ержалась настороже.  Она  заглянула  мне  в
глаза и, кажется, улыбнулась бы, будь свободны ее губы.
   - Хочу, чтобы ты вернула Дрему, - сказал  я.  Она  не  отреагировала,  но
глаза ее поблескивали.
   Поравнявшись наконец со Стариком, я малость отдышался и спросил:
   - Ты послал кого-нибудь пошарить там, где я приметил своего коня?
   - Не "кого-нибудь", а целую роту. - Он поглядел вниз, на дорогу.
   - Не понимаю, почему они так долго?..
   - Потому что у нас все командиры, а солдат ни хрена нету.
   Я заметил, что Госпожа развернула коня и теперь  обозревала  местность  с
нового наблюдательного пункта.  На  Вершине  вовсю  кипела  работа.  К  небу
тянулись дымки от бесчисленных костров. Не только  воинских:  тенеземцы  уже
начали потихоньку возвращаться на свои  фермы.  Сгущались  тучи.  Интересно,
пойдет ли дождь?
   - Что это такое? - спросил Костоправ.
   - Что именно?
   - Там, внизу. На дороге к твоему лагерю.
   - У тебя, видать, глаза поострее... Ага, вижу. Кто-то  пылит.  -  Кто-то,
может быть и не один, направлялся в мой лагерь. Похоже, довольно быстро.  Но
кто именно, с такого расстояния разглядеть было невозможно.
   Начали катиться подводы. Клетус, Лонжинус  и  Лофтус  громко  поздравляли
друг друга. Блеяли козлы, жалобно мычали волы, чертыхались люди. Колонна  со
скрипом двинулась вперед.
   - Веди дальше, Знаменосец, - велел Капитан. - Только не так быстро, как в
прошлый раз. Этим козлам за тобой не угнаться.
   Он надел свой шлем, и броня заискрилась магическими огнями.
   Подняв Знамя и зная,  что  скоро  оно  покажется  мне  очень  тяжелым,  я
двинулся вперед. Собственная  поклажа  меня  уже  тяготила,  ремни  натирали
плечи, и приходилось ерзать плечами, чтобы поудобнее пристроить ранец.
   Передо мной лежала дорога.  Каменные  столбы  поблескивали,  несмотря  на
пасмурную погоду.
   Костоправ  с  Госпожой  приблизились  ко  мне,  и  в   этот   миг   земля
содрогнулась. Я упал на одно колено, но скорее от неожиданности, чем от силы
толчка. По правде сказать, он  был  едва  ощутимым.  Со  смущенным  видом  я
поднялся и зашагал дальше, на ходу объясняя Тай Дэю свою оплошность:
   - За последнее время я отвык от землетрясений. Вот  оно  и  застало  меня
врасплох.
   Госпожа и Старик не выглядели встревоженными. А коли так, решил я,  то  и
мне дергаться нечего.

Глава 101

   Когда все перевали через гребень на равнину,  воцарилась  полная  тишина.
Люди пребывали в таком напряжении, что на разговоры их не  тянуло...  Однако
спустя примерно милю Госпожа сказала:
   - Предупреди, чтобы никто не сходил с дороги. Пока мы на ней,  нам  ничто
не грозит.
   Подняв руку. Костоправ скомандовал остановку. Я поставил Копье на  дорогу
и оперся о него. Черт, до чего же тяжела  сделалась  эта  штуковина.  Старик
послал распоряжение Госпожи дальше по цепочке. Он ни о чем  ее  не  спросил,
видимо не хотел отвлекать. Она полностью сосредоточилась на окружающем.
   Вскоре после того, как мы возобновили движение, голова  колонны  достигла
места, где дорога расширялась, образуя большой круг. Площадка для  лагеря  -
рассудил я. Госпожа, высказывавшаяся лишь очень редко и кратко,  подтвердила
мою догадку. Неведомые строители дороги знали, какие опасности таит равнина.
   Ближе к полудню мы наконец прошли мимо  камня,  стоявшего  так  близко  к
дороге, что его можно было разглядеть как следует. Оказалось, что сам  столб
высечен из той же породы, которая составляла поверхность равнины. Блеск  ему
придавали  металлические  вкрапления.  Несомненно,  то  были  письмена,   но
прочесть их не мог ни я, ни кто другой.
   Это - своего рода бессмертие.
   Я подпрыгнул.
   - В этом месте сокрыта великая мощь, - сказала Госпожа. Вот уж точно.
   Земля дрогнула снова. Не сильнее, чем в прошлый раз, но и этого оказалось
достаточно, чтобы все встревожились.
