затем вернул книгу  на  место  и  медленно  вышел  из
комнаты.
   - Он сбежит, - негромко заметила сестра. - Отбери у него пропуск. Бен
покачал головой:
   - Джон не сбежит.  Он,  как  истинный  большевик,  чтит  устав.  Зато
кое-кому я сейчас не позавидовал бы. Красный код... Интересно,  что  там
ему рассказал дядя Генри?
   Косухин-младший сидел в легком пластиковом кресле,  положив  руки  на
пульт передатчика. Контрольные лампы мигали зеленым светом, сообщая, что
аппарат  в  полном  порядке  и  готов  к  работе.  Загружать  связь   не
рекомендовалось: самостоятельного источника энергии группа еще не имела,
а резервные батареи были рассчитаны на двое суток. При внеплановой связи
приходилось использовать собственные ресурсы, а не источники на  главной
станции в Сент-Алексе, и это могло лишить группу возможности отступления
по Главному каналу в  случае  опасности.  Поэтому  Чиф  решил  дождаться
времени  обычного  сеанса,  тем  более  следовало   тщательно   обдумать
предстоящий разговор...
   Вчера он вызвал к прямой линии связи отца  и  попросил  совета.  Было
странно вместо привычного отцовского  голоса  наблюдать  ровные  строчки
текста, которые  высвечивал  экран.  Косухин-старший  впервые  за  много
недель назвал сына "Иваном" и категорически  посоветовал  не  заниматься
всем, что связано с Волковым и могилой на Донском. Чиф  знал,  что  отца
переубедить невозможно, но все же набрал на кнопках совершенно  логичный
вопрос: "Почему?" Теперь надо было еще раз обдумать  то,  что  рассказал
отец. Чиф, достав распечатку текста, внимательно  проглядел  долгий  ряд
аккуратно напечатанных строчек... Старший Косухин поделился с  ним  тем,
что  до  этого  знал  лишь  Президент  Сэм  и  что,  собственно  говоря,
составляло государственную тайну.  Информация  была  засекречена  еще  в
21-м, когда Степан Иванович прибыл в Сент-Алекс...
   Чиф  задумался,  постукивая  карандашом  по   бумаге.   Отец   что-то
недоговаривал. Итак, на Земле кроме Агасфера и  его  банды  имелась  еще
какая-то группа, достаточно влиятельная, чтобы помочь  его  противникам.
Причем не просто влиятельная. Чиф еще раз сопоставил все  услышанное  за
последние дни и вдруг понял, что крылось за словами отца и за  странными
разговорами его земных собеседников. Мысль была достаточно страшной,  но
только она могла объяснить все известные факты...
   Отца действительно убили в ночь на 4 апреля 1921 года. О  его  смерти
Дзержинский докладывал  на  Политбюро,  "Иваныч"  проводил  опознание  в
морге, а Волков имел все основания считать, что  Степан  Косухин  мертв.
Нетрудно догадаться, что именно Волков получил тогда,  в  апреле  21-го,
приказ  о  ликвидации  молодого  командира.  Могила  на   Донском   была
настоящей, и товарищ Тарек ничего не напутал...
   Но отец все же вернулся. Кто-то всесильный вырвал Степана Косухина из
небытия. Отец прибыл на Тускулу, но уже не таким, как  обычные  люди.  И
его сын, Джон Косухин-младший,  унаследовал  эти  странные  свойства,  о
которых только начинал догадываться...
   Вывод  был  достаточно  страшным,  но  единственно   возможным.   Чиф
постарался отбросить эмоции и выделить главное.  Подлинные  руководители
большевиков скрывались в  тени.  Они  имели  нечто  более  сильное,  чем
дивизии РККА, - что именно, можно  было  только  догадываться.  База  на
Тибете  являлась,  очевидно,  лишь  одним  из  звеньев  невидимой  цепи,
опоясавшей мир. Но этой силе противостояла  другая  -  та,  что  помогла
когда-то отцу. А раз так,  надо  попытаться  установить  контакт,  найти
неизвестных друзей. И  помочь  мог  только  Волков  -  один  из  присных
Агасфера, который, однако, пытался играть свою партию в  этом  бесовском
раскладе...
   Чиф  еще  раз  перечитал  заключительные  строчки   сообщения.   Отец
рассказал интересные детали, с этим уже можно выходить на  таинственного
Венцлава. Правда, именно это отец категорически не советовал делать...
   Вспыхнуло красное  табло.  Тускула  готова  к  связи.  Сейчас  должен
появиться Бен, но Чиф, не  дожидаясь  этого,  быстро  набрал  комбинацию
цифр, которую не рекомендовалось записывать. Это был Красный код - линия
прямой связи с Президентом...
