ужескую привязанность.
   - Пусть спасибо скажет - он заслуживал худшего. Сопатый был стар и умирал
от чахотки уже тогда, когда вступил в Отряд во время похода  на  юг,  десять
лет назад. И, тем  не  менее,  он  выжил,  несмотря  на  свою  немощь  и  те
испытания, которые выпали на долю Отряда.
   - Здесь Свеча и Клетус. Они тоже мертвы. Так же, как и пара нюень  бао  и
двое Шадар, которых я не знаю. Тут что-то произошло. Семеро мертвых, и все в
одном месте.
   - Не двигайся, Малышка. Не прикасайся ни к чему, пока я  не  осмотрю  все
как следует.
   Я застыла. Сейчас было самое время предоставить дей-ствовать специалисту.
Глава 85

   - Я еще не нашла их! - крикнула я Сари и Радише. - И не  сделаю  ни  шагу
дальше, пока Одноглазый не заверит меня, что я не убью  никого  одним  своим
присутствием.
   Вопреки всем советам, эти двое прошли как можно  дальше  вперед,  До  той
самой черты, за которую я не позволила им переступать. Их  желание  поскорее
увидеть своих мужа, брата и друзей было, конечно, по-человечески понятно, но
нужно все-таки и разум иметь. Нужно сдерживать себя, пока  не  станет  ясно,
что можно и чего нельзя делать, не причиняя вреда этим самым мужу,  брату  и
друзьям.
   Сари бросила на меня острый, неприязненный взгляд.
   - Прости, - сказала я неискренне. - Подумай хорошенько. По-моему, оттуда,
где ты стоишь, видно, что стасис перестал действовать на тех, кто  находится
рядом с нами. Лебедь, как далеко тянется эта  пещера  за  поворотом?  -  Мне
видна была группа из восьми  лежащих  фигур,  но  среди  них  явно  не  было
Капитана, Госпожи, Мургена, Тай Дэя, Корди Махера или Ножа. - Я  вижу  всех,
кроме так примерно одиннадцати человек.
   - Не помню, - угрюмо ответил Лебедь.  Раскаты  басовитого  эха  принялись
гоняться друг за другом по пещере. Однако эхо моего,  более  тонкого  голоса
звучало еще хуже.
   - Что, заклинания уже не действуют? Память снова ослабела?
   - Не думаю. Скорее всего, я этого никогда и не знал. У  меня  по-прежнему
очень смутные представления о том, как именно все здесь происходило.
   Одна из серьезнейших проблем состояла в том,  что  никто  в  точности  не
знал, сколько именно Плененных находится здесь. Лебедь, конечно, был  лучшим
свидетелем изо всех возможных, но в его  памяти  сохранились  лишь  ключевые
фигуры. Мурген  тоже  практически  не  мог  ничем  помочь  в  этом  вопросе.
Оказавшись здесь, среди  Плененных,  он,  по-видимому,  утратил  способность
обследовать свое непосредственное окружение.
   - Мургена нужно разбудить первым, только он знает все имена и лица. -  Не
исключено, что некоторые неизвестные мне люди вообще не входили в  Отряд.  -
Одноглазый, хватит копаться, переключись полностью  на  проблему  того,  как
разбудить этих людей. Я хочу, чтобы, как только Мурген будет  обнаружен,  он
оказался в состоянии поговорить со  мной.  Ну  что,  можно  идти  дальше?  -
Вздорное эхо тут же напомнило мне, что надо говорить потише.
   - Да, - раздраженно ответил Одноглазый. - Только ни к кому не прикасайся.
И ни к чему тоже, если не уверена, что это такое. И прекрати понукать меня.
   - Ты можешь вывести их из стасиса?
   - Да не знаю я пока! А тут еще ты со своими дурацкими вопросами. Не мешай
мне, может, я тогда и разберусь, что к чему.
