ородах. Железо было очень популярным материалом у  тех,
кто считал себя по-настоящему богатым и исторически значимым.  Как  правило,
такие плиты устанавливались, чтобы прославить в веках ту или иную  личность,
особенно королей и победителей, желающих, чтобы грядущие поколения не забыли
их.
   - И все те, которые мне  приходилось  видеть,  представляли  собой  сущую
головоломку для современных людей. Это, скорее, не бессмертие,  а  лишь  его
видимость.
   - И в этом есть смысл. Бессмертия как такового мы все достигнем в  другом
мире, как бы мы себе его ни представляли, но мы все хотим, чтобы нас помнили
в этом. Полагаю, когда вновь преставившийся прибывает  на  небеса,  там  уже
знают, кто он такой.
   - Мне  всегда  бывает  очень  интересно  побеседовать  с  вами,  господин
Сантараксита, но при нынешних обстоятельствах у меня просто нет времени  вот
так сидеть и размышлять над бесчисленными фобиями  человечества,  увы,  даже
если они имеют отношение к Богу. Или к богам, если вам так больше нравится.
   Сантараксита рассмеялся.
   - Тебе не кажется забавным, что мы с тобой как бы поменялись ролями?
   Несколько месяцев, проведенных в реальном мире, чудесным образом изменили
его жизненную  позицию.  Он  принял  ту  ситуацию,  в  которой  оказался,  и
попытался как можно больше извлечь из нее. Может, еще немного, и  он  станет
последователем Входи?
   - Боюсь, меня в гораздо меньшей степени можно назвать мыслителем, чем вам
кажется, господин. У меня никогда не хватало на это  времени.  Я,  вероятно,
больше похожа на попугая.
   - Чтобы выжить при твоем роде  занятий,  Дораби,  нужно,  по-моему,  быть
философом в гораздо большей степени, чем тебе хочется признавать.
   - Или огрубеть. Среди нас  нет  тех,  кого  обычно  называют  "солидными"
людьми. Сантараксита пожал плечами.
   - Все равно ты чудо, независимо от того, хочешь того или нет. - Он сделал
жест в сторону каменного столпа. - Ну, у тебя  есть  вот  это.  Может  быть,
здесь рассказывается о чем-то важном.  Или  это  просто  напоминание  о  тех
безвестных, из чьего  праха  растет  сорная  трава.  И  вот  что  интересно.
Складывается впечатление, что столп пытается  вступить  с  нами  в  общение.
Смотри - некоторые знаки стали другими. - Последние слова он произнес  тоном
крайней заинтересованности. - Дораби, эта надпись меняется!  Мне  необходимо
взглянуть на этот столп с более близкого расстояния.
   - Выбросьте эти мысли из головы. Вы до него и дойти не успеете,  как  все
будет кончено. А заодно можете погубить и всех нас.
   Он надул губы.
   - Это - опасная часть любого приключения,  -  продолжала  я  втолковывать
ему.  -  Та,  которая  не  оставляет  нам  пространства  для  новаций,   или
отклонений, или излишней впечатлительности, или проявлений индивидуальности.
Вы видели Зиндаба. На свете было мало людей лучше  и  сильнее  него.  Он  не
заслужил такого конца. Как  только  у  вас  разыграется  воображение,  лучше
пойдите и взгляните лишний раз на повозку с его телом. А потом  еще  раз.  И
еще. Фу! Ну и запах - точно в конюшне. Небольшой ветерок не  помешал  бы.  -
Если бы он дул в направлении от меня.
   Животных собрали в середине, чтобы  они  со  всех  сторон  были  окружены
людьми и лишены возможности сделать какую-нибудь глупость.  Например,  выйти
за пределы защитного круга. А травоядные, как известно, большие  мастера  по
части выработки обратного продукта.
   - Хорошо,  хорошо.  У  меня  нет  привычки  делать  глупости,  Дораби.  -
Сантараксита усмехнулся.
   - В самом деле? Как, в таком случае, вы оказались здесь?
   - Может, это у меня хобби такое. - Он, оказывается, мог и посмеяться  над
собой. - Тупо и глупо. Я не  стою  того,  чтобы  увековечивать  мое  имя  на
каменном столпе.
   - Не берусь судить, что это, комплимент или упрек.  Ладно,  не  спускайте
глаз с этого камня, и если появится что-нибудь  интересное,  сообщите.  -  У
меня не раз возникал вопрос, не связаны ли каким-то  образом  эти  столпы  с
теми, с которыми Отряд когда-то давным-давно столкнулся на  Равнине  Страха.
