ь раскрыть их происхождение.
   - Те самые, что мы откопали в Облачном лесу? - осведомился Одноглазый.
   - Да. Слушайте. Душелов говорила,  что  в  них  упомянуто  настоящее  имя
Хромого. А еще  там  есть  тайные  записи  колдуна  Боманца,  где,  по  всей
вероятности, зашифровано имя Госпожи.
   - Ни фига себе! - воскликнул Гоблин.
   - Вот именно.
   - Ну, и что это нам дает? - спросил Одноглазый.
   - Хромой хочет заполучить свое имя. Предположим, он увидит,  как  люди  с
фургоном делают отсюда ноги. Что он подумает? Аза раззвонил, что бумаги были
у Ворона. Он же не знает, что мы не нашли их на корабле.
   - Аза идет сюда с Хромым, - знаками просигналил мне Молчун.
   - Прекрасно. Именно этого я и хотел. Все идет по плану. Хромой решит, что
мы пытаемся сбежать вместе с бумагами. Особенно  если  разбросать  на  земле
несколько листочков. - Понятно, - сказал Одноглазый. - Только  людей  у  нас
для отвлекающего маневра маловато. Вол да  хозяин  гостиницы  -  вот  и  вся
команда.
   - Кончайте трепаться и начинайте что-то делать, - заявил  Гоблин.  -  Они
приближаются. Я подозвал толстяка:
   - Твои друзья с юга должны оказать нам одну услугу. Скажи им, что это  их
единственный шанс выбраться отсюда живыми.

Глава 48
ГОСТИНИЦА
ЗАСАДА

Четверо южан потели и дрожали. Они не понимали, что творится, и не одобряли того, что видели. Но одно они усвоили твердо: если они откажутся нам помочь, им крышка.
   - Гоблин! - заорал я на лестнице, задрав голову. - Ты их видишь?
   - Погоди еще чуток. Сосчитай до пятидесяти - и вперед.
   Я сосчитал. Медленно, принуждая себя не торопиться. Я  боялся  не  меньше
южан.
   - Пошли!
   Гоблин кубарем скатился по лестнице вниз. Мы кинулись в сарай, где стояла
упряжка с  фургоном,  вылетели  на  дорогу  и  поскакали  на  юг,  изображая
захваченных врасплох  беглецов.  Отряд  Хромого  на  мгновение  остановился,
посовещался  и  устремился  за  нами.  Я  заметил,  что  Хромому  приходится
подгонять солдат. Они  не  очень-то  рвались  в  драку  со  своими  прежними
приятелями.
   Я скакал в арьергарде, позади Гоблина, Одноглазого и фургона.  Одноглазый
сидел на козлах. Гоблин ехал верхом на лошади рядышком с повозкой.
   Мы вихрем неслись по извилистой дороге, подымавшейся к югу  от  гостиницы
на лесистый холм. Хозяин сказал, что леса тянутся дальше на несколько  миль.
Сам он вместе с Молчуном, Волом и южанами ушел вперед.
   - Эй! - предупредил нас  чей-то  окрик.  Перед  глазами  мелькнул  лоскут
красной ткани. Одноглазый выпрямился, цепляясь за постромки. Гоблин рванул к
нему поближе. Одноглазый прыгнул.
   На  мгновение  мне  показалось,  что  он  промахнулся.  Ноги  Одноглазого
волоклись по земле, вздымая пыль. Но он все же вскарабкался на коня, лег  на
живот за спиной у своего друга и метнул на меня злобный взгляд: только, мол,
попробуй ухмыльнуться. Я все-таки не удержался.
   Фургон ударился о заготовленные бревна, подпрыгнул и завихлял из  стороны
в сторону. Лошади заржали, стараясь его удержать, но не  смогли.  Повозка  с
упряжкой полетела с дороги вниз, с треском ломая деревья, и  развалилась  на
части. Кони оглашали окрестности ржанием, в котором смешались ужас  и  боль.
Люди, подстроившие крушение фургона, немедленно дунули прочь.
