чизны милой, мгновенье настанет..."
     Косухин вяло, без всякого интереса  поплелся  вслед  за  оживленными,
решительными археологами. Предстоящая поездка ему  почему-то  окончательно
разонравилась. Книга еще ничего, а вот если Карно  вздумает  поговорить  с
какой-нибудь каменной статуей...
     ...Авто быстро проехало через  весь  город  и  помчало  по  пустынной
дороге. Слева и справа виднелись небольшие  поля,  на  которых  колосилась
невысокая, только начинавшая желтеть озимая пшеница. Затем поля  кончились
и потянулись пастбища, по которым бродили  упитанные  бретонские  буренки.
Земля была неровной, то и дело она горбилась небольшими холмами, там и сям
громоздились серые валуны. Все это было под стать  безрадостной  погоде  и
поневоле наводило на невеселые мысли.
     Впрочем, Карно и Тэд не обращали на природу  не  малейшего  внимания.
Вначале Шарль долго язвил Валюженича, обвиняя  его  в  научном  эгоизме  и
нетоварищеском поведении. Вдобавок он ярко нарисовал  картину  неизбежного
путешествия  бросивших  его  приятелей  на  старой  крестьянской  подводе,
которая всенепременно опрокинула бы их  в  кювет.  Валюженич  отшучивался,
хотя  и  вынужден  был  признать  неизбежные  преимущества  автомобильного
транспорта. Затем оба приятеля пустились в рассуждения о святом Иринее,  к
церкви которого они направлялись, и Карно принялся рассказывать о каком-то
Овернском Клирике, написавшем уникальное жизнеописание святого.
     Степа всю дорогу молчал и лишь время от  времени  оглядывался  назад.
Дорога была пуста, и Косухин постепенно успокоился.  Но  береженного,  как
известно, Бог бережет, и Степа на всякий случай вынул револьвер и еще  раз
проверил оружие.
     Наконец,  где-то  через  час,  автомобиль  нырнул  в  лес,  а   затем
остановился.
     - Здесь, - заметил Валюженич, разглядывая карту.  -  Где-то  рядом  с
дорогой.
     Они посовещались еще с минуту,  затем  Карно  медленно  поехал  вдоль
кромки леса. Внезапно стена высоких деревьев оборвалась.
     - Ага, поворот! - обрадовался Шарль. - Ну, рискнем.
     Автомобиль свернул  на  узкую  лесную  просеку.  На  этот  раз  ехали
недолго. Деревья поредели, и перед глазами  предстала  большая  поляна,  в
глубине которой темнел  силуэт  полуразрушенной  церкви.  Трава  обступила
стены и тянулась выше, покрыв рухнувшие своды и давно пустые проемы  окон.
Возле разбитого купола выросло несколько молодых деревьев.
     - Она! - удовлетворенно кивнул Карно. - Романский стиль. Построена  в
X веке, разрушена коллегами моего прапрадедушки в годы  войны  с  шуанами.
Насколько я знаю, здешний священник прятал самого Фротто. Этому негодяю  в
тот раз удалось уйти, но попа гильотинировали тут же - перед входом.
     Валюженич кивнул, хотя думал явно о другом:
     - Мы спрячем машину  вон  за  теми  деревьями.  У  нас  часа  два  до
темноты... Ну что, мы еще можем отказаться...
     - Ставлю на голосование, - Карно обернулся к Степе.  -  Я  -  за  то,
чтобы попытаться. Ты, Степан?
     Косухин пожал плечами:
     - Раз уж ехали, чердынь-калуга...
     - Почти единогласно. Командуй, Тадеуш!
     - Йе! -  нерешительность  Валюженича  разом  исчезла.  -  Стив,  бери
рюкзак, пошли! Шарль, прячь машину и вынь ключ -  на  всякий  случай.  Ну,
вперед!
