каменным.  Просто
оно было необыкновенно  бледным  -  лицо  человека,  который  редко  видит
солнце. Время от времени по лицу пробегали едва заметные судороги. Это был
не страх - скорее, сдерживаемый гнев.
     - Вы не предупредили меня о  визите,  господа,  поэтому  я  не  сумел
должным образом  приготовиться.  Впрочем,  там  на  столе,  кажется,  есть
коньяк...
     Степа и Арцеулов переглянулись. Пить в таком доме они не  собирались.
Здесь даже дышать казалось опасным...
     - Итак, насколько я понял, ваш визит предпринят не с санкции  здешних
властей. Это попросту грубое вторжение. Я вовсе  не  обязан  беседовать  с
вами...
     - Обязаны, господин Берг, - Арцеулов решил, что пора брать инициативу
в свои руки. - Я не представляю здешние власти. Я русский офицер, а  вы  -
человек, подозреваемый в измене. Сейчас вы  будете  отвечать  на  вопросы.
Малейшее сопротивление или неискренность - и я пущу вам пулю в лоб...
     - И станете обычным убийцей, - пожал плечами Берг. - Если вы  русский
офицер, а не бандит, то извольте вести себя подобающе...
     - Вот как? - Арцеулов невольно усмехнулся.  -  Год  назад  я  получил
приказ от адмирала Колчака. Я должен завершить  программу  "Мономах".  Так
что полномочий у меня хватает...
     - Вы понимаете  их  чересчур  широко...  Но  вы,  господин,  Косухин,
по-моему,  не  служили  адмиралу  Колчаку?  Вообще,  вы   странная   пара,
господа...
     Степа не реагировал. Внезапно ему показалось, что Берг попросту тянет
время.
     - Хватит, - Арцеулов присел на стул и положил револьвер на колени:
     - Вопрос первый, господин Берг. Почему вы уехали из Парижа  и  теперь
сотрудничаете с большевиками?
     - Я не сотрудничаю с большевиками! - на миг в темных глазах  сверкнул
гнев. - Я работаю не на них! Вы меня поняли?
     - Нет. Повторяю вопрос...
     - Лабораторию в Париже разломали? - не выдержал Степа. -  Бумаги  все
спалили, нет?
     - "Разломали"... - губы презрительно дернулись. - Вам что за  печаль,
молодой человек? Вы-то почему переживаете за моих парижских знакомых...
     Теперь уже и Арцеулов видел: хозяин дома тянет время. Надо не  давать
ему говорить лишнее...
     -  Вы  неправильно  ставите  вопрос,  господа.  Даже  этому  вас   не
обучили...
     - Ладно, -  кивнул  Арцеулов.  -  Давайте  иначе.  Вы  размонтировали
установку "Пространственный луч". Почему?
     - Потому что связь с Тускулой опасна.
     - Для вас?
     - Для Земли. Для всей Земли, понимаете? То, что я  делаю,  необходимо
не большевикам! Я работаю в интересах всего человечества!
     - В большевистской Столице? - не выдержал Арцеулов.
     - Именно здесь,  молодой  человек!  В  Париже  собрались  озлобленные
беглецы, помнящие и думающие лишь о прошлом. Их замыслы направлены  назад,
а не вперед...
     - Это "Мономах"-то! - не сдержался Степа.
     - Не "Мономах", господин  Косухин,  -  голос  Берга  на  миг  потерял
невозмутимость. - Не "Мономах", который, вообще, устарел после изобретения
"Пространственного  луча".  Тускула!  Из   нее   хотят   сделать   колонию
вооруженных  эмигрантов,  желающих  вернуть  старое.  Этакий   межзвездный
Кобленц! Именно в этом заключается проект "Надежда"! Если бы  не  подобные
бредни, полковник Лебедев был бы жив!
     - Что? - в глазах у Степы на миг потемнело.  -  Значит,  это  правда!
Коли больше нет...