   Я погнал коня во весь опор, мимо Гоблина, Одноглазого и Ростовщика, крича
южанам, чтобы они не останавливались и убирались отсюда к чертовой матери.
   Проскакав еще четверть мили, я свернул на тропу, о которой рассказал  мне
толстяк, забрался подальше в лес, чтобы меня не увидели с дороги, и подождал
Одноглазого. А потом мы с ним вместе помчались обратно к гостинице.
   Хромой  со  своей  бандой  подъехали  к  месту  крушения   фургона,   где
по-прежнему раздавалось отчаянное ржание лошадей.
   И началось.
   Крики, Вопли. Предсмертные хрипы людей. Шипение  и  рев  заклятий.  Я  не
думал, что у Молчуна есть хотя бы шанс, но он сам вызвался добровольцем.  Мы
надеялись, что  фургон  отвлечет  внимание  Хромого  и  массированная  атака
застанет его врасплох.
   Когда мы выехали из леса, приглушенный расстоянием шум за спиной все  еще
продолжался.
   - Все не так уж плохо, - крикнул я. - Иначе давно стало бы тихо.
   Я не чувствовал того оптимизма, который старался изобразить.  Мне  совсем
не нравилось, что схватка затянулась. Я надеялся, что они быстренько нанесут
удар и смоются, потрепав Хромого настолько, чтобы он приплелся  в  гостиницу
зализывать раны.
   Мы загнали лошадей в сарай и разошлись по укрытиям.
   - Нам не пришлось бы так надрываться, если бы Ворон тогда прикончил  его,
- пробурчал я на ходу.
   Давным-давно, когда я участвовал в захвате Шепот,  пытавшейся  переманить
Хромого на свою сторону,  Ворону  выпала  фантастически  редкая  возможность
расправиться с ним. Но Ворон не воспользовался ею, хотя  у  него  со  Взятым
были и личные счеты. Теперь его милосердие обернулось  проклятием  для  всех
нас.
   Ростовщик пошел в свинарник, где мы  наспех  соорудили  легкую  баллисту,
бывшую частью нашего первоначального плана. Гоблин  простеньким  заклинанием
замаскировал его под борова, неотличимого от остальных хрюшек. Мне казалось,
что баллиста нам вряд ли пригодится, и я велел Росту не высовываться зазря.
   Мы с Гоблином поднялись наверх, следить за дорогой и восточной грядой. По
плану Молчун почти сразу после атаки должен был рвануть - чего он вовремя не
сделал - в ту же сторону, что и южане, а потом,  заметая  следы,  пробраться
лесом к этой гряде и наблюдать оттуда за гостиницей. Я  хотел,  чтобы  часть
людей Хромого погналась за южанами, приняв их за нас. Самим южанам я об этом
не докладывал. Я только надеялся, что  им  хватит  ума  драпать  вперед  без
оглядки.
   - Ха! - воскликнул Гоблин. - Вон он, Молчун! Жив, курилка!
   Вскоре показались еще люди. Лиц я отсюда не различал.
   - Всего лишь трое, - пробормотал я. Это означало, что четверо погибли.  -
Проклятье!
   - Думаю, им удалось его подранить, - сказал Гоблин. - Иначе их  бы  здесь
не было.
   Меня это не успокоило. Полевой командир  я  был  неопытный  и  не  привык
справляться с чувствами, которые неизбежно возникают, когда ты узнаешь,  что
люди погибли, пытаясь выполнить твои приказы.
   - А вот и всадники.
   Они выехали  из  леса,  приближаясь  к  гостинице  по  Тряской  дороге  и
отбрасывая длинные тени.
   - Шестеро, - сказал я.  -  Нет,  семеро.  Значит,  они  не  погнались  за
южанами.
   - Похоже, всем им здорово досталось.
   - Элемент неожиданности. А Хромой с ними есть? Не видишь?
   - Нет. Вон тот... Ба, да это же Аза! А на третьей лошади - старина Шед. И
хозяин гостиницы сзади, перед замыкающим.
