в  объятия
любого, кто окажется рядом. И она оказалась права. Надеюсь,  ты  получил
удовольствие.
   - На самом деле... - начал  Роун,  потом  осекся.  Стиснув  зубы,  он
продолжал:
   - Все было совсем не так.
   -  Нет?  Ну,  значит,  ты  просто  хотел  заслужить  мою  улыбку,   -
презрительно сказала Джолетта, хотя сердце ее разрывалось от боли.
   - Я сделал это потому, что боялся за тебя.
   - Давай только без этого, - сказала она и устало сгорбилась.
   - Я  прекрасно  понимаю,  тебе  это  кажется  глупостью.  Мне  самому
несколько раз казалось, что я просто схожу с ума. Но моя  мать  потеряла
покой с тех пор, как узнала про эти духи. Она вбила себе в  голову,  что
они могут стать новыми духами, такими, как "Джой", и  произведут  фурор.
Она собиралась сделать  их  самыми  прекрасными,  самыми  нежными  -  и,
естественно, самыми дорогими духами в мире. Духи с собственной историей,
причем с такой романтичной, - такого ни в одной лаборатории не  создать.
Но больше всего меня беспокоило то, что я даже не мог  предположить,  на
что она способна решиться, чтобы завладеть этими духами.
   - А ты бы спросил ее об этом, - бросила Джолетта. Она даже не поняла,
с какого момента начала к нему прислушиваться. Но это все  равно  ничего
не меняло.
   - Лоре Каморс не так легко задавать вопросы. Она ведь начинала все  с
нуля - простая  девчонка  с  жутким  арканзасским  акцентом,  которую  в
Нью-Йорке бросил коммивояжер, бывший, а может и нет,  ее  первым  мужем.
Она добилась всего сама - упорством и тяжким трудом, да еще  несколькими
удачными браками.  Ей  не  слишком  понравилось,  что  я  воспользовался
акциями, которые оставил мне мой покойный отец, решивший  таким  образом
обеспечить мое будущее.
   - Но почему? Ведь ты ее сын.
   - Сын, которого она бросила в трехлетнем возрасте, как и его отца.
   Это мало меняло дело, все же - меняло. Джолетта замедлила шаг,  потом
пристально посмотрела на него.  Напряжение,  в  котором  она  пребывала,
начало понемногу проходить.
   - Так или иначе,  -  продолжал  Роун,  -  но  по-настоящему  я  начал
беспокоиться после того, когда как-то раз случайно зашел в ее кабинет, а
она говорила по телефону про эти духи. Она тут же прервала разговор,  но
я успел услышать фразу о том, что, хоть Мими Фоссиер  и  умерла,  победу
праздновать рано, поскольку у нее есть еще одна внучка.
   - То есть я.
   - Я достаточно слышал от нее об этом  деле,  чтобы  понять,  что  она
имеет в виду не Натали.
   Джолетта сделала еще несколько шагов и наконец спросила:
   - Не думай, что я поверила тебе, но, если  ты  действительно  считал,
что мне угрожает опасность, почему ты не мог просто меня предупредить?
   - И тем самым  признать,  что  Лора  Каморе  занимается  промышленным
шпионажем? Или чем-то похуже? Тебе это показалось бы чистым бредом. Ты и
сейчас мне не веришь. Я уважаю свою мать, за последние несколько лет  мы
научились  работать  вместе.  Я  намеревался  слетать  в  Новый   Орлеан
разобраться в обстоятельствах дела  и  принять  решение.  Все  оказалось
сложнее, чем я предполагал.
   - Но почему ты продолжал лгать мне, почему не сказал, кто ты на самом
деле?
   - Я не лгал, просто не говорил всей правды.
   - Ты представился специалистом по рекламе.
   - Я действительно руковожу рекламой в "Каморе", кроме всего  прочего.
Кое о чем я умолчал. Мне казалось, что ты можешь послать  меня  ко  всем
чертям, а мне этого совсем не хотелось.
   В голосе его прозвучала  интонация,  которую  Джолетта  предпочла  не
заметить. Она только сказала:
   - А теперь ты будешь уверять меня, что духи тебя совсем не интересуют
и что ты не делал ничего для того, чтобы твоя компания их получила.
   Они дошли до набережной и остановились. Засунув руки в карманы,  Роун
некоторое время смотрел на воды канала, на катер, загруженный ящиками  с
кока-колой, проплывавший мимо. Потом он покачал головой:
   - Нет, уверять не буду.
