там ни было, цифровые обозначения были важны для понимания
формулы духов. Большинство парфюмеров ссылались на определенные эссенции
или их сочетания не по названиям, а по их цифровым  обозначениям,  в  то
время как формулы духов записывались в пропорциях или процентах.
   Желание отправиться в  путешествие,  уехать  куда-нибудь  родилось  у
Джолетты с первых страниц чтения дневника, тех страниц,  да  которых  ее
прапрапрабабушка рассказывала о том,  как  она  радовалась  предстоящему
отъезду, близкой возможности оставить позади скучное однообразие жизни и
устремиться навстречу новому и  прекрасному.  Эти  слова  были  созвучны
настроению Джолетты. Боль и горечь утраты после смерти  бабушки  терзали
девушку, и с каждым днем ей все больше хотелось уйти  от  напоминаний  о
постигшем ее несчастье. В то же время все, чем она жила раньше - работа,
квартира, окружение, - все стало казаться ей скучным и неинтересным. Она
ощущала острую потребность в переменах. Кроме того, ей  ведь  так  и  не
суждено было отправиться в свое долгожданное свадебное путешествие.
   Имело значение и то, что началась весна.  Хотя  Вайолетт  пробыла  за
границей два года, события, описанные в дневнике, уложились  практически
в один год, начавшись поздней весной 1854-го  и  закончившись  следующей
весной. Если Джолетта поторопится, она может оказаться в Европе в то  же
время года, что и Вайолетт. А это было очень важно. В таком случае у нее
будет возможность увидеть цветение тех же самых цветов и деревьев, ту же
самую зелень на склонах холмов и те же злаки на фермерских полях.
   Джолетта вдруг обнаружила, что у нее дрожат руки. Но теперь  причиной
тому была не злость, которую она  только  что  испытала,  и  не  чувство
страха; теперь они дрожали от возбуждения. Ее тетя  не  сможет  одержать
победу. Джолетта этого не допустит. Она расшифрует формулу  духов,  чего
бы ей это ни стоило и как  бы  далеко  ни  пришлось  поехать.  Если  она
сделает это, ее позиция  укрепится  и  она  сможет  решить,  что  делать
дальше.
   Она поедет в Европу.  Поедет  ради  Мими,  чтобы  оправдать  доверие,
которое бабушка  ей  оказывала.  К  тому  же  это  поможет  ей  избежать
столкновений с тетей, хотя бы на некоторое время. Она поедет  туда  ради
себя самой. Ее будущее путешествие имеет свой смысл и свою цель. И  даже
если ничего путного из этого не выйдет, у нее останутся  воспоминания  о
поездке.

***

   Когда самолет приземлился, в Лондоне моросил дождь. За окном все было
серым.  Джолетта  смотрела,  как  мелкие   капли   чертили   на   стекле
горизонтальные полосы и собирались в лужи  на  бетоне  взлетной  полосы,
пока самолет подруливал к рукаву. Внутри  аэровокзала  влажный  холодный
воздух был наполнен запахами сырой шерсти, тостов из булочек с изюмом со
слабой примесью шафрана, перебивавшими вонь реактивного топлива.  Сделав
глубокий вдох, Джолетта улыбнулась.
   Ну вот она и в Англии. Она впервые почувствовала небольшое облегчение
после депрессии, вызванной смертью Мими, и это ее радовало. До  сих  пор
путешествие, имевшее определенную  цель,  представлялось  ей  долгом.  В
хлопотах последние несколько дней  пролетели  незаметно.  Ей  надо  было
договориться на работе об отпуске, собрать вещи, упаковать их и  сделать
множество других дел, прежде чем покинуть  свою  квартиру  на  несколько
недель. Предстояло успеть так много сделать и так  много  обдумать,  что
она не могла найти себе покоя  и  ночью.  Сев  в  самолет  вчера  поздно
вечером, Джолетта сразу погрузилась в сон. Теперь настал  момент,  когда
она ощутила реальность своего путешествия.
   Джолетта выбрала тур с заранее определенным маршрутом. Она  могла  бы
не делать этого, будь у  нее  хоть  какой-то  опыт  путешествий.  Но  за
отсутствием такового она предпочла, чтобы кто-то другой  позаботился  об
организационных вопросах, а она могла  сосредоточить  внимание  на  цели
своего путешествия. Ей удалось найти маршрут, почти совпадающий  с  тем,
который проделали Вайолетт и ее муж Гилберт много  лет  назад;  начав  с
Англии, они проследовали через Францию и  Швейцарию  в  Италию.  Разница
заключалась в том, что путешествие Вайолетт и Гилберта длилось два года,
а ей надо уложиться в значительно меньшие сроки.