     Трава доходила до колен. Под ноги то и  дело  лезли  камни,  когда-то
рухнувшие с церковных стен. Приходилось идти осторожно, рассчитывая каждый
шаг. Сзади послышалась ругань: догонявший  их  Карно  оступился  и  теперь
поминал святого Иринея не самыми теплыми словами.
     Вход - дверь без створок и несколько ступенек - сохранился, но внутри
уже почти ничего не напоминало о храме. Там тоже росла трава, громоздились
кучи покрытых мхом камней. Свет, падавший через  пустые  окна  и  пробитую
крышу, освещал картину полного хаоса и запустения.
     - Вот поработали тут! - Карно догнал  приятелей  и  покачал  головой,
оглядывая то, что было когда-то  церковью.  -  Скульптуры  и  то  разбили!
Неудивительно, что здесь никто не бывает.
     Стены  были  действительно  пусты.  Лишь  одинокий  ангел,   случайно
пощаженный  временем  и  людьми,  грустно   посматривал   на   пришельцев,
выглядывая из невысокой ниши.
     Валюженич остановился прямо под куполом и открыл тетрадку,  где  была
начерчена мудреная схема. Несколько минут он осматривался,  затем  показал
что-то Шарлю, тот кивнул, после чего Тэд закрыл тетрадку:
     - О'кей, джентльмены. Стена возле алтаря, три шага на запад... Пошли.
     Он решительно сунул тетрадку под мышку и  направился  прямо  к  груде
поросших травой камней. Из рюкзака были извлечены складной метр и  компас,
после чего Тэд принялся за какие-то сложные измерения.
     - Шеф убил бы нас за такую профанацию археологии,  -  заметил  Карно,
деловито расчехляя кирки.
     - Йе, самому стыдно. Но что поделаешь?
     - А как это... ну, по науке копать надо? - осмелился вопросить Степа.
     В ответ послышался дружный смех:
     - Оу, Стив, рассказать - испугаешься! Ладно, кажется, здесь.
     Тэд решительно ткнул ботинком в мощную каменную стену:
     - Чуток придется подрыть - полметра, не больше. Кладка сухая, так что
пойдет. Ну, начали?
     Шарль уже снял свою зеленую куртку и, засучив  рукава,  держал  кирку
наперевес. Второй киркой овладел Степа, не желавший оставаться в  стороне.
Мелькнула мысль выставить пост, но тут же пропала: в  этой  глуши  бояться
вроде нечего и некого.
     Валюженич руководил. На носу грозно блистали  стеклышки  очков,  а  в
голосе неожиданно прорезался командирский металл:
     - Шарль, покажи Стиву, как надо копать. Это же кирка,  а  не  мотыга!
Сначала - яма. Шарль, копай вдоль стены!
     - Не учи ученого, - пухлый буржуй Карно, к удивлению Степы,  орудовал
киркой быстро и красиво. - Тадеуш, а ты уверен, что мы  найдем  что-нибудь
стоящее?
     - Конечно не уверен. Но ведь тут нужна система! Сто раз ошибешься, на
сто первый - повезет... Стив, не нарывай много земли, ударил раз-другой  -
и отбрасывай...
     Косухин старался. Лопатой он был орудовать мастак,  а  вот  с  киркой
сталкиваться почти не приходилось. Впрочем, яма  углублялась  быстро,  уже
начали проступать засыпанные землей камни кладки  -  темные  от  влаги,  с
проросшими  сквозь  щели  белыми  корнями  травы.  Через  некоторое  время
Валюженич сменил Шарля.
     - Тадеуш,  мы  забыли  о  главном!  -  сообщил  Карно,  с  удивлением
закуривая и пуская сизые кольца дыма. - Надо было сперва прочесть молитву.
Этот Ириней был великим борцом с нечистью,  так  что  можешь  представить,
сколько ее сюда набежало, когда храм разрушили.
