не провести, и не стал ничего предпринимать.
Не зря я, значит, обучалась игре у Одноглазого. - Но ты должен доказать это.
Для начала расскажи, как вам с  Душеловом  удалось  так  быстро  убраться  с
равнины?
   - Ну, это проще простого. - Он закончил сдачу безо всяких фокусов.  -  Мы
неслись быстрее призраков, гнавшихся за нами. На  тех  самых  черных  конях,
которых Отряд привел с севера.
   Может, он и не врал.  Мне  самой  не  раз  приходилось  скакать  на  этих
колдовских жеребцах. Скорость у них была несравненно выше, чем у обычных,  а
усталости они, казалось, и вовсе не знали.
   - Может быть. Может быть. У нее нет какого-нибудь особого талисмана?
   - Никогда ни о чем таком не слышал. Опять скверные карты.  Допрос  Лебедя
миг дорого
   Мне обойтись. Хотя я вообще-то среди наших не самый
   Сильный игрок в тонк.
   - Что случилось с конями?
   - Насколько мне известно, погибли. Время, или магия, или раны  прикончили
их. Что весьма огорчает и эту суку тоже. Она не любит ни ходить, ни летать.
   - Летать?
   Я так сильно удивилась, что сбросила карту, которую следовало  сохранить.
Один из братьев Гупта сразу же воспользовался  этим  и  заработал  еще  пару
монет.
   - Мне нравится играть с  тобой,  -  заявил  Лебедь.  -  Да.  Летать.  Она
раздобыла пару ковров, которые сделал Ревун. И неплохо управляет  ими.  Могу
подтвердить это  из  личного  опыта.  Тебе  сдавать.  Ровно,  гладко,  ковер
слушается ее как миленький. Неизвестно откуда возник  Одноглазый.  Такой  же
"бодрый", как обычно.
   - Есть место еще для одного? - спросил он, дыхнув алкоголем.
   - Узнаю этот голос, - проворчал Лебедь  -  Дудки.  Я  разгадал  тебя  еще
двадцать пять лет назад. А мне-то  казалось,  что  тебя  послали  куда-то  в
Кадигате. Или, может быть, в Наланду. И ты там сгинул.
   - Я скор на ногу. Слинк сказал:
   - Можешь играть, но только если покажешь сначала деньги и согласишься  не
сдавать.
   - И держать руки все время на крышке стола, - добавила я.
   - Ты разбиваешь мне  сердце,  Малышка.  Люди  могут  подумать,  будто  ты
считаешь меня мошенником.
   - Вот и отлично. Зачем им терять время и страдать, убеждаясь  в  этом  на
собственном опыте?
   - Малышка? - спросил Лебедь. Внезапно в его  глазах  возникло  совершенно
новое выражение.
   - У Одноглазого  словесный  понос.  Садись,  старик.  Лебедь  только  что
рассказывал нам о магических коврах Душелова и о том,  как  ей  не  нравится
летать. Как ты думаешь, это нам не может пригодиться?
   Лебедь молча переводил взгляд с одного на другого, а я следила за  руками
Одноглазого, пока он подвигал к себе карты. Он запросто мог "поработать" над
этой колодой раньше.
   - Малышка?
   - У нас что тут, эхо? - спросил Слинк.
   - У тебя проблемы? - спросила я.
   - Нет! Нет. - Лебедь выставил вперед ладонь  свободной  руки.  -  Просто,
оказавшись здесь, я столкнулся с массой  сюрпризов.  К  примеру,  уже  видел
четырех человек, которых Душелов  считает  мертвыми.  В  том  числе  некоего
поганого колдунишку и женщину нюень бао, которая ведет себя так,  точно  она
тут за старшего.
   Не смей говорить так о Гоблине,  -  проворчал  Одноглазый.  -  Мы  с  ним
приятели. Я за него горой. - Он захихикал.
   Лебедь не обратил на его слова никакого внимания.
   - А вот теперь ты. Значит, ты женщина? Я пожала плечами.
   - Не все об этом знают. И это  не  имеет  значения.  Я  думала,  у  этого
остолопа с повязкой на глазу и в вонючей шляпе хватит ума не распускать язык
при постороннем. - Я сердито посмотрела на Одноглазого.
   Он усмехнулся, вытянул карту из колоды, посмотрел и сбросил ее.
   - Она жуть какая склочная, Лебедь. Но и продувная, черт бы ее побрал. Это
она придумала план, как заполучить тебя. И уже начала разрабатывать  другой,
правда, Малышка?
   - Даже несколько. Хотя Сари хочет, чтобы следующим был Генерал-инспектор.