   Зеленая лампа  мигнула  и  загорелась  вполнакала.  Теперь  следовало
подождать.  Чиф  представил  себе,  как  звенит   вызов   в   резиденции
Председателя Думы, как дядя Семен, пожимая плечами, включает пульт...
   ...Лампочка вспыхнула. Чиф резко выдохнул и набрал свой личный номер.
И вот на экране высветились ровные буквы, складывающиеся в слова:
   "Богораз слушает. Что случилось, Жанно?" "Дядя Семен! -  Пальцы  Чифа
забегали по клавишам. - Мне очень надо с вами поговорить..."

9. ТЕПЛЫЙ СТАН

   Кабинет  Михаилу  достался   маленький,   свежепобеленный,   пахнущий
сыростью и масляной  краской.  На  грубо  сколоченном  столе  красовался
обещанный телефон, своим видом напоминавший крупную, страдающую водянкой
жабу. Диска на аппарате не оказалось, телефон  был  внутренний,  звонить
можно лишь дежурному, поскольку телефонный справочник  объекта  принести
забыли, вдобавок кабинет находился в глухом тупике  второго  этажа,  как
можно дальше от лабораторий.
   Ахилло в полной мере  оценил  смысл  происходящего.  Ему,  сотруднику
Большого  Дома,  мягко  намекали,  советуя  избрать  оптимальную   линию
поведения:  сидеть  в  кабинете,  время  от  времени  заказывая  чай   с
бутербродами, и поменьше передвигаться  по  территории  объекта  "Теплый
Стан". Пару дней он делал  вид,  что  вполне  с  этим  мирился.  Обычный
маршрут Михаила был прост: утром он заходил к Гонжабову, убеждался,  что
"подопечный" находится в добром здравии и под  надежной  охраной,  после
чего отправлялся в свой  кабинетик,  где  мог  делать  все  что  угодно.
Полчаса уходило на небольшой рапорт  начальству,  в  котором  излагались
события  дня  предыдущего,  а  затем  можно  обкуривать  свежевыбеленный
потолок или читать захваченный из дому роман.  Гулять  по  коридорам  не
рекомендовалось: на каждом этаже стоял наготове охранник, не  спускавший
глаз с чужака. Ахилло не противился: сидел в своем кабинете, читал роман
и думал...
   Гонжабов работал этажом выше,  в  большой  комнате,  где  кроме  него
находилось еще трое сотрудников в одинаковых  белых  халатах.  Такой  же
халат был на бхоте, отчего бывший  монах  выглядел  весьма  нелепо.  Чем
занимался Гонжабов,  понять  было  трудно.  Каждый  раз,  когда  капитан
заходил к "подопечному", перед бхотом лежало несколько книг на неведомых
Михаилу восточных языках, которые тот лениво  перелистывал.  Создавалось
впечатление, что Гонжабов чего-то ждет, а может быть, ждут другие, чтобы
в нужный момент использовать бывшего коминтерновца для своих,  неведомых
капитану, нужд.
   Тернема он  не  видел  ни  разу.  По  предположению  Ахилло,  кабинет
знаменитого  физика  находился  на  том  же  втором  этаже,  где  и  его
собственный, но в другом крыле. Там всегда толпилась охрана.
   Кое-что Михаил все же сумел понять. Зона "В" напряженно готовилась  к
чему-то важному. Нечто должно появиться здесь в ближайшее  время,  вслед
за этим ожидался какой-то серьезный эксперимент.  Ахилло  даже  услыхал,
что  это  "нечто"  именуется  "объект  "Ядро-Н"".  Название  ничего   не
объясняло, но нетрудно было догадаться, что речь дет о  каком-то  важном
научном прибореАхилло начал охватывать  азарт.  "Лазоревые"  постарались
сделать все, дабы он  остался  слеп  и  глух.  Если  так,  то  они  явно
недооценивают  своего  "малинового"   коллегу,   -   Михаилу   случалось
разгадывать ребусы и позамысловатее. Вечером он  раздумывал,  прикидывая
различные варианты, а утром, перед тем как черная машина заехала за ним,
забежал к соседке по лестничной площадке, которая  работала  медицинской
сестрой в институте Склифосовского...
   Единственным слабым звеном его замысла был штатский  костюм,  надетый
Михаилом в этот день. Отсутствие формы могло сразу же вызвать подозрения
у охраны,  но  "лазоревые"  оказались  не  особо  наблюдательны.  Ахилло
заглянул к Гонжабову, набросал очередной рапорт и осторожно  выглянул  в
коридор.
