заперта.
     - Я бы с радостью, - начала Сирена, - но у меня нет денег.
     - Неужели Вард ничего тебе не оставил? Какой же он рассеянный!
     - Он думал, что Санчо будет носить мне еду.
     - Даже если так, это все равно глупо. Без денег ты здесь как в тюрьме. Ой, извини.
     - Ничего. Спасибо тебе за заботу. Мне очень приятно, что ты решила мне помочь.
     Конни обошла комнату кругом.
     - Но не надо сдаваться раньше времени. Не отчаивайся. Неужели Вард тут совсем ничего не держит, совсем ни цента?
     - Не знаю. В любом случае, я не будут красть.
     - А кто об этом говорит? Я не предлагаю тебе становиться воровкой, но за то, что ты тут делала в последние две недели, вполне можно заплатить. Ты заработала кое-какие деньги.
     - Я не хочу, чтобы он мне платил. Тогда я стану самой обыкновенной...
     Испаночка обернулась и продолжила:
     - Да, самой обыкновенной шлюхой. Глупости это все. Если бы мужчина и женщина до сих пор жили в раю, они бы все делили пополам. Но раз уж мы живем не в раю, нам ничего не остается, как продавать себя: либо за деньги, либо за свадебный венок со всеми вытекающими отсюда последствиями. Так устроен мир, и так будет продолжаться, пока женщина наконец не получит возможность зарабатывать столько, сколько мужчина.
     - Наверное, - ответила Сирена, - но большинство людей смотрят на это по-другому, в том числе и те, кто пишет законы.
     - Может, ты хочешь ходить голодная и жить милостью таких, как Перли, лишь бы не нарушать правила, написанные людьми, которые никогда и не бывали в твоей шкуре? - Уловив неуверенность во взгляде Сирены, Конни продолжала:
     - Тебе нужны свои правила, свои законы. Я видела, как Отто сторожил тебя по приказу Варда. Чего, по-твоему, заслуживает человек, отнявший у тебя свободу, заперший тебя почти голую здесь ради собственного удовольствия?
     - Тебе этого не понять, - возразила Сирена. Конни оглянулась на нее через плечо.
     - Прекрасно понимаю, все дело в чувствах, которых я не знаю и знать не хочу. Меня сейчас интересует только одно: ты идешь со мной?
     В ящике бюро оставалось немного денег, теперь Сирена вспомнила о них. Варду не нравилось, когда у него в карманах постоянно звенели серебряные монеты.
     - Наверное, - ответила Сирена, глубоко вздохнув, - я пойду. - И она положила деньги в батистовый мешочек.

***

     Когда они вышли на улицу, снегопад уже закончился. С крыш слетали лишь подгоняемые ветром одинокие снежинки. В морозном воздухе вился дым от множества каминов и печей. На окнах за ночь появились удивительные рисунки. У Сирены изо рта шел пар.
     Они не прошли и квартала, как Конни попросила Сирену называть ее Консуэло. Это было ее настоящее имя, а на кличку, придуманную старателями, она не отзывалась. Договорившись об этом, они принялись решать, куда им пойти в первую очередь. Позавчера Консуэло заметила в "Мэй-стор" отрез красного атласа. Теперь хотела его купить и отнести портному. Потом она обещала одному другу купить в аптеке лекарство. Ее друг, точнее, подруга выпила полейное масло, чтобы вызвать выкидыш. Она чуть не отравилась, и ей нужно было лекарство. А после этого они зайдут в главный магазин, чтобы Сирена купила что-нибудь для себя.
     Продавец в "Мэй-стор" взял отрез, на который указала ему Консуэло, и с масленой улыбкой принялся его расхваливать, не сводя глаз с испанки. Когда Консуэло сказала, что берет ткань, и объяснила, сколько атласа ей нужно, продавец кивнул. Взяв ножницы, он поинтересовался:
     - Ты ведь из "Эльдорадо", так?
     Склонив голову набок, Консуэло смотрела на кружева, лежавшие рядом с кассой.
     - Я пару раз видел твое представление. У тебя хорошо получается.
     Не обращая внимания на то, что девушка восприняла его комплимент довольно холодно, он посмотрел на Сирену, а потом снова перевел взгляд на Консуэло.
     - Знаешь, вы с подружкой похожи, словно сестры.
     - Я что-то не замечаю никакого сходства, - ответила Консуэло.
     - Это хорошо видно со стороны; черные волосы, манеры, ну и все такое.
