лону холма. Сари не отставала от
меня.
   Один из местных быстро произнес что-то. Модуляция  была  непривычной,  но
отдельные слова звучали смутно знакомо. Я уловила фразу: "Дети Смерти".  Дой
ответил на нюень бао. Среди прочего, он произнес:
   "Страна Неизвестных Теней" и "Все Зло Умирает Там  Бесконечной  Смертью".
Старика, по-видимому, сильно смутил акцент Доя, но по тому,  какое  волнение
его охватило, чувствовалось, что эти фразы он понял. К  добру  или  к  худу,
этого я сказать не могла.
   Тут и  Матушка  Гота  забормотала  свои  магические  заклинания,  включая
"Призываю Небеса и Землю, День и Ночь". Старик совсем разволновался.
   - Похоже, язык очень сильно изменился с тех пор,  как  Дети  Смерти  ушли
отсюда, - сказала Сари.
   Значит, она поняла, что именно Дой сказал старикам.
   Потом они заговорили все разом, явно обращаясь  к  Дою  с  вопросами,  на
которые он не мог ответить.
   Сари продолжала:
   - Они волнуются из-за кого-то,  кого  называют  "этот  дьявол-пес  Мерика
Монтера". И еще из-за его ученика. По-видимому, эти двое были изгнаны и ушли
отсюда вместе.
   - Мерика Монтера - это, скорее  всего,  Длиннотень.  Известно,  что  одно
время он пользовался именем  Мариша  Мантара  Думракша.  У  него  тогда  был
помощник по имени Ашутош Вакша, которого он подослал к  нюень  бао  с  целью
выяснить, где находится Ключ, и украсть его. Наша золотая кирка.
   - Дрема, эти старики не говорят  по-таглиански  или  по-джайкурийски,  но
имена понять можно, - сказал дядюшка Дой. - В данный момент их  волнуют  те,
кого у нас называют Длиннотень  и  Тенелов.  До  своего  изгнания  они  были
последними из расы иноземных колдунов, поработившей  предков  этих  людей  с
помощью своего умения командовать Тенями-убийцами, которых  они  вызывали  с
равнины.
   - Будто ты не знаешь, что отвечать. Эти двое  ушли  отсюда  и  продолжили
свои грязные дела у нас. Скажи этим людям то, что им нужно знать.  Скажи  им
правду. Скажи, кто мы такие и что намерены делать. И что мы уже сделали с их
приятелями Длиннотенью и Тенеловом.
   - Может быть, разумнее сначала узнать побольше о них самих,  а  уж  потом
откровенничать.
   - Я и не ожидала, что ты способен отказаться от привычек всей жизни.
   Дой еле  заметно  кивнул  и  широко  улыбнулся.  Вернулся  к  старикам  и
заговорил. Я обнаружила, что мой нюень бао заметно улучшился - теперь в  его
монологе я безо всякого труда улавливала слова "Каменные Солдаты" и "Солдаты
Тьмы". Местные повернулись  в  мою  сторону,  на  их  физиономиях  отчетливо
проступило удивление.
   - Они - в некотором роде монахи, - сказала Сари. - Уже давно  ждут  здесь
Детей Смерти. Ожидание - это и есть то, чем они занимаются.  Предполагалось,
что наши предки ушли за помощью и вернутся с  ней.  Никого  другого  они  не
ожидали.
   - Ха! И, в особенности, женщин!
   - Да, это поразило их. И еще их беспокоит Лебедь. Они по опыту знают, что
от белых дьяволов хорошего ждать не приходится.
   Потом, конечно, прилетела белая ворона и уселась мне на  плечо.  Огромный
черный жеребец со своим чернокожим всадником подошел к нам  и  ткнул  ворону
носом. Старики заверещали еще громче, без конца повторяя "Каменный  Солдат",
"Солдат Тьмы", "Непоколебимый Страж", и тут, движимые  любопытством,  начали
подтягиваться все наши. Тобо стоял справа от  меня,  рядом  с  ним  Ранмаст,
Икбал с Сурувайей, все У их отпрыски и пес. В толпе все отчетливее и  громче
звучали голоса, спрашивающие, что делать с Плененными, где  будем  разбивать
лагерь...
   - Ты слышишь, чем интересуются люди? - спросила я Доя.
   - Слышу. Я так понял, что в нашем распоряжении вся эта долина. На  время.
