ая  закончить  свой
жизненный путь, найти дорогу в нирвану. Это неугасимое  -  в  духе  Гунни  -
желание было для него своего рода противоядием, которое он  противопоставлял
скуке и боли бытия.
   Я попыталась заговорить с Шиветаем. Попыталась обменяться с ним  мыслями.
Пугающий  опыт,  несмотря  на   прекрасное   самочувствие   и   уверенность,
переполнявшую меня благодаря дару того же Шиветая. Не хотела бы я  допустить
в свое сознание даже  бессмертного  демона,  который,  скорее  всего,  не  в
состоянии по-настоящему понять, что и почему волновало меня.
   - Дрема?
   - А?
   Я подскочила.  Самочувствие  -  прекрасное.  Такое,  как  в  подростковом
возрасте, когда у меня  не  было  никакой  нужды  жалеть  себя.  Дар  демона
продолжал свою магическую работу, проявляя исцеляющее действие.
   - Нас всех сморил сон,  -  сказал  Лебедь.  -  Не  знаю,  как  долго  это
продолжалось. И даже не знаю, как вообще это произошло.
   Я взглянула на демона. Он по-прежнему не двигался, но поражало другое. На
его плече сидела белая ворона. Как только до нее дошло, что я не  сплю,  она
взлетела, направляясь в мою сторону. Я подняла руку, и птица уселась мне  на
запястье - как сокол на руку соколиному охотнику. Очень  медленно,  так  что
едва не терялся смысл сказанного, ворона произнесла:
   - Она.., будет.., моим.., голосом. Она.., обучена, а  ее..,  разум..,  не
загроможден.., убеждениями.., и мыслями, которые.., могли бы.., помешать.
   Потрясающе. Интересно, что думает по этому поводу Госпожа.  Если  Шиветай
отобрал у нее ворону, она будет слепа  и  глуха  до  тех  пор,  пока  мы  не
пробудим ее от зачарованного сна.
   - Теперь она будет моим голосом. До меня дошло, что это  повторение  было
реакцией на всплеск моего невысказанного любопытства.
   - Понятно.
   - Я помогу тебе в твоих поисках. В обмен ты уничтожишь  эту  Дрин,  Кину.
Потом ты освободишь меня,
   Я поняла, что он имел в виду. Не просто выдернуть  кинжалы,  которыми  он
был распят. Освободить его от бремени жизни и обязанностей.
   - Я сделала бы это, если бы имела силу.
   - У тебя есть сила. Ты всегда обладала силой.
   - Что ты имеешь в виду?
   Сейчас птица произносила слова загадочным, колдовским тоном.
   - Поймешь в свое время. А сейчас тебе пора отправляться в путь,  Каменный
Солдат. Иди. Стань Той, Кто Несет Смерть.
   - Какого дьявола? Что происходит? Я вскрикнула. Все остальные  тоже.  Они
проснулись вместе со мной и тут же принялись  поглощать  демоническую  пищу,
слушая наш разговор.
   Пол начал поворачиваться, сначала почти незаметно. Вскоре стало ясно, что
это происходит  лишь  с  самой  маленькой,  полностью  исцелившейся  частью,
которая примыкала непосредственно к трону. И тут в меня, хлынуло знание.
   Я узнала, что все повреждения, включая сильнейшее землетрясение,  которое
ощущалось даже в Таглиосе,  были  целиком  и  полностью  вызваны  действиями
Душелова, находившейся во власти нездоровой страсти  к  экспериментированию.
Обнаружив    "механизм",    она,    в    свойственной    ей     своенравной,
"плевать-мне-на-последствия" манере, начала пробовать то одно, то  другое  и
смотреть, что получится. Я как будто увидела все это собственными глазами  -
потому что воспоминания того, кто и в самом деле видел все это,  стали  моим
достоянием.
   Я узнала, чем Душелов занималась во время всех своих посещений  крепости,
происходивших тогда, когда Длиннотень свято верил,  что  он  -  единственный
хозяин Врат Тьмы, и так же свято не верил, что кто-то, пусть даже  владеющий
Ключом, осмелится приблизиться к ним.
   Я узнала и многое другое, как если бы пережила все это сама. Кое-что  мне
вовсе не хотелось знать. Кое-что касалось вопросов, мучивших меня годами;
   Ответы на них наверняка заинтересовали бы господина Сантаракситу.  Но  по
большей части это были сведения, которые пригодились бы мне, если бы я стала
тем, кем Шиветай хотел меня видеть.