   - Значит, - сказала Джолетта тихо и с отвращением,  -  этот  мотив  в
твоих действиях присутствовал.
   - Это значит, что с настоящего момента я ничего не собираюсь от  тебя
скрывать. Меня интересует, что можно  сделать  с  духами,  если  формула
будет найдена. Поначалу они меня мало занимали. Я не верил, что  из  них
что-то  получится.  Но,  почитав  дневник  Вайолетт  и  убедившись,  что
события, связанные с духами, действительно имели место, я  изменил  свое
отношение к ним. В этих духах заключены большие возможности.
   Самое ужасное, что ей хотелось ему верить. Но разве она могла сделать
это после всего, что случилось?
   Ледяным тоном она сказала:
   - Я решила, что если я найду формулу, то сохраню ее для магазина.
   -  Но  нельзя  же  ее  опять  хоронить!  У  тебя  нет  ни  денег,  ни
собственного производства - ты  просто  не  сможешь  ею  воспользоваться
по-настоящему.
   - Это не имеет значения. Важно то, что духи будут так же хороши,  как
и на протяжении более ста лет.
   Роун покачал головой:
   - Как знаешь. Но помни, есть  люди,  которые  делают  все  возможное,
чтобы ты не получила формулу. Кажется, они  имеют  отношение  к  "Каморс
Косметике", поэтому я чувствую ответственность за  тебя.  Я  не  намерен
выпускать тебя из виду, пока все не уладится".
   - Что дает тебе замечательную возможность завладеть формулой, если ее
удастся обнаружить.
   Он бросил на нее взгляд, исполненный холодной ярости.
   - Черта с два тебе это удастся! Обещаю, что, если ты все-таки найдешь
ее, она будет твоей  и  только  твоей,  так  долго,  как  ты  сама  того
пожелаешь, даже если мне придется жить в палатке у твоей двери до  конца
моих дней, чтобы защитить тебя от возможных посягательств.
   Она посмотрела ему в глаза.
   - Это похоже на угрозу.
   Он никак не прокомментировал ее замечание, что  означало:  он  всегда
будет рядом с ней, независимо от того, найдет она формулу или нет.  Роун
шагнул к ней.
   - Я стараюсь помочь тебе, вот и все.  Неужели  ты  не  можешь  в  это
поверить?
   Ей очень хотелось поверить, и как бы это все упростило!  Но  Джолетту
одолевали сомнения. Прошлая жизнь убеждала ее в том, что для доверия нет
никаких оснований.
   - Боюсь, что нет, - сказала она наконец.
   Роун чувствовал себя так, словно побывал в прессе для  старых  машин.
От сознания своей вины легче не становилось. Он уже давно думал  о  том,
как рассказать Джолетте, кто он такой, особенно после появления  Натали.
Теперь Джолетта имела все основания не доверять ему. Надо  было  видеть,
как она стояла перед ним, изливая на него  свой  гнев  и  заставляя  его
терпеть это. Жаль только, что ее недовольство направлено именно на него.
***

   Роун хотел бы все  переиграть,  начать  все  сначала,  с  той  первой
встречи в Новом Орлеане. Он бы  представился,  пригласил  ее  поужинать,
потом постарался объяснить, с чем она собирается бороться.  Как  бы  она
себя  повела?  Прогнала  бы  его  или  позволила  войти  в  свою  жизнь?
Доверилась бы настолько, чтобы принять его  помощь?  Он  нуждался  в  ее
доверии, как не нуждался еще ни в чем и никогда в жизни.
   Слишком поздно. Он должен выкинуть это из головы.  Надо  постараться,
чтобы Джолетта  не  отправила  его  в  итальянскую  тюрьму  в  ближайшие
несколько часов. Он не собирался приставать к  ней,  но  знал,  что  его
представления о безопасности слишком расходятся с ее собственными.
   Господи, если все время думать об  этом,  можно  сойти  с  ума.  Надо
постараться избавиться от этих мыслей. Как можно спокойнее он спросил:
   - Какие у нас планы на сегодня?
   - У нас нет никаких планов, - резко ответила она.
   К ее холодному взгляду Роун был готов, но его поразил ее  подавленный
вид. Он слегка нахмурился и сказал:
   - Я думал о той картине Каналетто с  изображением  дома,  где  они  с
Вайолетт жили, которую Аллин купил. Не знаю, поможет ли нам это, но было
бы интересно ее найти.
   - Но мы даже не знаем, что стало с той картиной.
   - Это так, но помнишь, в дневнике Вайолетт есть зарисовка -  канал  и
часть дома? Ставлю сто против одного, что там изображено то же самое.