Пока они пошлют сообщение своим властям. Сами они ничего  решать  не  могут,
сюда должны прибыть люди поважнее.  И  тогда  мы  сможем  обосноваться,  где
захотим. Хотя я не ручаюсь, что все понял точно. Сложный диалект.
   Наши ветераны тут же принялись изучать долину с точки зрения возможностей
обороны. Не стоило никакого труда выделить их среди прочих - по глазам;  эти
взгляды запомнились всем еще со времен Кьяулунской войны.
   Интересно, подумала я, неужели все  миры,  связанные  между  собой  через
равнину, так похожи физически?
   Я сделала выбор. Никто не спорил, никто не колебался. Ранмаст и Сингхи  в
сопровождении дюжины  вооруженных  парней  тут  же  отправились  осматривать
долину. Пять старых монахов не возражали. Они лишь  потрясение  смотрели  на
нас.
   Вот так получилось, что Черный Отряд оказался в Стране Неизвестных  Теней
вместо мифического Хатовара. Здесь  Отряд  обосновался,  здесь  он  отдыхал,
восстанавливая силы. Здесь я заполняла своими записями книгу за книгой, а  в
промежутках планировала и посылала  экспедиции  с  целью  освобождения  моих
плененных братьев. Заодно они привели сюда  даже  этого  дьявола-пса  Мерику
Монтеру, где его ожидала не слишком приятная встреча  с  правосудием.  Внуки
бывших рабов этого монстра больше не боялись его.
   Я добилась отсрочки в рассмотрении его дела -  по  настоянию  Госпожи,  -
чтобы он помог в обучении Тобо. Он был предупрежден, что эта отсрочка  будет
продолжаться до тех пор, пока мы будем удовлетворены  его  работой  -  и  ни
минутой больше. Старые монахи, поджав губы в точности так, как это делал  их
соплеменник Дой, согласились,  что  Тобо  нужен  учитель,  но,  как  обычно,
никаких объяснений не дали.
   Одно время Страна Неизвестных Теней страдала от нашествия тощих белокожих
людей, очень похожих на Длиннотень. Они проникали сюда из других миров и  не
приводили с собой жен. Скверные были люди.
   Они приходили снова и снова.
   Солдаты никогда не умирают. Хотелось бы знать, почему.
   Одноглазый прожил еще три года. У него было несколько  новых  ударов,  но
каждый раз его здоровье восстанавливалось, хотя и медленно. Он редко покидал
дом, который мы построили для них с Готой. По большей части  он  возился  со
своим черным копьем, а Гота вертелась поблизости  и  приставала  к  нему  со
всякими пустяками. Он неизменно отбрехивался, но никогда не забывал  уделять
время и обучению Тобо.
   У Тобо не было недостатка в наставниках; все опекали,  все  заботились  о
нем, и настоящие родители, и те, кто себя таковыми считал.
   Он занимался с Одноглазым,  он  занимался  с  Госпожой,  он  занимался  с
Длиннотенью и господином Сантаракситой, с Радишей и Прабриндрах Драхом, и  с
теми, кто в приютившем нас мире слыли мастерами. Он  оказался  исключительно
талантлив. Он оказался тем, появление  кого  предсказывала  его  прапрабабка
Хонь Тэй.
   Все Плененные вернулись к нам, за исключением тех, кто погиб на  равнине,
но даже лучшие из них - Мурген,  Госпожа,  Капитан  -  производили  странное
впечатление и очень сильно  изменились.  Так  сложилась  их  судьба.  Но  мы
изменились тоже - так сложилась наша судьба, - и те, кого они помнили,  жали
для них почти чужими.
   Начиналась новая жизнь. Так и должно быть.  В  один  прекрасный  день  мы
снова пересечем равнину, а пока... Воды спят.
   Пока я просто отдыхаю.  И  наслаждаюсь  возможностью  писать,  вспоминать
павших, обдумывать странные повороты, которые так любит жизнь, размышлять  о
замыслах Божьих. Почему добро умирает  молодым,  а  зло  процветает?  Почему
праведные люди способны  совершать  злые  поступки,  а  дурные  -  проявлять
совершенно неожиданную человечность?
   Солдаты никогда не умирают. Хотелось бы знать, почему.