Правда, те камни даже ходили и разговаривали - если только  Капитан  не  был
склонен к преувеличениям даже больше, чем я думала. -  Стойте!  Взгляните-ка
туда! У самого края дороги. Это Тень, крадется  потихоньку.  Уже  достаточно
темно, чтобы они зашевелились.
   Пора было и  мне  пошевеливаться,  обойти  всех  и  убедиться,  что  люди
сохраняют спокойствие. Тени не смогут  добраться  до  нас,  если  все  будут
сидеть  тихо,  не  делая  никаких  глупостей.  Но   они   могут   попытаться
спровоцировать панику - способ, которым охотники вспугивают свою жертву.

Глава 75

   Несмотря на большое количество людей, наличие животных и овладевший  мной
пессимизм, все шло гладко. Мы с Гоблином несколько  раз  обошли  круг  и  ту
часть защитной дороги, которая  тоже  была  занята  людьми.  Все  как  будто
понимали ситуацию и вели себя соответственно. Полагаю, главным образом,  под
воздействием Теней, которые шныряли в темноте по сторонам от нашей невидимой
защиты, точно злобные пиявки. Ничто так не помогает  собраться,  как  угроза
близкой и ужасной смерти.
   - Вот чего я никак не пойму, - сказала  я.  -  Круг  -  это  перекресток,
верно? Значит, должны быть и другие пути, чтобы входить и выходить из  него.
Кроме тех, по которому мы пришли сюда и по которому пойдем завтра. Почему же
их не видно?
   - Понятия не имею. Может, это колдовство. Спроси Одноглазого.
   - Почему его?
   - Ты столько времени прожила с ним бок  о  бок,  что  и  сама  бы  должна
понимать, почему. Потому что он знает все. Просто спроси. Он объяснит тебе.
   Похоже, сейчас он уже меньше беспокоился о том, как бы не потревожили его
друга.
   - Знаешь, ты навел меня на интересную мысль. Я почти не имела возможности
поговорить с Одноглазым, но у меня осталось впечатление, что он из кожи  вон
лезет, лишь бы выглядеть больным. Почему бы нам не разбудить  его,  оставить
за старшего, а самим немножечко вздремнуть?
   Мы так и сделали, с незначительными отклонениями, но  сначала  обеспечили
смену караула на всех потенциальных входах в круг, независимо от того, видны
они или нет. С помощью Готы и дядюшки Доя Одноглазый держался молодцом, даже
если и не желал признавать этого.
   Только я с удобством расположилась на жесткой постели, как подошла  Сари.
Я была совершенно вымотана и абсолютно не склонна к разговорам. При виде нее
мне захотелось одного -  чтобы  она  ушла.  И  она  не  стала  задерживаться
надолго.
   - Мурген хотел поговорить  с  тобой,  но  я  сказала,  что  ты  устала  и
нуждаешься в отдыхе. Он просил предупредить, что сны тут бывают очень живыми
и часто сбивают с толку. Самое главное, сказал он, это не впадать в панику и
никуда не идти. То  же  самое  мне  нужно  объяснить  Гоблину,  Одноглазому,
дядюшке Дою и некоторым другим, чтобы  они  довели  эти  сведения  до  всех.
Отдыхай.
   Она легонько похлопала меня по руке, давая  понять,  что  мы  по-прежнему
друзья. В ответ я промычала что-то невразумительное и закрыла глаза.
   Мурген оказался прав. Ночь на  Сияющей  равнине  -  это  было  еще  одно,
совершенно особенное  приключение.  Все  приметы  местности  казались  очень
похожими, но напоминали призраки самих себя в дневное время. А небо и  вовсе
не вызывало доверия. Сама равнина  была  вся  еще  в  тенях  серого,  но  ее
пронизывало  призрачное  свечение,  позволяющее  все  отчетливо  видеть.   В
какой-то момент, подняв взгляд, я увидела полную луну и  усыпанное  звездами
небо, но уже спустя несколько мгновений все оно  оказалось  сплошь  затянуто
плотными облаками, без единого проблеска света. Буквы  на  каменных  столпах
все время менялись, чего Мурген, похоже,  не  заметил,  когда  был  здесь  в
прошлый раз. Я немного понаблюдала за ними, узнавая отдельные буквы,  но  не
слова. Тем  не  менее,  у  меня  возникло  отчетливое  ощущение,  что  утром
непременно надо будет подойти к господину Сантараксите. Это было нечто вроде
озарения - я поняла,  как  нужно  читать  надписи  на  столпах.  Начинать  с
верхнего правого угла и двигаться вниз - по  первому  столбцу.  А  потом  по
второму, но уже снизу вверх. Затем по третьему, опять  сверху  вниз.  И  так
далее.
