о это позволяло
предположить, что семеновцы были хорошо  информированы,  тем  более  что
действовали они в  форме  бойцов  НКВД,  с  подлинными  документами.  По
непроверенным данным, эмиссар подполья Владимир Корф лично участвовал  в
нападении на один из лагерей.
   Еще через два месяца пришло донесение  из  Франции.  Корфа  видели  в
Париже в  компании  с  генералом  Тургулом.  Он  также  контактировал  с
депутатом парламента Карно и с известным ученым профессором Луи Робером.
   Далее, как мог понять Сергей, Иностранному  отделу  удалось  внедрить
сотрудника по кличке "Боян" в качестве секретаря к генералу Тургулу. Это
была удача: Генерал, никому не доверяя,  жил  в  маленькой  деревне  под
Парижем,  и  проникнуть  к  нему  было  почти  невозможно.  Именно  этот
неизвестный Сергею "Боян" и сумел выйти на след "Вандеи".
   Сотрудник Иностранного отдела  скопировал  несколько  писем,  которые
пришли на имя Тургула. Письма были написаны шифром, но  после  некоторых
усилий эксперты сумели прочитать их. Всего посланий было шесть. Все  они
адресованы "Людовику", то есть, очевидно, самому  Тургулу,  и  подписаны
"Лантенак".
   Первое письмо сообщало об успешных действиях некоего "Фротто"  и  его
группы  на  Южном  Урале.  Как  можно  понять,  речь  шла  о  диверсиях,
произведенных летом и осенью 36-го года.
   Далее в деле следовала справка. На заводах Южного Урала в  это  время
действительно случился ряд аварий, взрывов и  крупных  поломок,  которые
поначалу отнесли за  счет  обычной  халатности.  Теперь  же  становилось
ясным, что дело куда серьезнее. Последовали оргвыводы  -  были  сняты  с
должности несколько руководителей областных  управлений  НКВД.  Впрочем,
делу это помогло мало...
   Второе донесение Лантенака сообщало о том,  что  в  Париж  доставлены
материалы для  распространения  во  французской  печати.  Действительно,
через некоторое время генерал  Тургул  передал  в  ряд  газет  статьи  о
репрессиях  в  СССР.  В  отличие  от  обычной  эмигрантской  макулатуры,
материалы были составлены с  точным  знанием  фактов  -  люди  Лантенака
обладали доступом к самой секретной информации.
   Третье  донесение  информировало  об  успешном  проведении   операции
"Ковчег". Речь шла о спасении оврагов народа", которые с  помощью  людей
Лантенака ушли от ареста и скрылись в неизвестном убежище.
   Это было, пожалуй, самое интересное. Судя по прилагаемой справке,  за
З6-й и начало 37-го года в Столице сумели уйти  от  ареста  и  исчезнуть
около трех десятков человек, в том числе  двое  видных  военных  и  один
заместитель наркома. Всех их - часто с семьями - успевали предупредить и
вывезти.  Нечего  говорить  о  том,  что  их   искали,   но   совершенно
безрезультатно.
   Четвертое донесение, датированное январем  37-го,  вновь  сообщало  о
действиях группы Фротто, на этот раз на Средней Волге. И вновь следовала
справка:
   Аварии на оборонных заводах, крушения поездов, поджоги. И каждый  раз
местные работники оформляли документы  о  "халатности"  или  "несчастном
случае".   Последовали   оргвыводы   -   но,   естественно,   совершенно
запоздалые...
   Пятое  донесение  Лантенака  сообщало  об  успешной  работе   агентов
"Рошжаклен" и "Кадудаль". Как можно было понять, оба они устроились там,
где имелась  самая  секретная  информация.  Донесения  агентов  Лантенак
обещал переслать по какому-то "резервному каналу"...
   И, наконец,  донесение  шестое,  последнее.  В  нем  сообщалось,  что
операция "Ковчег" идет по плану, группа Фротто направлена  в  Тамбовскую
область, а очередные материалы для парижской прессы будут посланы тем же
"резервным  каналом".  Однако  это  было  не   все.   Лантенак   сообщал
"Людовику", что  агент  Кадудаль  имеет  информацию  о  подготовке  НКВД
похищения "Людовика", которому рекомендовалось немедленно сменить  место
жительства.
   В прилагаемой справке действительно упоминалось  о  планах  похищения
Тургула. Становилось очевидным, что "Кадудаль" имеет доступ к  секретным
материалам Большого Дома...
   Тургул внял совету и вскоре покинул Францию, переехав  в  Португалию.
Попытки внедрить нового сотрудника в его окружение были покуда неудачны.