   Уже лучше. Стало быть, численность  противника  уменьшилась  вдвое.  А  я
потерял только двоих из семерых, принимавших участие в атаке.
   - Что будем делать, если Хромого с ними нет? - спросил Гоблин.
   - Поживем - увидим.
   Молчун уже скрылся с дальней гряды.
   - Вот он. Костоправ! Перед хозяином гостиницы! Похоже, без сознания.
   На такое я не смел и надеяться. Но  Взятый  действительно  выглядел  так,
словно был в отключке.
   - Пошли вниз! - скомандовал я. Сквозь щель в ставне  я  увидел,  как  они
въехали во двор. Не ранен был только Аза.  Руки  у  него  были  привязаны  к
седлу, ноги - к  стременам.  Один  из  раненых  спешился,  развязал  Азу  и,
приставив  к  нему  нож,  заставил  помочь  остальным.  Досталось  им   всем
по-разному. Шед, казалось, был при  последнем  издыхании.  Хозяин  гостиницы
выглядел получше. Его, по-видимому, просто сильно поколотили.
   Солдаты заставили Азу с толстяком снять Хромого с лошади. Я чуть было  не
выдал себя невольным возгласом. Взятый лишился правой руки почти  по  плечо.
На теле у него было еще несколько серьезных ран. Но он, конечно, оклемается,
если полежит под защитой своих подчиненных. Взятые - ребята живучие.
   Аза с толстяком двинулись к  двери.  Хромой  обмяк,  как  сырая  веревка.
Человек, понукавший Азу, распахнул дверь.
   - Нет! - очнувшись, прохрипел Хромой. - Западня!
   Аза и хозяин  гостиницы  бросили  его  наземь.  Аза  начал  удаляться  на
цыпочках, зажмурив от  страха  глаза.  Толстяк  пронзительно  свистнул.  Его
свирепые собаки выскочили из сарая.
   Гоблин с Одноглазым метнулись во двор. Я прыгнул и бросился  на  Хромого,
пытавшегося подняться на ноги.
   Мой меч вонзился ему в плечо поверх культи.  Единственный  кулак  Хромого
саданул мне прямо в живот.
   Из меня со свистом вырвался, весь воздух. Я чуть было не отрубился и осел
на землю, выблевывая кишки и слабо соображая, что творится кругом.
   Собаки бросались на солдат Хромого и рвали их в  клочья.  Несколько  псов
набросились на Взятого. Он молотил их кулаком, убивая с одного удара.
   Гоблин с Одноглазым выдали ему все, на что были способны. Отмахнувшись от
их заклятий, как от дождичка,  Хромой  вмазал  Одноглазому  и  повернулся  к
Гоблину.
   Тот побежал. Хромой, шатаясь, ковылял за ним. Уцелевшие мастифы вцепились
ему в спину.
   Гоблин бежал к свинарнику,  но,  поскользнувшись,  растянулся  в  грязной
луже. Хромой навис над ним, замахнувшись для смертельного удара.
   Копье, выпущенное Ростовщиком, пробило ему грудь и вышло на три  фута  из
спины. Хромой зашатался -  истерзанный  низенький  человечек  в  коричневом,
вцепившийся в копье. Казалось, все его силы сосредоточились на этой торчащей
из груди палке. Гоблин  откатился  в  сторону.  Рост  в  свинарнике  зарядил
баллисту и выстрелил еще раз.
   Вж-жих! Копье пронзило Взятого насквозь и сбило с ног.  Собаки  вцепились
ему в глотку.
   Я перевел дух. Нашел свой меч. И тут  из  кустов  ежевики,  росших  возле
пруда футах в двухстах к северу, до  меня  донесся  какой-то  шум.  Рядом  с
кустами  взад-вперед  бегал  одинокий  пес  и  рычал.  Аза,  больше  некому.
Спрятался в единственное доступное укрытие.
