ая запас патронов и пулеметы.
   Чиф и Валюженич шли впереди,  сразу  за  передовым  охранением.  Было
время поговорить - Тэд рассказывал о своих экспедициях,  о  поездках  за
"артефактами", которые приходилось искать то в джунглях  Ориноко,  то  в
песках Аравии, то в ущельях Кордильер. Для Чифа это походило  на  сказку
впрочем, как и его рассказы о Тускуле - для Тэда. Сент-Алекс,  маленький
город  среди  черных  песков,  сиреневая  листва  высоких,  похожих   на
эвкалипты деревьев, гигантские волны  вечно  бушующего  океана,  ледяной
холод Долины Ветров...
   Валюженич качал головой  и  лишь  интересовался,  не  найдены  ли  на
Тускуле "артефакты" каких-либо неведомых  цивилизаций.  На  многократные
уверения Чифа,  что  ничего  подобного  отыскать  не  удалось,  археолог
наставительно замечал, что в этом деле необходимы профессионалы. Похоже,
мысль о поездке на далекую планету все-таки запала ему в душу.
   Первый самолет заметили на следующее утро. Вернее, услыхали: крылатый
разведчик пролетел в стороне значительно севернее. Но уже около  полудня
еще одна машина легкой  серебристой  тенью  промелькнула  совсем  близко
можно было разглядеть широкие крылья, странный заостренный  нос  и  даже
номер на фюзеляже. Самолет не вернулся, но нельзя  было  с  уверенностью
утверждать, что разведчик не заметил отряд.  Оставалось  надеяться,  что
два  десятка  людей  сумеют  укрыться  среди  высоких  скал  и  глубоких
расщелин. Третий самолет, а  может  и  тот  же  самый,  мелькнул  уже  в
закатных лучах солнца. Итак, их искали, более того,  аэродром  находился
не очень далеко. На ночь расположились под  огромным  каменным  навесом,
костры погасили, а Лю приказал выставить дополнительные караулы.
   На следующее утро отряд только успел сняться с места, как  послышался
гул мотора. Мелькнула тень и тут же раздался отрывистый треск пулеметной
очереди. Бойцы, срывая с плеч винтовки, залегли, пытаясь поймать врага в
прорезь прицела. Новая очередь - каменная пыль поднялась совсем рядом. В
ответ уже гремели выстрелы, но самолет, блеснув  серебристыми  крыльями,
уходил куда-то на запад.
   Оставаться на месте было опасно, и  отряд  начал  быстро  уходить  по
тропе, ведущей к перевалу, откуда оставался день пути до озера Комум-цо.
Дозорные все время поглядывали  на  небо,  но  самолет  не  возвращался.
Появилась надежда, что в горных теснинах найти отряд будет нелегко.
   Чиф приглядывался к своим спутникам. Товарищ Лю оставался невозмутим,
словно все шло как должно.  Очевидно,  тяжелые  месяцы  Великого  Похода
научили многому. Бойцы тоже держались спокойно, даже шутили.  Валюженича
интересовало все: он беседовал с  красноармейцами,  то  и  дело  задавал
вопросы товарищу Лю и все время  сверялся  с  картой,  пытаясь  провести
отряд как можно  скрытнее.  Исключение  составлял  лишь  господин  Чжао:
фольклорист категорически отказался идти пешком, его усадили  на  одного
из яков, и он не слезал с седла, недовольно поглядывая на  происходящее.
На вопросы Чифа ученый отвечал коротко  и  без  малейшей  охоты,  похоже
зачислив "товарища Хо" в число столь нелюбимых им военных. Но еще  более
странно держался тибетец-проводник. Он все время оглядывался,  перебегал
из головы колонны в арьергард,  а  губы  беспрестанно  двигались,  шепча
что-то, ведомое одному ему.  Тибетец  был  явно  напуган,  и  страх  его
постоянно возрастал.
