ыли влажными на спинах  и
распространяли в дымном воздухе  тесного  помещения  едкую  вонь.  Вдруг
последовал быстрый  выпад,  и  рукав  карнаухого  обагрился  кровью.  Он
поморщился от сильной боли, осторожно подкрался поближе к противнику  и,
сжав зубы, полоснул  его  ножом.  Второй  разбойник  громко  закричал  и
выронил нож, упавший со звоном на пол; он застыл на  месте,  схватившись
за свою руку, с которой  на  пол  стекала  кровь:  один  его  палец  был
отрублен.
   - Грубо и неуклюже, - презрительно сказала Клэр  мелодичным  голосом,
звеневшим, как серебряный колокольчик. - Любой из людей  принца  мог  бы
сделать это в два раза быстрее и с большим изяществом. Я даже думаю, что
сам принц Рольф, как бы он ни был болен, мог бы один разделаться с этими
двумя, даже не потревожив своих бинтов.
   Если  все  ваши  люди  обладают  столь  же  низким  уровнем  военного
искусства, как эти, то неудивительно, что вы вынуждены делать засады  на
безоружных женщин.
   - Вы так считаете? - прорычал Мак-Каллаф.
   - Я вижу это.
   - Может быть, прежде, - предложил он, - устроим испытание?
   Клэр взметнула вверх одну бровь, храня гордую надменную осанку.
   -  Кто  я  такая,  чтобы  устраивать  такие  проверки?  Если  хотите,
развлекайтесь сами, а меня увольте.
   - Это будет не только ради моего развлечения, - сказал  вожак,  опять
скосив свои табачного цвета глаза на женщину, сидящую  рядом  с  ним.  -
Прежде всего я хочу посмотреть, что за  люди  эти  разодетые  щеголи  из
Старого Света.
   Присутствующие здесь телохранители принца переглянулись. Судя  по  их
лицам, они вовсе не испытывали не желания померяться силами, но в.глазах
их читалась настороженность и понимание  того,  что  согласием  на  этот
поединок они кладут конец своей пассивной роли пленников.
   - Настоящее испытание должно включать в себя  и  проверку  их  умения
обращаться со шпагами и пистолетами, не правда ли?  -  спросила  Клэр  с
выражением полной наивности на лице.
   Услышав  эти  слова,  Анджелина  вдруг  поняла,  что   кузина   хочет
обеспечить свиту принца оружием, чтобы те решились  на  побег,  надеясь,
конечно, бежать с ними. Но чего  Клэр  никак  не  могла  уразуметь,  это
беспредельной верности людей  принца  своему  предводителю,  которая  не
позволяла им оставить его  одного  в  плену.  Взглянув  на  Мак-Каллафа,
Анджелина заметила, что уловки Клэр вовсе не ввели в заблуждение  вожака
шайки.  Он  перевел  угрюмый  взгляд  со  своей   новой   любовницы   на
разбойников, сидящих за столом, которые  начали  криками  выражать  свою
готовностью  кровью  смыть  с  себя  обвинение,  брошенное  в  их  адрес
прекрасной Клэр. Теперь уже вопрос заключался в том, насколько  уверенно
чувствовал себя Мак-Каллаф, сможет ли он удерживать  под  контролем  всю
ситуацию - и получат ли люди принца снова  оружие  в  свои  руки.  Вдруг
вожак шайки решительно хлопнул ладонью по столу:
   - Здесь мало места, несите фонари,  мы  выйдем  во  двор.  Разбойники
столпились в коридоре, громко крича, гогоча и передавая из  рук  в  руки
фляги с крепким виски. В воздухе стояла вонь от висевших по стенам шкур,
к которой примешивался запах немытых потных  тел.  Когда  все  вышли  во
двор, поднялся невообразимый шум:  лай  собак,  жалобные  крики  женщин,
грубые голоса мужчин, заключающих между собой пари.
   Ветер развевал густой дым, поднимающийся над фонарями,  заправленными
китовым жиром, языки огня дрожали от сквозняка,  отбрасывая  причудливые
тени на бревенчатые стены  внутреннего,  загороженного  со  всех  сторон
двора. Пламя высвечивало  лопаты  и  вилы,  плуги  и  колеса  от  телег,
плетеные корзины, наполненные сушеными фруктами, и  мешки  с  провеянным
зерном, висящие под навесами крыш на  стропилах.  Пламя  освещало  также
беспокойные, решительные лица разбойников, исполненные вызова, и  играло
отблесками в возбужденных изумрудных глазах Клэр.  Решено  было-ена-чала
провести состязание  в  стрельбе  из  пистолетов.  Установили  мишень  -
кипарисовую доску,  на  которой  был  намалеван  бычий  глаз.  Анджелину
поразило  то,  что  вокруг  царила  такая  же  атмосфера  ожесточения  и
нездорового возбуждения, какую она помнила по той ночи,  -  когда  Рольф
стрелял в зажатую в  ее  руке  игральную  карту.  И  затем  она  увидела
посланных Мак-Каллафом стрелков, они вышли  строем  -  их  было  человек
двенадцать - и расположились шеренгой вдоль стены во дворе,  вооруженные
длинноствольными ружьями и готовые в любой момент открыть стрельбу.
