малия.
     - Не сомневаюсь. Опыт большой. Вы с хозяйкой неделями сидите в обществе садовника - и ничего, все живы и здоровы.
     - Вы, наверное, думаете, что Мами ушла из-за стола по причине недомогания? - Амалия не отрываясь смотрела на булочку, которую намазывала маслом. Неожиданно на нее нахлынули воспоминания о другом утре и другой булочке, с которой капали мед и масло. Ее будто жаром обдало, сердце бешено заколотилось, но Амалия взяла себя в руки.
     - Не хотите ли вы сказать, что она ушла по другой причине? - прорычал Патрик Дай.
     - Я этого не говорила, но если все так, как вы думаете, стоит ли особенно переживать? - заметила она с иезуитской учтивостью. - Не так уж часто люди вашего положения обедают по-семейному.
     - Да-да, совсем ведь не важно, сколько случайных людей садится за ваш стол? Я знаю это очень хорошо, - сказал он с горечью, но есть не перестал.
     - Если вас тяготит положение надсмотрщика, почему вы не бросите эту работу? - спросила Амалия.
     - А чем мне заниматься? - ответил Дай вопросом на вопрос. - И потом нельзя сказать, что мне не нравится эта работа.
     - Вам виднее, хотя мне казалось, что вас это место угнетает. - Амалии самой был неприятен тон превосходства, который прозвучал в ее голосе, хотя это являлось своеобразной защитой от наглого хамства Патрика Дая.
     Амалия услышала за спиной тихий вздох и шорох затаившегося за креслом Айзы. Мальчик боялся надсмотрщика и старался не попадаться ему на глаза. Амалии надо бы отправить малыша с каким-нибудь поручением, но ей была нужна поддержка. Амалия ждала, что вот-вот появятся Хлоя с Джорджем, но они почему-то задерживались, если только не позавтракали раньше. Она взглянула на стопку чистых тарелок на комоде и поняла, что их приборы стояли нетронутыми, а Патрик воспользовался тарелкой Мами. Запасной прибор, который всегда оставляли для Роберта, также стоял нетронутым. Амалия отвлеклась и не слышала, о чем говорил Патрик. До ее ушей донеслась лишь последняя фраза:
     - ... Нельзя принимать взаправду все, что видишь вокруг, не так ли, мадемуазель? Уж кому-кому, а вам это хорошо известно.
     Амалия вскинула на него вопросительный взгляд.
     - Боюсь, я не знаю, о чем вы говорите.
     - Ой ли? К чему и дальше притворяться, драгоценная мамзель? - усмехнулся Патрик Дай. - Вы ведь рады-радешеньки, что ваш муж исчез, не правда ли?
     - Простите, не поняла вас! - возмутилась Амалия.
     - В вашем лице сцена потеряла замечательную актрису, - рассмеялся надсмотрщик. - Покинутая жена - честная, верная, но сбитая с толку... Надо отдать должное: вы играли эту роль до конца. Браво!
     - Я нахожу ваши неуместные намеки дерзкими, месье Дай. - Она отодвинула от себя тарелку, промокнув губы салфеткой, которую бросила подле тарелки. - Надеюсь, вы не удивитесь, если я тоже покину вас?
     - Мамзель, разыгрывайте эту сцену с кем угодно, только не со мной, - сказал Патрик Дай. - Я один из немногих, кто знает истинное лицо Жюльена Деклуе.
     Что-то в его тоне, какая-то его внутренняя уверенность и даже превосходство остановили ее, не дали уйти.
     - Итак, вы можете выражаться яснее, месье Дай?
     - Не надо играть со мной в прятки, солнышко. Мы ведь друзья, а могли стать и более близкими друзьями, - сказал Патрик Дай почти ласково. - Но если вы хотите, чтобы я высказался яснее, пожалуйста. Вашему мужу не нужна женщина, любая женщина, даже такая красавица, как вы...
     - По-моему, однажды я вам уже дала понять...
     - Зачем притворяться, что у него с вами что-то получилось? - перебил ее надсмотрщик довольно бесцеремонно. - Я в это не верю... больше не верю, после того, как бывал вместе с ним и днем, и ночью, и утром, и вечером. Все у вас было бы по-другому, душенька, если бы вы фигурой больше походили на юношу.
     - Что такое? - Кровь отхлынула от лица Амалии.