     - Когда мы первый раз  встретились,  я  имел  основания  считать  вас
обыкновенным агентом ВЧК и потому не собирался  откровенничать.  Ваш  брат
погиб, пытаясь перейти по каналу "Луча" с Тускулы. Что-то не удалось... Мы
похоронили его в колумбарии Пер-Лашез...
     Холод охватил сердце, а  разум  все  еще  отказывался  верить.  Коля,
братан...  Сильный,  всегда  спокойный,  защищавший   Степу   в   детстве,
пересказывавший ему Жюль Верна... Летчик, водивший "Муромцы"...
     Командир эфирного корабля... Да как же это?..
     И вдруг память подсказала... Церковь Иринея - и слова бандитов: "Берг
велел найти вас, чтобы сообщить о вашем брате!" - и: "Отправляйся к  нему,
красная сволочь!" Берг врал! Он прекрасно знал, кто  такой  Степа,  еще  в
Париже! Врал и сейчас - Степа чувствовал это...
     - Что случилось с Натальей Федоровной? - вопрос  Арцеулова  подсказал
путь. Верно, пусть ответит!
     Берг легко пожал плечами:
     - Я избавил свою племянницу  от  слишком  тяжелых  воспоминаний.  Она
снова стала прежней. На здоровье это никак не сказалось, напротив...
     - "Сволочь!" - хотел было крикнуть Степа, но сдержался. Похоже,  Берг
специально выводит их из равновесия и тянет время.
     - Кто  организовал  ваш  переезд  из  Парижа?  -  Арцеулов  продолжал
спрашивать, но тоже чувствовал: происходит что-то не то. Они оказались  не
готовы к этой встрече.
     - Нет, господа, - по бледному лицу вновь  скользнула  снисходительная
улыбка. - Вы так ничего и  не  поняли!  Вы,  обыкновенные  люди,  случайно
столкнулись с тем, что выше вашего внимания. Не  обижайтесь,  господа!  Вы
просто дикари, умеющие лишь убивать и грабить...
     - Возможно, - Арцеулов  усмехнулся  в  ответ,  сдерживаясь  чтобы  не
нажать на курок. - Но вы тоже, господин Берг, просты до невозможности.  Вы
- предатель! Обыкновенный изменник, купившийся за большевистский  паек!  Я
таких ставил к стенке еще в 17-м...
     - Нет... - Карл  Берг  медленно  встал  и  выпрямился  во  весь  свой
огромный рост. - Вы искали правды? Вот вам краешек... Я служил  Империи  и
моему Государю. Но потом пришел тот, кто является  истинным  Владыкой.  Он
сокрушил Империю и утвердил свою власть. Скоро ему будет принадлежать весь
мир. И тогда люди получат то, чего были лишены по собственной  глупости  и
темноте. Мой долг, долг ученого, помогать этому...
     - Люди? - хмыкнул Степа. - А он, этот  ваш  Владыка,  он  чего  -  не
человек?
     - Это не важно. У него много имен и много  лиц.  Он  долго  ждал,  но
теперь настал нужный час. Он принес свет - и горе вам, слепым...
     Принес свет... Арцеулов уже слыхал об этом. Чернобородый Гуаско  тоже
ждал Светоносного...
     -  О  Люцифере  изволите  говорить,  сударь?  -  Арцеулов   искал   в
высокопарной речи Берга какой-то подвох, но тот был искренен. Значит,  еще
один ждет пришествия Лха Старшего Брата!
     - Люцифер... Я назвал вас дикарями и не ошибся. Такие, как вы, спешат
к бородатым шаманам в чумы, пропахшие ладаном... Да разве важно,  кто  он?
Пусть будет Люцифер, если только такое доступно вашему пониманию...
     - А зачем обязательно Люцифер? - внезапно поднял голову Косухин. -  А
может, чердынь-калуга, Агасфер?
     И  тут  Берг  впервые  дрогнул.  Что-то,  похожее  на  растерянность,
промелькнуло на его  бескровном  лице.  Ростислав  удивленно  поглядел  на
Степу.
