у в свою комнату. Келюс попытался  помочь,  но  девушка  коротким
жестом отстранила его и, дойдя до кресла, медленно села, отложила  палку
и перевела дух.
   - Сейчас... минутку, - попросила она. -  Я  все  расскажу...  Думала,
сердце не выдержит... Но Господь рассудил иначе...
   - Ты же неверующая, - машинально удивился Келюс. Лида вздохнула:
   - Не знаю... Ничего не знаю,  Николай...  Ну  вот,  кажется,  немного
успокоилась. Я была одна, и это так страшно... Извини, я  уже  в  полном
порядке...
   - Ты не спеши, - как можно мягче произнес Келюс, понимая, что девушке
и без того досталось больше, чем всем прочим.
   - Можешь считать меня сумасшедшей, - негромко заговорила Лида.  -  Но
все, что я скажу, - правда. Этой ночью... Да,  этой  ночью  меня  что-то
разбудило...
   Лида спала крепко. Она  принимала  целую  жменю  различных  таблеток,
прописанных эскулапами, и засыпала сразу, без сновидений. Но этой  ночью
она вдруг почувствовала, что в  глаза  бьет  свет.  Проснувшись,  она  в
первые секунды не могла попять, что происходит. В комнате было темно, ни
одна лампа не горела, но откуда-то  лился  яркий  солнечный  свет.  Лида
попыталась   приподняться   и   наконец   поняла    всю    невероятность
происходящего. Свет шел от стены. Вначале ей  пришла  в  голову  нелепая
мысль, что в стене почему-то прорубили окно, но тут  же  сообразила:  на
улице ночь, никакого окна в стене не было и нет, а свет идет из картины,
висевшей напротив кровати. Это был пейзаж, подаренный когда-то Фролом.
   Картина светилась. Она стала объемной, и девушке подумалось, что  это
все-таки окно, но не на улицу, а куда-то в другой мир - В голову  пришла
мысль, что все это ей попросту снится. Но Лида оглянулась и поняла:  это
не сон. Все было по-настоящему, лишь картина на стене светилась. Девушке
показалось, что рама даже выросла в размерах и  перед  ней  не  окно,  а
целый проем в стене, ведущий в  сосновый  лес.  Она  даже  почувствовала
легкое дуновение ветерка, принесшего еле заметный аромат хвои.
   Лида всмотрелась и поняла, что свет не дневной,  а  скорее  вечерний.
Впрочем,  на  картине  и  был  изображен  вечер.  Она  стала   понемногу
успокаиваться, успев подумать, что Фрол и  в  самом  деле  замечательный
художник. И тут она увидела, что картина потеряла  неподвижность.  Вновь
повеял еле ощутимый ветерок,  верхушки  деревьев  начали  раскачиваться,
облачко на небе неторопливо снялось с места, и до ее слуха донесся шорох
соснового леса.
   Вдруг на дороге появился человек в куртке, с  небольшим  рюкзаком  за
плечами. Он сразу показался Лиде знакомым,  и  она  тут  же  сообразила:
Фрол! Дхар шел быстро, приближаясь к переднему краю  картины.  Лида  уже
могла разглядеть его  лицо.  Девушка  заметила  под  подбородком  Фроата
небольшую бородку, которую он никогда на ее памяти  не  носил.  Впрочем,
выражение лица его было обычным, дхар слегка  улыбался,  настроение  его
было, похоже,  неплохим.  Она  уже  решилась,  окончательно  поверив,  в
странное видение,  позвать  Фрола,  как  вдруг  он  остановился,  чем-то
встревоженный.  Откуда-то  из-за  деревьев  появилась  огромная   черная
собака. Фрол  резко  обернулся,  собака  прыгнула  и  вдруг  отлетела  в
сторону. До Лиды донесся слабый визг, собака вновь пыталась прыгнуть, но
Фрол взмахнул рукой, и страшилище исчезло среди деревьев.