     Консуэло посмотрела на Сирену, подмигнула и промурлыкала с лукавой улыбкой:
     - Вы слишком добры к нам.
     Продавец свернул кусок ткани, который только что отрезал, взял бумагу и принялся его заворачивать.
     - Не так уж я и добр.
     - Простите?
     - Я хотел сказать, что мог бы быть к тебе еще добрее, - объяснил он, протянув Консуэло сверток и неожиданно схватив ее за руку. - Я могу забыть, сколько стоит этот атлас, если ты мне в этом поможешь.
     - Интересно, каким образом?
     Сирене, наблюдавшей за этой сценой, показалось, что голос Консуэло сделался мягким, почти ласковым. Мужчина сглотнул.
     - Мы могли бы обсудить это сегодня вечером, когда я занесу тебе этот сверток, скажем, после десяти.
     Неожиданно Консуэло нахмурилась и вырвала руку.
     - Меня еще никто так не оскорблял! Свинья! Если ты думаешь, что этот жалкий атлас стоит ночи в женской компании, пойди поищи кого-нибудь еще! - крикнула она, швырнув на прилавок деньги.
     Гордо повернувшись, она взяла Сирену под руку, и они направились к выходу.
     - Скотина, - процедила Консуэло, - сволочь поганая! Из-за таких, как он, я иногда жалею, что родилась женщиной. Я их до смерти ненавижу. Сидит тут с масленой улыбкой и думает, что я полезу с ним в постель ради паршивого атласа! Я не удивлюсь, если окажется, что это он убил Бутс прошлой ночью.
     Сирена едва поспевала следом.
     - Бутс? - спросила она.
     - Девочка из "Ущелья бедности". Она всегда носила высокие сапоги, даже спала в них. Говорила, что ей так теплее. У нее был мужчина, который следил за тем, чтобы у нее хватало посетителей. Он каждое утро заходил и проверял, как у нее дела. А сегодня утром он пришел и нашел ее мертвой. Ее забили до смерти.
     - Ужас. Это ведь уже вторая за последние недели.
     Консуэло грустно улыбнулась.
     - Вторая, третья, четвертая, кого это интересует? Все равно никто не пошевелит и пальцем.
     - Ты так переживаешь об этом.
     - А как же иначе? У женщин нашей профессии мало радостей в жизни. Мы не можем хорошо зарабатывать, занявшись каким-нибудь другим делом. А так у нас нет места в обществе, нет ничего. Никто и ухом не поведет, если мы умрем. Но стоит только одной из нас устроить какие-нибудь неприятности, так все сразу тут как тут, полиция гоняет нас, как мышей. И мы не можем с этим бороться. Право голоса дается здесь только порядочным женщинам.
     - Неужели все так плохо? А куда смотрит шериф?
     - Они говорят, что ведется расследование. Допросили дружка Бутс. Но он, похоже, всю ночь играл в покер, у него есть свидетели.
     Они направились вниз по Беннет-авеню, мимо парикмахерской с огромными плакатами на стене, рекламирующими ванны. Вышедший оттуда мужчина едва с ними не столкнулся. Он приподнял шляпу и, улыбаясь, пошел дальше, когда Сирена кивнула в ответ. Впереди показалось большое здание, выстроенное из кирпича, что являлось в городе немалой редкостью. Это была биржа. Несколько мужчин смотрели из окон на прохожих внизу. Сирена взглянула наверх, и один из них помахал ей. Ей показалось, что она видит Натана Бенедикта. Едва заметно кивнув, она догнала Консуэло.
     Побывав у портного, они повернули обратно, возвращаясь на Мейерс-авеню.
     В небе сияло ослепительно яркое солнце. Его лучи отражались в окнах. Воздух начал понемногу теплеть, с крыш срывалась капель от тающего снега. На улице показались прохожие. Мимо прошел бородатый мужчина в темной одежде. Девочка с растрепанными волосами и в незастегнутых ботинках бегала за котенком, которого хотела разорвать свора лающих собак. Слева проехал фургон, разрисованный рекламой мужского белья.
     В этот яркий солнечный день главный городской магазин казался особенно унылым и темным. Здесь пахло кожаной лошадиной сбруей, нос щекотали запахи специй, кофе, туалетной воды, мыла и уксуса, налитого в стоявший возле двери бочонок.
