на вид лет тридцати пяти - сорока, с лицом  незлобным,  скорее  даже
добродушным. Жесткие складки  у  рта  говорили  о  сильном  характере  и
нелегкой жизни. На зеленых петлицах  можно  было  различить  три  шпалы;
наблюдательный Чиф заметил и знакомую саперную эмблему - ту  же,  что  у
Волкова.
   - К вам, гражданин начальник. Из наших  вроде,  -  буркнул  сторож  и
удалился неровной шаркающей походкой.  С  грохотом  захлопнулась  дверь.
Человек вышел из-за стола, внимательно  взглянул  на  гостя  и  протянул
широкую ладонь:
   - Фраучи.
   - Косухин, - собственная фамилия вырвалась непроизвольно. Чиф тут  же
пожалел о своей неосторожности, но человек в шинели, похоже, не  обратил
на это никакого внимания.
   - Прошу, садитесь.
   Чиф присел на табурет, соображая, с чего начать разговор. Кроме того,
удивила странная фраза сторожа: "Из наших..." Что это могло означать?  В
кладбищенских чинах Косухин-младший не состоял, да и полковник Фраучи не
походил на могильщика.
   - Слушаю вас, товарищ Косухин. Что случилось?
   Тон был доброжелательный, спокойный, Чиф даже удивился, что  у  этого
красного командира общего с такой личностью, как Венцлав.
   - Мне назначил встречу Волков. Он сказал, чтобы я спросил вас. Честно
говоря, я думал, что это условный знак.
   Фраучи улыбнулся:
   - Мы  с  Всеславом  сослуживцы.  Он  обещал  быть  попозже,  так  что
подождите. Вы, как я понимаю, его друг?
   Чиф помнил о конспирации, но быть "другом" краснолицего  не  хотелось
даже на словах.
   - Нет. Мы с ним враги.
   - Бывает, - кивнул Фраучи. - Постоите, товарищ  Косухин...  -  Он  на
секунду задумался, затем усмехнулся:
   - Ну конечно! Я, кажется, о вас слыхал! Вы Косухин  Степан  Иванович,
одна тысяча восемьсот девяносто седьмого года рождения, бывший  комполка
имени Парижской Коммуны! Вы точно такой, как на фотографии!  Не  боитесь
разгуливать средь бела дня по Столице?
   Фраучи явно не пытался арестовать мифического "Степана Косухина",  но
что-то в его словах Чифу показалось странным.
   - Товарищ Фраучи, неужели я похож на сорокалетнего?
   Полковник  взглянул  на  Чифа  удивленно,  внимательно  всмотрелся  и
покачал головой:
   - Но... Извините, конечно, но вы же "сиб"? Не зря же вас  объявили  в
розыск?
   Чиф не стал переспрашивать. Почему-то стало не по себе.
   - Но... Насколько  я  знаю,  Степана  Косухина  похоронили  в  апреле
двадцать первого! Его могила - на Донском кладбище!
   Фраучи кивнул:
   - Да, я знаю, Венцлав рассказывал. Они не оставили вас в  покое...  К
сожалению, не вас первого...
   И тут Чиф понял. Фраучи принимает его за отца - за Степана  Косухина,
погибшего шестнадцать лет назад и похороненного рядом  с  купцом  первой
гильдии Ипполитом Шлыковым. Получалось нечто дикое и невозможное.
   - Простите, товарищ Фраучи. Я - не Степан Косухин. Я другой  человек,
но тоже хочу во всем разобраться. Вы мне не поможете?
   Теперь взгляд полковника выражал явное недоумение  и  даже  некоторую
растерянность. Бледные губы сжались в тонкую линию.
   - Если... Если Всеслав  прислал  вас  сюда...  Договорить  Фраучи  не
успел. Что-то заскреблось в дверь. Послышался  сердитый  голос  сторожа,
затем в дверь ударили, заскрипели петли - кто-то явно пытался войти.
