лодку из воды. Дважды я чуть было не упал.
   - Он-она все еще на лошади и движется по Тропе через лес, - сказал я,
когда Леди тоже оказалась на ковре.
   - Направление?
   - На юг. Ковер быстро взмыл в  воздух.  Мертвые  Лошади  внизу  стали
совсем маленькими. Мы поплыли над лесом. Желудок мой вел себя  так,  как
будто накануне вечером я выпил несколько галлонов вина.

Глава 12

   Леди выругалась себе под нос.
   - Сука. Она играла нами всеми. Включая моего мужа, - наконец  сказала
она громко.
   Я ничего не ответил. Меня занимал вопрос о том, стоит ли упоминать  о
бумагах. Ей это будет интересно. Но мне тоже, а  если  я  сейчас  о  них
расскажу, то навсегда потеряю возможность заглянуть в них.
   - Точно, именно этим она и занималась. Делая вид, что участвует в  их
заговоре, она избавлялась  от  Поверженных.  То  же  самое  потом  могло
случиться и со мной. А Властителя она просто не выпустила бы из  могилы.
Ей бы досталось все. А Властителю без помощи не выбраться.
   Она скорее думала вслух, чем говорила все это мне.
   - А я не заметила очевидного. Или не обратила внимания. Все это  было
постоянно на виду. Хитрая сука. Она у меня сгорит за это.
   Вдруг мы начали падать. Я чуть  было  не  потерял  содержимое  своего
желудка. Мы падали в долину, которая была глубже других в  этом  районе,
хотя холмы по обе  ее  стороны  были  не  выше  двухсот  футов.  Падение
замедлилось.
   - Стрелу, - сказала она. Я забыл приготовить очередную.  Мы  проплыли
над долиной около мили и зависли у края каменистого обрыва. Дул холодный
ветер. Руки у меня начали коченеть. Мы были далеко от Башни;  в  стране,
где сейчас властвовала зима. Меня непрерывно бил озноб.
   Единственным  предупреждением  было  мягкое  держись  Ковер  мотнулся
вперед. В четверти мили от нас  человек  прижимался  к  загривку  бешено
скачущей лошади. Мы снизились настолько, что неслись теперь в двух футах
от земли.
   Ловец увидел нас. Она вскинула руку, пытаясь защититься. Мы наступали
ей на пятки. Я выпустил  стрелу  Ковер  рванулся  вверх.  Леди  пыталась
поднять его, чтобы не задеть лошадь или седока. Не достаточно. От  удара
ковер накренился. Рама хрустнула  и  развалилась.  Я  отчаянно  цеплялся
руками, а земля и небо бешено кружились вокруг меня. Я отпустил ковер  и
отлетел в сторону.
   Через мгновение я уже стоял на ногах.  Все  еще  шатаясь,  я  схватил
стрелу, бросил ее на тетиву. Лошадь Ловца упала со сломанной ногой. Сама
она, оглушенная, стояла рядом на четвереньках. Из живота  у  нее  торчал
серебряный наконечник стрелы.
   Я отпустил тетиву Потом еще стрела и еще. Я  вспомнил  ту  чудовищную
живучесть, которую Хромой продемонстрировал в Облачном Лесу, после  того
как Ворон пронзил его стрелой, несущей мощь его истинного  имени.  Когда
ушла моя последняя стрела, я вытащил меч. Не знаю, как я еще не  потерял
его во всей это заварухе. Я подбежал к Ловцу, высоко поднял меч и  двумя
руками нанес яростный удар. Так жестоко и дико я  не  бил  еще  никогда,
голова Ловца откатилась в сторону. Шлем  раскололся.  Передо  мной  было
женское лицо.  Глаза  смотрели  обвиняюще.  Это  лицо  было  практически
идентично лицу той, с которой я пришел сюда.
   Глаза  Ловца  сосредоточились  на  мне.  Ее  губы   пытались   что-то
произнести.
   Я стоял застыв, не понимая, какого черта все это значит.  Жизнь  ушла
из Ловца раньше, чем я успел понять то, что она хотела сказать.
   Это  мгновение  я  вспоминал  потом  тысячи  и  тысячи  раз,  пытаясь
прочитать слова на умирающих губах.
   Сзади подползла Леди. Одна нога у нее волочилась. Привычка  заставила
меня опуститься на колени...
   - Сломана, - сказала она. - Не обращай внимания. Я потерплю.
   Она часто и прерывисто дышала. Сначала я подумал, что это от боли. Но
потом увидел, что она смотрит на голову. Она захихикала.
