ольшой Дом, и его передернуло.
   - Вроде нет... - Сержант казался немного смущенным.  -  Вам  какая-то
гражданка звонила. Говорит, очень важно. Вот...
   На небольшом листке бумаги твердым почерком дежурного  были  выведены
несколько строк: "Сергей Павлович! Еще раз благодарю вас за то,  что  вы
для меня сделали. Нам  очень  нужно  увидеться.  Только  вы  мне  можете
помочь. Я попала в очень странную историю. Вера Лапина".
   -  Что-нибудь  случилось,  товарищ  старший  лейтенант?  ~  осторожно
поинтересовался  дежурный.  -  Может,   милицию?   Или   нашим   ребятам
позвонить?..
   - Нет, я сам... Спасибо...
   Пустельга еще раз прочитал записку,  хотя  уже  помнил  ее  наизусть.
Странная  история  продолжалась.  Совершенно  неизвестная  ему  девушка,
актриса Камерного  театра  Вера  Анатольевна  Лапина,  вновь  просила  о
помощи.

9. ОСОБЫЙ РАЙОН

   Шинель, ремень,  портупея,  кобура  темной  кожи...  Чемодан  казался
бездонным, но интерес внезапно пропал, сменившись легкой  брезгливостью.
Что это они еще придумали? Волчья шкура...
   "Костя" аккуратно разложил содержимое чемодана и радостно улыбнулся:
   - Нравится? Ну, примерьте, Юрий Петрович! Мы же без мерки шили,  мало
ли что!
   - Не хочу...
   Орловский отвернулся, чтобы  не  выдать  растерянности.  Он  дождался
ответного хода "Костиных" хозяев. И этот ход застал врасплох...
   - Неужели  не  нравится?  -  Если  "Костя"  и  играл,  то  игра  была
превосходной.  -  Лучшие  наши   мастера   шили.   За   два   дня!   Ну,
переодевайтесь, а я пока в канцелярию забегу...
   Оставшись один, Юрий нерешительно тронул гимнастерку.  Сопротивляться
не имело смысла. Неужели они думают, что эти ладно сшитые одежки сделают
из него чекиста?
   Форма действительно сидела  превосходно.  Пришлись  впору  и  сапоги,
только с портупеей вышла неувязка: Орловский в жизни  не  носил  военной
формы и теперь растерянно вертел в руках длинный ремень.
   - Ну, совсем другое дело! - "Костя", как всегда, появился  совершенно
неожиданно, неся в руках знакомый портфель. - Виду вас,  Юрий  Петрович,
ну прямо героический. Давайте-ка помогу...
   Портупея заняла законное  место.  Кобура  -  легкая,  пустая  -  была
пристегнута к ремню.
   - Вот! Теперь шинель...
   С шинелью было также все в порядке. Дело довершила фуражка.  "Костя",
удовлетворительно поцокав языком, достал  из  портфеля  большое  круглое
зеркало.
   - Прошу! Полюбуйтесь, Юрий Петрович! Орловский хотел было отказаться,
но затем не удержался - и глянул. Странно, его новый  вид  отчего-то  не
вызвал протеста. Казалось, эта волчья шкура  изначально  предназначалась
для врага народа Орловского. Во всяком случае,  теперь  он  менее  всего
походил на "гнилого интеллигента". Юрий  еле  сдержал  горькую  усмешку:
хорош! Оборотень... Вервольф...
   - Оно ведь как бывает, - "Костя", казалось, читал его  мысли,  -  оно
ведь до беды часто - один шаг. Но порою  и  от  беды  до  удачи  -  тоже
чуть-чуть, шажок. Вот как форма-то вам идет, Юрий Петрович! Загляденье!
   Орловский почти не слушал говорливого чекиста.  Эта  форма  появилась
неспроста, скорее  всего,  его  куда-то  повезут.  Значит,  надо  успеть
подготовиться, ведь в камеру он мог уже и не вернуться...
