улось самообладание.
   - Нет. Там было только одно чудовище. Я убил его. Доведем дело до конца.
   - А как же Аза?
   - Не знаю. Пора за работу.
   - Я устал, Ворон.
   - Ты не так еще устанешь, когда мы закончим. Шевелись давай.  Уберем  все
следы преступления.
   Они перетащили в фургоны тела, потом инструменты, потом отнесли вниз Азу.
Когда они просовывали носилки через дыру в стене, Шед спросил:
   - Ас ним-то что делать будем? Ворон посмотрел на него как на идиота:
   - А ты как думаешь, Шед?
   - Но...
   - Разве тебе не все равно?
   - Да в общем-то... - Но Шеду было не все равно. Аза, конечно, не подарок,
но Шед его знал. Они не были друзьями и все же не раз выручали друг друга...
- Нет. Я не могу так, Ворон. Он еще, возможно, выкарабкается. Будь я уверен,
что он отбросит коньки, - тогда конечно. Тогда какой разговор?  Нет  тела  -
нет вопросов. Но я не могу убить его.
   - Ну что ж, неплохо. Наконец хоть какой-то поступок. Но как  ты  заткнешь
ему рот? Его болтливый язык уже стоил кое-кому перерезанной глотки.
   - С этим я справлюсь.
   - Как скажешь, партнер. Шея твоя.

***

   До черного замка они добрались уже глубокой ночью. Ворон проехал в ворота
первым, Шед - сразу за ним. Они остановились в том  же  арочном  проезде.  И
процедура была все той же. Как только они  выгрузили  трупы,  длинная  тощая
тварь прошлась вдоль ряда.
   - Десять. Десять. Тридцать. Десять. Десять. - И так далее.
   Ворон яростно спорил. Выше десятки тварь оценила лишь соглядатаев, убитых
Вороном у Выгородки, да Азу, лежавшего в фургоне.
   - Они умерли слишком давно, - заявила нечисть, обернувшись  к  Ворону.  -
Поэтому почти ничего не стоят. Забирай их обратно, если недоволен.
   - Ладно, ладно. Договорились. Кроме того, что в фургоне.
   Тварь отсчитала монеты. Ворон клал в карман шесть  из  каждых  десяти,  а
остальные отдавал Шеду. Обращаясь к длинной фигуре, Ворон мимоходом бросил:
   - Это мой партнер. Возможно, он когда-нибудь приедет один.
   Фигура нагнулась, пошарила в своем одеянии и протянула что-то  Шеду.  Это
оказалась серебряная висюлька в виде двух сплетенных змей.
   - Надень ее, если придешь один, -  сказал  Ворон.  -  Это  твоя  охранная
грамота.
   Ежась под его ледяным взглядом, Шед бросил висюльку в карман, уже набитый
серебром.
   И занялся подсчетами. На его долю  пришлось  сто  двенадцать  лев.  Чтобы
честно заработать такую сумму, пришлось бы вкалывать лет пять, не меньше. Он
богат! Он богат, черт возьми! Теперь  он  может  делать  все,  что  захочет.
Никаких больше долгов. Никакого Крейга, медленно сосущего из него  кровушку.
Никакой овсянки на завтрак и обед и ужин. Он превратит "Лилию"  в  приличное
заведение. Подыщет матери местечко, где ей будет обеспечен хороший  уход.  И
женщины! Все женщины на свете!
   Развернув фургон, Шед заметил высокий кусок стены, выросшей там,  где  ее
прежде не было. В стене белело лицо. Лицо того самого человека, которого они
с Вороном привезли еще живым. Глаза неотступно следили за Шедом.

Глава 14
АРЧА
ЧЕРЕПИЧНИК

Шепот доставила нас в разрушенный замок под названием Черепичник. Он возвышается над Арчой вообще и Выгородкой в частности. В течение недели мы не разговаривали с хозяевами замка - не могли найти общего языка. Потом нас осчастливил своим присутствием душегуб по имени Вол, знавший языки Самоцветных городов. Вол был кем-то вроде надзирателя за местной религией, которую я совершенно не понимаю. Поначалу она казалась мне культом смерти. Но стоит приглядеться получше - и увидишь, что смерти и умершим здесь не поклоняются: их почитают, фанатично сохраняя трупы, которые должны якобы воскреснуть через тысячи лет. Эта религия наложила печать на всю Арчу, кроме Котурна, где у живых слишком много насущных проблем, чтобы волноваться о благополучии покойников. Вола я невзлюбил с первого же взгляда. Он произвел на меня впечатление склонного к насилию полицая-садиста, привыкшего решать все вопросы с помощью дубинки. Кто-кто, а он-то останется на плаву, когда Госпожа захватит Арчу. Ее военным губернаторам нужны такие типы.