   Там было пусто, даже охранник, обычно прогуливавшийся мимо дверей, на
этот раз отсутствовал. Причина была ясна:  с  утра  зона  "В"  гудела  в
предчувствии  чего-то  важного.   Ахилло   решил,   что   настала   пора
действовать...
   Из кабинета вышел уже не сотрудник Большого Дома, а  обычный  молодой
человек в белом халате - по виду лаборант или кто-то из  обслуги.  Белые
халаты в зоне "В" носили многие, и отличить Михаила от иных  сотрудников
было не так легко.  На  кармане  халата  стоял  какой-то  четырехзначный
номер, что еще более придавало Михаилу солидности. Итак, он  неторопливо
спустился на первый этаж и заглянул в курилку. Капитан уже знал,  что  в
коридорах и лабораториях Теплого Стана курить запрещалось,  и  маленькая
комнатка становилась чем-то вроде неофициального клуба.
   В этот день там собралось  куда  больше  народу,  чем  обычно.  Кроме
сотрудников в белых халатах и  без  оных  в  курилке  оказались  двое  с
лазоревыми петлицами, однако на них никто не  обращал  внимания.  Михаил
стал скромно в сторонке и даже отвернулся.
   Разговор был общим, но беседовали тихо. Долетали лишь  обрывки  фраз,
отдельные слова, но уже скоро Ахилло понял главное: "Ядро-Н"  доставлено
ночью, монтаж уже закончен  и  долгожданный  опыт  должен  состояться  с
минуты на минуту.
   - Жаль, не пустят! - бросил один из  белохалатников.  -  Ну  чего  им
стоило! Засекретились...
   - Тернем тоже против, - ответили ему. - Еще рванет!
   - Что рванет? "Ядро"?  -  усмехнулся  белохалатник,  но  ему  тут  же
бросили: "Тише!" Разговор вновь стал неразборчив" и до Михаила  долетали
лишь отдельные слова: "рванет!", "не рванет!".
   -  Пошли!  -  Заключил  кто-то,  бросая  папиросу  в  урну.  -   Хоть
послушаем...
   Курильщики дружно потянулись к выходу. Капитан осторожно покосился на
равнодушных охранников и вышел следом. Они прошли  по  первому  этажу  и
направились через переход в соседний корпус, туда,  где  Михаил  еще  не
бывал. Правда, дошли они только до коридора, где уже  собралось  десятка
два таких же в белых халатах. Дальше ходу  не  было:  высокая  дверь,  в
которую коридор упирался, охранялась тремя "лазоревыми" в полной форме.
   Пришедшие смешались с толпой. Ахилло последовал  их  примеру,  вскоре
оказавшись в самом центре. Оставалось напустить на себя озабоченный  вид
и внимательно слушать.
   - Без ускорителя ничего не выйдет! Ничего не выйдет! -  скороговоркой
вещал кто-то за спиной. -  Ну  подумайте,  коллега,  как  у  него  может
получиться!
   - Чушь! Чушь! Чушь!  -  гремел  чей-то  бас.  -  Все  эти  выдумки  -
семирадских и бергов - не лучше теории теплорода, коллега! Если б у меня
был выбор!
   Но  в  основном  до  Михаила  долетали  слова  куда  менее  понятные.
Несколько раз он услыхал о  протонах  и  тахионах,  кто-то  рассуждал  о
погрешностях общей теории относительности, упоминая Резерфорда и Планка,
- а заодно люди жаловались, что охрана не пропускает письма и  половинит
продуктовые посылки. Жизнь брала свое: ученые мужи, молодые и  постарше,
оставались  подневольными  зэками,  которых  только   чудо   спасло   от
лесоповала и золотых приисков Колымы.
   Слушать было интересно, но капитан решил воспользоваться  моментом  и
узнать побольше. Правда, о чем именно спрашивать, он не знал.  Правильно
сформулировать вопрос было не так-то и легко.
   - А по-моему... коллега, - обратился он наконец к тому, кто  упомянул
о теории теплорода, - даже если у Теряема сейчас получится,  это  ничего
не докажет!
   - Вот! - воскликнул бас. -  Сразу  видно  истинного  ученого!  Именно
ничего не докажет! Это же, извините, фокус, да-с! Эйн, цвейн  -  и  пять
пудов свинца должны, видите ли, пе-ре-ме-ститься! С этим  номером  можно
выступать в цирке, да-с!
   - Вы еще скажите, что атом неделим, - посоветовал  кто-то,  -  и  что
черви зарождаются в навозе.