     - Да перестаньте вы изображать передо мной, будто не знаете, что Жюльен предпочитал мальчиков. - В глазах Патрика появилась жестокость, которая словно бы отрицала сказанное им только что. - Я не верю, что вы ничего не знаете после всех разговоров об этом. Но коль уж я сказал "а", то не стоит останавливаться, не так ли?
     Патрик весьма образно, хотя и без грубых слов поведал ей об увлечениях Жюльена. Амалия едва ли слышала раньше о чем-либо подобном. Ее охватило странное чувство любопытства и жалости, но их тотчас заглушил гнев.
     - Вы лжете! - вскричала она, вскакивая на ноги. - Жюльен таким не был!
     - Не был?! Ха-ха! Возможно, вы станете утверждать, что он был любящим супругом?
     - Вас это не касается!
     - Ах, не касается?! - передразнил он Амалию. - Я живу здесь дольше вашего и не раз бывал с Жюльеном, когда он пил, нес всякую чушь и искал парнишек, которые хотели бы подзаработать немного монет. Однажды, когда он подцепил сразу двоих, я даже присоединился к нему, хотя, если честно, я бы предпочел, чтобы подо мной была нежная женщина, а не трепетный юноша.
     С отвращением взглянув на Патрика, Амалия оттолкнула свое кресло и устремилась к двери.
     - Вы знаете, почему он женился на вас? - услышала она вопрос, брошенный ей вслед. - Неужели такие красавцы, как он, да еще с такими деньжищами, позволяют матерям устраивать их браки? Конечно, нет. Вас выбрали потому, что вы жили далеко отсюда и не могли слышать разного рода сплетни о Жюльене; потому что у вас не было ни отца, ни брата, которые могли бы о таких вещах узнать. Мадам занялась судьбой сына, ибо у него самого не хватало духу на это.
     Рассказ надсмотрщика многое объяснил. Амалия резко повернулась, так, что юбки взлетели колоколом, и бросила Патрику Даю прямо в лицо:
     - Ему вообще не стоило жениться?
     - Черта с два! Старой леди нужен был наследник. Она вечно пилила сына, чтобы он подарил ей внуков, которые смогут унаследовать и "Дивную рощу", и все, что они с покойным мужем успели накопить. Жюльен был способен сделать необходимое, даже не испытывая любви к женщинам: такое среди людей его круга бывает, и довольно часто.
     - А что же вы не рассказываете о его любовнице-квартеронке? О ней в вашей отвратительной истории - ни слова, - попыталась уличить его во лжи Амалия.
     - Почему ни слова? Сейчас расскажу, - пообещал Патрик Дай. - Ее взяли в дом, чтобы замять слухи, - начал надсмотрщик. - Живая игрушка для великовозрастного креола-бычка с подмоченной репутацией. На самом деле Жюльена интересовал ее пятнадцатилетний брат. И чтобы замять уже эту историю, вас и нашли за тридевять земель и определили в невесты к Жюльену.
     - Я не...
     - Нет-нет, вы тут ни при чем. После нескольких лет странной любви юноша наложил на себя руки. Понимаете? Бедный мальчик не смог смириться с тем, в кого его превратили ради прихоти богатого плантатора месье Жюльена. Над мадам Деклуе нависла угроза очередного скандала из-за шалостей ее милого сыночка, и она решила его женить - женить как можно быстрее. Старая леди возлагала на этот брак как минимум две надежды: сплетники заткнутся, и Жюльен сможет остепениться. Ей казалось, что его странное увлечение мальчиками - болезнь роста, что-то вроде кори: переболел раз - и больше не вспоминаешь. Возможно, и сам он думал так же. Но не получилось, не так ли?
     "Нет, не получилось", - подумала Амалия, но вслух ничего не сказала. Она вспомнила о ночах, когда Жюльен приходил к ней, припоминала его нежность и то, как он рыдал однажды от своего бессилия. Если бы она знала правду, она постаралась бы помочь ему. Она видела только часть его страданий, а что он испытывал на самом деле, знал только он один. "Каково ему было сознавать, что он не такой, как все мужчины, - подумала Амалия с горечью. - Жюльен хотел выглядеть сильным, мужественным, умеющим обращаться с оружием, ухаживать за дамами - таким, каким желало видеть его безжалостное общество. Он жил в постоянном страхе разоблачения, поэтому на людях старался казаться властным и ревнивым мужем. Чего же это ему стоило? - мысленно ужаснулась Амалия. - И где он сейчас? Возможно, Жюльен решил, что игра не стоит свеч и поэтому лучше закончить ее? Или он уехал, чтобы не заставлять своего кузена сражаться из-за женщины и положения, которые в любом случае значили для него не так уж много? А может, он прибегнул к более действенному средству распутать этот узел?"
