отень.
   - Я не заметила их отсутствия,  Нарайян.  Любопытно.  Думаю,  это  лучшее
знамение за последнее время.
   Насупившись, он посмотрел на меня.
   - Не беспокойся, друг мой. Ты ведь живая легенда. Почти святой. И отлично
справишься со своей задачей.
   Я переключилась с диалекта на таглианский:
   - Нож, Лебедь, вы готовы?
   - Веди нас за собой, о любовь моя, - сказал Лебедь. - И я  последую  хоть
на край света. - Когда он нервничал, он ударялся во флирт.
   Я осмотрела команду: Нож, Лебедь,  Рам,  Нарайян  и  двое,  так  сказать,
рукодержатели.  Всего  семеро.  Как  заметил  Лебедь,  минимальное  число  в
розыскной группе. Необыкновенно пестрая компания. Причем каждый считал  себя
хорошим человеком, а всех остальных, за  исключением  разве  что  Лебедя,  -
отъявленными злодеями.
   - Тогда пошли.
   Пока я не, слишком расфилософствовалась. Нам не нужно  было  обговаривать
детали: все уже отрепетировано. По пути болтать было запрещено  -  чтобы  не
спугнуть Тенекрута.

***

   Лагерь выглядел неряшливо. Полная анархия.  Если  бы  не  Тенекрут,  моей
небольшой группы хватило бы разгромить этих горе-вояк в пух и прах. А те это
понимали и сами напрашивались на неприятности.
   Мы прошли всего в ярде  от  дозорных,  которые  сидели  лицом  к  огню  и
переругивались. Язык их был похож на таглианский, и  когда  они  не  слишком
горячились, можно было понять, о чем речь.
   Они и вправду были деморализованы, потому что с завистью говорили о  тех,
кто уже дезертировал. Было похоже, что  дезертиров  много  и  оставшиеся  не
прочь оказаться на их месте.
   У Нарайяна  была  своя  задача.  Он  шел  отдельно,  не  доверяя  никому.
Крадучись, он спустился в ложбину, где мы его ждали. Еле слышным шепотом  он
сообщил:
   -  Там,  слева,  есть  огороженная  площадка,  где  они  держат   пленных
таглианцев. Их несколько сотен.
   Я задумалась. Можно ли их  как-нибудь  использовать?  Например,  устроить
отвлекающий маневр. Но особой нужды не было.
   - Ты говорил с ними?
   - Нет. Они могли бы нас выдать.
   - Верно. Нам не следует отвлекаться. Нарайян отправился вперед. Он  нашел
для нас другое потайное место. Я уже чувствовала близость Тенекрута.
   - Вот там.
   - В большом шатре? - спросил Нарайян.
   - Думаю, да.
   Мы приблизились. Я сразу поняла, что при нем нет  телохранителей.  Может,
уверен, что никто не защитит его лучше его самого. А может,  просто  потому,
что не хотел спать в чьем-либо присутствии.
   Мы вошли в абсолютную  тень  в  десяти  футах  от  шатра.  Вдалеке  горел
одинокий костерок. Больше источников света не было. Я вытащила из ножен меч.
   - Нож, Лебедь, Рам, прикроете нас в случае чего.
   Черт. В случае чего  от  нас  останется  только  мокрое  место.  Все  это
прекрасно знали.
   - Госпожа! - запротестовал Рам, угрожающе повысив голос.
   - Стой там, где стоишь. Рам. И не спорь со мной.
   До этого мы с ним уже успели поссориться. Он был чертовски упрям. Я пошла
вперед. Со мной бесшумно двинулись Нарайян и двое помощников. Страх  охватил
нас.
   Я остановилась в двух футах от шатра  и  легко,  словно  масло,  рассекла
ткань мечом. Помощник Нарайяна раздвинул края образовавшейся прорехи,  чтобы
проскользнуть внутрь. Он вошел вслед за Нарайяном, следующей была я, замыкал
второй помощник.