   У Анджелины все похолодело внутри. Она почувствовала,  что  не  может
больше стоять в этой плотной возбужденной толпе, зажатая со всех  сторон
потными телами. Она протолкалась к входу в помещение, где  лежал  Рольф.
Здесь она увидела поглощенных разговором Густава и Леопольда  и  поняла,
что они оставили Рольфа одного. Стремительно миновав их, она бросилась в
проходную общую комнату и замерла на месте похолодев.
   Дверь в спальную  Рольфа  стояла  открытой  настежь.  Темную  комнату
освещала одинокая свеча, оставленная зажженной  на  каминной  полке.  Ее
неверный свет выхватывал из мрака фигуру человека, неподвижно застывшего
внутри спальной принца,  его  внимание  было  приковано  к  кровати,  на
которой лежал Рольф. Когда Анджелина вновь устремилась  вперед,  мужчина
резко повернулся, слегка пригнувшись.
   Это был Освальд. Узнав ее,  он  снова  выпрямился,  его  тонкое  лицо
озарилось застенчивой улыбкой. Освальд подошел к  Анджелине  и  произнес
негромким голосом:
   - Я хотел проверить, не мешает ли Рольфу шум, доносящийся со двора.
   Анджелина понимающе кивнула, хотя  она  никак  не  могла  успокоиться
после пережитого волнения.
   - К сожалению, когда начнется стрельба, он наверняка проснется.
   - Да, вы правы.
   - А вы уверены, что он все еще спит?
   Прежде чем Освальд смог ответить, в комнате, из  которой  они  только
что вышли, прозвучал хрипловатый и довольно едкий голос.
   - Нет, не сплю и уже  давно,  с  тех  пор,  как  эти  орды  топочущих
сапогами дикарей столпились где-то во  дворе,  а  какие-то  конспираторы
зашептались где-то здесь поблизости, во  мраке.  Так  что  или  идите  и
прекратите  весь  этот  шум,  или  подойдите  сюда  и   объясните,   что
происходит. Но только ради Бога не ведите себя, как у одра умирающего!
   Анджелина сразу же направилась в спальную  комнату.  Освальд  немного
замешкался, чтобы забрать свечу с каминной полки, и тоже  последовал  на
зов принца. Поставив деревянный подсвечник на табуретку у постели Рольфа
так, чтобы свет не бил ему в глаза, Освальд начал  подробно  докладывать
ему обо всем происшедшем за то время, пока тот спал.
   Когда он закончил, Рольф продолжал еще  какое-то  время  смотреть  на
него остановившимся взглядом, что-то быстро обдумывая и соображая.
   - Каковы наши шансы на успех? - коротко спросил он, наконец.
   - Самые минимальные, если они вообще существуют.
   - А твои соображения по этому поводу?
   - Я думаю, нам надо ждать более благоприятного расклада сил. И потом,
если бы ты мог возглавить нас... - быстро сказал Освальд.
   - Надеюсь, на твое мнение не повлияли  мои  нынешние  обстоятельства.
Заметь,  пять  свободных  от  пут  воинов  представляют   для   пленного
предводителя намного большую ценность, чем та  же  самая  верноподданная
сила, но в оковах.
   -  Это  без  сомнения  так.  Но  Мак-Каллаф  ждет  от  нас  как   раз
какого-нибудь хитроумного трюка и будет начеку. И как это  ни  противно,
нам придется разочаровать его боюсь, мы  вынуждены  будем  это  сделать.
Зато следующий раз он будет менее бдительным.
   - Вы что же, намереваетесь  усыпить  его  бдительность  ценой  своего
позора? Или вы  хотите  внушить  ему  страх  и  уважение  своим  военным
искусством?
   - Думаю, и то и другое, - сказал Освальд улыбаясь.