   Так, характер у нас портится прямо на глазах, а  о  манерах  мы  и  вовсе
забыли. Я вздохнула, потирая лоб, виски  -  начиналась  головная  боль  -  и
прислушиваясь к звукам, доносящимся со стороны лестницы.
   - Лебедь,  попытайся  никого  не  подпускать  сюда,  пока  Одноглазый  не
созреет,
   Я без особого энтузиазма посмотрела вперед. Как только  пещера  завернула
вправо, наклон пола стал заметно круче. Сам пол сверкал от замерзшей воды  и
изморози. Коварная опора для ног, ничего не скажешь.
   - Карр!
   Белая ворона все время была где-то наверху, постоянно напоминая  о  своем
присутствии и с каждым разом все более нетерпеливо.
   Я осторожно двинулась вперед. Добравшись до места;  где  крутизна  начала
увеличиваться, встала на четвереньки и принялась сметать изморозь.
   - Если вам неймется  тащиться  сейчас  следом  за  мной,  будьте  вдвойне
осторожны! - крикнула я Сари и Радише.
   Они, конечно, не отступились. И были осторожны. Во всяком  случае,  никто
из нас не поскользнулся и не скатился вниз по склону.
   - Здесь Лонго и Искра, - сказала я. - А это вот, похоже, Ревун.
   Без сомнения, это был он, маленький и страшно  вредный  Господин  Колдун.
Когда-то давно, на далеком севере, он был одним из приверженцев  Госпожи,  а
потом здесь стал нашим врагом. Он попал в плен вместе  со  своим  союзником,
Длиннотенью. Госпожа, должно быть, знала какой-то способ  использовать  его,
иначе давно прихлопнула бы его. Но пока я тут командую, ему,  скорее  всего,
свободы не видать. Он был безумнее Душелова, в своем роде, конечно.
   Ворона принялась бранить меня за то, что я так копаюсь.
   Ревун проснулся. Его воля  была  настолько  сильна,  что  он  оказался  в
состоянии двигать глазами, хотя этим его  возможности  и  ограничивались.  В
этих глазах тлело такое безумие, что мне  стало  окончательно  ясно  -  этот
человек ни в коем случае не должен возвращаться в мир.
   - Будьте особенно осторожны рядом с ним, -  сказала  я.  -  А  не  то  он
заарканит вас, как Душелов  Лебедя.  Одноглазый,  Ревун  проснулся  и  может
двигать глазами.
   Одноглазый с отсутствующим видом повторил мое же предостережение:
   - Не подходите к нему слишком близко. Ворона продолжала меня "пилить". Ее
голос тоже порождал эхо, но создавал совершенно неповторимый эффект.
   - Ах, Радиша. Вот и твой брат. И,  похоже,  в  отличной  форме.  Нет!  Не
прикасайся! Кто знает, от чего нарушился стасис у мертвых? Нужно просто еще,
немного потерпеть, и тебе, и всем нам тоже.
   Она издала что-то вроде  утробного  рычания.  Ледяной  потолок  над  нами
негромко  потрескивал  -  своеобразное  звуковое  приложение  к  то  и  дело
возникающим раскатам эха.
   - Это трудно, - продолжала я. - Ясное дело, трудно. Но  в  данный  момент
именно терпение - вот то лучшее орудие, которое  позволит  нам  вытащить  их
отсюда, не причинив вреда. - Убедившись, что остальные прониклись  сознанием
необходимости держать себя в руках, я  потихоньку  двинулась  дальше.  Белая
ворона продолжала нетерпеливо каркать. Я подумала вслух:
   - Когда-нибудь я не выдержу и сверну этой птице шею.
   - И отяготишь свою карму, - напомнила мне Радиша. - Может быть, станешь в
следующей жизни вороной или попугаем.
