бота - указывать Командиру на огрехи в его планах. А она молчала:
видать, все у них было решено до моего прихода.
   - Я думаю, - сказал Костоправ, - на первый раз возьмем человек пятьдесят.
Всех старых парней, которые затем и пришли сюда, чтобы попасть в Хатовар.  И
лучших из новичков - только добровольцев.
   Мало кому из новичков хотелось идти в Хатовар:  хоть  они  и  вступили  в
Отряд, их все еще мучил давний страх.
   - Что происходит в Таглиосе? - спросил Костоправ. Я пожал плечами:
   - Две последние ночи я спал только обычным сном. Да и то это  не  сон,  а
слезы. Дрема бормочет ночи напролет.  Я  пытался  его  разговорить,  но  он,
похоже, меня не слышит.
   - Мы возьмем его с  собой.  Возможно,  путешествие  окажется  достаточной
встряской и приведет его в чувство.
   - И когда мы выступаем? - со вздохом спросил я.
   - Как только соберемся. Времени терять нельзя - Ловец поправляется.
   Я снова вздохнул:
   - Что-то не  тянет  меня  путешествовать.  Неужто  я  не  заслужил  права
отдохнуть, посидеть на месте?
   И дождаться Сари, думалось мне. А то  и  пуститься  ей  навстречу,  ежели
удастся вытряхнуть из Дремы, куда он подевал коня.
   Костоправ прочистил горло. Сукин сын начинал походить на моего дедушку.
   - Ты знаешь, что это значит, Знаменосец?
   - У меня есть гаденькое подозрение: это значит, что один долбаный  тупица
по имени Мурген должен будет переться впереди всей компании. Без  Гоблина  и
Одноглазого, которые могли бы прикрыть спину.
   - Дерьмо. Да.
   Но моя спина была прикрыта.
   - Командир, возможны затруднения. Нюень  бао  будут  настаивать  на  том,
чтобы сопровождать парней из Дежагора.
   - Я это учел. Пусть идут. Больше нюень бао -  меньше  таглианцев.  Меньше
опасений, что кто-нибудь затянет на моей шее шелковую косынку.
   - Что? Да мы с прошлой зимы слышать не слышали об  этих  гадах.  Их  и  в
живых-то никого не осталось.
   - Побьешься об заклад на свою шкуру? Я собираюсь  прихватить  с  собой  и
святого, и прочих наших приятелей.
   - Это еще зачем?
   - Во избежание неприятных сюрпризов.  Может,  ты  хочешь,  чтобы  в  наше
отсутствие Ревун и Длиннотень вырвались на волю? Чтобы  сбежали  Прабриндрах
Драх или эта паршивая кошка?
   - Нет. Но, по моему глупому разумению, было бы куда умнее сжечь их  тела,
смешать пепел вместе, а потом выбросить все это в шесть разных рек.
   Госпожа одарила меня взглядом, да таким,  что  в  прежние  времена  я  бы
непременно обделался. Но те времена давно миновали.
   - Когда мы побываем там и выясним, что  к  чему,  надо  будет  установить
промежуточные лагеря. Чтобы потом поэтапно переправить туда всех прочих.
   - Не думаю, что я готов к этому. Командир.
   - Ты о чем? Не готов к тому, к чему мы стремились последние десять лет?
   - Одно дело идти, а другое - прийти. Командир. Разница большая, как между
дерьмом и задницей. Выйди в лагерь и спроси любого парня, хочет ли он идти в
Хатовар. Уверен, каждый ответит "да". Но не думаю, что  ты  отыщешь  многих,
кому не терпится в этом Хатоваре оказаться.
   Сказанное мною являлось лишь частью правды. Я понимал:
   Костоправ просто не в состоянии поверить, что во всей армии  не  найдется
ни одного солдата, помешанного на Хатоваре так, как он.
   - Короче, - сказал я, - что мне делать сейчас?