   Мысли жужжали в голове, точно испуганная муха.  Были,  были  вопросы,  на
которые я не получила ответа. К примеру, я не стала обладательницей  никаких
воспоминаний о том, что могло  произойти  с  Ключом,  без  которого  нам  не
обойтись, если Длиннотень в качестве Мариша Мантара Думракши вместе со своим
учеником  Ашутошем  Вакшей  действительно  пришли  в  наш  мир   из   Страны
Неизвестных Теней.
   И, уж точно, я не избавилась от страха перед высотой.
   Спустя мгновение после того, как пол  перестал  вращаться,  белая  ворона
рванулась вверх. И будь я проклята, если сама тут же не  взлетела  вслед  за
ней! Хотя отнюдь не по собственному желанию.
   Мои товарищи тоже поднялись в воздух. От  удивления  и  страха  некоторые
выронили  оружие,  всякие  мелкие  вещи  и  даже..,  кое-что  из  того,  что
вырабатывают человеческие тела. Только Тобо воспринял этот неожиданный полет
как чудесное, невероятно прекрасное приключение.
   Ранмаст и Икбал  зажмурились  и  забормотали  молитвы,  обращенные  к  их
лже-Богу. Я мысленно воззвала к единственному Истинному Богу, напомнив Ему о
милосердии.  Речник  обратился  со  страстным  призывом  к  своим   небесным
покровителям. Дой и Лебедь молчали. Лебедь  -  просто  потому,  что  потерял
сознание.
   Тобо, захлебываясь от восторга, обращался ко всем,  стараясь  внушить  им
мысль, как прекрасно то, что мы переживали. Взгляните туда, взгляните  сюда!
Какая огромная пещера! Как отлично видна сверху  круглая  площадка  -  точно
сама равнина...
   Мы прошли сквозь дыру в потолке и окунулись в прохладный воздух настоящей
равнины. Наступили сумерки; небо, все еще багровое на  западе,  впереди  уже
затянула глубокая синева оттенка индиго. Звезды  Аркана  слабо  сияли  перед
нами. Когда мы летели уже над поверхностью  равнины,  у  меня  хватило  духа
оглянуться. Силуэт крепости четко вырисовывался на фоне северной части неба;
снаружи она сейчас выглядела хуже, чем в день нашего прибытия. Все,  что  мы
выронили во время взлета и что не имели времени захватить  с  собой,  сейчас
летело следом за нами.
   У меня возникло страстное,  безумное  желание,  чтобы  среди  этих  вещей
оказалось и знамя, увы, мои надежды не оправдались, оно не появилось.
   Позднее, обдумывая все происшедшее, я никак не могла взять в толк, на чем
основывалась эта надежда.
   Теперь Тобо изображал птицу. Поэкспериментировав,  он  обнаружил,  что  с
помощью рук отчасти может управлять  полетом  -  подниматься  и  опускаться,
слегка убыстрять и замедлять  движение.  Он  не  умолкал  ни  на  мгновение,
наслаждаясь происходящим и беспрерывно  призывая  остальных  разделить  свой
восторг - ведь никто из нас никогда больше не получит  возможности  пережить
нечто подобное.
   - Устами младенца глаголет истина, - выкрикнул Дой.
   И взмыл вверх. Оба они были правы.

Глава 95

   Наш полет закончился там, где отряд расположился  лагерем.  На  последнем
круге перед дорогой, уходящей в юго-западном направлении к заветной  цели  -
Вратам Теней. Преимущество скорости, которое обеспечил полет, было очевидно.
Мы обогнали даже белую ворону, прибывшую спустя два  часа  после  того,  как
наши ноги коснулись твердой каменной поверхности. Неплохо  иметь  под  рукой
этого дружка Шиветая.
   Я попыталась разглядеть то, что лежало за  краем  равнины,  но  было  уже
слишком темно. Вроде бы там горели два-три огонька. Или нет, трудно сказать.
   Мы опускались вперед ногами и, по всей  видимости,  были  неприкосновенны
для Теней. Я почувствовала, что они  шныряют  неподалеку,  но  не  проявляют
желания приблизиться. Вот она, мощь Шиветая, способная  воздействовать  даже
на эти сгустки ненависти и голода, толкающего их к убийству.
   Дорожное покрытие от нашего приземления не пострадало,  Вся,  кто  прибыл
сюда раньше, наблюдали  за  нами,  не  веря  своим  глазам.  Тобо  ухитрился
сманеврировать таким образом, чтобы опуститься точно рядом с матерью,  перед
этим, естественно, перекувырнувшись в воздухе. Я оказалась менее удачлива  и
плюхнулась на каменную поверхность,  но  радовалась  уже  тому,  что  тяжкое
испытание осталось позади. Братья Сингхи бросились разыскивать  свою  семью.