   Я встал. Толстяк помог подняться Одноглазому и  схватил  с  земли  чей-то
меч. Мы втроем  сгрудились  над  Хромым.  Он  лежал  в  луже  крови,  слегка
повернувшись набок. Маска  его  соскользнула,  и  нам  открылось  изъеденное
временем лицо, которое она скрывала. Хромой вяло отбивался от  собак,  не  в
силах поверить в случившееся.
   - И все впустую, - сказал я. - Бумаг здесь давно уже нет.
   - Это тебе за брата! - воскликнул толстяк и замахнулся мечом.  Однако  он
был так избит, бедняга, что удар получился слишком слабым.
   Хромой пытался собраться с силами. Тщетно - сил у него больше не было. Он
понял, что умирает. После стольких веков. После того, как он  пережил  Белую
Розу и гнев Госпожи, которую предал в битве при Розах и в Облачном лесу.
   Глаза у него закатились, и я понял, что Хромой зовет мамочку на помощь.
   - Скорее, мы должны убить его! - сказал я. - Он призывает Госпожу.
   Мы рубили, кололи и кромсали. Псы рычали и кусали.  Он  не  умирал.  Даже
когда мы выбились из сил, в нем еще теплилась искорка жизни.
   - Давайте оттащим его на задний двор. Мы так и сделали. И  там  я  увидел
Шеда, лежащего на земле  рядом  с  солдатами,  бывшими  нашими  братьями  по
Черному Отряду. Я поднял глаза к тускнеющему горизонту  и  заметил  Молчуна,
который приближался к гостинице. За ним шли Ведьмак и Масло. У меня  немного
отлегло от сердца. Слава Богу, что эти двое уцелели! Сколько я их помню, они
всегда были неразлучны. Не представляю, что было бы, переживи  один  из  них
другого.
   - А Зола убили?
   - Да, - откликнулся толстяк. - Его и этого парня, Шеда. Вы бы видели, как
они дрались! Выскочили на дорогу и стянули колдуна с коня. Вол  отрубил  ему
руку. А еще они вдвоем убили четверых солдат.
   - Как погиб Вол?
   - Кто-то раскроил ему голову мечом, точно спелую дыню.
   - А Шишка?
   - Затоптан насмерть. Но он им тоже выдал будь здоров. Я сел  на  корточки
рядом с Шедом. Одноглазый тоже склонился над ним.
   - Как они тебя поймали? - спросил я хозяина гостиницы.
   - Слишком я толстый, чтобы быстро бегать. - Он выдавил слабую  улыбку.  -
Никогда не собирался быть солдатом.
   Я улыбнулся ему в ответ.
   - Что скажешь. Одноглазый? Я с первого же взгляда понял, что  Шеду  ничем
помочь не смогу.
   Одноглазый покачал головой.
   - Двое солдат еще живы. Костоправ, - сказал Гоблин. - Чего с ними  делать
будем?
   - Несите их в гостиницу. Я подлатаю.  Они  были  мне  братьями.  То,  что
Взятые настроили их против нас и превратили в наших врагов, ни в  коей  мере
не лишало их права на мою помощь.  В  сумерках  возникла  долговязая  фигура
Молчуна.
   - Маневр, достойный Капитана, Костоправ, - сказал он знаками.
   - Да уж.
   Я уставился на Шеда с грустью, какой от себя даже не ожидал.
   Лежавший передо мной человек пал так низко,  что  дальше  некуда.  Но  он
боролся с собой, он силой заставил себя подняться и обрести достоинство.  Он
стал настоящим человеком,  гораздо  лучше  меня,  ибо  нашел  в  своей  душе
путеводную звезду и без колебаний последовал за ней, несмотря на то что  это
стоило ему жизни. Возможно, хотя бы отчасти, он искупил свои грехи,.
   Погибнув в схватке, которая, по моему мнению, его не касалась,  Шед  стал
для меня кем-то вроде святого покровителя, примером для  подражания  на  всю
оставшуюся жизнь. Он очень высоко поднял планку перед своим концом.
   Шед открыл глаза, улыбнулся и спросил:
   - Мы победили?
   - Да, Шед. Благодаря тебе и Волу.
   - Хорошо. - Он с улыбкой закрыл глаза.
