змышляя.
Чем дальше мы были от Таглио-са и ближе к ее брату, тем более замкнутой  она
становилась. По дороге, после Рокового Перелеска, между нами возникли  почти
сестринские отношения. Но после Джай-кура маятник качнулся в другую сторону,
и за время, проведенное по эту сторону гор, мы  едва  ли  обменялись  сотней
слов. Нельзя сказать, чтобы меня это радовало. Общество Радиши, наши  беседы
и проявляющийся в них ее сильный ум - все это доставляло мне удовольствие.
   В последнее время даже господину Сантараксите  не  удавалось  разговорить
ее, хотя ей явно нравились его заумные шутки. Эта  пара,  взявшись  за  дело
вместе, была способна разнести в пух и прах доводы  любого  глупца  быстрее,
чем мясник - распотрошить цыпленка.
   Я сказала Лозану Лебедю, что думаю по поводу этой проблемы.
   - Готов поспорить, что дело тут не в  ее  брате.  С  ним  у  нее  никаких
серьзных  проблем  не  будет.  Подозреваю,  что   она   пала   духом   из-за
невозможности вернуться назад. Черная меланхолия  овладела  ею,  как  только
стало ясно, что  мы,  скорее  всего,  движемся  по  дороге  с  односторонним
движением.
   - М-м-м?
   - Раджахарма. Для нее  это  не  просто  первый  подвернувшийся  под  руку
лозунг, Дрема. Она серьезно относится к своим обязанностям как правительницы
Таглиоса. Ты уводила ее сюда, месяц за месяцем, и при этом  она  знала,  что
делает Протектор от ее имени. Ты должна  понять  -  она  огорчена  тем,  что
позволяла использовать себя. И к тому же ей  совершенно  ясно,  что,  скорее
всего, возможности  что-то  исправить  она  лишилась  навсегда.  Ума  ей  не
занимать,
   Ну, конечно, ему ли не знать, он ведь провел рядом с ней  почти  тридцать
лет.
   - Мы вернемся.
   - Ну, конечно! Один шанс на.., даже не берусь сказать,  на  сколько,  что
это произойдет. Но даже если и так, никто там нас дожидаться не  станет.  Во
всяком случае, не Душелов, верно?
   - Согласна, Более того, я уверена, что через полгода она  вообще  выкинет
нас из головы. Найдет себе более интересную игрушку.
   - Ну, теперь скажи  -  кому  уместнее  говорить  "Воды  спят",  тебе  или
Душелову? Ты ее не знаешь, Дрема. Никто ее  не  знает,  кроме,  может  быть,
Госпожи, то немного. Но я довольно долго находился рядом  ней.  Пусть  и  не
желая этого, но - факт. Ее нельзя назвать целиком и полностью бесчеловечной.
И она не настолько тщеславна и невнимательна, какой  хочет  казаться.  Самое
главное, думая о Душелове, нужно никогда не забывать об одном решающе важном
факте. А именно - она все еще жива в мире, где ее  смертельным  врагом  была
Госпожа Башни. Вспомни, что в свое время рядом с Госпожой даже Хозяева Теней
выглядели неопытными забияками.
   - Тебя на самом деле все это задевает, не правда ли?
   - Просто констатирую факты.
   - Тогда позволь напомнить тебе то, о чем ты только что сказал. Воды спят.
Женщина, которая прежде была Госпожой Башни,  спустя  всего  несколько  дней
вернется к жизни.
   - Ты лучше поинтересуйся у Мургена, хочет ли она этого. Готов  поспорить,
что там, где она сейчас, не так холодно. - Теперь холодный ветер безжалостно
пронизывал нас до самых костей.
   Я не стала возражать, хотя ему было известно, что это не так. Он  не  мог
забыть, что помогал Душелову упрятывать Плененных в ледяные пещеры, пусть  и
против воли.
   Вороны, которые следили за нами, прилетели с севера, сражаясь  с  ветром.
Сделали несколько кругов, набрали высоту и  унеслись  к  своей  Мамочке.  Не
много же они смогут ей доложить.
   Нам снова стали попадаться тела, иногда по двое и по трое.  Никто  вообще
не знал точного числа Плененных.  Мурген  рассказывал,  что  почти  половине
Отряда удалось уйти после  того,  как  Душелов  оказалась  на  свободе.  Они
остались здесь. Я не помнила большинства  из  них.  Среди  них  больше  было
таглианцев и джайкури, чем членов Старой Команды, а это  означает,  что  они
были завербованы в то время, когда  я  по  просьбе  Мургена  отправилась  на
север.