     Послышался скрип стула - это Патрик поднялся. Он обогнул стол и приблизился к ней.
     - Не принимайте все это близко к сердцу, моя дорогая, - сказал надсмотрщик вкрадчиво. - На плантации поговаривают, что вы нашли себе утешителя. Я столько ночей не спал, обдумывая ваши слова о том, что с девственностью покончено. Я был уверен, что Жюльену кто-то помог. Но кто? Поразнюхав тут и там, я догадался обо всем. Свято место не бывает пусто, но мне до этого дела нет.
     - Очень любезно с вашей стороны, - бросила Амалия через плечо, направляясь к двери, где ждал ее Айза с расширенными от ужаса глазами.
     Однако Патрик остановил ее, ухватил железными пальцами за руку.
     - Не так быстро! Нам есть о чем поговорить.
     - Пустите меня! - вскрикнула Амалия, пытаясь вырваться из этих клешней.
     Патрик Дай отпустил ее, шутливо подняв руки вверх. Он был уверен, что покорил Амалию не только силой, но и своей неотразимой мужской привлекательностью.
     - Конечно, конечно, вы свободны. Однако выслушайте меня. Я уже сказал, что не раз ночами думал о вас, такой сладкой женщине, представлял, как вы будете стонать подо мной, повторяя: "Еще! Еще!" Вы сделаете это для меня, будете ласковой со мной, а я забуду все, что знаю о вашем муже.
     Руки Амалии чесались от желания ударить его по губам, но она сдержалась, понимая, что сила на его стороне. Однако, когда она заговорила, в голосе ее звучала ярость.
     - Я не уличная девка и не идиотка, чтобы мириться с вашим хамским поведением. Если я услышу от вас хоть слово, порочащее Жюльена, вы получите тотчас расчет. Это я вам обещаю.
     - Вы уже пробовали однажды, - усмехнулся Патрик Дай.
     - В тот день меня успокоил Жюльен, но сейчас его нет. Мами плохо себя чувствует, поэтому все полномочия по ведению хозяйства она передала мне. Полагаю, работники, которые вас обожают, подчинятся мне, когда я прикажу им вышвырнуть вас вместе с пожитками за ворота? Кроме того, вы догадываетесь, наверное, что Роберт Фарнум поддержит меня, если потребуется его помощь. Итак, месье Дай, если вы действительно дорожите своей работой, вы ко мне больше не прикоснетесь, а будете относиться с не меньшим уважением, чем к собственной матери. Всего хорошего, месье Дай! - С этими словами она с высоко поднятой головой и пятнами праведного гнева на щеках выплыла на галерею. Патрик Дай остался обдумывать свое поведение.
     Амалия поднялась к себе в комнату, бросив Айзу в холле, и не выходила оттуда до самого вечера, пока Чарльз не постучал в дверь и не сообщил, что ее ждет посетитель.
     На верхней галерее стоял, облокотившись на перила, шериф Татум. Кроме него здесь находился еще Айза, который в полудреме лежал возле колонны, прижав к груди новый блокнот для рисования, который привезла ему в подарок хозяйка.
     Увидев Амалию, шериф оторвался от перил и пошел ей навстречу. Он пожал протянутую для приветствия руку, но отказался чего-нибудь перекусить. Вместо этого он вытащил из кармана носовой платок и стал разворачивать его, осторожно извлекая какие-то предметы.
     - Мне крайне неприятно беспокоить вас, мадам Дек-луе, - сказал он тихо, - но кто-то должен опознать все это.
     Амалия машинально взяла в руки длинные полоски кожи, размокшие от долгого пребывания в воде. Конечно, при других обстоятельствах ни один уважающий себя джентльмен не положил бы даме на ладонь такие вещи. С минуту Амалия смотрела на них, пока не заметила маленькие золотые кружочки с весьма редким узором завитков. Она тихо вскрикнула, поняв наконец, что у нее в руках пряжки с туфель Жюльена. Сомневаться не приходилось: на кружочках была изображена его монограмма.