   - Гокхейл? А какой нам с него прок?
   - Задай этот вопрос ей. Лебедь, тебе известно что-нибудь о  Гокхейле?  Он
случайно не балуется с молоденькими девочками, как Перхюль Кноджи?
   Одноглазый бросил на меня злобный взгляд. Лебедь посмотрел..,  удивленно.
На этот раз я явно сболтнула что-то лишнее.
   А, ладно. Слово не воробей...
   - Ну?
   - Да, есть немного. - Лебедь заметно побледнел и делал вид, что полностью
сосредоточился на своих картах, но едва сдерживал дрожь  в  руках.  -  В  их
ведомстве многие этим страдают. Общие интересы сближают. Ра-диша  не  знает.
Точнее, не хочет знать.
   Он сбросил вне очереди. Чувствовалось, что  игра  внезапно  утратила  для
него свою прелесть.
   До меня, наконец, дошло, почему. Он подумал, что, раз я  говорю  при  нем
так свободно, это может означать одно - ему крышка.
   - С тобой все будет хорошо, Лебедь. Пока ты ведешь  себя  прилично.  Пока
отвечаешь на наши вопросы. Черт, ты нужен мне живой! И даже не столько  мне,
сколько тем нашим парням, которые похоронены под Сияющей равниной. Они очень
хотели бы послушать твое мнение насчет того, как им выбраться  оттуда.  -  А
интересно было бы понаблюдать за его разговором с Мургеном.
   - Они все еще живы? - ошеломленно спросил он.  -  Еще  как  живы.  Просто
заморожены во времени, с каждой минутой злятся все сильнее.
   - Я думал... Великий Бог... Дерьмо!
   - Не смей говорить так о Господе! - взвился Слинк. Он тоже  был  веднаит,
из Джайкури. И гораздо более ревностный, чем я. Молился,  по  крайней  мере,
раз в день и несколько раз в месяц посещал храм. Местные  веднаи-ты  думали,
что он беженец из Дежагора, которого Бонх До Тран нанял, потому что во время
осады он оказал нюень бао  ряд  услуг.  Большинство  братьев  были  наемными
рабочими и трудились в поте лица.  Чтобы  не  выделяться  среди  местных  и,
конечно, чтобы заработать. Сглотнув, Лебедь сказал:
   - Ваши люди вообще-то едят? У меня со вчерашнего дня во рту ни крошки  не
было.
   - Едят, - ответила я. - Но не то, к чему ты привык. Нюень бао и впрямь не
едят ничего, кроме рыбьих голов и риса. Восемь дней в неделю.
   - А что рыба? Совсем неплохо. Лишь бы брюхо набить.
   - Слинк, - сказала я. - Нужно послать команду в Семхи,  к  Дереву  Бходи.
Протектор, очень может быть,  и  впрямь  собирается  срубить  его.  Если  мы
помешаем ей, то можем приобрести друзей. - Я  рассказала  о  Бходи,  который
сжег себя, и об угрозе Душелова уничтожить Дерево. - Жаль,  что  я  не  могу
сама отправиться туда. Интересно было  бы  посмотреть,  как  в  этом  случае
сработает их этика непротивления. Они что, в самом деле будут просто  стоять
вокруг и смотреть, как уничтожают их самую почитаемую  святыню?  Но  у  меня
слишком много дел здесь. - Я отшвырнула карты, - фактически, я и  сейчас  не
имею права бездельничать.
   Я устала, но считала своим долгом почитать Летописи Мургена до того,  как
лечь спать.
   - Черт, откуда ей все это известно? - прошептал Лебедь  за  моей  спиной,
когда я выходила. - И еще. Это и в самом деле "она" ?
   - Никогда не проверял этого лично, - ответил Слинк. - У меня  есть  жена.
Но у Дремы определенно есть кое-какие женские замашки.
   Какого дьявола? Хотелось бы мне знать, что он имел в  виду.  Я  -  просто
один из парней, и все.

Глава 11

   Дела пошли, дела пошли! Известие о нашей дерзкой вылазке распространилось
по всему городу.  Интересно,  что  говорят  люди?  Мне  захотелось  поскорее
оказаться среди них. Быстро глотая холодный  рис,  я  слушала,  что  говорил
Тобо. Он снова жаловался на то, что отец не уделяет ему никакого внимания.
   - Ты считаешь, что я могу тебе в этом как-то помочь, Тобо?
   - А?
   - Если ты думаешь, что я могу его убедить, чтобы он  поговорил  со  своим
ребенком по душам, тогда ты понапрасну тратишь свое время  и  мое  терпение,
толкуя об этом. Где твоя мать?