Глава 99

   Великий Генерал отправился на юг через Данда Прэш после того, как Душелов
покинула его, чтобы лететь с большей скоростью. В результате он встретил  ее
спустя неделю уже за перевалом, на южной стороне. Когда  ее  разбудили,  она
непрерывно и невнятно разговаривала сама с  собой  на  разные  голоса.  Дочь
Ночи, которая, по мнению Могабы, выглядела просто ужасно, прямо  у  него  на
глазах рухнула от истощения.
   - Убей их, - настаивал  Могаба,  когда,  наконец,  ему  удалось  выкроить
минутку, чтобы поговорить с Душеловом без свидетелей. - С ними одна  забота,
а выгоды никакой.
   - Может, ты и прав, - лукаво ответила Протектор. - А может, у меня хватит
хитрости через девчонку позаимствовать силы у  Кины,  как  это  сделала  моя
сестрица.
   - Если я что  и  усвоил  в  этой  жизни,  которая  принесла  мне  столько
разочарований, так это то, что не стоит полагаться на  хитрость.  Ты  и  без
того могущественная женщина. Убей их, пока это  в  твоей  власти.  Убей  их,
прежде чем они найдут способ поменяться с тобой ролями. Хватит с тебя и  той
силы, которой ты владеешь. Теперь в целом мире  никто  не  способен  бросить
тебе вызов.
   - Всегда существует кто-то, кто способен на это, Могаба.
   - Убей их. Уверен, они ни на секунду не задумались  бы,  чтобы  поступить
так с тобой.
   Душелов подошла к Дочери Ночи, которая так и лежала без  движения  с  тех
пор, как упала без сил.
   - Моя дорогая прелестная племянница не причинит мне вреда. - Все это  она
произнесла голосом четырнадцатилетней простушки,  рассказывающей  старшим  о
том, что ее двадцатипятилетнего любовника интересует только одно. Потом  она
злобно рассмеялась и яростно пнула Дочь Ночи ногой. - Даже  если  у  тебя  и
есть такие мысли, погань, я  зажарю  и  съем  тебя  по  частям.  И  вдобавок
постараюсь, чтобы ты прожила достаточно долго и имела  возможность  увидеть,
как твоя мать первой отправится на тот свет.
   Великий Генерал не издал ни звука, не сделал ни одного движения. Его лицо
не выражало ничего, даже для зоркого взгляда Душелова. Но в глубине души  он
понимал,  что  вступил  в  союз  с  человеком,  который  был   полностью   и
непредсказуемо безумен. И снова  ему  не  оставалось  ничего  другого,  как,
оседлавши тигра, постараться не свалиться с него.
   - Может быть,  нам  следует  подумать,  как  защитить  свое  сознание  от
вторжения Королевы Ужаса и Тьмы. - Вот и все, что он произнес.
   - Я уже позаботилась об этом, Генерал. Я - профессионал. - Это был  голос
самодовольной маленькой мышки-чиновника. Поскольку самоуверенная  женщина  в
последнее время стала очень разговорчивой, Могаба пришел к выводу, что  этот
голос был ее собственным. Он очень походил на голос ее сестры, Госпожи. - На
протяжении последней недели я ничего не делала, кроме как  сбивала  ноги  до
волдырей и думала. Я изобрела изумительные новые пытки для Черного Отряда  -
и что же? Слишком поздно, я не смогу  насладиться  ими.  Почему  так  всегда
бывает?  Самые  великолепные  мысли  приходят  в  голову  тогда,  когда  уже
оказывается слишком поздно. Правда, я верю, что найду других врагов, и новые
идеи не пропадут даром.  Большую  часть  времени,  однако,  я  потратила  на
обдумывание того, как с помощью хитрости вытянуть из Кины  силу.  -  Она  не
боялась называть богиню по имени. - И пришла к выводу, что мы можем  сделать
это.
   Дочь Ночи слегка пошевелилась и на мгновение перевела взгляд  вверх.  Она
выглядела немного неуверенной, немного обеспокоенной.
   Впервые со дня появления на свет она была  полностью  отрезана  от  своей
духовной матери. И это продолжалось уже несколько дней.  Происходило  что-то
скверное. Происходило что-то ужасно скверное.
   Душелов посмотрела на Нарайана Сингха. От старика  вряд  ли  будет  много
толку. Вернувшись в Таглиос, можно будет испытать новые пытки на нем,  перед
соответствующей аудиторией, конечно.
   - Генерал, если я опять  займусь  какими-нибудь  пустяками,  которые  так
часто отвлекали мое внимание, подтолкни меня локтем, чтобы я снова вспомнила
о деле. Под делом я подразумеваю создание империи.  И,  в  свободное  время,
создание новой коллекции летающих ковров. Я справлюсь,  мне  известны  почти
все секреты Ревуна. Эта последняя  неделя  заставила  меня  признаться  себе
самой, что я лишена врожденной любви к труду.
   Душелов снова пхнула Дочь Ночи, уселась на гнилой пень и сняла сапоги.
   - Могаба, не рассказывай никому, что ты  видел,  как  величайшая  в  мире
колдунья застряла в дороге из-за того, что  ей  понадобилось  избавиться  от
такой тривиальной вещи, как волдыри на пятках.
   Нарайан  Сингх,  который  лежал,  судорожно  дыша,  внезапно  поднялся  и
вцепился в прутья своей клетки. Его лицо посерело и исказилось от ужаса.
   - Воды спят! - завопил он. - Тхи Ким! Тхи Ким идет!
   И рухнул, снова потеряв сознание,  хотя  его  тело  продолжала  сотрясать
судорога.
   - Воды спят? - проворчала Душелов. - На что способны  мертвые?  -  Теперь
они все мертвы. Это - ее мир. - Что там еще он бормотал?
   - Что-то, похожее на имя у нюень бао.
   - М-м-м... Да. Но это не имя. Это что-то вроде смерти.  Или  убийцы.  Тхи
Ким. Идет. Да-а-а... Может, это уменьшительное имя? Убийца  идет?  Мне  надо
изучить их язык получше.
   Она обратила внимание, что Дочь Ночи задрожала даже сильнее, чем Сингх.
   Ветер жалобно  скулит  и  стонет  посреди  ледяных  торосов.  Он  яростно
набрасывается на безымянную крепость, но  ни  молния,  ни  буря  не  властны
больше разрушать по ночам каменную твердыню.  Сидящий  на  деревянном  троне
расслабился. Впервые за долгий, долгий срок ночь станет  для  него  временем
спокойного отдохновения. Серебряные кинжалы не причиняют ему неудобства.
   Шиветай спит и видит сны о конце бессмертия.
   Ярость  потрескивает  между  каменными  столпами.  Тени   убегают.   Тени
прячутся. Тени в ужасе мечутся туда и обратно.
   Бессмертие под угрозой.