   - А что было дальше? - спросил Келюс, увидев, что девушка замолчала.
   - Дальше... Дальше... Фрол упал. Появился  человек.  Такой  странный,
вроде японца...
   - Китаец?
   - Не знаю, - покачала головой Лида. - Он подошел  к  Фролу,  но  Фрол
вскочил, выбил у него пистолет, а затем... Нет! Не могу...
   - Кто его убил? - спросил Келюс, и девушка  вздрогнула,  услыхав  это
страшное слово. - Этот... Китаец?
   - Нет, какой-то в шляпе... Он был в  таком  длинном  пальто.  У  него
такое лицо... Неживое...
   -  Сиплый.  -   Николай   понял,   что   ночное   видение   полностью
подтверждается. Фрол узнал его... Кто же это?
   - Не знаю, Келюс, - тихо проговорила  Лида.  -  Когда...  когда  Фрол
упал, я вдруг поняла, что  стою  у  картины.  Я  даже  пыталась...  это,
конечно, глупо... Пыталась вбежать туда внутрь,  но  упала...  Наверное,
потеряла сознание, а когда очнулась, то было уже утро. И  картина  была,
как прежде... Но я смогла встать...
   - У тебя был шок, - предположил Николай. - Кажется, тебе говорили  об
этом. Это тебя вылечило...
   Девушка не ответила. Силы, похоже, оставили ее,  она  закрыла  глаза,
откинувшись на спинку кресла.
   Николай, подойдя к картине,  стал  рассматривать  знакомый  пейзаж  с
золотистыми в закатных  лучах  соснами.  Внезапно  он  заметил,  что  на
картине что-то изменилось.  Он  присмотрелся  и  понял:  посреди  дороги
краснело маленькое пятнышко. Келюс удивился и, осторожно сняв пейзаж  со
стены, заглянул на обратную сторону. И тут руки вздрогнули , он чуть  не
выронил картину: пятнышко проступило с другой стороны плотного  ватмана.
Николай осторожно прижал палец:  красная  точка  отпечаталась  на  коже.
Лунину стало не по себе, и он поспешил повесить картину на место.
   Вскоре Лида очнулась, но  чувствовала  себя  настолько  скверно,  что
Николай решил остаться с нею, пока  девушке  не  станет  немного  лучше.
Вскоре, однако, в замке повернулся ключ, и  в  квартиру  вошли  родители
Лиды, задержавшиеся в эту ночь на даче. Николай,  не  желая  вступать  в
объяснения, которые бы все равно ничего не дали, шепнул  им,  что  ночью
Лиде стало  плохо  и  она  позвонила  ему.  После  чего  Келюс  поспешил
попрощаться, решив, что все равно ничем не сможет помочь.
   В ближайшем переговорном пункте  он  заказал  разговор  с  ПГТ  имени
Шестнадцатого Партсъезда. К телефону подошла мать Фрола.  На  осторожный
вопрос Николая  она  сообщила,  что  Фрол  недавно  прислал  телеграмму,
почему-то из Ухты, и  скоро  должен  приехать.  Келюс,  не  став  ничего
говорить, повесил трубку. Затем  он  вышел  на  улицу,  нашел  ближайший
телефон-автомат и набрал номер,  который  не  значился  в  его  записной
книжке.
   К аппарату долго не подходили, затем  в  трубке  что-то  клацнуло,  и
сильный мужской голос произнес: "Слушаю".
   - Это Келюс, - поспешил представиться Николай.
   - Какой еще Келюс? - В голосе Генерала  послышалось  раздражение,  но
затем он хмыкнул:
   - А, Келюс! Слушаю тебя. Что там еще случилось?
   - Пропал Фрол Соломатин,  -  быстро  заговорил  Николай,  боясь,  что
Генерал, не дослушав, повесит трубку. - Это... Вы  его  должны  помнить.
Его представили к ордену...
   - Помню. Так что с ним?
