ились как-то  внезапно,  самолет,  не  тратя  времени  на
прогрев двигателей, тронулся с места и покатил по  взлетной  полосе.  За
иллюминатором мелькнул косой луч прожектора. Быстрее, быстрее, толчок  -
и машина оторвалась от земли...
   Орловский повесил шинель на спинку кресла и начал осматриваться. Нет,
наверно, самолет летчика Артамонова - не тот, о котором  ходят  легенды.
Никакой роскоши в салоне он не заметил - все казалось строгим,  холодным
и стерильно чистым.
   Наверно, Артамонов любил свою машину и старался убирать каждую лишнюю
пылинку. Да, Юрий представлял этого человека иначе... Будь выбор, ему не
хотелось бы встречаться с командиром "Сталинского маршрута".  Интересно,
это тоже случайность, очередное совпадение?
   - Устроились? - Артамонов снял кожаный шлем и небрежно бросил  его  в
пустое кресло. - Выпить хотите?
   Юрий тут же вспомнил о  грузинских  винах.  Но  летчик,  порывшись  в
маленьком шкафчике, извлек нечто совсем иное - большую  початую  бутылку
коньяка. Оттуда же появились легкие металлические стопки.
   - А вы что, пьете  за  штурвалом?  -  Орловский  хорошо  помнил,  что
шоферам строго запрещалось водить  авто  даже  после  одной-единственной
рюмки. Выходит, летчикам можно?
   - Думаешь, в Америку завезу?  -  Артамонов  вновь  перешел  на  более
привычное ему "ты". - Не бойся, майор, не окосею. Ну, за знакомство и за
то, что живы остались!..
   Закуска здесь, очевидно, не полагалась. Впрочем, коньяк  и  без  того
был хорош: мягкий, тягучий, обволакивающий голову нежной теплотой...
   - Спасибо. - Юрий аккуратно поставил стопку на столик. - И за коньяк,
и за то, что в самолет вовремя втащили.
   - Да ну тебя! Коньяк пайковый,  а  насчет  прочего  -  так  я  же  за
пассажира головой отвечаю, лапа медвежья! Особенно за такого, как ты!
   - А какой я? - Может, пилот знает что-то, неизвестное Юрию?
   - - А такой! - подмигнул Артамонов. - Знаешь, я, брат, наркомов  вожу
почти каждый день, но ни в кого из них не лупили в упор из трех стволов.
Да еще в Тушине!
   - Наркомов? - не удержался Юрий. - "Сталинский маршрут"?
   - Слыхал? Между прочим, модель моего зяблика, знаешь, на  чьем  столе
стоит? То-то!
   Об этом Орловский тоже знал  и  даже,  кажется,  видел  фотографию  в
газете. Товарищ Сталин восседал в Кресле, а посреди  кипы  бумаг  стояла
маленькая модель ширококрылой машины. Выходит, "Сталинский маршрут"  был
единственным - тем самым...
   - Ну чего, еще по одной?
   - Давайте...
   Артамонов поставил на столик пепельницу и кинул пачку "Нашей марки".
   - Кури, майор. Специально для тебя завезли. Вот  такой  ты  серьезный
мужик. А хочешь - ложись и спи. Одеяло дать?
   Одеяло оказалось большим, теплым -  не  в  пример  тюремному.  Летчик
вернулся в кабину,  а  Юрий  вдруг  понял,  что  ужасно  хочется  спать.
Наверно, события последних  суток  не  прошли  бесследно.  Он  поудобнее
устроился в кресле, накинул одеяло и закрыл глаза, слушая ровное гудение
моторов...
   - Орловский!
   Юрий мгновенно вскочил - и чуть не упал. Самолет резко качнуло, затем
еще раз, еще... Странно, что качка его не разбудила. Сколько он проспал?
Час? Больше?
   - Майор, с парашютом прыгал?
   Артамонов стоял рядом,  придерживая  рукой  огромный  черный  рюкзак.