   Однако гораздо больше меня интересовало то, что двигалось между столпами.
Там были большие Тени, один вид которых вызывал ужас,  и  множество  мелких,
излучающих чувство острою голода, когда они скользили  прямо  у  края  нашей
защиты. Большие не  подходили  слишком  близко.  От  них  исходило  ощущение
злобного терпения -  казалось,  они  готовы  ждать  хоть  тысячу  лет,  пока
кто-нибудь из нас зазевается, и в защите откроется брешь.
   Во сне все дороги, ведущие в круг,  были  хорошо  видны.  Каждая,  словно
мерцающая нить, вела к величественному зданию вдали. Однако среди всех  этих
путей и сооружений только наша дорога, тянувшаяся с севера на  юг,  казалась
по-настоящему живой. Как будто эта дорога знала, что мы  собираемся  по  ней
идти, или же хотела, чтобы мы именно это и сделали.
   И тут же я в одно и то же время почувствовала себя изумленной,  сбитой  с
толку, испуганной, ликующей - осознав, что не могла бы видеть  всего  этого,
если бы линия обзора проходила на уровне  моих  глаз.  Значит,  я  вышла  из
своего тела, так, как это делал Мурген. Хотя я тысячу раз испытывала желание
обладать этой способностью, и зрелище было  потрясающее,  где-то  в  глубине
души я почувствовала страх. И воззвала к небесам - время от времени не  грех
напомнить Богу о себе. Я  исступленно,  страстно  желала  оставаться  просто
Дремой, без намека на какой-нибудь мистический талант. Правда, правда.  Если
так уж необходимо, чтобы  кто-то  из  наших  людей  непременно  умел  делать
что-либо подобное, пусть бы  этим  занимались  Гоблин,  Одноглазый,  дядюшка
Дой...  Да  кто  угодно,  исключая  лишь  Тобо,  несмотря  на  то,  что  ему
предсказывали стать будущим Отряда. Он был слишком юн,  слишком  плохо  умел
держать себя в руках, чтобы совладать еще и с этой способностью.
   Снующие  туда-сюда  маленькие  Тени  напоминали  стаю  голубей.  В   этом
призрачном мире  они  не  молчали,  но  общались  лишь  друг  с  другом.  Не
требовалось особых усилий, чтобы не подпускать их к себе.
   Что по-настоящему внушало беспокойство, так это небо над головой.  Каждый
раз, стоило мне поднять взгляд, как там все оказывалось  совершенно  другим.
То непроглядные, плотные тучи, то россыпь звезд и  полная  луна.  То  совсем
мало звезд и две луны. То отчетливо различимое созвездие, повисшее прямо над
дорогой, которая вела на юг. Оно в точности соответствовало  описанию  того,
которое Мурген называл Арканом. А мне-то всегда казалось, что этот Аркан был
выдумкой соплеменников матушки Готы.
   Потом, прямо рядом с золотой киркой, я увидела троицу  рослых  страшилищ,
которых, по словам Мургена, он встретил на этом самом месте  в  свою  первую
ночь на Сияющей равнине. Кто они? Уакшасы? Ракшасы? Я  попыталась  примерить
их  к  мифологии  Гунни  или  даже  Кины,  но  не  могла  вспомнить   ничего
подходящего. Хотя, полагаю, там им нашлось бы  место.  Гунни  гораздо  более
гибки в вопросах доктрины, чем Ведна. Нас учили, что нетерпимость - это  дар
веры. Уступчивость Гунни - одна из причин  того,  что  они  обречены  гореть
вечным огнем. Идолопоклонство, вот что это такое.
   Бог - это Могущество. Бог - это Милосердие. В Прощении Своем  Он  Подобен
Земле. Но по отношению к неверующим Он может быть беспощаден.
   Я отчаянно пыталась вспомнить, что Мурген рассказывал о своей  встрече  с
этими созданиями из мира снов. Бесполезно,  хотя  именно  я  записывала  его
рассказ. Мне
   Ж; не удалось припомнить, были ли его ночные гости в ости такими же,  как
эти. Они, в общем-то, напоминали людей и были примерно такого же  роста,  но
человеческие черты у них  были  заметно  стерты.  Может,  они  надели  маски
животных? Судя по их неистовым жестам, они звали меня идти за  собой.  Вроде
бы Мурген упоминал о чем-то в этом роде. Он, помнится, отказался. Я -  тоже,
хотя и приблизилась к ним, попытавшись вовлечь в разговор.