   Несмотря на все опасения, день прошел без происшествий. К вечеру  Чиф
начал успокаиваться, враги все-таки потеряли  след.  Будь  они  в  поле,
авиация легко нашла бы горстку людей, но горы  защитили  отряд.  Товарищ
Лю, похоже, оценил происходящее так же,  во  всяком  случае,  на  ночлег
остановились на открытом месте, а число часовых  не  стали  увеличивать.
Костры, конечно, погасили, яков отвели подальше, укрыв в расщелине между
скал, а сами расположились возле теплых кострищ.
   В эту ночь Чиф долго не мог заснуть.  На  душе  было  неспокойно.  Он
волновался не за себя и не за  отряд.  Почему-то  казалось,  что  ничего
плохого с ними случиться не может. Но впереди был Пачанг. Даже если  они
найдут тех, кто воюет с Шекар-Гомпом, что  им  сказать?  Раньше  Косухин
надеялся, что Агасфер воюет с равным противником, который сможет помочь,
но маленький городок защищали, похоже, местные жители,  укрывавшиеся  за
неприступными горами. Тогда  весь  поход  бесполезен.  Агасфер  остается
всесильным, что в Столице, что здесь, в горах. Те, кто  с  ним  борется,
слабы и разобщены. Они могут выиграть бой, отбросить  врага,  но  вскоре
последует возмездие; Шекар-Гомп пошлет армию, затем другую,  а  если  не
поможет авиация, Агасфер придумает что-либо пострашнее...
   Чиф вспомнил Столицу. Вот уже несколько месяцев от Бена и Лу не  было
вестей. Как там они? Чем дальше, тем все яснее Косухин понимал,  что  их
группа действует по-дилетантски, неумело. Пока им везло,  но  как  долго
это  продлится?  Чиф  решил,   что   сделал   ошибку   -   очередную   и
труднопоправимую. Следовало не оставлять группу  в  Столице,  надо  было
вновь обратиться к дяде Сэму, чтобы эвакуировать Бена и  Лу.  Свое  дело
ребята сделали, и пусть Казим-бек  присылает  других,  более  опытных  и
подготовленных. А может,  вообще,  следовало  начинать  не  со  Столицы,
создать базу  где-нибудь  в  Париже,  постепенно  налаживая  контакты  с
подпольем. Ведь действует же неуловимая "Вандея"! Если  бы  связаться  с
ними! Интересно, Корф, спасший Лу, - действительно вождь нелегалов? Если
так, задача облегчалась.
   ...Вначале Косухин не понял, что произошло. Он увидел розовую полоску
над горами, подумал, что уже рассветает, но тут  же  спохватился.  Время
было - едва  заполночь,  а  зарево  поднималось  не  на  востоке,  а  на
северо-западе. Чиф поспешил  толкнуть  спавшего  рядом  Валюженича.  Тэд
мгновенно проснулся, рука уже сжимала револьвер, но Чиф молча указал  на
медленно расползавшийся по небу огонь. И  тут  горы  дрогнули.  Зашумели
потревоженные камни, отозвалось дальнее неверное  эхо,  земля  загудела,
задрожала... Тянулись секунды,  наконец  все  стихло,  лишь  зарево  над
горами поднялось еще выше, начиная медленно белеть.
   - Черт! - Валюженич разворачивал карту, подсвечивая  себе  фонариком.
Джон, ты не видел компаса?
   Товарищ Лю уже успел проснуться. Он постоял несколько  секунд,  глядя
на непрошеную зарю, а затем присел поближе к карте.
   - Вулкан, что ли? - бормотал Валюженич, пытаясь сладить  со  стрелкой
компаса. - Хотя какой вулкан на Тибете! Черт, где тут север?
   Наконец компас перестал  безобразничать,  Тэд  взглянул  на  карту  и
покачал головой:
   - Ничего не понимаю! Если бы я был дома, то решил, что взорвался  наш
анилиновый комбинат...
   - Это Пачанг, - тихо подсказал Лю Вэй-цзян, - смотрите...