   - Ну, я пошел покуда. - "Костя" засунул зеркало в портфель и еще  раз
окинул Юрия одобрительным взглядом. - Шинельку на вешалку повесьте, чтоб
не угреться. А я ближе к вечеру загляну...
   Итак, его могут увезти. Орловский  быстро  оглядел  бумаги.  Рукопись
забрать не дадут. А вот список - копию того,  что  он  сделал  несколько
дней   назад,   надо   надежно   спрятать.   Юрий   похвалил   себя   за
предусмотрительность: маленький листок легко складывается...
   Первый сюрприз ждал во время прогулки. Юрий решил  прогуляться  не  в
привычном бушлате, а в шинели - то ли из озорства, то ли ради невольного
интереса: как будут конвоировать ЗК Орловского в полной майорской форме?
   Вначале ничего не изменилось.  Конвоир  все  так  же  деловито  топал
сзади, словно привязанный. Но вот из-за угла вынырнули  темные  силуэты.
Сергей 'ждал привычного хлопка  -  но  конвоир  почему-то  мешкал.  Зато
странно повели себя встречные. "Вертухай"  замер  на  месте,  растерянно
хлопнул и  внезапно  вытянулся  по  стойке  "смирно",  взметнув  руку  к
козырьку.  Юрий  дернулся  и,  не  очень  соображая,  что  делает,  тоже
прикоснулся ладонью к фуражке. Вот даже как!.. Впрочем, все понятно: его
конвоира предупредили,  встречного  нет.  Но  все  же  Орловский  ощутил
странное, неведомое чувство: волчья шкура  действовала,  словно  начиная
прирастать к коже. В глазах "вертухая" он был уже не  бесправным  зэком.
Он стал хозяином...
   Интересно, как бы отреагировал Терапевт, появись Юрий у него в доме в
подобном виде? Впрочем, Терапевт, скорее всего, посмеялся  бы:  нервы  у
него крепкие. А вот кое-кто из его гостей, наверно, почувствовал бы себя
по-другому. Юрий внезапно вспомнил свою  первую  встречу  с  Никой:  они
познакомились именно у Терапевта на именинах,  куда  Юрий,  не  любивший
многолюдства, не хотел  идти  вовсе,  но  появиться  пришлось:  Терапевт
приглашал настойчиво. В тот вечер Ника была в прекрасном  настроении,  и
Юрий лишь подивился, что на свете бывают такие счастливые люди. Впрочем,
особого внимания тогда он на  нее  не  обратил.  Да,  конечно,  красивая
женщина. Очень красивая...
   Именно так Юрий ответил Терапевту на его внешне  равнодушный  вопрос:
успел ли он, Юрий, познакомиться с его гостьей. Услыхав подобный  ответ,
он странно усмехнулся:
   - Только красивая? И больше вы ничего не заметили, Юрий?
   - Ну... - Орловский, честно говоря, ничего больше и не заметил.  -  У
нее глаза приметные... умные...
   Он сморозил что-то явно не то. Терапевт усмехнулся вновь  и  внезапно
стал серьезным:
   - Вы ошибаетесь, Юрий. У нее безумные глаза. И в этом все дело...
   Тогда Орловский ничего не понял. Понять довелось немного позже...
   Уже  пришло  время  скудного  тюремного  ужина,  но  "Костя"  все  не
появлялся. Юрий в последний раз перелистал рукопись Родиона Геннадьевича
и аккуратно сложил исписанные мелким почерком  листы.  Наверно,  он  уже
больше не увидит эту книгу. Как и свои собственные:  ту,  незаконченную,
что лежала на столе, и другую, которая, если Терапевт не ошибся,  должна
была уже выйти где-то за границей...
   Энкаведист не вошел, а буквально вбежал в камеру.
   -  Готовы?   Одевайтесь,   Юрий   Петрович,   одевайтесь...   Скорее,
пожалуйста...
   Портупея, шинель,  ремень,  пустая  кобура,  фуражка...  Хорошо,  что
страничку с заклинаниями он спрятал заранее. Значит, его увозят...