   Я не сомневался, что Арча будет захвачена за считанные дни после прибытия
Капитана. Мы изучили город  досконально,  как  под  микроскопом.  Достаточно
одного лишь приказа из Чар - и все будет кончено.  Люди  герцога  не  смогут
помешать оккупации.
   Собрав нас всех вместе, включая  переводчиков,  Вола,  самого  герцога  и
человека по имени Аргадон, который был старшим Хранителем мертвых - то  бишь
управлял Катакомбами, где хранилась  трупы,  -  Шепот  с  Пером  повели  всю
компанию на северную крепостную стену Черепичника, в жуткую,  надо  сказать,
холодрыгу.
   - Вон из-за той крепости,  -  сказал  герцог,  показывая  вдаль,  -  я  и
попросил о подмоге.
   Я взглянул на крепость и поежился. Что-то в ней было настолько  зловещее,
что мурашки ползли по спине.
   - Мы называем ее "черным замком", - сказал герцог. -  Ему  уже  несколько
столетий. - И тут герцог выдал нам такое, что мы поразевали рты:  -  Вначале
это был просто маленький черный камушек, лежавший возле покойника.  Человек,
который нашел его, хотел поднять камушек. И умер. А  камень  начал  расти  и
продолжает расти до сих пор. Предки мои пытались  разрушить  его  -  но  все
впустую. Камню ничего не  делалось,  а  любой,  кто  дотрагивался  до  него,
погибал. Поэтому люди решили  игнорировать  существование  замка,  чтобы  не
повредиться в уме.
   Я  сощурился  и  уставился  на  крепость.  Замок  как  замок,  похож   на
Черепичник, разве что черного цвета.., и почему-то от него мороз по коже.
   - Несколько веков камень  увеличивался  в  размерах  почти  незаметно,  -
продолжал наш хозяин. - И всего лишь пару поколений назад  стал  похожим  на
крепость. - Взгляд у герцога сделался каким-то затравленным. - Говорят,  там
кто-то живет.
   Я улыбнулся. А чего он ожидал, интересно? Крепости, построенные  они  или
выросшие на то и существуют, чтобы кого-то защищать.
   Нить  повествования  перехватил   Аргадон.   Изъяснялся   он   напыщенным
официальным слогом - сразу видно, засиделся парень на своем посту.
   -  Последние  несколько  лет  замок  растет  дьявольски  быстро.   Службу
Хранителей весьма обеспокоили слухи - правда, исходящие из Котурна, то  есть
источника ненадежного, - о том, что обитатели  черного  замка  скупают  тела
усопших. Достоверность этих слухов остается предметом жарких дискуссий среди
сотрудников службы. Тем не менее нельзя отрицать, что в последнее  время  мы
не получаем достаточного количества трупов из Котурна. Наши уличные  патрули
собирают меньше покойников, нежели десять лет тому назад. А нищета растет, и
на улицах должно бы умирать гораздо больше народу.
   Ну что за душка этот Аргадон! Ноет точь-в-точь как фабрикант, у  которого
упали доходы.
   - Существует гипотеза, -  продолжал  между  тем  Аргадон,  -  что  твари,
живущие в замке, вскоре перестанут скупать  трупы  -  если  они  вообще  это
делают. Я лично не уверен. - Гладко излагает, не придерешься: все  рассказал
и тут же во всем усомнился. Нет,  этот  парень  мне  нравится!  -  Возможно,
обитатели крепости так расплодятся, что выйдут за стены замка и сами возьмут
все, что захотят.
   - Если вы думаете, что люди продают  им  покойников,  почему  бы  вам  не
прихватить этих торговцев и не вытрясти из них правду? - спросил Ильмо.
   Настал черед полицая внести свою лепту в разговор.
   - Мы не можем поймать их, - сказал Вол таким тоном, который подразумевал:
"Дали бы мне волю, уж я бы!.." - Они живут в Котурне.  А  там,  внизу,  свой
мир. И если для тамошних жителей вы чужак, черта с  два  из  них  что-нибудь
выудишь.
   Шепот и Перо стояли чуть в стороне, не спуская глаз с черного замка. Лица
у них были мрачные.
   Герцог хотел, чтобы и волки были сыты,  и  овцы  целы.  В  сущности,  ему
просто надоело беспокоиться из-за этой крепости, и он позволил нам покончить
с его беспокойством любой ценой. Но не  любыми  способами,  а  только  теми,
какие  были  угодны  ему.  К  примеру,  он  хотел,  чтобы  мы  оставались  в
Черепичнике: пускай, мол, его люди и люди Аргадона станут  на  время  нашими
глазами, ушами и руками. Герцог боялся волнений, которые могла вызвать весть
о нашем присутствии.