   Да, зарево поднималось на северо-востоке. Правда, помудрив с  картой,
Валюженич решил, что взрыв - если, конечно, это был взрыв, а не внезапно
проснувшийся вулкан - случился южнее города, километрах в тридцати.
   - Там горы, - Тэд постучал пальцем по карте. -  Остается  грешить  на
местных духов...
   На северо-востоке вновь стало черно,  словно  случившееся  было  лишь
ночным кошмаром. Что-то произошло там,  за  горами,  прибавив  еще  одну
загадку к десяткам прежних...
   К полудню следующего дня отряд поднялся на ровное горное плато. Здесь
царил холод, весна, завоевавшая долины и предгорья,  остановилась  перед
этими склонами. Всюду лежал снег. Пришлось натягивать шапки на самые уши
и застегивать куртки на все крючки.  Только  яки,  защищенные  мохнатыми
шубами, чувствовали себя превосходно. Немного выручало солнце,  под  его
лучами становилось немного теплее. Холод  подгонял,  бойцы  шли  быстро,
надеясь поскорее миновать ледяное царство.
   Первым шум мотора услыхал Лю. Он недоуменно остановился, затем  резко
крикнул, отдавая  команду.  Бойцы  уже  срывали  с  плеч  винтовки,  Чиф
замешкался, не сообразив, что случилось,  но  через  мгновение  до  него
донеслось мощное ровное гудение. Самолет! Значит, все-таки нашли...
   Косухин упал в  снег,  сжимая  в  руках  скрайбер.  Самолет  появился
неожиданно, откуда-то из-за невысоких утонувших в снегу скал. Машина шла
низко большая, ширококрылая, непохожая ни  на  одну  из  известных  Чифу
моделей. Он успел подумать, что надо взглянуть на опознавательные знаки,
и тут ударил пулемет. Очередь прошла совсем рядом,  разбрасывая  снежную
пыль. Летчик видел отряд и бил наверняка.
   Машина уходила на новый разворот. Вокруг  стоял  сухой  треск,  бойцы
открыли огонь, но попасть в летящую цель было трудно. Новая очередь, еще
одна... Самолет вновь развернулся, теперь он  летел  низко,  над  самыми
головами, чтобы в  следующий  раз  не  промахнуться.  Краешком  сознания
Косухин заметил черную семерку на фюзеляже - бортовой  номер  и  чистые,
без опознавательных знаков, крылья. Враги не спешили представляться...
   Им не уйти. Здесь, на ровном  месте,  отряд  перебьют  -  постепенно,
одного за другим. В крайнем случае летчик вызовет  подмогу,  еще  одного
ширококрылого с полным боекомплектом. Чиф услыхал голос Лю:  заместитель
напоминал бойцам правила стрельбы по низко летящим целям. Сейчас самолет
вернется...
   И тут Косухин вспомнил о  скрайбере.  У  него  есть  оружие!  Оружие,
которое до сих пор  молчит!  Бойцы  отряда  пошли  в  тысячекилометровый
поход, чтобы  защищать  его,  Ивана  Косухина,  а  сам  он  предпочитает
отсиживаться за камнями или просто лежать в снегу! На миг стало  стыдно,
но пальцы уже снимали скрайбер с предохранителя.  Автоматический  режим,
прицел... Ну, давай!
   Самолет вынырнул из-за скал, в лицо Чифу ударил потревоженный  пулями
снег, но  скрайбер  уже  смотрел  в  сторону  цели.  Вспыхнула  лампочка
автоматического прицела, и тут же в небо ударил острый белый луч.  Мимо!
Проклятая машина оказалась проворнее! Самолет прошел над  самой  землей,
огрызаясь свинцом, но Косухин быстро перевернулся,  вновь  ловя  цель  в
окуляр. Лампочка вспыхнула. Есть! Острый луч догнал врага,  полоснул  по
крылу...  Чиф  задержал  дыхание.  Самолет,  вильнув  в  сторону,  начал
заваливаться влево. На мгновение показалось, что летчик все-таки  сумеет
справиться, выровнять машину  и  уйти,  но  тут  самолет  дернулся,  его
крутануло в воздухе и бросило вниз, на покрытые снегом камни...
