занимались  Твердецом...  Даже  не  помню,
упоминал ли я этого Дешевку в Летописи.
   Ха! Вот отличная возможность показать себя!
   - Упоминал. Одной фразой. Так  и  написал,  что  Шептунья  взяла  Ржу,  а
Дешевка окружен.
   - Шептунья... Да. Она совсем недавно стала Взятой. Значит, Госпожа должна
знать, что там между ними было.
   - Да ведь Дешевка была женщина, - вспомнил Ведьмак. - А Длиннотень - кто?
Костоправ сдвинул брови.
   - Он никогда полностью не раздевался, -  сказал  я,  -  но  я  совершенно
уверен, что - мужик. Физически.
   Старик метнул в меня острый взгляд. Черт побери! Но таглианцы ворчали меж
собой в дальнем углу, и никто  из  них  не  слышал  моей  оговорки.  Хотя  и
Ведьмака в списке посвященных не было. Я поспешил исправить оплошность:
   - Но во плоти его видел только Копченый. А он уже не расскажет...
   - Он еще жив? - удивился Ведьмак.
   - Едва, - отвечал Костоправ. - Мы поддерживаем в нем жизнь. Прежде иногда
удавалось выводить людей из комы. Так, значит,  эте  -  все?  Все,  что  вам
удалось отыскать за три года?
   - Бывает и так, командир, - Ведьмак усмехнулся. - Да, совсем  забыл.  Они
дали нам целый гроб с бумагами и прочей ерундой, которая  принадлежала  тем,
кто мог бы обратиться в Длиннотень, если он вообще  из  числа  Восемнадцати.
Все  упаковано  и  надписано  на   случай,   если   какой   колдун   захочет
воспользоваться.
   Лицо Костоправа мигом засияло ярче солнышка. - Масло,  отсылай  людей  по
домам, чего тянуть! - Заорал он. - Бонхарж, чего ты там копаешься? Твои люди
тебя заждались! - Он обернулся ко мне:
   - Пожалуй, все  это  надо  переправить  к  Госпоже.  Она  в  таких  вещах
разбирается. Масло тем часом выгнал  таглианцев  из  склада.  Казалось,  они
смущены неожиданной милостью Освободителя. Впрочем, я тоже был удивлен.
   - Ну, ребята, а у вас тут - что нового? спросил Ведьмак.
   - Нового - много, - отвечал я. - Но интересного - мало. Клюем да клюем их
помаленьку.
   - Могаба вправду теперь большая шишка армии Длиннотени?
   - Точно. Вояка он умелый, только Длиннотень ему много  воли  не  дает.  В
основном он с нами воюет через  вторые  руки.  Нож  за  него  выполняет  всю
грязную работу.
   - Что? Нож? Тот самый, что был с Лебедем и Махером?
   - Ну да.
   Я оглянулся на Старика. Лицо его окаменело.
   - Ну да. Нож переметнулся, пока вас не было.
   - Идем-ка назад во Дворец, Мурген, - сказал Костоправ. - У нас еще дела.