   В их коротком разговоре Анджелина не уловила скрытого  недоверия  или
особого  доверия  друг  к  другу,  а  только  определенное  уважение   к
противоположному  мнению.  Анджелина  не  могла  удержаться,  чтобы   не
взглянуть еще раз пристально на Освальда,  когда  он  пожелав  спокойной
ночи,  направился  к  выходу,  собираясь  присоединиться   к   остальным
телохранителям.
   Конечно, причина его появления  в  спальной  могла  быть  именно  та,
которую он назвал, - а могла  быть  и  совсем  другой.  Под  подозрением
находились все.
   Когда Анджелина снова обернулась, Рольф лежал  с  закрытыми  глазами.
Его дыхание было учащенным и  поверхностным,  как  будто  этот  короткий
разговор стоил ему огромных усилий. Он был все еще в сильном жару, о чем
свидетельствовали потрескавшиеся  сухие  губы;  его  черты  заострились,
сделав  лицо  утонченным  и  почти  хрупким,  глаза  запали,  а  высокие
славянские скулы выступили еще отчетливее; шелушащаяся кожа, на  которой
проступили все изъяны  -  приобрела  болезненный  оттенок.  Руки  принца
неподвижно лежали поверх одеяла, сильные тонкие  пальцы  были  безвольно
разжаты, на одном из них тускло поблескивал старинным золотом перстень с
изображением волчьей головы. Анджелина  не  покинула  комнату,  а  Рольф
этого даже не заметил, он  вообще  не  реагировал  на  окружающее,  хотя
Анджелина подошла вплотную  к  кровати.  Похоже,  он  незаметно  впал  в
полубессознательное состояние. Она окончательно убедилась в этом,  когда
в дверь негромко постучали. Но Рольф и тогда не пошевелился.
   На пороге стояла Утренняя Звезда. В одной руке она держала  маленький
железный чайник, над которым поднимался  пар,  распространяя  сильный  и
едкий запах. В другой руке у нее был остро наточенный нож.
   - Ты добросердечная, не как остальные, - сказала индианка, - я помогу
твоему мужчине.
   Анджелина колебалась, не зная, на что решиться.  Мейер,  несмотря  на
все свое хваленое искусство лекаря, не смог предложить никакого лечения,
чтобы хоть как-то улучшить состояние принца - несомненно из-за того, что
все лекарства  и  снадобья  остались  в  охотничьем  домике,  и  он  мог
посоветовать только одно средство - прижигание,  которое  само  по  себе
могло вызвать болевой шок  у  раненного  и  привести  к  непредсказуемым
последствиям.
   - Я не уверена, что он позволит это сделать, -  сказала  Анджелина  с
предельной искренностью.
   - Он не откажет тебе, - последовал ответ.
   Анджелина не была  столь  уверена  в  последнем.  Однако,  спрашивать
разрешения не понадобилось, отчего Анджелина испытала даже  своего  рода
облегчение. Рольф не пошевелился, когда она откинула одеяла. Его длинные
золотистые ресницы, бросавшие тени на  щеки,  даже  не  дрогнули,  когда
Анджелина приложила к его обнаженному животу  холодное  стальное  лезвие
ножа, прежде чем начала разрезать тугие бинты и повязки, стягивающие его
грудь. Ткань, пропитанная кровью, прилипла к краям сквозной раны в  двух
местах на груди и боку. Анджелина  размочила  бинты  жидкостью,  которую
принесла в чайнике индианка, и с  большими  предосторожностями  медленно
сняла бинты с открытых ран.
   Индейская девушка объяснила Анджелине, как  пользоваться  заваренными
ею целебными травами.  Анджелина  зачерпнула  полную  ложку  распаренной
зеленой гущи,  попробовала  пальцем  температуру  варева,  боясь  обжечь
Рольфа, а затем аккуратно наложила слой гущи на первое отверстие от пули
на груди принца.
   По коже Рольфа пробежала судорожная дрожь,  мышцы  его  непроизвольно
сократились,  затем  также  внезапно  судороги  прекратились   и   мышцы
расслабились. С помощью Утренней Звезды, Анджелина повернула  Рольфа  на
бок,  чтобы  обработать  вторую  рану,  от  которой  по  спине   стекали
красноватые струйки сукровицы. Целебные припарки были плотно  перевязаны
чистыми бинтами из домотканой материи, и  женщины  снова  укрыли  Рольфа
одеялами. Затем они сосредоточили все внимание на ране головы. Анджелина
сняла окровавленную повязку - оборку  от  своей  нижней  юбки,  индианка
промыла еще теплой жидкостью из чайника рану и обмыла ее края,  а  также
золотистые пряди волос Рольфа  на  виске  от  следов  запекшейся  крови.