   - Подобные толчки  могли  оказаться  предвестниками  чего-нибудь  похуже.
Правда, я приметил, что все катастрофические землетрясения последних лет  не
опрокинули ни один из каменных столбов.
   Костоправ не обратил особого внимания  на  камни.  Он  почти  беспрерывно
всматривался вдаль. Теперь уже было ясно, что за лесом камней  действительно
высится какое-то массивное сооружение. Оно начало  казаться  величественным,
как Вершина.
   Весь день Капитан неустанно вел нас вперед. Себя он не щадил, а вот  меня
порой подменял: брал Знамя и ехал  с  ним,  уперев  нижний  конец  древка  в
стремя. В конце концов мы все же остановились на одной из круглых  площадок,
которые  попадались  через  каждые  пять  миль.  Остановились  по  настоянию
Госпожи, Старик хотел продолжать путь. Но колонна растянулась уже на  добрую
милю, и животные нуждались в отдыхе и воде больше, чем люди.
   Я пялился на облака, гадая, будет ли дождь и  удастся  ли  нам  пополнить
запасы воды. Мы  захватили  ее  немало,  но  и  поить  животных  приходилось
довольно часто. У меня появилось опасение, что  мы  начнем  мучиться  жаждой
куда раньше, чем голодом. Капитан снял шлем и самые тяжелые части  доспехов.
Он не настолько вжился в свой образ  Вдоводела,  как  Госпожа  в  свой.  Она
ограничилась тем, что, опустившись на одно колено, сняла шлем  и  встряхнула
волосами.
   - Ты понимаешь, что представляет собой это место? - спросил он,  уставясь
вдаль.
   - В нем сокрыта великая мощь.
   - Великая мощь, великая мощь, - пробурчал  Костоправ.  -  Только  одно  и
слышу.
   - Это логовище Кины? - спросил я. - Или Хатовар? Или и  то  и  другое?  А
может быть, ни то ни другое?
   - Как доберемся, так сразу все узнаешь.
   - Хочешь, я тебе помогу - подержу эту хреновину,  -  предложил  Рыжий  и,
взяв у меня Знамя, оперся на его древко.
   - Помощник выискался. Где ты был последние пятьдесят миль?
   - Пятьдесят? Каких пятьдесят? Ты, часом, не бредишь?
   - Доведись тебе тащить эту орясину, ты бы сказал сто.
   Рыжий заржал:
   - Ручаюсь, мы не прошли и пятнадцати. А я-то думал, ты всегда  в  хорошей
форме, потому и на побегушках у Старика.
   - Отцепись, Рыжий, я не в настроении. - Мне и впрямь было не до него.  Уж
больно хотелось присмотреться и прислушаться к Капитану  и  Госпоже,  а  они
отошли, когда ко мне привязался Рыжий. -Я  как  раз  думаю  о  том,  что  за
чудесная ночка ждет нас впереди.
   Нюень бао сбились в тесный кружок и  тихонько  совещались:  видимо,  тоже
гадали, что ждет их ночью. Все до единого держали под рукой  связки  бамбука
Сиятельство со своей командой сооружал общий лагерный костер. Его предстояло
развести на специальном помосте, высоко над поверхностью дороги. Пройдясь по
дороге пешком. Госпожа пришла к заключению, что  черная  лента  в  известном
смысле живая и огонь может ей не понравиться.
   Жаль, что у меня не было возможности узнать, что у нее в голове. С самого
вступления на равнину она погрузилась  в  размышления,  и  у  нее  наверняка
появились интересные мысли. Возможно, сейчас она делилась ими со Стариком, а
я из-за болвана Рыжего рисковал ничего не услышать.
   - Эй, - крикнул Костоправ Сиятельству, - огня пока  не  разжигай.  Поедим
всухомятку.
   Дерьмо. Мы не ели как следует с самого Таглиоса, а тут еще и без горячего
остались. Холодная вода и вяленое мясо - не лучший ужин.
   - Рыжий, тебе есть чем заняться?
   - Да, Капитан.
   - Смотри, а то я найду.
   Костоправ огляделся, снова склонился к  Госпоже  и  стал  вглядываться  в
пространство между  столбами.  Я  готов  был  поклясться,  что  он  пытается
справиться со своими сомнениями. Ведь именно там, впереди, находилось то,  к
чему он шел сквозь долгие и неимоверно трудные годы. Но порой я  подозревал,
что решение попасть туда возникло случайно, под влиянием  минутного  порыва,
овладевшего человеком, который просто не знал, что ему делать, когда на него
свалилось бремя ответственности.
   Я обошел  лагерную  площадку:  вид  повсюду  был  совершенно  одинаковый.