Глава 92

   Почти всю дорогу капитан молчал, разве что иногда взрыкивал на встречных,
осмеливавшихся пялиться на шадарита в компании белых дьяволов. Нас, северян,
здесь мало. Настолько, что многие местные вообще белых людей пока не видели.
Мы, конечно, не очень старались избавиться от  дурной  репутации.  Некоторые
интеллектуалы из жрецов утверждали, что дружба  с  нынешним  Черным  Отрядом
столь же губительна для Таглиоса, как и вражда с нашими далекими предками.
   И это было похоже на правду. Мы подошли ко  Дворцу.  Костоправ  продолжал
бубнить себе под нос - в основном жалел, что поход дал нам  столь  мало.  Он
так уж пестовал идею этого похода, что теперь очень  нелегко  расставался  с
надеждами.
   - Долго еще твоя родня будет здесь? - спросил он.
   Я не собирался его радовать.
   - Побудут еще. Они тоже хотят получить свой ломтик Нарайан Сингха.
   Старик до сих пор не доверял дядюшке Дою.
   - Они знают о Копченом?
   - Конечно, нет! Черт побери...
   - Вот пусть и дальше не знают. Ты пока не разыскал его библиотеку снова?
   Я говорил ему, что случайно наткнулся на нее.
   - Пока что - нет.
   Хотя я и пробовал только для блезиру. У меня было множество других забот.
   - Поищи получше. - Он явно понимал, отчего я не  нашел  ее.  -  Не  торчи
столько времени с Копченым. Еще, я думаю, до  отправки  на  юг  невредно  бы
просмотреть старые тома Летописи.
   - А почему ты сам  не  пробовал  искать  библиотеку?  У  тебя  ведь  было
несколько лет.
   - Я слышал, что она была уничтожена в ту ночь, когда Копченого изувечили.
Похоже, это все-таки произошло в другой палате... О таких вещах Радиша врать
не стала бы. Или - как? Э-э...
   Мы  подождали,  пропуская  полк  веднаитских  кавалеристов,   проходивший
парадом мимо Дворца. Халаты и тюрбаны, на бойцах были чисты и пестры,  копья
- украшены яркими султанами, а навершья - начищены до блеска. Кони  их  были
прекрасных статей, хорошо обучены и замечательно вычищены.
   - Эх, кабы красота могла выигрывать войны... Как раз  красотой-то  Черный
Отряд и не отличался.
   Костоправ что-то прошептал. Взглянув на него, я был поражен: в уголке его
глаза поблескивала слеза. Он знал, что  ожидает  всех  этих  бравых  юношей.
Дождавшись, когда полк наконец прошел, мы перешли улицу,  внимательно  глядя
под ноги.
   Одноглазый встретил нас в большом зале при входе в комнаты Ворчуна.
   - Ну? Какие новости? Костоправ покачал головой:
   - Никаких волшебных разгадок...
   - А-а... Нам никогда не везет.
   - Я  должен  снова  отыскать  ту  библиотеку,  -  сказал  я.  -  Дай  мне
что-нибудь, чтобы не заплутать.
   Он воззрился на меня  так,  словно  для  выполнения  просьбы  нуждался  в
высочайшем распоряжении.
   - Я тебе уже дал.
   Он указал на нити на моем запястье:
   - Это - только от твоих заклятий. А после Копченого, скорее всего, и  его
собственные кое-где остались.
   Недомерок обдумал мои слова.
   - Может быть. Дай-ка сюда... - Я принялся  снимать  нити,  и  взгляд  его
привлек мой амулет. - Нефрит?
   Он сцапал меня за запястье.
   - По-моему, да. Он принадлежал бабушке Сари, Хонь Тай. Ты ее не знал. Она
была женой старого Глашатая.
   - Ты носил его все эти годы, а я и не замечал?
   - Я никогда не носил его, пока Сари... До  той  ночи.  Хотя  Сари  иногда
надевала его, когда хотела быть понарядней.
   - А, да. Припоминаю...
   Он сдвинул брови, словно пытаясь вспомнить что-то, затем, пожав  плечами,
отошел в угол и забормотал над пряжей.
   Вернувшись, он сказал:
   - Ну вот. Теперь любые конфузии обманешь. Кроме собственных.
   - Что?
   - У тебя припадки в последнее время были?
   - Нет. То есть насколько мне помнится. Оговорку я сделал специально,  так
как раньше, видимо, тоже переносил подобные припадки, только не знал о них.
   - Новых мыслей насчет того, что их вызывает, нет? Или, скажем, на кого ты
натыкался всякий раз, возвращаясь в Дежагор?
   - Я хотел убежать от боли, причиненной потерей Сари.
   Взгляд Одноглазого сделался испытующим - как всякий раз, когда он помогал
выуживать меня из прошлого. Пожалуй, в такой вариант он не верил.
   - А что, это вдруг снова стало важным?
   - Оно было важным всегда, Мурген. Просто не было времени выяснять...
   Может, теперь время появилось?
   - Мы, - пояснил он, - просто хотим привести тебя в порядок, чтобы сам мог
позаботиться о себе и в бою не сплоховал.
   Одноглазый - и вдруг серьезен? Жутковато от этого делается...
   Костоправ, утратив к нам интерес, вернулся было к своим картам и  цифрам,
но вдруг поднял голову и еще раз напомнил:
   - Мне нужно осмотреть эти книги до отъезда. Иногда я понимаю намеки.
   - Иду, командир.