   Эта мысль заинтересовала Джолетту.
   - Если это так, - медленно сказала она, - нам не нужно искать  именно
эту картину, достаточно найти другую, ту, на которой нарисована та часть
канала, только немного подробнее.
   Роун вынул руку из кармана и потер  шею,  чтобы  хоть  немного  снять
напряжение, потом кивнул.
   - Предлагаю зайти в пару музеев, в палаццо Пезаро, например.
   Джолетта внимательно посмотрела на него, но возражать не стала. А  он
подумал о том, как все же ему повезло, что она человек рассудительный.
   Двигаясь по галереям, они вертели  головами  во  все  стороны.  И  не
переставали удивляться, как много было  всего  здесь  выставлено  и  как
плохо все охранялось.  Почти  к  любой  картине  можно  было  подойти  и
потрогать  ее.  Казалось,  в  Италии  такой  переизбыток  шедевров,  что
охранять все просто невозможно, поэтому, сосредоточив внимание на лучших
из лучших, власти махнули рукой на остальные.
   Джолетта наконец  нашла  один  пейзаж,  больше  всего  походивший  на
сделанный Вайолетт набросок. Это была картина не Каналетто,  а  Тержура.
Она сказала, что яркие, чуть размытые краски Тернера нравятся ей  больше
мягких цветов и четких линий Каналетто. Роун, решив, что она  хочет  его
позлить, не стал с ней спорить и предпочел скрыть тот факт, что  ей  это
почти удалось. Глядя, как она стоит, заложив руки за спину  и  задумчиво
надув губы, он вдруг поймал  себя  на  мысли,  что  ему  ужасно  хочется
сделать то, что  на  публике  делать  не  принято.  Пересилив  себя,  он
попробовал сосредоточиться на том, что она говорила.
   - Видишь ли, этот  дом  может  быть  просто  похож  на  тот,  который
рисовала Вайолетт. Эти дома и палаццо все на одно лицо.
   - Действительно, - согласился он.
   - Кроме того, Вайолетт могла запечатлеть и дом напротив.
   - Если у тебя есть еще какие-то соображения, можешь высказать  их,  -
добавил Роун.
   - Нет-нет, - быстро ответила Джолетта. - Я  просто  хотела  напомнить
тебе, что, возможно, мы тратим время попусту.
   "Мы. Какое короткое, милое слово", - подумал Роун.
   - Так ты хочешь, чтобы мы пошли к тем домам, или нет?
   - Наверное, нам понадобится помощь Цезаря, - сказала она.
   - Думаю, мы и без него  справимся.  Джолетта  посмотрела  на  него  с
сомнением.
   - Только если ты говоришь по-итальянски. - Она  помедлила.  -  Но  ты
ведь не говоришь? Он иронично улыбнулся уголком рта.
   - Ты обо мне многого не знаешь.
   - Начинаю узнавать, - ледяным тоном отозвалась она.  "Только  подожди
до вечера", - подумал Роун, а вслух сказал:
   - До обеда и сиесты есть еще пара часов. Начнем?

19

   Найти нужный  дом,  изображенный  на  картине,  оказалось  не  так-то
просто.  Художник  позволил  себе   некоторые   вольности   в   передаче
перспективы, а также игнорировал пару  зданий,  которые  его  чем-то  не
устроили. Роун уверял, что на картине  Тернера  канал  кажется  уже,  но
Джолетта возражала, что его самого подводит зрение.
   В четвертом из домов, которые они обошли, им открыла молодая  женщина
с малышом  на  руках.  На  ней  был  ярко-розовый  спортивный  костюм  и
кроссовки  "Рибок"   с   розово-зелеными   шнурками,   волосы   украшала
трикотажная повязка.
   Она  что-то  быстро  говорила   по-итальянски   кому-то   в   глубине
полутемного холла. Потом она  бросила  взгляд  на  визитеров  и  сказала
по-английски, хотя и с акцентом, но безукоризненно правильно:
   - Это не музей и не гостиница. Пожалуйста, уходите.
   Женщина уже хотела захлопнуть дверь, но Роун придержал ее рукой.
   - Простите, пожалуйста, за вторжение, но мы не туристы. Нам  хотелось
бы кое-что выяснить  о  неких  мужчине  и  женщине-американке,  которые,
возможно, останавливались в этом доме много лет тому назад.
   - Мне ничего не известно об этих людях, - отрезала женщина и покачала
малыша, смотревшего  на  них  огромными  черными  глазами  из-под  копны
золотистых кудрей, словно оживший ангелочек с картины Боттичелли.