   - На работе. Уже давно ушла. Сказала, что  могут  возникнуть  подозрения,
если она не придет сегодня.
   - Наверняка. Сейчас они ко всему будут относиться настороженно.  Тебе  не
кажется, что вместо бессмысленного нытья лучше подумать о том, что ты будешь
делать в следующий раз, когда увидишь отца? И кстати, для меня очень  важно,
чтобы ты продолжал записывать все, о чем его спрашивают. И ответы, конечно.
   Судя по недовольному ворчанию, предложение поработать вызвало у  него  не
больше восторга, чем у любого мальчишки его возраста.
   - Мне тоже пора на работу.
   Покончив с едой, я, наконец, собралась в дорогу. Недалеко  от  выхода  из
склада стояли двое наших братьев, обычно выполняющих  для  До  Трана  всякую
вспомогательную работу. Завидев меня, один из них  сделал  жест,  показывая,
что у них есть новости. Вздохнув, я свернула в их сторону.
   - В чем дело, Речник?
   Так его звали у нас. Настоящее имя этого человека мне, по  крайней  мере,
известно не было.
   - В ловушки угодили новые Тени.
   - Ох, нет. Проклятие! - Я покачала головой.
   - Плохо.
   - Очень плохо. Иди, расскажи об этом Гоблину. Я постою тут с Раном,  пока
ты вернешься. Да не застревай там, Я опаздываю на работу.
   Не совсем правда,  но  таглианцы  плохо  представляют  себе,  что  значит
поторопиться, а такое понятие, как пунктуальность, и вовсе чуждо большинству
из них.
   В ловушки угодили Тени. Ничего хорошею, без сомнения. Насколько нам  было
известно, сейчас в  распоряжении  Душелова  имелось  не  больше  двух  дюжин
послушных ей Теней. Гораздо больше  их  одичали,  сбежали  далеко  на  юг  и
превратились в ракшасов, то есть демонов или дьяволов, но не совсем таких, с
какими в прежние времена сталкивались на севере мои братья. Северные  демоны
были  одинокими  существами,  каждый  из  которых  сам   по   себе   обладал
значительной силой. Ракшасы по отдельности  были  слишком  слабы  и  поэтому
действовали сообща. Очень опасные создания.
   Судя по древним мифам, в прошлом они, конечно, обладали  гораздо  большим
могуществом. Колотили друг друга по голове вершинами гор, у каждого на месте
отсеченной  головы  вырастали  две  новые,  а  любимым   развлечением   этих
очаровательных тварей было овладевать прекрасными женами королей, которые на
самом деле являлись инкарнациями божеств, хотя и не помнили этого. В  давние
времена, должно быть, жизнь была гораздо увлекательней - даже если все это и
не имело особого смысла.
   Душелов глаз не спускает со своих Теней. Они - ее наиболее ценный ресурс.
Поэтому,  посылая  их  шпионить,  она  всегда  старается  точно  знать,  где
находится каждая из них. По моему мнению, единственный разумный подход, если
обладаешь невосполнимыми ресурсами. К примеру, я вела  себя  именно  так  по
отношению к Лозану Лебедю и  каждому,  кому  было  поручено  его  караулить.
Знала, куда и каким путем они пошли, когда и  как  возвращались  обратно,  а
также что происходило между этими двумя моментами. И если  бы  они,  не  дай
Бог, не вернулись вовремя, я лично отправилась бы на розыски.  Точно  также,
по моим понятиям, должна действовать и Душелов в отношении своих Теней.
   В раннем утреннем свете, прихрамывая, появился  Гоблин.  Ругаясь  на  чем
свет стоит. Одетый в покрывающую его с ног до  головы  шерстяную  коричневую
хламиду, которые носят веднаиты-дервиши. Он ненавидел эту экипировку, но что
поделаешь? Выходя в город, нужно  маскироваться.  Я  не  осуждала  его  -  в
шерстяной одежде жарковато. Эти святые люди носили ее, чтобы напомнить  себе
об аде, которого можно избежать лишь на пути аскетизма и добрых дел.
   - На кой черт нужно это дерьмо? - ворчал он. - Жара  такая,  что  того  и
гляди яйца сварятся.
   - Ребята говорят, что в наши ловушки попались Тени. Я подумала, может, ты
захочешь разобраться с ними сам, прежде чем  Мама  не  прибежала  за  своими
детишками.
   - Дерьмо. Снова работа...
   - Попридержи язык, старый.