   Внутри было темно. Нарайян дал рукой знак не торопиться. В  терпении  ему
не откажешь. Куда терпеливее меня, будь я на его месте. Меня торопила  луна,
которая вот-вот должна была появиться на небосклоне  и  рассеять  тьму.  Еще
когда  мы  приближались  к  шатру,  небо  уже  подернулось  слабым  сиянием,
предвещавшим восход ночного светила.
   Нарайян пошел. Он и его помощники двигались медленно, уверенно и в то  же
время осторожно. Казалось, они вовсе не дышат.
   Мне пришлось пустить в ход всю свою интуицию, чтобы  не  споткнуться  оба
что-нибудь.
   Я чувствовала присутствие Хозяина Теней, но  никак  не  могла  точно  его
вычислить.
   А Нарайян, похоже, знал направление.
   Впереди должна была быть загородка. Свет от костра сюда не попадал. А как
бы он сейчас был кстати.
   Свет появился совершенно неожиданно. Всего лучик, но его было достаточно,
чтобы нам открылась ужасная истина.
   Слева от нас в позе лотоса сидел Тенекрут и наблюдал за  нами;  лицо  его
казалось мрачной звериной маской.
   - Добро пожаловать, - приветствовал он  нас  змеиным  шепотом,  настолько
тихим, что едва можно было различить слова. - Я уже заждался.
   Значит, мне не удалось одурачить Тени.
   Он словно угадал мои мысли:
   - Не Тени, Доротея Сеньжак. Просто мне известен ваш образ мыслей. И скоро
я вытряхну всю информацию, которая  таится  в  вашей  голове.  Самонадеянная
сука! И ты надеялась одолеть меня с помощью  трех  невооруженных  людишек  и
одного меча?
   Я молчала. Говорить было нечего. Нарайян двинулся с  места.  Я  незаметно
подала ему знак - знак Душил.  Он  замер.  Если  Тенекрут  уверен,  что  мои
помощники безоружны, то у нас еще есть шанс.
   Я заговорила:
   - Если тебе кажется, что ты знаешь меня, ты глубоко заблуждаешься.
   Был бы он поближе. В пределах  досягаемости  Нарайяна.  Мать  Тьмы,  Мать
Кина, услышь меня.
   Это я, твоя дочь, взываю к тебе. Помоги мне,  мама.  Он  не  сдвинулся  с
места. Он ударил по мне чем-то невидимым, отчего я отпрянула назад на десять
футов и застонала от боли.
   Выдержка Нарайяна и его помощников удивляла  меня.  Они  не  кинулись  на
Тенекрута, но и не рванули ко мне, потому что это могло бы  отдалить  их  от
жертвы. Они лишь чуть-чуть продвинулись вперед, и теперь их  рекогносцировка
была стратегически более выгодной и давала большую свободу.
   Тенекрут медленно поднялся. Вид у него был больной. Он скользнул рукой по
костылю под мышкой:
   - Да. Я покалечен. И у меня нет надежды  на  излечение,  потому  что  мой
единственный союзник отказывается помочь мне.  Хотя  он  знает,  что  горько
пожалеет об этом. Когда я, по его мнению, отслужу  свое.  И  за  все  это  я
должен благодарить вас. - Он простер ко мне руку, и почти невидимые  цепочки
синего пламени змейками пронеслись от его растопыренных пальцев.  Он  сделал
движение, будто хотел притянуть меня. Змейки поволокли меня вперед, к  нему.
Ужасная боль. Я изо всех сил держалась,  чтобы  не  заорать.  Ему  хотелось,
чтобы я закричала и разбудила своим криком весь лагерь,  тогда  он  имел  бы
возможность продемонстрировать своим людям, что, несмотря на них,  ротозеев,
ему удалось поймать меня. Захотелось сразиться в кошки-мышки.