Занимаясь раненым, женщины слышали звук оружейной пальбы во дворе и звон
шпаг, которыми сражались на поединках телохранители принца. Но Анджелина
до того была погружена в свою работу, что едва  ли  замечала  весь  этот
шум.
   Наконец, индианка  забрала  свой  тяжелый  чайник  и  ушла,  пообещав
вернуться завтра, чтобы взглянуть на состояние раненого и решить,  нужна
ли тому еще какая-либо помощь.
   Анджелина взяла длинное серое полотенце, и, осторожно склонившись над
кроватью, начала вытирать намокшие пряди белокурых волос.
   -  Нашпигован  зеленью  и  обложен  овощами,  испечен,  как  молочный
поросенок; в огне собственного жара. Что дальше? Польете меня соусом?
   Анджелина вздрогнула  от  неожиданности  всем  телом.  Она  была  так
уверена,  что  он  без  сознания,  что  звуки  его  голоса   на   минуту
парализовали ее. Сразу поглупев от изумления, она выпалила:
   - Вы не спите!
   - К сожалению, нет.
   - И вы... и вы позволили мне позаботиться о ваших ранах?
   Он  широко  открыл  блестящие  нездоровым  блеском  глаза   и   слабо
улыбнулся.
   - Вам так хотелось  хоть  что-нибудь  сделать  для  меня  и  я  решил
поддаться вашей невинной прихоти.
   - Как это мило с вашей стороны, - воскликнула Анджелина, поджав губы.
   - Я обидел Вас? -  спросил  он,  и  голос  его  прозвучал  не  совсем
уверенно. - Но чем?  Я  же  никогда  не  возражал  против  любых  знаков
внимания ко мне с вашей стороны.
   - Никаких "знаков внимания" я вам никогда не оказывала!
   - Тогда за что же вы меня порицаете? За то, что я насладился в полной
мере этой новой ситуацией?
   - Да вы бредите! - решительно заявила Анджелина.
   - От полученного удовольствия?
   Не обращая внимания на его слова, она произнесла серьезным тоном.
   - А что если бы я решила... перерезать вам горло?
   - Грубо, очень грубо. Нет, я думаю ваша месть была бы более нежной, я
бы сказал, смертельно-доброй, благоухающей, и одновременно опаляющей все
чувства, но, главное, неотразимой.
   Его слова невольно успокоили и  обезоружили  ее,  хотя  Анджелина  не
хотела признаваться в этом и показывать вида. Она  растворила  еще  один
снотворный порошок в воде и протянула стакан Рольфу.
   - Выпейте и засните.
   - Кажущийся безвредным сон притупляет тем не менее чувства и ощущения
и ослабляет волю. Следует ли мне делать это?
   - Ваше горло в полной безопасности. Вы должны это сделать.
   Он закрыл глаза.
   Шум снаружи утих, состязание закончилось.
   - Вы хотите узнать, кто победил?
   - Моя свита, насколько я знаю  тех  людей,  которых  сам  воспитал  и
натаскал в военном искусстве. Если, конечно, они...  не  сделали...  что
можно ожидать...
   Он перешел на невнятный шепот. Но не мгновенный сон  напал  на  него,
его охватила непреодолимая слабость. Именно  слабость  явилась  причиной
того, что он не смог взять у нее стакан со снотворным.  Упрекая  себя  в
душе за такую непонятливость, Анджелина склонилась над Рольфом, подложив
ему под голову руку и слегка приподняв ее. Его  ресницы  дрогнули  и  он
открыл глаза. Глядя в лицо Анджелине, он выпил стакан  с  лекарством  до
дна.
   В течение нескольких минут его  грудь  спокойно  вздымалась,  дыхание
стало ровным: он погружался в благотворный  сон,  на  этот  раз  он  был
глубоким и настоящим. Рольф не проснулся, когда  через  некоторое  время
сгоревшая свеча погасла в лужице  оплывшего  сала.  Он  не  пошевелился,
когда Анджелина скользнула под  одеяло  и  легла  рядом  с  ним.  Он  не
почувствовал ее ладони, коснувшейся его лба, да так и застывшей.
   Анджелине казалось, что она очень  долго  лежала  без  сна,  глядя  в
непроглядную тьму и не шевелясь.  Так  она  и  заснула,  держа  руку  на
горячем лбу принца и запутавшись пальцами в его влажных волосах.
   Когда она проснулась, в комнате брезжил серый рассвет. Рольф все  еще
крепко спал; а если он  опять  притворялся,  то  притворялся  мастерски.