   - Ханжа веднаитская. Вали отсюда, пока  я  не  дал  тебе  настоящий  урок
языка.  И   принеси   чего-нибудь   пожрать,   поприличнее,   когда   будешь
возвращаться. Или приведи корову.
   Он и Одноглазый уже давно зарились на священных коров, которые бродили по
городу. Пока что их усилия успехом не увенчались - никто из наших не хотел в
этом участвовать. Большинство по происхождению были Гунни.
   Много времени не понадобилось, чтобы понять - угодившие в плен Тени  были
из тех, которых Душелов время от времени  по  ночам  отпускала  на  свободу,
чтобы они малость подкормились. В городе  только  о  них  и  говорили.  Даже
новости о нападении на Дворец и о самосожжении Бходи отошли на второй  план.
Этой ночью убийства произошли  совсем  неподалеку  от  нашего  дома  и,  как
обычно, носили совершенно случайный характер. Труп человека, жизнь  которого
поглотила Тень, выглядел как покоробленная оболочка того, кем он был прежде.
   Большинство погибших относились к разряду бедолаг, не имеющих ни кола, ни
двора. Между ними, кроме этого, не было  ничего  общего.  Отпуская  Тени  на
свободу, Душелов хотела прежде всего продемонстрировать, что может, хочет  и
будет убивать.
   Эти первые смерти, впрочем, большого страха не вызвали. Люди  знали,  что
на том все и закончится. Мало кто из  них  знал  погибших  лично,  что  тоже
объясняло прохладную реакцию. В толпе преобладали любопытство и интерес.
   По возвращении домой, решила я, нужно будет  обсудить  с  Гоблином  такой
вариант: нельзя ли сделать так, чтобы можно было выпускать плененные Тени по
ночам и дальше, предоставляя им  возможность  убивать?  Обнаружив,  что  они
продолжают "резвиться", Душелов будет считать, что с ними все в порядке и не
станет разыскивать тех,  в  чьи  ловушки  они  угодили.  А  между  тем  Тени
существенно пополнят ряды ее врагов.
   Поначалу мне показалось, что  Серые  вовсе  исчезли  с  улиц.  Во  всяком
случае, они гораздо меньше обычного бросались в глаза. Но  когда  я  шла  по
краю Чор Батана, то поняла, в чем дело. Все они, в основном, стянулись сюда.
Наверно, решили, что если кто-то из Черного Отряда (бандиты,  как  именовала
нас Протектор) и уцелел, то, скорее всего, скрывается среди местных воров  и
мошенников. Забавно.
   Сари и я всегда настаивали, что нам следует как можно меньше иметь дел  с
криминальными  элементами.  Несмотря  на  протесты  Одноглазого  и   вопреки
случайным промахам До Трана.  Что  такое  эти  криминальные  элементы?  Люди
весьма сомнительной нравственности, не имеющие ни малейшего представления  о
дисциплине. Им ничего не стоит пойти на убийство ради лишнего кувшина  вина.
Я от всей души надеялась, что у них с Серыми найдется  чем  позабавить  друг
друга. И что эти "игры" обернутся кровью и для тех, и  для  других.  Нам  от
этого будет только польза.
   Любая прогулка по городу обнажает жестокую суть Таглиоса.  Нигде  в  мире
нет столько нищих. Если бы кто-то сумел собрать всех нищих Таглиоса  и  дать
им в руки оружие, он имел бы в своем распоряжении армию гораздо больше  той,
которую собрал Капитан во времена войны с  Хозяевами  Теней.  Если  вы  хоть
чуточку  похожи  на  иностранца  или  просто  состоятельного  человека,  они
нахлынут на вас со всех сторон, как волны. И все бьют  на  жалость.  Не  так
далеко от склада До Трана живет мальчик, у которого нет ни рук, ни  ног.  На
месте последних у него прикреплены деревянные  колоды.  Он  ползает  вокруг,
зажав в губах чашу. Каждый калека старше пятнадцати  утверждает,  что  он  -
герой войны. Но самое страшное - дети. Часто их калечат  умышленно,  жестоко
деформируя конечности. Продают людям, которые рассматривают несчастных калек
как свою собственность, потому что "кормят" их - раз в несколько  дней  дают
горстку поджаренных зерен.
   Последняя премудрость этого города  состоит  в  том,  что  люди,  которые
эксплуатируют нищих, рискуют сами оказаться  на  их  месте.  Если  не  будут
очень, очень внимательно следить, что происходит у них за спиной.
   Я как  раз  проходила  мимо  одного  из  несчастных.  Из  конечностей  он
худо-бедно мог пользоваться одной рукой,  подтаскивая  себя  с  ее  помощью.