   Красная  униформа  сопровождающего  туристическую  группу   выглядела
гостеприимно. Джолетта присоединилась к другим американским  туристам  и
проследовала за гидом  к  столу  паспортного  контроля.  Встав  в  конец
длинной очереди, она  поставила  на  пол  коричневую  твидовую  сумку  и
открыла висевшую на плече сумочку, чтобы достать паспорт. В зале  возник
неожиданный шум, и Джолетта подняла глаза. Прямо за ее спиной  охранники
в форме вели к выходу группу людей из  какой-то  африканской  страны.  У
мужчин был важный вид,  у  женщин  в  тюрбанах  и  струящихся  шелках  -
загадочный. По толпе пробежал шепот. Кто-то высказал предположение,  что
это африканцы, спасшиеся от очередного переворота.
   Повернув голову, Джолетта вдруг заметила спешившего  к  ней  молодого
человека в джинсах, с длинными волосами, собранными сзади в косичку.  Не
сбавляя шага, он наклонился и подхватил ее дорожную сумку.
   - Эй! - крикнула девушка  и  бросилась  вслед  за  убегавшим  парнем.
Протянув руку, она ухватилась за ремень сумки и изо всех сил дернула его
к себе.
   Молодой человек резко повернулся к ней с перекошенным злобой лицом  и
замахнулся кулаком,  намереваясь  ударить.  Не  ожидая  такого  поворота
событий, Джолетта отшатнулась. Рука парня скользнула по ее уху к  кольцу
сережки. Почувствовав боль, Джолетта  потеряла  равновесие  и  выпустила
сумку из рук.
   Чьи-то сильные руки подхватили ее сзади, удерживая  от  падения.  Она
успела заметить,  как  глаза  парня  расширились,  выражая  тревогу.  Он
отскочил  в  сторону  и  бросился  прочь,  проталкиваясь  сквозь  группу
беженцев. Через мгновение он исчез за  углом  вместе  с  тяжелой  сумкой
Джолетты.
   - Остановите его! - закричала  Джолетта,  пытаясь  вырваться  из  рук
державшего ее человека. - У него  моя  сумка!  Однако  тот  и  не  думал
отпускать ее.
   - Проститесь с ней, мадам, - прозвучал над ее ухом спокойный голос. -
Что бы в ней ни лежало, оно не стоит вашей безопасности.
   Джолетта замерла. Запах сандалового дерева. Такой чистый и свежий и в
то же время еле уловимый. Она не  могла  ошибиться.  Чувствуя  смятение,
девушка медленно выпрямилась и повернулась.  В  голове  у  нее  все  еще
звучал его голос.
   - Я не могу поверить, - еле слышно прошептала она.
   - Надо постараться, - изрек Тайрон Кингсли Стюарт Адамсон  Четвертый,
улыбаясь. - Я сам был крайне удивлен, увидев,  как  вы  поднимаетесь  на
борт самолета в Штатах, но  никак  не  думал,  что  мне  снова  придется
исполнять галантную роль защитника. С вами все в порядке?
   - Да, со мной все в порядке, - проговорила она автоматически.
   - Простите, что я не спас вашу сумку. Джолетта качнула головой.
   - Ничего страшного. По крайней мере  я  не  вспомню  о  ней  до  того
момента, когда придет время чистить зубы.
   Кивком  головы  он  показал,  что  оценил  ее  слабую  претензию   на
беззаботность.
   - Я вижу, что ваш паспорт остался при вас, это уже кое-что. Пойдемте,
пройдем таможню, затем я провожу вас до гостиницы.
   Джолетта сообщила ему, где она остановится, но  подчеркнула,  что  ее
туристическая группа обеспечена транспортом. Он махнул рукой  и  заявил,
что все автобусы  уже  уедут  к  тому  времени,  когда  она  покончит  с
занудством дачи показаний по поводу кражи сумки.
   Роун оказался прав. Джолетте пришлось множество  раз  рассказывать  о
том, как все произошло. Неимоверных усилий стоило ей вспомнить и описать
все вещи, что находились в сумке, и она даже пожалела о том, что  вообще
связалась с полицией и заявила о пропаже. В конце  концов,  в  сумке  не
было ничего ценного. Она хотела положить  туда  фотокопию  дневника,  но
потом передумала, решив держать ее под рукой, поскольку она понадобится.
Оригинал остался в Новом Орлеане, как она надеялась, хорошо спрятанным.