   Вдруг стена за его спиной подалась внутрь. Два ножа распороли ткань шатра
- и к нам влетел Рам.  Тенекрут  оглянулся.  Рам  врезался  в  него,  отчего
Тенекрут, спотыкаясь, отлетел к Нарайяну.
   Нарайян и его помощники были стремительны, как мангусты. Румель  Нарайяна
обвил  шею  Тенекрута  мгновенно.  И  прежде  чем  тот  потерял  способность
двигаться, помощники Нарайяна развели руки колдуна в разные стороны.
   Пурпурная змейка огня метнулась от меня  к  одному  из  тех,  кто  держал
Тенекруту руки. Глаза юноши широко распахнулись; подавив  крик,  он  пытался
удержать руку Тенекрута, но его хватка ослабла.
   А тот тем временем метнул огонь в Нарайяна. У Нарайяна глаза  полезли  на
лоб. Он не  смог  удержать  румель.  Следующей  целью  был  второй  помощник
Нарайяна.
   Рам напал на Тенекрута сзади и, схватив его за шею и задницу, поднял  над
головой.  Тенекрут  метнул  и  в  него  цепь  пламени.  Но  тот  словно   не
почувствовал боли. Припав на одно колено, он шмякнул Тенекрута со всего маху
о другое.
   Я услышала хруст ломающихся костей. И если бы не Нарайян с  его  румелем,
всю округу огласил бы  душераздирающий  вопль  Тенекрута.  Нарайян  на  лету
накинул петлю на шею колдуна., когда Рам опускал его  вниз.  Упав  вместе  с
Тенекрутом, он затянул петлю потуже, не дав крику вырваться.
   И Рам, и Нарайян оба ухватились за конец румеля. Тут в шатер вошел Нож  и
эдак небрежно воткнул нож в сердце Тенекрута.
   - Я знаю, вы тут все специалисты в своей области, однако лучше  не  будем
рисковать.
   Такого, как Тенекрут, убить не так-то легко. Нож был прав. При нескольких
ножевых ранах, удушенный и со сломанным  позвоночником,  Тенекрут  продолжал
бороться. И Рам, и Нарайян, и  оба  помощника  изо  всех  сил  тянули  концы
румеля. Поднявшись, я стала помогать Ножу колоть и резать.
   Лебедь стоял у входа в шатер и тупо смотрел  на  происходящее.  Бедолага.
Война и насилие - не для него.
   Прежде чем Тенекрут перестал  сопротивляться,  мы  порубили  его  как  на
жаркое. Залитые кровью с головы до пят, мы стояли  вокруг  останков.  Слышно
было лишь тяжелое дыхание. Все еще сомневались  в  том,  что  дело  кончено.
Нарайян, который шутил редко, прервал молчание.
   - Ну что, Госпожа, теперь меня можно причислить к рангу святых Душил?
   - Трижды тридцать  раз.  Ты  заслужил  бессмертие.  Аминь.  Но  нам  пора
смываться. Каждый прихватывает по куску мяса.
   Лебедь издал хриплый вопрошающий возглас.
   - Надо сжечь тело и разбросать пепел. Вот тогда мы сможем быть  абсолютно
уверены. Потому что даже из этой каши Длиннотень может  сотворить  Тенекрута
заново.
   Лебедя вырвало. К тому же его  мучило  сознание  того,  что  он  не  внес
никакой лепты.
   Я подхватила голову Тенекрута. Проходя мимо Лебедя,  подмигнула  и  сжала
его руку. Это должно было снять гнетущее чувство вины и стыда.
   Поднялась луна.  Скоро  полнолуние.  Уже  сейчас  она  казалась  огромным
оранжевым чудищем, торчащим над горизонтом. Я подала знак поторапливаться.
   Мы прошли полпути  к  внешней  границе  лагеря,  как  вдруг  тишину  ночи
прорезал ужасающий рев. На поверхность луны набежала тень.  Еще  один  вопль
огласил ночь. В нем была слышна смертная агония.