   - Так, хорошо...  -  "Костя"  быстро  обошел  вокруг  Юрия,  поправил
складки на шинели и удовлетворенно добавил:
   - Очень хорошо... Юрий Петрович, вы знаете, как  отдают  честь?  Вот,
правая рука к козырьку...
   - Костя! - Он впервые назвал  энкаведиста  этим  нелепым  в  подобной
обстановке именем. - Слушайте, на кой черт весь этот  маскарад!  Знаете,
даже в сумасшедшем доме все должно иметь свои границы!
   Все-таки он сорвался... Юрий тут же пожалел об этом, а  "Костя"  был,
похоже, крайне удивлен, даже поражен:
   - Маскарад? Почему маскарад, Юрий Петрович? О чем вы?
   - Я не майор НКВД. Я - обычный заключенный! Зачем это все?
   "Костя" явно пребывал в растерянности. Затем он внезапно улыбнулся  и
хлопнул себя по лбу:
   - Ну совсем забыл!  Вот  оно  что...  Маскарад...  Ну  что  вы,  Юрий
Петрович!..
   Он порылся в портфеле и достал небольшую темно-красную книжечку:
   Удостоверение ваше...
   За   книжечкой   последовал   револьвер   -   настоящий,   новенький,
отблескивающий темным металлом.
   - Вот... И патроны... Прячьте...
   "Костя" явно спешил. Он сам спрятал оружие, застегнул кобуру и достал
небольшой листок  бумаги:  ~  Распишитесь.  За  удостоверение  и  личное
оружие.
   Юрий механически поставил свою подпись и тут уж не выдержал:
   - Гражданин полковник! Прошу объяснить мне...
   - Товарищ подполковник, - мягко поправил "Костя". - Вот, читайте...
   Еще одна бумажка. Бланк, печать  и  несколько  строчек.  "Выписка  из
приказа...  присвоить  звание  майора...  Орловскому  Юрию  Петровичу...
Подпись... Н.И. Ежов, народный комиссар внутренних дел СССР..." -  Я  же
говорил вам, товарищ майор, что  шажок  -  он  маленьким  бывает...  Вы,
главное, не забывайте честь отдавать, а то патруль придерется...
   Руки похолодели... Не бояться, не просить,  не  верить...  Не  верить
ничему! Но это уже не шутки! Это уже не просто волчья шкура...
   "Костя" торопил. Они вышли из камеры, и Юрий не  успел  даже  бросить
последний взгляд на свое узилище. Происходило  что-то  непонятное.  Нет,
что-то страшное! Тогда, в подземелье, его испытывали страхом  смерти.  А
теперь?
   Пройдя коридором, а затем спустившись по узкой железной лестнице, они
вновь  прошли  вдоль  крепко  запертых  дверей  и  наконец  оказались  в
небольшой  комнате  с  портретом  Сталина  на  стене  и  большим  столом
посередине. Итак, стол, два стула, кушетка...
   Больше  в  комнате  не  было  ничего.  За  столом  сидел  молоденький
лейтенант, вскочивший при их появлении.
   - - Готово? - нетерпеливо бросил подполковник Костя.
   - Так точно! - Лейтенант козырнул и исчез, плотно притворив за  собой
дверь. "Костя" взглянул на часы:
   - Успели. Товарищ майор, сейчас будет  звонок.  Вы  возьмете  трубку.
Будете выполнять то, что вам прикажут. Вы поняли?
   - Да, понял...
   "Костя" кивнул и вышел.  Орловский  остался  один,  если  не  считать
телефона. Итак, он уже "товарищ майор". Юрий достал  удостоверение  и  с
удивлением увидел собственную фотографию  в  военной  форме.  "Орловский
Юрий Петрович. Звание - майор. Место службы -  Главное  Управление  НКВД
СССР. Столица".