Поскольку небо скрывали облака, трудно было даже понять, где север, где юг.
   - Знаменосец! Что такой квелый?
   - Привет, Зиндаб, я тебя и не заметил. Задумался.
   - Понятно. Чудное местечко, ничего не скажешь. Мне казалось,  что  Зиндаб
бледен, хотя трудно понять, как может побледнеть совершенно черный негр.
   - Слушай, я тут нашел кое-что. Сдается мне, ты должен это увидеть.
   - Ладно.
   Я проследовал  за  ним  сквозь  лагерную  толчею,  и  мы  вышли  к  южной
оконечности круга, откуда начиналась  тянувшаяся  дальше  дорога.  Она  вела
туда, где маячили очертания гигантского строения, - потому я и понял, что мы
смотрим на юг.
   - Дырка?
   Я увидел всего-навсего дырку. Отверстие в дороге, дюйма два в поперечнике
и в фут глубиной. Может, и больше, при таком освещении судить трудно.
   - Именно так. Дырка.  Может,  у  меня  воображение  разыгралось,  но  мне
кажется, что она как специально сделана для установки Знамени.
   - А ведь точно!
   Я задумался, были ли такие отверстия у других площадок? Может, и были,  а
я не заметил. Так или иначе,  возможность  установить  Знамя  представлялась
весьма заманчивой. И тем более заманчивой, чем дольше я на эту дыру смотрел.
   Я опустил нижний конец древка в отверстие, и оно погрузилось примерно  на
полтора фута.
   - Здорово, - пробормотал я, - подходящее местечко.  В  течение  дня  меня
время от времени подменяли, но все же пришлось таскаться со Знаменем больше,
чем кому-либо другому. Зиндаб хмыкнул. Вид у него был встревоженный. Я  тоже
ощутил очередное содрогание почвы. Хотелось верить, что за ним не  последует
настоящее землетрясение. Опустив глаза, я с удивлением заметил,  что  древко
сидит в отверстии плотно, а  ведь  когда  я  его  вставил,  оставался  зазор
примерно в полдюйма.
   Я попытался выдернуть Знамя.
   Ничего не вышло.
   Никаких содроганий больше не было.
   - Дерьмо!
   Зиндаб ухватился за древко и потянул изо всех сил.  У  него  хватило  ума
прекратить это пустое занятие прежде, чем он получил грыжу.
   - Черт с ним, - пробормотал  я.  -  Не  будет  другого  выхода,  придется
отпилить кусок древка. Отложим это до завтра.
   Я поискал взглядом Старика и его подругу. Они по-прежнему стояли плечом к
плечу, смотрели на юг и лишь изредка обменивались словами. Даже  без  шлемов
они выглядели похожими на привидения.
   Взявшийся невесть откуда Тай Дэй доложил, что у него готов и ужин, и  все
для ночлега.  Нарочитая  вкрадчивость  тона  позволяла  догадаться,  что  он
сердится: одни трудятся в поте лица, а другие  -  вроде  меня  -  знай  себе
разгуливают.
   - Ежели б ты, приятель, отрастил сиськи да убрал куда-нибудь шишку, я  бы
на тебе женился. Почва под ногами снова заколебалась.
   - И поступь их сотрясает землю... - пробормотал я.
   - Что? - не понял Тай Дэй.
   - Так, вспомнилась сказка, которую я слышал в детстве. О  древних  богах,
именуемых титанами. Я размышлял о том, как сильно изменился с тех пор.
   Возможно, мы и сами были гигантами.

Глава 102

   Я знал, что пребываю во сне, ибо небо  не  затягивали  облака  и  на  нем
светила полная луна. Но  между  мной  и  миром  стояла  некая  пелена:  луна
являлась как бы центром плывущего по небу облачка света. Такое небо я  видел
в земле своего детства. Бледно-голубоватый свет  выдавал  беспокойные  Тени,
разведывавшие  границы  круга.  Сотни  Теней,  то   взмывающих   вверх,   то
опускающихся, то скользящих  вдоль  невидимой  стены.  Мне  показалось,  что
откуда-то, наверное с расстояния  в  тысячу  миль,  доносится  беспрестанное
хныканье Длиннотени.
   Большущая  Тень  застыла  у  границы  круга,  неподалеку  от  меня.   Она
распласталась, словно прижавшись к невидимой поверхности. Я  вспомнил,  как,
блуждая в мире духов, однажды коснулся Тени.
   Страх, забытый с  тех  пор,  как  я  поднялся  на  равнину,  вновь  начал
прокрадываться в мое сердце.