   Взрыв ударил по барабанным перепонкам. На  секунду  Чифу  показалось,
что он оглох. Когда же слух вернулся, вокруг стоял крик. Бойцы, вскочив,
размахивали  винтовками,  а  некоторые  уже  бежали  вперед,  туда,  где
дымились черные обломки.
   - Ну Джон!  -  Валюженич  качал  головой,  отряхивая  снег  со  своей
видавшей виды кожаной куртки. - С тобой лучше не связываться!
   - Товарищ Хо, я так и знал, что вы его срежете! - Лю улыбался, похоже
с самого начала уверенный в военных талантах "представителя Центрального
Комитета". - Здорово вы его!
   - Да что вы, Лю! - Чифу стало стыдно. - Вы  его  с  первого  выстрела
достали бы!
   Теперь бойцы посматривали на Косухина с  плохо  скрытым  восхищением.
Они-то хорошо понимали, как трудно попасть в летящий  самолет.  То,  что
скрайбер имел прицел, практически исключающий промах, им было,  конечно,
неведомо, и Косухин чувствовал себя почти самозванцем...
   Надо было спешить. Лю, подождав бойцов, осматривавших сбитую  машину,
приказал двигаться  вперед,  к  темневшим  вдалеке  скалам.  Плоскогорье
кончалось, дорога вновь ныряла в каменный лабиринт, где  враги  потеряют
след. Разговаривать было некогда, и Косухин был рад возможности остаться
наедине. Чувствовал он себя скверно. Да, Чиф помог товарищам, может даже
спас их, но  убил  человека.  В  прежних  стычках  Косухину  приходилось
стрелять, но в суматохе  боя  невозможно  определить,  чья  именно  пуля
попала во врага. Теперь же сомнений не было: летчик, искавший их гибели,
мертв. Чиф понимал, что на войне - как на войне, но ведь это была не его
война! Он прибыл на эту землю  не  для  того,  чтобы  сбивать  вражеские
самолеты! Конечно, ни Бен, ни отец, ни сам Президент Сэм не осудят  его,
но что-то все равно было не так...
   Где-то через час отряд достиг ближайших скал и нырнул в узкое ущелье.
Дорога вновь пошла резко вверх, впереди был перевал - последний,  откуда
начинался спуск на равнину.  Опасность,  казалось,  миновала,  можно  не
торопиться  и  не  поглядывать  каждую  минуту  в  предательски   чистое
безоблачное небо. Вскоре Лю скомандовал привал. После всего случившегося
не мешало отдохнуть и перекусить.
   Чиф как раз допивал кружку ароматного зеленого чая, когда заместитель
незаметно отозвал его в сторону. Вид у  Лю  Вэй-цзяна  был  необычным  -
хмурым и озабоченным.
   - Товарищ Хо, - Лю говорил почти шепотом, хотя поблизости  никого  не
было, - это бойцы нашли в кабине...
   "Это" оказалось  обгоревшим  удостоверением.  Чиф  осторожно  раскрыл
хрупкую, пахнувшую гарью обложку.
   - Лейтенант Сомов Иван Иванович, Особая Южная группа войск... Он  уже
собирался вернуть трофей своему  заместителю,  но  тут  до  него  дошло.
Удостоверение написано по-русски! Лейтенант Рабоче-Крестьянской  Красной
Армии Сомов! Но ведь это...
   - Он русский? - Лю, похоже, что-то понял.
   - Да, - с трудом выдавил из себя  Чиф,  -  лейтенант  Красной  Армии.
Какая-то Южная Особая группа войск...