     - А вы не так просты, молодой человек... - темные глаза взглянули  на
Степу в упор. - Что ж, можете умирать спокойно. Для такого,  как  вы,  вам
удалось узнать много. Даже слишком много...
     - А вы не преувеличиваете? Насчет умирать?  -  Арцеулов  выразительно
взглянул на свой револьвер.
     - Я? Ничуть, господин Арцеулов. Тот, кому я служу, способен защитить.
Впрочем, я и сам не очень боюсь вас. Можете спрятать  револьверы,  они  не
понадобятся... Скажу напоследок, чтоб успокоить вас. Вы - белые и  красные
- душили друг друга четыре года  с  бешенством,  достойным  дикарей.  Ваши
товарищи проиграли, господин Арцеулов, но не горюйте.  Господа  большевики
тоже не нужны моему хозяину. Война требовалась, чтобы  истребить  наиболее
диких, которые могли бы помешать прогрессу. Одно дикое племя уже  разбито.
Что касается победителей, господин Косухин, то от них скоро  избавятся.  У
моего владыки достаточно сил... И тогда вся ерунда  будет  отброшена  -  и
Светоносный выступит открыто. Все уже готово  -  и  далеко  отсюда,  среди
мертвых гор скоро забьется сердце нового мира...
     - Это Шекар-Гомп? - торжественная речь не  смутила  Ростислава.  Пора
сбить спесь с этого мерзавца.
     - Вы, кажется, были там? Все  равно:  слепые  не  увидят  солнца.  Вы
разглядели лишь старые стены - и хватит с вас...
     - Ладно, - Арцеулов тоже встал и не спеша прицелился прямо в  бледный
лоб  Берга.  -  А  теперь  быстро:  имя,  фамилия  и  должность  вашего...
Светоносного...
     Берг покачал головой  и  легко  взмахнул  рукой.  Электрический  свет
скользнул по старому тусклому металлу.  Перстень...  Арцеулов  всмотрелся.
Нет, перстень  был  другой:  на  печатке  вместо  знакомых  змеек  темнела
странная голова с распущенными волосами. Горгона...
     - Не смешите, господа! Ваш свинец хорош лишь для таких  дикарей,  как
вы сами. Господин Косухин,  помните  церковь  Святого  Иринея?  Тогда  вам
повезло - во-первых, в ваши дикарские  руки  попала  действительно  важная
вещь,  а  во-вторых,  трус  Гастон  наплел  такое,  что  я  предпочел   не
вмешиваться... Так что уберите револьвер...
     Косухин понял. Тогда у них с Тэдом были ножны -  и  пули  не  нанесли
вреда. Теперь это... Напридумали артефактов, чердынь-калуга!
     - Знакомый перстень? Ах да,  маленькая  деталь...  Горгона!  Мне  она
нравиться больше, чем эти нелепые змеи. Вы, дикари, держали  в  руках  то,
что могло сделать  вас  могучими,  но  для  вас  это  был  лишь  шаманский
амулет...
     Берг легко коснулся перстня - и серебристый щиток с Горгоной  остался
в руке. И тут словно маленькое солнце засветилось на его пальце -  камень,
белый камень чистой воды, сверкающий десятками граней...
     Вот оно! Перед глазами  у  Степы  встала  старинная  гравюра:  Артур,
окруженный врагами, со сверкающим перстнем на пальце. Эх-ма, проглядели!
     Арцеулов подумал о другом. Окс  Вагрэ  -  Перстень  Духов.  "Если  же
кто-то не только зол, но и проницателен - то да поможет всем  нам  Высокое
Небо..."
     Берг кивнул, довольный произведенным эффектом:
     - Не догадались, господа? Теперь эта вещь в надежных руках.  Я  понял
покуда немногое -  но  этого  хватит.  Для  вас  перстень  был  все  равно
бесполезен. Он не помог вам - и не спас господина Лебедева...