Спросонья Юрий ничего не понял. Мелькнула нелепая  мысль,  что  командир
"Сталинского маршрута" все-таки излишне отдал дань коньяку.
   - Да проснись, майор! С парашютом, говорю, прыгал?
   Нет, Артамонов трезв и не шутит.
   - Нет... Не приходилось...
   Внезапно  стало  страшно.  За  иллюминатором  была  полночь,  самолет
качало, а лицо летчика казалось мрачным и встревоженным.
   - Худо дело, майор...
   -  Что?  Авария?  -  Орловский  беспомощно  огляделся.  Машину  вновь
качнуло.
   - У меня аварий не бывает, Орловский. Нас атакуют!
   - Кто?! - Вчерашний бред продолжался. "Сталинский маршрут"  атаковали
в небе СССР...
   - Хрен их знает! Вроде наши - И-15. Столица обалдела, велит  идти  на
вынужденную... Нельзя - сверху расстреляют... Ладно, не дрейфь...
   Артамонов  пристроил  парашют  в  проходе  и  направился  к   кабине.
Орловский взглянул в иллюминатор. Вначале он ничего не заметил: там было
черно, но затем черноту разрезала быстрая тень, потом  другая...  Тонкая
светящаяся гирлянда рассекла ночь.
   "Из пулемета, - понял Юрий. - На аэродроме стреляли  из  винтовок..."
Он еще раз огляделся, зачем-то тронул тугой бок парашюта и тут  вспомнил
о револьвере. Конечно, оружие  было  сейчас  совершенно  бесполезно,  но
можно отвлечься,  чтоб  не  думать  о  черных  тенях  за  иллюминатором.
Орловский достал револьвер и осторожно положил его на  столик.  Когда-то
он умел разбирать подобные штуки. Надо вспомнить...
   Оружие ~ новенький наган - было в порядке. Юрий понял это быстро,  но
заставил себя методично разрядить, а затем разобрать  его.  Такой  наган
был, наверно, у его брата там, в Таврии.  Может,  теперь  эта  вороненая
игрушка пригодится и Орловскому-младшему. Конечно, вокруг не  новобранцы
- скорее всего, ему просто не дадут выхватить оружие. Но холодный металл
успокаивал - как маленькая гарантия независимости.  Его  враги  понимали
только голос силы - и теперь Юрий вооружен...
   - Готовимся к бою? - Артамонов вновь был рядом, но теперь на его лице
светилась улыбка. - Правильно: сокрушим, медвежья лапа, всех врагов!
   - Привычка, - ляпнул Юрий первое, что пришло в голову.
   - Хорошая привычка. Можешь прятать  ствол,  Орловский.  Все  -  вроде
ушли!
   Действительно, самолет  больше  не  качало,  моторы  гудели  ровно  и
спокойно.
   - Мне к земле велели идти, а я не послушался!  Пошел  вверх:  у  этих
И-15 потолок низковат. Нырнул в тучи, потом снова вверх... В общем,  они
отстали... ~ Выяснили, кто это? - Орловский наконец собрал  револьвер  и
поспешно сунул в кобуру.
   - Выясняют, - хмыкнул летчик. - Всю авиацию округа в воздух  подняли.
Да наши это - кому еще быть? А вот почему  ты  им  нужен  -  сам  думай,
майор... Ладно, пойду: скоро на посадку...
   Да, неплохо бы выяснить,  кому  это  так  понадобился  липовый  майор
Орловский! Там, на аэродроме, Юрий еще мог заподозрить  хозяев  "Кости",
решивших  почему-то  избавиться  от  строптивого  зэка  таким   странным
способом. Но истребители - это совсем иное. Мало кто  решится  атаковать
личный самолет Сталина!..
   Взгляд упал на циферблат часов, и  Юрий  удивился.  Оказывается,  они
летели куда больше, чем ему показалось: уже близилось утро. Наверно,  он
спал не час, а все три. Интересно, куда  это  они  успели  прилететь?  В
Ленинград? На Украину? Или туда, где ему и надлежало быть, -  в  Сибирь?
