ничего
такого не ждет. Вам! И нету. И никто даже  не  побеспокоится.  Задуши  этого
придурка. И оставь на нем румель. Пусть это будет на совести нашего  старого
приятеля Нарайана. Он в городе, и нужно постараться побольше вывалять его  в
дерьме.
   - Следи за языком, старик. - Одноглазый  забулькал,  выплевывая  скотские
ругательства на тысяче языков. Я повернулась  к  нему  спиной.  -  Сари?  Ты
что-то совсем притихла.
   - Пытаюсь переварить то, что заработала  сегодня.  Между  прочим,  Джауль
Барунданди был очень огорчен, что ты осталась дома. Забирая себе часть моего
заработка пытался вычесть твою долю. В конце концов, он довел Минх  Сабредил
до ручки. Я пригрозила, что закричу. Он, конечно,  не  поддался  бы  на  мое
запугивание, если бы его жена  не  оказалась  поблизости.  Ты  уверена,  что
оставлять  в  живых  этого  библиотекаря  не  опасно?  Если   устроить   ему
"естественную" смерть, никто ничего не заподозрит...
   - Может, это и опасно, но одновременно и полезно.  Господин  Сантараксита
хочет провести надо мной в некотором роде эксперимент. Посмотреть, можно  ли
на самом  деле  собачку  из  низшей  касты  обучить  вставать  на  голову  и
притворяться  мертвым.  Как  там  Душелов?  И  что  с  Тенями?   Ты   узнала
что-нибудь?
   - Она выпустила на свободу всех, которые у нее были. Рискованно, конечно,
но, наверно, ей уж очень хотелось напомнить городу о своем  могуществе.  Она
рассчитывала, что их жертвами станут иммигранты, которые живут на улицах.  О
них никто не побеспокоится. Перед рассветом домой вернулась  только  горстка
Теней. Мы подержим наших пленников до завтра.
   - Можно было бы захватить еще несколько...
   - Летучие мыши, - сказал Гоблин, плюхнувшись в кресло.  Одноглазый  делал
вид, будто дремлет. Хотя по-прежнему крепко вцепился в свою палку. - Летучие
мыши. Этой ночью летучих мышей было видимо-невидимо.
   Сари кивнула в подтверждение.
   - Помню, перед тем, как отправиться в поход против Хозяев Теней,  мы  все
убивали летучих мышей, - сообщил Гоблин. - За каждую нам платили  премию,  и
на нее даже можно было прожить. Но ведь Хозяева Теней  использовали  их  как
шпионов.
   Мне припомнились времена, когда  безжалостно  убивали  ворон,  считая  их
"глазами" Душелова.
   - Ты хочешь сказать, что нам лучше оставаться дома этой ночью?
   - ум у тебя, старушка, острый, как бритва. Я спросила Сари:
   - Что Душелов думает о нашем нападении?
   - Об этом я ничего  не  слышала.  -  Она  бросила  передо  мной  на  стол
несколько страниц из старых Летописей. -  Самоубийство  Входи  беспокоит  ее
гораздо больше. Боится, что за этим последуют и другие,
   - То есть, что может сыскаться еще монах, настолько глупый, чтобы поджечь
себя?
   - Она так думает.
   - Ма, мы будем вызывать па этой ночью? - спросил Тобо.
   - Сию минуту не могу точно сказать, дорогой.
   - Я хочу подольше поговорить с ним.
   - Поговоришь. Уверена, он тоже хочет поговорить с тобой. - Это прозвучало
так, как будто она пытается убедить сама себя.
   - Нельзя ли сделать  так,  чтобы  этот  туман,  из  которого  вы  слепили
Мургена, сохранялся все время? - спросила я Гоблина. - Тогда  мы  смогли  бы
постоянно поддерживать с  ним  связь  и  в  любой  момент,  когда  возникнет
надобность, отправить его на разведку.
   - Мы работаем над этим.
   Он ударился в технические объяснения. Я не поняла ни слова, но не  мешала
ему трещать. Любому человеку приятно время  от  времени  почувствовать  себя
спецом в каком-нибудь деле.
   Одноглазый начал похрапывать. По крайней мере, пока от его  трости  никто
не пострадает.
   - Тобо мог бы вести записи все время... - начала я. Перед моим внутренним
взором возникло видение сына  Летописца,  который  становится  продолжателем
дела своего отца - так, как  это  происходит  в  таглианских  гильдиях,  где
ремесленные навыки и орудия труда передаются от поколения к поколению.
