в закинул ненужный карабин за плечо:
     - Добрый вечер, Степан!
     И тут же ствол маузера резко рванулся: оружие смотрело прямо в лицо:
     - А ну погодь!.. Стой, где стоишь, чердынь-калуга!
     Уж чего, а этого Арцеулов не ожидал. Он даже не успел обидеться -  он
растерялся. Конечно, Степан - командир "рачьей-собачьей", но все же...
     - Ты, Ростислав, погодь... -  повторил  Степа.  -  Ты...  это,  скажи
сначала...
     И тут Арцеулов понял: классовая бдительность здесь ни при чем.
     - Со мной все в порядке. Я  -  живой.  Перекреститься  что  ли,  чтоб
поверили?
     Ствол маузера дрогнул, Косухин с силой провел рукой по лицу:
     - Извиняй, подполковник. Напугал ты меня. То  ночью  являешься...  То
сейчас, словно приведение, чердынь-калуга!
     - Это луна! - Арцеулов облегченно вздохнул и даже засмеялся. - У  вас
тоже вид, признаться...
     Смех окончательно  успокоил  Степу.  Его  рука  оказалась  горячей  -
Арцеулов успел почувствовать бешеное биение пульса.
     - Извиняй, - Степа долго  доставал  пачку  папирос  и  несколько  раз
щелкал непослушной зажигалкой. - Знаешь, увидел тебя вчера  ночью!..  Ведь
чего я подумал?..
     - Жалко стало? - не удержался, чтоб не съязвить, Ростислав.
     - А, иди ты! Насмотрелся тут...
     Арцеулову  вдруг  представилось,  что  он  сам  увидел  ночью  что-то
подобное - призрак, назначавший свидание в  заброшенном  имении!  Но  ведь
Косухин пришел - не побоялся...
     - Вы один?
     Степа дернул плечами:
     - Еле сбег! Тут наступление на носу...
     Он  сбился,  сообразив,  что  сболтнул   лишнее.   Ростислав   совсем
развеселился. Перепуганный Степа как-то не  вязался  с  образом  вершителя
людских судеб. Нормальный парень, симпатичный, только краснопузый...
     - Вы меня уже второй раз предупреждаете. Помните,  в  Александровске,
перед атакой? Если бы не вы, Степан, то сегодня сюда  точно  заглянуло  бы
приведение.
     - В Александровске? - Косухин затоптал окурок и пожал плечами. -  Ты,
Ростислав, не путай. Ничего я тебя не предупреждал! Померещилось тебе...
     Странно, Степа явно не лукавил. Похоже, он просто забыл - как забыл о
фляге воды, когда-то оставленной на берегу Белой.
     - Я получил письмо  от  Валюженича.  Правда,  не  все  понял.  Что  с
Наташей? И при чем тут перстень?..
     Они не спеша направились  к  крыльцу.  Арцеулов  щелкнул  зажигалкой,
освещая циферблат. До полуночи время еще было.
     Степа рассказывал неохотно, словно что-то  его  сдерживало.  Арцеулов
слушал молча, лишь иногда покачивая головой.
     - Жалко Наталью Федоровну, - Ростислав невольно  вздохнул.  -  Может,
врачи все же помогут? Ведь амнезию лечат!
     - Может...
     Прозвучало  невесело.  Арцеулов  не  стал   переспрашивать,   пытаясь
осмыслить услышанное. Итак,  краснопузый  доложил  о  "Мономахе".  Значит,
приказ, полученный от Адмирала, выполнен - не странно ли? - не им,  а  все
тем же Степой. Истории с перстнем Ростислав не  придал  особого  значения,
решив, что  у  Косухина  разыгрались  нервы.  Мало  ли  на  свете  похожих
безделушек! А в Бриарея и вовсе не поверил, но смолчал, не  желая  обижать
краснопузого. Арцеулов знал: во время боя порой мерещится нечто совершенно
несусветное.