     Валюженич только хмыкнул. Яма уже напоминала  настоящую  могилу.  Тэд
покачал головой и провел киркой черту, показывая, что  выкопанное  следует
расширить.
     - Все вы, американцы, безбожники! -  продолжал  изгаляться  Карно.  -
Тебе, Тадеуш, с такими мыслями никогда не найти реликвии Артура.
     - Ты еще про Грааль скажи,  -  подзадорил  его  Валюженич,  соскребая
киркой налипшую на кладку землю.
     - А что? У меня появились по этому поводу неплохие мысли...
     Карно затоптал окурок и сменил Степу, который поспешил также  достать
курево.
     - Мужики, а что такое Грааль? - не преминул поинтересоваться он.
     В ответ вновь послышался смех:
     - Еще один граалист, - хмыкнул Карно. - Грааль - это древняя святыня.
Считают, что это то ли чаша с кровью Христа,  то  ли  драгоценный  камень.
Артур и его рыцари только и занимались тем, что его искали.
     - Ты упрощаешь, Шарль, - заметил Валюженич.
     - О-ля-ля! Это я упрощаю? Это твои  любимые  средневековые  трубадуры
навыдумывали Бог весть что. Во-первых, Грааль  не  чаша  и  не  камень,  а
святилище логров. Во-вторых, он не был тайной для всех. Просто  путь  туда
знали лишь посвященные. Там, похоже, был действительно какой-то  священный
камень...
     - О'кей, а в третьих, выбрасывай землю. Все, займемся кладкой...
     Теперь  кирки  били  глухо,  слышался  неприятный   скрип   -   камни
поддавались с трудом. Степа  попытался  прийти  на  помощь,  но  археологи
дружно его отогнали. Наконец первый камень был выворочен.
     - Промазали, -  сообщил  Карно,  ткнув  киркой  в  отверстие.  -  Там
продолжается кладка. Какой берем, слева или справа?
     - Справа, - решил Валюженич, и кирки заскрипели снова.
     Между тем в разрушенной церкви начало заметно темнеть - майский  день
клонился к закату. Тени густели, и Степе вдруг стало тревожно. Вспомнилась
другая церковь - но не каменная, а деревянная, засыпанная снегом. Там тоже
было темно, лишь горели огарки свечей, и такие же черные тени наползали из
углов. Косухин поспешил выругать себя за увлечение мистикой и элементарную
трусость. В конце концов, это была Франция, и Венцлав со своими оборотнями
далеко. А бояться темноты для красного командира попросту стыдно.
     - Есть...  -  Валюженич  поддел  киркой  шатающийся  камень  и  легко
отпрыгнул в сторону. Карно не утерпел и тут же сунул в отверстие кирку.
     - Пусто! - крикнул он. - Здесь пустота! Тадеуш, - ты гений!
     - Оу, Стив, ты  слышал!  -  Валюженич,  достав  из  рюкзака  фонарик,
посветил в темное отверстие, - Шарль, надо снять еще один камень.
     Карно застонал от нетерпения. Две кирки впились в серый известняк,  и
со  следующим   камнем   было   покончено   еще   быстрее,   чем   с   его
предшественником.
     - Могила? Тадеуш, это погребение? - нетерпеливо вопрошал Шарль. - Ну,
что это?
     - Для могилы слишком мало места. - Тэд светил фонариком, не подпуская
Карно, так и норовившего сунуть  в  отверстие  руки.  -  Хотя...  Какой-то
сосуд... Красноватая глина... И что-то продолговатое... Отстань, Шарль,  я
зарисую. Лучше посвети.
     Карно  буквально  стонал,  но  Валюженич  достал  карандаш  и   начал
добросовестно рисовать в тетради то, что высветил луч фонаря. Между тем  в
церкви уже почти стемнело, только сквозь разбитый купол и верхние окна еще
сочился неяркий серый свет.
     - Я, кажется, знаю, - наконец, заявил Тэд.  -  Это  все-таки  могила,
Шарль. Бретонский обычай.