   - Одна из прекрасных особенностей Ведны состоит в том, что,  согласно  ее
учению, никакой следующей жизни не существует. Значит, и беспокоиться  не  о
чем. А Бога, Всемогущего и Милосердного, вороны вообще не интересуют.  Разве
что как средство для того, чтобы наслать чуму на неверующих. Никто не знает,
господин Сантараксита не собирался сюда спускаться?
   Мои  организаторские  способности  быстро  пошли  на  убыль,  как  только
возникла возможность добраться до Плененных. Только сейчас  до  меня  дошло,
что знания ученого могли  бы  оказаться  в  особенности  полезны  здесь;  не
исключено, что он сумел бы найти связь всего, что находилось в этой  пещере,
с известными мифами.
   Ответа не последовало.
   - Я пошлю за ним, если понадобится. Ах, Сари,  вот  и  твой  любимый.  Не
прикасайся!
   Я произнесла последние слова чуть-чуть слишком  громко  -  эхо  загремело
просто неистово. Несколько маленьких сосулек упали с потолка,  разбившись  о
пол с почти металлическим звяканьем.
   Ворона сказала, совершенно отчетливо:
   - Иди сюда!
   Я, поискав ее взглядом, ответила:
   - Если  твои  манеры  существенно  не  улучшатся,  ты  рискуешь  навсегда
остаться здесь.
   Птица нервно бегала туда и обратно перед Ворчуном  и  Госпожой.  Вот  где
Душелов потрудилась на славу. Эти двое  сидели  рядышком,  почти  прижавшись
друг к Другу. Капитан обнимал Госпожу за талию, а она  держала  его  руки  в
своих. В этой сцене злобное чувство юмора Душелова явно достигло апогея; она
сделала все, чтобы воссоздать крошечный кусочек мирной жизни.
   Если Душелов и расставила где-то ловушки, то они должны быть здесь.
   - Одноглазый! Мне нужна твоя помощь. Глаза Госпожи были открыты,  и  пыль
на них отсутствовала. Она сердилась, и белая ворона явно хотела  именно  это
довести до моего сведения.
   - Терпение, - посоветовала я Госпоже, чувствуя, что сама уже теряю его. -
Лебедь, Одноглазый, идите сюда. - Лебедь первым добрался  до  меня,  хотя  и
находился дальше. - Не припомнишь, Душелов ничего  особенного  не  делала  с
этими двумя? Какую-нибудь маленькую подлость, а?
   - Не помню. Тогда меня это не волновало. Усадив их, она  просто  занялась
следующим делом. Такой у нее способ существования. Начав какое-то дело,  она
целиком и полностью погружается в него, забывая обо всем остальном. А  когда
идет дальше,  напрочь  выкидывает  из  головы  то,  что  происходило  совсем
недавно.
   - Приятно обнаружить, что ей тоже не чуждо хоть что-то человеческое. -  Я
не собиралась сейчас обсуждать это. - Одноглазый, осмотри тут все на предмет
ловушек. И пошевели мозгами. Скажи мне, наконец, ты  можешь  пробудить  этих
людей или нет, черт возьми? - Моя  головная  боль  не  прошла,  хотя,  слава
Господу, больше не усиливалась.
   Упала еще одна сосулька.
   - Да знаю я, знаю. Слышал, когда ты первый раз  спрашивала.  -  И  дальше
завел свою любимую песню о том, что мне нужен любовник и что  он  все  отдал
бы, лишь бы увлечь меня этой идеей.
   Я прошла мимо Ворчуна и Госпожи, Пещера здесь не  заканчивалась.  Бледный
свет едва освещал ее. Золотистый оттенок в нем теперь начисто  отсутствовал.
Немного серебра, чуть-чуть серого, а в основном -  льдисто-голубой.  Похоже,
осадочная порода там, впереди, сменилась почти чистым льдом.
   - Лебедь, Душелов ходила туда, дальше, пока вы были здесь?
   Он поискал меня взглядом.