   После поражения при Чарах нескольким мятежникам удалось укрыться в  Арче.
Так что о Госпоже в городе знали, хотя и не брали ее в голову. Однако герцог
боялся,  что  беглецы  поднимут  в  народе  бучу,  если  заподозрят  его   в
сотрудничестве с Госпожой.
   В каком-то смысле он был идеальный правитель. От своих подданных он хотел
только одного: чтобы его оставили в покое. И, со своей стороны, согласен был
оказать им такую же услугу.
   Поэтому до поры до времени нас держали в стороне от событий - пока  Шепот
не встревожило качество получаемой нами информации.
   Дело в том, что ее тщательно просеивали. И после цензуры она  становилась
бесполезной. Шепот приперла герцога к стене  и  сказала  ему,  что  ее  люди
пойдут на разведку вместе с его людьми.
   Он  продержался  не  более  пяти  минут.  Схватка  была  неравной.  Шепот
пригрозила, что уйдет и бросит город  на  произвол  судьбы.  Блеф  чистейшей
воды. И ее, и Перо крайне интересовал черный замок. Они не ушли бы  из  Арчи
даже под угрозой оружия.
   Герцог покорился, и Шепот взялась за Хранителей. Вол уперся, не желая  ни
с кем делить свои прерогативы. Не знаю, как она его уломала. Он  никогда  об
этом не рассказывал.
   Я стал его напарником по разведывательным вылазкам в основном потому, что
мне легко даются языки. Жители города не обращали на меня никакого внимания.
   Вол - дело другое. Он был для них  ходячим  ужасом.  Люди  переходили  на
другую сторону улицы, чтобы избежать с ним встречи.  Да,  репутация  у  него
была не дай Бог. И вдруг очередная новость смела все препоны, которые герцог
с Хранителями расставляли на нашем пути.
   - Слыхал? - спросил меня  Ильмо.  -  Кто-то  вломился  в  их  драгоценные
Катакомбы. Вол рвет и мечет. А его начальство срет кровавым поносом.
   Я попытался это переварить, но не сумел. Ильмо выражается метко, но очень
уж кратко.
   - Поподробнее, пожалуйста.
   - Зимой бедняков пропускают в Выгородку и разрешают собирать валежник для
обогрева. Но кому-то этого показалось мало, и они проникли в Катакомбы. Трое
или четверо человек.
   - Я все равно не очень врубаюсь, Ильмо.  -  Мой  друг  любит,  чтобы  его
поупрашивали.
   - Ну ладно. Так уж и быть. В общем, они залезли в подземелье и сперли все
проездные  кулоны,  до  которых  сумели  добраться.  Вытащили   их   наверх,
распотрошили и закопали в яме. E?iia того, они стянули  целую  кучу  древних
мумий. А какой вопеж и скулеж по этому поводу поднялся - ты бы  слышал!  Так
что лучше забудь про свои планы насчет обследования Катакомб.
   Я как-то обмолвился, что не худо бы  совершить  экскурсию  в  подземелье.
Здешний культ казался мне таким загадочным,  что  хотелось  присмотреться  к
нему поближе. И желательно без гидов. - Боишься, они развопятся еще больше?
   - Развопятся - это слабо сказано. Вол матерится на чем свет стоит. Ох, не
завидую я тем парням, если они попадут ему в руки.
   - Да? Ну что ж, тогда экскурсия отменяется.
   Вол тут  же  прибыл  в  Черепичник  для  согласования  плана  действий  с
сотрудниками крайне некомпетентной тайной полиции герцога.
   Работнички у него подобрались просто курам на  смех.  Всех  их  в  городе
прекрасно знали, и ни один из них не  осмеливался  сунуться  в  Котурн,  где
творились по-настоящему интересные дела.
   В любом городе есть свой Котурн, только названия  у  них  разные.  В  эти
злачные трущобы полицейские наведываются лишь вооруженными отрядами.  Законы
там соблюдаются в лучшем случае хаотично, а суд вершат самозваные магистраты
при  поддержке  гангстеров,  которых  сами  же  судьи  и  нанимают.  Поэтому
правосудие в трущобах субъективно,  беспощадно,  скоропалительно  и  зависит
главным образом от размеров взятки.
   Я поймал Вола и заявил ему:
   - Пока это  последнее  дело  не  раскрутим,  я  от  вас  ни  на  шаг.  Он
нахмурился. Одутловатые щеки налились жаром.