   Когда они с Роуном добрались наконец до города, дождь прекратился и в
небе сияло солнце. Принять приглашение на ленч показалось девушке вполне
естественным; трудно сохранить официальные отношения с мужчиной, который
слышал описание твоей ночной рубашки и  нижнего  белья,  находившихся  в
пропавшей сумке. К тому же он был внимателен и заботлив и  выразил  свое
приглашение с таким шармом,  что  она  не  смогла  придумать  подходящей
причины для отказа.
   Они отвезли чемодан Джолетты в гостиницу, получили ключ от ее  номера
и отправились в город. В маленьком ресторанчике  с  витражами  в  окнах,
темными деревянными панелями вдоль стен, оклеенных  пестрыми  обоями,  и
банкетками, обитыми  зеленой  кожей,  они  заказали  омлет  с  ломтиками
бекона, сосиски-гриль с грибами и помидорами и необычную пиццу с овечьим
сыром.
   - Итак, - заговорил Роун, когда официант  удалился,  -  вы  попали  в
полосу невезения или у вас настоящие трудности?
   Этот вопрос Джолетта уже задавала себе. Однако мысль о  том,  что  ее
тетя наняла кого-то для нападения  на  нее  в  Новом  Орлеане  и  здесь,
казалась ей столь чудовищной, что она отказывалась даже думать об этом.
   -  Наверное,  невезение,  -  ответила  она,  усмехнувшись.  -   После
сегодняшнего утра я чувствую себя как настоящий турист-новичок.
   Его синие глаза пристально изучали ее лицо.
   - Такое бывает. Я надеюсь, в следующий раз вы  позволите  мне  помочь
вам?
   - Хорошо, я внесу в свою картотеку номер вашей спасательной службы.
   - Я говорю серьезно, - произнес Роун.
   Было  время,  когда  она  предавалась   своим   девичьим   мечтам   о
рыцаре-защитнике.   Мужчина,   сидевший    сейчас    напротив,    вполне
соответствовал этому образу; он излучал тепло и заботу  и  выглядел  еще
привлекательнее, чем запомнился ей  после  их  первой  встречи.  На  нем
отлично сидел темный дорогой костюм с белой шелковой  рубашкой.  Тем  не
менее он оставался  для  нее  незнакомцем,  чужим  человеком  со  своими
проблемами. Да и Чарльз отучил ее от глупых мечтаний.
   Джолетта покачала головой.
   - Очень признательна вам за заботу, но  здесь  я  в  отпуске,  просто
отдыхаю. Так что все будет в порядке.
   - Постучите по дереву, -  посоветовал  он,  и  его  губы  дрогнули  в
улыбке. - А может быть, не надо. Ваше невезение,  похоже,  оборачивается
для меня удачей.
   - Не  думаю,  что  мне  нужны  еще  инциденты  ради  одной  маленькой
вероятности, что вы окажетесь поблизости в  нужный  момент,  -  ответила
Джолетта и постучала по столу.
   Лицо Роуна приняло серьезное выражение.  Он  протянул  руку  и  отвел
прядь волос от ее лица.
   - Вы сейчас потеряете сережку.
   Джолетта потрогала крупное золотое кольцо  серьги  и  поморщилась  от
боли, потревожив маленькую ранку на мочке уха.
   - Наверное, она  попалась  под  руку  тому  парню.  Хорошо,  что  она
расстегнулась.
   - Позвольте мне застегнуть ее. - Не дожидаясь ответа, он наклонился к
ней и, вставив золотой крючок застежки в замок, закрепил его.
   Он находился так близко от нее, что она могла разглядеть  его  густые
темные ресницы, до синевы выбритый подбородок с пробивающимися волосками
и почувствовала странную уязвимость. В том, что он делал,  был  какой-то
элемент интимности; многие из известных ей мужчин бежали бы за  милю  от
такой ситуации или смутились бы от одной только мысли об этом.
   Она вздрогнула от  прикосновения  пальцев  Роуна  к  щеке  и  тут  же
вспомнила ощущение его губ на своих губах. Ловкость его движений  навела
ее на мысль о том, какие интимные действия могут выполнять  его  руки  с
таким же мастерством.
   Столь непривычное направление мыслей вызвало  прилив  крови  к  лицу.
Чтобы скрыть смущение, Джолетта произнесла:
   - Вы еще не сказали мне, что вас привело в Англию.  Он  посмотрел  ей
прямо в глаза.
   - А если я скажу, что последовал за вами, вы поверите мне?
   - Если честно, то нет.
