кивнул. Вопрос был риторическим. Просто Капитан думал вслух.
   - И Ржавчина многие годы была землей  .смертников.  Шелест  не  сдаст
позиции. Леди тоже не отступит. Но ведь если  Шелест  появляется  здесь,
значит, Круг решил оставить Ржавчину.
   - Значит, они перенесли свои стратегические планы с востока на север,
- добавил я.
   Север остается слабым местом Леди. Запад весь подчинен. А южное  море
принадлежит союзникам Леди. На север не обращали внимания с тех пор, как
границы Империи достигли великих лесов, лежащих за Форсбергом. И  именно
на севере повстанцы достигли наиболее  впечатляющих  успехов.  Заговорил
Лейтенант.
   - Позиция их сейчас такова, что они  взяли  Форсберг,  заняли  Плато,
покорили Розы и осадили  Рожь.  Войска  повстанцев  направляются,  чтобы
взять Вист и Бабенку. Их, конечно, остановят, вот Круг  и  хочет  знать,
когда. С другой стороны, они подбираются к Лордам,  и  если  этот  город
падет, они уже почти на границе Ветреной Страны. Стоит пересечь Ветреную
Страну, взобраться по Лестнице Слезы, и они  уже  в  сотне  миль  увидят
Амулет. Я продолжал просмотр и  сортировку  бумаг.  -  Элмо,  может,  ты
поищешь еще чего-нибудь? Что-то она  могла  и  припрятать.  Капитан  дал
добро.
   - Проследи, чтобы этим занялись, - сказал он Лейтенанту. - Сазан,  ты
и Леденец пошевелите людей, чтобы были готовы к  отходу.  Спичка,  удвой
количество пикетов. - Сэр? - спросил Леденец.
   - Ты же не хочешь оказаться здесь, когда Шелест вернется, а?  Гоблин,
подожди! Дай знать Ловцу Душ. Прямо сейчас. Это важно.
   Гоблин скорчил отвратительную физиономию, потом отошел в угол и  стал
что-то бормотать себе под нос. Это было просто небольшое заклинание, для
начала.
   - Костоправ, вы с Вороном  складывайте  документы.  когда  закончите.
Возьмем их с собой.
   - Может, самое важное я возьму себе, для Ловца Душ? - спросил я. Если
они нам понадобятся, лучше иметь их сразу под рукой. Я имею в виду,  что
нам надо поторопиться кое-что сделать, пока Шелест не  вмешалась  в  это
дело.
   - Правильно, - прервал он меня, - я  пошлю  фургон.  И  не  распускай
язык.
   Капитан открыл дверь, я увидел его серый контур в освещенном  проеме,
затем дверь за ним закрылась.
   Очередная  расправа  сопровождалась  воплями   и   криками,   которые
доносились снаружи. Я поднялся, выпрямляя свои больные ноги, и подошел к
двери. Всех повстанцев сгоняли на плац. Пленные почувствовали  внезапное
желание Гвардии как можно скорее исчезнуть  отсюда  и  поняли,  что  им,
наверное, придется умереть не дождавшись подмоги, которая должна прибыть
буквально в считанные часы.
   Я покачал головой и вернулся к своему чтению. Ворон посмотрел на меня
с выражением, которое означало, что он разделяет мою боль. .А может,  он
посочувствовал только мне, видя мое разбитое состояние.  По  Ворону  это
особенно трудно понять.
   В дверь толкнулся Одноглазый. Он подошел и вывалил на пол целую груду
бумажных свертков, завернутых  в  промасленную  кожу.  Они  слиплись  от
влаги.
   - Ты был прав. Мы откопали это за ее спальней.
   Гоблин издал длинный, пронзительный крик, от которого веяло таким  же
холодом, как от крика совы в  ночном  лесу.  Одноглазый  подхватил  этот
крик.
   В такие моменты я сомневаюсь в искренности их показной вражды.