   Итак,  донесения  Лантенака  стали  недоступны.  Впрочем,   имеющаяся
информация позволила продолжить наблюдения  за  деятельностью  "Вандеи".
Выяснилось, что в последние два месяца исчезло еще два  десятка  человек
из тех, кому грозил арест.  Удалось  даже  установить  порядок  действий
людей Лантенака. Следовал телефонный звонок - и  через  полчаса  к  дому
подъезжал автомобиль с фальшивыми номерами...
   Поиски исчезнувших позволили подтвердить важный факт: ни один из  них
не  объявился  ни  за  границей,  ни  за  пределами  Столицы.  Очевидно,
таинственное убежище находилось где-то рядом, совсем близко.
   Из Тамбовской  области  поступили  ожидаемые  донесения  об  авариях,
взрывах, неполадках, последовали  -  в  который  раз!  -  оргвыводы,  но
таинственная группа Фротто была неуловима.
   Естественно, искали и Рошжаклена, и Кадудаля, но с  тем  же  успехом.
Весной 37-го в Главном Управлении была создана группа "Вандея" во  главе
с опытным работником - майором Айзенбергом.  Особых  успехов  группа  не
имела, пока в  начале  сентября  информаторы  не  сообщили  о  том,  что
Владимира Корфа видели в Столице.  Сотрудники  группы  обошли  всех  его
возможных знакомых, предупредив, чтобы  при  новом  появлении  Корфа  те
немедленно сообщили в Большой Дом.  Каждый  день  группа  с  нетерпением
ожидала новостей - пока не последовал звонок того, кто назвался Василием
Лихачевым, бывшим соседом семьи Корфов...
   Имелись в деле и свежие сообщения. Одно из них - то,  что  не  успело
попасть  на  стол  к  Айзенбергу,  -  было  от  какого-то  Арвида.   Тот
информировал,  что  в  руководстве  РОВСа  прошел  слух  о   готовящихся
"Вандеей" террористических актах в самой Столице. Другое - от  все  того
же "Онегина": в Харбин прибыл один из  сотрудников  генерала  Доихары  -
главы  японской  разведки  -  и  беседовал  с   атаманом   Семеновым   и
сотрудниками его штаба. Генерал Доихара сообщал, что  японская  разведка
возлагает на "Вандею", с  которой  имеет  постоянные  контакты,  большие
надежды...
   Сергей перевел дух. Получалось что-то странное.  Фактов  хватало,  их
даже более чем достаточно. Вот уже год Главное  Управление  вело  поиск,
используя все свои возможности. Применялся  "частый  бредень":  массовые
аресты позволяли надеяться, что в  руки  следствия  попадутся  настоящие
агенты  "Вандеи".  Действительно,   несколько   человек   признались   в
принадлежности к организации, но каждый раз выяснялось, что сделали  они
это под давлением следствия. "Вандея" была реальностью ~ и  одновременно
призраком, неуловимым и страшным. Слабой зацепкой оставался таинственный
Корф  единственное  лицо,  если   не   считать   исчезнувшего   Тургула,
непосредственно связанное с "Вандеей".
   Сергей еще раз поглядел черновик недописанной докладной. На нем  рука
Айзенберга вывела: "Корф - Лантенак?"  И  ниже:  "Корф  -  Фротто?"  Да,
может, это и так, но Сергей еще раз вспомнил сомнения своих сотрудников.
Они имели под собой почву. Если "Вандея"  была  столь  всемогуща,  имела
своих агентов на самом верху, то Лантенаку ничего не  стоило  распустить
слух о "вернувшемся" Корфе,  чтобы  направить  Большой  Дом  по  ложному
следу...
   Пустельга положил перед собой фотографию Владимира Корфа. Он был снят
еще до ареста - молодой паренек с неулыбчивым лицом и  упорным  взглядом
темных  глаз.  Сергею  вдруг  показалось,  что  Корф  чем-то  напоминает
лейтенанта Карабаева. Нет, они совершенно не  похожи,  но  все  же  было
что-то общее. Может быть, серьезность и даже  суровость  -  странная  на
таких молодых лицах...
   Сергей внимательно всмотрелся в фото.  Надо  попробовать.  Если  Корф
действительно погиб в уральской тайге, он сможет это узнать.
   Взгляд в глаза... Знакомое  чувство  пустоты...  И  вот  -  отзвук  -
дальнее, негромкое  эхо...  Нет,  Прохор  ошибся  -  Корф  жив,  хотя  и
находится где-то далеко. Значит, в Столице его нет, и  это  был  первый,
хотя и ненадежный вывод...