     При слове "могила" Степу вдруг передернуло, и  он  машинально  ощупал
спрятанный за поясом револьвер.
     - Это что? -  удивился  Карно.  -  Постой,  это  когда  тело  сначала
закапывали на несколько лет в землю, а потом кости складывали в сосуд...
     - Пять баллов и зачет у шефа. Да, обычай с времен крестовых  походов.
Ладно, вроде зафиксировал.  Стив,  хочешь  лично  вытащить  эти  бесценные
артефакты?
     От такого предложения Косухину внезапно стало не  по  себе.  Никакого
желания  он  не  ощутил,  но  отказываться  было  стыдно.  Он  вздохнул  и
неожиданно для  себя  перекрестился.  Оглядевшись,  он  с  удовлетворением
понял, что этот недостойный большевика поступок никем не замечен, и, вновь
вздохнув, полез в яму.
     - Сначала - сосуд, - велел Валюженич.
     Сосуд  оказался  широким,  приплюснутым  сверху   горшком,   накрытым
крышкой. Очевидно, в нем была трещина, поскольку  глина  стала  прямо  под
руками распадаться и Степа еле успел поставить находку  на  землю.  Сквозь
распавшиеся стенки тускло засветилось под лучом фонаря что-то желтое...
     - Так и есть,  -  кивнул  Валюженич.  -  Кости.  Интересно,  в  таких
погребениях почти никогда не  находят  черепов.  То  ли  они  хоронили  их
отдельно, то ли...
     - Степан, давай дальше, - Карно явно сгорал от нетерпения.
     Следующий предмет показался неровным на ощупь, и Косухин никак не мог
сообразить, что это может быть. И лишь когда луч фонарика осветил находку,
стало ясно, что он держит в руках кожаные  ножны,  покрытые  позеленевшими
медными украшениями. В ножнах был меч, вернее все, что от него осталось  -
потрескавшаяся костяная рукоять с позеленевшим медным крестом.
     Карно покачал головой и произнес  по-французски  какую-то  непонятную
фразу. Заметив, что Косухин его не понял, он медленно повторил:
     - "И это все? Да как же это так?  Поднялся  занавес,  а  я  все  ждал
бесплодно!" Это из Бодлера, Степан. Был такой пролетарский поэт.
     - Хорошо, фиксируем, - Валюженич уже вооружился карандашом  и  открыл
тетрадку. - В тайнике найден меч в ножнах. Ножны кожаные, с металлическими
накладками. Рукоять меча костяная. Сохранность - неудовлетворительная. Меч
можно предварительно датировать второй половиной XI века...
     - Седьмой тип по классификации Шаррона, - кивнул Карно.  -  В  общем,
труха. Сдадим в наш музей - первокурсникам  показывать.  Ну  как,  Степан,
нравится?
     Но  Косухин  не  отвечал.  Вот  уже  несколько  минут  он  напряженно
вслушивался.
     Сомнения не было - где-то неподалеку работал автомобильный мотор.



                            3. ПРЕДАТЕЛЬСТВО

     - Стив, что случилось? - поинтересовался было Валюженич,  но  тут  же
замер. - Черт, влипли! Не иначе лесник или жандармы!  Стив,  закинь  кирки
подальше! Пошли отсюда!
     - Постой, я выясню в чем дело, -  Карно  накинул  куртку  и  отряхнул
землю с ботинок. - Тэд, ты взял с собой разрешение на разведку?
     - О'кей, с этим у нас все в порядке. Только бы не заметили меч.
     - Спрячь. Я поговорю с ними - задержу на пару минут...
     Карно быстро пошел к еле заметному в наступившей темноте выходу.  Тут
только Степан начал что-то соображать.
     - Шарль! - крикнул он. - Вернись! Не ходи!
     Но Карно, не слушая его, уже ловко пробирался по каменным завалам.