   - Собирай манатки и готовься в дорогу. Да, и  приведи  в  порядок  своего
подопечного. Его мы тоже возьмем с собой.
   Что-то они от меня.., что-то  скрывали.  Потому  и  заткнулись  при  моем
появлении. Я это нутром чуял.
   - Так мне, стало  быть,  идти  и  укладываться?  Старик  бросил  на  меня
насупленный взгляд. Я вышел прочь, и никто меня не задержал. Что-то за  всем
этим крылось.
   - Зря мы сюда приперлись, - сказал я Тай Дэю. - Пустая трата времени.
   Паранойя усиливалась. Я не мог  отделаться  от  мысли,  что  меня  как-то
используют.

Глава 96

   - Это не моя долбаная идея! - сказал я Рыжему в третий раз. - А если тебе
не нравится - бери ноги в руки и сваливай следом за Гоблином  и  Одноглазым.
Составь им компанию.
   - Просто я никогда не думал, что мы наконец к этому придем.
   - Он не думал! Никто не думал, кроме самого  Старика!  Включая  меня.  Но
командир-то он. Он командует "вперед", и мы идем. Вот как это делается.
   - А я что, отказываюсь? - проворчал Рыжий не столько мне, сколько себе, и
поплелся созывать своих сержантов. Ему требовалось распределить  обязанности
на время его отсутствия. Я и сам занялся тем  же,  как  только  вернулся  от
Старика. Во многом  приходилось  полагаться  на  не  слишком  подготовленных
таглианцев. Старик не хотел  оставлять  в  лагере  ни  одного  члена  Старой
Команды и ни одного нара. Впрочем, в живых осталось лишь  трое  наров:  Иси,
Зиндаб и Очиба.
   Зашел Бадья, бывший по существу моей правой рукой. Он делал большую часть
работы, и я в его дела почти не встревал.
   - Я гляжу, ты прищемил Рыжему яйца.
   - Этот малый вконец меня задолбал. У меня от него мозги набекрень. А тебе
чего надо?
   Задолбал меня не только Рыжий. Дрема становился все хуже, а тут  еще  Тай
Дэй превратился в занозу в заднице из-за того, что я не удосужился навестить
дядюшку Доя, когда мы пересекали долину.
   - Слушай, Мурген, то, что ты трепыхаешься, - это нормально. Но  стоит  ли
дергать других из-за того, что тебе хреново?
   Я начал было отлаиваться, но скоренько смекнул: сколько ни гавкай, это не
изменит того факта, что он прав. Со злости я  подхватил  камень  и  запустил
наугад, словно рассчитывал,  что  вместе  с  ним  улетучатся  раздражение  и
тревога. Камень шлепнулся  среди  валунов.  С  полдюжины  ворон  взлетело  в
воздух, понося меня на своем природном наречии.
   - Дерьмо!
   - Лучше не скажешь, - согласился Бадья. - Некоторое время их не было. Мне
это не нравится.
   - Они прятались далеко, так что едва ли могли нас  подслушать.  Но  пусть
кто-нибудь из ребят осмотрит окрестности Я посмотрел на солнце.  До  темноты
оставалось еще несколько часов. Стало  быть,  у  меня  было  время  провести
кое-какую проверочку, прежде чем по склону двинется вся компания.
   Бадья  послал  солдат  осмотреть  валуны,  и   один   из   них   подобрал
расклеванного зверька: кажется, тушку земляной  белки  Другой  рукой  парень
зажимал нос.
   - Может, они и не шпионили, а просто кормились? - предположил Бадья.
   - Все возможно, - отозвался я. - Но не все одинаково вероятно. Тай Дэй, я
знаю, что ты вдолбил себе в башку всякую дребедень насчет долга, но  поверь,
что тебе не следует этой самой башкой рисковать только из-за того,  что  так
поступаю я.
   Маленький, худощавый, оборванный нюень бао сидел неподалеку на корточках.