15.

     - Я узнаю их, шериф Татум, - сказала Амалия тихо, словно боялась кого-то спугнуть. - Они принадлежали моему мужу.
     - Я так и думал, - кивнул головой шериф. - Мне трудно говорить вам об этом, мадам Деклуе, но тело вашего мужа найдено в Теше сегодня днем, оно зацепилось за корягу, поэтому долго пролежало под водой. Вашего мужа убили ударом по голове.
     Все это шериф сообщил сухо, официально, без каких-либо эмоций. Амалия облизнула пересохшие губы и взглянула ему прямо в глаза.
     - Как долго...
     Она не смогла договорить, спазм сжал ей горло.
     - Предположительно, с того самого вечера, как он исчез, - сообщил шериф бесстрастно.
     Амалия отошла к стулу и села. Айза, отложив в сторону блокнот, устроился у ее ног, положив руку с рисунком ей на колено. Остекленевшим взглядом уперлась она в рисунок, на котором был изображен Роберт с лопатой в руках, он вместе со всеми расчищал дренажную канаву на краю поля недалеко от дома. Но вряд ли Амалия смогла разобрать это.
     - Где сейчас его тело? - спросила она бесцветным голосом.
     - В городе у следователя по уголовным делам, - ответил шериф. - В положенное время его привезут сюда, хотя я бы не советовал показывать его матери.
     - Конечно, - согласилась она, продолжая машинально разговаривать сама с собой: "Раздувшиеся тела утопленников, которые долго находились в воде, - зрелище не для слабонервных. Однако шерифа заботит только Мами; меня, вдовы, как бы и нет".
     Последнее обстоятельство подействовало на нее так, будто она была в чем-то виновата.
     - Мы провели максимально тщательное расследование этого убийства, - продолжал шериф. - Несмотря на значительный промежуток времени между исчезновением вашего мужа и обнаружением его тела, нам удалось получить некоторые результаты. Возможно, вы захотите ознакомиться с ними?
     - Да, конечно, - сказала она отрешенно.
     - Мои люди допросили всех, кто, по нашим сведениям, видел вашего мужа или общался с ним в день его исчезновения. Выяснилось, что поздно вечером месье Деклуе общался с двумя матросами, которые утром того злополучного дня работали в "Дивной роще", а также разговаривали с глазу на глаз с женщиной в длинном черном плаще. Мне интересно знать, мадам Деклуе, есть ли у вас такой плащ?
     При этих словах Айза начал медленно отползать в сторону лестницы, а потом вскочил на ноги и умчался вниз; слышно было, как его голые пятки шлепают по нижней галерее. Потом все стихло. Его поведение Показалось Амалии странным, но времени на раздумья не было.
     - Нет, шериф, у меня такого плаща никогда не было, - ответила Амалия ровным голосом.
     У нее был темно-серый плащ, но она решила не говорить об этом.
     - Извините меня, мадам Деклуе, но печальная новость, которую я сообщил, вас, кажется, не особенно огорчила?
     "Он рассчитывал, что я буду рыдать, рвать на себе волосы, посыпать голову пеплом", - подумала она тоскливо, а вслух произнесла:
     - Я... я... это такой удар. Не могу поверить.
     - Но вы именно это ожидали услышать? - прервал ее шериф.
     - Вы не имеете права так говорить! - Амалия взглянула прямо ему в глаза.
     - Возможно, вам будет небезынтересно узнать, что мои люди и я собрали немало информации из разных источников о вашей связи с кузеном мужа Робертом Фарнумом. Теперь уже известно, что именно из-за вас решили стреляться братья. Но именно эту причину отказывался назвать мистер Фарнум во время нашей прошлой встречи.
     Амалия долго смотрели на тихую гладь реки, потом собралась с духом, чтобы разъяснить ситуацию.
     - Вы не знаете... не понимаете... - начала она.
     - Я знаю и понимаю больше, чем вы думаете, мадам, - оборвал ее шериф. - Нам известно, что в тот памятный вечер вы в обществе мужа, свекрови и ее крестницы, а также некоего Джорджа Паркмана и мистера Роберта Фарнума посетили бал в доме месье Морнея, который покинули задолго до его окончания, сославшись на головную боль.
     - Все так, но я не убивала мужа! - воскликнула Амалия.