    Глен КУК
    ЧЕРНЫЙ ОТРЯД X
    СОЛДАТЫ ЖИВУТ



   Расселу Галену, в честь четвертьвекового юбилея. Это был  не  безупречный
брак, но все это время с моего лица не сходила улыбка. Посмотрим, сумеем  ли
мы  дотянуть  до  серебряной  свадьбы.  (Или  бриллиантовой?  Или  как   там
называется пятидесятая годовщина?)

1. Воронье Гнездо. Когда никто не умирал

   Миновало четыре года, и никто не умер.
   Во всяком случае, насильственной смертью или по  долгу  службы.  Масло  и
Ведьмак скончались в прошлом году естественной  смертью  от  старости,  один
через несколько дней после другого. Пару недель спустя рекрут Там Дак  погиб
из-за своей юношеской самоуверенности. Он упал  в  расщелину,  спускаясь  на
одеяле вместе со своими товарищами по длинному гладкому склону ледника  Тьен
Мюен. Припоминаю еще нескольких погибших. Но никто из них  не  пал  от  руки
врага.
   Четыре года стали рекордом, хотя и не из  той  разновидности,  что  часто
упоминается в этих Анналах.
   В столь длительный мир просто невозможно поверить.
   Настолько долгий мир убаюкивает, и чем дальше, тем сильнее.
   Многие из нас стары, усталы и утратили пылавший внутри  юношеский  задор.
Но мы, старые развалины, уже не командуем. И  хотя  мы  были  готовы  забыть
ужас, ужас не собирался облегчить нам эту задачу.

***

   В те дни Отряд был на службе у самого  себя.  Мы  не  признавали  никаких
хозяев. Мы считали  военачальников  Хсиена  своими  союзниками.  А  они  нас
боялись. Мы были существами сверхъестественными, многие -  возвращенными  из
мертвых, истинными Каменными Воинами. Их приводила в ужас вероятность  того,
что мы можем встать на чью-то сторону в их грызне из-за костей Хсиена,  этой
некогда могучей империи, которую  нюень  бао  называли  Страной  Неизвестных
Теней.
   Более идеалистичные военачальники надеялись на нас. Тамнственная  Шеренга
Девяти снабжала нас  оружием  и  деньгами  и  позволяла  набирать  рекрутов,
надеясь, что мы когда-нибудь поддадимся  на  их  манипуляции  и  поможем  им
восстановить золотой век, существовавший до тех пор, пока Хозяева  Теней  не
поработили их мир с такой жестокостью, что их народ до сих пор называет себя
Детьми Смерти.
   Мы ни за что не стали бы  участвовать  в  их  склоках.  Но  позволяли  им
надеяться, тешить себя иллюзией. Нам нужно было набраться сил. У нас имелась
собственная миссия.
   Оставаясь на месте, мы даже создали город. Некогда хаотичный лагерь обрел
порядок и получил имена. Те, кто пришел из-за равнин, называли  его  Форпост
или Плацдарм, а с языка Детей Смерти его название переводилось  как  Воронье
Гнездо. Город продолжал расти, в нем появились десятки постоянных  зданий  и
структур, и его даже начали окружать  стенами,  а  главную  улицу  вымостили
булыжником.
   Дрема любила  подыскивать  дело  каждому.  Бездельников  она  на  дух  не
выносила. И когда мы наконец уйдем, Дети Смерти унаследуют сокровище.

