заметил, свою долю  домашней  работы  выполнял,  несмотря  на  склонность  к
рассеянности и научную увлеченность.
   Начатая Шукрат и ее родственничками перебранка наконец-то потревожила сон
ученого старца.
   Баладитай напоминал растрепанное старое пугало,  отчаянно  нуждающееся  в
смене одежды. Сколько я его  помню,  он  всегда  ходил  в  одних  и  тех  же
лохмотьях - почти таких же, как у Ревуна, только укутан ими менее плотно.
   Ему не помешало бы и близкое знакомство с ножницами, расческой и  лоханью
теплой воды. Вокруг его головы и лица развевались спутанные пряди жидковатых
седых волос. Я не удивился бы, если бы они  стали  разлетаться  клочками  по
ветру, как семена одуванчика.
   В крепости было  жутковато.  Я  никогда  не  мог  там  расслабиться.  Она
действовала на мою психику так же, как дядюшка Дой, -  вызывая  ощущение  не
правильности.  Подозрительной  не   правильности.   Ползучей   и   незаметно
подкрадывающейся. И не позволяющей расслабиться.
   Баладитай тут же пристал к Мургену и подверг его форменному допросу.  Как
дела у Дремы? Как поживает его старый друг Сантараксита? Чем занят  Тобо?  В
нем обитал жучок-летописец. К тому же, хотя он и вызвался жить здесь, считая
такую жизнь интеллектуальным приключением, он скучал по людям.
   Подозреваю, что Ворошки  не  составили  ему  превосходную  компанию.  Они
наверняка непрерывно жаловались  на  непонятном  языке,  и  все  их  попытки
общаться сводились лишь к громким воплям.
   Я взглянул вверх, гадая, когда соизволят прибыть остальные. Затем  отошел
на несколько шагов в сторону, к внешней  границе  купола  неизвестно  откуда
исходящего света,  освещающего  рабочее  место  Баладитая.  И  уставился  на
огромную тушу демона Шевитьи.
   Мрак  вокруг  него  оказался  глубже,  чем  мне  помнилось.  Он  смазывал
очертания огромного деревянного  трона.  Пригвожденная  к  нему  серебряными
кинжалами человекообразная махина демона тоже показалась  менее  объемистой,
чем прежде. И я задумался: уж не становится ли голем  более  изящным,  питая
своих гостей?
   Гости должны есть. А Шевитья кормил своих визитеров и союзников,  выделяя
из своего тела большие грибообразные комки манны. Мне  вспомнилось,  что  на
вкус она сладковатая и чуть  пряная  -  как  раз  настолько,  что  начинаешь
угадывать, какая именно  пряность  придает  ей  такой  привкус.  Всего  лишь
несколько кусочков  манны  наполняют  человека  огромной  энергией  и  резко
повышают уверенность в себе. И никто не  растолстел,  питаясь  ею.  Как  раз
наоборот: вкус у нее не очень приятный, и человек ест ее только тогда, когда
очень голоден или ранен.
   Очевидно, Шевитье тоже не суждено остаться толстяком.
   Я заметил, что его большие красные  глаза  открыты.  Шевитья  разглядывал
меня с большим интересом, чем я его.
   Голем не говорит вслух. Мы полагаем, что он этого не умеет. Когда у  него
возникает желание общаться, его голос слышится прямо у тебя  в  голове.  Для
кого-то услышать его голос не  проблема.  Но  мне  его  услышать  так  и  не
довелось, поэтому описать его я не могу. Если Шевитья и вторгался в мои сны,
когда я лежал заколдованный в пещере под ним, то я и этого не припоминаю.  У
меня о тех годах вообще никаких воспоминаний не сохранилось.
   А вот Мурген и Госпожа помнят. Кое-что. Но говорить об  этом  не  желают.
Предпочитают, чтобы то, что записано об этом в  Анналах,  говорило  само  за
себя.
   Наверняка приятного в этом не было ничего.
   Из-за полумрака  создавалось  впечатление,  что  у  Шевитьи  собачья  или
шакалья голова, и это сразу вызывало воспоминания  об  увиденных  в  детстве
идолах. Полагаю, что он и в самом деле был кем-то из владык подземного мира.
   Огромный глаз закрылся, потом приоткрылся. Демон проявил  чувство  юмора.
Ведь знает, зараза, что это его подмигивание на несколько  дней  лишит  меня
покоя.
   Кто-то взял меня  за  руку.  Я  отвел  взгляд  от  Шевитьи.  Прибыла  моя
ненаглядная. И  при  этом  тусклом  свете  она  казалось  намного  моложе  и
счастливее.