Хотя нет, даже быстроходный самолет Артамонова не успел бы за это  время
перевалить через Урал. Впрочем, скоро он все узнает...
   Машина долго кружила  над  ночным  аэродромом,  словно  Артамонов  не
решался снижаться. Юрий вдруг подумал, что дело, возможно,  в  другом  и
"Сталинскому маршруту" велят подождать, покуда охрана еще раз  проверит,
не  ждет  ли  гостей  с  неба  очередной  сюрприз.   Ведь   таинственные
истребители поднялись с одного из аэродромов. Может, именно с этого...
   Наконец колеса коснулись земли. Орловский вздохнул и накинул шинель.
   - Ну что, майор, порядок? - Артамонов  был  свеж  и  бодр,  будто  не
провел ночь за штурвалом. - Потрясло маленько, так ты уж извини!
   - Спасибо вам... - Этот человек за несколько часов спас ему жизнь, и,
может, не однажды. Менее всего Юрию хотелось, чтобы пилотом  серебристой
машины оказался именно тот Артамонов, которого он знал и который не знал
его. Орловский чувствовал себя  скверно,  ко  всему  еще  и  этот  долг,
который ему никогда не отдать...
   Сам Артамонов, похоже, рассуждал иначе:
   - Да брось, майор, о чем ты, медвежья лапа! Такси как такси!
   Юрий невольно усмехнулся: самое неожиданное, что Артамонов ему  очень
понравился, и от этого стало еще более не по себе.
   - А куда это мы прилетели? Или это все еще тайна?
   - Уже нет. А ты что, не знал? Аэродром Чердынь-два.  Ну  пошли,  тебя
встречают...
   Юрий пожал  руки  всему  экипажу  -  молодому  механику  и  крепкому,
похожему на Артамонова здоровяку - второму пилоту. Да, летчиков на такие
машины подбирали надежных. Пора  было  спускаться:  открытый  люк  дышал
предрассветной сыростью, а у трапа уже темнела  легковая  машина,  возле
которой стояли люди в форме.
   - Товарищ Орловский?
   Вновь пришлось предъявлять удостоверение, но на этот раз уже не людям
со щитом и мечом в петлицах, а, судя по  знакам  различия,  обыкновенным
командирам РККА.
   - Комбриг Миронов. Прошу в машину, товарищ майор.
   Кажется, Юрию следовало сказать что-нибудь вроде "здравия желаю",  но
встречавшие не обратили внимания на нарушение устава. Кроме Миронова,  в
машине были  еще  двое:  шофер  и  молодой  капитан.  Комбриг,  судя  по
петлицам, был пехотинцем, капитан - летчиком.
   - Как долетели - не спрашиваю. - Комбриг покачал головой  и  протянул
Юрию пачку  "Казбека".  -  Столица  каждые  четверть  часа  запрашивала.
Почуяли...
   Интересно, кого имел в виду его новый знакомый? Кто почуял -  люди  в
Столице? Или те, кто атаковал "Сталинский маршрут"?
   - Сейчас вы отдохнете, товарищ майор, а с утра мы  вам  все  покажем.
Перекусить хотите?
   Есть Орловскому не хотелось, спать - тоже.  Куда  интереснее  узнать,
что ему собираются демонстрировать. Они что, принимают его  за  ревизора
из Столицы? За Хлестакова в малиновых петлицах?
   Все  выяснилось  наутро,  когда  Юрий,   поспавший   и   накормленный
завтраком, был  посажен  в  машину  рядом  с  капитаном.  Летчика  звали
Четвертаковым,  он  занимал  должность  со  странно  звучащим  названием
"флаг-штурман". ~  Товарищ  майор...  -  Флаг-штурман  Четвертаков  был,
похоже, хорошо осведомлен об их маршруте. - Заранее  прошу  прощения  за
беспорядок: мы только что прибыли. Последние машины сели ночью. Так  что
вы уж в Столице не заостряйте...
