ом,
или же разум заставляет меня видеть Могабу, потому что мне нужен кто угодно,
кому можно причинить такую же боль, какую тогда испытывал я.
   Но даже если Могаба, которого я видел, был галлюцинацией, то она  исчезла
еще до того, как я врезался в оконную раму.
   Стекло не разбилось. А рама  даже  не  прогнулась.  Мой  столб  мгновенно
остановился. А я - нет. Столб отбросило назад. А я врезался в стекло. И тоже
отскочил. И увал. У меня хватило времени испустить весьма энергичный  вопль,
но тут страховочная веревка  натянулась,  и  я  повис  в  десяти  футах  под
леталкой.
   Та продолжала биться об окно. Я попытался взобраться на нее  по  веревке,
но не смог это сделать лишь одной здоровой рукой.  Подобно  грузу  на  конце
большого маятника, я раскачивался в такт  движениям  столба.  И  то  и  дело
вступал в тесный контакт с дворцовой стеной.
   Черное одеяние защищало меня хорошо, но через некоторое время  я  все  же
потерял сознание.

***

   Когда я очнулся, то обнаружил,  что  все  еще  болтаюсь  под  летательным
столбом. Земля находилась всего в нескольких  ярдах  подо  мной  и  медленно
перемещалась. Кажется, я летел вдоль Каменной дороги, едва не задевая головы
путников. Я попытался извернуться и посмотреть  наверх,  но  не  смог.  Узел
страховочной веревки располагался на спине, чуть выше талии. А перевернуться
у меня не хватало сил.
   Когда я шевелился, меня пронзала боль.
   Я снова потерял сознание.
   Когда я снова очнулся, то оказался там, где и положено быть людям,  -  на
земле. Какой-то заостренный кусок камня пытался продолбить  дыру  у  меня  в
спине. Кто-то обратился ко мне на одном из диалектов Хсиена, затем  повторил
то же на скверном таглиосском.  Передо  мной  материализовалось  нахмуренное
лицо Арканы.
   - Жить собираешься, папуля?
   - Раз у меня все тело болит - непременно. Что случилось?
   - Ты поступил очень глупо.
   - И это, по-твоему, новость? - спросил второй голос. Напротив лица Арканы
появилось лицо Дремы. - Ты когда сможешь  встать,  хотя  бы  ненадолго?  Мне
нужна кое-какая помощь. Образцовый провал,  который  вы  устроили,  едва  не
вывел нас из игры.
   - И моргнуть не успеете, начальник. Как только расплету ноги и  пристегну
пятки к лодыжкам.
   Я попытался встать, потому что хотел отыскать свою  жену,  и  это  усилие
столкнуло меня обратно в беспамятство.