   - Я так и подумал, - вздохнул Роун и, задержав взгляд на ее  пылающих
щеках, продолжил:
   - Ну, хорошо. Цель моего пребывания здесь - бизнес и удовольствия.  Я
решил потратить немного времени на первое и гораздо больше на второе.
   - А чем именно вы занимаетесь? - Джолетта  поставила  локти  на  край
стола и положила подбородок на ладони, выжидательно глядя на него.
   - Кое-кто сказал бы, что я просто бездельничаю, - легко ответил он, -
и делаю это довольно успешно.
   - Что-то вроде плейбоя? - с сомнением в голосе сказала она.
   - Не совсем так.
   - Мне кажется, вы говорили, что находитесь в Новом Орлеане по делу.
   - Ах да. Не надеялся, что вы это запомните.
   - Не так часто я подвергаюсь опасности нападения,  чтобы  не  помнить
деталей, - строго сказала девушка.
   - А я уж было подумал - что-то другое сделало ту ночь памятной.
   Она посмотрела на него с вызовом, но новая волна краски, залившая  ее
лицо, выдала ее с головой.
   - Полагаю, вы понимаете, о чем я  говорю,  -  продолжал  он,  в  свою
очередь ставя на стол локоть и с улыбкой глядя на нее.
   Прибытие их заказа спасло ее от  ответа.  Роун  откинулся  на  спинку
стула, чтобы дать возможность официанту расставить тарелки, но  Джолетта
продолжала ощущать на себе его  взгляд.  Когда  официант  удалился,  она
решила сменить тему разговора.
   - Вы хотели рассказать мне о своей работе.
   - Хотел? Ну, возможно... В последнее время я имею дело с иллюзиями.
   - Вы фокусник?
   - Мне следовало сказать, что я имею дело с киноиллюзиями.
   - А-а-а... Заправила кинобизнеса?
   - Немного не угадали, - он криво  усмехнулся.  -  Я  делаю  рекламные
ролики.
   Джолетта не поверила  ему.  В  его  тоне  проскальзывали  насмешливые
нотки, но, возможно, он подшучивал над самим собой. Как бы там ни  было,
она заметила,  что  ему  доставляет  удовольствие  поддразнивать  ее.  С
деланным удивлением она воскликнула:
   - Что вы говорите! В самом деле?
   - Это вполне законный род деятельности.
   - Конечно. Только мне кажется, что вам больше подходит роль властного
руководителя.
   -  Утомительно  и  однообразно.  Я  предпочитаю   свободу   действий.
Повторите для меня еще раз, пожалуйста,  что  вы  говорили  полицейским,
какие города входят в ваш  маршрут?  Я  только  что  подумал,  что  мне,
наверное, придется в них побывать, разведать места для новых европейских
проектов.
   - Вы  хотите  сказать,  вместо  английского  проекта?  В  его  улыбке
сквозило нескрываемое восхищение.
   - Нет, я этого не говорил. Дело, ради  которого  я  сюда  прибыл,  не
займет много времени. Но, раз уж я оказался здесь,  рядом  с  вами,  мне
пришло  в  голову  сопровождать  вас  во  время   путешествия.   Вы   не
возражаете?
   Вилка  с  омлетом   замерла   в   руке   Джолетты.   Проявленная   им
безответственность как-то не вязалась с масштабом его личности.
   - Не смотрите на меня так удивленно, - продолжал Роун. - Разве вам не
приходилось действовать под влиянием минутного настроения?
   - То, что я нахожусь здесь сейчас с вами, как раз это и доказывает. -
Она постаралась произнести фразу легко, хотя это было непросто.
   - И это противоречит доводам рассудка, не так ли?
   - Можно ли меня винить? Я знаю вас ничуть не лучше, чем в тот  вечер,
когда мы впервые встретились.
   - А я, по крайней мере, теперь знаю ваше имя, хотя мне  пришлось  для
этого изучить багажную бирку на вашем чемодане.
   - Это не в счет.
   - Да, мэм, не в счет.
   - Я не возражаю, если вы  будете  называть  меня  Джолеттой,  честное
слово. Я просто...
   - Конечно, - перебил ее молодой человек. - Вы придерживаетесь строгих
правил и ничего не можете с этим поделать. Итак,  забудьте  все,  что  я
говорил.
   - А вы ожидали, что я соглашусь? - Что-то в его тоне  подсказало  ей,
что она была с ним слишком резка.
   - Не теряю надежды. Но позвольте мне сказать в свою защиту, что я  не
предлагал вам разделить ложе или хотя бы комнату.