   - Нет.  Но  она,  возможно,  делала  это  прежде.  Кто-то  прошел  в  том
направлении сравнительно недавно - по меркам  времени  пещеры.  На  изморози
следы были  видны  совершенно  отчетливо.  Возникло  неприятное  ощущение  -
скорее, предчувствие, - что,  пойди  я  по  ним,  и  ничего  хорошего  я  не
обнаружу. И все же у меня не  было  выбора.  Хватит  того,  что  я  упустила
Нарайана  и  Дочь  Ночи.  И  то,  что  им,  без  сомнения,   помогла   Кина,
существенного значения не имело. Мне следовало получше пошевелить мозгами.
   - Одноглазый, скажи мне, наконец. Можешь ты  воскресить  этих  людей  или
нет?
   - Если ты не будешь приставать ко мне хотя бы пять  минут,  я  отвечу  на
этот вопрос.
   - Получай свои пять минут, ласковый  мой.  Это  не  смертельно,  можно  и
подождать.
   - Ты проболтался без толку все время,  о  котором  просил,  -  сказала  я
Одноглазому. - Выкладывай. Можешь  ты  сделать  это?  Да  или  нет.  Никаких
проволочек больше.
   - Я не  в  форме,  мне  нужно  отдохнуть  Речь  Одноглазого  снова  стала
замедленной,  неразборчивой  и  изливалась  в  каком-то  странном  ритме   в
соответствии, видимо, с  его  состоянием.  Он  был  прав,  конечно.  Мы  все
нуждались в отдыхе. Но не меньше мы нуждались и в том, чтобы закончить  свои
дела тут и подняться наверх. Голод, уже  ставший  реальностью,  со  временем
будет только усиливаться. Я боялась его - после осады Джайкура.
   Я уже решила  для  себя,  что  в  какой-то  степени  буду  придерживаться
стратегии, на которой  настаивал  дядюшка  Дой.  Сейчас  мы  воскресим  лишь
несколько человек, а за остальными вернемся  позже.  Но  это  означало,  что
предстоит сделать очень суровый выбор. И каким бы этот выбор ни был, кому-то
он обязательно придется не по душе. Будь я  похитрее,  сумела  бы  придумать
какой-нибудь добрый старый способ - в духе  Гоблина  -  сделать  так,  чтобы
виноватыми оказались все вокруг. Те,  для  кого  ожидание  затягивается,  не
смогут возненавидеть за это всех.
   И еще существует доброе старое мнение, о  котором  не  следует  забывать,
Дрема. Мы ведь говорим о человеческих существах, так? Ну, а если  есть  хоть
какая-то возможность быть против,  пусть  даже  безрассудная  и  не  слишком
достойная, человеческие существа, можно не сомневаться, отыщут и не  упустят
ее. С энтузиазмом, энергией и совершенно не считаясь с тем, что  сейчас  для
этого самое неподходящее время.

Глава 86

   - Есть вообще еще кто-нибудь наверху? - спросила я. - Такое  впечатление,
что сюда сбежались все.
   Выбрав подходящий момент, я решила немного  вздремнуть.  Однако  сон  мой
затянулся и мог плавно перейти в беспробудный, не будь рядом со мной столько
народу, что слишком уж разоспаться просто не представлялось  возможным.  Мне
что-то снилось, это точно, но я ничего не помнила. Ноздри еще хранили  запах
Кины, но, с другой стороны, я ведь знала, куда мне предстоит отправиться.
   Одноглазый устроился рядом, по-видимому, чтобы мне не скучно было храпеть
одной. Появился обеспокоенный Гоблин, собираясь убедиться,  что  его  лучший
друг не отправился в слишком уж далекое путешествие во сне.  Позади  матушка
Гота была поглощена затянувшимися дебатами  с  белой  вороной.  Классический
пример того, когда спорщики не слышат друг друга.
   - Начиная прямо с этого момента, не делай никаких непродуманных движений,
Дрема, - принялся поучать  меня  Гоблин.  -  Обязательно  оглядись  сначала,
убедись, что даже нечаянно не причинишь вреда никому из наших друзей.