     - Значит, своим не рассказали?
     - Не рассказал, - Степа вздохнул. - Так... ну, получилось...
     Арцеулов решил не уточнять. Косухин поступил правильно, и  не  стоило
доискиваться подробностей.
     - Ты думаешь, я трус, чердынь-калуга? -  Степа  резко  повернулся,  в
голосе прозвучала боль. - Думаешь, струсил, да?
     - Не думаю, - ладонь Арцеулова мягко коснулась Степиного плеча. -  Вы
поступили абсолютно верно. Признаться, я опасался другого...
     - Они же все знали! - Косухин дернул плечом. - Понимаешь, все знали!
     Расспрашивать не тянуло.  Чтоб  замять  разговор,  Ростислав  в  двух
словах сообщил о том, как пытался поговорить с ним прошлой ночью.
     - Ну, я теперь понял, - кивнул Косухин. - Сома дэви! Мне Карно так  и
говорил, что мы теперь можем всякие фокусы устраивать.
     - Это не фокусы, Степан.
     - Вижу, что не фокусы. Ладно, ты чего меня сюда вызвал? Дело у тебя в
Безбаховке, что ли?
     Теперь уже предстояло думать Ростиславу. Заодно можно было и  кое-что
уточнить.
     - Старика помните? В пещере у Челкеля?
     - Так ты его встретил? - Косухин, хмыкнув,  недоверчиво  взглянул  на
Арцеулова. - Откуда ж он здесь взялся?
     - Значит, вы его больше не видели?
     - Откуда? Скажешь еще!
     Все стало ясно. Никто Степану  ничего  не  поручал.  Или  бестолковый
Косухин попросту ничего не понял.
     - В полночь нам должны передать что-то важное, -  про  "тень"  и  все
прочее он решил не говорить. - По-моему, это как-то касается Шекар-Гомпа.
     Степа никак не реагировал, и Арцеулов поспешил добавить:
     - Старик посоветовал нам разделить то, что получим, на две части...
     - Ага, - кивнул  Степа,  -  чтоб  сохранней  было...  Обдурили  тебя,
интеллигент! Дом - пустой, я его  за  вечер  весь  облазил.  Все  вынесли.
Только книжки валяются, да и те все оборванные - раскурили,  чердынь...  И
ни души...
     - Посмотрим. Скоро полночь. Степан, а  почему  вы  не  верите?  После
того, что с нами было!
     - А что было? Или ты во все эти призраки веришь?
     - А вы считаете, что все это - таинственные  явления,  объясняемые  с
научной точки зрения? -  усмехнулся  Арцеулов.  -  И  Шекар-Гомп  тоже?  И
собачки ваши?
     - Они не мои! - Косухин говорил зло, и Ростиславу подумалось, что его
приятель сам не верит своим словам. - Шекар-Гомп - это  научный  центр!  А
собаки - это, ну... опыты... Биология, язви его!.. И призраки - это  всего
лишь излучение... как его... некробиотическое...
     - А Венцлав - старый большевик с  дореволюционным  стажем,  -  кивнул
Арцеулов. - Степан, что они с вами сделали?
     Косухин не ответил, но Ростиславу стало ясно:  с  красным  командиром
что-то не так. Правда, лунный свет обманул - внешность  у  Степы  осталась
такой, как раньше -  он  и  не  думал  стареть.  Но  прежнего  задиристого
Косухина уже не было. Казалось, Степу лишили  сил:  он  уже  не  наступал,
агитируя  за  "чердынь-калуга,   мировую   революцию",   а   лишь   устало
отругивался, причем не своими, а явно чужими словами.
     - Пора, - Арцеулов вновь щелкнул зажигалкой.  Стрелки  подбирались  к
двенадцати. - Оружие не прячьте...
     - Да нет там никого! - Степа послушно достал маузер. - Ладно, раз  уж
приехали...
     Тяжелая дверь со скрипом отворилась. В доме  стояла  мертвая  тишина.