   У Джолетты непроизвольно напряглись  мышцы  внизу  живота.  Натянутым
голосом она произнесла:
   - Кажется, нет.
   - Вот и хорошо. Я рад, что с этим мы разобрались.
   Он вел себя преувеличенно вежливо, или ей  это  показалось?  Мысль  о
том, что он, возможно, смеялся над ней, не обрадовала Джолетту. Стараясь
овладеть ситуацией, она сказала:
   - Как бы  там  ни  было,  вы  не  производите  впечатление  человека,
которого может удовлетворить путешествие в составе туристической группы.
   - Вы были бы крайне удивлены, если бы знали, какие  вещи  могут  меня
удовлетворить. - Он улыбнулся, заметив, какую реакцию вызвали его слова.
В его открытом взгляде читался вызов. Джолетта приняла его,  но  с  иной
интерпретацией.
   -  В  самом  деле?  Тогда,  наверное,  вы  будете   в   восторге   от
послеобеденной экскурсии на  двухэтажном  автобусе,  которая  закончится
посещением лондонского Тауэра?
   - Скорее всего, - рассудительно заметил молодой человек. -  Групповая
экскурсия в Тауэр с гидом предпочтительнее, потому что группы пропускают
вперед, тогда как неорганизованным туристам приходится стоять в очереди.
   - Да, - подхватила девушка с  искренним  видом,  -  а  перед  этим  я
планирую прогуляться по  Гайд-парку,  чтобы  размять  ноги  после  столь
длительного сидения в самолете.
   Роун сделал большие глаза, отодвигая от себя тарелку.
   - Все в один день?
   - А до парка я хочу добраться на метро, чтобы понять, могу ли я  сама
в нем разобраться. И никаких такси.
   - Правильно. - Голос молодого человека звучал глухо.
   - Я хочу увидеть все, а времени у  меня  не  так  много,  -  пояснила
Джолетта, пряча улыбку. - Но я, конечно, пойму, если  вы  передумаете  и
откажетесь сопровождать меня.
   - Даже и не надейтесь, - непринужденно отозвался Роун. Он показал  на
ее  тарелку.  -  Доедайте.  Мы  должны  поспешить,  чтобы  уложиться   в
расписание.
   Ей ничего другого теперь не оставалось, кроме как согласиться на  его
общество. Она ругала себя за несвоевременное легкомыслие, благодаря чему
угодила в ловушку. Впрочем, это  ей  не  повредит.  Вокруг  будут  толпы
людей, и они будут слишком заняты, чтобы иметь проблемы.

***

   Роун оказался самым большим препятствием  к  выполнению  составленной
Джолеттой программы. Он изо всех сил старался отвлечь  ее  предложениями
взять напрокат лодку и покататься по озеру в парке или  устроить  пикник
под цветущими каштанами с чаем и сандвичами, либо обращал ее внимание на
оригинальную  цветовую  гамму,  составленную  из  землисто-бледных   Лиц
английских  служащих  на  фоне   изумрудно-зеленой   травы,   постепенно
приобретавших цвет вареных раков в лучах теплого послеобеденного солнца.
Он задержался на площади Ораторов, чтобы послушать речи  провозвестников
конца света и анархистов, он настаивал  на  том,  чтобы  снова  и  снова
фотографировать  Джолетту  на  фоне  цветущих  колокольчиков  у  крытого
соломой  домика  смотрителя.  В  Тауэре  Роун  нашептывал  ей   на   ухо
предложения похитить королевские драгоценности, пока  они  медленно  шли
мимо бесконечной цепочки посетителей. Когда они  задержались  во  дворе,
разглядывая воронов, которые, согласно легенде, должны были оставаться в
Тауэре, чтобы охранять крепость, а вместе  с  ней  и  Англию,  он  жалел
бедных птичек. Он сказал, что  они  являют  собой  современных  узников,
подвергаемых мукам изощренного наказания;  им  подрезают  крылья,  чтобы
удержать их в пределах крепости, а поскольку вороны спариваются на лету,
это обрекает их на безбрачие.
   Джолетта смеялась над его шутками, упорно стараясь  запечатлеть  все,
что видела. Она тщательно записывала в своей книжке расстояния, размеры,
время и все, что можно описать, - от  улиц  и  дорог  до  башен  Тауэра.
Прошло немало времени, прежде чем она  поняла,  что,  несмотря  на  свое
дурашливое поведение, Роун помогал ей. С самого начала он  взялся  нести
ее сумку и часто  держал  ее  записную