   Мы наткнулись на Суен Дин Дака, телохранителя Бадьи из  нюень  бао.  Тело
Дака было искусно подготовлено к ритуальному огненному погребению.  То,  что
Бадья посреди всего этого ужаса остановился, чтобы отдать эту  честь  одному
из самых своих спокойных и ненавязчивых  товарищей  нюень  бао,  говорило  о
характере моего названного отца лучше, чем целые тома, - и о характере  Дака
тоже. Бадья утверждал, что ему не нужна  никакая  защита  и,  следовательно,
телохранитель. Но Суен Дин Дак отказался покинуть  его.  Он  чувствовал  зов
силы, несравненно более могущественной, чем воля Бадьи. Не  сомневаюсь,  что
они стали друзьями, хотя и не демонстрировали этого на людях.
   Потекли слезы, которых не было, даже когда мы нашли самого Бадью.
   Лозан Лебедь и Суврин попытались успокоить меня. Оба  маялись,  не  зная,
как я среагирую, если они обнимут меня. Я ничего  против  не  имела,  но  не
знала, как без слов довести это до их сведения. Мне было слишком не по себе.
   Сари удалось успокоить меня, когда  нюень  бао  собрались,  чтобы  отдать
честь одному из своих.
   Лебедь нес всякую чушь. Белая ворона опустилась ему на плечо и клюнула  в
ухо. Одним глазом она разглядывала труп, другим - всех нас
   - Твой друг был совершенно уверен, что кто-то пройдет этим  путем  снова,
Летописец, - заметил дядюшка Дой. - Он  оставил  Дака  в  позе,  которую  мы
называем "В ожидании упокоения". Так  мы  поступаем  в  тех  случаях,  когда
похороны приходится отложить. Ни боги, ни дьяволы  не  посмеют  побеспокоить
мертвого, уложенного таким образом.
   Я фыркнула.
   - Воды спят, дядюшка. Бадья верил. Он знал, что мы придем.
   Вера Бадьи была сильнее моей, которую едва не  убила  Кьяулунская  война.
Если бы не непреклонное желание Сари воскресить  Мургена,  я  бы  не  сумела
пройти через те времена, полные отчаяния. Если бы и Сари начала сомневаться,
у меня просто не хватило бы сил вынести все, что пришлось пережить.
   Теперь мы здесь, и другого пути у  нас  нет,  только  вперед.  Я  вытерла
слезы.
   - У нас нет  времени  на  разговоры.  Наши  припасы  крайне  ограниченны.
Давайте погрузим его на...
   - Мы предпочитаем оставить его в том же положении, - прервал меня дядюшка
Дой, - и на том же месте - до тех пор, пока у нас  не  появится  возможность
проводить его как положено.
   - Когда это еще...
   - Что?
   - Я видела не слишком много мертвых нюень бао  после  осады  Джайкура.  У
вас, конечно, прекрасные похоронные ритуалы, но я не раз была свидетельницей
того, что вы нарушаете их. Некоторых хоронили в горах, как Гунни.  Одного  в
земле, точно он был Ведна. Мне даже приходилось видеть труп, который натерли
сильно пахнущими мазями, завернули, точно мумию, и повесили вниз головой  на
ветку высокого дерева.
   - Похороны должны соответствовать и человеку, и ситуации, - объяснил Дой.
-  Решающим  является  не  то,  что  сделают  с   телом.   Все   церемониалы
предназначены облегчить душе переход в ее новое состояние.  Они  -  вот  что
по-настоящему существенно. Если они не соблюдены, дух  умершего  может  быть
обречен скитаться по земле.
   - Как призрак? Или как сноходец? Доя, казалось, испугал мой вопрос.
   - Что? Как призрак? Нет, просто как не знающий покоя дух,  который  хочет
завершить все, что не успел в своей земной жизни. Но  сделать  этого  он  не
может, поэтому просто скитается, как неприкаянный.
   Хотя по понятиям Бедны призраки - это злые духи, проклятые Самим Богом  и
обреченные на вечные скитания, я не собиралась ни в чем разубеждать Доя.
   - Ну, так оставим его здесь. Вы будете стоять  рядом,  пока  все  пройдут
мимо? Хотите удостовериться, что никто ненароком не заденет его?
   Бадья положил Дака на  краю  дороги,  чтобы  те,  кто  придут  после,  не
потревожили его.
   - Отчего он умер? - спросил Лебедь. И тут же  вскрикнул  -  белая  ворона
снова клюнула его в ухо.