Лунный свет падал на ободранные стены, обломки мебели на  полу,  на  голые
рамы, висевшие среди обрывков обоев. Прямо перед ними  начинались  широкие
ступени мраморной лестницы.
     - Это на второй этаж, - сообщил Косухин. - Пусто там...
     И в то же мгновение появился свет: не серебристый отсвет луны - огонь
был теплый, трепещущий, он шел  откуда-то  сверху,  медленно  приближаясь.
Степа шумно вздохнул и поднял маузер.
     - Спокойно... - Арцеулов щелкнул затвором карабина.
     Свет становился ярче - горели свечи, и  Ростислав  успел  сообразить,
что тот, кто спускается к ним, наверняка несет с собой подсвечник.  И  тут
блеснули огоньки - из темноты не спеша выплыла высокая фигура, державшая в
руке большой старинный канделябр.
     - Ах ты! - Косухин резко выдохнул. - Пусто ж было!..
     Человек не спеша спускался. Теперь уже можно было хорошо  рассмотреть
его - худого старика в роскошном темном халате. Длинное,  гладко  выбритое
лицо было спокойно  и  невозмутимо.  Но  -  странное  дело  -  в  огромной
прихожей,  где  отчетливо  слышен  любой  звук,  шаги  неизвестного   были
неразличимы, словно он ступал по толстому ковру.  Ростислав  присмотрелся.
То ли неровный отсвет свечей сыграл с ним шутку, то ли зрение  пошаливало,
но Арцеулову показалось, что ноги незнакомца ступают, не касаясь  каменных
ступеней...
     Человек  спустился  по  лестнице   и   медленно   поднял   канделябр,
всматриваясь в лица гостей. Косухин не выдержал и кашлянул.
     - Добрый вечер,  сударь!  -  Арцеулов  поздоровался  самым  спокойным
тоном, словно завернул на огонек к давнему знакомому.
     - Здрасьте! - добавил от себя Степа.
     Худое старческое  лицо  оставалось  невозмутимым.  Короткий  вежливый
кивок - и незнакомец, медленно повернувшись, вновь ступил на лестницу.
     - Эй, товарищ!  -  позвал  Степа,  но  старик  уже  перешагнул  через
ступеньки. Шел он ровно, плавно и  как-то  неестественно.  Присмотревшись,
Арцеулов  понял:  ноги  ступали  твердо,  но  чуть-чуть  не  доставали  до
ступеней, словно незнакомец шел по какой-то другой  лестнице,  не  видимой
глазу.
     - За ним! - рассуждать было некогда.  Их  встретили  -  и  скоро  все
должно было разъясниться.
     Старик поднимался по лестнице  по  прежнему  молча.  Канделябр  ровно
горел в его руке, пламя  свечей  стояло  неподвижно,  словно  не  чувствуя
движения воздуха.
     Косухин думал о другом. Похоже, появление незнакомца в пустом доме до
сих пор смущало его.
     - Все ж осмотрел! - вздохнул он и неуверенно прибавил: - Стало  быть,
через черный ход... Да откуда - пусто же кругом!
     Арцеулов вспомнил о разоренном склепе, застывшем  в  холодных  лунных
лучах, но промолчал.
     Второй этаж  был  темен.  Лестница  выходила  в  коридор,  и  черноту
прогонял лишь неровный огонь свечей. Здесь также все  было  разбито,  обои
лохмотьями свисали со стен, но несколько картин -  старинных,  потемневших
от времени портретов - все еще смотрели  из  позолоченных  рам.  Ростислав
вспомнил свой сон - и стало не по себе...
     Высокая фигура двигалась беззвучно,  ровно  светил  огонь  свечей,  и
казалось, коридор никогда не кончится. Но вот, не доходя нескольких метров
до высоких белых дверей в торце прохода, провожатый остановился  и  шагнул
налево.