     Сирена купила бекон, бобы, сыр, муку, соль, мясо и яйца. Ей очень хотелось купить еще кофе и изюму, но на это у нее уже не хватало денег. Большая красивая кастрюля тоже оказалась ей не по карману. Бобы ей придется варить в глубокой сковородке, которую она нашла в саквояже.
     Когда Сирена и Консуэло вышли с покупками на улицу, Испаночка заявила:
     - Похоже, здесь обращают внимание не только на меня одну.
     - Что? - Сирена взяла пакет с едой в другую руку.
     - Этот симпатичный мужичок в магазине бегал искал, во что положить твои покупки, и бесплатно дал тебе пакет. Ты ему понравилась, это уж как пить дать.
     Сирена засмеялась.
     - Хорошо, что он не захотел продемонстрировать мне свою доброту.
     Девушки не заметили, как с противоположной стороны улицы к ним подбежал высокий мужчина.
     - Сирена!
     Этот сухой строгий голос не мог принадлежать никому другому. Сирена замерла.
     - Старейшина Гриер...
     - Да, он самый. Хотел спасти от геенны одну заблудшую овцу и наткнулся на другую. Похоже, ты не особо рада меня видеть. Тебе, должно быть, неприятно, что я вижу тебя с этой женщиной и к тому же знаю, что ты стала любовницей одного золотоискателя?
     - Кто это такой? - раздраженно спросила Консуэло.
     - Предводитель секты мормонов.
     - Так я и знала, - от отвращения Консуэло передернуло. - Пойдем, Сирена. Такие, как он, вечно несут всякий вздор.
     Старейшина загородил Консуэло дорогу.
     - Ты можешь идти, а с ней мне надо поговорить. Испанка приняла независимую позу.
     - Выкладывай, что тебе надо, старый хрыч, и, пожалуйста, поживей, а то на нас и так уже смотрят.
     Старейшина, казалось, вот-вот вспыхнет от гнева, но он не осмеливался оттолкнуть испанку. Глядя на Сирену, он сказал:
     - Ты чужая в этом развратном мире. Оставь путь греха и возвращайся ко мне, все старое будет забыто. Только вернись в наше лоно.
     - Я не могу. - Сирена покачала головой.
     - Это ты сейчас так заявляешь. Когда ты надоешь своему старателю, ты заговоришь совсем по-другому. Наш лагерь находится в Маунтин-Крик. У нас опять началась эпидемия тифа. У нас мало провизии, и мы решили остаться здесь на всю зиму. Мужчины будут работать, и мы как-нибудь продержимся. Я буду ждать тебя в любое время.
     - Спасибо, но я не приду, - ответила Сирена.
     - За что ты его благодаришь? - возмущенно спросила Консуэло. - Он же оскорбляет тебя!
     Мормон оставил вызов без ответа.
     - И вот еще что. Моя жена Лесси заболела. Из-за этого у нее был выкидыш. Смерть ребенка так ее огорчила, что она сошла с ума. Она убежала, как только поднялась на ноги. Я искал ее уже несколько недель и в Колорадо-Спрингс, и здесь. Говорят, ее видели с мужчиной, каким-то врачом, он ехал сюда, чтобы продать свой патент. Если это так, то она где-то прячется. Я хочу тебя спросить: ты не видела ее? Ведь вы были друзьями.
     Лесси, тихая незаметная Лесси, убежала с мужчиной.
     - Что ты с ней сделал? - закричала Сирена. Старейшина отвернулся, избегая ее осуждающего взгляда.
     - Ничего. Ничего противозаконного. Я еще раз тебя спрашиваю, ты не видела ее?
     - Нет, я не видела Лесси. Но если бы мы с ней и встретились, я бы все равно ничего тебе не сказала. После того как ты ее мучил и позволял издеваться над ней своей сумасшедшей жене и детям, я тебе вообще ничего не хочу говорить.
     - Она моя жена. То, что она живет с другим мужчиной, - это грех, прелюбодеяние. Она попадет в геенну огненную.
     - Правда? А чем ее теперешняя жизнь отличается от твоей геенны? Ты называешь ее женой, но по законам этой страны у человека может быть только одна жена. Так что по закону она только твоя сожительница, не больше того. И если ей захотелось уйти к другому мужчине, как ты можешь ей помешать?
     - Браво, Сирена! - захлопала в ладоши Консуэло. - А теперь пошли.
     - Не правда, - сказал старейшина, - по законам мормонов я имею право иметь несколько жен.
     - А почему женщина не может иметь двух или трех мужей? Чем мужчина лучше ее?