   - Ну наконец-то добрались, - прошептал я.
   - Ревун превращается в робкого старикашку. Потому что вбил себе в голову,
что у него может быть будущее.
   - Давай отойдем в ту сторону на полмили и потеряемся на полчасика.
   - Хм-м... Ты меня искушаешь. Интересно, что на тебя нашло?
   Я щипнул ее пониже спины. Она взвизгнула и вывернула мне руку.
   - Ай! - прокомментировал я.
   Оба глаза Шевитьи уставились на меня.
   - Так подобные моменты лучше запоминаются, верно? - сказала Госпожа.
   Я согласился. И несколько пар глаз, наблюдающих за нами со стороны, тоже.
Молодежь мы потрясли особенно.
   - Ну что тут сказать? Жизнь - штука сволочная.

88. Безымянная крепость. Радости вербовки

   Склока  между  Ворошками  все  тянулась  и  тянулась,  время  от  времени
ненадолго затихая. Я даже подозреваю, что несколько раз  наступали  моменты,
когда у старых  хрычей  появлялось  желание  нас  наказать,  но  Шевитья  их
сдерживал. Тобо не обращал на  них  внимания  -  он  был  занят  общением  с
Баладитаем или големом. Последний, кажется, пополнял и без того внушительный
арсенал магических возможностей парня.
   Когда у Арканы или Шукрат не выдерживали нервы, они отступали туда, где в
этот  момент  находился  я,  и  обычно  усаживались   на   пол,   спиной   к
родственничкам.
   - Они тебя боятся, - пояснила Аркана. - Думают, будто  это  ты  на  самом
деле великий и ужасный, а Тобо у вас лишь для показухи. И верят, что  именно
ты уничтожил наш мир.
   - Да ничего я не уничтожал. -  Любопытно.  Здесь,  когда  ей  требовалась
защита, у нее почти пропадал акцент.
   - Это знаю я. Это знаешь ты. Возможно, даже они  это  знают.  Но  они  не
хотят, чтобы в этом винили  их.  Внутри  они  почти  такие  же  плохие,  как
Громовол и Сед вол. Вот уже  две  сотни  лет  быть  Ворошком  означает  быть
безупречным. Во всем без исключения.
   - Тогда из-за чего у вас склока?
   - Потому что Шукрат хочет остаться у вас. Потому что  Сед  вол  умер  без
положенных ритуалов. Потому что они не хотят верить, будто Громовол совершил
столько идиотских поступков и из-за него погиб Магадан. Когда  это  известие
дойдет до дома, оно вызовет ужасный семейный политический скандал. Ведь отец
Магадана - брат Первого Отца, а они ненавидят друг Друга.
   Очевидно, уцелевшие Ворошки предпочитали делать вид, что их семья все еще
правит в стране, уже опустошенной Тенями-убийцами.
   - А на тебя-то они за что набросились? Аркана вздохнула и опустила голову
между коленями, чтобы я не смог увидеть выражение ее лица.
   - Наверное за то, что я сказала, что и мне не хочется возвращаться домой.
   - Несмотря на все случившееся?
   - Об этом они пока не знают. И незачем им знать.
   - От меня они ничего не узнают. Но Громовол может...
   - Даже Громовол не такой болван, чтобы об этом трепаться. Потому что  ему
никак не отмазаться и не изобразить, будто не он во всем виноват. По законам
нашего народа даже родной  отец  вытолкает  его  в  шею,  если  эта  история
всплывет.
   К нам направилась Шукрат со все еще  слегка  ошарашенным  после  семейной
беседы лицом. Аркана слегка отодвинулась, но  более  никак  не  признала  ее
существование. Шукрат тоже  не  соизволила  заметить  Аркану  и  уселась  на
каменный пол, обняв ноги руками и положив подбородок на колени.
   - Ну? - поинтересовался я. - Хочешь, я пойду и кое-кого отшлепаю  за  то,
что он нагрубил моим девочкам?
   Шукрат устало рассмеялась:
   - Но бить тебе придется по другому  концу.  Примерно  десять  тысяч  раз.
Кузнечным молотом.
   - И то лишь чтобы только привлечь их внимание, - добавила Аркана. Сейчас,
когда они сидели рядом, ясно виделось  их  семейное  сходство.  Разными  они
казались, когда пребывали в вертикальном  положении  и  поддавались  порывам
своих разных характеров.
   А ведь девочки правы. Даже гибели собственного  мира  не  хватило,  чтобы
сдвинуть два старых валуна из пересохшего русла их упрямого мышления.