     - Библиотека там, - шепнул всезнающий Степа. - А направо - кабинет...
     Двери были сорваны. На полу желтели  страницы  разорванных  книг,  но
большинство полок и шкафов были пусты. То, что  собирали  хозяева  усадьбы
долгие десятилетия, пропало навсегда. Ростислав скрипнул зубами: он так  и
не смог привыкнуть к таким картинам. Впрочем, могло быть и  хуже  -  здесь
хоть стены уцелели.
     Старик поставил подсвечник на стол и оглянулся. Лицо было по-прежнему
спокойно, но в глазах светились гордость и, одновременно, страдание. Худая
рука указала на одну из полок, почти пустую, на которой  сиротливо  лежали
два золоченых тома Полного Свода Законов.
     - Так чего нам, товарищ... книжки брать? - не удержался Косухин.
     Рука вновь повелительно указала на пустую полку, затем старик подошел
к огромному шкафу и достал толстую  старинную  книгу.  Зашелестели  листы;
рука разгладила один из них, костлявый палец на миг задержался  на  цифре,
обозначавшей страницу. Незнакомец кивнул и повернулся, чтобы уйти.
     - Постойте! - Арцеулов ожидал объяснений. - Что нам делать?
     Но старик уже уходил. Он шел не обратно, в  коридор,  а  налево,  где
темнела еще одна дверь, из-за которой пробивался серебристый лунный  свет.
На мгновение темный силуэт закрыл его, и незнакомец исчез.
     - Эй, товарищ! - Степа сорвался с места и поспешил  следом.  Вернулся
он через минуту, и вид у него был весьма растерянный.
     - Пропал, чердынь-калуга! Ход там в стене, что ли?
     Арцеулов  улыбнулся.  Красный  командир  Косухин  всегда  предпочитал
научные объяснения.
     - Слушай, чего  нам  делать-то?  -  Степа  обошел  всю  библиотеку  и
озадаченно потер лоб. - Книжки, что ль искать?
     Ростислав не ответил: следовало подумать. "В  полночь  тень  передаст
тайну". Но эту тайну следовало еще отыскать.
     Косухин добросовестно перетряс оба тома Свода Законов и  без  всякого
почтения швырнул их на пол:
     -  Это  нам   без   надобности,   чердынь-калуга!   Отменено   именем
революции...
     - Стена, - негромко подсказал Ростислав. Косухин замер от  удивления,
затем хлопнул себя по лбу и осторожно простучал деревянную обшивку.
     - Пустота! - удовлетворенно сообщил он. - Ну, Слава - ты голова! А я,
дурень, за книжки взялся!
     Арцеулов достал из-за пояса большой саперный тесак и вставил лезвие в
узкую щель.  Пришлось  повозиться.  Наконец,  плотная  доска  скрипнула  и
поддалась.
     - Ну-ка, беляк, тащи свечи! - распорядился вошедший в азарт Степа.  -
Сейчас увидим... А пыли, пыли-то!..
     За стеной оказалась глубокая ниша. Пыль покрывала темную  поверхность
металла.
     - Сейф! - прошептал пораженный Косухин. - Добро буржуйское! Не увезли
в Париж, сволочи! Ростислав, бомбы есть?
     - Остыньте, комиссар! - Арцеулов отстранил Степу и начал  внимательно
осматривать находку. Вделанный в кирпичную  стену  сейф  был  невелик,  но
крепок, и даже граната не взяла бы надежный металл.
     - Цифровой замок, - Арцеулов постучал  ногтем  по  металлу.  -  Здесь
рукоятки, надо поставить четыре цифры...
     - Это и ежу ясно, чердынь-калуга! - обиделся Косухин. -  Навидался  я
сейфов! Эх, до утра вертеть придется!
     - Книга, - вновь подсказал Ростислав. Степа вначале не понял, а затем
подскочил к столу и осторожно поднял огромный том.
     - Не закрывайте! - Арцеулов был уже рядом, неся подсвечник.