   - Стой! Куда ты! Да стой, говорю! В голосе сторожа слышались досада и
почему-то страх. За спиной Чифа что-то завозилось, сторож охнул, а затем
недовольно проговорил:
   - Вот, гражданин начальник! Она  опять...  Чиф  оглянулся.  У  дверей
стояла девушка. Полутьма скрывала детали, можно было заметить лишь  одну
странную подробность: на гостье было надето только легкое черное платье,
хотя и на улице, и здесь было холодно даже  в  пальто.  Длинные  светлые
волосы в беспорядке рассыпались по плечам. Девушка стояла неровно,  чуть
пошатываясь, голова то и дело заваливалась набок.
   - Уходи! Уходи обратно, слышишь! Нельзя тебе сейчас!
   Сторож стоял тут же, намереваясь  взять  гостью  за  плечи  и  увести
обратно. Фраучи медленно встал, бросив Косухину: "Извините", - и подошел
поближе:
   - Вера! Вера, вы меня слышите?
   Девушка что-то  пробормотала,  а  затем  неуверенно  шагнула  вперед.
Голова странно дернулась. Тонкий луч света упал  на  гостью:  лицо  той,
кого не пускали в этот мрачный зал,  было  белым,  как  известь,  взгляд
из-под полуприкрытых век казался  безжизненным,  ничего  не  выражавшим.
Теперь можно было заметить, что черное  платье  с  серебряной  розой  на
плече порвано в нескольких местах и покрыто пятнами грязи. Мелкие  комья
земли запутались в густых волосах.
   - Вера! Зачем вы встали? - озабоченно  проговорил  Фраучи,  осторожно
поддерживая  девушку.  И  тут  случилось   неожиданное:   голова   вновь
дернулась, глаза открылись, и неживой взгляд задержался на Чифе.
   - Вера!
   Но та, внезапно резко  дернувшись,  вырвалась  из  рук  полковника  и
бросилась к столу. Она бежала странно: казалось, ноги и  тело  двигаются
врозь, ее шатало, и Чиф испугался, что девушка упадет прямо на  холодный
цементный пол. Но она все же добежала, вцепилась белой  тонкой  рукой  в
край стола и начала медленно заваливаться набок.  Чиф  вскочил,  пытаясь
подхватить больную, услышал предостерегающий крик Фраучи: "Осторожно!" -
и вдруг почувствовал, как его горло сжали сильные холодные руки.
   Страх сковал  тело.  Лицо  девушки  оказалось  совсем  рядом,  широко
открытые глаза были холодны и пусты, и  Чиф  понял  то,  о  чем  подумал
сразу, но во что боялся поверить: странная гостья была мертва.  У  живых
людей не могло быть такого лица  -  застывшего,  с  белыми,  подернутыми
синевой губами, - не могло быть таких холодных, словно каменных,  рук...
Но эти руки вцепились в его горло, неживые  глаза  были  открыты,  а  из
приоткрытого рта доносилось хрипение.
   Чиф рванулся, освободил  горло  от  мертвого  захвата  и  отскочил  в
сторону. Тело в черном платье шатнулось, но Фраучи  и  сторож  были  уже
рядом. Девушку схватили за плечи, пытаясь отвести  назад,  к  двери.  Из
приоткрытого рта послышался негромкий тоскливый  вой,  Вера  забилась  в
руках тех, кто пытался остановить ее, и вновь бросилась к Чифу. Тот  был
уже наготове - резкое движение, и рука нападавшей  оказалась  завернутой
за спину - элементарный прием, освоенный еще в детстве.
   - Держите ее! - Фраучи шагнул поближе. - Не давайте ей...
   Он опоздал. Девушка,  не  обращая  внимания  на  захват,  сковывающий
Движения, потянулась вперед, пытаясь  достать  зубами  до  державшей  ее
руки. Чиф нажал на подбородок неизвестной,  но  та  с  усилием,  которое
бывает лишь у безумных, вновь рванулась, ее зубы оказались совсем  рядом
с кистью Чифа. Он понял, что не успеет увернуться, вновь стало  страшно,
но тут вспомнилось то, что он сам недавно  показывал  Лу.  Зубы  девушки
вцепились в руку, но боли Чиф не почувствовал.