   - Эй, Костоправ! - окликнул меня Ведьмак. - Что ты думаешь делать с  этим
предателем Азой?
   Аза по-прежнему сидел в кустах ежевики и орал, взывая  о  помощи.  Собаки
окружили кустарник.
   - Копье ему в глотку, и все дела, - пробурчал Одноглазый.
   - Нет, - еле слышно прошептал Шед. - Не трогайте его. Он был моим другом.
Он пытался вас догнать, но его поймали. Отпустите его.
   - Хорошо, Шед. Ведьмак! Вытащи его из кустов  и  отпусти  на  все  четыре
стороны.
   - Что?!
   - Выполняй приказание! - Я посмотрел на Шеда. - Ты доволен, Шед?
   Он ничего не ответил. Не смог. Просто улыбнулся.
   - Ну, хоть один человек погиб так, как хотел,  -  сказал  я,  вставая.  -
Масло! Бери лопату в руки - и вперед!
   - Но, Костоправ...
   - Бери лопату, черт тебя дери, и за работу! Молчун,  Одноглазый,  Гоблин,
за мной. Надо обсудить, что делать дальше.
   Уже  почти  стемнело.  До  прибытия  Госпожи  в  Медополь,  по  прикидкам
Лейтенанта, осталось несколько часов.

Глава 49
ПЕРЕХОД

Нам нужен отдых, - заявил Одноглазый.
   - В могиле отдохнем, - возразил я.  -  Мы  сожгли  за  собой  все  мосты,
Одноглазый. Мы сделали то, чего не сумели сделать повстанцы:  мы  прикончили
последнего из старейших  Взятых.  Госпожа  погонится  за  нами,  как  только
закончит прополку всходов черного замка. У нее нет другого выхода. Если  она
быстро не прижмет нас к ногтю, все  мятежники  на  пять  тысяч  миль  вокруг
воспрянут духом и зашевелятся. А у нее осталось всего двое Взятых, и из  них
только Шепот чего-то стоит.
   - Да. Я понимаю. Просто очень хочется. Ты же не можешь запретить человеку
хотеть. Костоправ! Я посмотрел  на  висюльку  Шеда.  Нужно  бы  оставить  ее
Госпоже, но серебро могло пригодиться нам в долгом пути. Я собрался с  духом
и начал выковыривать у змеек глаза.
   - Что ты делаешь, черт побери?
   - Скормлю их Хромому. Авось, вылупятся.
   - Ха! - развеселился Гоблин. - Браво! Классная шутка.
   - Я подумал - это  будет  в  каком-то  смысле  справедливо.  Вернуть  его
Властелину.
   - А Госпоже придется самой его уничтожить. Мне это нравится.
   Одноглазый нехотя согласился с ним.
   - Я так и знал, что вы оцените. А теперь сходите и  посмотрите,  всех  ли
похоронили.
   - Да они только десять минут как приволокли из леса, тела!
   - Ладно. Тогда помогите им.
   Я с трудом поднялся и пошел навестить своих пациентов. Не  знаю,  все  ли
солдаты, которых Ведьмак с Маслом притащили с места засады,  были  мертвы  в
тот момент, когда эти двое до них добрались. Но  теперь-то  они  точно  были
трупами. Друзья прихватили с собой и Шишку, чтобы я его осмотрел, но тот уже
окоченел.
   Мои пациенты шли на поправку. Один уже настолько очухался, что даже успел
испугаться. Я похлопал его по руке и поплелся на двор.
   Ребята только что опустили в землю Шишку рядом с могилами  Шеда,  Вола  и
одного из солдат Хромого, которых похоронили раньше. Осталось закопать всего
два трупа. Аза рыл могилу. Все остальные стояли кружком и наблюдали, пока не
поймали на себе мой свирепый взгляд.
   - Как улов? - спросил я у толстяка, которому велел  пошарить  в  карманах
убитых.
   - Не густо. - Он протянул мне шапку с монетами и безделушками.
   - Возьми сколько нужно, чтобы покрыть убытки.