   Орловский пообещал не заострять, и автомобиль помчался  по  огромному
летному полю, где всюду - впереди, слева, справа - ровными рядами стояли
ширококрылые машины.
   Итак,  Орловскому  предстояло  осмотреть  только  что  прибывшее   на
аэродром Чердынь-2 соединение тяжелых бомбардировщиков ТБ-3. Покуда  они
ехали, Четвертаков успел  прочитать  ему  целую  лекцию.  Юрий  узнал  о
крейсерской скорости, потолке, дальности  полета  серебристых  машин  и,
естественно,  о  бомбовой  нагрузке.  Несмотря  на   дикость   ситуации,
Орловский старался слушать внимательно: все это делалось явно с какой-то
целью.
   Авто не спеша объезжало замершие на летном поле  самолеты.  Они  были
новенькие, свежеокрашенные, с большими красными звездами  на  фюзеляжах.
Флаг-штурман поведал и  о  летчиках:  все  они,  как  выяснилось,  имели
большой опыт, немалый налет часов, а некоторые успели побывать в Китае и
Испании, где применяли свое умение на практике.
   Машин оказалось тридцать, и каждая могла нести  до  двух  тонн  бомб.
Бомбы тоже были продемонстрированы -  фугасные,  осколочные  и  -  особо
зажигательные. Последние, по словам капитана Четвертакова, не имели себе
равных в мире.
   Странная экскурсия подошла к концу. Было  заметно,  что  флаг-штурман
волнуется: очевидно, в его  глазах  Орловский  являлся  важной  фигурой.
Юрий, не питавший зла на молодого капитана, вполне искренне  пообещал  в
случае необходимости заверить командование, что  боевая  и  политическая
подготовка в соединении бомбардировочной  авиации  округа  находится  на
вполне удовлетворительном уровне.
   Комбриг Миронов ждал Орловского у своего автомобиля,  и  Юрий  понял,
что в Чердыни была  лишь  пересадка.  Ему  показали  самолеты  -  зачем?
Наверно, затем, чтобы он мог в  случае  необходимости  подтвердить,  что
здесь ждут приказа тридцать боевых машин. Тридцать самолетов,  способных
поднять в воздух шестьдесят тонн бомб...
   - Значит, авиацию видели, -  удовлетворенно  заметил  Миронов,  когда
авто тронулось. - Артиллерию мы покажем вам немного позже.
   Значит, еще и артиллерия!.. Интересно, с  кем  это  собрался  воевать
комбриг Миронов?
   - Товарищ комбриг, я в артиллерии мало чего понимаю. Я даже пушку  от
гаубицы не отличу.
   - Это просто, - улыбнулся Миронов.  -  Пушка  -  с  длинным  стволом,
гаубица с коротким.
   - А у вас - с каким: с длинным или с коротким?
   - А какие угодно -  Увидите,  товарищ  майор.  Главное  -  мы  успели
подтянуть "двести третьи". Их, собственно, мы и хотели показать.
   - А какие они - "двести третьи"?  Менее  всего  Юрию  хотелось  вновь
проводить инспекцию, на этот раз артиллерии. Но  зачем-то  ему  все  это
надо увидеть! Чего они хотят?
   - "Двести третьи"? - засмеялся комбриг. - Они большие такие! Очень, я
вам доложу, тяжелые - на гусеницах...
   Усмешка исчезла.
   - А если серьезно, то  это  203-миллиметровые  гаубицы  образца  одна
тысяча девятьсот тридцать первого года из РКГ...
   - Простите? -  Сокращение  могло  обозначать  что  угодно,  например,
"Революционный Конгресс Гватемалы"...
   - Резерва Главного Командования. Двадцать четыре  ствола,  по  четыре
боекомплекта на каждый. Это пока - остальные на подходе...