2. Воронье Гнездо. Когда поет баобас

   Бум! Бум! Кто-то молотил в мою дверь. Я взглянул на Госпожу. Она Почти не
спала прошлой ночью, занимаясь своими исследованиями, и сегодня вечером рано
заснула. Она твердо решила раскрыть все секреты  хсиенской  магии  и  помочь
Тобо обуздать пугающе изобильные сверхъестественные явления этого мира. Хотя
Тобо в такой помощи уже не нуждался.
   В этом  мире  имелось  куда  больше  реальных  фантомов  и  поразительных
существ, которые прятались в кустах, за скалами, деревьями и в сумерках, чем
смогли бы навыдумывать двадцать поколений крестьян на нашей далекой  родине.
И все они кучковались вокруг Тобо, словно он был  кем-то  вроде  их  ночного
мессии. Или, возможно, их забавной ручной зверушкой.
   Бум! Бум!  Придется-таки  самому  вылезать  из  постели.  Путь  до  двери
показался мне долгим и трудным.
   Бум! Бум!
   -  Ну  же,  Костоправ,  проснись!  Дверь  распахнулась  внутрь,   впуская
незваного гостя. Легок на помине.
   - Тобо...
   - Разве ты не слышал, как поет баобас?
   - Я слышал шум. Твои приятели вечно поднимают гвалт из-за всякой  ерунды.
Я уже перестал обращать на него внимание.
   - Когда баобас поет, это означает, что  кто-то  вскоре  умрет.  И  еще  с
равнины весь день дул холодный ветер, Большие Уши  и  Золотой  Глаз  страшно
нервничали, и... Это  Одноглазый,  господин.  Я  только  что  зашел  к  нему
поболтать, а его, похоже, хватил очередной удар.
   - Дерьмо. Дай только сумку прихватить. - Одноглазого хватил удар.  Ничего
удивительного. Старый хрыч уже много лет пытается  втихаря  смыться  на  тот
свет. Жизнь почти потеряла для него смысл с тех пор, как не стало Гоблина.
   - Быстрее!
   Парнишка любит старого греховодника. Иногда мне  кажется,  что  он  хочет
стать кем-то вроде Одноглазого,  когда  вырастет.  И  вообще,  похоже,  Тобо
уважает всех, кроме собственной матери, хотя трения между  ними  уменьшились
по мере его взросления. Со времени моего воскрешения он заметно возмужал.
   - Тороплюсь как только могу, ваша милость. Это старое тело уже  не  такое
шустрое, как в свои золотые деньки.
   - Врачу, исцелися сам.
   - Уж поверь, парень, я бы так и поступил, коли мог бы.  Будь  на  то  моя
воля, я оставался бы двадцатитрехлетним до конца жизни. То есть  еще  тысячи
на три лет.
   - Тот ветер с равнины... Он встревожил и дядю.
   - Доя вечно что-то тревожит. А что говорит твой отец?
   - Он с мамой все еще в Хань-Фи, поехали к мастеру Сантараксите.
   В свои нежные двадцать лет Тобо уже стал самым могущественным чародеем во
всем этом мире. Госпожа говорит, что когда-нибудь он,  возможно,  сравняется
по возможностям с ней во времена ее могущества. Страшновато. Но пока у  него
еще есть родители, которых он называет папа и мама. Есть друзья,  к  которым
он относится как к людям, а не как к предметам. И к учителям он относится  с
уважением, а не пожирает их, просто чтобы доказать, что он сильнее их.  Мать
хорошо его воспитала, несмотря на то, что ей приходилось  делать  это  среди
солдат Черного Отряда.  И  несмотря  на  его  прирожденный  бунтарский  дух.
Надеюсь, он останется достойным  человеком,  даже  когда  достигнет  вершины
колдовского могущества.
   Моя жена не верит, что такое возможно. В том,  что  касается  характеров,
она пессимистка и настаивает на том, что власть развращает. Неотвратимо.  Но
судить она может лишь по истории собственной жизни. И  во  всем  видит  лишь
мрачную сторону. Но даже при этом она остается одним  из  наставников  Тобо.
Потому что несмотря на весь пессимизм,  она  все-таки  сохранила  ту  глупую
романтиче