     Степа понял. Дыхание перехватило - все наконец стало на свои места:
     - Гад! Сволочь! Ты убил Николая!
     Выстрелы прогремели как гром - низкие своды  отразили  звук,  породив
гулкое эхо. Огоньки пуль ярко вспыхнули - и тут  же  вокруг  фигуры  Берга
расплылось легкое  сияние.  Степа  выстрелил  вновь,  и  наконец,  опустил
бесполезный револьвер.
     - Ничего, Степан, - Арцеулов неторопливо засунул оружие  в  кобуру  и
шагнул вперед. - Я этого мерзавца руками придушу!
     - Поздно! - голос Берга был полон насмешки, и словно в ответ раздался
оглушительный удар. Ростислав  отскочил  в  сторону  и  оглянулся:  дверь,
сорванная с петель, бессильно покачивалась на уцелевшей скобе.
     - Ростислав, назад! - Степа первым увидел его. Бриарей стоял в дверях
глиняная маска казалась  бесстрастной,  но  маленькие  глаза  горели  злым
огнем. Голем был зряч, только теперь поверх глаз надеты толстые прозрачные
линзы.
     "А я не верил! - с запозданием  подумал  Арцеулов.  -  Куда  ж  этого
негодяя бить? В глаза?"
     - Мой малыш снова здоров, - Берг  вновь  сел  в  кресло,  с  усмешкой
поглядывая то на своих гостей, то  на  глиняного  монстра.  -  Кстати,  он
вполне разумен и ничего не забыл. Убей их, Бриарей!
     Арцеулов смерил  расстояние.  Три  шага  -  пустяк.  Монстр  медленно
повернулся всем туловищем, разглядывая  своих  врагов.  За  ним  мелькнула
тень: Гастон де Сен-Луи заглянул внутрь и поспешно отскочил.
     "Здорово придумано, чердынь... - мелькнуло в голове у Степы. - Ладно,
что там Шарль писал? Дырка на спине?"
     Но голем не собирался  подставлять  врагам  спину.  Медленно,  словно
нехотя, он сделал шаг  вперед.  Выстрел  -  пуля  щелкнула  по  прозрачным
линзам.
     - Не тратьте  пуль,  господа!  -  невозмутимость  Берга  исчезла.  Он
довольно улыбался, предвкушая редкое  зрелище.  -  Я  подумал  об  этом...
Бриарей, не убивай их сразу! Схватишь первого  -  оторви  ему  руку:  чтоб
отбить охоту браться за оружие...
     Вторая пуля вновь отскочила от прозрачного забрала. Бриарей  был  уже
рядом - глиняные клещи медленно тянулись к горлу. Ростислав чертыхнулся  и
отскочил подальше, к центру комнаты. Стул! Бриарей легко  парировал  удар,
по комнате разлетелись деревянные щепки. Красные глазки горели  ненавистью
- нет, это не машина! Обличье истукана скрывало  злой  примитивный  разум,
способный не только думать, но и чувствовать. Арцеулову не  было  страшно,
скорее он растерялся, в который уже  раз  осознав,  что  привычное  оружие
бессильно. Приходилось отступать.
     Теперь монстр стоял в центре лаборатории. Прямо перед ним  был  стол,
заставленный приборами и разнообразными колбами - пустыми и полными.  Стол
тянулся почти до самой стены, оставляя два узких прохода.  Степа  оказался
слева,  где  чуть  пошире,  Ростислав  -  справа,  где  было  трудно  даже
повернуться.
     Бриарей секунду  раздумывал,  медленно  поворачиваясь  из  стороны  в
сторону. В комнату вновь заглянул Гастон, на этот раз не  став  прятаться.
Он застыл у двери, пухлое лицо раскраснелось, а рука то и дело тянулась ко
рту: у талантливого физика имелась, похоже, привычка  грызть  ногти.  Берг
тоже стоял, скрестив на  груди  длинные  руки,  на  бледном  лице  застыла
торжествующая улыбка.