   - Он пропал, - повторил Николай. - Похоже... Похоже, его убили...  На
него напали двое, один Шинджа, вы его должны  знать,  другой  в  длинном
пальто. У него сиплый голос, он все время ходит с собакой...
   - Где это случилось? - спросил Генерал после  секундного  молчания  -
По-моему... по-моему, возле его дома, недалеко от станции,  нерешительно
ответил Николай. - Он живет... Жил...
   - Не надо. - Лунин понял, что Генералу не составит труда узнать адрес
Фрола. - Так ты думаешь, его убили?
   - Да, - выдавил из себя Келюс, - это связано с объектом "Ядро"...
   - Стоп! - В голосе Генерала послышался гнев. - Спятил, что ли,  такое
болтать! Не уезжай из Столицы, понял? Если что-то узнаю, сообщу...
   В трубке загудел отбой. Келюс вышел из автомата и неторопливо  побрел
по оживленной улице. Больше он ничего не мог сделать...
   Два следующих дня не принесли ничего нового. Келюс  побывал  у  Лиды,
которая, к невероятному изумлению своих родителей, уже  пыталась  ходить
без палочки, и узнал, что она тоже звонила в ПГТ.  Родители  Фрола,  как
она поняла, уже начинали волноваться, но ничего  существенного  сообщить
не смогли - Правда, один из соседей сказал им, что три дня  назад  якобы
видел Фрола на станции, но полной уверенности у него нет.
   Келюс пытался вновь перечитывать свои записи, но понял, что  работать
не сможет. Тогда он забрал  у  Лиды  фотопленки  и  два  вечера  печатал
фотографии. Он изготовил три экземпляра, два из которых вместе с пленкой
отвез  обратно  Лиде,  а  один  оставил  у  себя.  Просматривая  готовые
фотокопии, он вновь обратил  внимание  на  таинственную  карту  Объекта.
Немного подумав, он изготовил точную копию на кальке и на следующий день
отправился в "Ленинку", в отдел картографии. Все  это  позволяло  как-то
убить время, чтобы не думать постоянно о том, что  случилось  с  Фролом.
Пару раз Келюсу хотелось бросить все  и  махнуть  в  Крым,  чтобы  найти
Ольгу, но каждый раз он сдерживал себя.  Те,  кто  не  нашел  девушку  в
Столице, смогут легко выйти на нее вслед за Николаем. Теперь, когда Фрол
исчез, Лунин часто вспоминал угрозу  Волкова.  За  себя  он  не  боялся.
Похоже, события последних месяцев отбили даже  инстинкт  самосохранения.
Но подвергать риску тех немногих, кто был вместе с ним, Николай не  имел
права.
   Однажды вечером, когда  за  окнами  библиотеки  уже  начало  темнеть,
Келюса, сидевшего  в  маленьком  зале  отдела  картографии,  отозвали  в
сторону.  Сотрудница  библиотеки  сообщила,  что  кто-то  просит  его  к
телефону. Николай поневоле удивился: в "Ленинке" посетителей к  телефону
обычно не приглашали. Впрочем, он даже не испугался: было все равно.
   Его провели в комнату, где действительно оказался телефон, но  никто,
понятное дело, ему не звонил. Николая  ждал  высокий  хмурый  мужчина  в
штатском. Он внимательно взглянул в лицо Келюсу, словно сверяя его облик
с  виденной  им  фотографией,  затем,   не   представившись,   предложил
немедленно сдать атласы, с которыми Лунин как раз работал,  и  следовать
за ним.
   Это почему-то разозлило. Слишком часто у Николая  просили  документы,
вызывали на беседы и приглашали в соответствующие учреждения. Поэтому он
довольно резко  потребовал  от  незнакомца  предъявить  удостоверение  и
ордер. В противном случае Келюс решил попросту устроить  скандал,  зная,
что в последние месяцы люди в штатском стали очень осторожны.