   Тяжелые  бомбардировщики,  гаубицы  -   похоже,   Рабоче-Крестьянская
Красная Армия всерьез решилась на войну. Но с кем? Орловский выглянул  в
окошко.  Машина  мчалась  по  лесной  дороге  мимо   бесконечных   рядов
гигантских елей. Просека была  свежая,  кое-где  у  обочины  еще  лежали
неубранные стволы. Дорога казалась пустой, лишь  изредка  авто  обгоняло
небольшие колонны грузовиков. Странно: тайга,  глухомань,  низкое  серое
небо - почти конец света. И тут же - огромная  мощь  современной  армии!
Может, восстание? Борцы за  социализм  все-таки  не  выдержали  и  взяли
благодетелей в колья? Но тогда  врагу  народа  Орловскому  здесь  делать
нечего, его место в лагере, а то и в сырой земле...
   - Товарищ  комбриг,  все-таки  -  куда  мы  едем?  Миронов  удивленно
повернулся:
   - То есть? Вы не знаете, куда направляетесь?
   - Мне сказали, что я должен прибыть на объект, - пожал плечами  Юрий.
Вероятно, меня должны были проинформировать вы.
   - Я? У меня приказ, во-первых, встретить вас, во-вторых, показать вам
авиацию и тяжелую артиллерию, а в-третьих -  доставить  в  особый  район
Якша...
   Якша! Пелена исчезла, словно сорванная порывом урагана.  Господи,  он
же должен был догадаться раньше, когда Артамонов сказал  о  Чердыни!  Ну
конечно, Якша -  родина  дхаров!  Значит,  правда!  Значит,  здесь  было
восстание, и рассказ о блокированных  в  лесу  дхарских  беглецах  -  не
выдумка!
   - Товарищ комбриг, я знаю лишь, что в верховьях Печоры несколько  лет
назад жившие здесь дхары бежали в лес. И что этот лес блокирован...
   - Совершенно верно, - кивнул Миронов. - Я здесь только год, и то, как
все начиналось, знаю смутно. Если в общих  чертах  -  весной  тридцатого
здесь началась массовая коллективизация  согласно  великому  Сталинскому
плану.  Одновременно  происходило   организованное   переселение   части
жителей...
   Орловский криво усмехнулся. Удобные формулировки:  "коллективизация",
"организованное переселение"!.. Будь они прокляты, "организаторы"!
   - Лица дхарской национальности, подбиваемые врагами народа  из  числа
феодально-байских элементов, проявили вопиющую несознательность...
   - Несознательность? - Юрий не выдержал.  -  И  сколько  в  результате
погибло? Тысяча? Больше?
   - Точно не знаю, - равнодушно  пожал  плечами  Миронов.  -  По-моему,
больших боев не было. Они просто  ушли  в  лесной  массив  юго-восточнее
Якши. Лес блокирован. До недавнего времени  активных  действий  ни  одна
сторона не вела...
   "Активных действий"! Юрий представил себе  сотни  беглецов  в  пустом
мрачном лесу. Голод, лютые холода зимой, полная безнадежность...
   -  Ну  а  в  последний  год  командование  начало  переброску  войск.
Очевидно, готовится крупная войсковая операция. Насколько я понимаю, вас
прислали   как   парламентера   для   переговоров   с    несознательными
элементами...
   Это Юрий понял и сам. Вот  что  означала  эта  форма!  Теперь  он  из
волчьей стаи - и будет вынужден выполнять  их  волю.  Ведь  майору  НКВД
восставшие не поверят! Да, он работал в дхарском секторе -  но  мало  ли
кто там работал? Для дхаров он теперь - просто враг...
   Дорога по-прежнему тянулась вдоль  кромки  леса.  В  лучах  утреннего
солнца ели казались черными, лес выглядел мрачно,  словно  природа  была
полна вражды к нарушителям ее векового покоя. Вот  они,  значит,  какие,
дхарские места! Когда-то Юрий мечтал побывать здесь -  и  вот  довелось.