***

   В следующий раз меня привели в чувство капли дождя на лице.  Острая  боль
во всем теле ослабела,  стала  ноющей.  Мне  дали  какое-то  обезболивающее.
Произведя инвентаризацию всего  тела,  я  пришел  к  выводу,  что  заработал
изрядное число синяков и ссадин, но избежал переломов и ран.
   Едва я решился на попытку сесть, как  взмыл  в  воздух.  После  секундной
паники до меня дошло, что я лежу на  носилках,  которые  несут  куда-то  под
дождем. И пришел в себя как раз от того, что меня положили на носилки, а  не
от моросящего дождя.
   На сей раз я чувствовал себя лучше и остался в  сознании,  когда  подошла
Дрема.
   - Как моя жена? - спросил я. Мой голос лишь слегка дрогнул.
   - Жива. Но в плохом  состоянии.  Впрочем,  если  бы  не  защитная  одежда
Ворошков, ей было бы гораздо хуже. Думаю, она сможет выжить.  Если  заставим
Тобо взять себя в руки и помочь.
   Я услышал в ее словах невысказанное предложение поработать.
   - А за проблема у парня?
   - У него погиб отец. А где в это время был ты?
   - Боялся, что это произойдет, - буркнул я. Пора с этой темой  завязывать.
А то станет больно.
   Похоже, Дрема считала, что у нас нет времени на боль.
   Я начал доверять ее инстинктам.
   - Ты был прав, Костоправ. Солдаты живут. Только трое  вырвались  из  этой
мясорубки невредимыми. Тобо, Аркана и очень везучий солдат по имени  Там  До
Линь. Ревун, Первый Отец, Нашун Исследователь,  Мурген  и  несколько  солдат
погибли. Все прочие ранены. Тобо считает себя виноватым. Думает, что  должен
был сделать больше. И распознать ловушку.
   - Понимаю. В каком состоянии Шукрат?
   - Синяки, ссадины и эмоциональное потрясение. Ее спасла одежда  Ворошков.
Она знала хозяйку настолько хорошо, что среагировала  на  ситуацию  быстрее,
чем одежда Госпожи. Во всяком случае, я так думаю.
   - Мурген мог тоже надеть защитную одежду. - Но он отказался. Идиот.
   После исчезновения Сари в нем почти не осталось бойцовского духа.
   - Я хочу, чтобы ты привел Тобо в чувство. Он  нам  нужен.  И  Неизвестные
Тени тоже. На месте Могабы я бы уже выслал против нас ударный отряд.
   - Я так не думаю.
   - Он не из тех, кто дожидается подходящего момента, Костоправ. Его девиз:
перехватывай инициативу.
   Я мог лишь выставить себя ослом, споря с женщиной,  воевавшей  с  Могабой
дольше, чем я его знаю. И прожившей в Таглиосе столько же лет, сколько и  я,
только совсем недавно. Очевидно, я  давно  стал  для  нее  очередной  старой
развалиной, поднимающей шум, чтобы привлечь к себе внимание. За  исключением
тех случаев, когда ей что-либо от меня требовалось.
   - Тогда нужно сделать так, чтобы ему грозила очень  серьезная  опасность,
если с кем-нибудь из нас что-то случится.
   Еще не договорив, я назвал себя болваном. Потому  что  у  Могабы  остался
весьма незначительный шанс, что его жизнь когда-либо станет еще опаснее, чем
уже есть.
   Я позабыл один из  основных  уроков.  Старайся  мыслить,  как  противник.
Изучай его, пока не научишься думать, как он. Пока не станешь им.
   - И еще ты должен найти себе ученика, - заявила Дрема. - Если ты и дальше
намерен  участвовать  в  смертельно  опасных  приключениях.  -  "В  твоем-то
возрасте", - подразумевала Дрема, но сказала иначе:
   - Но тебе уже прыти не хватает лезть в самую гущу событий. Так  что  пора
тебе немного расслабиться и потихоньку передавать секреты своего ремесла.
   Дрема ушла, оставив меня в раздумьях. И кому изволите передать  эстафету?
Я был склонен выбрать ее шустрого парнишку, Михлоса Седону, но у него имелся
один огромный недостаток. Он не умел ни читать, ни писать. И я совершенно не
собирался гробить неизвестное количество часов, чтобы изменить эту ситуацию.
   И тут человек, о котором мне следовало бы подумать, объявился сам.
   - Суврин? Что за блажь пришла к тебе в голову? Ты ведь со дня на день нас
покинешь.
   - А вдруг на меня нашло  прозрение?  А  может,  мне  необходимо  прочесть
Анналы, потому что я решил разглядеть свою судьбу?
   - Мне почудилось или ветерок и в самом деле  разносит  аромат  дерьма?  -
Будучи старым циником, я решил, что причина такого  решения,  скорее  всего,
куда более  прозаична:  Суврин  надеялся,  что,  став  отрядным  летописцем,
каким-то образом сумеет и пробраться  в  постель  к  Дреме.  Но  я  не  стал
распространяться о своих предположениях, а  просто  принял  его  решение.  И
очень скоро застонал, обнаружив, что сей замечательно  образованный  молодом
человек не умеет ни читать, ни писать на таглиосском, то есть на том  языке,
на котором Анналы велись последние лет двадцать пять.
   Госпожа писала свои книги на  другом  языке.  Затем  Мурген  перевел  их,
кое-что подредактировав, а заодно проделал ту же операцию и с парочкой  моих
книг, новее не нуждавшихся в какой-либо полировке.
   - Так ты полагаешь, что сможешь научиться писать и читать на таглиосском?
- поинтересовался я. - Но ведь ты вполне можешь обойтись м без этого...
   - Если только не хочу прочесть Анналы. Священные скрижали Черного Отряда.
   - Да. И если меня не станет, ты останешься один - если Дрема  не  выкроит
время или не поправится Госпожа. - Прошло уже достаточно времени, и я  сумел
изобразить безразличие, произнося  эти  слова.  Но  никого  из  нас  они  не
убедили.
   Суврин смотрел на меня, ожидав завершающей фразы.
   Но мне нечего было добавить. Пожалуй, только одно: ему надо  постараться,
чтобы у меня хватало здоровья на все время, пока он будет учиться.

***

   Через  два  дня  после  того,  как  Суврин  стал  моим  учеником,   Дрема
организовала церемонию, на  которой  официально  назначила  его  лейтенантом
Черного Отряда и своим преемником.