   Похоже, ту здоровенную Тень почему-то интересовал именно я. Отвернувшись,
я попытался выбросить ее из головы.
   Подняв глаза, я увидел скользившие наверху, на  фоне  рассеянного  света,
расплывчатые силуэты. Наверное, так видят рыб крабы, сидящие на морском дне.
   Трудно было сказать, насколько мой сон правдив.  Мне  он  казался  весьма
похожим на ставшее привычным блуждание с духом. Но в таком случае  следовало
принять во внимание способность Теней подниматься высоко в воздух.
   Неожиданно  Тени  метнулись  прочь,  словно  перепуганный  рыбий   косяк.
Возможно, это случилось из-за того, что луна достигла зенита. А может  быть,
они испугались существ, двигавшихся по черной дороге с той стороны, куда  мы
держали путь. Ноги и бедра, их выглядели вполне  человеческими,  да  и  тела
тоже - но только с правой стороны. Голову и левый бок каждого из  пришельцев
покрывала накидка из полированных бронзовых чешуек, походивших на рыбьи.  Их
было трое. Они воспринимались мною как призраки, исполненные силы.
   Примеченная  мною  раньше  большая  Тень  не  умчалась  прочь  вместе   с
остальными, хотя и была устрашена. Я почувствовал это, на мгновение  пережив
то же, что и при  встрече  с  Тенью  в  недрах  Вершины.  Я  ощутил  вспышку
немыслимой, превосходящей всякие пределы боли и услышал протяжные песнопения
жрецов.
   Поднявшись с тюфяка, я подошел к Знамени и встал рядом с  ним,  глядя  на
незваных гостей. Покрывала спали с их лиц. Почему - не знаю.
   "Ах вы, уроды паскудные, - подумал я, - а ну, убирайтесь на хрен  с  моей
дороги. Нечего лезть в мой сон с такими мерзкими харями". У  меня  появилось
ощущение, что эта  троица  представляет  собой  нечто  вроде  Десяти  Взятых
Госпожи. Наверное, некогда эти  чудища  были  демонами  или  могущественными
кудесниками, но потом оказались во власти  неодолимой,  еще  более  великой,
грозной и мрачной силы. Уходите! Убирайтесь отсюда. Вы  мертвы.  Оставайтесь
же мертвецами.
   Я потянулся к Копью и почувствовал, как оно  оживает  в  моей  призрачной
руке. Уходите.
   Три омерзительные звериные маски слегка склонились к поверхности  дороги.
Хотелось верить, что это маски. Младенцам, родившимся с  такими  рожами,  не
следовало позволять выползать из колыбели.
   Сложив руки  перед  собой,  пришельцы  начали  отступать,  не  передвигая
ногами.
   Затем они исчезли, словно бы мигом превратившись в точки на горизонте.
   Я обошел периметр круга.  Тени  начали  возвращаться.  Запомнившаяся  мне
Тень, прижимаясь к барьеру, подражала моим движениям.  Я  уловил  исходившее
оттуда ощущение сильного голода и удивился, приметив, что из  круга  выходят
не две, а четыре дороги, в  соответствии  с  четырьмя  сторонами  света.  Но
почему дороги, ведущие на восток и запад, не были видны в дневное время?
   Рев оборотня проник в мир духов. Волы и козлы переполошились. Караульные,
взвинченные  до  предела  лицезрением  пытавших  прорваться  в  круг  Теней,
принялись орать на животных, а некоторые решили устроить взбучку пантере.
   - Это еще что за хрень? - крикнул какой-то парень, указывая на Знамя.
   В  лунном  сумраке  трудно  было  разглядеть  что-либо  определенное.   Я
переместился в ту сторону. На поперечине Знамени примостилась сонная с  виду
белая ворона. Это тут же породило у меня множество вопросов.
   Уж не я ли это, наблюдающий за нынешними событиями из  времени,  которому
еще только предстоит наступить? Является ли эта птица  творением  Кины?  Или
Душелова? Как она попала сюда ночью, из мира  за  пределами  Врат  Теней?  Я
видел, как огромные Тени кружились над... Нет, глядя сейчас на  луну,  я  не
видел ничего подобного. Да и этой несвоевременно появившейся  луны  тоже  не
было. На самом деле я видел ноготь, подрезавший луну, только-только начавшую
подниматься. Вопросы и вопросы.
   Пантера взревела вновь, на сей раз от боли. Ребята всыпали ей,  чтобы  не
пугала животных.
   Я пролетел мимо Костоправа и Госпожи, как всегда устроивших себе  постели
рядом. Старик храпел. У нее сна не было ни в одном глазу.  Каким-то  образом
она ощутила мое появление и даже попыталась проследить за мной взглядом,  но
прекратила попытки, когда я отлетел на несколько ярдов.