   Я посмотрел на эти два так похожие друг на друга лица.  Она  положила
мне руку на плечо и позволила помочь ей подняться.  Я  осторожно  встал,
обхватив ее рукой.
   - Никогда не поступала как эта сука, - сказала она. - Даже  когда  мы
были детьми...
   Она настороженно посмотрела на меня и умолкла. Человеческое выражение
покинуло ее лицо. Она опять превратилась в снежную королеву.
   Если когда-либо во мне и загорались искры  любви,  как  говорили  мои
братья, то сейчас они окончательно потухли. Я ясно понял,  что  истинное
движение Белой Розы в настоящее время уничтожалось как со стороны  Леди,
так и повстанцев. Должны были остаться  лишь  марионетки  того  монстра,
который создал эту женщину,  а  теперь  хотел  уничтожить  и  ее,  чтобы
вернуть себе власть и вновь наполнить мир ужасом. В тот момент  я  бы  с
удовольствием положил ее голову рядом с головой ее сестрицы.
   Второй раз, если верить Ловцу. Вторая убитая сестра.  Такое  дело  не
заслуживает, чтобы быть ему преданным.
   Существует предел  человеческой  удаче,  силе,  тому,  до  каких  пор
человек отваживается  сопротивляться.  У  меня  не  хватило  сил,  чтобы
всецело отдаться этому моему мгновенному  желанию.  Может  быть,  потом.
Капитан сделал ошибку, приняв предложение Ловца Душ. Смогу ли я  убедить
его отказаться от этой службы на том основании,  что  со  смертью  Ловца
наши обязательства утратили силу?
   Сомневаюсь.  Это  будет  целая  битва.  Особенно  если  он,   как   я
подозреваю, помог Старшине Берилла уйти из жизни. Существованию  Гвардии
не  угрожает  особая  опасность,  если  она,  конечно,  выживет  в  этой
последней   битве.   А   Капитан   постарается   не   допустить   нового
предательства. С точки зрения морали  он  считает  это  намного  большим
злом.
   Как там сейчас Гвардия? Сражение за Амулет не закончено,  потому  что
сама Леди отсутствует. Пока мы гонялись за  Поверженным-предателем,  там
могло случиться все что угодно.
   Я посмотрел на солнце и поразился, увидев, что  времени  прошло  чуть
больше часа. Леди тоже вспомнила об Амулете.
   - На ковер, доктор, - сказала она. - Нам надо бы вернуться.
   Я помог ей взобраться на то, что осталось от ковра Ловца Душ. Он  был
наполовину уничтожен, но она думала, что мы сможем  взлететь.  Я  усадил
ее, подобрал  лук,  который  она  мне  подарила,  и  сел  напротив.  Она
зашептала. Ковер со скрипом оторвался  от  земли.  Сидеть  на  нем  было
весьма неудобно.
   Ковер делал круг над местом гибели  Ловца,  а  я  сидел  с  закрытыми
глазами и размышлял. Я все никак не мог привести в порядок свои мысли  и
чувства. Яне верил в зло как в активную силу, для меня все  зависело  от
точки  зрения,  но  сейчас  я  достаточно  насмотрелся,   чтобы   начать
сомневаться в своей собственной философии. Если Леди - еще не воплощение
зла, то она к этому так близка, что разницы почти нет.
   Мы медленно двигались в сторону Башни. Открыв  глаза,  я  увидел  эту
огромную черную скалу, возвышающуюся над  горизонтом.  Мне  не  хотелось
возвращаться.

Глава 13

   Мы были над каменистой местностью к западу от Амулета,  на  высоте  в
сотню футов. Мы едва ползли. Леди  пришлось  полностью  сосредоточиться,
чтобы поддерживать ковер в воздухе. Холодный пот прошибал меня при мысли
о том, что эта штука может здесь рухнуть вниз. Или  сдохнуть  над  самым
лагерем повстанцев. Я  наклонился  вперед,  разглядывая  каменный  хаос,
пытаясь отыскать площадку для вынужденного  приземления.  Вот  так  я  и
увидел девочку. Мы преодолели уже три четверти пути. Я заметил  какое-то
движение. На нас смотрела  Душечка  с  выражением  О?  на  лице,  широко
раскрыв глаза. Из тени вытянулась рука и потащила ее в укрытие.
   Я бросил взгляд на Леди. Она ничего не  заметила.  Она  была  слишком
занята ковром.
   Что происходит? Что это, повстанцы загнали Гвардию в скалы? Но почему
я никого больше не вижу?
   Леди это стоило большого напряжения, но  мы  наконец  приближались  к
цели.
   Передо мной открылось поле боя.
   Кошмарная  земля.  Ее  покрывали  десятки  тысяч  трупов  повстанцев.