   - У нас есть основания полагать, что одна из прежних  владелиц  этого
дома погибла из-за них, - быстро добавила Джолетта.
   - Ах, Allora, - нахмурилась молодая женщина. -  Одну  минуту.  -  Она
повернулась и что-то сказала через плечо.
   Вскоре послышались шаркающие шаги, и из полумрака появился старик. Он
был очень худой и горбился так, что черный свитер, надетый для защиты от
домашней сырости, висел на нем, как на вешалке.  Его  черные  с  сильной
проседью  волосы  уже  не  вились,  а  торчали,  как  проволока,  улыбка
показывала  отсутствие  нескольких  зубов,  но  памяти  он  не  утратил.
Итальянка объяснила, что он - дедушка ее мужа и что  он  прожил  в  этом
доме всю жизнь.
   Да, среди его предков была такая женщина,  о  какой  они  спрашивали.
Вдова, стесненная в Средствах,  как  и  тысячи  других  таких  же  вдов,
пускала в дом постояльцев - дело ведь было в прошлом веке, до  того  как
на другом берегу лагуны понастроили гостиниц. Она умерла  от  сердечного
приступа, так  сказали  доктора,  но  семья  этому  не  верила.  Ужасная
история, да к тому же таинственная.  Потом  наследникам  были  выплачены
некоторые деньги, нечто вроде  компенсации.  Это  немного  поправило  их
дела. Такие вещи не забываются.
   Да, и сестра была. Жила на вилле неподалеку от Флоренции. Вилла  была
разрушена во время Второй мировой войны, но ее отстроили заново. Сад? Он
остался на прежнем месте, если они хотят, могут поехать посмотреть. Чего
только эти американцы не желают осматривать!
   Неужели удача? Джолетта никак не могла в это поверить.  То,  что  они
нашли человека,  который  подтвердил  написанное  в  дневнике  Вайолетт,
казалось чудом. Словно время потекло в  обратную  сторону  и  приблизило
прошлое.  Правда,  то,  что  они  смогли  узнать  так  немного,   только
доказывало, сколь трудно выяснить что-то действительно  важное  о  столь
давних событиях.
   Покинув дом итальянцев, Джолетта с Роуном направились в сторону моста
Риальто. Они решили пообедать где-нибудь неподалеку  от  рынка.  Молодые
люди молча  шли  мимо  цветочных  лавок,  мимо  магазинчиков,  торгующих
кожаными сумками, шелковыми шарфами, веерами, часами и  тысячами  других
приманок для туристов. Солнце  отражалось  в  канале,  и  его  отблески,
игравшие на стенах здании, походили на солнечные зайчики. С  канала  дул
легкий, мягкий ветерок, чуть пропахший  бензином  от  проносящихся  мимо
катеров. Улицы почти опустели - большинство итальянцев уже приступили  к
долгой обеденной трапезе, переходящей в послеобеденный отдых. Джолетта и
Роун шли не спеша, поскольку план на сегодня они уже выполнили.
   - Знаешь, - сказала Джолетта, - мне кажется, нет  смысла  продолжать.
Мы не можем рассчитывать на то, что вдруг появится некто  с  пожелтевшим
листком бумаги в руках и скажет: вот, мол,  та  самая  формула,  которую
приготовила для вас сто лет назад ваша прабабушка, зная, что вы  придете
ее искать примерно в это время.
   Роун удивленно взглянул на нее.
   - А я думал, что  ты  ищешь  вдохновения  или  какого-нибудь  намека,
который поможет тебе расшифровать записи дневника,  если  там  есть  что
расшифровывать.
   - Да, но, может быть, я  обманываю  сама  себя.  Может,  нет  никакой
надежды получить результат.
   - Ты только представь, что случится, если ты все же добьешься своего.
А если нет, тебе что, сейчас хуже, чем было бы в Новом Орлеане?
   - Тебе легко говорить. Но ведь  ты  тоже  попусту  тратишь  время,  -
заметила она.
   - Слушай, если меня это не беспокоит,  то  почему  должно  беспокоить
тебя?
   - Ах да, совсем забыла, - весомо проговорила  Джолетта.  -  Если  мне
улыбнется удача, ты хочешь быть поблизости.
   Он в упор посмотрел на нее.
   - А может, я в любом случае хочу быть поблизости?
   - Прекрати! - резко оборвала она. - Тебя никто не заставляет говорить
такие слова.
   - Знаю. Но, с другой стороны, и запретить мне никто не может.