   Пустельга аккуратно сложил документы и спрятал их в сейф. Нет, он  не
смог найти в них ничего нового, но пришла уверенность, столь необходимая
в работе. Сергей понял, что вне зависимости от точности донесений кто-то
в самом деле ведет борьбу с  Большим  Домом.  Этот  "кто-то"  был  умен,
дальновиден и обладал прекрасной информацией. Корф также не был фантомом
- бежавший зэк жив, а значит, его поиски  все  же  не  были  бесполезны.
Более того, несмотря на  сомнения  своих  сотрудников,  Сергей  еще  раз
убедился, что иного ключа к "Вандее* покуда не существует...
   Вскоре вернулся Ахилло. Эксперты топтались  на  месте.  Впрочем,  они
были уверены, что взрывчатка, которой была начинена "адская машина",  не
производилась серийно на заводах СССР. Не было аналогов ни  в  Германии,
ни  во  Франции,  ни,  по  имеющимся  сведениям,  в  США.  Зато  кое-что
прояснилось со взрывателем. Подобные взрыватели,  предназначавшиеся  для
диверсионных групп Осназа, изготовлялись небольшими партиями на одном из
пороховых заводов в Тамбове.
   - Тамбов... - Ахилло постучал костяшками  пальцев  по  крышке  стола.
Сергей понял:  именно  в  Тамбовской  области,  если  верить  донесениям
Лантенака, действовала террористическая группа Фротто.
   - А вы не верили, - усмехнулся Сергей. Ахилло пожал плечами:
   - Черт его ведает, отец-командир.  В  спецшколе  меня  учили:  больше
всего на свете бойся совпадений...
   Пустельга  хотел  было  возразить  неверующему  Фоме,  но  тут  дверь
растворилась, и появился Карабаев. Лейтенант все порывался  доложить  по
всей форме, но Сергей, не выносивший официальщины на работе, усадил  его
за стол и предложил говорить по делу.
   Задача Прохора оказалась несложной. В тот  сентябрьский  день,  когда
Корф был замечен в Столице, его видели трое. Впрочем, узнал беглого зэка
лишь один - остальные, спрошенные по горячим следам, опознали  Владимира
по фотографии. Корф какое-то время жил - или, по крайней мере, находился
в отеле "Националь", - это был единственный  вывод,  который  заслуживал
доверия. Естественно, в регистрационной книге  гостиницы  ни  Корфа,  ни
кого-либо похожего не значилось.  Столь  же  безрезультатными  оказались
допросы прислуги...
   - Говорил  со  всеми,  -  лейтенант  вздохнул,  подтверждают  прежние
показания. Один вроде видел Корфа с кем-то, но он не уверен...
   - Негусто, - прокомментировал  Ахилло.  Пустельга,  впрочем,  не  был
разочарован - хотя бы потому, что не  ждал  новой  информации  из  этого
источника. Он был готов высказать свои соображения по поводу  взрывателя
и тут заметил, что Карабанов  явно  недоговаривает.  Точнее,  лейтенанту
очень хочется высказаться, но что-то явно мешает.
   - Прохор, вы что-то узнали еще?
   - Ну... Это, в общем, не про Корфа. - Сибиряк был явно в затруднении.
   - Давайте!
   - Ну, это, в общем, глупо как-то...
   - Начальство разберется, - улыбнулся Пyстельга. - Что там?
   Оказывается,  одним  из  свидетелей  был  некто  Лапшин  -  известный
театральный  критик  и  первый  столичный  сплетник.  Похоже,  беседу  с
работником НКВД он воспринял как прекрасный повод поделиться  последними
новостями.
   - И что? - Сергею внезапно показалось, что лейтенант попросту  желает
пересказать свежий анекдот, но не решается.
   - Ну... В общем, дом пропал...
   - К-как?! - это было уже чересчур. - Какой дом?
   - Дом полярников. - Прохор вздохнул.
   Услыхав такое, Ахилло произнес нечто вроде "а-а-а-а!" и махнул рукой.
Это не сбило с толку лейтенанта:
   - Товарищ старший лейтенант, в донесениях этого Лантенака  говорится,
что они прячут куда-то врагов народа...
   - И что? - Пустельга мгновенно стал серьезен.
   -  Ну...  Этот  Лапшин  сказал,  что  ходят  слухи...  Будто   эти...
беглецы... украли Дом полярников и куда-то его спрятали... И теперь  там
живут...
   Послышался хохот  -  орденоносец  Ахилло  покачивался  из  стороны  в
сторону. Сергей не знал, следовать ли  ему  этому  благому  примеру  или
дослушать подчиненного до конца.