***

   Мы находились возле той большой и безымянной крепости, что стоит на холме
и охраняет подступы к Таглиосу со стороны Каменной дороги.  Широкую  равнину
под холмом разровняли и расчистили, превратив  в  такое  место,  где  войска
могли стать лагерем или отрабатывать действия в  боевом  строю,  необходимые
для победы. Или где обороняющие город войска  могут  встретить  наступающего
врага.
   Нас  здесь  не  тревожил  никто,  кроме  небольших  отрядов   веднаитской
кавалерии - в основном юнцы, желающие продемонстрировать свою храбрость.  Но
я посоветовал и Дреме, и Суврину  не  оставлять  в  нашем  тылу  крепость  с
гарнизоном, Дрему мои советы интересовали не больше, чем прежде,  но  сейчас
она хотя бы делала вид, будто выслушивает их.  Ведь  ее  тактика  завоевания
Таглиоса обернулась катастрофой, и  смягчить  ее  мог  лишь  тот  факт,  что
кое-кому из нас удалось уцелеть.

108. Таглиос. Кое-кто у двери

   Когда мы отбили пробную вылазку отряда из  Таглиоса,  командир  крепости,
поразмыслив,  предложил  сдать  ее  на  почетных  условиях.  Он   потребовал
отпустить под честное слово самого себя и почти всех, кто когда-либо  держал
оружие в трех соседних округах.  На  мой  взгляд,  не  такие  уж  чрезмерные
требования, если учесть,  что  мы  собирались  вернуть  все  эти  территории
Прабриндраху Драху, едва сделка  будет  заключена,  а  князь  притащит  свою
монархическую задницу из Годжи.
   Даже прожив столько лет  в  реальном  мире,  Дрема  ухитрилась  сохранить
кое-какие  ведааитекие  понятия   о   справедливости   и   несправедливости,
совершенно не стыкующиеся с практическими обстоятельствами ситуации.
   - Даже если этот  Дал  Миндрат  и  в  самом  деле  наихудшее  чудовище  в
человеческом облике со времен Хозяев Теней, ты все же обязана задуматься, во
что обойдется всем нам твоя моральная  неуступчивость,  -  сказал  я  Дреме.
Очевидно, Лал Миндрат предал кого-то из наших союзников во время Кьяулунских
войн. Я даже не слышал о нем до того, как  Дрема  уперлась  рогом,  так  что
наверняка это предательство не имело особых последствий.
   Немалое число друзей  Отряда  нынче  находилось  на  стороне  Протектора.
Душелов обладала властью и богатством.
   - Будь гибкой, - посоветовал я. -  Но  предавай  лишь  тогда,  когда  это
абсолютно необходимо.
   Она поняла. Воспользовавшись неохотной помощью  Тобо  и  его  друзей,  мы
обменялись  взаимными  обязательствами  и  договорились  об  условиях  сдачи
крепости. Дрема разрешила врагам покинуть ее, и насилия при  этом  произошло
ровно столько, сколько его бывало, когда Лал Миндрат выходил из  крепости  в
окружении своих телохранителей.
   Так Капитан завершила дела с мелким предателем из своей эпохи. Временно.