   - Мне приказали, - соврал я, вроде как извиняясь.
   - Да? Ну ладно. Тогда пошли.
   - А куда вы собираетесь?
   - В Котурн. Это дело рук тамошних бандитов. Я их, гадов, выведу на чистую
воду.
   При всех его недостатках, подумал я, в мужестве Волу не откажешь.  Такого
никто не запугает.
   Мне хотелось побывать в Котурне,  а  лучшего  проводника  нечего  было  и
искать. Говорили, Вол наведывался туда частенько и совершенно  безбоязненно.
Видно, репутация у него была такая зверская, что даже гангстеры не хотели  с
ним связываться. Идеальное прикрытие для меня.
   - Прямо сейчас? - спросил я.
   - Прямо сейчас.
   Я пошел вслед за ним в стужу и вниз к реке. Вол отправился в путь пешком.
Одно из его маленьких пристрастий. Он не признавал верховой езды.  Шагал  он
бодро и резво, как человек, привыкший решать все дела на своих двоих.
   - И что мы будем там искать? - спросил я его.
   - Старые монеты. Пещера, которую  осквернили,  была  заполнена  несколько
столетий назад. Если в  последнее  время  кто-нибудь  потратил  кучу  старых
монет, мы сможем выйти на грабителей.
   Я нахмурился:
   - Не знаю, как принято тратить деньги у вас, но во многих других  местах,
где я бывал, люди хранят фамильные сбережения из поколения в поколение  -  а
потом, стоит появиться одной паршивой овце, как она спустит все в одночасье.
Несколько старых монет погоды не сделают.
   - Мы будем искать не пару монет, а целую кучу. Человека, который  швыряет
их, не считая. Преступников было трое или четверо. Есть шанс,  что  один  из
них окажется дураком.
   У Вола отменное чутье на глупые стороны человеческой натуры. Оттого, надо
полагать, что они ему наиболее близки. Эк я его!
   - Расспрашивать будем вежливо, - наставлял он меня, точно  боясь,  что  я
наброшусь на жителей Котурна с кулаками. Впрочем, как известно, каждый судит
по себе. - Человек, которого мы разыскиваем, прослышав о  наших  расспросах,
ударится в бега.
   - А мы за ним по пятам?
   - Только для того, чтобы он не  останавливался.  Авось,  и  приведет  нас
куда-нибудь. Я знаю там внизу нескольких  главарей,  которые  могли  учинить
подобное свинство. Мне бы только выяснить,  кто  это,  -  я  ему  живо  яйца
поотрываю!
   Он говорил с жаром, как крестоносец. Нет ли у него каких-то особых счетов
с преступными хозяевами трущоб? Я не выдержал и поинтересовался.
   - Угу. Я сам родился  в  Котурне.  Трудный  подросток,  которому  повезло
попасть в Хранители. Отцу моему повезло гораздо меньше.  Он  пытался  купить
себе крышу. Заплатил банде, а та не защитила его от другой  такой  же  банды
рэкетиров. Ну, отец и говорит: я, мол,  не  намерен  выбрасывать  деньги  на
ветер. А они перерезали ему горло. Я сам подобрал его труп, вместе с другими
Хранителями. А эти гады стояли кружком неподалеку и ржали.
   - Вы с ними разобрались? - спросил я, уверенный в ответе.
   - Угу. Отправил туда же, в Катакомбы.  -  Вол  глянул  на  черный  замок,
наполовину скрытый пеленой тумана, стлавшегося по дальнему склону. -  Слыхал
бы я тогда сплетни про это место, может, я бы... Да нет, вряд ли.
   Я тоже думал, что вряд ли. Вол был своего рода фанатиком. Он не  стал  бы
нарушать правила профессии, которая помогла ему выбраться из Котурна..,  ну,
разве только иногда и исключительно для пользы дела.
   -  Начнем  с  самого  низа,  -  сказал  он  мне.  -  И  будем  помаленьку
продвигаться вверх. Из таверны в таверну, из борделя в бордель.  Можно  даже
намекнуть, что за поимку обещана награда. - Он с  ни  сгущаются  силой  сжал
вместе ладони, пытаясь унять свой гнев. Да, страсти в нем кипят будь здоров.
Как бы в один прекрасный день не взорвался.
   Вышли мы рано, и за этот день я навидался  столько  кабаков,  борделей  и
вонючих пивнушек, сколько не видел  за  десять  лет.  В  каждой  забегаловке
приход   Вола   вызывал   испуганный   переполох   и   клятвенные   обещания
сотрудничества.