Несмотря на висевший за спиной меч в ножнах, он вовсе не казался опасным. Он
поднял на меня глаза и хмыкнул.  Этим  все  было  сказано  -  Слушай,  -  не
унимался я. - Мне предстоит пройти Вратами Теней. Погоди, все будет  хорошо.
У меня есть Ключ. Копье Раз у меня Ключ, со мной ничего не случится.
   Ежели Костоправ ни в чем не ошибся.
   Сам я чувствовал бы себя малость  получше,  доведись  мне  хоть  краешком
глаза заглянуть в старые Летописи. С трудом, словно у него  затекли  колени,
Тай Дэй распрямился, вздохнул и сделал мне жест - "пойдем".
   - Смотри, - сказал я. - Тебе нет нужды туда переться.
   Он снова махнул рукой.
   Я прекратил уговоры. Тай Дэй на  два  шага  опережает  обычного  упрямца.
Любой нюень бао - не меньше чем на шаг. Моя жена...
   Я ухватился за древко Знамени и принялся ногами расшвыривать камни у  его
основания. Штандарт  проторчал  там  уже  полгода,  превратившись  в  деталь
пейзажа, на которую никто не обращал внимания.
   - Погоди, - сказал Бадья, - не дергайся, пошевели мозгами.  Есть  у  тебя
башка на плечах? Ты что, решил стиснуть зубы да и  переться  наверх?  Возьми
бамбук. Возьми  что-нибудь  перекусить.  И  главное,  позволь  мне  выделить
нескольких парней прикрыть твою задницу.
   - Верно. Ты прав.
   Это поручение выбивало меня из колеи.
   Я предоставил распоряжаться Бадье. Ему не нужно было  тащиться  за  Врата
Теней, и он мог позволить себе оставаться спокойным и рассудительным. А  вот
Знаменосец - он в каждой бочке затычка. Так уж повелось в Отряде.
   Мы поднялись по склону до того места, выше которого уже никто из  нас  не
поднимался. Древко дрожало в моих руках. Опершись о  него,  я  таращился  на
руины, пытаясь разглядеть тропу, по которой  мне  предстояло  пройти.  Бадья
стоял в нескольких шагах позади меня и отдавал  распоряжения  Рыжему.  Рыжий
расставлял наблюдателей. Я не хотел ни на миг исчезать из поля зрения. Ежели
не повезет, ребята должны знать, чем меня пришибло, в какое время и на каком
месте.
   - Глаз с меня  не  спускайте!  -  рявкнул  я,  отчетливо  ощущая,  что  в
ближайшее время ничего хорошего ждать не придется.
   - Все готово, - отозвался Бадья. -  Цепляй  веревку  к  заднице  и  шуруй
вперед корчить из себя героя.
   Сказанул тоже, героя. Всю свою жизнь я менее  всего  рвался  в  герои.  Я
сделал отмашку обеими руками и тут же вцепился ими в Знамя - покуда  оно  не
упало.
   - До встречи в аду, дерьмоед.
   Я зашагал вверх по склону. Тай Дэй следовал за мной со связкой бамбука на
плече. Он изо всех сил скрывал свой страх, однако не стал возражать, чтобы и
ему привязали к поясу веревку - на тот случай, если его придется вытаскивать
назад сквозь Врата.
   Знамя в моих руках почти гудело.
   Я остро ощутил тот миг,  когда  пересек  невидимую  черту.  На  миг  меня
пронзил немыслимый холод, как если бы я  упал  в  холодный  пруд.  Леденящая
грань осталась позади, но меня все равно окружал холод. Там, где я оказался,
он царил всегда. Особый холод - можно жарить яичницу на камнях и  все  равно
дрожать от стужи.
   Сделав несколько шагов, я остановился и замер на месте. Тянулись  минуты.