   - Он в Башне, - простонал Гоблин. - Вместе с  Леди.  Я  вижу  ее  его
глазами.. его глаза... его глаза... Темнота! О  боже,  темнота!  Нет!  О
боже, нет! Нет! - его слова слились в один визг ужаса, потом он затих. -
Глаз.
   Вижу глаз. Он смотрит прямо в меня.
   Мы с Вороном обменялись хмурым взглядом и пожали плечами. Мы  понятия
не имели, о чем он говорит.
   Гоблин заговорил опять, но таким  тоном,  как  будто  он  опять  стал
ребенком.
   - Скажите ему, чтобы он не смотрел на меня. Скажите. Я хороший. Пусть
он уйдет.
   Одноглазый уже стоял на коленях, склонившись над Гоблином.
   - Все в порядке, все в порядке. Это только сон, все будет хорошо.
   Мы с Вороном  опять  переглянулись.  Он  обернулся  и  начал  жестами
объясняться с Душечкой.
   - Посылаю ее за Капитаном. Душечка неохотно вышла. Ворон взял из кучи
следующий лист и стал читать. Холоден, как лед, этот Ворон.
   Гоблин время от времени вскрикивал, но вдруг совсем затих. Я дернулся
к нему, но Одноглазый поднял руку, показывая,  что  во  мне  нужды  нет.
Гоблин закончил передачу сообщения.
   Постепенно Гоблин расслабился. Выражение ужаса ушло с его  лица.  Оно
порозовело. Я опустился перед ним на  колени,  нащупал  сонную  артерию.
Сердце его билось, но медленно.
   - Я удивляюсь, как он сейчас  не  помер,  -  сказал  я.  -  Было  уже
когда-нибудь так плохо?
   - Нет, - Одноглазый отпустил руку Гоблина, она упала на пол. -  Лучше
в следующий раз не заставлять его заниматься этим.
   - А что,  это  прогрессирует?  Мое  ремесло  кое-где  пересекается  с
колдовством, но редко. Я не знаю.
   - Нет, но за ним надо немного присмотреть. Похоже,  он  поймал  Ловца
Душ в Башне. Я думаю, тут любой бы закачался.
   - И еще в присутствии Леди,. - я глубоко вздохнул. Мне было не скрыть
своего волнения. Гоблин видел Башню изнутри! И он, возможно, видел Леди!
   Только Десять, Которые Были Повержены, выходили из Башни живыми. Люди
могли только догадываться и фантазировать, что же там внутри, а  у  меня
был живой очевидец!
   -  Оставь  его  сейчас,  Костоправ.  Он  расскажет,  когда  будет   в
состоянии, сказал Одноглазый твердо.
   Они смеются над моими  маленькими  фантазиями,  говорят  мне,  что  я
влюбился в призрак. Возможно, они и правы.  Иногда  мой  интерес  пугает
меня самого. Он становится навязчивой идеей.
   Я забыл о своих обязанностях  по  отношению  к  Гоблину.  В  какой-то
момент он перестал быть для меня человеком, собратом, старым другом.  Он
стал источником информации. Устыдившись, я отступил к своим бумагам.
   Появился озадаченный Капитан, которого решительно тащила Душечка.
   - А, понятно. Он связался с ним, -  Капитан  изучающее  посмотрел  на
Гоблина. - Еще ничего не сказал? Одноглазый, растормоши-ка его.
   Одноглазый начал было возражать, но потом осторожно потряс Гоблина за
плечо. Тот стал медленно приходить в себя. Его сонное  состояние  скорее
походило на транс.
   - Сильно ему досталось? - спросил меня Капитан. Я  объяснил.  Капитан
мыкнул.
   - Фургон сейчас будет. Кто-нибудь из вас пусть начинает погрузку.
   Я принялся складывать свою кипу бумаг.  -  Кто-нибудь  -  это  Ворон,
Костоправ. Ты оставайся здесь, поблизости.
   Гоблин не слишком здорово выглядит.