   Я протиснулся между клетками. Длиннотень тоже не спал.  Он  всхлипывал  и
дрожал от страха. Ничто в этом жалком существе не напоминало  безумного,  но
могучего и внушавшего ужас кудесника. Ревун тоже бодрствовал. Только  сейчас
я сообразил, что в последнее время от него нет никакого шуму. И тут, на моих
глазах, он попытался издать свирепое завывание, но у него ничего  не  вышло.
Что же Госпожа с ним сделала?
   Больше всего  мне  хотелось  приглядеться  к  Душелову.  Она  по-прежнему
оставалась связанной, с кляпом, забитым в самое  горло,  но  при  всем  этом
казалась безумно веселой, какой бывала в лучшие моменты  своей  жизни.  Меня
она ощутила так же легко, как и ее сестра, и тоже принялась искать  глазами.
Глазами смеющимися и исполненными тайного знания. У меня появилось ощущение,
что она, стоит ей только пожелать, способна выскользнуть из  своей  плоти  и
пуститься за мной в погоню.
   Но нет, на самом деле она просто  хотела,  чтобы  я  так  думал,  даже  в
нынешнем своем положении стараясь запугать меня и сбить  с  толку.  Но  меня
беспокоило не столько это, сколько ее уверенность. Она вовсе не  боялась  и,
кажется, даже ничуть не тревожилась. Об  этом  стоило  сообщить  Капитану  и
Лейтенанту.
   Я заскользил вдоль незримого рубежа, размышляя, слетать ли мне к Сари или
заняться каким-либо другим из множества дел, поджидавших меня в мире  духов.
Хотя, по правде сказать, больше всего я хотел забыться настоящим сном.
   Знакомая Тень вновь ударилась о барьер. Она несомненно чего-то хотела, не
знаю только - поговорить со мной или меня сожрать.
   Я пролетел мимо настороженного бюень бао,  стоящего  в  боевой  стойке  с
мечом наголо. Жители болот нервничали даже больше, чем немногие  примкнувшие
к ним таглианцы, хотя последних и тяготил исконный страх перед Хатоваром.
   Вообще бессонница оказалась широко  распространенным  явлением.  Лозан  и
Махер тоже не спали, а о чем-то трепались. Прислушавшись, я убедился в  том,
что бунта они не затевали, но Лебедь, будучи Лебедем, рассказывал  приятелям
байки о привидениях. Хотелось бы мне знать об этом малом побольше. Он парень
с характером.
   Прабриндрах Драх тоже не  спал.  Он  сидел  рядом  с  ними,  но  держался
обособленно и в разговоре не участвовал.
   Я сместился поближе к  вороне.  Она  уловила  мое  присутствие,  тихонько
каркнула, приоткрыла красноватый глаз и снова задремала.  Но  едва  я  решил
испробовать барьер на прочность, она каркнула еще раз - гораздо громче.
   Сам не зная как, я понял - она настаивала на том, чтоб я держался  высоко
над равниной.
   Мне были доступны ее крылья, но я предпочел  обойтись  без  них  и  снова
облетел вокруг  лагеря.  Ни  на  одной  из  дорог  не  было  больше  никаких
призраков. Восточный и западный тракты сделались  почти  незаметными,  тогда
как  путь  на  север  выделялся  особенно   четко,   словно   приглашал   им
воспользоваться. Неотступно следовавшая за мною Тень не могла  добраться  до
меня и за пределами лагеря. Дороги тоже были защищены.
   Я припустил на север, еще не зная, что именно собираюсь  делать,  хотя  и
подумывал о том, чтобы проведать Сари.
   Но задолго до того, как я ухитрился рывком вернуться в  свою  плоть,  мне
удалось обнаружить нечто интригующее. Прямо перед Вратами Теней.

Глава 103

   На следующее утро Костоправ был до неприличия весел и  добродушен,  да  и
подружка его улыбалась с заговорщическим видом. Должно быть, они урвали-таки
несколько приятных минуток наедине.
   - Чего такой мрачный? - спросил меня Костоправ.
   - Не спал ни хрена.
   - Нервишки шалят?
   - Я блуждал с духом.
   - Ага. И наверняка увидел что-то важное, иначе не имел  бы  сейчас  такую
кислую рожу.
   Я рассказал обо  всем,  кроме  белой  вороны.  И  не  преминул  заострить
внимание на слишком уж бодром и веселом настроении Ловца.
   - Она что-то задумала.
   - Это у нее в крови, - сказала  Гос