   Рам толкнул меня:
   - Надо бежать. Госпожа. Надо бежать.
   Вокруг нас, встревоженные шумом, поднимались воины Хозяев Теней.

Глава 57

   Костоправ шел по ночному городу. Минуло всего четыре часа,  а  уже  всему
Таглиосу было известно, что на их принца  было  совершено  покушение.  Город
охватило негодование.
   И все уже знали, что Освободитель жив и только притворялся мертвым, чтобы
ввести врагов в заблуждение и  тем  самым  заставить  их  совершить  роковую
ошибку. Военный штаб осаждали  толпы  добровольцев,  готовых  отправиться  в
Страну Теней и не оставить в ней камня на камне.
   Это пройдет. С этой толпой плохо обученных и невооруженных энтузиастов он
далеко не уйдет.  Но  тем  не  менее  он  велел  им  собраться  у  крепости,
строительство которой было начато Госпожой.
   Прежде чем они доберутся до Гойи, большинство остынет. Как бы ни были они
сейчас  разъярены  и  обуреваемы  жаждой  мести,  они   не   обладали   теми
возможностями, которые позволили бы им начать военную кампанию против Хозяев
Теней. Но Костоправ понимал, что сейчас  они  не  слышат  голоса  разума,  и
сказал то, что им хотелось услышать, а затем отошел в сторону.
   С ним был Прабриндрах. Принц и сам был разгневан, но ему по крайней  мере
гнев не застилал глаза. Тем временем  Костоправ  разыскал  лошадей,  которые
были запряжены в карету. Пока лошадей  готовили,  он  носился  по  казармам,
добывая обмундирование и  продовольствие.  Никто  ни  о  чем  не  спрашивал.
Добровольцы глазели на него как на привидение.
   Он извлек из потайного места лук и колчан  с  черными  стрелами.  Душелов
привезла их из Дежагора вместе с доспехами.
   - Мне подарили их давным-давно, еще когда  я  был  простым  лекарем.  Они
сослужили мне хорошую службу, и я хотел приберечь  их  для  особого  случая.
Похоже, он настал.
   Через час оба покинули город. Принц продолжал сомневаться, стоило ли  ему
ехать. Он убедил свою сестрицу не отговаривать его. Выслушав его,  Костоправ
заметил:
   - Если хотите, еще не поздно  повернуть  назад.  Потом  у  нас  не  будет
времени на сомнения. Но прежде чем вы сделаете это,  скажите,  куда  Госпожа
отправила своих лучников?
   - Каких лучников?
   - Тех, что расстреляли жрецов. Я ее знаю. Она бы их при себе не оставила.
Наверняка отослала их куда подальше.
   - В Ведна-Бота.
   - Тогда нам - или мне, если вы возвращаетесь, - следует ехать туда.
   - Я с вами.

Глава 58

   Мы никак не могли выбраться из лагеря Тенекрута. Настоящая западня. Я  не
знала? что делать.
   - Станьте Киной.  -  Огромный,  мягкий,  медлительный  Рам,  оказывается,
соображал куда быстрей меня.
   Мне необходимо было создать все ту же иллюзию, хотя и посложнее ведьминых
огоньков. Потребовалась минута, чтобы мы  оба  преобразились.  Тем  временем
тенеземцы подступили  ближе,  хотя  в  них  явно  не  чувствовалось  задора,
свойственного людям, поймавшим кого-то врасплох.
   Я подняла высоко над собой голову Тенекрута. Они  узнали  ее.  Проговорив
заклинание, чтобы голос звучал громче, я объявила:
   - Тенекрут мертв. На вас я зла не держу.  Но,  если  настаиваете,  можете
присоединиться к нему. Тут Лебедя осенило. Он заорал как оглашенный:
   - На колени, свиньи! На колени перед своей Госпожой!
   Они смотрели на него - он был выше всех чуть ли  не  на  фут,  белый  как
снег, с гривой золотистых волос. Настоящий  демон  в  человеческом  обличье.