***

   Могаба превратил наш поход на Таглиос в ад - как  минимум  для  тех,  кто
находился в  разведке,  пикетах  и  авангарде.  Его  кавалерия  трепала  нас
непрерывно. А когда она становилась особенно настырной, на разборку вылетали
я и девушки-Ворошки.
   И все же настал день, когда мы увидели южные ворота Таглиоса. В мое время
их еще не было, а теперь в обе стороны от ворот тянулась весьма внушительная
крепостная стена. Настолько внушительная, что солдаты на ее вершине казались
слишком маленькими. Стена возвышалась могучим известняковым утесом.
   - Ого! А тут произошли кое-какие перемены, - сказал я Дреме. Вход в город
стал настоящим фортом - выдвинутым из стены, но сливающимся с ней.
   Снизу мне было трудно судить,  но  я  не  сомневался,  что  расположенные
внутри форта городские ворота имеют не менее внушительную  систему  обороны.
Дрема хмыкнула:
   - Да, кое-что изменилось с тех пор, как я тут  побывала  в  прошлый  раз.
Думаю, верховный главнокомандующий  каким-то  образом  ухитрился  выцыганить
ассигнования у самого Протектора. Городские  стены  нарастили  на  несколько
футов. А эта навесная башня... - Она содрогнулась.
   Насколько  я  помнил  городских  политиков,  общественные  работы  всегда
привлекали воров и взяточников.
   - Наверное, кто-то из казначейства шепнул пару слов Протектору.
   Дрема снова хмыкнула. Мое мнение ее не интересовало. Она  наблюдала,  как
Суврин выстраивает войска перед городской стеной, вызывая противника на бой.
Ответа мы не ожидали. И не дождались.
   - И на чью-то собственность им тоже было наплевать,  -  заметил  я.  Куда
больше, чем внушительность стен,  меня  поразила  полоса  расчищенной  земли
шириной в тысячу футов, тянущаяся вдоль всего их подножия. На  что  пришлось
пойти, чтобы выселить всех, кто там  жил?  И  как  государство  не  дает  им
вернуться?
   - Через несколько месяцев здесь будут поля зерновых и овощей. Видишь сеть
тропинок? Это границы участков. Поля возле города начали возделывать  вскоре
после того, как мы с Сари пришли туда впервые.
   - Тобо предстоит немало потрудиться. Дрема оглядела наши войска. На  фоне
городских стен они выглядели отнюдь не  угрожающе.  Да  и  солдаты  на  этих
стенах не казались особо озабоченными.
   - Да, предстоит. Я хочу, чтобы он  и  девушки  с  самого  начала  нанесли
мощный удар всем, что у них есть. Надо ошеломить защитников  яростью  нашего
напора. Он сможет этого добиться?
   - Не могу гарантировать, что он отдастся этой задаче всем сердцем.
   - А ты? Что говорит твое сердце? Я вздохнул.
   - Как у нее дела? - спросила Дрема. Ого, еще один важный знак.
   - Честно? Я очень встревожен. Она просто лежит, застряв на полпути  между
жизнью и смертью. Ей не становится ни  хуже,  ни  лучше.  И  я  уже  начинаю
гадать, насколько к ее состоянию причастна ее магическая связь с Киной.
   Говоря это, я сделал над собой немалое  усилие.  Потому  что  если  Дрема
сумеет предвидеть все последствия, то она задумается. А кое-что она ухватила
сразу.
   - Если я сумею развлечь Тобо, попробую его уговорить: пусть проверит,  не
обрела ли Кина над ней контроль. - Мне даже думать не хотелось  о  том,  что
Темная Мать, возможно, подготавливает мою жену как запасной путь бегства  из
своей древней тюрьмы. Ведь я с легкостью вообразил сценарий, по  которому  я
убиваю спящую богиню и освобождаю Шевитью, а  после  этого  вижу,  как  тьма
возвращается через мою любимую женщину.
   И Мать Ночи для этого вовсе не требуется. Моя жена охотно впустила  бы  в
мир свою разновидность тьмы.
   А разве все мы не желаем того же?
   - Я не услышала прямого  ответа,  -  проговорила  Дрема.  -  Так  могу  я
рассчитывать, что ты обратишь внимание на стрелы, когда они полетят?
   Мне вспомнилась очень старая формула, еще тех лет,  когда  я  был  совсем
молод:
   - Я солдат. - Я произнес эти слова сперва на языке,  на  котором  говорил
тогда, затем  повторил  Дреме  на  ее  родном  деджагорском  диалекте.  -  В
последнее время меня отвлекли. Но я все еще жив.
   - Да, солдаты живут. Ты совершил лишь одну ошибку, Костоправ.
   - Шла бы ты учить свою бабушку яйца высасывать. - Вряд ли до  нее  дошло.
Местным уроженцам смысл этого выражения не вонять.
   - Что это? - спросила вдруг Дрема, указывая на нечто,  поднимающееся  над
горизонтом.
   - Похоже на большущего воздушного змея.