Глава 93

   По дороге я заглянул к Копченому - убедиться, что еще дышит.  Приходя,  я
кормил его - кормежка и обмывание стали предлогом для визитов в его  палату,
на случай, если кому-нибудь вроде  Радиши  удастся  проникнуть  сквозь  чары
Одноглазого, много усложнившиеся с тех пор, как я начал работать с  Копченым
регулярно. Затем я принялся вспоминать, куда сворачивал  в  ту  ночь,  когда
наткнулся на библиотеку. Воспоминания были весьма смутными - то была тяжелая
ночь, да и произошло с тех пор многое.
   Я знал лишь, что она находилась на том же этаже, - я никуда не поднимался
и не спускался. И места те, должно быть, никто не тревожил со дня последнего
визита самого Копченого. Паутины и пыли там, помнится, было много...
   Путь к пустынным коридорам не потребовал много времени. Казалось,  Дворец
превратился в пустой, пыльный лабиринт, вовсе  не  нуждавшийся  ни  в  каких
охранительных чарах.
   Выйдя от Копченого, я всего через несколько минут наткнулся на  мертвеца.
Вначале, конечно, почуял запах и услышал жужжание мух. Все это  и  так  ясно
говорило, что находится впереди.  Только  вот  чей  это  труп  -  оставалось
загадкой, пока в круге света моей лампы не  возник  мертвый  Душила.  Видно,
умер от ран, попавшись в капкан темноты и сбивающих с дороги заклятий.
   Меня передернуло. Событие пробудило во мне глубочайшие  страхи,  источник
ночных кошмаров, леденящий ужас перед тесными и темными подземельями...
   Интересно, наслаждается ли их подлая богиня его безрадостным концом?
   Я осторожно обошел труп, отведя  взгляд  и  зажав  нос.  Он  и  в  смерти
продолжал служить богине разложения...
   Вскоре я обнаружил, что во Дворце заблудился не один Душила.  Я  едва  не
наступил на другой труп, заметив его  только  по  жужжанию  вспугнутых  моим
приближением мух.
   Я остановился:
   - Ух ты...
   Этот выглядел совсем свежо. Может, здесь до сего дня скрываются  безумцы,
готовые сплясать для своей богини?
   Дальше я пошел гораздо медленнее и осторожнее, держа одну руку на  горле.
Начали чудиться шорохи. В памяти всплыли все когда-либо слышанные истории  о
привидениях. Через каждые пять-шесть шагов я останавливался  и  оборачивался
кругом в поисках блеска глаз, отражающих свет моей лампы.  Кой  черт  дернул
меня пойти в одиночку?
   Под ногами появились свежие следы. Опустившись на колени, я  обнаружил  в
пыли отпечатки собственных башмаков. После  этого  коридором  прошел  кто-то
еще, освещая свой путь целой батареей свечей.  Капли  воска  падали  на  уже
потревоженную пыль. А за этим, со свечами, шел еще кто-то. Даже  не  шел,  а
полз. Возможно, даже поедал найденные капли воска.
   Я вслушивался в тишину. Здесь, в самом сердце Дворца, опасны даже блохи -
кроме как друг дружкой, питаться им нечем.
   Все так же, с опаской, я пошел по следам того, кто проходил  по  коридору
после меня. Сердце в груди, казалось, вот-вот взорвется.
   Внезапно меня ни с того ни с сего пробрал чих. Стоило  раз  чихнуть  -  и
пошло! Порой удавалось продержаться с полминуты, но от этого чихалось только
хуже.
   Тут уж я начал слышать множество разных звуков. И не мог  успокоиться  на
срок, достаточный, чтобы убедиться, что и эти звуки мне только чудятся - или
уж определить их источник, окажись они настоящими.
   Может, это лучше сделать как-нибудь в другой раз?
   И тут передо мной  возникла  из  темноты  та  самая  сломанная  дверь.  Я
остановился и осмотрел ее. Похоже, висела она как-то не так.  Следы  в  пыли
показывали, что после меня здесь кто-то успел побывать.
   Осторожно, не касаясь ничего  лишнего,  я  отодвинул  дверь  и  ступил  в
библиотеку.
   Там все было перевернуто вверх дном. На полках и в шкафах  осталась  лишь
малая толика книг, бумаг и свитков: в основном  подборки  податных  записей,
перечни имущества либо разрозненные заметки об  истории  города.  Интересно,
это-то зачем  Копченому  понадобилось?  Чтобы  спрятать  среди  мусора  вещи
стоящие? Или оттого, что, помимо должности придворного ведуна, он занимал  и
пост брандмейстера?
   Как бы там ни было,  все  стоящее  исчезло.  Я  имею  в  виду  не  только
недостававшие тома  Летописи,  но  и  множество,  насколько  я  мог  судить,
магических трактатов. - Проклятье... Проклятье!
   Мне захотелось рвать и метать,  посносить  негодяям  головы  и  выпустить
кишки. Я понял, что случилось, еще до того, как нашел птичье перо.
   Я подобрал, его.
   По дороге обратно я уже наверняка слышал звуки, отнюдь  не  воображаемые.
Но искать их источник не  стал.  Тот  человек  пытался  следовать  за  мной,
ориентируясь на свет лампы, но отстал.