   Послышался костяной мертвый звук - челюсти  клацнули,  пройдя  сквозь
кисть, словно сквозь туман. Странная способность неожиданно  помогла,  и
Чиф  понял   слова   сторожа:   "...из   наших...".   Да,   похоже   он,
Косухин-младший, тоже из этой компании...
   Девушку оттащили, она  уже  не  сопротивлялась,  лишь  тихо  стонала.
Безжизненное тело уложили на один из ящиков в  глубине  зала.  Сторож  и
Фраучи уже возвращались, как вдруг послышался глухой удар - кто-то бил в
крышку подземного люка...
   - Почуяли, - буркнул сторож, - теперь не уймутся!
   Удары следовали один за другим. Кто-то  -  или  что-то  -  рвался  из
подвала наверх. Фраучи озабоченно покачал головой, подумал и что-то тихо
сказал сторожу. Тот кивнул и вышел, плотно закрыв дверь.
   - Она вас не  задела?  -  Фраучи  присел  к  столу  и  вытащил  пачку
"Салюта". Впрочем, я, кажется, успел заметить...
   Чиф поспешил убрать руку подальше. Полковник усмехнулся:
   - Полезное свойство... Я, кажется, понял: вы издалека?
   - Да, - выдохнул Чиф, постепенно приходя в себя, - очень издалека.
   - Извините, там все... такие?
   - Нет, - заволновался Чиф, - я... Ну, в общем, я  сам  не  знаю,  что
это... Объясните! Вы сказали, что я - "сиб"...
   - Не знаете наш советский язык? Вы иностранец?
   - Не совсем... Прошу вас, объясните! Фраучи вздохнул:
   - Это не сложно. У нас в моде сокращения.  ЧК,  ВСНХ,  ликбез...  Ну,
чтоб поближе к теме,  КР  -  "контрреволюционер",  ЧСИР  -  "член  семьи
изменника родины"... А мы с вами  -  "сибы"  -  "существа  с  измененной
биологией". Очень по-деловому, правда?
   Голос Фраучи звучал невесело, в нем чувствовалась горькая ирония.
   - Существуют еще какие-то категории: "сиб-1",  "сиб-2"...  Прямо  как
названия лагерей... Я, кажется, "сиб-1"... Мерзость...
   - Эта девушка... она больна? - осторожно поинтересовался Чиф.
   - Можно назвать и так...  Когда-то  это  была  болезнь  -  во  всяком
случае, мне  так  объяснили.  Какое-то  изменение  в  организме  еще  до
рождения. Если  ребенок  рождался  уродом  -  таких,  кажется,  называли
"одминами", они жили не  долго.  Но  мог  родиться  вполне  здоровым,  и
перемены начинались уже в подростковом возрасте...
   - Генетические изменения? - Чиф вспомнил рассказ Лу.
   - Я не знаю этого  термина.  Короче,  человеческий  организм  начинал
меняться. Изменялось все -  система  кровообращения,  пищеварение,  даже
костяк... Страшная вещь... Таких чаще всего убивали: наверное, читали об
упырях?
   Чиф удивленно пожал плечами:
   - Но ведь это сказки! Если это болезнь...
   - Да, болезнь. Большинство умирало  через  несколько  лет.  Некоторые
выживали - и жили долго, дольше, чем обыкновенные люди... Кстати, кровью
питались лишь некоторые - у кого организм уже не принимал обычной  пищи.
Таких уничтожали в первую очередь...
   - Но... в легендах  они...  эти  существа...  бессмертны!  -  решился
вставить Чиф. Фраучи покачал головой:
   - Помилуйте!.. Просто смерть их... наша смерть... она другая.  Отсюда
все эти подробности с ожившими мертвецами. Таких часто хоронили  заживо,
они сходили с ума... Слышите?..