     Старинный готический шрифт, широкие поля, странные завитушки вверху и
внизу... Давно, очень давно напечатана эта уже никому не нужная книга.
     - Ну и буквы! - возмутился  Степа,  добросовестно  изучая  непонятный
текст. - Выдумали, буржуи...
     Нет, содержание старинной книги явно ни при чем. Арцеулов  постарался
вспомнить еще раз: рука старика открывает книгу, затем палец  скользит  по
странице...
     - Какой номер? - он  постарался,  чтобы  голос  звучал  спокойно:  не
хотелось спугнуть удачу. - Степан, номер страницы? Сколько цифр?
     - 1269-я... Четыре цифры... - Косухин помотал головой и  вздохнул.  -
Слышь, Ростислав, ну чего ты такой умный? Даже противно!
     - А нечего у  красных  служить!  Сами  наберете,  любитель  сокровищ?
Только набирайте, начиная с первой, по порядку...
     Дверцу решили открывать осторожно, но ничего и не случилось  -  замок
клацнул и тяжелый металл стал  медленно  поддаваться.  Косухин  уже  стоял
наготове, держа подсвечник.
     Вначале Ростиславу показалось, что в сейфе пусто. Но, присмотревшись,
он увидел что-то плоское, похожее на небольшую  книгу.  Он  кивнул.  Степа
нетерпеливо сунул руку, затем выпрямился и разочарованно выдохнул:
     - Тю, деревяшки! Ну, чердынь-калуга, обдурили!
     Находку положили на стол. Свет упал на сложенные в стопку  деревянные
таблички. Арцеулов всмотрелся:
     - Буквы... Здесь что-то написано!
     Деревянная поверхность табличек изрезана рядами странных, ни  на  что
не похожих знаков. Их было  много,  они  теснились  по  всей  поверхности,
обрываясь у самого края.
     Табличек оказалось четыре, одна из них - самая маленькая -  расколота
на три части.
     - Наука! - констатировал Степа то ли уважительно, то  ли  с  оттенком
снисхождения. - Это для Тэда. Артефакт...
     Арцеулов был тоже немного разочарован. Впрочем, смысл  находки  ясен:
надпись надо прочесть. "Воспользуйся тайной - или храни ее для  того,  кто
сделает это вместо тебя"...
     - А вот еще! - Степа вновь заглянул в сейф. - Каменюка какая-то...
     На Степиной ладони лежал плоский камень в форме круга, чуть оббитый с
боков. Похоже, когда-то он был обшит металлом,  но  чьи-то  руки  ободрали
окантовку.
     - Драгоценный? - тон Косухина был настолько искренен, что  Ростиславу
вновь  стало  весело.  Камень  был  внешне  обычным  -  серым,  с   гладко
полированной  поверхностью.   Он   осторожно   провел   ладонью   -   рука
почувствовала холод, Арцеулов уже хотел передать камень  Степе,  но  вдруг
замер. Гладкая поверхность потемнела, по коже заструилась  ровная  сильная
энергия. Он отдернул руку - ладонь занемела.
     - Степан! Вы слышите меня?
     Косухин, все еще изучавший пустой сейф, вздохнул и повернулся.
     - Нам пора уходить. Здесь опасно оставаться...
     - Ага, точно, - кивнул Косухин и скривился. - До утра вернуться надо,
а то комиссар измену припишет... Ладно, забирай эту ерунду... Как раз  для
Тэда...
     Арцеулов аккуратно сложил таблички, жалея, что не  захватил  с  собой
ничего подходящего, чтобы завернуть  находку.  Рука  взялась  за  странный
камень, и тут он вспомнил. "Одному  не  унести,  половину  спасет  спасший
тебя"...
     - Степан, возьмите,  камень,  -  решение  пришло  внезапно.  Конечно,
надписи на табличках - это важно, но в камне было что-то особенное.
     - На память? - удивился Степа. - Эх, если б сапфир был!