Большинство  погибло  целыми  подразделениями.   Ярусы   пирамиды   были
переполнены мертвыми с обеих сражающихся  сторон.  На  вершине  пирамиды
развевался флаг Белой Розы. Я не видел нигде  никакого  движения.  Землю
окутала тишина.
   Слышался только шепот холодного северного ветра.
   На мгновение Леди  потеряла  управление.  Мы  провалились  вниз.  Она
смогла предотвратить крушение всего в дюжине футов от земли.
   Полная неподвижность, только ветер  треплет  полотнища  знамен.  Поле
сражения напоминает  картину  какого-нибудь  безумного  художника.  Тела
повстанцев, лежащие сверху,  выглядят  так,  как  будто  люди  умерли  в
страшных мучениях. А общее количество трупов просто не сосчитать.
   Мы поднялись над пирамидой. Здесь  пронеслась  смерть.  Ворота  Башни
открыты. В тени ее лежат тела повстанцев. Наши ушли внутрь.
   На крыше Башни никого не  было.  Только  лежало  несколько  тел,  все
повстанцы.
   Мои товарищи, наверное,  еще  сражаются  внутри,  в  этих  запутанных
коридорах.  Башня  слишком  велика,  чтобы  захватить   ее   быстро.   Я
прислушался, но ничего не услышал.
   Вершина Башни была в трехстах футах над нами, а мы не могли подняться
выше-. Наверху появилась фигура и замахала  руками.  Низкого  роста,  во
всем коричневом. Я разинул рот. Только  один  Поверженный  всегда  носил
коричневое.
   Хромая, он отошел немного в  сторону,  продолжая  производить  руками
манящие жесты. Ковер начал подниматься. Осталось двести  футов,  сто.  Я
оглянулся на панораму смерти. Четверть миллиона человек?  С  ума  сойти.
Слишком большая цифра, чтобы действительно ее осознать.  Даже  в  период
расцвета Правления до такого никогда не доходило..
   Я взглянул на Леди. Это она все сотворила. Теперь  она  будет  полной
хозяйкой мира, если в Башне победят наши. Кто мог противостоять ей?  Все
мужчины континента лежат мертвые...
   Из ворот вышло полдюжины повстанцев.  Они  принялись  пускать  в  нас
стрелы. До уровня ковра долетело только  несколько.  Солдаты  прекратили
стрелять и замерли в ожидании. Они поняли, что у нас неприятности.
   Пятьдесят футов, двадцать  пять.  Леди  приходилось  трудно,  даже  с
помощью Хромого. Я дрожал от  ветра,  который  угрожал  отнести  нас  от
Башни. Я вспомнил, как потерял высоту Ревун. Мы были сейчас  на  том  же
уровне.
   Еще раз взглянув вниз, я увидел оборотня. Он свисал со своего креста,
но я знал, что он жив. К Хромому присоединились люди. У  некоторых  были
веревки, у  остальных  копья  или  длинные  палки.  Мы  поднимались  все
медленней. Это превращалось в какую-то  нелепую  игру.  Спасение  совсем
близко, но руками не дотянуться. Мне на колени упала веревка.
   - Обвяжи ее, - заорал сержант Охраны.
   - А что со мной, козел?
   Я шевелился со скоростью  черепахи,  опасаясь,  как  бы  не  нарушить
равновесия ковра. Меня подмывало завязать какой-нибудь узел,  который  в
решающий момент развязался бы. Леди уже не сильно мне нравилась. Без нее
мир стал бы лучше. Ловец была убийцей, чьи  амбиции  обрекли  на  смерть
сотни людей. Она заслужила  свой  конец.  Кто  же  тогда  эта  сестрица,
пославшая тысячи прямо в руки костлявой старухе?
   Спустилась вторая веревка. Я привязался сам. До верха оставалось пять
футов, но подняться выше мы не  смогли.  Люди  натянули  веревки.  Ковер
выскользнул из-под меня. Вниз опустились палки.  Я  схватится  за  одну.
Ковер начал падать.
   На мгновение я подумал, что  сейчас  сорвусь,  но  тут  меня  втянули
наверх.
   Нам сказали, что внизу  идет  сильная  драка.  Хромой  совершенно  не
обратил на меня внимания. Он  торопливо  ушел,  чтобы  помочь  сражаться
людям внизу. А я просто  растянулся  на  полу,  радостный,  что  наконец
оказался в безопасности.
   Я даже вздремнул. Проснулся я наедине  только  с  северным  ветром  и
меркнущей  кометой  над  горизонтом.  Я  пошел  вниз,   чтобы   обозреть
результаты большой игры Леди.