   Хмурый мужчина чрезвычайно удивился. Вероятно, удостоверение  у  него
давно уже никто не требовал. Даже не ответив, он повторил Келюсу слово в
слово  свое  весьма  нелюбезное  приглашение.  Келюс  пожал  плечами   и
повернулся, чтобы уйти.
   Человек в штатском, как показалось Николаю,  немного  растерялся.  Он
неожиданно вежливым тоном попросил Келюса  немного  подождать,  а  затем
извлек из внутреннего кармана пиджака небольшую красную  книжицу.  Келюс
двумя пальцами раскрыл ее, надеясь увидеть наименование столь  знакомого
ему учреждения, но понял, что ошибся. Мрачный мужчина оказался  военным,
из какой-то "ВЧ" с пятизначным номером.
   Келюс, возвратив удостоверение владельцу, потребовал объяснений.  Тот
достал из кармана авторучку и прямо на библиотечном формуляре, взятом со
стола, написал несколько цифр. Это был  хорошо  знакомый  Николаю  номер
телефона.
   Хмурый мужчина оказался начальником охраны Генерала. Возле  "Ленинки"
их ждала огромная черная машина с правительственными номерами. Келюс  не
без робости сел на заднее сиденье,  и  тут  же  сопровождающий  задернул
занавески, машина, взревев мощным мотором, помчалась  куда-то  прочь  от
центра.  Ехали  долго.  В  просвет  между  занавесками   Келюс   заметил
мелькавшие за окном пригородные рощи, затем черная  машина  свернула  на
небольшую просеку под красный "кирпич* и вскоре остановилась у  высокого
глухого забора. Огромные ворота отползли в сторону,  машина  въехала  на
длинную тенистую аллею, в глубине которой стоял ничем не  примечательный
двухэтажный дом.
   Келюса высадили у самого крыльца. Автомобиль уехал, и Николай остался
один. Тут двери  веранды  отворились,  и  оттуда  выглянула  симпатичная
молоденькая девушка. Она, с интересом поглядев на  Николая,  произнесла:
"Добрый день" - и быстро исчезла. Почти сразу же из дома вышел офицер  в
летной форме, козырнул Келюсу  и  представился.  Звали  его  Алексей,  а
фамилия подтвердила  то,  что  сразу  же  предположил  Николай.  Старший
лейтенант оказался сыном того, кому принадлежала дача.
   Алексей сообщил, что ему позвонил отец и велел  принять  гостя,  пока
Генерал не вернется с заседания Госсовета. Старший  лейтенант  пригласил
Николая в дом, представил его своей сестре - той самой девушке,  которая
выглядывала из-за дверей веранды, и провел в большую комнату,  увешанную
охотничьими трофеями. Как понял Келюс,  Алексей  не  имел  ни  малейшего
представления о причине, по которой Николая привезли  сюда.  Он  включил
видеомагнитофон,  по  экрану  которого  тут  же  замелькали   кадры   из
заокеанского боевика, и предложил Келюсу выпить кофе.
   Кофе оказался каким-то жидким, и Николай допил его  исключительно  из
вежливости. Похоже, молодой офицер понял это, поскольку заявил, что  его
сестре нельзя доверить даже заварку чая, а не только приготовление столь
благородного напитка, тут же предложив  выпить  кое-что  посущественнее.
Николай вопросительно взглянул на дверь, старший лейтенант понял его, но
лишь махнул рукой, заявив, что он  в  отпуске.  Вслед  за  этим  Алексей
извлек из замаскированного под  книжный  шкаф  бара  бутылку  армянского
коньяка, добавив, что после одиннадцати месяцев полетов на  тех  гробах,
которые стоят у них на аэродроме, он намерен пить весь отпуск  и  вообще
заниматься децивилизацией. Замечание о децивилизации понравилось Келюсу,
и они выпили по  первой,  после  чего  закурили  оказавшийся  у  Алексея
"Кэмэл".