   - А я считаю, - заявил Одноглазый, как будто наша беседа на  интересующую
его тему не прерывалась и как будто  это  не  он  притворялся  спящим  всего
мгновение   назад,   -   сейчас   настало   время,    Малышка,    "отколоть"
старый-престарый, грязный трюк Старой Команды. Пошли кого-нибудь к торговцам
шелком. Скажи, чтобы купили разноцветного  шелка.  Наделай  точно  таких  же
шарфов, какие используют Душилы. Их румели. А потом мы  начнем  душить  тех,
кто им не  нравится.  Время  от  времени  будем  оставлять  шарфы  на  месте
преступления. Так и с этим твоим библиотекарем разделаемся.
   - Отлично, - сказала я. - За исключением того, что относится к  господину
Сантараксита. Этот вопрос не обсуждается, старикашка.
   Одноглазый захихикал.
   - Не должно быть никаких исключений.
   - Слишком многие станут пальцами указывать, если это случится,  -  сказал
Гоблин. Одноглазый захихикал снова.
   - Но в каком направлении, Малышка? Наверняка, не туда, куда следует.  Нам
сейчас, конечно, излишнее внимание ни к чему. По моему  мнению,  мы  гораздо
ближе к своей цели, чем кое-кто из нас думает.
   - Воды спят. Мы должны добиться того, чтобы к нам относились серьезно.
   - А я о чем толкую? Мы используем их шарфы, чтобы убрать  информаторов  и
тех, кто знает слишком много. Библиотекаря, к примеру.
   - Я не отклонюсь  от  истины,  если  предположу,  что  ты  уже  давненько
подумываешь обо всем этом и держишь наготове небольшой такой списочек людей,
которыми следует заняться в первую очередь?
   Этот список наверняка будет включать в себя всех  тех,  кого  он  считает
ответственными за свои неудачные попытки утвердиться на  таглианском  черном
рынке.
   Он затрясся от смеха. И вдруг шарахнул Гоблина своей тростью.
   - Ты был прав, когда говорил, что у нее ум как бритва.
   - Давай сюда твой список. В следующий раз, как увижу Мургена, обсужу  его
с ним.
   - С призраком? Ты же знаешь, у них отсутствует чувство перспективы.
   - Ты имеешь в виду, что он все видит и потому понимает, что ты  на  самом
деле собой представляешь? С моей  точки  зрения,  это  и  есть  перспектива.
Невольно возникает мысль - может, в свое время Отряд сумел бы  добраться  до
Хатовара, если бы наши тогдашние братья имели в своем распоряжении призрака,
который не спускал бы с тебя глаз?
   Одноглазый пробурчал что-то о безрассудстве и порочности мира. Сколько  я
его знаю, он всегда пел эту песню. И будет продолжать в  том  же  духе  даже
после того, как сам станет призраком.
   - Как думаешь, Мурген  мог  бы  установить,  где  источник  зловония,  от
которого тут скоро дышать нечем будет? - задумчиво спросила я. -  Вонь  идет
откуда-то со склада, где До Тран хранит крокодиловы шкуры, но это не они так
воняют. У крокодиловых шкур свой собственный и даже немного приятный запах.
   Одноглазый посмотрел на меня таким взглядом, точно готов был разорвать на
куски. Сейчас он охотно сменил бы тему разговора. Эта вонь  распространялась
от крошечного, спрятанного в подвале заводика по производству пива и ликера,
о чем, как считали они с До Траном, никто  не  догадывался.  Бонх  До  Тран,
прежде наш благодетель только ради Сари, теперь, практически, стал заодно  с
этим старым хрычом, потому что питал слабость к конечному продукту,  который
производил Одноглазый. Но не только.  Его  так  и  тянуло  к  нелегальным  и
теневым доходам, и еще ему нравились крепкие  парни,  готовые  вкалывать  за
ничтожные деньги.  Он  думал,  что  его  порок  не  известен  никому,  кроме
Одноглазого и Готы, которые были, можно сказать, его сообщниками. Эта троица
напивалась вместе дважды в неделю,
   Алкоголь - совершенно определенно слабость нюень бао.
   - Не стоит беспокоиться, Малышка. Скорее всего, воняют  дохлые  крысы.  В
этом городе с ними проблема. До Тран все время повсюду  раскладывает  отраву
против крыс. Целыми фунтами. Не стоит тратить время  Мургена  на  то,  чтобы
охотиться на грызунов. Вам обоим есть чем заняться и поважнее.