   Она победила. Повстанцев выжило меньше одного из сотни.
   Теми штуками,  которые  разбрасывал  Ревун,  он  распространил  среди
повстанцев болезнь. Своего пика она достигла вскоре после того, как мы с
Леди умчались в погоню за Ловцом Душ. Колдуны  повстанцев  не  смогли  с
этим сделать почти ничего. Вот откуда это  дыхание  смерти,  эти  тысячи
трупов. Но все равно множество врагов сумели  противостоять  болезни.  А
ваши люди не  все  сумели  избежать  заражения.  И  повстанцы  захватили
верхний ярус пирамиды.
   По замыслу в этот момент Черная Гвардия должна была контратаковать. А
реабилитированный Хромой - помогать им вместе с теми, кто еще остался  в
Башне. Но Леди отсутствовала и не могла  командовать  ударом.  А  Шелест
приказала отступить в Башню.
   Внутри Башни были подготовлены множество ловушек, которые устроили не
только восточные солдаты Ревуна, но  и  раненые,  которых  доставляли  в
Башню и которых Леди исцелила своей колдовской силой.
   Все кончилось задолго до  того,  как  мне  удалось  пробраться  через
лабиринт коридоров. Когда я наткнулся на следы своих товарищей, я понял,
что опоздал на несколько часов. Они ушли из Башни.  Им  был  дан  приказ
выставить линию пикетов там, где раньше стояла внешняя стена.
   До низу я добрался уже ночью. Я устал. Мне хотелось только  тишины  и
покоя. Может быть, место в гарнизоне какого-нибудь маленького  городка-.
Я  плохо  соображал.  У  меня  же  была  куча  дел,  море  невысказанных
аргументов. Мне предстоит схлестнуться с Капитаном. Он  не  захочет  еще
раз нарушать свое слово, отказываться от присяги. Множество людей мертвы
физически и мертвы морально. Среди них есть и мои товарищи. И  они  меня
не поймут Элмо, Ворон, Леденец, Одноглазый, Гоблин  -  они  будут  вести
себя, как будто я говорю на незнакомом  им  языке.  И  еще,  могу  ли  я
осуждать их? Они - мои братья, мои  друзья  и  моя  семья.  И  действуют
исходя из этого. Этот груз давит на меня. Мне придется убедить  их,  что
существуют и более важные обязанности, долг. Я взял лошадей  из  конюшни
Леди и вел их, ступая по высохшей крови и перешагивая через трупы Почему
я взял несколько лошадей, для меня осталось загадкой, хотя  в  голове  у
меня и шевельнулась смутная мысль, что они могут понадобиться. А ту,  на
которой ездила Трещина, я взял потому, что самому вовсе не хотелось идти
пешком.
   Я остановился, чтобы посмотреть на комету. Казалось, что  она  как-то
ссохлась, уменьшилась - В другой раз, да? - задал я ей вопрос. - Меня ты
не сильно напугала.
   Фальшиво засмеялся. А как же иначе? Если бы  пробил  час  повстанцев,
как они утверждали, меня бы уже не было в живых.
   По  дороге  я  останавливался  еще  дважды.  Первый  раз  я   услышал
приглушенные жалобы и ругательства, когда спускался по  остаткам  нижней
стены-частокола. Я пошел на звук и  увидел  Одноглазого,  который  сидел
перед распятым оборотнем. Он говорил что-то ровным, мягким  голосом,  на
языке, которого я не понимал. Он был так этим увлечен,  что  не  услышал
даже, как я подошел. Не  услышал  он  и  того,  как  я  ушел,  полностью
погруженный в себя.
   Одноглазым овладели мысли о смерти его брата, Том-Тома. Такое  .могло
с ним продолжаться еще несколько дней.
   Второй раз я остановился там, откуда фальшивая Белая  Роза  наблюдала
за битвой. Она и сейчас была там, такая юная и  мертвая.  Друзья-колдуны
сделали смерть еще более  мучительной,  пытаясь  спасти  ее  от  болезни
Ревуна.
   - Такая огромная плата за все это... Я оглянулся на Башню, на комету.
   Леди победила... Или  как?  Что  же  произошло  на  самом  деле?  Она
уничтожила повстанцев? Но они стали инструментом в руках  ее  мужа,  еще
большего злодея.
   И если об этом знали только он, она и я, то поражение здесь  потерпел
именно он. Предотвращено большее  зло.  Более  того,  идеалы  повстанцев
прошли через очищающее и закаляющее пламя. Следующее поколение...