   - В навозе! - возмутился скептик. - Именно так! Исчезновение  вашего,
с позволения сказать, объекта может быть истолковано как угодно, а вовсе
не его пе-ре-ме-щением!  И  тем  более  в  параллельную,  понимаете  ли,
реальность! Экий термин!
   - Прямо Жюль Верн, - поддакнул Ахилло.
   - Именно, коллега! Жюль Верн! Или даже Уэллс! Сегодня Тернем  говорит
о па-рал-лель-ной, видите ли, реальности, а завтра  заговорит  о  машине
времени! Он штукарь, а не ученый!
   - Молчали бы лучше... - посоветовал кто-то. Спор  грозил  разгореться
не на шутку, но внезапно один из охранников выразительно кашлянул:
   - Граждане осужденные! Если будете беспорядки нарушать, всех отправим
по рабочим местам! Стойте тихо!
   Красноречивое предупреждение подействовало  -  голоса  смолкли,  лишь
время от времени по толпе  пробегал  легкий  шепот.  Ахилло  резюмировал
услышанное: Тернем с помощью аппарата (или  прибора)  "Ядро-Н"  проводит
опыт по перемещению объекта - пяти пудов свинца - в некую  "параллельную
реальность", руководствуясь теорией, разработанной физиками  по  фамилии
Семирадский и Берг. Последних,  впрочем,  было  двое  или,  может,  даже
больше - вероятно, семья. Однако  данная  теория  вызывает  у  некоторых
ученых немалые сомнения, вдобавок для более стабильной работы  требуется
ускоритель; Ко всему этому имеют какое-то отношение  физические  частицы
под названием "тахионы"... Для начала немало! Оставалось подождать,  чем
все это кончится.
   - Сейчас, - негромко произнес кто-то, и словно в ответ из-за запертых
дверей донесся низкий  гул.  Все  замерли.  Это  продолжалось  несколько
секунд  -  и  вдруг  стихло.  Михаил  был  несколько   разочарован,   но
окружающие,  напротив,  начали  живо  переглядываться,  кто-то  негромко
крикнул:
   "Ура!" - но его тут же заставили умолкнуть. Вновь наступило молчание.
Все ждали.
   Минуты через две высокая дверь приоткрылась, оттуда выглянула  чья-то
стриженая голова:
   - Получилось! Получилось!
   Голова исчезла,  и  тут  вновь  прогремело:  "Ура!"  -  на  этот  раз
поддержанное многими голосами. Странно, но охранники почему-то смолчали.
Дверь вновь приоткрылась,  и  в  коридор  вышел  невысокий  черноволосый
мужчина. Смуглое,  покрытое  ранними  морщинами  лицо  улыбалось.  Толпа
замерла, и по  напряженному  ожиданию  капитан  вдруг  понял,  что  этот
черноволосый и есть самый главный - Великий Тернем.
   - Товарищи! - Тернем растерянно улыбнулся и потер лоб. - У  нас...  У
нас получилось! Объект  переместился,  аппаратура  сработала  отлично...
Спасибо вам всем! Поздравляю, товарищи!
   Коридор наполнился криком. Сквозь гам до Михаила доносилось:  "Ура...
Ура Тернему! Даешь  тахионы!.."  Физик  слушал  приветствия  с  неловким
видом, похоже, изрядно смущаясь.
   - Товарищи! - Крик стих,  словно  по  команде.  -  Сегодня  в  четыре
собираемся здесь. Обсудим...
   Он вновь улыбнулся  и  скрылся  за  дверью.  Голоса  вновь  наполнили
коридор, но все тот же охранник решительно выступил вперед:
   -  Граждане  осужденные!  От  лица  руководства  поздравляю   вас   и
гражданина Тернема с выполнением  задания  товарища  Сталина!  А  теперь
прошу всех вернуться обратно в камеры - то есть, граждане осужденные, на
рабочие места!
   И вновь красноречие вертухая  возымело  магическое  действие.  Толпа,
негромко переговариваясь, отправилась обратно по переходу.
   - Это лишь мгновенный эффект! - тихо доказывал кто-то соседу.  -  Для
эффекта в несколько секунд нам понадобится еще десять лет.
   - Если не двадцать, - согласился сосед. - Но все же, все же...