   Мне действительно будет о чем потолковать с Мурге-ном, если я смогу иметь
с ним дело напрямую. Если нам удастся  привлечь  и  удержать  его  внимание.
Предпочитаю узнавать из первых рук то, что, как правило, становится известно
мне от других людей. Я вовсе не имею в виду злобный умысел,  в  особенности,
со  стороны  Сари.  Просто  люди  часто  переиначивают  любую  информацию  в
соответствии со своими собственными предубеждениями. Включая даже меня саму,
возможно, хотя до  сих  пор  я  была  объективнее,  чем  кто-либо.  Все  мои
предшественники  по  Летописям,  однако...  От  их  записей  так   и   разит
предвзятостью.
   Конечно, большинство из  них  делали  тот  же  вывод  относительно  своих
предшественников. Тут мы одинаковы.  Лгут  все,  кроме  нас  самих.  Правда,
только Госпожа не стыдилась  самовосхвалять  себя.  Она  использовала  любую
возможность, чтобы напомнить, какой выдающейся, решительной и удачливой  она
была, круто переломив ход войны против Хозяев Теней, хотя  могла  полагаться
почти исключительно на саму себя. Мурген большую часть  времени  был,  мягко
говоря, не в своем уме. И все же, поскольку я сама  была  участницей  многих
событий тех времен, могу подтвердить, что он описывает  их  совсем  неплохо.
Может быть, все именно так и происходило. Я не  могу  опровергнуть  его.  Но
очень многое кажется просто фантастическим.
   Фантастическим? А разве не фантастически звучит - "прошлой ночью я  долго
беседовала с призраком Мургена"? Или его  духом.  Не  знаю,  как  правильнее
выразиться. Если только это и в самом деле был  Мурген,  а  не  какой-нибудь
новый трюк Кины или Душелова, разыгранный специально для нас.
   Мы никогда даже на сотую долю процента не можем быть уверены, что  все  в
точности таково, каким кажется. Кина  -  Мать  Обмана.  А  Душелов,  цитируя
человека, который был несравненно мудрее меня, но обладал грязным языком,  -
сука безумная. Способная на все.

Глава 15

   - Отлично. - Я была в восторге, когда Сари снова  вызвала  Мургена.  Сама
она, впрочем, особого энтузиазма не проявляла.  И  присутствие  Тобо  никоим
образом не улучшило ее настроения. - Я  хочу,  чтобы  прежде,  чем  заняться
чем-то еще, он проверил Сурендраната Сантаракситу.
   - Значит, ты и сама не доверяешь  этому  своему  библиотекарю,  -  сказал
Одноглазый и снова захихикал.
   - Я думаю, с ним все в  порядке.  И  все  же  зачем  оставлять  ему  хоть
малейший шанс разбить мне сердце, если можно избежать этого,  просто  послав
туда Мургена разведать, что и как?
   - А моего мнения тебе, конечно, недостаточно?
   - Согласись, ты судишь заочно, а это не одно и то же. К тому  же  ты  сам
отверг возможность заниматься Летописями. В ближайшее время мне придется как
следует зарыться в книги. Возможно, я уже  на  пути  к  тому,  чтобы  что-то
нащупать. - Маленький колдун заворчал. - Мне  кажется,  я  как  раз  сегодня
обнаружила кое-что ценное в библиотеке. Если Сантараксита не поймает меня на
месте преступления, я уже к концу этой недели буду иметь общее представление
о том, как возник Отряд.
   Нашей целью было отыскать не только независимые  исторические  источники,
но и неповрежденные экземпляры первых трех томов Летописей.
   У Сари, однако, было на уме другое.
   - Барунданди хочет, Дрема, чтобы Сава тоже ходила со мной на работу.
   - Нет. Савы пока не будет. Она больна. У нее холера, если уж на то пошло.
Я наконец-то добилась некоторого прогресса и  не  собираюсь  останавливаться
именно сейчас.
   - Он также спрашивал насчет Шики.
   В тех редких случаях, когда Тобо сопровождал мать во Дворец, она называла
его Шикхандини -  шутка,  смысл  которой  ускользал  от  Джауля  Барунданди,
поскольку он никогда не уделял внимания исторической мифологии. У одного  из
королей  легендарного  Хастинапура  была  старшая  жена,  которая  оказалась
бесплодной. Как добрый гуннит, он молился и с верой приносил жертвы. В конце
концов, один из богов спустился с небес и заявил ему, что он может  получить
желаемое - а король страстно хотел иметь сына, - но путь к этой  цели  будет
нелегкий, поскольку сын родится дочерью. Так все и  случилось.  Вскоре  жена
родила девочку, которую король назвал  Шикхандин  -  женский  вариант  имени
Шикхандини. Это долгая и не  слишком  увлекательная  история,  суть  которой
состоит в том, что девочка выросла и стала могущественным воином.