   Все повернулись и уставились на Лебедя.
   - Что ты имеешь в виду? - спросила я.
   - Послушай, если бы до Дака добралась Тень и  кто-то  попытался  вытащить
его, он тоже лежал бы здесь, рядом с ним, Правильно? Значит, Дак умер как-то
иначе, еще раньше... - Чувствовалось, что мысли лихорадочно крутятся у  него
в голове.
   - Это сделала Душелов! - сказала ворона.  Точнее,  прокаркала,  но  слова
можно было разобрать. - Карр! Карр! Это сделала Душелов!
   Нюень бао угрожающе придвинулись к Лебедю.
   -  Это  сделала  Душелов,  -  напомнила  я  им.  -  Вероятно,  с  помощью
какой-нибудь колдовской ловушки. К тому времени, когда Дак добрался до этого
места, она на десять миль опережала всех. Она была верхом, вспомните. Скорее
всего, как я представляю себе Дака, он заметил эту  ловушку  в  тот  момент,
когда Бадья споткнулся о нее, и прыгнул, чтобы спасти его.
   - Если бы Протектор не освободилась, она  не  смогла  бы  установить  эту
проклятую ловушку, которая убила Дака, - зловещим тоном заявила Гота.
   Ее таглианский был сейчас лучше, чем когда-либо. И гнев,  пылающий  в  ее
глазах, убедил меня в том, что это не было случайностью.
   - Суен Дин Дак был вторым двоюродным  братом  моего  отца,  -  прошептала
Сари.
   - Люди, люди, мы уже проходили через это, - сказала я. - Забыть  то,  что
сделал Лозан Лебедь, невозможно. Другое дело -  простить  его,  вспомнив,  в
каких обстоятельствах он находился. Неужели кто-то из вас всерьез  полагает,
что, оказавшись с Протектором один на один, повел бы себя лучше? Нет  таких?
И все же, мне кажется,  в  глубине  души  некоторые  думают  именно  так.  -
Большинство нюень бао не страдали недостатком самоуверенности. - Это - вызов
всем нам. Докажите, что  можете  достойно  ответить  на  него,  врата  Теней
позволили вам уйти, но Душелов уже в пути. Она покалечена. Сражайтесь с ней,
кто вам мешает? - Я помолчала. - Что?  Нет  желающих?  Тогда  отвяжитесь  от
Лебедя.
   Белая ворона разразилась насмешливым карканьем.
   Судя по выражению лиц, некоторые  призадумались  над  моими  словами,  но
только не Гота. Гота ни разу в своей жизни не  ошибалась  -  за  исключением
того единственного случая, когда она подумала, что, возможно, ошиблась.
   Лебедю все было как с гуся вода. Точно так, как это происходило годами. У
него была самая требовательная учительница  на  свете,  и  она  отлично  его
натаскала.
   - Ты сказала, что нам не следует задерживаться, Дрема, -  заметил  он.  -
Если будем и  дальше  разговоры  разговаривать,  то,  я  полагаю,  всем  нам
придется стать вегетарианцами.
   - Бери Ключ, Тобо. Спасибо тебе, Сари. Она подошла к Готе.
   - Матушка, оставайся с Тобо. Не позволяй ему обгонять тебя.
   Кы Гота проворчала что-то себе под нос и, отвернувшись от нас, заковыляла
к Тобо. Довольно быстро, надо сказать, так что невольно закрадывалась мысль,
что, может быть, все ее ковыляние - просто притворство. Она нагнала парня  и
для опоры вцепилась в его рубашку. Пока они удалялись, язык старухи молотил,
не переставая. Я не игрок по натуре, но, тем не менее, была готова поставить
на кон что угодно -  она  выплескивает  на  него  все,  что  думает  о  нас,
предателях.
   - Кы Гота, похоже, снова в форме,  -  заметила  я.  Никто  из  нюень  бао
радости по этому поводу не выказал.
   Спустя милю мы наткнулись на останки животных - первых,  которые  нам  до
сих пор попались. Сваленные в кучу, кости и  клочья  сухой  плоти  настолько
спеклись в единое целое, что не  представлялось  возможным  понять,  сколько
здесь животных и зачем они собрались все вместе, то ли на жизнь,  то  ли  на
смерть. Складывалось впечатление, что вся эта жуткая масса медленно  оседает
на поверхность равнины. Еще с десяток лет и от нее ничего не останется.