Ощущение холода не пропадало. Я уставился  вверх  по  склону  и  чем  дольше
смотрел, тем отчетливее видел дорогу. Тонкая,  черная  и  блестящая,  словно
полированный уголь, линия вилась по склону, напоминая след гигантской  змеи.
Я сделал еще несколько шагов. Ничего. И никого. Никто на меня не наскакивал,
включая и Тени. А вот Знамя явно чувствовало себя как  дома.  Оно  буквально
тянуло меня вверх по склону.
   - Эй! - проорал я Бадье. - Вам хорошо меня видно?
   - Видно, видно, приятель. Смотри веревку не потеряй. -  Бадья  заржал,  и
его смех донесся до меня словно по длинному металлическому тоннелю.
   - Бадья, присоединяйся. Для тебя тоже найдется веревка.
   Я сделал еще три шага. Тай Дэй не отставал, но рожа у него была кислая.
   Ничего не  случилось.  Я  продвинулся  еще  на  несколько  шагов.  Дорога
поблескивала, как полированная тьма, увлекая меня  вперед  и  вперед.  Страх
уходил прочь. Очень быстро. Тай Дэй что-то  вякнул,  но  я  не  просек,  что
именно.
   Меня тормознула резко натянувшаяся веревка. Должно  быть,  я  неосознанно
продолжал двигаться вперед, пока не выбрал всю бухту.
   Бадья дернул за свой конец и крикнул:
   - Кончай. Для первого раза ты и так слишком далеко забрался.
   Пожалуй, я и вправду  зашел  дальше,  чем  собирался.  Но  ведь  тут  нет
решительно ничего страшного.
   Бадья дернул снова, с еще большим рвением.
   Я неохотно повернул назад, вниз. Тай Дэй снова что-то сказал Я  оглянулся
и наконец понял, чего он хотел.
   Он указывал на север. Весь мир выглядел мерцающим, словно мы смотрели  на
него сквозь завесу дрожащего от жары воздуха.
   - Вылезай, Мурген! - заорал Бадья, теряя терпение. - Ты должен  вернуться
и закрыть Врата до того, как стемнеет - Он еще раз дернул за привязь.
   По-прежнему неохотно я ступил через невидимый рубеж:  словно  из  зимы  в
лето.
   Тай Дэй облегченно  вздохнул.  Гора  его  явно  не  манила.  Мой  же  мир
изменился. Теперь я по-прежнему видел извилистую  линию  полированной  тьмы,
бывшую некогда дорогой, пусть даже большая часть ее была засыпана  землей  и
завалена камнями. Я  чувствовал,  что,  пройдя  сквозь  Врата,  стал  другим
человеком.
   - Эй, с тобой все в порядке? - спросил  Рыжий.  -  Вид  у  тебя  какой-то
чудной.
   - Там место чудное. Вроде то же самое, что видишь  отсюда,  -  но  совсем
другое.
   - Чего?
   - Не могу объяснить. Сам ни хрена не понимаю,  только  чувствую.  Ты  все
поймешь, как только туда заберешься. Сматывая на руку веревку, к нам подошел
Бадья.
   - С тобой все в порядке? - завел он ту же  песню.  -  Ты  выглядишь  так,
словно увидел призрак.
   - Нет там призраков. Только рок.
   - Рок? Ты о чем? Что там с тобой случилось? Ты  словно  впал  в  забытье:
взял да и попер вперед не оглядываясь. А хранитель твоей  задницы  вовсе  за
тобой не рвался. Стоял на месте да дрожал как цуцик.
   - Такое уж это место. Там холодно,  но  это  не  обычный  холод.  Нож  бы
сказал, что это тот холод, который сокрыт в сердце святоши.
   Должно быть, я выглядел растерянным. Бадья покачал головой и сказал:
   - Так говоришь, чтобы все это понять, надо побывать там самому?