Глава 94

   - Книги исчезли. И там еще - заплутавшие Обманники. По крайней мере  один
труп и один живой.
   С этими словами я положил перед Стариком белое птичье перо.
   Он поднял на меня озадаченный взгляд:
   - Исчезли?
   Он стряхнул перо с бумаги, которую читал перед моим приходом.
   - Кто-то унес их.
   Его расстройство было заметно только по дрожи в руках:
   - Как?
   - Зашел с улицы и вынес.
   Я  ни  на   секунду   не   предполагал,   что   книгами   Копченого   мог
заинтересоваться кто-нибудь из дворцовых.
   Некоторое время он молчал.
   - Здорово нас обскакали... Снова последовала пауза.
   - Что это за перо?
   - Наверное, знак. А может, просто птичка обронила.  Я  уже  видел  такое,
когда обнаружил пропажу доспеха Вдоводела. Я прятал его в Дежагоре...
   - Белое перо...
   - Из хвоста белой вороны.
   Я выложил ему весь перечень странных встреч - как реальных,  так  и  тех,
что могли оказаться воображаемыми.
   Руки его вновь задрожали.
   - Ты даже не встречался с ней... Но  -  узнал?  Она  была  здесь  в  ночь
нападения Обманников? И ты молчал?!
   - Я забыл. То была  худшая  ночь  в  моей  жизни,  капитан.  Все  во  мне
перевернулось...
   Он  жестом  оборвал  меня.  Пока  он  размышлял,  я  смотрел   на   него.
Ничегошеньки-то в нем не осталось от того Костоправа, что был ротным лекарем
и Летописцем, когда я поступал в Отряд.
   - Очень может быть, - пробормотал он наконец.
   - Что?
   - Тот голос, с которым ты разговаривал, возвращаясь в  Дежагор.  Вспомни.
Не был ли он неоднородным?
   - Не понимаю.
   - Ну не казалось тебе, что говорят все время разные люди? Теперь понятно.
   - Не думаю. Разве что интонация менялась.
   - Сука... Сука пронырливая... Каждый раз -  что-нибудь  новое...  Знаешь,
Мурген, ручаться не стану,  но  тайна  твоих  блужданий  во  времени  уходит
корнями в забавы Душелова.
   Что было не такой уж оригинальной мыслью. Душелов значилась на  одном  из
первых мест и в моем перечне подозреваемых. Вот с мотивами  было  плоховато.
Но не вычислишь же за всех, включая и Душелова, почему "именно Мурген":..
   - Где она сейчас? - спросил Костоправ. - Понятия не имею.
   - Узнать можешь?
   - Копченый артачится всякий раз, как пробую.
   Костоправ обдумал услышанное.
   - Попробуй еще.
   - Ты у нас командир...
   - Ла. Пока это устраивает всех, твоя родня точно не собирается домой?
   - Они собираются туда же, куда и я.
   - Скажи им, что выступим еще до конца недели.
   - Узлов-то будет...
   Я забрал перо и отправился к нашему брандмейстеру.

Глава 95

   По пути я заглянул  к  себе  и  запасся  фляжкою  чая,  галлоном  воды  и
корзинкой с жареной курицей, жареной рыбой, рисом  и  некоторым  количеством
особых печеных булыжников  матушки  Готы.  Я  рассчитывал  на  долгий  срок.
Хотелось  сделать  кое-что  и  помимо  быстрого  провала  попытки   отыскать
Душелова.

***

   Копченый, как всегда, ничуть не изменился. Интересно,  что  он  вспомнит,
если, как порой случается, очнется от комы? Я слышал,  люди  пробуждались  и
после куда как более долгих отлежек...
   Покидая свое жилище, я наполнил желудок водой, а придя к Копченому, попил
еще - и взялся за дело.

***

   Полет. Быстрая проверка всех негодяев. Могаба, и Длиннотень,  и  Ревун  с
Нарайаном Сингхом и Дщерью Тьмы - все были на своих местах, в  Вершине  либо
на Чарандапраше. Нож носился по Зиндай-Кушу, пытаясь зайти в тыл Прабриндрах
Драху, однако князь рассылал кавалерийские разъезды достаточно далеко, чтобы
получать предупреждения вовремя. Соображает.