109. Таглиос. Оправдают не принимаются

   Проклятье! Как бы  мне  этого  ни  хотелось,  Могаба  упорно  отказывался
становиться тупицей.  Есть  потенциальная  проблема  проникновения  летающих
чародеев? Зато в это время года над городом почти непрерывно дуют  ветры.  И
надо лишь запустить тысяч десять воздушных змеев на плетеных шнурах, которые
почти невозможно перерезать, и прицепить к их хвостам отравленные колючки.
   Теперь над Таглиосом нельзя  будет  полетать  с  юношеской  беспечностью.
Особенно после наступления темноты. Змеи не причинят нам вреда, если  надеть
одеяния Ворошков, зато в их шнурах и хвостах можно запутаться и свалиться  с
леталки. А если кого-то выбьют из седла, то еще кому-то придется  лететь  на
выручку. Если только не...
   Шукрат как-то научила меня настраивать леталку таким образом,  чтобы  она
была способна вернуться сама, если хозяин не сможет ею управлять.
   Я отдал приказ.
   И всего несколько часов  спустя  леталка  Шукрат  вернулась  с  девушкой,
буквально обмотанной веревками и утыканной смертоносными колючками. Еще часа
два нам пришлось ее освобождать,  зато  перед  этим  она  очистила  небо  от
десятков воздушных змеев.
   Распутывать ее я поручил Тобо. Я столкнулся с реальной проблемой,  выводя
его из эмоционального ступора, а Шукрат для него важна.
   Она, несомненно, считала так же. Едва  Тобо  закончил  ее  освобождать  -
провозившись, по ее мнению, слишком долго, - она  шлепнула  его  ладонью  по
лбу.
   - Может, хотя бы притворишься, что я тебя  еще  интересую?  А  то  я  уже
начинаю гадать, не дура ли я.
   Тобо оказался воистину молодым мужчиной и начал протестовать. Я попытался
остановить его, покачав головой. Не хватало еще, чтобы он и здесь  сломался.
Шукрат прервала его, не желая выслушивать никаких оправданий. После этого  я
старался не слушать, о чем они говорят.
   Меня  восхитило,  как  быстро  и  почти  без   усилий   Шукрат   овладела
таглиосским. Сейчас она на нем говорила практически без акцента. И  к  любым
странным для нее традициям она приспосабливалась с той же легкостью.
   У Арканы все это получалось чуточку труднее, но и она продвигалась вперед
в поразительном темпе.
   Предоставив Шукрат время высказать свои аргументы, я подошел к Тобо:
   - Тобо, нам нужно знать, что происходит за этими стенами.
   Он ответил мне равнодушным взглядом. Ему было все равно.
   Шукрат легонько ткнула его в ребра.
   - Ты должен забыть... - сказал я. Он взглянул на меня с неприязнью.
   - Ты должен забыть. Ты ни в чем не виноват. Я  сомневался,  что  от  моих
слов будет какой-то толк. Такие  эмоции  никогда  не  бывают  рациональными.
Разум продолжает гоняться за иррациональным, даже если  знает  правду.  Если
Тобо хочет чувствовать себя виноватым из-за отца и матери, то он  будет  так
себя чувствовать, несмотря на любые аргументы, любые доказательства  и  весь
здравый смысл вселенной. Уж я-то знаю.  Сам  несколько  раз  проходил  через
такое.
   Да и сейчас я немного напоминал Тобо в том, что касалось моей жены.
   - Тобо, это сделал Могаба. Главный командир таглиосцев.  И  он  за  этими
стенами.
   Правильно, девочка. Взывай ко мраку внутри, к запасам ярости и ненависти.
Нам  очень  нужно,  чтобы  эти  эмоции  вызрели  в  самом  могучем  чародее,
оставшемся в этой части мира.

110. Таглиос. Несчастья

   Неизвестные Тени поведали Тобо, что Могаба и его приспешники успокоились,
ожидая нашего ухода. Они полагали, что вскоре  наша  армия  начнет  таять  -
несмотря на все наше богатство.
   И они могут оказаться правы. Хотя у Дремы осталось еще  немало  сокровищ,
многие солдаты из Хсиена согласились отправиться с нами только на год. Я  не
сомневался, что немало их останется с нами  до  тех  пор,  пока  им  вовремя
платят, но не сомневался и в том, что  когда-нибудь  тоска  по  дому  начнет
сокращать наши ряды.

***

   Мы срезали змеев быстрее, чем Могаба успевал запускать  новые.  И  каждую
ночь устраивали парочку налетов на большой высоте,  сбрасывая  зажигательные
бомбы на собственность известных сторонников Протектора, Могабы и серых.  Но
огонь - союзник жестокий  и  неуправляемый.  Некоторые  из  устроенных  нами
пожаров уничтожали и соседние дома. В таких случаях завеса дыма над  городом
становилась плотнее.
   Повторный ночной налет на жилую часть дворца принес нам весьма неприятную
новость.  Мы  узнали,  что  усилия  Могабы  захватить   наш   лагерь   возле
тенеземского кладбища хотя  и  оказались  тактической  катастрофой  для  его
приверженцев, тем не менее позволили им уйти не с пустыми руками.
   Начальник штаба Дремы решил, что ему нужно самому  взглянуть  на  дворец.
Чтобы лучше планировать. Он был человеком обстоятельным. По настоянию  Дре