   Быстро, тихо, деловым тоном заговорил Тобо, но слов  было  не  разобрать.
Где-то вдалеке что-то быстро и громко произнес дядюшка Дой.
   - Что происходит?
   - Мы начали будить их. Это не так сложно, как мы опасались, но  потребует
много времени и усилий. И еще - от этих людей после пробуждения не будет для
нас никакого толку. На случай, если у тебя  были  в  этом  отношении  другие
планы. Одноглазый вконец вымотался,  а  потом  просто  отключился.  -  Голос
маленького колдуна звучал неожиданно мрачно.
   - Отключился? В каком смысле  "отключился"?  Ты  имеешь  в  виду  крайнюю
степень усталости?
   - Не знаю и знать не хочу. Пока.  Сейчас  я  просто  собираюсь  дать  ему
хорошенько отдохнуть. На грани или даже, если понадобится,  в  стасисе.  Вот
когда он восстановит силы и  я  выведу  его  из  этого  состояния,  тогда  и
посмотрим, насколько плох он был. - В его голосе  не  звучало  и  намека  на
оптимизм.
   - Может, имеет смысл оставить его здесь, в стасисе,  пока  мы  не  найдем
способа вылечить его, - сказала я и тут же кое-что вспомнила. - Надеюсь, они
не будут вести себя, точно малые дети? У нас нет  возможности  нянчиться  со
всей этой оравой и кормить их с ложечки.
   Конечно, просидев неподвижно пятнадцать лет, неважно, в стасисе или  нет,
Плененные вряд ли смогут позаботиться о себе сами. Очень может быть,  они  в
самом деле будут слабы, как  дети,  и  утратят  все  необходимые  для  жизни
навыки, которым им придется обучаться заново.
   - Нет, Дрема. Мы собираемся разбудить пять человек. Это все.
   - М-м-м... Хорошо. Эй! Куда, к чертям, подевалось знамя? Оно  стояло  вон
там. Я - Знаменосец. Я должна знать, куда...
   - Я переставил его к лестнице. Если кто-то надумает  подниматься,  сможет
захватить его с собой. Перестань суетиться и нервничать.  Этим  у  нас  Сари
занимается.
   - Кстати о Сари... Тобо! Куда это ты собрался? - Пока я  разговаривала  с
Гоблином, парень проскользнул мимо и сейчас шагал в ту  сторону,  куда  вели
неизвестные следы.
   - Я просто хочу взглянуть, что там.
   - Нет. Ты просто  хочешь  остаться  здесь  и  помочь  дядюшке  и  Гоблину
позаботиться о твоем отце, Капитане и Лейтенанте.
   Он  одарил  меня  сердитым  взглядом.  Несмотря  на  все,  временами   он
по-прежнему оставался просто мальчишкой. Я усмехнулась, увидев надутые  губы
и недовольную гримасу.
   Сзади подошел Лебедь.
   - У меня проблема, Дрема.
   - И?..
   - Не могу найти Корди Махера.  Нигде.  Краешком  глаза  я  заметила,  что
Радиша прислушивается к нашему разговору. До этого она сидела  на  корточках
перед братом, а тут медленно поднялась, поглядывая в  нашу  сторону.  Но  не
произнесла ни слова и ничем не выдала своей заинтересованности. Не все знали
о ее близких отношениях с Махером.
   - Ты уверен?
   - Уверен.
   - А вы завели его сюда?
   - Абсолютно точно.
   Я промычала что-то нечленораздельное. Речь шла о человеке, чье отсутствие
меня  лично  волновало  меньше  всего  -  если  бы  не  тот  факт,  что  его
исчезновение  не  имело  никакого  рационального  объяснения.  И   было   не
единственным. Оборотень  Лиза  Бовок,  так  и  оставшаяся  в  облике  черной
пантеры, тоже находилась среди  пленников,  которых  Отряд  взял  с  бой  на
равнину. Однако сейчас ее не было ни среди сидящих, ни среди мертвых.