   Внезапно захотелось курить.  Наверно,  ЗК  Орловский  не  имел  права
обкуривать подобное помещение, но  "майор  Орловский"  мог  не  обращать
внимания на такие мелочи. Юрий достал папиросы и с удовольствием  пустил
кольцо дыма в белый потолок. И тут же вспомнил - впервые - о револьвере.
Жаль, что он не успел проверить оружие!  Конечно,  ему  могли  выдать  и
неисправное, но если нет? Полный барабан патронов, да еще  две  пачки  в
запасе...
   Звонок ударил внезапно. Юрий  схватил  трубку  и  уже  хотел  сказать
"Алло", но передумал и, усмехнувшись, произнес:
   - Орловский слушает.
   - Добрый вечер, товарищ Орловский.
   Голос был незнаком. Обычный мужской голос, мягкий, спокойный.
   - Моя фамилия - Иванов. С этого момента вы  будете  выполнять  только
мои приказы. Это очень важно, товарищ Орловский, запомните: только мои.
   - Да... Так точно, товарищ Иванов... Юрию  пришла  в  голову  нелепая
мысль, что его невидимый собеседник просто не знает,  что  разговаривает
не с майором, а с врагом народа, осужденным по 58-й, и все  происходящее
нелепое недоразумение или дурацкий розыгрыш юмориста "Кости". На фамилию
он  никак  не  реагировал:  мало  ли  в  России  Ивановых  с  телефонным
аппаратом!..
   - Сейчас  вас  отвезут  на  аэродром  в  Тушино.  Вас  ждет  самолет.
Запомните фамилию  пилота:  Артамонов.  Самолет  называется  "Сталинский
маршрут". Когда прибудете  на  место,  вас  на  автомашине  привезут  на
объект. Там будет телефон правительственной связи. Как только  прибудете
- позвоните мне. Запоминайте номер...
   Номер был короткий - три цифры.
   - Запомнили?
   - Да... Так точно... ~ Хорошо. Этот  номер,  как  и  все  задание,  -
абсолютная тайна. В пути будьте осторожны - очень осторожны!  О  деталях
командировки - в следующий раз. Желаю удачи, товарищ майор...
   - Спасибо... - Но невидимый собеседник  с  обычной  русской  фамилией
повесил трубку.
   - Поговорили? - "Костя"  уже  стоял  в  дверях.  -  Пойдемте,  машина
ждет...
   Никто не требовал у него документов. Тюремная охрана молча  козыряла,
словно узилище покидал зашедший по служебной надобности  майор  Главного
Управления, а не особо опасный враг Советской власти. Впрочем, Юрий  уже
не удивлялся.  Во  дворе  ждала  машина  с  молчаливым  шофером.  Ничего
говорить не понадобилось: заурчал мотор, и авто тронулось с места...
   "Костя" тоже молчал, и было время подумать,  глядя  в  темные  стекла
кабины. Выбора нет, его везут в Тушино. Значит, "Сталинский  маршрут"...
Юрию показалось, что он уже слыхал это название. Фамилия Артамонов  была
тоже знакома - и очень  знакома.  Но  Артамоновых  в  России  не  многим
меньше, чем Ивановых...
   - Вы со мной летите?
   - А? - вскинулся "Костя". - Нет, что вы! Имею задание  проводить  вас
до трапа...
   - Но куда меня?..
   - Не знаю, - спокойно ответил энкаведист, и Орловский понял,  что  он
говорит правду - - Этого мне знать не положено.  Да  вы  не  волнуйтесь,
товарищ майор, справитесь!
   - Но... - Юрий невольно оглянулся на  молчаливого  шофера  и  понизил
голос: Константин, ведь это чушь! Я - заключенный! Это  все  -  какой-то
бред! Ну объясните мне хоть что-нибудь!
   "Костя" пожал плечами:  ~  Вы  думаете,  Юрий  Петрович,  мне  самому
объясняли? Скажу одно: в камеру вы не вернетесь. Это точно...