   - Но ведь это слухи, Прохор, - проникновенно произнес он, стараясь не
обидеть дотошного провинциала. - Понимаете, Столица - большой  город.  А
этот Лапшин, похоже, просто болтун!
   - Это точно, товарищ старший лейтенант, - вновь вздохнув,  согласился
Прохор. - Только вот Дом полярников... он ведь взаправду пропал...
   Ахилло то ли пискнул, то ли взвизгнул - смеяться уже не было сил.
   - Я был в Главпроекте, - упрямо продолжал лейтенант. - Дом этот,  для
героев-полярников, строился в Хамовниках. Строился  ударно:  говорят,  к
возвращению Папанина хотели успеть. Только построили - и пропал. Я ездил
- один фундамент остался...
   - А еще говорят, что в  Столице  нечистая  сила  завелась!  -  Ахилло
наконец обрел способность разговаривать. - И не где-нибудь, а  в  Теплом
Стане. По всем кладбищам мертвецов крадут и в Теплый Стан  отправляют  -
для оживления и использования в качестве упырей!
   - Товарищ старший лейтенант!.. -  Очевидно,  байка  про  упырей  была
последней каплей, добившей бывшего селькора.
   - Постойте, постойте... - Сергей внезапно заинтересовался. - Но  ведь
если дом действительно... ну... пропал, должно было быть следствие!  Это
ведь хищение социалистической собственности...
   - В особо крупных размерах, - охотно  согласился  Ахилло.  -  Вы  бы,
товарищ лейтенант, заглянули в отдел экономических преступлений...
   - А я только что оттуда, - в третий раз вздохнул Прохор.
   - И что? - Сергею внезапно стало совсем не смешно.  Он  почувствовал,
что шутки кончаются.
   -   Расследование   вела   группа   капитана   Овцына,   все   данные
засекречены...
   В голове у Сергея шумело. Выходило что-то  бредовое:  бежавшие  враги
народа похищают дом, чтобы жить со всеми удобствами! Но ведь дом  пропал
- и данные следствия отчего-то засекретили! А тут еще  нечистая  сила  в
Теплом Стане...
   - Сергей! - Ахилло тоже стал серьезен, только в глазах  еще  мелькали
последние искорки смеха. - Да Бог с вами, вы что это?
   - Но... как же следствие? - Пустельга в очередной раз пожалел, что  в
нелегкий час его вызвали из Ташкента.
   Ахилло хмыкнул:
   - Я эту историю уже слыхал дней десять тому. Все просто, Сергей.  Там
строили вовсе не Дом полярников. Там вообще ничего не строили -  стройка
была неподалеку. Это был камуфляж, ложное строительство. Потом это  все,
естественно, разобрали. А капитан  Овцын  занимался  крупной  растратой:
кто-то на этой ложной стройке сумел вполне по-серьезному поживиться...
   На лейтенанта Карабаева было жалко смотреть. Впрочем,  и  сам  Сергей
ощущал себя не многим лучше. Ведь он чуть было не поверил! И  вправду  -
почему бы "Вандее" не украсть Дом полярников!..
   - Михаил, а в Теплом Стане...
   Он не стал договаривать, но Ахилло понял:
   - Там строится сверхсекретный научный центр.  Вампиров,  конечно,  не
воспитывают, но краем уха я слыхал, что туда направили  самого  Тернема.
Знаете такого?
   - Тернем? - Странное имя было незнакомым. - Это ученый?
   - Угу, ученый.
   - Он по процессу "Промпартии" проходил, - вспомнил Карабаев, - десять
лет, кажется- Именно. Если туда направили самого Тернема...
   - А  он  что...  ну,  что  он  может?  -  поинтересовался  Пустельга.
Разговор,  вошедший  было  в  нормальное  русло,  вновь  показался   ему
странным.
   - Да все, - пожал плечами Ахилло. - В двадцать четвертом он предложил
воскресить товарища Ленина...
   Сергей в упор взглянул на собеседника: нет, старший  лейтенант  и  не
думал шутить.
   -  А  вообще-то  он  физик,  занимается  элементарными  частицами,  -
закончил Михаил. - Говорят, сам товарищ Иванов распорядился послать  его
в Теплый Стан...
   Знакомая фамилия резанула слух.  Товарищ  Иванов  -  тот,  с  кем  он
беседовал на кладбище Донского монастыря! Следовало молчать,  но  Сергей
не выдержал и переспросил:
   - Кто? Товарищ Иванов?