     Отвернувшись от мормона, Сирена направилась на другую сторону улицы.
     - Тебе кажется, это конец, но ты ошибаешься! - закричал вслед Гриер. - Я призван разрушить Содом и Гоморру, наставить этих уличных прелюбодеек на путь истинный, избавить их от геенны и подарить блаженство вечной жизни. Ты не укроешься от меня, слышишь! Я спасу тебя! Скоро ты станешь моей!
     Сирена еще долго слышала его фанатичные крики. Консуэло сорвалась первой.
     - Скотина! Здешним женщинам не хватало еще этого полоумного проповедника, мало им одного убийцы. Еще неизвестно, что хуже!
     - Надеюсь, он не найдет Лесси. - Сирена нахмурилась.
     - Ты ее знаешь, эту Лесси?
     - Мы с ней были хорошими друзьями. - Сирена объяснила Консуэло, что произошло.
     Испанка задумалась.
     - Как она выглядит?
     - Ты думаешь, мы сможем ее найти?
     - Не знаю. В этом городе тысячи женщин, двадцать пять, тридцать тысяч, может быть, больше. Но раз она сбежала с врачом, как заявил этот старый хрен, она в конце концов может оказаться на Мейерс-авеню. Если она там появится, я могу о ней узнать, поспрашивать.
     - Будет просто здорово, если ты ее найдешь! - воскликнула Сирена, взяв спутницу за руку.
     Испанка улыбнулась.
     - Конечно. Если я могу помочь тебе, ты, может быть, сумеешь помочь еще кому-нибудь. Так мы и живем.
     - Не все люди такие, как ты, - сказала Сирена, поспешно отвернувшись.

10.

     Консуэло, которая жила в публичном доме в одной комнате с другой девушкой, рассталась с Сиреной у входа в "Эльдорадо". Испанка оказалась приятной спутницей, с ней было легко общаться - по крайней мере, так решила Сирена. Нравилась ли ей такая жизнь? Сирена затруднялась это сказать, с трудом представляя Консуэло в одной комнате с мужчиной. Ей просто не верилось, что она может лежать в темноте полураздетой и развлекать мужчину ради денег.
     Покачав головой, Сирена открыла дверь и вошла в "Эльдорадо". С минуту она постояла у входа, чтобы глаза привыкли к полумраку после солнечной улицы. В баре было темно и холодно, огонь в камине погас еще на рассвете. В воздухе стоял запах перегара и сгоревшего керосина. Окружающая обстановка оказалась столь мрачной, что Сирена не заметила стоявшую на лестнице Перли.
     - Так!!! - вскричала Перли, испугав Сирену. - Значит, ты вернулась? Когда ты ушла с Натаном Бенедиктом, я уже не рассчитывала увидеться с тобой снова.
     - Сожалею, что мне пришлось вас разочаровать. Я вернулась еще ночью, но у меня было много дел. Перли пожала плечами.
     - Похоже, ты на самом деле дурочка. Я видела, как Бенедикт смотрел на тебя. Он богатый человек, богаче, чем можно себе представить. Если бы ты правильно разложила карты, ты бы сейчас уже наслаждалась легкой жизнью: Бенедикт может дать тебе все. Его здесь считают очень щедрым человеком. Ты бы ходила в мехах и драгоценностях, имела бы все, что твоей душе угодно.
     - Я с ним только что познакомилась.
     - Это не имеет значения. Здесь все происходит очень быстро. И не смотри на меня так. Тебе действительно выпал счастливый шанс. Он даже может на тебе жениться. Тут всякое случается. Заодно ты бы отомстила и Варду, так ведь?
     - Я вас не понимаю, - сказала Сирена, опустив на пол пакет с покупками.
     - Не будь дурой! Ты ведь жила с Вардом, так? Неужели тебе до сих пор не ясно, что от него ты обручального кольца не дождешься? Он уже сделал для тебя все, что мог.
     - Он не обязан был ничего для меня делать, как ты говоришь.
     Сирена сразу поняла, что имеет в виду Перли, и испытывала сейчас чувство омерзения.
     - Я бы на твоем месте не стала его так защищать. Как бы там ни было, он бы мне за все заплатил.
     - Может быть, - ответила Сирена, поднимаясь наверх. - Но я бы отомстила Варду и ушла от него к Натану только в том случае, если бы он дорожил мною, а из ваших слов я поняла, что Вард не испытывает ко мне никаких чувств.
     Перли отошла в сторону.