   Они как раз успели выпить  по  второй,  когда  где-то  рядом  зашумел
мотор, хлопнула входная дверь и в комнату  вошел  Генерал.  С  некоторым
недоумением взглянув на то, что происходило в комнате, он  нахмурился  и
кивнул на бутылку. Алексей понял все с полуслова  и  налил  отцу  полную
стопку.
   - Уже набрались? - буркнул Генерал, которого даже армянский коньяк не
привел в хорошее настроение.
   Старшего лейтенанта вопрос, похоже, немного обидел,  а  Николай  лишь
пожал плечами.
   - Ладно, ~ столь же хмуро продолжал Генерал. - Иди, Алексей...
   Старший лейтенант, очевидно приученный к дисциплине,  тут  же  встал,
подбадривающе кивнул Келюсу и вышел из комнаты. Генерал прошелся к двери
и обратно, затем повернулся к Лунину:
   - Ну что, герой, - произнес он почти злобно, - давай рассказывай.
   - Я думал, это вы мне хотите что-то рассказать, - удивился Келюс.
   - Слушай, Лунин, - взорвался Генерал, - ты из меня дурака  не  делай!
Почему какой-то пацан знает о государственных секретах больше меня?
   -  По-моему,  это  уже  от  вас  зависит,  -  как   можно   спокойнее
отреагировал Николай. - Вообще-то у вас возможностей  побольше.  К  тому
же, бином, если вы второй человек в стране, это вовсе не  означает,  что
вы обязаны на меня орать.
   - Ишь, "бином", - столь же  возмущенно,  но  уже  куда  тише  буркнул
Генерал. Интеллигент нашелся... Образованный...
   - Ну да, образованный, - согласился Келюс. Странное поведение хозяина
дома вовсе не напугало его. - А вы что, из дворников?
   - Ладно, - немного успокаиваясь, сказал Генерал и, присев  в  кресло,
плеснул себе коньяку. - Орать на  тебя  я  не  обязан...  Наливай,  если
хочешь...
   Они молча выпили, затем Генерал, взяв со стола  принесенную  с  собой
кожаную папку, достал оттуда какие-то бумаги.
   - У меня к тебе есть вопросы, Лунин, -  куда  более  спокойным  тоном
начал он. - Но вначале о твоем Соломатине... Порадовать ничем  не  могу.
Как думаешь, может, он где-нибудь скрывается?
   - Не думаю,  он  ведь  телеграмму  послал  домой,  что  возвращается.
Говорят, его видели на станции...
   - Знаю, - кивнул хозяин дома. - Докладывали. Там видели еще  каких-то
типов. Один из них с собакой.
   - Я их знаю, - перебил Келюс. - Один из них - Шинджа. Он был тогда  в
Белом Доме, вы его  должны  помнить.  Он  еще  называет  себя  капитаном
Цэбэковым.
   - Капитан Цэбэков уже месяц как в служебной командировке,  -  усталым
тоном ответил Генерал. - Во всяком случае, так мне доложили... Кто  меня
дурит: ты или они?
   Келюс пожал плечами. Доказать свою  правоту  он  пока  не  мог.  ~  С
Цэбэковым разберемся,  -  пообещал  Генерал.  -  А  что  касается  этого
сержанта... Соломатина... Боюсь, ты тут прав. Жалко парня,  он  не  чета
тебе...
   - Да, - тихо ответил Келюс. - Если вы не найдете этих гадов,  то  это
сделаю я. Если меня убьют - найдут другие...
   - Много на себя берешь, Лунин! - неодобрительно  заметил  Генерал.  -
Смотри, залетишь так, что даже я тебя  не  отмажу...  Даже  если  захочу
отмазать, в чем сильно сомневаюсь... А теперь расскажи-ка,  что  это  ты
молол про "Ядро"? Что ты имеешь в виду?