Точно так же поступил и Дой; в смысле, он проигнорировал Сари  и  направился
прямиком к Готе. Гота пребывала не в лучшем расположении духа  и,  возможно,
не очень хорошо себя чувствовала. Разглядеть остальных в неверном свете луны
мне не удалось. Гота воздержалась от жалоб и критики.
   Лебедь буквально вцепился в меня,
   Пока он убеждал себя, что  можно,  ничего  не  опасаясь,  открыть  глаза,
Речник, как человек, преданный делу и хлопотун по природе, уже шнырял туда и
обратно, желая  убедиться,  что  все  обустроено  в  точном  соответствии  с
правилами, о которых  ему  случилось  вспомнить  именно  в  этот  момент.  Я
нахмурилась, покачала головой, но вмешиваться  не  стала.  Ритуалы  -  штука
полезная; они помогают придти в себя.
   - Сари, - спросила я, - как они?
   Я, конечно, имела в виду тех, кого мы вывели из пещеры.  Настроение  Готы
вызвало у меня подозрения. Я боялась услышать то, что подтвердило бы их.
   Сари не удалось настроить себя по отношению ко мне на дружеский лад.  Ну,
как же! Ее малыш уже летает по небу; конечно, это моя вина. Неважно, что  он
опустился на землю в целости и сохранности  и,  точно  в  счастливом  бреду,
только и твердил о том, что ему пришлось пережить.
   Можно было ожидать, что полет и падение с большой высоты окажут  пагубное
воздействие на мое настроение,  однако  все  обошлось.  Тем  не  менее,  это
удалось сделать Сари.
   - Плененные все в том  же  состоянии.  Одноглазый  очень  тяжело  пережил
сообщение о смерти Гоблина и с тех пор не произнес ни слова. Мать не  знает,
то ли он просто крайне подавлен, то ли с ним  случился  еще  один  удар.  Ее
беспокоит ощущение того, что он, возможно, просто не хочет больше жить.
   - С кем он теперь будет пикироваться? Я вовсе не хотела преуменьшать силу
его переживаний, хотя, к сожалению, мои слова прозвучали именно так.
   На мгновение Сари приоткрыла завесу над тем, насколько она раздражена.
   - Моя мать - неплохая замена в этом смысле. - Теперь они друг  для  друга
значат еще больше. - Я промолчала о своих опасениях  по  поводу  того,  что,
очень может быть, Гота скоро покинет нас.  Матушке  Тролль  было  уже  почти
восемьдесят. - Я хочу поговорить с ним.
   - Он спит. Это может подождать.
   - Ну, тогда утром. Мы все еще можем вступать в контакт с Мургеном?
   Света вполне хватало, чтобы разглядеть, как помрачнела Сари. Может  быть,
она была права. И двух минут не прошло с тех пор,  как  мои  ноги  коснулись
земли, а я уже рвусь снова использовать помощь ее мужа. Но она сдержала свои
эмоции. Слишком давно мы с ней уже работали бок о бок. Сначала, как правило,
всем заправляла она, а я по большей части отступала на второй план. И всегда
нам удавалось обходиться без резких слов. Потому что мы обе понимали  -  для
достижения нашей цели необходимо сотрудничать. Сейчас я взяла руководство на
себя, но в случае необходимости она по-прежнему могла выступить в этой роли.
   Только теперь она была гораздо ближе к тому,  чего  хотела,  не  так  ли?
Мурген больше не пленник, он здесь, наверху. Теперь, когда он с ней, все эти
хлопоты становились ей ни к чему.  Разве  что  только  он  окажется  не  тем
человеком, которого она так ждала. В этом случае и ей придется  стать  новой
Сари, совершенно другим человеком.
   Я чувствовала, что она на грани срыва больше, чем когда-либо. Ни она,  ни
Мурген не остались теми, кем были  прежде.  Все  мы  изменились.  Предстояли
трудности привыкания друг к другу; может быть, очень серьезные трудности.
   Я не сомневалась, что не менее серьезные  проблемы  будут  с  Госпожой  и
Капитаном.