Затем  перевели  взгляд  на  Ножа,  обладавшего  тоже  весьма   экзотической
внешностью. Потом на меня и на голову Тенекрута в моих руках.
   Рам приказал:
   - На колени перед Дщерью Ночи! - Он стоял так близко, что я  чувствовала,
как он дрожит. Он был до смерти перепуган.
   - Среди нас Дитя Кины. Молите о пощаде. Лебедь схватил ближайшего и силой
заставил опуститься на колени.
   До сих пор не понимаю, как это получилось. Но наш фокус удался.  Один  за
другим они падали на колени, бормоча при этом какую-то общеизвестную молитву
и повторяя мантры вроде тех, какие  произносят  во  время  обрядов  Гунни  и
Шадара. Мантры отличались только первыми строками:  "Смилуйся,  Кина".  И  -
"Благословенна будь твоя дочь, преданно любящая тебя". Или - "Приди ко  мне,
Мать Ночи, пока кровь еще теплится в моем языке".
   - Пойте! - вопил Лебедь. - Пойте, мерзавцы! - Лебедь был в своем  амплуа,
носился среди них, заставляя медлительных падать на  колени,  а  молчащих  -
молиться. В его действиях начисто отсутствовали логика и здравый смысл.  Ибо
человек, находящийся в здравом уме, вряд ли посмел бы  противостоять  врагу,
численность которого превосходила в тысячу раз. Они бы нас порвали в клочья.
Но мысль о такой возможности даже не пришла им в голову.
   - Какие же мы все придурки, - с удивлением заметил Нож.  -  Но  вам  надо
продолжать, иначе они очухаются.
   - Достаньте мне воды. Как можно больше. Держа  высоко  над  собой  голову
Тенекрута, я крикнула, чтобы они замолчали.
   - Дьявола нет! Хозяин Теней  повержен,  и  вы  свободны.  Милость  богини
снизошла на вас. Она посылает вам свое благословение, хотя вы, а также  ваши
отцы, деды и прадеды и отворачивали свои лица от нее, отвергали  и  поносили
ее бранью. Но вашим сердцам открылась истина. Она благословляет вас.
   Еще одно усилие, и моя голова вспыхнула огНем. - Она дарует вам  свободу,
но каждый дар должен быть принят с благодарностью. Нож принес флягу с водой.
   - И бокал, - прошептала я. - Воду пока уберите.
   Тем временем я продолжала нагнетать истерию. Это было не так трудно,  как
внимать голосу разума. Жители Страны Теней были морально истощены,  запуганы
и ненавидели Хозяев Теней. Нарайян подвывал мне. Нож принес кубок  из  шатра
Тенекрута. Я приготовила зелье. Заклинание было сложным, но и на сей раз мои
усилия неожиданно увенчались успехом.
   Я знала, что в бокале вода. И на вкус - когда я сделала глоток - это была
вода.
   - Пью кровь своего врага. - Когда Нарайян и его помощники стали мазать ею
лбы жителей Страны Теней, те воспринимали эту воду как кровь. Кроме того,  я
сделала так, чтобы "кровавые" пятна стали несмываемыми.  Теперь  эти  ребята
будут ходить перепачканные кровью всю жизнь.
   Но они и с этим смирились. Большинство. Остальные дали деру - домой.
   После того как было заклеймено несколько сотен человек, я велела  подойти
командирам вражеского войска. Несколько десятков повиновались, а большинство
разбежались. Их сословие было более послушно  Хозяевам  Теней,  чем  простые
рядовые.
   - У свободы, как и у всего  остального,  есть  своя  цена,  -  сказала  я
командирам. - Вы теперь мои. В долгу перед  Киной.  Она  требует,  чтобы  вы
исполнили свой долг. Какой именно, они не спросили.  Наверное,  жалели,  что
остались.