     Косухин видел своего врага не впервые и ощущал  не  растерянность,  а
злость. Ишь, придумали гады! На что тратят мозги,  интеллигенты!  Стрелять
было бессмысленно, но револьвер Степа не бросал.  По  Бергу  не  попадешь,
глиняный урод пуль не боится, ну что ж...
     Бриарей  стал  медленно  поворачиваться  в  ту  сторону,  где   замер
Арцеулов, и тут Степа выстрелил. Пуля щелкнула о стену  возле  самого  уха
Гастона. Тот взвизгнул и рухнул на пол. Еще одна пуля  заставила  мсье  де
Сен-Луи перевернуться и  вновь  вскочить  на  ноги.  Лабораторию  наполнил
отчаянный крик. Косухин не попал - и не стремился попасть, но дикие  вопли
Гастона заставили обернуться Берга. Бриарей дрогнул, остановился и стал не
спеша оборачиваться.
     - Ростислав! У него должна быть дырка! Сзади!
     Арцеулов быстро обернулся и кивнул, вспомнив  слова  Льва  из  Праги.
Едва ли Берг пренебрег этой  важной  предосторожностью!  Только  бы  голем
повернулся...
     Но Бриарей не стал подставлять спину. Резкий окрик Берга -  и  монстр
вновь  обернулся  к  Ростиславу.  Воспользовавшись  моментом,  Гастон   на
четвереньках выскочил из комнаты.
     - Я обойду его! - Степа  сделал  шаг  вперед,  надеясь,  что  Бриарей
двинется на Арцеулова, тогда можно будет зайти со спины - и влепить чудищу
свинцовый гостинец. Монстр не спеша сделал шаг. Арцеулов стоял  на  месте,
внимательно следя за тем, чтобы не оказаться на расстоянии удара. Еще  шаг
- и глиняные клещи взметнулись, но  Ростислав  быстро  отступил.  Бриарей,
казалось, на секунду потерял равновесие  -  лапы  тянулись  к  человеку  и
туловище начало наклоняться. Но он выпрямился и сделал еще один шаг.
     Косухин бросился вперед. Надо преодолеть не больше двух метров, и  он
окажется прямо за спиною  чудовища.  Револьвер  был  наготове,  оставалась
какая-то доля секунды, но Бриарей повернулся - не медленно, как  незадолго
до этого, а молниеносно, рывком. В воздухе мелькнула тяжелая лапа.  Спасла
реакция - удар не попал в голову, а пришелся по  плечу.  Степа  рухнул  на
пол, револьвер откатился к ногам Берга. Тот  усмехнулся  и  легким  ударом
носка отбросил оружие в угол.
     Через секунду Степа был уже  на  ногах.  Бриарей  стоял  вполоборота,
словно размышляя, броситься ли ему на Косухина или двигаться  дальше,  где
стоял Ростислав.
     Степа хлопнул себя по карману - рука наткнулась на металл.  Револьвер
Гастона - он и забыл о нем! Через секунду оружие было в  руке.  Ну  теперь
посмотрим! Куда б не двинулся голем, спину он все равно подставит.  Только
б не вмешался Берг...
     Но физик и не думал вмешиваться. Он по-прежнему стоял у кресла,  лицо
кривилось презрительной ухмылкой, в руке дымилась сигара. Берг наслаждался
зрелищем, сдабривая его табачным дымом...
     Бриарей вновь двинулся на Ростислава. Степа приготовился. На этот раз
он не будет подходить близко, хватит и  двух  метров  -  он  не  промажет.
Монстр сделал шаг - и вдруг резко повернулся. Глиняные лапы схватились  за
край огромного стола. Миг - и зазвенела стеклянная посуда.  Тяжелый  стол,
сдвинутый могучим рывком с места, придавил Степу к кирпичной стене.