   - Я сделала  все  возможное,  чтобы  поддерживать  туманный  прожектор  в
рабочем состоянии, но с тех пор, как мы покинули крепость, мне  ни  разу  не
удалось установить контакт, - сказала Сари. - Такое ощущение,  будто  он  не
хочет больше покидать свое тело. А разбудить его по-настоящему не удается. -
Так вот в чем дело! Она боялась, что  освобождение  было  ошибкой,  что  оно
повредило Мургену вместо того, чтобы спасти его. С  надеждой  в  голосе  она
добавила:
   - может быть, Тобо сумеет помочь.
   Интересно, много ли в  ней  осталось  от  той  твердой,  сосредоточенной,
целеустремленной Сари, которая в случае необходимости  превращалась  в  Минх
Сабредил? Я попыталась успокоить ее.
   - С Мургеном все будет в порядке. - Один из  даров  Шиветая  -  теперь  я
твердо знала, что Плененные вернутся к жизни. - Но мы сможем разбудить его в
полной мере, лишь когда  увезем  с  равнины.  То  же  самое  относится  и  к
остальным.
   Речник закончил свой обход.
   - Еда, которой нас снабдил демон, теперь расходуется  быстро,  Дрема.  Ее
хватит, чтобы убраться с равнины и еще пару раз перекусить, а потом придется
надеяться только  на  себя.  Либо  съесть  пса  и  коней,  либо  воровать  и
попрошайничать у местных.
   - А, ладно. Мы знали, на что шли, а  ведь  получилось  все  даже  гораздо
лучше. Надеюсь, никто не украл ничего ценного, пока мы были тут?
   В ответ я увидела смущенные взгляды. Ну, конечно, вряд  ли  никто,  кроме
тех, кто отправился вдогонку за Тобо, не обнаружил сокровища, на которые  мы
наткнулись, спускаясь  в  глубину  земли.  Стоило  этому  мальчишке  увидеть
что-то, и он оказывался просто не в силах промолчать. Держать рот на замке -
нет, это было за пределами его возможностей.
   Лебедь сказал, обращаясь ко мне:
   - То, что нас ждет впереди, будет потруднее всего, что было там.
   - Откуда?..
   Он пожал плечами.
   - Просто знаю.
   Да, это он мог.
   - Слушайте все. Ложитесь спать и отдохните как следует. Я хочу, чтобы  мы
поднялись и выступили с рассветом. Никто не знает,  что  ждет  нас  в  конце
пути.
   Ни слова в ответ - вроде того, что, мол, если хочешь, чтобы мы спали, для
начала сама перестань болтать.
   Странно. Я не так уж давно проснулась возле  трона  Шиветая,  и,  тем  не
менее, глаза у меня  просто  слипались,  а  сознание  почти  отключилось.  Я
сказала:
   - Выкиньте все  прочее  из  головы.  Лично  я  собираюсь  воспользоваться
собственным советом. Где можно расстелить одеяло, прежде чем я рухну?
   Свободное  пространство  оставалось  только  в  хвосте  Отряда.  Все  мои
товарищи по полету, за исключением Тобо, уже обосновались там.  Вообще-то  я
хотела сначала поесть,  но  усталость  навалилась  на  меня,  прежде  чем  я
проглотила третий кусок демонической  пищи.  Последнее,  что  мне  пришло  в
голову, - может, Бог не заметит, что одна из Его  верующих  приняла  дар  от
Проклятого? И вот еще, интересная мысль. Бог знает  все.  Следовательно,  Он
знает, что делает Шиветай, - и позволяет ему делать это. Следовательно,  тот
факт, что великодушие демона обернулось для  нас  выгодой,  отвечает  Божьей
воле.
   А противиться Божьей воле грешно.

Глава 96

   Мне приснился странный сон.
   Конечно, это был сон. Не может быть, чтобы Шиветай проник в мое сознание.
   Сначала я была на Сияющей равнине. Камень вспоминал,  И  хотел,  чтобы  я
узнала все, что он помнил.
   Потом я оказалась в другом месте. И в другом  времени.  Я  стала  демоном
Шиветаем и  ставила  опыты  над  миром  -  бледная  имитация  Бога.  Я  была
вездесуща, потому что пол, окружающий трон, связывал мое  царство  в  единое
целое. Мы слились воедино - и певец, и песнь.
   Мой лик пересекали люди, большая группа людей.  Для  меня  время  значило
совсем не то, что для смертных, но я понимала, что прошли века  с  тех  пор,
как это случилось в последний  раз.  Смертные  больше  почти  не  появлялись
здесь, Очень редко. И никогда в таком количестве, как сейчас.