   - Не понимаю... - впервые  за  эти  месяцы  Чиф  увидел  товарища  Лю
растерянным. - Товарищ Хо, вы ведь тоже из России! Разве на Тибете  есть
части Красной Армии?
   - Я не из России, - об этом  им  не  приходилось  раньше  беседовать.
Личность "товарища Хо" не подлежала обсуждению.
   - Я русский, но не из России, Лю...  Насколько  мне  известно,  части
Красной Армии на Тибете стоят. Они защищают Шекар-Гомп...
   Лю медленно покачал головой:
   - Но  почему?  Если  они  защищают  Шекар-Гомп,  значит  -  это  наши
союзники!
   Косухин ответил не сразу. Лю  Вэй-цзян,  командир  китайской  Красной
армии, не был искушен в высшей  политике,  для  него  Советский  Союз  и
"непобедимая Рабоче-Крестьянская" были надеждой трудящихся всего мира...
   -  Лю,  войска,  что  стоят  на  Тибете,  не  подчиняются  советскому
правительству. Я не знаю, что им там нужно  и  кто  ими  руководит.  Для
этого мы с вами и забрались в эту даль...
   Лю подумал и медленно кивнул:
   - Кажется, понял... Смотрите, товарищ Хо, это я нашел в ущелье, после
боя.
   Он вынул из кармана  что-то  маленькое,  блеснувшее  красной  эмалью.
Звездочка,  но  не  обычная,  красноармейская,  а   какая-то   странная.
Приглядевшись, Чиф понял: вместо  серпа  и  молота  в  центре  находился
непонятный знак, похожий на голубого паука.
   - Снял с фуражки, - пояснил командир. - Думал, трофейная... Это  ведь
не знак русской Красной Армии? Я  показал  звездочку  товарищу  Гао,  он
бхот, как раз из мест неподалеку от Шекар-Гомпа.  Товарищ  Гао  говорит,
что видели такие - у бандитов, которые выселяли их еще в двадцатых...
   Чиф  вспомнил  рассказ  отца.  Тогда,  в  20-м,  в  тибетских   горах
существовала Бхотская Трудовая коммуна, теперь  -  Особая  Южная  группа
войск. Несколько дивизий, если верить краснолицему Волкову...
   Больше объяснений не потребовалось. Товарищ Лю,  похоже,  решил,  что
дело касается высших тайн революции, в которые ему вникать не  положено.
Чифу стало совсем не весело. Никто из бойцов не знал, кто он и откуда, в
их  глазах  он  оставался  русским,  советским,  посланцем   всесильного
Коминтерна.  Что  ж  будет,  когда  они  столкнутся  с   краснозвездными
солдатами Шекар-Гомпа? Ведь каждому не объяснишь...
   Подъем оказался труднее, чем думалось вначале. Даже яки  отказывались
идти, пришлось снять часть груза,  взвалив  его  на  собственные  плечи.
Господину Чжао теперь довелось идти пешком,  что,  похоже,  окончательно
испортило ему настроение. Километр тянулся за километром, а  дорога  шла
все вверх и вверх, стало труднее дышать: разреженный воздух  высокогорья
был беден кислородом. В висках  начинало  звенеть,  словно  над  отрядом
крутился рой невидимой мошкары.
   Наконец дорога выровнялась, скалы стали ниже,  расступились,  в  лицо
ударил сильный, сбивающий с ног ветер. Они были на перевале. Впереди, за
белесой дымкой лежала неровная холмистая  земля.  Сверкнула  серебристая
гладь озеро Комум-цо. Оно было у  самого  горизонта,  но  чистый  воздух
позволял разглядеть пологие берега и даже  еле  заметные  точки  у  воды
дома, а может быть, пастушеские юрты.
   Чиф оглянулся назад: горы закрывали горизонт, но  в  просветах  можно
было заметить белые пятна - снега пройденного ими плоскогорья.