     - Ничего, если жандармы. Шарль  им  заморочит  голову.  -  Валюженич,
сунув находки между камней, начал быстро закидывать яму. - Стив, помоги!
     К счастью, камней под руками было  более  чем  достаточно,  и  вскоре
черное отверстие исчезло под их грудой. Теперь в царившем в храме сумраке,
заметить следы работы было трудно.
     - Кирки спрятали, - бормотал Валюженич. - О'кей,  Стив,  мы  студенты
Сорбонны, обследуем старинные церкви... Ну надо же, в таком глухом месте и
наткнуться!..
     Косухин не слушал. Он не верил в подобные  случайности,  и  револьвер
был уже давно извлечен из кобуры. Шум мотора стих, настала  тишина,  затем
послышались  шаги.  В  проеме  двери  мелькнули  темные   силуэты.   Степа
пристроился за камнем поудобнее и взвел курок.
     - Господин Косухин! Не вздумайте стрелять!
     Степа похолодел. Ни лесник, ни местные жандармы не стали  бы  кричать
по-русски...
     - У нас ваш приятель! - продолжал неизвестный.  -  После  первого  же
выстрела мы прострелим ему голову. Сдавайтесь, господин Косухин!
     - Там Шарль! - наконец-то сообразил Тэд. - Стив, что нам делать?
     - Ничего, - Степа, встал и передал Валюженичу револьвер.  Придумывать
и в самом деле было нечего.
     - Я здесь! - крикнул он в темноту. - Я сдаюсь!
     Темные фигуры вошли в  церковь.  Прибывшие  чертыхались,  перебираясь
через каменные завалы. Косухин быстро пересчитал - в храм вошло пятеро.
     - Где Шарль? - кивнул он, надеясь выиграть время.  Если  Карно  не  с
ними...
     В тот же момент вспыхнул фонарик. Луч метнулся  по  серым  стенам,  а
затем осветил троих, пробиравшихся через очередную груду камней.  Один  из
этих троих был Карно  -  растерянный,  с  наручниками  на  запястьях.  Его
поддерживали под локти двое. Фонарик почти сразу же погас, но  большего  и
не требовалось. Первого Степа узнал  сразу  -  он  был  в  том  же  черном
смокинге, в котором встречал Косухина в особняке Берга. А вторым -  и  это
уже была в некотором роде  неожиданность  -  оказался  Гастон  де  Сен-Луи
собственной персоной.
     "Значит, попались!" - на душе стало тяжело, в мозгу метались  обрывки
мыслей, но никакого выхода Степа  не  видел.  Отсюда  не  убежать.  У  тех
четверых - оружие  и  Шарль,  который  не  должен  погибнуть  из-за  него,
Косухина.
     - Сюда! - приказал  голос  из  темноты.  -  Нам  нужны  вы,  господин
Косухин. Ваших друзей мы отпустим...
     Степа понимал, - верить этим типам нельзя, но  выбирать  было  не  из
чего. Он шепнул Тэду: "Прячься", - и медленно пошел вперед.  Валюженич  на
миг замешкался и вдруг, одним  прыжком  догнав  Косухина,  зашагал  рядом.
Краем глаза Степа заметил, что американец держит в руках свою  никому  уже
не нужную находку - ржавый меч в потрескавшихся кожаных ножнах.
     - Тэд! Назад! - вновь шепнул он, но было поздно. Луч фонаря ударил  в
лицо.
     - Скажите своему другу, чтоб он отошел, - вновь прозвучал  голос,  но
Валюженич не реагировал. - Ладно, господа. Как угодно.
     - Тэд! - крикнул Косухин, но Валюженич усмехнулся и положил  руку  на
Степино плечо.
     - Господин  Косухин!  -  в  голосе  говорившего  звучала  неприкрытая
издевка. - Господин Берг велел найти вас, чтобы сообщить о вашем брате.