   - Аркана, ты уже пришла в  себя?  -  спросил  я.  -  Не  хочешь  пойти  и
попереводить для меня? - Разумеется, я мог бы пообщаться с ними и  на  языке
Арчи, но так мне подворачивался шанс доказать девушке, что она нам полезна.
   Аркана на секунду задумалась. Потом они  с  Шукрат  переглянулись  и  обе
посмотрели на меня.
   - Я их только слегка подразню, - пообещал я. Старые хрычи не давали своим
клыкам затупиться, обтачивая их о Громовола. Я,  пожалуй,  даже  пожалел  бы
парня, если бы он не наломал таких дров. Его я в наш мир возвращать точно не
намеревался. И ему предстояло вынести все, что собиралась обрушить  на  него
эта парочка.
   - Вы тут немного обидели моих девочек, -  заявил  я  Первому  Отцу.  -  И
вообще пора переходить от слов к делу. У кого-нибудь  из  вас  есть  желание
вернуться и посмотреть, что творится у вас дома?
   Ни слова в ответ. Только злобные взгляды.
   - Значит, вы и в самом деле не знаете, как там дела... Аркана, детка, они
попросту сбежали. А то, что они якобы явились за вами, - просто  предлог.  И
теперь, использовав его, они не могут вернуться. Спорю  на  что  угодно,  но
вряд ли Шевитья удерживал их тут силой. - Мне  вспомнилось,  что  сперва  их
было трое. Третий наверняка отправился обратно. И вполне  мог  погибнуть  по
дороге, так и не донеся новости.
   Так эти старые прохиндеи трусы? Все сходится.
   Впервые за несколько поколений Ворошки столкнулись с тем, с чем  их  клан
не сумел справиться столь же легко, как человек может прихлопнуть комара.  И
для некоторых из них единственным выходом стало бегство.
   А эти двое не желали возвращаться по той простой причине, что дома кто-то
мог уцелеть.
   - Я сейчас вернусь, - предупредил я и направился к Тобо. Оторвав  его  от
дел, я кратко изложил свои выводы. - Сколько времени мы здесь еще  пробудем?
Успею ли я слетать со старыми хрычами к вратам  Хатовара,  чтобы  мы  смогли
сами увидеть, что там натворили Тени?
   Глаза Тобо стали пустыми.
   Я уже собрался пошлепать его  по  щекам,  чтобы  снова  привлечь  к  себе
внимание, но взгляд его вдруг снова стал осмысленным, и он поведал:
   - Шевитья говорит, что это станет огромным риском для  здоровья.  Шевитья
говорит, что ты  прав  в  том,  что  касается  Ворошков.  Они  действительно
сбежали. Шевитья говорит, что более храбрые члены клана все еще  активны.  И
немало Теней тоже активно. Шевитья говорит, что врата постепенно зарастают и
закрываются. И почти все  уцелевшие  Тени  сейчас  находятся  по  другую  их
сторону. Шевитья говорит, чтобы мы оставили их  в  покое.  Шевитья  говорит:
действуй по своему плану. Шевитья говорит, чтобы ты не забивал  себе  голову
Хатоваром. Ты не сможешь туда попасть. А попытавшись это сделать, погибнешь.
Никуда он не денется, пока не будет сделано все остальное.
   Кто это говорил - Тобо или демон шевелил его губами?
   - Боюсь,  у  Шевитьи  внутри  огромное  количество  вонючего  коричневого
вещества. Для парня, который никогда не ест.
   - А по-твоему, разве не логично, что он проявляет легкий эгоизм, указывая
нам, в каком порядке, следует делать дела? Если учесть величину его вклада в
наше дело.
   - Чушь! - Я направился обратно к Аркане. На ходу я размышлял о  том,  как
можно убить  богиню  и  при  этом  уцелеть.  Но  не  просто  уцелеть,  а  не
отправиться сразу же по темной дорожке следом за ней. -  Детка,  скажи  этим
старым пердунам, что они должны полететь вместе со мной к вашему миру. И что
я желаю увидеть, что там делается. И  что  мне  очень  хочется  узнать,  что
осталось от Хатовара.
   Аркана сделала несколько мелких шажков и встала  передо  мной,  спиной  к
Нашуну и Первому Отцу.
   - Ты это серьезно?
   - Да. Для них - серьезно, -  ответил  я  шепотом,  потому  что  полудурок
Громовол стал проявлять интерес к нашему разговору.