   Итак, они прошли. Тибет оставался за  спиной,  впереди  -  предгорья,
холмистая равнина, за нею - кольцо гор вокруг неприступного  Пачанга.  А
еще дальше -  пески  Такла-Макана,  за  которыми  лежит  озеро  Челкель.
Интересно,  что  там  сейчас,  на  месте  бывшего   эфирного   полигона?
Занесенная   песками   стартовая   площадка,    проржавевшие    стальные
конструкции, взорванные бункера? Или полигон вновь ожил, готовя к старту
серебристые стрелы ракет?
   - Товарищ Хо! Товарищ Хо!  -  в  голосе  Лю  слышалась  тревога.  Чиф
обернулся.
   - Смотрите! - рука указала вперед.
   Вначале Косухин ничего не заметил, мешала дымка, но затем понял:  над
холмистой равниной летели самолеты. Отсюда, с высоты перевала, казалось,
что они идут над самой землей. Три, четыре, семь... Чиф насчитал  девять
машин, летевших ровным строем откуда-то с запада. Но что-то было не так.
Некоторые самолеты даже отсюда, куда не долетал  гул  моторов,  казались
огромными,  другие  же,  летевшие  сзади...  Косухин  сорвал   с   пояса
бинокль...
   Три больших самолета, многомоторные - транспорты или бомбардировщики,
а сзади... Планеры! Десантные планеры, непривычно большие, в  каждый  из
которых вполне могла вместиться целая рота!
   - Джон, ты видишь? - Валюженич подбежал поближе, держа в  руках  свой
"цейс".
   - Вижу, дядя Тэд... - Чиф опустил бинокль. - Похоже,  нас  хотят  тут
запереть. Скинут десант, перекроют выход на равнину...
   - Может, они не по нашу душу? - неуверенно предположил  археолог,  но
Косухин уже не сомневался. От строя отделился один силуэт, затем другой,
третий... Планеры, получив свободу, начали скользить  вниз,  к  подножию
гор.
   Сзади послышался знакомый  гул.  Оглянувшись,  Чиф  понял:  такая  же
девятка летела над покинутым несколько часов назад плоскогорьем. Значит,
планеры сядут и там! Отряд оказался в кольце, вскоре  десантники  пойдут
навстречу друг другу, чтобы встретиться как раз на перевале, покончив  с
надоедливыми врагами.
   - Товарищ Хо! - Лю Вэй-цзян был теперь не один,  рядом  с  ним  стоял
проводник-тибетец. - Он говорит, что можно не спускаться на равнину. Тут
есть тропинка, мы можем подняться немного выше и пройти горами.
   - А что там? - Косухин потянулся к сумке, где была спрятана карта, но
тут же вспомнил. На карте это  место  окрашено  белым,  в  цвет  снегов:
ледник огромный, раскинувшийся на много дней  пути...  На  какой-то  миг
стало страшно, но Косухин понял, что другого набора у них нет.
   - Да, конечно, - кивнул он. - Командуйте, товарищ Лю...

4. ЗАПРЕТНЫЙ ГОРОД

   И тебе не холодно, Джон?
   Валюженич протянул руки к спиртовке,  грея  заледенелые  ладони.  Чиф
пожал плечами.
   - Почему... Очень даже холодно, дядя Тэд!
   - Вы сегодня весь день шли без рукавиц, - проскрипел  господин  Чжао,
заворачиваясь в  густой  мех  огромной  шубы.  -  Не  смею  вмешиваться,
господин... красный комиссар, но так можно остаться без рук!
   Чиф поглядел на свои ладони. Странно,  он  об  этом  даже  не  думал.
Конечно, было холодно, но  не  холоднее,  чем  дома,  в  Долине  Больших
Ветров.
   - Не знаю... Там, откуда  я...  прибыл,  зимой  тоже  очень  холодно.
Наверно, привык...
   Они шли уже четвертый день:  Косухин,  Тэд,  господин  Чжао,  красный
командир Лю и семеро бойцов. Когда они ступили на холодный, предательски
ровн