Анджелина поколебалась,  решая,  протереть  ли  его  разгоряченное  тело
водой, но потом отказалась от  этой  мысли:  в  потрескавшемся  кувшине,
стоявшем на умывальнике, была всего лишь пригоршня воды.  С  кувшином  в
руках она вышла за дверь, пересекла совершенно пустую смежную комнату  и
оказалась в коридоре.
   На деревянном стуле,  покрытом  потертой  звериной  шкурой,  восседал
Мак-Каллаф, поставив его на задние ножки  и  упершись  спинкой  стула  в
стену.  Увидев  Анджелину,  он  с  размаха  вернул  стул  в   правильное
положение, громко стукнув передними ножками об пол.
   - Ну, наконец-то вот и вы! А я удивлялся, где вы пропадали весь вечер
и всю ночь?
   - У меня есть больной, который требует заботы.
   - Как он, кстати?  Есть  надежды,  что  он  сможет  написать  сегодня
письмо?
   - Почти никакой, - резко ответила Анджелина.
   - У  меня  есть  одна  идея.  Мне  кто-то  говорил,  что  французская
дипломатическая миссия в Новом Орлеане представляет интересы  Рутении  в
Соединенных  Штатах  -  не  совсем   официально,   в   знак   дружеского
расположения, так сказать. Вот мне и пришла в голову мысль, а  что  если
мы отправим письмо, которое черкнет ваш милый, прямо туда. Может быть  в
таком случае я намного быстрее получу свое золотишко? А?
   - Я не знаю!
   - Но принц должен об этом знать!
   - В таком случае вам надо спросить его самого, - произнесла Анджелина
и хотела уже пройти мимо. Но он схватил ее за руку.
   - Я это сделаю. А еще я хочу посмотреть на  него  в  деле.  Его  люди
говорят, что он здорово управляется со шпагой,  пистолетами  и  хорош  в
рукопашном бою. Они утверждают что он даже лучше них самих.
   - А они лучше, чем вы и  ваши  люди?  -  спросила  Анджелина  елейным
голосом.
   - Лучше, чем тот сброд, с которым мне приходится  выходить  на  дела.
Что же касается моего собственного  искусства  владения  оружием,  я  не
собираюсь  испытывать  его  в  состязаниях.  Скажу  только,  что  я   не
желторотый юнец в том, что касается стрельбы из пистолета  или  абордажа
судна, например. Я год или два плавал  вместе  с  Лафиттом,  прежде  чем
произошла та  заваруха  у  Нового  Орлеана.  Когда  она  закончилась,  я
распрощался с "Ол-Хикори" и сошел на берег.
   - Может быть, когда принц  поправится,  если  его  пребывание  у  вас
продлится, конечно, так долго, вы сможете  воочию  увидеть,  на  что  он
способен.
   - Я бы очень этого хотел. Было бы просто замечательно познакомиться с
его манерой боя, просто замечательно!
   - Да, - отозвалась Анджелина, стараясь вырвать свое запястье  из  его
руки, но он не отпускал ее. - А теперь  позвольте  мне  идти,  я  должна
вернуться к нему.
   - Вижу, вижу, какая вы милая сиделка и прекрасная к тому же, до  того
прекрасная, что так и хочется затащить вас в свою постель. Вы совсем  не
похожи на Клэр, на эту ведьму, которая только и  умеет  что  царапаться,
кусаться и визжать, да так, что кажется стены рухнут.  А  вы  спокойная,
рассудительная, ваши глаза усмиряют мужчину  и  умиротворяют  его  душу,
даже тогда, когда кровь его вскипает от вашего единого взгляда. Вот что,
без сомнения, привлекло в вас Его Высочество.
   - Я просила вас позволить мне уйти, - промолвила  Анджелина  опять  и
уперлась ногами в пол, стараясь воспрепятствовать его  упорным  попыткам
подтащить ее за руку поближе к себе.
   - У вас уже есть две женщины. Неужели вам мало?
   - У меня было две женщины. Но теперь осталась только одна.
   - Что? - в голове у Анджелины сразу же промелькнула мысль,  что  Клэр
убита этим варваром или, может быть, от отчаянья сама наложила  на  себя
руки.
   - Я прогнал Утреннюю Звезду. Я должен был так  поступить  из-за  этой
ведьмы! Таково было условие пари, которое  Клэр  заключила  со  мной  по
итогам поединка между моими  воинами  и  людьми  принца.  Она  выиграла.
Утренняя Звезда, эта дикая кошка, пыталась пырнуть  меня  ножом,  и  она
даже сделала это! В общем я вынужден был вр