   Обещание было двусмысленным. Можно оказаться на свободе,  а  можно  -
под полутора метрами сырой осенней земли...
   Разговор прервался, машина  мчала  сквозь  ночь,  и  Орловский  вдруг
подумал, что  на  аэродроме  может  быть  телефон  -  обычный  городской
телефон. И если там не будут знать всей этой нелепой истории, то  почему
бы майору из Главного Управления не позвонить? Интересно, поверит ли ему
Терапевт? И  Ника...  Ведь  он  может  позвонить  ей  -  просто  набрать
несколько цифр!
   Авто внезапно затормозило.  В  открытую  дверцу  заглянул  человек  в
фуражке:
   - Документы!
   "Костя" достал свое удостоверение. Юрий секунду помедлил и  полез  за
темно-красной книжечкой.
   - Проезжайте...
   Юрий выглянул в окно.  Впереди  было  огромное  пустое  пространство,
освещенное несколькими прожекторами.  Электрический  свет  отражался  от
сверкающего алюминия неподвижно застывших крылатых машин... Тушино... Он
никогда не бывал здесь...
   Машина вновь остановилась. "Костя" открыл дверцу.
   Их встречали. Пришлось вновь предъявить удостоверение.
   - Все готово, товарищ майор. Проходите на летное поле...
   Очевидно, люди в форме получили строгий приказ. Конечно, ни  о  каком
звонке думать не приходилось. Впрочем, Орловский понимал,  что  в  любом
случае никому звонить нельзя...
   Летное поле казалось бесконечным. Провожатый - молодой  энкаведист  в
плащ-палатке -  уверенно  вел  их  к  стоявшему  в  отдалении  огромному
красавцу самолету, возле которого темнели  черные  силуэты  -  очевидно,
охрана...
   "Сталинский маршрут"! Юрий вспомнил: так назывался  самолет  товарища
Сталина.  Да,  он  слыхал  о  нем.  Кто-то  даже  рассказывал,  что  для
пассажиров там имеется большой запас грузинских вин -  чтоб  не  скучали
дорогой. Очевидно, говорили все же о каком-то другом самолете. Наверное,
этих "Сталинских маршрутов" несколько...
   Их вновь остановила охрана - уже неподалеку от трапа.
   - Проходите, товарищ Орловский.
   - Ну все! - "Костя" улыбнулся и протянул руку. -  Желаю  удачи,  Юрий
Петрович!
   Орловский помедлил секунду и уже протянул было ладонь: вежливость  не
позволяла поступить иначе, как вдруг показалось, что  рядом  разорвалась
детская хлопушка. Обычная  хлопушка,  которую  взрывают  под  Рождество.
Вспышка,  хлопок  -  и  разноцветное  конфетти,  разлетающееся  во   все
стороны...
   Рука "Кости" дернулась, в глазах мелькнуло удивление  и  почему-то  -
страх. Новый хлопок, вспышка-и тут  Юрий  наконец-то  сообразил,  что  у
хлопушки звук немного иной...
   Один из охранников уже выхватывал оружие, другой  бросился  навстречу
вспышкам, закрывая собой Орловского. "Костя" медленно  оседал  на  сухую
осеннюю траву, покрывавшую землю...
   - Падай, майор, падай!
   Юрий не сообразил, что кричат ему. Еще один человек в шинели сбил его
на землю и упал рядом, держа револьвер в руке. Теперь  выстрелы  били  с
двух сторон. Кто-то невидимый упорно посылал пулю за пулей,  а  в  ответ
зло и сухо отзывались револьверы энкаведистов.
   - Майора в самолет!
   Его схватили за руки и потащили к трапу.  Еще  двое  прикрывали,  без
перерыва стреляя в темноту. Юрий оглянулся и увидел, что  "Костя"  лежит
неподвижно, широко раскинув руки. Орловский  внезапно  понял,  что  стал
последним заданием улыбчивого подполковника...