   Он был прав. Гоблин опять побледнел. Дышал он часто и прерывисто.
   - Шлепни его по щеке, Одноглазый, - сказал я. - Может, он думает, что
все еще там.
   Пощечина помогла. Гоблин открыл глаза.  Они  были  полны  страха.  Он
узнал Одноглазого, передернулся,  глубоко  вздохнул.,  -  Я  что,  опять
должен смотреть на все это? - пискнул он. - После всего, что пережил?  -
тон, которым он все это  сказал,  явно  вступал  в  противоречие  с  его
протестующими словами. В его голосе сквозило облегчение.
   - Он в порядке, - сказал я. - Уже может трепаться.
   Капитан присел на корточки. Он не торопил.  Гоблин  начнет  говорить,
когда будет готов. Несколько минут колдун приходил в себя и собирался  с
мыслями.
   - Ловец Душ сказал  скорее  уматываться  отсюда  к  чертовой  матери,
наконец произнес Гоблин. - Он встретит нас по пути к Лордам.
   - Все?
   Большего никогда и не было, но Капитан все равно продолжает надеяться
на что-то еще. Похоже,  эта  игра  не  стоит  свеч,  когда  видишь,  что
приходится переносить Гоблину.
   Я пристально смотрел на него. Дьявольское искушение. Гоблин поднял на
меня глаза.
   - Потом, Костоправ. Дай мне  навести  порядок  у  себя  в  голове.  Я
кивнул.
   - Немного лекарственного отвара оживит тебя, сказал я.
   - О, нет. Мне не нужна эта крысиная моча, которую готовит Одноглазый.
   -  Это  мое  собственное  варево.  Я  отмерил  дозу  побольше,  отдал
Одноглазому,  закрыл  свою  сумку  и   вернулся   к   бумагам.   Снаружи
послышалось, как поскрипывая подъехал фургон.
   Вынося первую партию бумаг, я заметил,  что  люди  на  плацу  ожидают
последнего удара. Капитан не терял понапрасну времени. Он хотел, чтобы к
тому моменту, как  Шелест  вернется  сюда,  между  нами  уже  лежало  бы
достаточное количество миль.
   Я не  мог  с  ним  не  согласиться.  Репутация  у  генеральши  весьма
зловещая.
   Пока мы не тронулись в путь, мне  так  и  не  удалось  заняться  теми
бумажными свертками, обернутыми в ткань. Я уселся  рядом  с  возницей  и
взялся за первый сверток, тщетно пытаясь не обращать внимания  на  дикую
тряску.
   Просмотрев все дважды, я понял, что это только добавляет мне головной
боли.
   Настоящая дилемма. Следует ли мне рассказать Капитану о  том,  что  я
узнал? Рассказать ли это Одноглазому или Ворону? Это заинтересует  всех.
Или оставить все только для Ловца Душ? Он, без  сомнения,  предпочел  бы
именно такой вариант. Основной  вопрос  состоял  в  том,  имела  ли  эта
информация отношение к моему долгу перед Гвардией? Я нуждался в совете.
   Спрыгнув с фургона, я стоял и  смотрел,  как  колонна  движется  мимо
меня,  пока  не  увидел  Немого.  Он  нес  охрану  в  середине  колонны.
Одноглазый был в авангарде, а Гоблин - прикрывал  тылы.  Каждый  из  них
стоил взвода разведчиков. Немой возвышался на вороном коне. Он посмотрел
на меня сверху вниз.
   Настроение у него было явно не из лучших.  Он  нахмурился.  Из  наших
троих колдунов он ближе всех находился к тому, что люди  называют  Злом.
Однако, как и у  большинства  из  нас,  это  было  скорее  внешним,  чем
составляло сущность Немого.
   - У меня проблема, - сказал я ему. - Большая. Ты лучше всех для этого
подходишь, - я осмотрелся. - Не хочу, чтобы кто-нибудь услышал.