Глава 79

   С наступлением ночи вернулись эти  мерзкие  сноходцы.  На  этот  раз  они
действовали более энергично. Дождь вернулся тоже  и  тоже  действовал  более
энергично, призвав себе на  помощь  молнию  и  гром,  который  грохотал  так
сильно,  что  мешал  спать.  Казалось,  холодная  дождевая  вода   стекается
исключительно внутрь круга, где мы разбили лагерь.  Странно,  конечно,  ведь
каменная поверхность с виду наклона не имела. Но факт. Животные напились  от
пуза. И люди тоже. Речник и Ранмаст проследили, чтобы все наполнили  доверху
мехи для воды и фляги. И как только кто-то подал голос,  возблагодарив  нашу
удачу, начали падать первые снежинки.
   Я все  же  ухитрилась  заснуть,  но  особого  удовольствия  от  этого  не
получила. То, что творилось вокруг, затрагивало и призрачный мир,  вторгаясь
в мои сны. Потом дочка Икбала решила,  что  сейчас  самое  подходящее  время
плакать всю ночь напролет. Она разбудила пса, который  принялся  выть.  Или,
может быть, это он ее разбудил.
   Тени так и кишели у края защитного поля. Сейчас они больше интересовались
пришельцами - то есть нами, - чем во времена Мургена. Он сам в разговоре  со
мной отметил это обстоятельство.
   Тени вспоминали прошлые времена - каким-то образом я могла слышать, о чем
они говорят, проникая в их сны.
   В их ночные кошмары. Они  вспоминали  те  ужасные  времена,  когда  люди,
похожие на нюень  бао,  терзали  и  убивали  их  в  огромном  количестве.  В
результате ими овладела такая яростная ненависть к живым существам, что  они
стали набрасываться на всех подряд даже на  такие  никчемные  создания,  как
тараканы. Некоторые Тени, хищные по своей природе, настолько озлобились, что
нападали на другие Тени  и  пожирали  их.  Так  погибли  миллионы  Теней.  И
единственной  их  заслугой  было  то,  что  им  удалось  сдержать  вторжение
захватчиков, хлынувших из мира, которым правил  безумный  колдун-король.  Он
провозгласил себя полубогом и задался целью захватить все шестнадцать миров.
   К тому времени, когда Теням удалось остановить поток захватчиков, равнина
оказалась устлана десятками тысяч трупов. При этом некоторые Тени сбежали  в
соседние миры, где сеяли ужас и хаос до тех пор, пока  Врата  не  переделали
таким образом, чтобы  помешать  их  проникновению.  Движение  через  равнину
приостановилось на несколько столетий. Затем какой-то гений изобрел защитное
поле, прикрыв им дороги и круги как щитом, после чего  настала  эпоха  вялой
торговли.
   Тени видели все. Они помнили все. Они видели и помнили миссионеров  Кины,
сбежавших из нашего мира, когда Райдрейнак разбушевался не на шутку. Во всех
мирах, до которых им удалось добраться, находились  люди,  в  чьи  уши  -  и
сердца - мрачная песнь богини проникла достаточно глубоко.  Среди  них  были
даже дети тех, кто создал Тени.
   Движение через  равнину,  вынужденно  сдерживаемое  опасностью  нападения
Теней, тем не менее, потихоньку продолжалась. Не всякий  человек  был  готов
рисковать  собой,  пересекая  равнину.  Хождение  туда-обратно  по   равнине
достигло своего апогея, когда мир,  который  мы  называем  Хатоваром,  начал
рассылать во все концы экспедицию за экспедицией, целью которых было выявить
среди миров наиболее подходящий для проведения космической церемонии  Годины
Черепов.
   Последователи Кины из других миров тоже приняли участие в  этих  поисках.
Отряды то и дело маршировали сначала в одну сторону, потом в  другую.  Между
ними не было никакого  согласия,  и,  возможно,  поэтому  дело  продвигалось
вперед крайне медленно. В конце концов,  однако,  удалось  придти  к  общему
мнению.  Жертвой  должен  был  стать  мир,  который  в  самом   начале   так
отвратительно обошелся с Детьми Кины. Потомкам Райдрейнака предстояло пожать
то, что он посеял.
   Отряды, о  которых  идет  речь,  вряд  ли  можно  было  назвать  сборищем
фанатиков.  Очень  немногие  люди  решались  пересекать   опасную   равнину.
Большинство  солдат  были  из  числа  призванных  на  военную   службу   или
совершивших  незначительные  преступления,  а  возглавляли  отряды   главным
образом  посвященные  жрецы.  Они  отправлялись  в  путь,   не   рассчитывая
вернуться. Семьи новобранцев, как правило,  следовали  за  своими  Каменными
Воинами или Каменными Солдатами,  несмотря  на  то,  что  священники  всегда
морочили людям голову, обещая  вернуться,  самое  большее,  через  несколько
месяцев.