   Она бросила на него быстрый взгляд и решила переменить тему.
   - Я хочу довести до твоего  сведения,  что  собираюсь  со  всем  этим
покончить. Сад  я,  может  быть,  и  осмотрю,  все  равно  мы  будем  во
Флоренции. Потом скорее всего просто присоединюсь к группе.  Два  дня  в
Тоскане, три дня в Риме - и домой.
   - Отлично.
   Она с вызовом посмотрела на него.
   - Что значит "отлично"? Я хочу сказать, что теперь ты можешь заняться
своими делами.
   - Это мы уже проходили. Я тебе окончательно надоел.
   - Я не услышала согласия.
   Внимание Роуна, казалось,  было  полностью  приковано  к  прилавку  с
цветами, но он сказал:
   - А что, если все это мне просто нравится?
   - А что, если я просто хочу получить удовольствие от  последних  дней
тура? - парировала она. Он долго молчал, потом вздохнул:
   - Извини, но мне кажется, самое главное сейчас - чтобы  ты  вернулась
домой целой и невредимой.
   - Значит, ты не хочешь упустить шанс полюбоваться моими неудачами?
   - Нет, это в мои намерения не входило, - слабо улыбнулся Роун.
   В его  словах  был  какой-то  подтекст,  который  ей  не  понравился.
Джолетта внимательно посмотрела на него, на его четко  очерченное  лицо,
на лучившиеся глубоким светом синие глаза, но по выражению  лица  ничего
понять не смогла. Она прищурилась.
   - Послушай...
   - Если ты не возражаешь, давай потом. Я умираю от  голода,  и,  кроме
того, мне надо позвонить. Мы все можем обсудить в ресторане.
   Он говорил это уже на ходу. Она посмотрела ему вслед и  подумала,  не
отправиться ли ей в противоположном направлении.  Пусть  догоняет,  если
сможет. Но все же больше, чем сбежать от него, ей хотелось высказать ему
в лицо все, что она думала по поводу его недавнего  поведения.  Поэтому,
стиснув зубы, Джолетта отправилась следом за ним.
   После обеда они решили вернуться в гостиницу. Вторая половина  дня  у
них свободна. Но поскольку на  следующий  день  рано  утром  нужно  было
отправляться во Флоренцию, Джолетта хотела собрать чемодан и,  возможно,
немного вздремнуть.
   Ее раздражало постоянное присутствие молодого  человека,  но  она  не
могла придумать, как от него избавиться. Бежать  -  некуда,  скрыться  -
невозможно. Если она займет  кровать,  то  что  будет  делать  он  в  их
крохотном номере? Сейчас эта мысль больше всего не давала ей покоя.
   Войдя в холл гостиницы, они увидели, как  навстречу  им  поднялась  с
дивана поджидавшая их парочка.
   - Наконец-то! - воскликнула Натали. - Мы  с  Цезарем  стали  друзьями
навек, пока вас дожидались. Еще чуть-чуть, и мы ушли бы.
   - И тем не менее, -  добавил  итальянец  с  милой  улыбкой,  -  очень
приятно видеть вас. Синий цвет удивительно идет вам, синьорина Джолетта.
   Джолетта заметила, что Натали бросила на Цезаря взгляд, удивленный  и
ироничный одновременно. Они стояли близко друг к другу,  и  по  их  виду
можно было определить - они только что  прервали  оживленную  дискуссию.
Роун тоже наблюдал за этой парочкой, но лицо  его  не  выражало  ничего,
кроме усталости.
   - Разве мы договаривались о встрече? - спросила Джолетта.
   - Нет-нет, - поспешно отозвался Цезарь. - Я зашел  сюда,  потому  что
хотел пригласить вас прокатиться, и совершенно  случайно  встретил  вашу
кузину. Мы отлично пообедали - в Италии с этим проблем нет. Правда, было
бы еще лучше, если бы мы все  вместе  отправились  посмотреть  виллы  на
берегу Бренты.
   - Какие виллы?
   - Что-то вроде замков в долине Луары. Это  загородные  дома,  которые
строили старые венецианцы. Там они отдыхали от  вечной  сырости  родного
города и на доходы от вложенных в мореходство денег играли  в  фермеров.
Туристы про эти виллы почти ничего не знают, а жаль.
   - Мы вполне можем туда отправиться, - подхватила Натали. - Это  милях
в двадцати отсюда, совсем недалеко. Цезарь рассказал мне об изумительной
траттории в городке под названием Мира. Мы могли бы там поужинать.
   - Бо