   - Вам, ребята, эти цацки нужнее, чем мне.
   - Ты лишился фургона с упряжкой, не говоря уже о собаках. Возьми  сколько
надо. Я в любой момент могу ограбить кого-нибудь, кто  придется  мне  не  по
душе. - Никто не знал, что я стащил кошелек у Шеда.  Его  вес  меня  приятно
поразил. Это будет мой тайный резерв. - И пару лошадей себе оставь.
   Толстяк покачал головой:
   - Не хочу, чтобы у меня нашли чужих коней, когда все  утрясется  и  принц
начнет искать козлов отпущения. - Он  взял  несколько  серебряных  монет.  -
Этого мне хватит.
   - Ладно. Ты сховайся на время в лесу. Госпожа непременно пожалует сюда. А
она еще хуже Хромого.
   - Хорошо.
   - Ведьмак! Если не хочешь копать, иди приготовь лошадей. Живо!
   Я подозвал к себе  Молчуна.  Мы  оттащили  Хромого  под  тенистое  дерево
напротив гостиницы. Молчун перекинул через сук веревку. Я  затолкал  змеиные
глаза Хромому в глотку. Потом мы подвесили  его.  Он  плавно  покачивался  в
холодном лунном сиянии. Я разглядывал его, потирая ладони.
   - Долго же ты нас морочил, приятель. Но в конце концов попался.
   Десять лет я мечтал увидеть его мертвым. Он был  самым  бесчеловечным  из
Взятых. Ко мне подошел Аза:
   - Всех похоронили. Костоправ. - Хорошо. Спасибо за помощь. - Я повернулся
к сараю.
   - Возьмите меня с собой! Я рассмеялся.
   - Ну пожалуйста. Костоправ! Не бросайте меня здесь одного...
   - Как хочешь, Аза. Только не думай, что я буду тебе нянькой. И не пытайся
больше нас надуть. Что-нибудь замечу - убью на месте.
   - Спасибо, Костоправ. Он побежал вперед  и  поспешно  забрался  на  коня.
Одноглазый посмотрел на меня и покачал головой.
   - По коням, ребята! В погоню за Вороном!

***

   Мы скакали во весь опор, но не успели отъехать от  гостиницы  и  двадцати
миль, как что-то шарахнуло мне по мозгам, словно кулаком. Золотистое облачко
излучало ярость:
   - Ты исчерпал мое терпение, лекарь!
   - А ты мое исчерпала уже давно.
   - Ты пожалеешь об этом убийстве!
   - И  не  подумаю!  Я  всегда  буду  вспоминать  о  нем  с  радостью.  Это
единственное доброе дело, какое я совершил по эту сторону моря Мук. Иди  ищи
зародыши черного замка. А меня оставь в покое. Мы с тобой в расчете.
   - О нет! Ты еще услышишь обо мне. Как только я захлопну  последнюю  дверь
за своим муженьком.
   - Не искушай судьбу, старая ведьма! Я готов выйти из игры. Но если будешь
ко мне приставать - я изучу теллекурре.
   Это был удар ниже пояса.
   - Спроси у Шепот, что она потеряла в Облачном лесу и надеялась отыскать в
Медополе. А потом  подумай,  как  может  воспользоваться  этим  рассерженный
Костоправ, если он знает, где найти то, что она потеряла!
   Госпожа испарилась, оставив мне на память минутное головокружение.
   Я обнаружил, что мои спутники недоуменно косятся на меня.
   - Только что попрощался со своей подружкой, - объяснил я им.

***

   Аза потерялся в Тряске. Мы остановились там на денек,  чтобы  передохнуть
перед следующим марш-броском, а когда пришла пора выступать, Аза как в  воду
канул. Никто не дал себе труда его искать.  От  имени  Шеда  я  пожелал  ему
удачи. Хотя, судя по его прошлому, удача вечно поворачивалась к нему спиной.
***

   Госпожа, как выяснилось, не распрощалась со мной окончательно. Три месяца
спустя посл