     Он не выронил оружия, но толку теперь от револьвера было  мало.  Стол
казался чугунным - сдвинуть его с места хотя бы на  миллиметр  было  почти
невозможно. Да и времени не оставалось: Бриарей, обезопасив себя от одного
из врагов, теперь двигался на другого.
     Ростислав отступил на шаг,  затем  еще...  Дальше  -  стена.  Бриарей
надвигался, несокрушимый, словно скала. Красные глазки горели  торжеством,
огромные клещи поднимались, готовые схватить врага.
     Ростислав сжал зубы и поднял револьвер, Пули били в упор. На глиняной
поверхности оставались глубокие царапины, но большего сделать было нельзя.
Впрочем, выстрелы на минуту задержали монстра. Он  замер,  словно  ожидая,
пока у Арцеулова кончатся патроны. И вот револьвер  бесполезно  щелкнул  -
барабан пуст. Глиняные лапы начали  приподниматься,  растопыренные  пальцы
тянулись к горлу...
     Степа барахтался пытаясь отодвинуть проклятый стол.  Он  сдвинул  его
настолько, чтобы повернуться и прицелиться. Не получалось: Бриарей стоял к
нему боком. Степа начал лихорадочно соображать. Уходить Ростиславу  некуда
- тупик. Выскочить Бриарей не даст...
     Огромные лапы взметнулись, Арцеулов дернулся в  сторону,  и  глиняные
клешни поймали воздух. Но теперь уходить  было  совсем  некуда:  Ростислав
оказался  в  узком  углу  между  стеною  и  столом.  Руки  Бриарея  широко
раскинулись, не давая человеку проскочить. Еще секунда, другая...
     Косухин бросил взгляд на Берга -  физик  с  наслаждением  затягивался
толстой  сигарой,  словно  буржуй  с  агитационного   плаката.   Вспыхнула
ненависть. Чужими руками воюет, гад! Хоть бы кровь ему пустить, прежде чем
доведется загнуться!
     И тут Косухин вспомнил. Кровь! Лев из Праги писал...
     Рука стала шарить по столу. Колба! Пустая - не  годится...  Ага,  вот
полная... Этот гад не боится пуль... А ежели чего попроще?
     Колба была  большая,  наполненная  мутным  раствором.  Рука  привычно
взвесила ее, глаза уже оценивали дистанцию. Саженей пять...  Только  б  не
сдвинулся с места...
     Степа отвернулся, словно  собираясь  метнуть  колбу  в  голема.  Рука
взлетела в воздух - и Косухин, резко повернувшись, кинул стеклянный сосуд,
целясь прямо в голову  Берга.  Зазвенели  стекла  -  Берг  все-таки  успел
закрыться рукой, но на тыльной стороне ладони  Степа  увидел  проступившие
красные пятна... Есть!
     Бриарей, казалось, ничего не заметил. Он уже нависал над Ростиславом,
пытаясь ухватить верткого врага, но  тут  его  лапы  внезапно  дрогнули  и
застыли. Степа обернулся: Берг, морщась, перевязывал руку платком, похоже,
ничего еще не сообразив.
     И тут монстр как то странно дернулся. По глиняному  тулову  пробежала
дрожь, словно под Бриареем тряслась земля.  Резкий  поворот  -  и  красные
глазки уже глядели на Берга. Воспользовавшись моментом,  Арцеулов  вскочил
на стол и одним прыжком очутился рядом со Степой.
     - Кровь! - шепнул Косухин, кивая в сторону хозяина дома. Ростислав не
понял, но затем зло усмехнулся: похоже, старый алхимик не ошибся!
     Бриарей уже возвращался. Огромные лапы с растопыренными пальцами были
протянуты вперед, движения  стали  резкими,  неуверенными,  словно  разум,
скрытый за глиняной оболочкой, начал мутиться.
     Берг крикнул. Слова были непонятны, но в  голосе  уже  звенел  страх.
Секунду-другую он выжидал, то и дело повторяя странное, непонятное  слово,
раненая рука взметнулась в запретительном жесте. Поздно. Бр