   У трапа его подхватили чьи-то сильные руки и  втащили  наверх.  Вдали
уже ревела сирена, слышался гул автомобильных моторов,  бешено  метались
лучи прожекторов...
   Тяжелый люк захлопнулся. В темноте кто-то произнес что-то вроде:  "Ну
дают!" - и тут зажглось электричество.
   Юрий был в салоне - большом, светлом, где  стояли  удобные  кресла  и
невысокие металлические столики, над которыми  были  укреплены  овальные
плафоны матового стекла. Здесь было уютно - и тихо.
   - Ну дают, лапа медвежья! Что, майор, жив? Рядом с ним стоял  высокий
крепкий мужчина в летном комбинезоне. Широкое сильное лицо улыбалось:
   - Не задело?
   - Нет. Вроде жив... - Юрий наконец-то смог перевести дух.
   - Ну, будем знакомы! Артамонов.
   - Орловский.
   Ладонь летчика оказалась огромной - рука Юрия утонула в  ней.  Хорошо
еще, что рукопожатие было вполсилы - иначе кисть бы не выдержала. -
   - Да, дела, товарищ Орловский! Сколько лет летаю...
   - - Что, в первый раз такое?
   Спокойная уверенность летчика заражала. Артамонову  не  было  страшно
скорее, случившееся его безмерно удивило.
   - Ну, не первый... - Пилот покачал головой. - Но чтоб в Тушине... Да,
лапа медвежья, видать, серьезная ты шишка, майор!.. Ладно,  имею  приказ
предъявить свое удостоверение. И твое посмотреть для полной  ясности.  ~
Да, пожалуйста...
   Артамонов с неожиданным вниманием стал разглядывать красную  книжицу.
Юрий не сдержался и раскрыл документ летчика.
   Все верно, Артамонов. Звания не было,  более  того,  наверху  стояло:
"Управление гражданской авиации СССР". Впрочем, Орловский,  естественно,
не подозревал в своем новом знакомом самозванца. Его интересовали имя  и
отчество. Ведь все это могло быть совпадением...
   Но совпадения не было. Выходит,  он  все-таки  знал  этого  человека!
Правда, заочно. И менее всего думал, что когда-нибудь они встретятся  на
борту "Сталинского маршрута"...
   - Все, порядок! Извини, майор, приказ. Так что там, на поле?
   Стрельба стихла, но сирены по-прежнему ревели. Откуда-то  со  стороны
кабины вынырнул молодой парень в таком же комбинезоне.
   - Командир! Нам - взлет!
   - Ага! Ну, не скучай, майор. Располагайся. Прокачу, как на такси...
   Юрий сел в одно  из  кресел  и  начал  медленно  расстегивать  крючки
шинели. Да, он представлял себе этого Артамонова немного другим. Вернее,
совсем другим. А летчик оказался просто красивым сильным парнем.  Может,
не втащи он Юрия в кабину, одна из пуль попала бы все-таки в  цель.  То,
что мишенью был именно он. Орловский, сомнений нет.  Его  предупреждали,
неизвестный ему товарищ Иванов недаром говорил об  осторожности.  Другое
дело, объяснений всему этому бедламу покуда не находилось. Его  привезли
на аэродром люди из Большого Дома. Но кто-то другой почему-то не  хотел,
чтобы ЗК Орловский попал на борт "Сталинского маршрута". Форменная чушь,
но чушь страшноватая. Сам Юрий не успел даже толком испугаться,  но  для
подполковника "Кости" эта нелепая история окончилась куда хуже. Внезапно
Орловский пожалел  улыбчивого  энкаведиста.  Может,  он  был  палачом  и
убийцей, но с Юрием держался прилично, даже очень прилично для людей его
профессии. Орловский вспомнил слова "Кости" об умении ладить  с  людьми.
Да, подполковник этим  искусством  владел.  И  даже  выучил  дхарский...
Впрочем, и то и другое ему уже без надобности... Что ж,  для  очередного
задания в Большом Доме найдут другого - такого же улыбчивого...
   Моторы включ