Остальные были ужасно искривлены и ни на что не  годились.  Кости  изломаны,
лицо и обнаженное тело покрыты шрамами от ожогов. Я остановилась  и  бросила
ему мелкую монету.
   Он прошептал что-то и попытался отползти. Он все  еще  мог  видеть  одним
глазом.
   Всюду, куда ни  бросишь  взгляд,  кипела  жизнь  в  неповторимой,  сугубо
таглианской манере. Все средства передвижения  были  увешаны  людьми,  кроме
разве что рикши какого-нибудь богатого человека, к примеру банкира,  который
мог позволить  себе  иметь  вооруженных  скороходов-охранников,  разгонявших
прохожих  бамбуковыми  палками.  Лавочники  часто  сидели  прямо  на   своих
крошечных прилавках - просто потому, что другого  места  не  было.  Рабочие,
прокладывая себе путь локтями, спешили во всех  направлениях  с  тяжеленными
грузами, яростно поливая бранью тех, кто оказывался на пути.  Люди  спорили,
дико размахивая  руками,  не  обращая  внимания  на  то,  что  рядом  кто-то
испражнялся, если ему приспичило. Купались в сточных канавах, с  равнодушием
взирая на то, что по соседству другие мочились в ту же самую воду.
   Таглиос - тотальное, безжалостное  изнасилование  всех  чувств  человека,
больше всего страдает обоняние. Я терпеть не могу сезон дождей, но без  него
Таглиос как среда обитания стал бы непригоден  даже  для  крыс.  Без  дождей
эндемические холера и оспа косили бы людей гораздо сильнее,  чем  сейчас,  -
хотя дожди приносят с собой вспышки малярии и желтой  лихорадки,  Болезни  -
самые разные - явление обычное и воспринимаются стоически.
   И потом здесь имеются прокаженные, чье положение  придает  новую  глубину
таким понятиям, как ужас и отчаяние. Никогда моя вера в Бога не подвергается
такому испытанию, как при виде прокаженных. Кроме всего прочего, я знакома с
некоторыми из них лично и знаю, что очень немногие действительно заслуживают
такого страшного наказания. Разве что Гунни правы, и эти люди платят  за  то
зло, которое совершили в прошлых жизнях.
   Над городом кружат коршуны и вороны, канюки и грифы. С точки зрения  этих
пожирателей падали, жизнь  прекрасна.  Пока  не  приедут  могильщики,  чтобы
собрать трупы.
   В поисках удачи люди стекаются сюда отовсюду, даже за пять сотен миль. Но
Удача - безобразная двуликая богиня.
   То, что она творит с людьми, - ужасно, но  если  ты  прожил  в  окружении
этого большую часть своей жизни,  то  перестаешь  замечать  всю  уродливость
происходящего. Забываешь,  что  жизнь  может  и  должна  быть  совсем  иной.
Перестаешь удивляться тому, как много зла способен породить  человек  просто
самим фактом своего существования.

Глава 12

   Библиотека, созданная и переданная в дар городу одним из прошлых  князей,
значительно  преуспевшим  в  коммерции  и  проникшимся  ощущением   важности
образования, поражает меня как символ  знания,  вопреки  всему  стремящегося
пролить свет в окружающий его мрак  невежества.  Едва  ли  не  самые  жуткие
городские  трущобы  расположены  прямо  напротив  стены,  которая   окружает
территорию библиотеки. Рядом со входом постоянно толкутся нищие. Что,  между
прочим, странно. Никогда не видела, чтобы кто-нибудь швырнул им монету.
   В библиотеке имеется сторож, но функций охранника он не исполняет. У него
нет даже бамбуковой палки. Но она и не нужна. Святость  этого  места  знания
соблюдается абсолютно всеми. Точнее говоря, всеми, кроме меня.
   - Доброе утро, Адо, - сказала  я,  когда  сторож  распахнул  передо  мной
железные ворота.
   Хотя я тут воспринималась всеми лишь как уборщик и мальчик на побегушках,
у меня был  определенный  статус.  Все  знали,  что  кое-кто  из  бхадралока
оказывает мне свое покровительство.
   Статус и каста играют все более важную  роль  по  мере  того,  как  число
жителей Таглиоса возрастает, и ресурсы, имеющиеся в распоряжении города,  не
успевают  за  этим  ростом.  Только  за  последние  десять  лет  требования,
предъявляемые к тем, кто хочет принадлежать к той или  иной  касте,  заметно
ужесточились. Люди отчаянно цепляются руками и ногами з