   Те  немногие,  что  и  в  самом  деле  вернулись,   выглядели   настолько
измочаленными и изменившимися, полными  горечи  и  суровыми,  что  их  стали
называть Солдатами Тьмы.
   Религия Кины, хотя и пустила корни во многих  местах,  никогда  не  стала
по-настоящему популярной. Этот культ, всегда немногочисленный, с годами  все
больше и больше утрачивал даже ту  власть,  которую  имел.  Далее  произошло
неминуемое  -  первоначальные   ревностные   поборники   культа   постепенно
превратились просто в скучных функционеров. Миры один за другим отказывались
от Кины и не хотели иметь никаких дел с равниной. Повсюду  наступили  Темные
Времена. Врата приходили в негодность, и никто их  не  восстанавливал.  Теми
же, которые еще функционировали, не пользовались. Миры состарились, устали и
отчаянно нуждались в обновлении. Предки нюень бао, возможно, были  последним
большим отрядом,  который  отправился  в  путь  из  одного  мира  в  другой.
По-видимому, они  преследовали  убегающих  приверженцев  Кины;  те  же,  кто
остался на родине, страдали ксенофобией  и  решительно  противились  всякому
иноземному влиянию. Предки нюень  бао.  Дети  Смерти,  поклялись  с  победой
вернуться в свою Страну Неизвестных Теней. Но, и это вполне естественно,  их
потомки, которые обитали в безопасности по другую сторону  равнины,  забыли,
кем и чем они были. Лишь горстка жрецов  помнила,  хотя  и  с  определенными
искажениями.
   Тихий голос зазвучал в моем сознании. Он произнес:
   - Сестра, сестра...
   Я  ничего  не  видела,  чувствуя  лишь   очень   легкое,   еле   ощутимое
прикосновение. Но его оказалось  достаточно,  чтобы  моя  душа  свернула  со
своего пути и оказалась заброшена в совершенно другое  место,  туда,  где  в
ноздри хлынула вонь разложения. Море костей окружало меня со всех сторон,  и
его поверхность время от  времени  шевелилась,  словно  это  и  впрямь  была
морская гладь, которую тревожили подводные течения.
   Что-то  странное  творилось  у  меня  с  глазами  -  то,  что  я  видела,
деформировалось и двоилось. Я подняла руку, чтобы потереть их  и..,  увидела
белые перья!
   Нет! Это невозможно! Я ведь никогда не следовала  по  стопам  Мургена  и,
значит, не могла затеряться во времени. Я не потерплю этого! Я сама решаю...
   - Карр! - Это вырвалось не из моего клюва.
   Внезапно прямо  передо  мной  возникла  черная  фигура  с  распростертыми
крыльями. Они медленно приближалась, угрожающе нацелив в мою сторону когти.
   Резко повернувшись, я рванулась прочь с ветки, на которой сидела.  И  тут
же пожалела об этом.
   Передо мной, всего в нескольких ярдах, возникло огромное лицо пяти  футов
высотой. С жуткими клыками - больше, чем зубы у акулы. Темное, точно  ночной
мрак. Изо рта тянуло зловонием разлагающейся плоти.
   Победоносная усмешка на этих  злобно  изогнутых  черных  губах  мгновенно
увяла, когда я ускользнула от удара гигантской когтистой руки. Меня,  Дрему,
охватила жуткая паника, но птица,  которая  тоже  была  во  мне,  испытывала
совсем другие чувства. Она забавлялась! Сестра, сестра, она уже  рядом.  Эта
дрянь подкрадывается все ближе. Но она не застанет меня врасплох. Не сможет,
хотя так никогда и не догадается об этом.
   Кого это "меня" ?
   И тут же все исчезло,  Я  снова  оказалась  в  своем  теле,  на  равнине,
вздрагивая от дождя и вспоминая все, что только что  произошло  со  мной  во
сне. И пришла к выводу, что таким образом мне было передано сообщение,  суть
которого сводилась к тому, что Кина знает о нашем приближении. На протяжении
последних десяти лет богиня лишь притворялась спящей. Она знала,  что  такое
терпение, не понаслышке.
   И еще одна мысль пришла мне в голову. Кина по-прежнему оставалась Матерью
Обмана. Очень может быть, все, что я только что узнала, было  полностью  или
частично не правдой - если К