     - Что? - Степа рванулся вперед, но рука Валюженича  удержала  его  на
месте. - Где Николай, гады? Что с ним?
     - Отправляйся к нему, красная сволочь!
     У Степы на миг перехватило дыхание. В темноте щелкнули курки,  и  тут
Валюженич, по-прежнему крепко державший Косухина за  плечи,  поднял  перед
собой меч, словно пытаясь заслонить себя и Степана  от  пуль.  Из  темноты
послышался смех, луч фонарика вновь ударил Косухину прямо в глаза  и  тьму
прорезали вспышки выстрелов.
     Степа почувствовал, что падает. В первый миг он ничего не  соображал,
а потом понял, что жив, лежит на земле, а в правую руку ему  суют  рукоять
револьвера.
     - Стив, о'кей? - шепнул Валюженич. Степа  удивленно  вздохнул,  затем
опомнился и замер.
     - Готовы? - послышалось невдалеке.
     - Да, оба. Я бил комиссару прямо в сердце.
     - Но все-таки проверьте. По-моему, этого американца только ранило...
     В темноте заскрипели шаги, и через  минуту  над  замерзшими  и  Тэдом
склонились две фигуры в черных смокингах.
     - Не шевелятся. Ладно, пущу контрольный - в голову.
     И в ту же секунду Степа резко перевернулся и, почти не целясь,  нажал
на курок. Выстрел, второй - и два тела глухо ударились о землю.
     - Что случилось, господа?
     "Третий, - подумал Степа. - Всего было четверо - и Шарль".
     Тут же вспыхнул фонарь. Луч света растерянно рванулся  из  стороны  в
сторону и наконец замер, наткнувшись на трупы.  Косухин  выстрелил  вновь,
навскидку - фонарь дернулся и упал на землю.
     -  Шарль!  -  заорал  Валюженич,  подхватывая  один  из  револьверов,
лежавших рядом с трупами и вглядываясь в темноту. Там  послышалась  возня,
затем кто-то крикнул, и наконец раздался голос Карно:
     - Ребята, я держу его! Скорее!
     Косухин включил фонарь: Шарль Карно лежал на  земле,  прижав  Гастона
скованными руками. Рядом неподвижно застыл еще один  -  третий  -  труп  в
черном смокинге.
     - О'кей! - Валюженич уже  бежал  вперед,  но  тут  Сен-Луи  дернулся,
отбросил Шарля в сторону и, спотыкаясь, побежал к выходу.  Карно  вскочил,
но его противник был уже далеко.
     -  Наручники,  смерть  Господня!  -  Карно  выругался  и   беспомощно
оглянулся. Степа уже был рядом.
     - Давай руки!
     Шарль поднял скованные руки вверх, и Косухин одним  выстрелом  разбил
цепочку. Карно хлопнул  Степу  по  плечу  и  подобрал  лежавший  на  земле
револьвер убитого.
     - Скорее! Он уходит! - Валюженич был уже у входа.
     - Стой! - Степа вовремя вспомнил, что из всех  троих  лишь  он  имеет
фронтовой опыт. - Стой, Тэд, там может быть засада, чердынь его!
     Валюженич поспешно остановился. Вскоре все трое уже стояли  у  входа,
прижавшись к дышавшей сыростью стене.
     -  Сколько  их  может  быть?  -  бормотал  Карно.  -  Я   видел   два
автомобиля...
     - Подождем, - Косухин перевел дыхание и быстро перезарядил револьвер.
- Никто не ранен?
     - Мне только по уху съездили, - с готовностью сообщил Карно. - Но как
вы, ребята, живы, до сих пор не пойму! В упор же били, сволочи!
     - Видать промазали, - ничего иного придумать Степа не мог. -  Руки  у
них не оттуда росли. Тэд, ты не ранен?
     - Рубашку порвал, когда падал, -  Валюженич  вздохнул  и  добавил.  -
Жалко, н