   Немой кивнул. Он произвел какие-то сложные манипуляции руками, двигая
пальцами так быстро, что я не мог за ними уследить.  Внезапно  я  понял,
что не слышу ни единого звука, исходящего с расстояния больше, чем  пять
футов. Вы поразитесь, скольких звуков просто не замечаете  до  тех  пор,
пока они не исчезнут. Я рассказал Немому о том, что обнаружил.
   Немого трудно удивить. Он уже все повидал и все слышал.  Но  на  этот
раз он выглядел просто изумленным.
   Мне даже показалось, что он сейчас что-нибудь скажет.
   -  Следует  ли  мне  рассказать  об  этом   Ловцу   Душ?   Энергичный
утвердительный кивок. Хорошо. Я в этом и  не  сомневался.  Новости  были
слишком велики, чтобы о них узнала Гвардия. Это просто взорвет нас, если
мы сохраним все только для себя.
   - А как насчет Капитана? Одноглазого? Кого-нибудь еще?
   На этот раз ответ последовал не сразу и был не таким решительным.  Он
посоветовал не делать этого. Задав несколько вопросов  и  пустив  в  ход
интуицию, которая развилась в результате долгой практики общения с  ним,
я понял, что Немой полагается на Ловца Душ, который  сам  проинформирует
кого надо, если сочтет это необходимым.
   - Ну ладно, - сказал я, - спасибо,  -  и  поковылял,  догоняя  голову
колонны.
   Когда Немого уже не было видно, я подошел к одному из наших.
   - Видел Ворона?
   - Он впереди, с Капитаном. Естественно. Я опять  торопливо  поковылял
вперед. После минутных  колебаний  я  все-таки  решил  перестраховаться.
Ворон  был  самой  лучшей  страховкой,  которую  я   только   мог   себе
представить.
   - Ты можешь читать на каком-нибудь древнем языке? - спросил я его.
   Объясняться с ним было очень трудно. Они с Капитаном ехали верхом,  а
прямо позади них двигалась Душечка. Ее мул так и пытался  наступить  мне
на пятки.
   - На некоторых. Все, что входит в классическое образование. А что?  Я
протиснулся на несколько шагов вперед.
   - У нас будет жаркое из мула, если не перестанешь  наступать  мне  на
пятки, ты, животное, - поклялся я отомстить этой твари.
   - Некоторые из  бумаг  написаны  давным-давно.  Те,  которые  откопал
Одноглазый, - сказал я Ворону.
   - Но тогда это ведь неважно, да? Я пожал плечами, продолжая  семенить
за ним. Мне приходилось тщательно подбирать слова.
   - Все может быть. Леди и Десять вернулись из прошлого.
   Я взвизгнул и развернулся на месте, держась за плечо там,  куда  меня
укусил  мул.  У  животного  был  невинный  вид,  но  Душечка  проказливо
улыбалась.
   Моя боль почти стоила того, чтобы увидеть  улыбку  Душечки.  Она  так
редко улыбалась.
   Я прошел поперек колонны и опять стал  продвигаться  назад,  пока  не
оказался рядом с Элмо.
   - Что-нибудь случилось, Костоправ? - спросил он.
   - М-м? Нет, нет.
   - Ты выглядишь напуганным. Я и в самом деле был напуган. Я всего лишь
приоткрыл крышку маленькой коробочки, чтобы посмотреть, что там  внутри,
а оказалось, что она забита всякой мерзостью. То, что я вычитал, мне уже
было не забыть.
   Когда я снова увидел Ворона, лицо его было таким же серым, как и мое.
А может, и больше. Мы пошли рядом, и он пересказал мне то, что узнал  из
тех бумаг, которые я не смог прочитать.
   - Некоторые из них принадлежали колдуну по имени Боманц,  рассказывал
он. - Остальные - времен  правления.  Некоторые  на  языке  Телле-Курре.
Только Десять еще пользуются им.
   - Боманц? - спросил я.
   - Да. Тот, кто разбудил Леди.  Шелест  смогла  как-то  завладеть  его
секретными документами.