   - Ты смотри, - сказал я Тай Дэю, - порой и до  самого  распоследнего  пня
что-то доходит. Ты точно это подметил, Бадья. А теперь удостоверься, что все
веревки натянуты и ловушки для Теней установлены. Вели поднести сюда  свежей
пыли. Я хочу, чтобы все было...
   - Уймись! - оборвал меня Рыжий. - Мы же все заготовили заранее. Совсем  у
тебя башка дырявая.
   Солдаты  вовсю  устанавливали  защитные  ограждения.  Я  только   попусту
дергался и портил себе нервы.
   - Прямо скажу,  там  было  жутковато.  Так  что  мне  не  мешает  малость
расслабиться. Сделаем так:  я  набросаю  рапорт  для  Старика,  а  ты  пошли
какого-нибудь парня, пусть отнесет. Что до меня, то я заберусь в  свою  нору
да познакомлюсь поближе с одним лекарством Одноглазого.
   Я прихватил себе жбан самого забористого первача, объяснив это  тем,  что
спирт необходим для медицинских целей.
   Мне как раз не мешало подлечиться.

Глава 97

   Эликсир Одноглазого не убивал страх, но  лишь  ненадолго  отодвигал  его.
Страх был особого рода, не тот, что парализует или лишает  рассудка.  Но  он
пребывал во мне постоянно,  не  давая  о  себе  забыть.  Это  раздражало  до
крайности.
   Я взглянул на Дрему:
   - Будешь ты когда-нибудь годен на что другое, кроме переработки жратвы  в
дерьмо?
   Дрема сидел в сгущающейся тьме на тюфяке, прежде  принадлежавшем  матушке
Готе.  Он  не  только  не  выказывал  признаков  возвращения  из  нездешнего
волшебного королевства, где пребывал его разум, но в последнее  время  почти
не двигался. А если двигался, то с таким видом, словно  это  было  для  него
мукой. Я стал опасаться, как бы нам  не  пришлось  тащить  его  с  собой  на
носилках. Кому из ребят такое понравится? Я относился к Дреме лучше всех, не
считая разве что Бадьи, но и моя привязанность  не  простиралась  настолько,
чтобы мне захотелось переть этого малого на горбу.
   Вообще-то у нас принято заботиться о своих. Но при этом  подразумевается,
что и свои будут заботиться о нас. Существовало  немало  прецедентов,  когда
Отряд прекращал страдания брата, становившегося для него обузой.
   Дрема не отвечал. Он никогда не отвечал. Я перекатился на свою  подстилку
и попытался заставить себя не думать о  необходимости  снова  подниматься  в
гору. Стоило об этом подумать, как мне становилось не по себе.

***

   Я ощущал Душелова, но не мог обнаружить ее во  всепоглощающей,  кромешной
тьме. На счастье, она тоже меня не видела - а возможно, я ее не интересовал.
   Я чувствовал себя как во время блужданий с духом. Но  в  полной  темноте,
без каких-либо опознавательных знаков, у меня не было возможности  двинуться
куда бы то ни было.
   Я просто парил во тьме.
   И лишь постепенно начал осознавать, что я не один.
   Кто-то наблюдал за мной. Или что-то.
   Наблюдал  тем  внимательнее,  чем  явственнее  я  это   осознавал.   Тьма
по-прежнему оставалась непроглядной, но в самой  ее  непроглядности  я  стал
различать лицо. Красные глаза,  желтые  клыки,  кожа,  чернотой  многократно
превосходящая саму тьму,  так  что  она  казалась  некой  противоположностью
света... Кина. Разрушительница. Царица Обмана. Мать...  Тенеземцы  полагали,
что ей присуще не только злое, но и созидающее начало. Так  или  иначе,  она
обладала могуществом достаточным, чтобы заставить меня обделаться от страха.
Если она проявит ко мне интерес.