   Старые хрычи даже не стали выдумывать предлог, чтобы  не  отправляться  в
познавательное путешествие домой. Они попросту заявили, что не полетят.
   - А какие у вас вообще планы на будущее? - поинтересовался я.  -  Шевитья
не позволит вам вечно здесь бездельничать.
   Они сразу заподозрили, что их во что-то втягивают.  И,  разумеется,  были
совершенно правы.
   - В Отряде всегда найдется местечко для парочки хороших людей, -  добавил
я. Или парочки плохих, если уж на то пошло. Насчет трусов и лицемеров я  был
не столь уверен - хотя возможность завербовать двух лишних  чародеев  стоила
такой попытки.
   Правда, тут сразу возникала  проблема:  если  мне  удастся  охмурить  эту
парочку, то как потом держать их под контролем?
   Похоже, это задачка как раз для  Госпожи.  Ей  постоянно  приходилось  ее
решать до того, как в ее жизнь вломился я.
   Я услышал, как в черепушках Ворошков со скрежетом  закрутились  колесики,
перемалывая вполне очевидные мысли. Пообещаем Костоправу что  угодно.  Пусть
услышит то, что  хочет  услышать.  Выберемся  с  этой  жестокой  и  страшной
равнины. Потом сбежим. Отыщем местечко, где еще не слыхали  про  Ворошков  и
где нет местных сильных  чародеев.  Откроем  там  свою  лавочку  и  сколотим
потихоньку новенькую империю. Точно так поступили до них Хозяева Теней.
   - Скажи им, что я даю им на размышления день-другой, а потом  вернусь  за
ответом.
   Уходя вместе со мной, Аркана сказала:
   - Если они согласятся присоединиться к вам, то проблем у вас станет  куда
больше, чем было с Громоволом.
   - Правда? - Я сказал это так, чтобы стало ясно: я не такой болван,  каким
выгляжу. - И как, по-твоему, мы сможем это предотвратить?
   Кое-какие идеи у нее имелись:
   - Поступите с ними так же, как с нами. Пусть разденутся догола.  Отнимите
у них рейтгейстидены и шефсепокены - черную одежду. Заставьте их  оставаться
на земле, где они наиболее уязвимы. Но пообещайте  все  вернуть,  когда  они
докажут, что им можно доверять. А доказывать это они смогут бесконечно.
   - Я тебя удочерю. Из тебя выйдет замечательная дочурка.  Эй,  хитромудрая
будущая дочка номер два. Ты слышала Аркану. А ты что думаешь?
   - Думаю, что она права, - неохотно признала Шукрат.
   - Превосходно!  Теперь  давайте  узнаем  мнение  вашей  будущей  зловещей
матушки.
   Мы отыскали Госпожу за чтением того, что Баладитай написал  за  последние
годы, - ни больше, ни меньше, как биографии Шевитьи.
   - Дорогая, я  решил,  что  нам  просто  необходимо  удочерить  этих  двух
замечательных деток. Они становятся такими же злодейками,  какой  мы  всегда
мечтали видеть нашу Бубу.
   Госпожа наградила меня подозрительным взглядом, решила, что  я  дурачусь,
но при этом говорю серьезно. Ни больше, ни меньше.
   - Рассказывай.
   - Начинайте, девочки, - сказал я.

89. Возле кладбища. Неразбериха нарастает

   Дрема знала:  мало  ожидать,  что  верховный  главнокомандующий  сохранит
наступательный порыв. Ей нужно перехитрить его. На  сей  раз  она  не  может
допустить, чтобы Могаба ее обошел.
   И она создала два независимых штаба,  занимающихся  составлением  планов.
Первый состоял из Икбала и Ранмаста Сингхов, Рекохода, Сари, Лозана Лебедя и
других - тех, кто был с Дремой со времен кьяулунских войн. Она даже  вызвала
из Джайкура Ножа, потому что тот знал Могабу лично  и  одно  время  ходил  в
числе его приближенных.
   Второй генеральный штаб состоял исключительно из хсиенских офицеров.  Они
знали Могабу только как пугало. И об окружающей местности знали  только  то,
что было отражено на картах и что им доносила разведка.
   Дрема надеялась отыскать нечто полезное  в  промежутке  между  различными
видениями проблемы.
   Она не давала  своей  кавалерии  засиживаться:  гоняла  их  на  разведку,
заставляла преследовать разведчиков Могабы, ввязываться в стычки с патрулями
противника - она старалась определить, где находятся главные силы верховного
главнокомандующего.