   - О-о!
   - Серьезно. Да.
   Мы разошлись, каждый наедине со своими страхами.

Глава 3

   Ловец Душ появился тайно. На нем была одежда, ничем  не  отличающаяся
от нашей. Она скрывала его  привычный  кожаный  наряд.  Он  пробрался  в
колонну незамеченным. Сколько времени он так шел, не знаю. Я узнал о его
присутствии,   когда   мы   выходили   из   леса,   после   трех    дней
восемнадцатичасовых маршей. Переставляя  больные  ноги,  я  ворчал,  что
становлюсь слишком старым, когда раздался мягкий женский голос.
   - Как поживаешь, доктор? - спросил он. Если бы я не был так  измучен,
то, наверное, заверещал бы и подпрыгнул  футов  на  десять.  Но  в  моем
состоянии я просто сделал следующий шаг и с усилием повернул голову.
   - А, появился наконец? - пробормотал я. В  тот  момент  мной  владела
глубокая апатия. Только спустя некоторое время пришла волна облегчения.
   Мозги мои работали так же вяло и натужно, как и тело. Мы шли уже  так
долго,  что  адреналин  в  организме  почти  не  выделялся.  В  мире  не
существовало ни каких-либо неожиданностей, ни страха.
   Ловец Душ шел  рядом  со  мной,  широко  шагая  и  время  от  времени
поглядывая на  меня.  Я  не  видел  его  лица,  но  чувствовал,  что  он
забавляется.
   Наступившее было облегчение сменилось благоговейным страхом от  моего
собственного безрассудства. Я пересказывал Ловцу все так, как  будто  он
был просто одним из ребят. Для меня это было как гром среди ясного неба.
   - А почему бы нам не взглянуть на эти бумаги? - спросил он.
   Казалось, Ловец Душ обрадовался. Я  проводил  его  к  фургону,  и  мы
забрались внутрь. Возница посмотрел на нас  широко  раскрытыми  глазами,
затем решительно уставился вперед, подрагивая и стараясь нас не слушать.
   Я сразу потянулся за теми свертками, которые мы откопали, и начал  их
вытаскивать.
   - Стой, - сказал он. - Им еще не нужно об этом знать.
   Чувствуя мой страх, он хихикал, как молоденькая девушка.
   - Ты в безопасности, Костоправ. На самом  деле,  Леди  выражает  тебе
персональную благодарность, - он опять засмеялся. - И она хочет узнать о
тебе побольше. Ты тоже заинтересовал ее.
   Страх опять обрушился на  меня,  как  удар  молота.  Никто  не  хочет
встретить взгляд Леди. Ловец Душ наслаждался моим замешательством.
   - Она может тебе и аудиенцию назначить,  Костоправ.  О-о!  Ты  совсем
побледнел. Ну, это же не принудительно. Ладно, за работу.
   Никогда еще я не видел, чтобы кто-нибудь читал с такой скоростью.  Он
пробежал по всем старым и новым бумагам просто в мгновение ока.
   - Все ты не мог прочитать, - сказал Ловец голосом деловой женщины.
   - Нет.
   - Я тоже. Кое-что сможет разгадать только Леди. Странно, подумал я. Я
ведь ожидал большего энтузиазма. Захват этих  документов  был  для  него
весьма удачным поворотом дела. Ведь  это  именно  он  завербовал  Черную
Гвардию.
   - Ну и что ты понял?
   Я рассказал о планах  повстанцев  касательно  Лордов  и  о  том,  что
означает присутствие здесь Шелест.
   - Старые бумаги, Костоправ, - усмехнулся он. - Расскажи мне о  старых
документах.
   Я покрылся испариной. Чем мягче и нежнее становился  его  голос,  тем
сильнее меня пробирал испуг. - Старый колдун. Тот, который разбудил всех
вас. Некоторые из бумаг его.
   Проклятье! Еще не закончив, я понял, что влип. Единственным человеком
в Гвардии, кто мог определить принадлежность бумаг Боманца, был Ворон.