   В люк продолжали стучать.  Откуда-то  из-под  земли  глухо  доносился
низкий нечеловеческий вой.
   - Что еще вам сказать... Болезнь заразная - передается с кровью,  тут
легенды не лгут. Она может протекать  по-разному  -  и  в  самой  легкой
форме, и в такой, как вы слышите... Конечно, не  все  безропотно  давали
себя  убивать  -  некоторые  убивали  в  ответ,  другие,  сойдя  с  ума,
становились действительно опасны... В общем, хорошо, если  б  этим  хоть
немного занялась медицина. Я слыхал, веке в восемнадцатом, после  первых
научных описаний в Трансильвании, некоторые врачи  пытались.  Но  против
выступила церковь  и,  с  другой  стороны,  так  сказать,  прогрессивная
общественность. Нас не существовало - такое решение Французская Академия
наук приняла в тот же год, что и решение об отсутствии  метеоритов.  Так
что пока это не лечится...
   Чиф слушал, не зная, верить ли. Пока все логично - слишком логично...
   - Извините, - снова  решился  он,  -  а  всякие,  ну...  оборотни.  Я
слыхал... Фраучи пожал плечами:
   - Я тоже слыхал. У некоторых болезнь протекает в совершенно необычных
формах. Появляются новые свойства, может быть, в этом дело. Сам я  лично
подобного не встречал. Впрочем, Всеслав мне что-то  рассказывал.  Ему-то
повезло: он силен, смел и умеет  цепляться  за  то,  что  люди  называют
жизнью... В общем, вот и все... Можете, конечно,  предпочесть  версию  о
злых духах и чертях, она романтичнее. Таких, как мы, немало. Здесь нечто
вроде места встречи и, одновременно, больница. Делаем, что можем...
   - Вы сказали, я тоже "сиб", - напомнил Косухин.  -  Я  знаю,  у  меня
совсем другая кровь, я могу... как сейчас, с рукой... Но мои родители не
болели...
   - Я не врач. Просто мы чувствуем, когда  перед  нами  свой.  Впрочем,
кое-что могу предположить. Ваши родители  -  они  не  занимались,  ну...
научными опытами?
   Чиф похолодел, вспомнив то, что слышал от Лу и от отца.
   - Нам вводили ВРТ. Ваши родители могли получить  заряд  какого-нибудь
излучения...
   - А... что такое ВРТ? - Чиф поспешил перевести разговор на  иную,  не
такую страшную для него тему.
   - ВРТ? Маленькая государственная тайна, за разглашение которой ставят
к стенке. Тоже сокращение, может быть,  инициалы  негодяя,  который  сие
придумал... Лет двадцать назад один химик выделил  возбудитель  болезни.
Уж не знаю, чего хотел он сам, но в восемнадцатом  году  красные  начали
вводить эту дрянь живым... и мертвым...
   - Что?! - Чиф даже привстал.
   - Да. Вначале добровольцам, а потом всем, кто  попадался.  Я,  бывший
офицер русской армии, попал в ЧК, и мне предложили выбор:  расстрел  или
участие в научном эксперименте. Видит Бог - сплоховал, надо  было  стать
под пули вместе с однополчанами. А потом отступать  было  поздно.  Живые
становились такими, как я... А недавно умершие превращались в големов  -
без мыслей, без чувств, - идеальные солдаты. Волков командовал одним  из
таких полков. По-моему, он не особо разделял идеи  Коммунии,  но  я  его
понимаю. Он живет дольше нас всех и имеет право мстить за себя...
   - А  эта  девушка?  -  Чиф  оглянулся  туда,  где  на  ящиках  лежало
неподвижное тело. Полковник вздохнул:
   - Вера Лапина, молодая и очень талантливая актриса. Ей ввели  сильную
дозу - она чуть не погибла. У нее плохо с психикой - вы видели. Волков и
я помогаем чем можем, но лучше бы ей просто умереть... Хотите выпить?