   - Продолжайте осаждать Дежагор. Но не сражайтесь с теми, кто оказался там
в ловушке. Если они будут пытаться  бежать,  берите  их  в  плен,  всех,  за
исключением наров. Эти люди - враги богини.
   В конце концов, насколько я знала, именно это они  и  делали.  Наводнение
нанесло огромный ущерб продовольственным запасам города. Могаба, распределяя
продукты, обделял ими коренное  население  города.  Свирепствовали  болезни.
Горожане уже не раз поднимали бунт.  Тогда  Могаба  сбросил  сотни  людей  с
городской стены в воду. И теперь озеро было наводнено трупами.
   Из-за своих драконовских методов Могаба терял авторитет. Его воины  стали
дезертировать.
   Потому-то в лагере Тенекрута и оказалось столько пленных.
   За все это время со стороны их отгороженной  площадки  не  доносилось  ни
звука. Может, пленные не знали  о  происходящем?  Боялись  привлечь  к  себе
внимание? Я отправила Ножа, чтобы он их выпустил и сообщил, где можно  найти
Махера.
   Если бы не тенеземцы, я бы отнеслась к повороту  событий  как  к  чему-то
нереальному.
   Они не сказали ни слова. На рассвете все отправились  в  холмы,  на  свои
позиции.
   Рядом возник Нарайян, на лице его сияла широченная ухмылка:
   - У вас еще есть сомнения. Госпожа?
   - Сомнения? Относительно чего?
   - Относительно Кины. В том, что она поддерживает нас.
   - Да, кто-то поддерживает нас, это точно. Я не видела ничего подобного  с
тех пор, как мой муж... Я бы не поверила этому, не будь я сама очевидицей.
   - Они уже целое поколение живут под гнетом Хозяев Теней. И им никогда  не
позволялось делать что-либо, кроме того, что велено. За любое  ослушание  их
подвергали страшным наказаниям.
   Так-то оно так. Но вполне возможно, что и Кина имела  какое-то  отношение
ко всему. Я не собиралась смотреть в зубы дареному коню.
   Большая  часть  пленных  исчезла.  С   некоторыми   оставшимися   я   уже
побеседовала.
   - Теперь позови Зиндху и Мургена, - приказала я Нарайяну.
   Они явились. Зиндху был таким же, как  всегда,  -  огромным,  надежным  и
немногословным. Он сообщил о своих наблюдениях. По его словам, у  нас  здесь
есть друзья, готовые остаться и служить своей богине. Он также сказал мне  о
Могабе:
   - Он из тех упрямцев, которые держатся до последнего. Ему плевать, что  в
Дежагоре свирепствуют голод и болезни и город превратился в сущий ад.
   - Могаба хочет, чтобы его имя вошло в Летописи, - высказался Мурген. - Он
ведет себя как Костоправ в те времена, когда Отряду приходилось туго.
   Мургену  было  около  тридцати.  Он  напомнил  мне  Костоправа.  Высокий,
худощавый,  с  выражением  постоянной  печали  на  лице.  Когда-то  он   был
знаменосцем Отряда и помогал Костоправу вести  Летописи.  При  благоприятном
стечении обстоятельств лет двадцать назад он вполне мог стать Капитаном.
   - Почему ты дезертировал? - Каковы бы  ни  были  отношения  между  ним  и
Костоправом, трусость не была в характере Мургена.
   - Я не дезертировал. Одноглазый и Гоблин отправили меня  на  поиски  вас.
Надеялись, что я прорвусь. Но ошиблись. И сами не смогли мне помочь.
   Одноглазый и Гоблин были старыми и не очень могучими чародеями, постоянно
враждующими между собой. Не считая Мургена, они единственные  члены  Черного
Отряда, уцелевшие с тех времен, когда Отряд пришел с  севера,  последние  из
тех, кто выбрал Костоправа Капитаном, а меня - Лейтенантом.
   Мы поговорили. По его словам, люди, которых мы пр