   В отсутствие тела или каких-либо специальных приспособлений  я,  конечно,
не могла издавать звуков. И они говорили на неизвестном мне языке,  так  что
все мои усилия оказались тщетны.
   Они, казалось, сильно расстроились. Наверно, думали, что я буду играть по
их правилам. В конце концов, они здорово разозлились и заковыляли прочь.
   "Мурген, я не знаю, где ты. Но тебе придется объяснить мне все это".
   Чудища ушли, не причинив мне никакого вреда. Теперь, может быть,  удастся
немного поспать. Самым обычным сном,  безо  всяких  этих  чересчур  реальных
сновидений и ужасного, не правдоподобного неба.
   Начался дождь. Самый настоящий, без сомнения - я лежала,  скрючившись,  а
холодные капли падали прямо на меня. Спрятаться не представлялось  возможным
- на этой равнине палаток не расставишь. Кстати, составляя  свои  планы,  мы
вообще упустили из вида погоду. Не знаю даже, почему, хотя, похоже,  сколько
ни планируй, всегда  упустишь  что-нибудь  важное.  Что-то,  что  непременно
проглядят все те, кто разрабатывает планы. И  уже  потом,  когда  начинаются
неприятности, ломаешь голову, как можно было упустить нечто столь очевидное.
   Неизвестно почему, но мы, по-видимому, думали, будто такое  понятие,  как
погода, к этой равнине неприменимо. Может быть, из-за того,  что  в  Анналах
Мургена о ней не сказано ни слова. Но кое-кто мог бы обратить внимание,  что
Плененные совершали своей поход "в другое время года". Кое-кому следовало бы
отдать себе отчет в том, что стоит за этими словами. Кое-кому  -  значит,  в
первую очередь, мне.
   Было достаточно знобко и до того, как начался дождь, теперь же похолодало
еще сильнее. Двигаясь на ощупь, я встала и помогла укрыться тем,  кто  лежал
поблизости. Потом  натянула  на  себя  еще  одно  одеяло  и  кусок  палатки,
свернулась калачиком и уснула, несмотря  ни  на  что.  Это  был  всего  лишь
мелкий, моросящий дождик, а когда устанешь, ничто не имеет  значения,  кроме
сна.

Глава 76

   Вернувшись в страну снов, я встретила там Мургена.
   - Ты удивлена? Я говорил, что увижусь с тобой на равнине.
   - Ну да, говорил. Но именно сейчас мне больше всего хочется спать.
   - Ты и спишь, И проснешься такой свеженькой, будто спала как убитая.
   - Мне не нравится выходить из тела.
   - Ну, так не выходи.
   - Я не могу контролировать это.
   - Можешь. Просто реши, что не станешь. Это - основное. Большинство  людей
поступают так чисто инстинктивно. Поспрашивай других  завтра,  увидишь,  что
многие из этих людей могут не только выходить из плоти, когда захотят, но  и
возвращаться.
   - Значит, это происходит со всеми?
   - Да, здесь это может делать каждый. Если захочет. Большинство  не  хотят
этого так сильно, что даже не осознают открывающейся перед ними возможности.
Ладно, все это не имеет значения. Я здесь не для того.
   - Но для меня эти люди имеют очень даже большое значение. Они напуганы. А
я  всего  лишь   самая   обыкновенная   городская   девчонка,   не   слишком
образованная...
   - Кончай хныкать, Дрема.  Не  трать  времени  даром.  Я  тебя  знаю,  как
облупленную. А вот тебе кое-что следует узнать.
   - Слушаю.
   - До сих пор у тебя на равнине все шло; более-менее гладко, потому что ты
руководствовалась Летописями, Держись и дальше  этого  и  у  тебя  не  будет
никаких неприятностей. Не трать зря время. У вас маловато воды -  даже  если
вы зарежете по дороге своих животных, как и планировалось. Здесь  есть  лед,
который можно растопить, но  если  ты  будешь  тратить  время  впустую,  вам
придется убить больше животных, чем вы рассчитывали. И  позаботьтесь  о  них
хорошенько, пока они еще живы. Не допускайте, чтобы они страдали от жажды, а
то они начнут бродить  вокруг  в  поисках  воды  и  могут  пострадать.  Это,
конечно, излечимо, но тоже может потребовать времени. А у вас его нет.
   - Тогда с нами не случится того, что произошло с  Зиндабом  и  некоторыми
другими?