     - О-о, я и не говорю, что это сделали вы, - заметил шериф. - Однако главное правило сыскной работы гласит, что при насильственной смерти одного из супругов необходимо выяснить, не было ли это выгодно другой стороне. По-моему, очень мудрое правило. Моя версия, мадам, состоит в следующем. Узнав о дуэли мужа с кузеном, вы испугались за жизнь своего любовника, ибо всем известно, что месье Деклуе был прекрасным стрелком. Чтобы не полагаться на волю случая, вы наняли двух матросов, работавших в тот день у вас в саду, предложив им за определенную мзду прикончить мужа. С бала вы уехали раньше потому, что вам необходимо было расплатиться с убийцами за работу. Однако ваш муж, мадам, будучи человеком не робкого десятка, расправился с одним из нападавших, но был подло убит вторым. Оба тела, чтобы замести следы преступления, оставшийся в живых матрос сбросил в заводь.
     Весть о гибели Жюльена, последовавшая за откровениями Патрика Дая, стала слишком тяжелым испытанием для нервов Амалии, но подозрения шерифа доконали ее. Она не знала, что делать, что говорить в свое оправдание. Единственная мысль, которая посетила ее в ту минуту, была: "Хорошо, что шериф не раскрыл тайну Жюльена".
     - Прекратите этот произвол!
     Повернувшись на голос, Амалия увидела в дверях Роберта и прижавшегося к его ноге Айзу. Они появились со стороны двора, видимо, добирались короткой дорогой мимо хозяйственных построек и "гарсоньерок". Оба вышли вперед. Роберт на ходу натянул сюртук, не заметив, что рукава рубашки закатаны. Пот блестел у него на лбу от недавней тяжелой работы.
     - Мистер Фарнум, рад вас видеть! - приветствовал его шериф вполне искренне. - У меня и для вас припасены вопросы.
     - Спрашивайте что хотите, только прекратите запугивать жену моего кузена.
     - Вдову кузена, - поправил Роберта шериф.
     - Вдову моего кузена, - повторил он эхом, и у уголков рта обозначились морщинки. Но взгляд темно-синих глаз был тверд и спокоен.
     - Я расспрашивал эту леди о том, чем она занималась в момент исчезновения мужа, то есть вечером после того, как она покинула бал, сославшись на головную боль.
     - Я слышал.
     - Тогда вы поймете мое искреннее желание узнать, куда она направилась после бала.
     В словах шерифа чувствовался намек на то, что они, двое мужчин, должны, просто обязаны обсудить неуравновешенное поведение легкомысленной и, вероятно, истеричной особы, но Роберт одним движением руки пресек эту попытку.
     - Она была со мной, - заявил он громко.
     - Что такое? - Шериф уставился на Роберта, и его брови сошлись на переносице.
     - Я привез Амалию с бала прямо сюда, а затем вернулся за Мами, Хлоей и Джорджем, то есть мистером Ларкманом, - разъяснил Роберт. - Поэтому у нее не было возможности организовать убийство Жюльена. Она находилась в доме, когда я вернулся с остальными, и здесь оставалась до самого утра.
     - Если я правильно вас понял, господин Фарнум, вы находились вместе с мадам Деклуе до рассвета? - уточнил шериф.
     - Именно, - кивнул Роберт. - Она не могла, не покидая дома, добраться до города, встретить там двоих моряков, как вы предположили, и вернуться обратно раньше нас. Другая женщина в черном плаще разговаривала с Жюльеном, ее-то вам и следует отыскать.
     Роберт солгал, выставив Амалию гулящей женщиной, себя ловеласом и предателем своего кузена. Она понимала, что поступил он так из желания защитить ее от ужасных подозрений, и была благодарна, но, вероятно, можно было бы сделать то же самое по-другому. Амалия беспокоилась не столько за себя, хотя и не испытывала особой храбрости, когда речь заходила об общественном мнении; но сейчас ее больше заботила Мами: как посмотрит на все это Мами, ведь то, о чем перешептывались, теперь предано гласности.
     И, словно подслушав ее мысли, на пороге появилась Мами, но мужчины, увлеченные своим спором, не заметили ее.
     - Возможно, кому-то ваше признание понравится, - сказал шериф Татум мрачно, - но не мне. Вам следовало бы помнить, что вы тоже не избавлены от подозрений. Слов нет, у вас было предостаточно времени, чтобы избавиться от помехи