     - Ты могла бы сделать так, чтобы он освободился от тебя.
     - Вы хотели сказать, чтобы он освободился для вас, да? Возможно, это неплохая месть, но только она не доставит мне никакого удовольствия.
     Лицо Перли исказилось от гнева. Она решила сменить тактику:
     - Ты, судя по всему, потратила немало денег. Их тебе дал Бенедикт?
     - Это вас не касается.
     - Верно, но Варда это может заинтересовать.
     - Тогда скажите ему об этом! - Сирена поднялась в свои комнаты, больше не взглянув на Перли. Теперь она запаслась провизией, но оставался еще Отто. Этот вышибала, наверное, был зол на нее после стычки с Натаном Бенедиктом. Ей необходимо было от него избавиться. Прежде всего она могла бы спуститься вниз, тогда Отто не стал бы подниматься в ее комнаты. Пока они будут у всех на виду, ему не позволят овладеть ею. На ночь она чем-нибудь забаррикадирует вход. А когда вернется Вард, она попросит у него ключ от двери в гостиную, хотя в этом, конечно, уже не будет необходимости. После его возвращения ей, наверное, придется подыскать себе другое жилье. Сейчас ей надо дождаться его, а там будет видно.
     Сирена положила покупки на стол в гостиной и огляделась по сторонам. Все вроде бы осталось на своих местах с тех пор, как она ушла, и все же Перли приходила сюда, иначе зачем ей понадобилось стоять на ступеньках? Доказательством ее визита служил знакомый Сирене запах пачулей.
     Чего ей хотелось? Чем она тут занималась? Явилась ли она сюда из простого любопытства, или у нее имелись другие причины? Сирене следовало это выяснить.
     У Сирены не оказалось ножа, чтобы нарезать бекон. В шкафу у Варда она нашла маленький перочинный ножик, с помощью которого ей удалось отрезать несколько кусочков. На жире, оставшемся от жареного бекона, она испекла лепешки. Они получились очень пышными и аппетитными. Сирена завернула в них бекон и принялась есть. Ей еще не приходилось пробовать что-либо вкуснее. Она съела все до последнего кусочка и облизала пальцы.
     Насытившись, она поджарила еще немного бекона на обед и оставила его на сковороде, положив сверху две пригоршни бобов.
     Затем она вынула из саквояжа тарелку, вилку и чашку. К полудню над городом опять собрались облака. В комнате потемнело. Сирене пришлось зажечь лампу. Повалил такой густой снег, что стало невозможно разглядеть фигуры прохожих на улице. Поджарив бобы, Сирена выбрала столик в гостиной, перенесла его к плите, постелила сверху шелковое полотенце и поставила на него тарелку с едой.
     Направившись в ванную, Сирена попробовала воду, подставив руку под струю. Через минуту рука сделалась холодной как лед. Воду для нее не согревали, наверное, потому, что тепло требовалось для нижних комнат.
     Сирена спустилась в бар. Позади стойки находилась кладовая, где хранился запас спиртного вместе с приспособлениями для мытья бокалов. Там она нашла то, что искала, - тяжелую медную бадью. С торжествующей улыбкой она отнесла ее наверх. Скоро у нее оказалось достаточно горячей воды, чтобы вымыть посуду и помыться самой.
     Быстро забравшись в ванну, Сирена попробовала представить, как поступит Вард при виде всех этих нововведений. Что, если ему не понравится запах пищи в комнате? Ему, конечно, не составит труда уговорить Санчо, чтобы он опять приносил им еду, и все же Сирене хотелось есть, когда ей нравится, а не когда подают пищу.
     Она не понимала, почему это ее так волнует. Конечно, ей не следовало волноваться из-за того, где, когда и как будет есть Вард.
     Ее второе появление на сцене "Эльдорадо" мало чем отличалось от первого выступления. Тимоти играл "Жулика из Монте-Карло", когда она спустилась с лестницы. Он бросил на нее хитрый взгляд и оборвал мелодию. Консуэло в длинном бархатном платье сидела за столиком неподалеку от лестницы. Она знаком велела Тимоти продолжить песню и пригласила Сирену присесть рядом.
     - Хочешь бренди? Помогает согреться.
     - Мне не холодно, - с улыбкой покачала головой Сирена.
     - Странно, - у Консуэло зуб на зуб не попадал, - я совсем продрогла. Я ненавижу этот снег, ненавижу. Когда-нибудь я заработаю достаточно денег, вер