Правда, при Фроате Великом тут  не  было  военных  дорог,  аэродромов  и
тяжелых гаубиц. Дхарские дружины передвигались по лесным тропам, а часто
и без них, атакуя врага из засад...
   - И что, товарищ комбриг, в этом самом... особом районе  как  сейчас,
спокойно?
   - Вы имеете в виду, как ведут себя несознательные элементы? - уточнил
Миронов. - В общем, спокойно. Раньше были случаи перехода заграждений  -
в обе стороны. Несколько групп сумели прорваться в лес  -  из-за  одного
такого случая сняли моего  предшественника.  Сейчас  блокада  усилена...
Впрочем...
   Он оглянулся на шофера и заговорил тише:
   - Вы, наверно, знаете,  что  имеется  приказ  об  организации  тайных
контактов  с   несознательными   элементами.   Разумеется,   под   видом
несанкционированных встреч... У них  там  совсем  нет  хлеба,  сидят  на
картошке - ну мы и предложили им муки и, кстати, соли. Якобы  инициатива
снизу...
   Комбриг усмехнулся: похоже, выражение ему понравилось.
   - Есть постоянное место встреч - ночью, понятно. Мы там убрали  мины,
заграждения. Все,  конечно,  под  контролем  вашего  ведомства,  товарищ
майор. Один раз сам не удержался.  Надел  шинель  рядового  -  и  сходил
поглядеть...
   - Ну и как "несознательные элементы"?  -  усмехнулся  Юрий.  -  Очень
страшные?
   - Мужики как мужики. Разумные, все понимают. Я с ними даже  поговорил
нормальные. Мутит, видать, их кто-то...  В  общем,  никаких  страхов  не
увидел.  А  то  болтали  -  оборотни  там  в  лесу,   какие-то   медведи
дрессированные!..  По  ночам  кто-то  по  воздуху  летает!  Ну,  мы  это
прекратили. Партийно-политическая работа у нас на уровне...
   Да, "непобедимая и легендарная", похоже, всерьез готовилась.  Эти  не
помилуют. Эти будут бомбить, обстреливать - а потом  ставить  к  стенке.
Что мог сделать он, Юрий Орловский? Наверно, ему передадут ультиматум  и
пошлют в лес. Что он может сказать беглецам? Самолеты видел, гаубицы ему
тоже покажут...
   Все становилось на свои места.  В  тюрьме  его  проверяли,  а  теперь
наконец решили использовать. Может, им действительно нужен был  дхарский
пароль. Не вышло, что ж, зэк  со  знанием  дхарского  может  пригодиться
здесь...
   Юрий вновь вспомнил о револьвере. Нет,  тут  они  дали  промашку!  Он
пойдет в лес - а там увидим. Даже если его  не  примут  дхары...  Полный
барабан, да еще две пачки патронов...
   Ехали долго. Постепенно дорога становилась оживленнее. Авто  обогнало
несколько   огромных    длинноствольных    чудищ,    которые    медленно
передвигались, буксируемые тракторами; Миронов пояснил, что это  и  есть
знаменитые "двести третьи". Чуть дальше пошли кордоны: первый, второй...
Документы проверяли строго - даже у комбрига.
   Дхарский  лес  появился  внезапно.  Дорога  кончилась,  впереди  было
большой пустое пространство,  прорезанное  рядами  окопов,  заставленное
густой "колючкой" и бетонными надолбами. А дальше, за  широкой  опушкой,
темнели ели - до самого горизонта. Лес  молчал,  не  обращая,  казалось,
никакого   внимания   на   разноголосый   шум   воинства,   запрудившего
окрестности. Красноармейцев было много  -  от  зеленой  формы  рябило  в
глазах. Снова проверка документов - и авто въехало в  небольшой  военный
городок, застроенный свежесрубленными домиками.