   - Да. Завтра вы найдете Бадью. Я нарочно предупреждаю тебя об этом, чтобы
ты успела подготовиться.
   Я уже успела сделать это. Давным-давно. Увидеть Бадью мертвым  и  вправду
будет нелегко, но я смогу пройти через это.
   - Скажи, что еще нужно делать.
   - Ты все делаешь как надо. Просто поторопись.
   - Может, разбить отряд на группы? Послать ударные силы вперед?
   - Нет, не стоит. Ты не сможешь руководить теми, кого не будет с тобой.  А
среди них может оказаться  человек,  который  допустит  серьезный  промах  и
погубит всех вас.
   - И вас тоже?
   - Если вы потерпите неудачу, никто не  вытащит  нас  отсюда.  Кроме  вас,
никто даже не знает о том, что мы живы.
   - Дочь Ночи и Нарайан Сингх знают. Скорее всего.  -  Не  сомневаюсь,  они
слышали достаточно, чтобы сделать такой вывод.
   - Значит, и Душелов знает. Но, как ты догадываешься,  эти  люди  вряд  ли
заинтересованы в воскрешении мертвых. Не говоря уж о том, что  сейчас  Врата
Теней можно открыть только с этой стороны. Это - последняя  ставка  в  игре,
Дрема. И на кону все.
   Я не стала напоминать Мургену, что Нарайан Сингх и его  подопечная  очень
даже заинтересованы в воскрешении кое-кого, кто был похоронен вместе с  ним.
Он был прав насчет Врат Теней - больше снаружи Ключей не осталось.
   - Как я узнаю, что ты собираешься поговорить со мной вот как сейчас? - Он
одарил меня улыбкой - наверно, той самой, которая покорила сердце Сари. - Ты
должен увидеться с Сари.
   - Уже. Вот почему я не сразу пришел к тебе.
   - Что я могу сказать? Ох! Я видела этих тварей.., этих... - Я  не  знала,
как их зовут, но попыталась описать.
   - Вашейн, Вашин и Вашон, три ипостаси Нефа. Они тоже сноходцы.
   - Тоже?
   - Я - сноходец. Ты можешь видеть меня, но не по правде, не  глазами.  Ну,
как бы ты вспоминаешь меня. Неф находятся не здесь. Может  быть,  угодили  в
ловушку или не имеют тел, в которые могли бы вернуться.  Я  никогда  не  мог
поговорить с ними. Они очень страстно жаждут общения - потому что они  всего
жаждут страстно, - но, похоже, не знают, как это  сделать,  Они  из  другого
мира. Если у них и вправду нет тел, они могут  даже  оказаться  Ворами  Тел,
поэтому будь с ними очень осторожна.
   - М-м-м... О чем ты толкуешь, не пойму?
   - По правде говоря, я думал, ты догадалась о многом, читая  между  строк.
Отряды должны же были придти откуда-то и вряд ли с равнины, где ничего  нет,
кроме голого камня. Значит,  откуда-то  еще.  Откуда-то  совсем  из  другого
места, потому что эта равнина не так уже велика, и,  обойдя  ее  всю,  можно
понять, что отсюда армии появиться не могли.  Чем  дальше,  тем  холоднее  и
негостеприимнее эта земля.
   - Я и в самом деле туго соображаю, командир. Расскажи поподробнее.
   - Не знаю, стоит ли.
   - Ты - мой брат.
   Он как будто не слышал моих слов.
   - Тут, знаешь ли, не спят, поэтому в моем распоряжении масса времени. И я
использовал его для  кое-каких  исследований.  Существует  шестнадцать  Врат
Теней, Дрема. И пятнадцать из них открываются в другие миры.  Или  в  другое
время. Большинство из них сейчас бездействуют, и в моем состоянии я не  могу
узнать, что находится на другой стороне, не побывав там,  А  сделать  это  у
меня не хватает духу, потому что  я  люблю  свой  собственный  мир,  который
просто прекрасен, и боюсь угодить в ловушку где-нибудь  на  краю  вселенной,
откуда мне и вовсе не будет возврата.
   - Только четыре из этих Врат еще действуют. И те,  которые  ведут  в  наш
мир,  так  сильно  повреждены,  что,  вероятно,  будут  оставаться  в  таком
состоянии на протяжении еще многих поколений.
   Я  была  ошарашена.  Все  эти  его  откровения  застали  меня   абсолютно
неподготовленной. А между тем, и тут он был прав, прежде уже не раз звенели,
звенели звоночки, к которым мне следовало бы прислушаться.
   - Какое все это имеет отношение к Кине?