   Что и произошло. Ее малиновые глаза просверлили дыру  в  моей  призрачной
душонке. Огромное отвратительное лицо неожиданно сморщилось, словно высохшее
яблоко в кожуре, сжалось и поглотило само себя,  превратившись  в  рубиновую
точку. Точка начала  двигаться,  а  в  моем  сознании  появилось  отчетливое
ощущение того, что меня желают о чем-то предупредить. Неужто  Кина  пытается
связаться со мной? Но на кой я ей сдался? У нее и без меня есть  через  кого
воздействовать на наш мир.
   А есть ли?
   Нарайан Сингх был пленником. Дщерь Ночи тоже - если она вообще осталась в
живых. Последнее время никто не имел о ней вестей.  А  Госпожа  давным-давно
обрела свободу. Сейчас она  была  чем-то  вроде  пиявки,  пьющей  магическую
энергию.
   Возможно, в нашем мире богине не с кем было связаться. Кроме одного парня
по имени Мурген.
   Я последовал за красной точкой и оказался на усыпанной  костями  равнине.
Раскинув крылья и громко каркая, я уселся на лишенную листьев ветку. На  сей
раз среди костей были разбросаны почти целые скелеты и еще не сгнившие тела.
Встав на крыло, я проскользнул низко над  ними.  Навозные  жуки,  напуганные
моей тенью, разбегались во все стороны. Странно, раньше  я  не  видел  здесь
никого, кроме ворон.
   Над горизонтом нависала, как башня тьмы, огромная черная  грозовая  туча,
полнившаяся рокочущими  кровавыми  молниями.  Хлопая  тяжелыми  крыльями,  я
устремился туда. Почему-то это казалось мне правильным. На мгновение  облако
открыло злобное лицо вампира и множество рук, приветственно потянувшихся мне
навстречу.
   На мгновение я потерял ориентацию,  но  тут  же  выправился  и  продолжал
полет. Землю скрывала тьма, и лишь редкие  огни  указывали  на  человеческое
жилье.  Я  склонил  голову,  пристально   всматриваясь   вниз.   Глаза   мои
приспособились к темноте,  но  я  не  мог  понять,  где  нахожусь,  пока  не
опустился достаточно  низко,  чтобы  различить  заслоняющую  звезды  громаду
Вершины к югу от меня.
   Я находился не более чем в ста футах над невидимой  землей,  когда  земля
вспучилась, закипела и стала плеваться фонтанами огненных брызг.  Послышался
грохот, на меня пахнуло жаром.
   Черт, кажется, я не воображал себя вороной, а действительно превратился в
нее. В белую ворону! И на самом деле находился там. Над мастерской  Госпожи,
в середине прошлой ночи.
   Уклонившись от летевших в мою сторону огненных шаров, я спланировал вниз,
за скалы, где можно было укрыться от нарастающего огненного шквала. Конечно,
любое укрытие мало чего стоило. Я ведь знал, как легко прожигают камень шары
новой конструкции.
   Люди бежали со всех ног, но у  большинства  ноги  оказались  недостаточно
резвыми. Или они поздновато  пустились  наутек.  Некоторые  еще  выскакивали
из-под земли, но земля уже горела у них  под  ногами.  Неожиданно  мой  взор
привлек  блеск  отражавшей  разноцветные  огни   стали.   Кто-то   бежал   в
противоположную сторону.
   Едва начался переполох, дядюшка Дой устремился к очагу  пожара.  Старина,
ежели это и вправду был он, мчался с удивительной прытью. Захлопав крыльями,
я тяжело поднялся в воздух и заскользил следом за сверкающим Бледным Жезлом.
   Оказывается, в первое  время  после  отрыва  от  земли  ворона  чертовски
неуклюжа. А дядюшка Дой -  это  действительно  был  он  -  отнюдь  не  желал
насладиться моим обществом. Отточенный клинок сверкнул как молния и едва  не
настиг меня в полете. Такой быстроты и ловкости Дой  не  выказывал  даже  на
тренировках. Меня спас лишь птичий инстинкт: крылья среагировали прежде, чем
я понял, чт