   Неприятности начались, когда пришло время "принцу" выбирать себе невесту.
   Облики, которые мы  принимали  на  публике,  часто  содержали  в  глубине
скрытый намек, иногда с элементом шутки. Так братьям было интереснее  играть
свои роли.
   - Можно ли на чем-то подловить Барунданди? - поинтересовалась я. -  Кроме
того, что он так жаден до денег? -  Вообще-то  я  думала,  что  он  наиболее
полезен для нас именно в своем теперешнем качестве. Любой, кто занял бы  его
место, наверняка оказался бы таким же продажным, но вряд ли проявлял столько
великодушия к Минх Сабредил. - И еще. Может, имеет смысл выманить его оттуда
- так, чтобы у нас была возможность войти с ним в более близкий контакт?
   Никто не видел стратегического смысла  в  том,  чтобы  захватывать  этого
человека.
   - Почему ты спрашиваешь об этом? - поинтересовалась Сари.
   - Потому что я думаю, что его будет нетрудно  соблазнить.  Тобо  оденется
девушкой, а когда Варунданди начнет подъезжать к нему, он скажет, что  готов
встретиться, но только не во Дворце...
   Сари ничуть не оскорбило такое предложение. Хитрость  -  законное  оружие
войны.
   - А не лучше ли проделать все это с Гокхейлом?
   - Может быть. Хотя он, похоже, интересуется совсем уж малолетками.  Можно
спросить Лебедя. Вообще-то я предполагала захватить Гокхейла  в  том  месте,
где Обманники убили этого Кноджи.
   Наши враги, засевшие во Дворце, редко покидали его.  Именно  поэтому  нам
так важно было заполучить Лозана Лебедя.
   Сари запела. Мурген, однако, не торопился.
   - Мургену надо также заглянуть в этот дом радости. Он лучше любого из нас
сможет разобраться, что там творится.
   Хотя, без сомнения,  нашлось  бы  немало  братьев,  которые  пожелали  бы
рискнуть собой и отправиться туда на разведку. Желательно с условием,  чтобы
можно было не торопиться.
   Сари кивнула, не нарушая ритма своей колыбельной.
   - Можно даже...
   Нет. Нельзя  просто  сжечь  этот  бордель,  когда  там  будет  находиться
Гокхейл.  Никто  из  наших  не  понял  бы,  зачем  нужно  уничтожать   такой
замечательный публичный дом, - хотя некоторых наверняка увлекла бы  сама  по
себе идея запалить большой костер.
   Одноглазый снова притворился спящим, но потом спросил, не открывая глаз:
   - Ты уже решила, что делать, Малышка? Я имею в виду глобальный план?
   - Да.
   Я сама удивилась, когда у меня это вырвалось.  Чисто  интуитивно,  где-то
глубоко внутри, совершенно не отдавая себе в этом  сознательного  отчета,  я
уже разработала весь план освобождения Плененных  и  воскрешения  Отряда.  И
план этот уже начал  осуществляться.  После  всех  этих  лет  бездействия  и
молчания.
   Возник Мурген и забормотал что-то о белой вороне. Вид у него  был  совсем
безумный. Я спросила колдунов:
   - Вы уже придумали, как удержать его здесь?
   - Проклятие, вечно тебе нужно что-то еще, - проворчал Одноглазый.  -  Что
ни делай, все мало.
   - Это можно сделать, - заявил Гоблин. -  Но  мне  по-прежнему  непонятно,
зачем это нужно.
   - Он не слишком-то склонен к сотрудничеству. И потихоньку теряет связь  с
реальным миром. Предпочитает в полусне бродить по этим своим  пещерам.  -  Я
говорила все это наугад. - И парить на белых крыльях. Быть посланцем Кади.
   - Почему белых?
   Они не читали Летописей.
   - Ворона-альбинос, которая иногда внезапно появляется.  Временами  Мурген
как бы оказывается внутри нее.  Кина  помещает  его  туда.  Или  она  прежде
использовала его таким образом, а теперь он цепляется  за  эту  возможность,
как поступал в те времена, когда Душелов хотела до него добраться.
   - Откуда тебе все это известно?