   - Чаю? - брякнул Чиф. Фраучи улыбнулся:
   - Нет, кое-чего покрепче.
   Чиф подумал и кивнул: ситуация была не  менее  экстремальная,  чем  в
Долине Больших Ветров, когда дорогу отрезало  и  ударил  сорокаградусный
мороз...
   Живой огонь пробежал по телу,  Чиф  закрыл  глаза  и  с  наслаждением
почувствовал, что нервы начинают отпускать. Что ж,  он  узнал  еще  одну
тайну - еще одну маленькую грязную тайну этой странной планеты...
   - Добрый день... Я... Как я здесь?.. Чиф открыл глаза -  Вера  Лапина
стояла рядом, держась рукой за край стола. Она дрожала: тело бил крупный
озноб, но глаза были живые, в них стояла боль...
   - Вера! Вам холодно? - Фраучи вскочил и снял  со  стены  висевший  на
гвозде ватник. Девушка благодарно кивнула, с трудом набросила ватник  на
плечи и без сил опустилась на табуретку, которую поспешил уступить Чиф.
   - У меня... опять?
   Фраучи кивнул.  Вера  уронила  голову  на  сжатые  руки  и  беззвучно
заплакала. Чиф поспешил отвернуться.
   - Ничего, Вера, - успокаивающе  проговорил  полковник,  -  скоро  это
должно пройти...
   - Почему... почему вы не прикончите меня? Ведь убивают же  смертельно
раненных!
   - Вера... Послушайте... Вы сильная девушка, вы должны выжить...
   - Это не жизнь! - Вера оторвала руки от лица, и  Чиф  поразился:  она
уже ничем не походила на ту, что протягивала  руки  к  его  горлу.  Лицо
казалось обычным - живым, только очень бледным, с  темными  пятнами  под
глазами и запекшейся кровью на искусанных губах.
   - Это жизнь, Вера. Иной у нас не осталось. Вы же знаете, пуля вас  не
убьет, будет лишь очень больно. Вы можете только потерять разум, как те,
в подвале...
   Словно  в  ответ,  из-под  земли  донесся  приглушенный  вой,   вновь
загрохотал потревоженный люк.
   Полковник налил девушке спирту - та выпила  одним  глотком,  даже  не
закашлявшись. Затем виновато взглянула на Чифа:
   - Извините, я вас даже не заметила. Надеюсь, когда я... Вас здесь  не
было?
   - Нет, - попытался улыбнуться Косухин, - я только что пришел.
   В дверь заглянул сторож. Фраучи кивком указал на девушку, тот  кивнул
в ответ и, подойдя, осторожно взял ее за плечи:
   - Пойдем... Тебе лежать надо. Иначе плохо будет...
   Вера кивнула и  послушно  встала.  Через  минуту  дверь  хлопнула,  и
Косухин с Фраучи остались одни.
   - Я, может, ошибаюсь, -  нерешительно  начал  Чиф,  -  но  что,  если
попробовать переливание крови? Или пересадку костного мозга? Если  мы  с
вами не верим в нечистую силу, то, значит, болезнь можно лечить.
   - Переливание крови помогает только на самой начальной стадии. Оно не
лечит, но задерживает развитие болезни  -  иногда  надолго...  Увы,  это
все... Правда, среди нас ходит легенда,  что  где-то  на  Востоке  умеют
лечить  по-настоящему,  но,  боюсь,  это  уже  сказки...   Я,   кажется,
удовлетворил ваше любопытство?
   - Более чем, - согласился Чиф, вновь попытавшись улыбнуться. - Всегда
интересно узнать о себе кое-что новое... Фраучи кивнул:
   - Тогда, если не возражаете, вопрос есть у меня. Зачем вам враждовать
с Всеславом? Он многим помогает, в свое время здорово выручил меня, да и
не только меня. У нас его все уважают:  он  сумел  добиться,  чтобы  нас
перестали травить, как бешеных собак...