   Могаба поступал так  же.  Обе  стороны  весьма  полагались  на  сведения,
полученные от гражданских. Движение по Каменной дороге  сильно  сократилось,
но не остановилось полностью.
   Каждый из штабов выдал несколько возможных вариантов действия противника.
Дрема предложила дублерам разработать планы противодействия.  Кончилось  все
тем, что через двое почти бессонных суток ясности у нее имелось  не  больше,
чем в начале.
   И она решила положиться на интуицию. Она помогала ей  лучше  всего  -  во
всяком случае, во время ее предыдущих игр с верховным главнокомандующим.

90. Район кладбища. Все еще неразбериха

   - Меня все больше беспокоит, что все эти уловки помогают им  больше,  чем
нам, - заявил Могаба своим командирам. - Сейчас уже нет  сомнений,  что  они
лишились магической  поддержки.  Но  каждый  час,  затраченный  на  маневры,
приближает момент, когда они вернут себе это преимущество.
   -  Но  разве  мы  не  уступаем  им  до  сих  пор   при   непосредственном
столкновении? - спросил Аридата.
   - На уровне "солдат против солдата" - возможно. Но у  нас  солдат  в  три
раза больше. А они до сих пор пытаются оборонять линию от Рокового перелеска
до позиций вблизи  их  лагеря.  И  для  десяти  тысяч  человек  это  слишком
растянутый фронт.
   Вопросов никто не задавал. Предложений тоже не  поступало.  Могаба  редко
спрашивал  совета.  Собирая  своих  Капитанов,  он   намеревался   раздавать
указания. А их дело - обеспечивать выполнение.
   - Я возвращаюсь к первоначальному плану. Вторая дивизия  нанесет  удар  в
центре. Я навяжу противнику  бой  и  удержу  его  на  месте.  Сингх,  будешь
наступать в прежнем направлении, имея ту же задачу. Как только выйдешь к ним
в тыл, перестроишь дивизию в боевой порядок и будешь наступать в направлении
Каменной дороги. Если остальные из нас сделают  свое  дело,  тебе  останется
лишь перехватывать беглецов.
   Могаба опустил руку на  плечо  молодого  офицера  по  имени  Наренда  Нат
Сарасвати, отпрыска старинной аристократической семьи. Уже третье  поколение
этой семьи избирало военную стезю - еще со времен первых стычек в  войнах  с
Хозяевами Теней.  Два  дня  назад  Сарасвати  был  еще  командиром  полка  с
агрессивными   наклонностями.   И   когда   верховного    главнокомандующего
разочаровали вялые действия оставшейся у него  дивизии,  агрессивная  натура
Сарасвати предоставила ему шанс блеснуть.
   - Наренда, - заговорил Могаба, - как только я завяжу бой  с  противником,
немедленно выдвигай всю свою дивизию вперед на  узком  фронте  вдоль  опушки
этого леса. - После предыдущего сражения эту дивизию перебросили  на  правый
фланг. - Захвати их лагерь.  Это  будет  нетрудно  -  его  обороняют  только
новобранцы. Как только очистишь лагерь, перестраивайся и наступай так, чтобы
ударить противнику в левый фланг, по его тылам и  резервам.  Но  не  начинай
атаку, пока я плотно не сцеплюсь с противником.
   И еще одно. Я хочу, чтобы вы оба оставили свои главные штандарты со мной.
Если враги их увидят, т6 могут поверить, что я  сосредоточиваю  все  силы  в
одном месте.
   Могаба выдержал паузу. Вопросов не последовало. Все это уже обсуждалось и
планировалось. Теперь оставалось лишь заново поднять боевой дух.
   - Я вступлю в дело утром. После разведчиков  и  патрулей.  И  проследите,
чтобы ваши люди были всем обеспечены и хорошо  накормлены.  Я  лично  задушу
любого офицера, который не сумеет добиться благополучия своих солдат.
   Взгляды верховного главнокомандующего были хорошо известны, однако далеко
не  все  офицеры  их  одобряли.  Коррупция  настолько  глубоко   въелась   в
таглиосское общество, что даже после  периода  общественных  противоречий  и
регулярных кровавых пертурбаций все еще находились такие, кто никак  не  мог
усвоить, что воровство у солдат, которыми  командуешь,  не  есть  приемлемый
метод пополнения своих доходов.
   Несмотря  на  все  свои  различия,  Черный  Отряд,  Протектор,  верховный
главнокомандующий и прочие северяне,  получившие  власть,  упорно  старались
повысить эффективность своих режимов, искореняя воровство и коррупцию. И это
горазд