   - Вы держали его в руках, - стараясь не выдать  свои  чувства,  почти
равнодушным тоном сказал Николай. - Еще вы обещали нас всех  расстрелять
без суда и следствия... Помните?
   - Помню, - коротко бросил Генерал. -  А  ты  хоть  знаешь,  для  чего
используется скантр?
   - Знаю...
   - Знаешь! - вновь взорвался Генерал. - Знаешь, выходит! А  я  вот  не
знаю, хотя, между прочим, должен знать...
   - Не должны...
   - Что?! - Генерал вскочил, потом вдруг как-то весь  сник,  словно  из
него  выпустили  воздух.  -  ,  Слушай,  Лунин,  и   не   вздумай   меня
перебивать... То, что я тебе сейчас скажу,  я  не  имею  права  говорить
никому. По сути я совершаю должностное преступление...
   Келюс  никак  не   отреагировал.   Эмоции   Генерала   оставили   его
равнодушным.
   - Тогда, в августе, - продолжал Генерал, - мне доложили, что  бандиты
Волкова  похитили  прибор,  носивший  кодовое  название  "Ядро-7".  Этот
прибор, как мне сказали, является главной деталью  комплекса  управления
ПВО Столицы. Я тогда поверил: скантры действительно используются в  ПВО.
Мне поручили... Надеюсь, понимаешь кто...
   Келюс не стал отвечать. Догадаться было нетрудно.
   - Мне поручили найти скантр, что я и сделал.  Я  передал  его  и  был
уверен, что все в порядке. Когда два дня назад ты брякнул  о  "Ядре",  я
решил, прежде чем вырвать тебе язык, чтобы не болтал лишнего, проверить,
где сейчас "Ядро-7"...
   Генерал помолчал, потом вновь плеснул коньяка, но  пить  не  стал  и,
подержав стопку в руке, резким движением поставил ее на стол.
   - Мне доложили, что в ПВО  Столицы  "Ядро-7"  не  используется  и  не
использовалось. Там стоит скантр другого типа. Его,  естественно"  никто
не похищал... Ну а теперь объясни, что  от  меня  скрывают.  ~  "Ядро-7"
находилось в Институте Тернема, - начал Келюс, - это в Теплом Стане...
   -  Что  за  институт?  -  тут  же  отреагировал  Генерал.  -   Почему
"находилось"?
   - Я не  знаю  точно,  что  это  за  Институт.  Там  находятся  каналы
пространственно-временной связи...
   - Что? - поразился Генерал. -  Какой  еще  пространственно-временной?
Ври, да не завирайся!
   - Несколько дней назад, - продолжал Келюс, не отреагировав на реплику
хозяина дома, - скантр был уничтожен... Во всяком  случае  у  меня  есть
основания так думать. Больше пока ничего не  скажу,  узнавайте  сами.  В
конце концов, я ведь, бином, в издательстве работаю...
   - Я узнаю, Лунин, - пообещал Генерал. - Но лучше тебе рассказать  мне
об этом сейчас.
   - Нет, - покачал головой  Келюс.  -  Трое,  кто  знал  об  этом,  уже
погибли. Если я расскажу, могут погибнуть остальные. Ведь если даже  вам
лгут, неужели их что-нибудь остановит?
   - Кто такая Ольга Славина? - вдруг спросил  Генерал.  -  Что  это  за
история с ее арестом? Куда делся твой друг Михаил Плотников? Что это  за
канадец Корф, которого в посольстве знать не знают?
   Келюс не ответил. Рассказывать об этом Генералу не имело смысла. Хотя
бы потому, что он не поверит ни одному слову.
   - Михаил Модестович погиб, - ответил он наконец. - Об остальных я вам
ничего не скажу. Можете делать со мной все, что хотите...
   - У меня тут в подвале дыба, - буркнул Генерал. - Дурак ты,  Лунин...
Шлепнут тебя, а мне потом с твоими родителями объясняться.
   - Не п