   Лиза Бовок лютой ненавистью ненавидела Отряд в особенности,  Одноглазого,
потому что именно ему она была обязана  тем,  что  не  могла  сменить  облик
огромной кошки ни на какой другой.
   - А что относительно пантеры, Лозан? Ее тоже нет нигде.
   - Какой пантеры ? А, помню. Понятия не  имею.  -  Он  оглянулся  с  таким
видом, точно думал, будто его старый друг  Махер  прячется  за  каким-нибудь
сталагмитом. - Помню только, что нам пришлось оставить
   Наверху, потому что мы не сумели протащить клетку через первый же поворот
лестницы. Думаю, она прошла бы, если бы мы с Душеловом протаскивали ее одну,
а не в связке с остальными. Тогда Душелов решила оставить клетку на потом. А
что случилось, когда стало это "потом", я не  помню.  Как  и  многое  другое
того, что произошло  после  спуска.  Может  быть,  Одноглазому  следует  еще
немного поколдовать, чтобы оживить мою память. - Говоря все это, он  теребил
свои волосы - точно нервная девчонка, честное слово! - и смотрел в пол. -  Я
знаю, что оставил Корди прямо вот тут, рядом  с  Ножом.  Мне  казалось,  что
здесь им будет удобно.
   "Прямо  вот  тут"  приходилось  точнехонько  на  конец  группы  из   семи
мертвецов. Явно тут должна быть какая-то связь.
   - Гоблин, что ты копаешься? Мы собираемся будить этих людей или нет?
   Усмешка Гоблина перешла в самодовольную лягушачью ухмылку.
   - Я уже освободил Мургена.
   - Прекрасно. Я хочу немедленно поговорить с ним.
   - Я имею в виду, что освободил его от стасиса, умница  ты  наша.  Он  вот
там. Сейчас я работаю над Капитаном и Госпожой. Тобо  и  Дой  подготавливают
Той Дэя и Прабриндрах Драха.
   В точности, как я и ожидала. Двое последних были включены в  этот  список
целиком и полностью по политическим  соображениям.  Ни  тот,  ни  другой  не
прибавили славы Отряду и даже не играли существенной  роли  с  точки  зрения
самого его выживания.
   Я подошла туда, где, похрапывая, лежал Мурген. На его лице таяла  ледяная
паутина - единственное  изменение,  которое  я  заметила,  если  не  считать
громовых раскатов эха, вторившего храпу. Я присела на корточки.
   - Кто-нибудь догадался прихватить с собой одеяла?
   Я - нет. Когда дело дошло до самого напряженного этапа,  с  точки  зрения
организованности я определенно оказалась не  на  высоте.  Мне  не  пришло  в
голову  захватить  с  собой  ни  одежду,  ни  одеяла,  ни  еще  какие-нибудь
принадлежности.  У  меня  чертовски  хорошо  получается   планировать   лишь
кровопролитие или драку.
   Где-то здесь внизу были, правда, сокровищницы. Я  мельком  видела  их  во
сне. Там могло  обнаружиться  что-нибудь  полезное,  -  если  бы  мы  сумели
отыскать их.
   В животе у меня заурчало от голода. Да, еще чуть-чуть, и наша ситуация  в
этом смысле может стать просто отчаянной.
   Мурген  открыл  глаза.  Попытался  выразить  что-то  взглядом,  попытался
улыбнуться Сари, но это оказалось ему не по силам. Его  взгляд  сместился  в
мою сторону, с губ с невероятным усилием сорвался шепот:
   - Книги. Найди... Дочь...
   Глаза снова закрылись. Все правильно. Вряд ли после пробуждения Плененные
смогут скакать и плясать тарантеллу.
   Я поняла