   Во  мне  оставалось  достаточно  от  Дремы,  чтобы  осознать  -   Шиветай
вспоминает появление Плененных, еще до того, как они наткнулись  на  ловушку
Душелова. Зачем демону понадобилось, чтобы я увидела это? Мне и так все было
известно. Мурген не раз рассказывал мне эту историю,  добиваясь,  чтобы  она
была отражена в Анналах в точности так, как он хотел.
   Не  было  четкого  ощущения  чьего-то  присутствия  рядом,  и  все  же  я
почувствовала  мягкое  давление,  принуждающее  меня   перестать   проявлять
любопытство, задаваться ненужными вопросами и смотреть  на  происходящее  со
стороны, принуждающее меня  позволить  цветку  распуститься.  Мне  следовало
уделять больше внимания дядюшке Дою. Способность полностью  отказываться  от
собственного "я" могла пригодиться в ситуации, подобной  той,  в  которой  я
оказалась.
   Да,  время  для  демона  текло  совершенно  по-другому.  Но  он  старался
приспособиться к недолговечным смертным, встать на их точку зрения, снабдить
меня  информацией  о  том,  что,  по  его  представлениям,  могло  оказаться
полезным.
   Вся авантюра прошла перед  моими  глазами  с  начала  до  конца.  Включая
отчаянное  бегство,  во  время  которого  погиб  Бадья,  а  Лебедь   получил
возможность войти в историю как заложник злых сил. И  поначалу  я  никак  не
могла понять, почему сперва мне были показаны лишь наиболее  важные  моменты
истории - быстро, как бы наскоком.
   Но я же не тупица. В конце концов, до меня  дошло.  Этот  вопрос  вставал
передо мной и прежде, но не казался решающе важным. Теперь нужно было просто
пробудить мою собственную память, чтобы я смогла вытащить из нее этот вопрос
и снова поставить его перед собой.
   А вопрос был такой: что стало с  одним  из  участников  этой  экспедиции,
которого мы так и не досчитались? Речь шла о невероятно  опасной  Лизе  Дэли
Бовок, владеющей искусством принимать разные обличья и угодившей  в  ловушку
из-за невозможности изменить свой тогдашний облик черной пантеры.  Ее  везли
по равнине в клетке, так же, как и других пленников, Длиннотень и Ревуна.  В
общей суматохе она исчезла. Мургену так и не удалось  выяснить,  что  с  ней
стало.
   Теперь я знала правду. Если можно верить Шиветаю.
   Не все мелкие детали были видны одинаково  отчетливо.  Шиветай  испытывал
трудности с  точной  фокусировкой  во  времени.  Но,  похоже,  клетка  Бовок
оказалась повреждена во время панической попытки сбежать, предпринятой  теми
братьями Отряда, которым не повезло оказаться в числе Плененных.
   Паника  рождает  панику.  Огромную   злобную   кошку   охватило   нервное
возбуждение. У нее хватило сил сломать клетку. Прокладывая путь на  свободу,
она сильно поранилась. Бежала на трех лапах, держа переднюю левую на весу  и
касаясь ею каменной поверхности только в  случае  крайней  необходимости.  И
жалобно скулила, когда приходилось это делать. До  наступления  сумерек  она
пробежала почти тридцать миль - но направление было выбрано наобум, и до нее
не доходило, что она бежит не в сторону дома, пока уже поздно было  что-либо
менять.
   Не возвращаться же назад? Она помчалась дальше.  И  глубокой  ночью  одна
маленькая, хитрая Тень подловила ее на самом краю дороги. И сделала то,  что
всегда делают неприрученные Тени. Она напала на пантеру и - о, чудо! -  лишь
ранила, но не убила ее. Между ними произошла схватка, пантера победила  и..,
замерла как вкопанная. Перед ней были заброшенные Врата Теней. И прежде  чем
какая-нибудь Тень покрупнее смогла догнать и прикончить  ее,  она,  шатаясь,
прошла сквозь эти Врата, и стала  недоступна  восприятию  Шиветая.  То  есть
последний раз ее видели живой, когда она уходила в мир, который  не  был  ни
нашим,  ни  Страной  Неизвестных  Теней.  Надеюсь,  эти  поврежденные  Врата
прикончили ее или хотя бы смертельно-ранили, потому что она была  обуреваема
такой же жуткой ненавистью, как та, которая владела Тенями.
   С одной существенной разницей - ее  ненависть  была  гораздо  более  узко
направленной, и объектом этой ненависти был Черный Отряд.
   Той части "я" Дремы, которая все время как бы слегка дистанцировалась  от
Шиветая,  было  любопытно,  что  подумает  Капитан,  когда  узнает  -  Бовок
оказалась