   - Я иногда читаю, в отличие от некоторых. И временами  даже  Летописи.  А
читая, пытаюсь вычислить то, что у Мургена скрыто между строк. Даже такое, о
чем он, возможно, и сам не  догадывался.  Может  быть,  образ  белой  вороны
сейчас привлекает его тем, что это способ обрести реальную плоть и выйти  за
пределы пещер. Или, может быть, он подпадает под влияние  Кины  всякий  раз,
когда она пробуждается снова. Но сейчас все это не имеет значения.  А  имеет
сейчас значение одно - нужно, чтобы он шпионил для  нас.  И  там,  и  сям  -
везде, где понадобится. Я хочу всегда иметь его под  рукой,  чтобы  в  любой
момент отправить, куда нужно.
   Цель важнее всего. Мурген сам учил меня этому.
   - Дрема права, - сказала Сари. - Зацепите его чем-нибудь, чтобы он не мог
сам исчезнуть отсюда.. Тогда схвачу его за нос и хорошенько встряхну. Может,
таким образом мне и удастся безраздельно завладеть его вниманием.
   Настроение у нее,  казалось,  неожиданно  улучшилось,  как  будто  прямой
контакт с мужем открывал перед ней совершенно новые перспективы, за которыми
маячила утерянная было надежда.
   Она готова была пойти на открытую конфронтацию с Мургеном. И даже втянуть
в нее Тобо, на своей стороне, конечно.
   Не исключено, что ей действительно удастся восстановить нарушенные  связи
Мургена с внешним миром.
   Я повернулась к остальным.
   - Этим утром я обнаружила еще один миф, в котором фигурирует Кина. В  нем
рассказывается, что ее отец вовсе не погрузил ее в сон. Она умерла. Тогда ее
муж так огорчился...
   - Муж? - проскрипел Гоблин. - Что за муж?
   - Не знаю, Гоблин. В этой  книге  часто  не  называется  имен.  Она  была
написана для людей,  которые  выросли  в  атмосфере  религии  Гунни.  Авторы
уверены, что всякий, читающий ее, понимает, о  ком  идет  речь.  Когда  Кина
умерла, ее муж настолько опечалился, что  схватил  труп  и  принялся  с  ним
танцевать. Точно так, как, по  рассказам  Мургена,  она  это  делала  в  его
видениях. Несчастный так разошелся, что другие боги испугались, как бы он не
разрушил мир. Тогда отец швырнул в нее заколдованный нож,  который  разрезал
Кину на пятьдесят кусков. И каждое место,  куда  упал  один  из  них,  стало
святым для тех, кто ей поклоняется. Читая между строк,  я  предположила  бы,
что Хатовар - это место, где ударилась о землю ее голова.
   - Значит, Одноглазый был прав, когда удалился в пустыню.
   Одноглазый вытаращил глаза. Гоблин говорит о нем добрые слова?
   - Черта с два. Мною просто овладел юношеский страх.  Я  преодолел  его  и
снова стал разумным человеком.
   - Это что-то новое, - заявила я. - Разумный Одноглазый.
   - Почему бы и нет? Только не всегда. Во  время  катастроф  и  бедствий  -
может быть, - сказал Гоблин.
   - Я не въехал в эту историю про Кину, - сообщил Одноглазый.  -  Если  она
давным-давно умерла, то как ей удалось доставить нам  столько  неприятностей
за последние двадцать или тридцать лет?
   - Это религия, дубина, - проворчал Гоблин. -  В  ней  и  не  должно  быть
смысла.
   - Кина - богиня, - сказала я, - По моему мнению, боги  полностью  никогда
не умирают. Не знаю, Одноглазый. Я просто  рассказываю  то,  о  чем  читала.
Вспомни, Гунни не верят, что люди умирают на самом деле. Их души  продолжают
жить.
   - Хе-хе-хе, - захихикал Гоблин. - Если эти Гунни  правы,  ты  в  глубоком
дерьме, коротышка. Ведь Колесо Жизни будет возрождать тебя  снова  и  снова,
пока ты не станешь совсем хорошим. А у тебя  так  много  кармы,  от  которой
нужно освободиться.
   - Все. Хватит! - взорвалась я. - Мы, кажется, собирались работать.
   Работа. Почти все люди терпеть не могут это слово.
   - Вы должны приколотить Мургена к месту, - продолжала я. - Или приковать.
Или поставить на якорь. Делайте что угодно, лишь бы мы могли удерживать  его
под контролем. Тогда  Сари  сможет  по-настоящему  разбудить  его.  В  самое
ближайшее время  события  начнут  развиваться  очень  бурно.  Мурген  должен
полностью очнуться и акт