   Но обещания так и остались обещаниями. Нам не  удалось  напасть  на  след
старинных монет, если не считать пары  штук,  слишком  давно  уже  бывших  в
обращении.
   Вол не падал духом.
   - Где-нибудь да появятся, - сказал он.  -  Времена  нынче  тяжелые.  Надо
только набраться терпения. - Он задумался ненадолго. -  Неплохо  бы  заслать
сюда нескольких ваших парней. Их никто не знает, а выглядят  они  достаточно
крутыми, чтобы справиться.
   - Они и есть крутые. - Я улыбнулся, составляя в уме  команду,  в  которую
включил Ильмо, Гоблина, Ростовщика, Шишку и еще парочку ребят. А если б  еще
Ворон остался в Отряде и  смог  к  ним  присоединиться!  Через  каких-нибудь
полгода они управляли бы  всем  Котурном.  Это  натолкнуло  меня  на  мысль,
которую я решил обсудить с Шепот.
   Если мы хотим знать, что здесь творится, мы  должны  установить  контроль
над Котурном. Напустить, к примеру, на них Одноглазого - он же  прирожденный
гангстер! Хотя он будет  слишком  бросаться  в  глаза.  С  тех  пор  как  мы
переплыли море Мук, я не встречал ни одного чернокожего.
   - Возникла идея? - спросил Вол, стоя на пороге  развалюхи  под  названием
"Железная лилия". - Вид у вас такой, будто из котелка сейчас пар повалит.
   - Может быть. Идея на крайний случай. Если нам не удастся сдвинуть дело с
мертвой точки.
   "Железная лилия" была такой же дырой, как и все  предыдущие,  только  еще
грязнее. Хозяин вовсю лебезил перед Волом. Он, конечно же, ничего  не  знал,
ни о чем не слышал, но обязательно сообщит, если увидит у  кого-нибудь  хоть
один герш, отчеканенный до начала правления нынешнего герцога. Каждое  слово
- сплошное вранье. Я вздохнул с облегчением, когда мы выбрались оттуда.  Мне
все казалось, что эта развалюха рухнет нам  на  головы,  прежде  чем  хозяин
закончит лизать Волу задницу.
   - У меня идея, - сказал Вол. - Ростовщики!
   Через минуту до меня дошло, откуда она возникла. Хозяин кабачка  нам  все
уши прожужжал, ноя про свои долги.
   - Хорошая мысль.
   Человек,  попавший  в  сети  ростовщика,  сделает  что  угодно,  лишь  бы
выбраться из них.
   - Это территория Крейга. Один из самых отъявленных кровопийц.  Давайте-ка
заглянем к нему.
   Да он просто не ведает  страха!  Похоже,  его  уверенность  в  могуществе
собственной организации столь велика, что позволяет ему  не  моргнув  глазом
лезть в самое логово бандитов. Надеюсь,  я  искусно  скрыл  свой  испуг,  но
передрейфил не на шутку. У Крейга оказалась целая армия головорезов,  и  все
они стояли на ушах.
   Скоро мы поняли почему. Главарь банды недавно напоролся на чей-то ножик и
лежал теперь на спине весь в бинтах, спеленутый, как мумия.
   - Клиенты порезвились, а, Крейг? - хмыкнул. Вол. - Или  кто-то  из  твоих
ребят хотел продвинуться по службе?
   Крейг смерил нас холодным взглядом. Лицо его застыло словно каменное.
   - Чем-то могу помочь, инквизитор?
   - Вряд ли. Ты же, кровосос, все одно наврешь с три короба, даже  если  бы
правда могла спасти твою жизнь.
   - Лестью ты от меня ничего не добьешься. Чего тебе надо, говори, паразит!
   А он не робкого десятка, этот Крейг. Слепленный из того же теста,  что  и
Вол, он просто избрал себе менее почтенную профессию. В  общем-то  они  друг
друга стоят. Поп и ростовщик - два сапога пара. Именно это  и  имел  в  виду
Крейг. - Очень остроумно. Я ищу одного парня.
   - Да что ты говоришь?
   - У которого куча старинных монет. Кайанского периода чеканки.
   - А я обязан его знать? Вол пожал плечами:
   - Может, он задолжал кому-нибудь.
   - У нас тут деньги не пахнут, Вол.
   - Котурновская поговорка, - пояснил мне Вол и снова повернулся к бандиту:
- Эти монеты пахнут. Прямо-таки смердят. Дело серьезное, Крейг. Это тебе  не
очередной  спектакль  под  названием  "расследование":  пошумели,   мол,   и
разбежались. Мы докопаемся до правды. И кто покрывает этого парня, пойдет