   Я не религиозен. Я не могу представить  себе,  что  существуют  боги,
которых бы хоть сколько-нибудь занимала бессмысленная людская  суета.  Я
хочу  сказать,  что  существа  высшего  порядка  просто  не  могут  этим
интересоваться.
   Но возможно, есть некое всеобщее добро, оно - собранный воедино разум
всего человечества, который, соединившись вместе, уже не  просто,  сумма
составляющих его частей, а какая-то самостоятельная сила. Поскольку  она
разум, она, может быть, неподвластна времени. Возможно, она видит все  и
всех  и  передвигает  фигуры  так,  что  сегодняшняя  победа  становится
краеугольным камнем завтрашнего поражения.
   Может быть, это усталость повлияла на мой мозг. На  несколько  секунд
мне показалось, что я вижу картину  из  будущего,  вижу,  как  во  время
следующего прохождения кометы над Землей триумф  Леди  обращается  в  ее
крах. Я увидел настоящую Белую Розу,  она  возносила  свой  штандарт  на
Башню. Я видел ее и ее спутников  так  ясно,  как  будто  сам  при  этом
присутствовал...
   Ошеломленный и подавленный, я взобрался на эту бестию  Трещины.  Если
видение было действительно пророческим, значит, я на самом деле буду там
присутствовать. Если верить этому видению, я знаю Белую  Розу.  Уже  год
как с ней знаком. И она мой друг. А я не принимал ее во  внимание  из-за
физического недостатка...
   Я погнал лошадей к позициям  Гвардии.  К  тому  моменту,  когда  меня
окликнул часовой, ко мне уже  вернулся  былой  цинизм,  и  я  постарался
забыть о видении. Слишком много событий для одного дня. Такие типы,  как
я, не становятся пророками, особенно для противной стороны.
   Первым знакомым человеком, которого я увидел, был Элмо.
   - Боже, ты ужасно выглядишь, - сказал он. - Ты ранен?
   В ответ я сумел только помотать головой. Он стащил меня  с  лошади  и
куда-то повел. За следующие несколько  часов  это  было  последним  моим
воспоминанием.  Если  не  считать  бессвязных  вневременных  сновидений,
которые мне совершенно не  понравились.  Но  я  не  мог  от  них  никуда
убежать.
   Не  благодаря  исконной  гибкости  и  жизнерадостности  человеческого
сознания в момент пробуждения мне удалось забыть обо всех этих снах.

ЧАСТЬ VII
РОЗА

Глава 1

   Спор с Капитаном не утихал в течение двух  часов  и  не  дал  никаких
результатов. Он совершенно не принимал моих доводов, ни  логических,  ни
моральных. По ходу дела в эту драку вступали и другие, те, кто  приходил
к Капитану по  делу.  К  тому  времени,  когда  я  окончательно  потерял
терпение, большинство основных людей Гвардии уже  присутствовало  здесь.
Лейтенант, Гоблин, Немой, Элмо, Леденец и несколько офицеров  из  нового
набора. Та небольшая поддержка, которую я получил, пришла с  неожиданной
стороны. Меня поддержали Немой и  двое  новых  офицеров.  Спотыкаясь,  я
вышел вон. За мной последовали Немой и  Гоблин.  Заглушая  все,  во  мне
поднималась ярость, хотя  такой  результат  разговора  не  слишком  меня
удивил. После разгрома повстанцев мало кого  могла  вдохновить  мысль  о
совершении дезертирства. Они теперь как  свиньи,  стоящие  по  колени  в
помоях.
   Вопросы об истине и лжи кажутся просто глупыми. И  вообще,  кого  это
волнует?
   Было еще раннее утро. День после битвы.  Я  плохо  спал,  взвинченные
нервы не давали мне покоя. Пытаясь отвлечься,  я  предпринял  энергичную
прогулку.
   Гоблин поджидал меня, стоя на моем пути. Тут же был и Немой.
   - Поговорим? - спросил Гоблин.
   - Я уже говорил. Никто не слышит.
   - Ты слишком любишь спорить. Иди сюда и присядь.
   Этим сюда оказалась куча барахла, которое лежало  возле  костра,  где
кто-то готовил еду, а рядом люди играли в тонк. Обычная толпа.  Все  они
косились на меня, пожимали плечами и казались озабоченными. Как будто их
беспокоила ясность моего рассудка.
   Думаю, если бы год назад кто-нибудь из них сделал бы то же самое, что
сейчас  сотворил  я,  у  меня  были  бы   точно   такие   же   ощущения.
Замешательство и тревога, вызванная заботой о товарище.
   Их тупоголовость меня раздражала, и я не мог скрыть раздражения еще и
потому, что, послав за мно