***

   Прежде чем браться за розыски Душелова, я  направил  Копченого  назад  во
времени, чтобы посмотреть, с какого момента  можно  проследить  за  главными
действующими лицами. Мне хотелось взглянуть, что случилось в ту ночь,  когда
меня  схватили  и  пытали.  Хотелось  приподнять   покров   с   подробностей
предательства Могабы.
   Я обнаружил, что так далеко вернуться не выходит.
   Я вспомнил тот плот посреди  озера  и  Могабу,  сыплющего  проклятьями  в
темноту. Да, наверное, это оно. Ему совершенно незачем было плавать  на  тот
берег. Какое-такое честное дело могло увлечь  его  прочь  из  города?  Может
быть, он принадлежал к противной  стороне,  еще  удерживая  Дежагор?  Может,
сделка уже была заключена  ко  времени  их  встречи  с  Костоправом?  Уж  не
встречался ли он с Ревуном, отъехав подальше, дабы Гоблин  с  Одноглазым  не
почуяли волшебного ковра-самолета?
   Может быть. Если так, тогда понятно, почему его оставили  даже  Зиндаб  с
Очибой.
   Будь тогда Длиннотень в состоянии воспользоваться моментом, все мы  давно
были бы мертвы, а война - проиграна;
   Хладные когти смерти, возможно, были куда ближе, чем я думал.
   Хотя все равно неплохо бы поглядеть своими глазами.
   Копченого можно обмануть. И целенаправленными  усилиями  направить,  куда
нужно.
   От границ доступного прошлого я устремился к ночи моего отчаяния.  Однако
я не повлек Копченого,, к ее самому страшному часу. Вместо  этого  я  сбавил
ход и прибыл на место, когда Обманники только подошли ко Дворцу.
   Но не это я хотел  видеть.  Я  направил  его  вперед,  к  моменту  своего
обморока на ступенях у боковой двери. Я видел со стороны, как  вывалился  из
Дворца и рассеянно опустился на камни. Припадок длился не больше минуты. Как
мало времени, оказывается, провел я среди ужасов прошлого...
   Затем - совсем небольшой скачок, и можно сосредоточиться на женщине по ту
сторону улицы, за спиной волосатого шадарита. Замкнуться на ней, невзирая на
волнение и духовное сопротивление Копченого.
   Я не был знаком с ним при жизни, но, по рассказам, он был пугливее  зайца
и непоколебимо противостоял всему, подразумевавшему  хоть  какой-то  риск  в
делах колдовских или брандмейстерских. Боязнь, вероятно, пронизывала все его
существо - он вертелся, словно червяк на крючке, все время, пока я наблюдал,
как Душелов грабила его библиотеку.
   Ей не мешала сбивающая с пути волшба. Душилы - также, хотя один  раз  она
столкнулась с целой шайкой. Те только поразевали рты и тут  же  решили,  что
высшие интересы призывают их куда-то еще.
   Казалось, она не замечала моего присутствия, в отличие от того  раза,  на
пшеничном поле. Может, она даже не знает о тайне Копченого?
   Это было бы превосходно.
   Я наблюдал за ней долго,  даже  после  того,  как  она  покинула  Дворец.
Копченый ни на секунду не переставал сопротивляться.
   Затем я  вернулся  перекусить  и  утолить  жажду,  а  после  вознамерился
заняться делами  поинтереснее:  проследить  за  Гоблином  и,  ради  утоления
любопытства, взглянуть на окончательную ссору Ворчуна с Ножом.  Свидетельств
того, из-за чего Нож бежал, мне так и не удалось отыскать.

Глава 96

   Чтобы отыскать  Гоблина,  пришлось  вернуться  в  то  время,  когда  я  в
последний раз видел нашего недомерка, а затем последовать  сквозь  время  за
ним.
   Помнится, он, вытащив  меня  из  очередного  провала  в  прошлое,  вскоре
покинул свои покои, имея при себе лишь скромную торбочку, и, в сопровождении
самых верных таглианцев, отправился в гавань,  после  чего  поплыл  вниз  по
реке. Теперь он был уже в самом сердце  дельты,  пересаживаясь  с  грузом  и
таглианцами на морское судно для дальних плаваний  с  флагами  и  вымпелами,
совершенно мне незнакомыми. С болотистого берега за  ними  наблюдала  стайка
детишек и несколько взрослых лодырей-нюень  бао.  Те  смотрели  так,  словно
занятие  чужеземцев  было  для  них  величайшим  развлечением  за  несколько
последних лет. Невзирая на мое знакомство с этим племенем, они  среди  своих
родных земель казались мне бесконечно чужими -  куда  более  чужими,  чем  в
Дежагоре, который был чужим всем нам..
   По причине, не ясной и мне самому, навещать мир Сари как-то не  хотелось.
Я  просто  считал  ее  принадлежащей  моему  миру  и  наслаждался  чудом  ее
существования.
   Проделки Гоблина меня не особенно интересовали, а его местонахождение уже
установлено. Так отчего бы не взглянуть, как поживают нюень бао? Дядюшка Дой
утверждал, что дельта - сущий рай земной.
   Ну да, конечно. Если только ты москит. Меня не сожрали тол