   - Да. Сам товарищ Иванов. - Ответ прозвучал  веско,  и  Пустельга  не
решился больше переспрашивать. Надо было заниматься делом.
   - Итак, что у нас есть, товарищи? Прежде всего, взрыватель...
   Взрывателем было поручено заниматься  Карабаеву.  Сергей  решил,  что
бывшему  селькору  это  будет  проще,  чем  беседовать   со   столичными
сплетниками.  Оставалась  еще  одна  зацепка,  но  ее  Пустельга   решил
приберечь напоследок.
   - Вы помните наш разговор? - как бы невзначай поинтересовался  он.  -
Об агенте?
   - А-а, - хмыкнул Ахилло. -  Товарищ  лейтенант,  нам,  кажется,  пора
чистосердечно признаваться.
   - Михаил, прекратите. - Шутовство Ахилло начинало уже надоедать. -  В
донесении Лантенака говорится об агенте по кличке Кадудаль. Именно  этот
Кадудаль предупредил о  подготовке  похищения  генерала  Тургула.  Я  не
думаю, что "Вандея" имеет в большом Доме двух агентов.
   - Постойте... Это донесение от мая тридцать  седьмого...  -  вспомнил
Михаил.
   - Да, от мая тридцать седьмого.  Очевидно,  что  Кадудаль  тогда  уже
работал в Большом Доме...
   Прохор и Ахилло переглянулись.  Оба  они  вполне  подходили  под  эти
сроки.
   -  ...равно  как  и  то,  что  Кадудаль  был  информирован  о   делах
Иностранного отдела, - закончил Сергей. - Вот от этого и будем плясать.
   - Постойте, постойте. - Ахилло на миг  задумался  и  покачал  головой
Насколько я знаю, тогда перешерстили весь Иностранный отдел! К тому же в
наши дела мы их не посвящали.
   Он поглядел на Прохора, словно в поисках поддержки. Тот кивнул.
   - Значит, искали не там, - усмехнулся Сергей. - Вы же  сами,  Михаил,
говорили о телефонистке... Или буфетчице...
   -  Это,  товарищ  старший  лейтенант,  внутреннее  расследование,   -
недоверчиво заметил Прохор. - Это нам не разрешат.  Тут  санкция  самого
наркома нужна.
   - Будет, - твердо пообещал Сергей. - Я добьюсь.
   Расходились в этот  хлопотный  день  поздно,  когда  на  Столицу  уже
опустилась  прохладная  осенняя  ночь.  Прохор  отправился  к  остановке
троллейбуса, а Сергей и Ахилло спустились в метро: им было по  дороге  -
Михаил... Кто такой товарищ Иванов? - Теперь, когда они остались вдвоем.
Пустельга решил задать этот  давно  интересовавший  его  вопрос.  Ахилло
удивленно поднял брови:
   - То есть как это - кто? Иванов  -  псевдоним  товарища  Сталина.  Он
часто использует его, когда подписывает телеграммы по военным  вопросам,
да и по нашему ведомству. У нас его так часто называют. А что?
   На тебе! Ко всем проблемам этого странного дня еще и  эта!  В  памяти
промелькнула ночь на Донском кладбище. Он не видел лица  этого  Иванова,
но слышал его голос. Да  и  фигура,  возраст...  И  вообще,  какое  дело
товарищу Сталину, вождю партии и  страны,  до  похороненного  много  лет
назад молодого красного командира!
   - Михаил... А может... Вы не  знаете...  в  руководстве  нет  другого
Иванова? Ахилло пожал плечами:
   - Ну, в  каждом  наркомате  есть  десяток  Ивановых!  Но  если  взять
Политбюро, Секретариат ЦК, Совнарком...
   - Знаю. - Список вождей Сергей, естественно,  изучил  досконально.  -
Но, может, кто-то еще пользуется этим псевдонимом?
   - Нет, я бы знал, - усмехнулся Ахилло. -  Правда,  упоминавшийся  уже
сегодня гражданин Лапшин пересказал бы вам, Сергей, очередную байку, что
существует некто товарищ Иванов, который на самом деле и правит страной,
а товарищ Сталин - это либо его псевдоним, либо один из помощников.
   - А что, так говорят? - Сергей вновь почувствовал себя  скверно.  Что
бы там ни  болтали,  но  таинственного  Иванова  он  видел  собственными
глазами!
   - Говорят. Пока языки не отрежут. Сергей! Товарищ старший  лейтенант!
Отец-командир! Извините, если сгрублю! Вы -  в  Столице!  Сплетни  здесь
тоже столичные... Привыкайте!
   - Постараюсь. - Сергей вовсе не обиделся. Действительно,