   Чиф ответил не сразу. Говорить о Всеславе не хотелось.
   - У нас с ним... нечто вроде вендетты, еще с Гражданской войны. Тогда
он командовал бандой убийц...
   - Это клевета. Про Всеслава много  лгут.  Говорят,  будто  он  собрал
шайку полузверей - вроде тех, кто заперт там, в подвале, - и по ночам, в
подземелье, приводит в  исполнение  приговоры  ОСО.  И  про  Гражданскую
всякое придумывали... Будто он некромант, беседует с духами и чуть ли не
колдун... Чему удивляться - нас не любят. Он, как  и  я,  занят  охраной
одного важного объекта - и не более. Всеслав -  командир  спецотряда,  я
заместитель. Вот и все...
   - Выдаешь государственные тайны? Чиф вздрогнул и обернулся: в  дверях
стоял Волков. Никто не слышал, как он вошел,  даже  дверь  почему-то  не
заскрипела.
   - Пытаюсь помирить тебя с твоим наследственным врагом,  -  усмехнулся
Фраучи.
   - А-а! - Волков чуть скривился и, пододвинув пустой  ящик,  присел  к
столу.
   - О чем еще толковали?
   - О ВРТ, - бросил Чиф, - и о Вере Лапиной.  Волков  молча  достал  из
кармана портсигар и долго выбирал папиросу.
   - А о вас, Косухин, говорили? Товарищ Фраучи объяснил, что  вы  ничем
не лучше таких, как мы?
   Тон краснолицего был резким и злым. Чиф сдержался.
   - Разве дело в биологии? Разве дело в том, что вы когда-то  заболели,
а мои родители попали под излучение? Впрочем, я хотел поговорить  не  об
этом...
   - Ладно, - Волков отвернулся, - поговорим...
   - Я пойду. - Фраучи встал, но комбриг жестом остановил его:
   - Погоди... Есть  новость:  меня,  похоже,  переводят.  Ты  остаешься
командиром "Подольска". Будем поддерживать связь...
   - Тебя? Но за что? Волков пожал плечами:
   - А за что  тебя  забрали  в  ВЧК  в  восемнадцатом?  Постараюсь  еще
побарахтаться, а если что - уйду на дно. Живым меня не  возьмут!  Ладно,
иди - и покуда никому...
   Фраучи кивнул, застегнул шинель и, дружески усмехнувшись Чифу, вышел.
Волков подождал, покуда дверь за ним закроется, и резко повернулся:
   - Ну! Я вас слушаю!
   И тут Чиф понял, что совершенно не готов к разговору. Слишком  многое
довелось узнать за последний  час  и  слишком  страшен  тот,  кто  сидел
рядом...
   - Вы взяли не ту кличку, Венцлав! - Это было  первым,  что  пришло  в
голову. - Вам надо называться "Янусом". Оказывается, вы любите  помогать
слабым и больным, защищаете обиженных...
   Волков дернул щекой:
   - Вы дурак, Иван Косухин! Те, что здесь, такие же, как и я! Пора  вам
кое-что понять: люди нам чужие. Покамест у  вас  есть  друзья,  подруги,
знакомые, - а потом они же будут  считать  вас  монстром  и  потащат  на
костер...
   Косухин вспомнил свою беседу с Лу. Пока он здоров...  Пока  он  почти
такой же, как все...
   - Но вы не рассказываете им о своих подвигах? О  том,  что  делали  в
Гражданскую и раньше? Комбриг снисходительно хмыкнул:
   - Косухин, чего вы, собственно, хотите? Что вы пытаетесь доказать?  Я
не обязан быть откровенным со всеми. Кстати, Фраучи мне  многим  обязан,
он просто не поверит в ваши, так сказать, разоблачения. А  я  делаю  то,
что считаю нужным... Все, об этом хватит! Вы сказали, что  Степан  велел
мне что-то передать?
   - Да, велел...  -  Краснолицый  сам  подсказывал,  как  лучше  начать
бе