     Ростислав усмехнулся: Камень Спасения был надежно зашит  в  подкладке
френча.
     -  Косухин!..  Этот  камень  -  не  простой,  понимаете?  Его   нужно
сохранить. Даже если меня убьют...
     - Типун тебе! - Степа фыркнул. - Можешь не уговаривать  -  надо,  так
возьму.
     Он аккуратно спрятал камень в полевую сумку.
     - Храните его у себя. Если что - передайте этому  своему  приятелю  -
Лунину, если не ошибаюсь. У меня есть его адрес.
     - Ага, Коля Лунин... Он сейчас комиссар в  Стальной  дивизии.  Ладно,
понял. Камень тебе отдать?
     Арцеулов постарался сообразить. Война! Между ними вновь  будет  линия
фронта!
     - Сделаем так... Храните его у себя - скажем, год. Если я не появлюсь
- перешлите камень Валюженичу. Только расскажите ему все...
     - Понял! - Косухин задумался и покачал головой. - Ну, а если я...  не
появлюсь, чердынь-калуга, - камень перешлют Кольке Лунину. Я напишу ему  -
он тебе отдаст. Только не говори, что ты беляк: он вашего брата на дых  не
переносит...
     Они вышли на крыльцо,  и  Арцеулов  с  удовольствием  вдохнул  свежий
ночной воздух. Степа нетерпеливо переминался с ноги на ногу:
     - Ну, пора мне... Здорово, что  увиделись!  А  то  поехали  со  мной,
чердынь-калуга! У меня помощник тоже  из  ваших,  из  офицеров,  но  такой
дурень! Послужишь с полгода, потом получишь полк, а то и дивизию!
     Арцеулов невольно засмеялся: Степино предложение не обидело - скорее,
привело в хорошее настроение:
     - Нет, Степан. Присягу один раз дают. Так что достою до конца...  Это
вы бы подумали! Служить этим Венцлавам...
     Косухин зло дернул головой:
     - Я, беляк, служу делу трудового народа! С Венцлавом разберусь -  дай
срок! А не я - так другие! Ладно, видать, не столкуемся...
     Арцеулов не ответил. Спорить со Степой о трудовом народе не хотелось,
а с Венцлавом Косухину не управиться. Во всяком случае, одному.
     - Вот чего, Ростислав, - Косухин заговорил тихо, не поднимая глаз.  -
Если ты такой несознательный... Поезжай в Париж, найди  генерала  Богораза
(у Тэда адрес есть). Он тебя сведет  с  вашим  главным  -  этим...  князем
Александром. Они "Мономахом" занимаются, ты им нужен будешь. Только сейчас
уезжай. Учти, Крым возьмем - пленных не будет...
     - Понял, - в эту секунду Косухин показался ему совсем взрослым,  куда
старше его самого. - Спасибо, Степан. Только я не уеду. Выживу -  останусь
в России и найду вас... Обещайте, что без меня вы ничего не будете делать.
И никому не говорите о Шекар-Гомпе. Вдвоем нам будет легче. Хорошо?
     Степа секунду помолчал, затем кивнул и пожал Ростиславу руку. На этот
раз его ладонь была холодна, как лед.
     -  Бывай,  интеллигент!..  Хоть  в  бой  не  суйся,   чердынь-калуга:
пуля-дура. Эх, чему вас учили, образованных!..
     Степа махнул рукой и не оглядываясь шагнул в  темноту.  Через  минуту
послышалось лошадиное ржание и удаляющийся топот копыт...
     Арцеулов вздохнул и направился туда, где был  привязан  его  белый  в
яблоках. Все кончилось. Краснопузый Степа уехал  командовать  своим  256-м
полком, и он вновь оставался один.


     Таблички, аккуратно завернутые в  сменную  рубашку,  были  уложены  в
вещевой мешок. Бомбы  Арцеулов  прицепил  к  поясу  -