   Ловец Душ хихикнул и дружески хлопнул меня по плечу.
   - Я так и думал, Костоправ. Я не был уверен, но подозревал. Ты же  не
мог удержаться, чтобы не рассказать Ворону.
   Я не ответил. Я хотел солгать, но он же знал.
   - Иначе ты не смог бы об этом узнать. Ты рассказал ему о  ссылках  на
настоящее имя Хромого, и ему оставалось только  прочитать  все,  что  он
смог. Правильно?
   Я все еще сохранял спокойствие. Это была правда.  хотя  дружба  -  не
единственный мотив моего поступка. У Ворона были свои собственные счеты,
но Хромой обозлился на всех нас.
   Наиболее ревностно охраняемый секрет любого колдуна -  это,  конечно,
его настоящее имя. Враг, владеющий этим оружием, может  нанести  удар  в
самое сердце, преодолев любое колдовство.
   - Ты  можешь  только  догадываться  о  всей  важности  этой  находки,
Костоправ.
   И даже я только догадываюсь. Но что из этого получится, вполне  можно
предсказать. Крупнейшая катастрофа для повстанцев и куча  кривотолков  и
встрясок среди Десяти, - он опять хлопнул меня по  плечу.  -  Ты  сделал
меня второй по мощи личностью в Империи. Леди знает все  наши  настоящие
имена.
   Теперь и я знаю имена троих и заполучил назад свое собственное.
   Ничего  удивительного,  что  он  никак  не  мог  успокоиться.   Ловец
обезвредил капкан, о котором он и  не  знал,  и  одновременно  умудрился
накинуть удавку на шею Хромому. Он выиграл крупный приз.
   - Но Шелест-.
   - Ей придется уйти, -  это  было  сказано  низким  голосом,  холодным
тоном. Сейчас он говорил голосом убийцы,  голосом,  привыкшим  объявлять
смертные приговоры. - Шелест должна  умереть  немедленно.  Иначе  у  нас
ничего не получится.
   - Она, наверное, кому-нибудь рассказала?
   - Нет, нет. Я знаю Шелест. Я сражался с  ней  под  Ржавчиной  еще  до
того, как Леди послала меня в Берилл. Я сражался с ней и под  Оборотнем,
гнался за ней среди горящих курганов Равнины Страха. Я знаю Шелест.  Она
- гений, но одиночка. Живи она в первую эпоху, Властитель сделал  бы  ее
своей. Она служит Белой Розе, но сердце у нее черно, как ночь в Аду.
   - Мне кажется, весь Круг такой. Ловец засмеялся.
   - Да, они все лицемеры, но нет ни одного,  похожего  на  Шелест.  Это
невероятно, Костоправ. Как она откопала такое количество тайн? А мое имя
у нее откуда? Оно было спрятано абсолютно надежно. И  я  ею  восхищаясь,
серьезно.
   Такой гений, такая смелость. Удар по Лордам, переход  через  Ветреную
Страну, потом Лестница Слезы.  Невероятно.  Невозможно.  И  это  бы  все
сработало, если бы  не  случайное  присутствие  Черной  Гвардии  и  твое
собственное. Ты будешь вознагражден. Я гарантирую. Но хватит об этом.  У
меня появилась работа. Эта информация необходима  Ночной  Ящерице.  Леди
должна увидеть эти бумаги.
   - Надеюсь, ты прав, - проворчал я. -  Пинок  под  зад  и  отдыхай.  Я
вымотался. Я уже год мотаюсь и воюю.
   Идиотское замечание, Костоправ. Я почувствовал, как  Ловец  насупился
под своим черным шлемом. От него потянуло холодом. А сколько времени сам
Ловец уже воюет? Всю жизнь.
   - Ты давай, топай дальше, - сказал он мне. - Я еще поговорю с тобой и
с Вороном, - холодным, ледяным тоном. Я поспешил убр