   В свой кабинет Михаил вернулся уже без халата. Мысленно  поблагодарив
соседку, одолжившую столь ценную спецодежду, он как ни в чем  не  бывало
сел за стол  и  принялся  дописывать  рапорт  о  поведении  заключенного
Гонжабова. Работа  была  бессмысленной:  в  Большом  Доме,  куда  Ахилло
отвозил  докладные  каждый  вечер,  на  них  не  обращали  ни  малейшего
внимания. Михаил ожидал другого -  хотя  бы  расспросов  о  таинственном
объекте, -  но  никто  этим  даже  не  поинтересовался.  Такое  странное
отсутствие любопытства могло объясняться лишь тем, что  капитана  Ахилло
уже успели списать в архив. Он стал не нужен, и скоро  должны  наступить
неизбежные последствия...
   Следующий  день  начался  спокойно.  На  этот  раз  Михаил  решил  не
рисковать и принялся за очередной роман. Но  дочитать  удалось  лишь  до
четвертой страницы -  телефон  звякнул,  помолчал,  а  затем  разразился
длинной трелью.
   Ахилло удивился: сам он время от времени звонил дежурному, но его еще
не вызывали ни разу. Михаил осторожно поднял трубку:
   - Капитан Ахилло!
   - Товарищ капитан! Срочно зайдите к начальнику охраны объекта!
   Голос дежурного дрожал от волнения,  слова  "начальник  охраны"  были
произнесены со всем возможным пиететом.
   Первая мысль была не из самых приятных: Волков узнал о его  вчерашней
рекогносцировке.  Попадаться  на  подобном  не  хотелось,  хотя  особого
криминала капитан не находил. Обычное  любопытство,  свойственное  людям
его профессии...
   В любом случае надо было идти. Оправив гимнастерку - штатский  костюм
был предусмотрительно оставлен дома, - Ахилло направился на первый этаж.
У знакомых  дверей  он  заранее  постарался  придать  лицу  невозмутимое
выражение, решив на этот раз ни при каких обстоятельствах не поддаваться
эмоциям.
   - Разрешите?
   Человек, сидевший  за  столом,  поднял  голову.  Ахилло  почувствовал
внезапное облегчение: под портретом Сталина на этот раз был не Волков, а
кто-то другой. Этот "кто-то" выглядел немного постарше, да и  лицо  имел
самое обыкновенное, ничем не примечательное. Правда, как и у Волкова,  в
его петлицах были саперные топорики, но в соседстве не  с  ромбом,  а  с
четырьмя шпалами.
   - Товарищ капитан госбезопасности...
   - Здравствуйте, товарищ Ахилло. Садитесь, прошу вас...
   Тон был вежливым, да  и  весь  вид  неизвестного  полковника  вызывал
определенное доверие.
   - Я замещаю Всеслава Игоревича. У меня к вам неотложное дело...
   Речь неизвестного полковника звучала культурно,  что  могло  являться
свидетельством непролетарского происхождения: "лазоревый"  явно  был  из
"бывших".
   - Слушаю вас, товарищ капитан госбезопасности!
   - Дело вот в чем. У нас  намечается  срочная  командировка  по  линии
сектора  "Б".  Среди  прочих  для  выполнения  важного  государственного
задания направляется и ваш подопечный, Гонжабов.  Вылет  состоится  этим
вечером с Тушинского аэродрома...
   - Мне собирать вещи? -  Перспектива  куда-то  лететь  не  обрадовала.
Призрак  неизбежной  простуды  стал  во  весь  рост,  да  и  общение   с
"подопечным" вовсе не прельщало.
   - Нет... вы останетесь здесь...
   -   Но...    товарищ    полковник!    Извините,    товарищ    капитан
госбезопасности...
   - Товарищ Ахилло, - широкая ладонь  остановила  перечисление  званий,
объект, на который направляется Гонжабов, находится за пределами СССР. У
вас нет разрешения на переход границы, но, в любом случае,  сопровождать
Гонжабова вы не сможете: допуск на объект крайне ограничен.
   - Я позвоню Ежову. - Рисковать головой из-за "расстриги" не хотелось.
Случись что с заключенным - судьба капитана Ахилло решится очень быстро.
   Полковник пожал плечами:
   - Прошу вас, вот телефон. Не возражаете, если поприсутствую?..
   На этот  раз  пожимать  плечами  пришлось  Михаилу:  полковник  здесь
хозяин, просить его выйти на время разговора просто неудобно.
   Взяв трубку, Ахилло обратил внимание на одну  странность:  диск  имел
лишь четыре цифры, до четверки.  Мощный  гудок  ударил  в  ухо,  капитан
понял, что звонит по спецсвязи.
   -  Наберите  тройку,  -  подсказал  полковник.  Гудок,  затем  что-то
щелкнуло, и резкий, нервный голос не проговорил, а почти прокричал:
   - Ежов слушает!
   На какое-то мгновение Михаил растерялся. К разговору он был не готов,
но отступа