нни,
а выше - Мартин, О'Коннор и Салли Энн. Рэнни показал ей, как  насаживать
наживку, нанизывая извивающегося червяка на  зловещее  острие  без  тени
сожаления. Вместо лески у нее была черная шелковая  нить,  а  удилище  -
бамбуковая  трость,  вырубленная  в  зарослях  за  кузницей.  Не  совсем
уверенная,  что  же  делать  с  удочкой,  Летти  посмотрела,  как  Рэнни
мастерски и без усилий забросил свою  наживку  в  воду,  и,  как  могла,
постаралась все сделать так же.
   Солнце поднялось выше, стало жарче. Вокруг жужжали мухи; писк комаров
раздражал, но еще больше действовало на нервы, когда они  затихали.  Это
означало, что злобные насекомые нашли, куда усесться, чтобы  попробовать
крови своих жертв.
   Время  от  времени  раздавались  ликующие  крики,  когда   чей-нибудь
поплавок погружался в воду и на берегу появлялся  сверкающий  на  солнце
окунь или другая крупная рыба. Салли Энн поймала ильную  рыбу  длиной  в
два фута и весом в несколько фунтов. Было очень забавно вытаскивать  ее,
но Салли Энн заявила, что это рыбина вряд ли стоила затраченного на  нее
червя, поскольку в ней было множество мелких костей. Мартин и  полковник
Уорд чуть не подрались, когда спорили,  кому  снимать  ее  с  крючка,  и
завоевал эту честь Мартин.
   Летти увидела, как Рэнни вытащил  из  воды  роскошную  рыбу,  которая
отливала красным, голубым и серым, и тяжело вздохнула.  У  нее  даже  ни
разу не клюнуло, и все тот же червяк по-прежнему болтался на крючке.
   - Почему у вас ловится рыба, а у меня нет? -  нахмурившись,  спросила
она.
   Рэнсом бросил взгляд на леску, которую она вытащила из воды.
   - Вы утопили своего червяка.
   Это  звучало,  как  обвинение  в  ужасном  преступлении,  хотя   было
непонятно, что же в этом такого.
   - Ну и что? Все равно этому бедолаге предстояло быть съеденным рыбой.
   - И все-таки придется насадить другого.
   - По-моему, и этот пока еще выглядит прилично.
   - Вы же не рыба, - сказал он важно. - Червяк должен извиваться.
   - Это похоже на пытку.
   - Так оно и есть. Вы что, никогда раньше не ловили рыбу?
   - Нет, - смущенно ответила она. Рэнни улыбнулся:
   - Почему же вы не сказали? Насаживайте нового червя.
   Летти, сжав губы от отвращения, стянула дохлую  наживку  и  осторожно
насадила на крючок нового, отчаянно извивающегося червяка. Удерживая его
пальцами, она с мукой в глазах взглянула на своего учителя.
   - Ну, и что теперь?
   - Опускайте его в воду.  И  давайте  ему  время  от  времени  немного
подышать, подергивайте леску.
   Летти послушно выполняла все его указания,  но  ничего  не  помогало.
Через некоторое время  она  продвинулась  по  берегу  ближе  к  Мартину.
О'Коннору, похоже, везло так же, как и ей;  он  решил  сменить  место  и
забросил крючок между ней и Мартином.
   Тетушка Эм издала торжествующий возглас. Летти оглянулась и  увидела,
что пожилая женщина поймала огромного гладкого серебристо-серого сома  и
теперь снимает его с крючка.
   Юбка тетушки Эм задралась почти до  колен,  когда  она  согнулась  на
своем перевернутом ведре. Под юбкой у  нее  были  мужские  брюки,  а  на
голове - старая потертая мужская шляпа. Костюм был не слишком эстетичен,
зато удобен.
   Летти надела свою самую старую юбку и самые потрепанные туфли, но все
равно чувствовала себя по сравнению с другими разодетой. На  Салли  Энн,
например, было выцветшее и залатанное  платье,  едва  доходившее  ей  до
щиколоток. Оглядевшись, не смотрит ли кто, Летти  закатала  рукава  выше
локтей, расстегнула еще одну пуговицу на блузке, чтобы было  прохладнее,
и стянула чулки, надев туфли на босу ногу.
   Солнце  отражалось  на   поверхности   реки   миллиардами   крошечных
сверкающих  зеркал.  Иногда  вода  с  тихим  журчанием  закручивалась  в
небольшие водовороты, по ней плыли куски коры, листья, лепестки  упавших
с деревьев цветов. Стрекоза, красивое насекомое, переливающееся  голубым
и зеленым цветом, с темными прозрачными  крылышками,  уселась  на  конец
удочки Летти. Над головой ее в ветвях деревьев сновали птицы; было тихо,
спокойно и мирно. Нужно было только сидеть и смотреть  на  торчавший  из
воды поплавок.
   Внезапно Летти заметила, что поплавок исчез. Наконец-то клюнуло!  Она
сжала удочку изо всех  сил  и  дернула  ее  вверх.  Леска  на  мгновение
натянулась, но рыба сорвалась с крючка. Удочка  по  инерции  взметнулась
очень высоко, и конец лески с крючком обмотался вокруг ветки  высоко  на
дереве.
   Летти не видела, чтобы у кого-нибудь, даже у Питера, крючок  цеплялся
за верхушку дерева. Покраснев от досады  и  разочарования,  она  дергала
удочкой, но ничего не  выходило:  леска  щелкала  и  вибрировала,  ветка
раскачивалась, как в бурю, но крючок не хотел отцепляться.
   Обрывки листьев и коры  посыпались  на  О'Коннора.  Он  посмотрел  на
запутавшуюся над ним леску и засмеялся:
   - Мы же ловим рыбу, мисс Мейсон, а не птиц!
   Через плечо Летти бросила взгляд на Рэнни, но он  был  поглощен  тем,
что  снимал  с  крючка  очередную  рыбу.  Ждать  помощи  было  неоткуда.
Развернувшись, она схватила удилище обеими руками  и  дернула  изо  всех
сил. Неожиданно с громким треском крючок  освободился.  Что-то  длинное,
толстое и извивающееся свалилось с дерева, ударилось в плечо  О'Коннору,
съехало вниз у него по груди и тяжело шлепнулось на землю.
   - Змея! - хрипло закричал сборщик налогов, отскочил назад и, ругаясь,
бросил удочку.
   Змея распрямилась и с тихим всплеском  исчезла  в  воде,  а  О'Коннор
повернулся к Летти. Вначале белый как мел, теперь  он  стал  красным  от
злости.
   - Какого черта?! Вы соображаете, что делаете?
   - Простите меня! Я же не знала, что  она  там...  -  В  словах  Летти
звучало искреннее раскаяние.
   - Это же был водяной щитомордник! Я был бы уже мертвым,  если  бы  он
укусил меня!
   О'Коннор налетел на Летти и схватил ее за плечо. Глаза его  сверкали,
над верхней губой выступили крупные капли пота. Летти почувствовала, как
он трясется от ярости и страха.
   Неожиданно рядом оказался Рэнни. Он  сжал  своими  крепкими  пальцами
запястье О'Коннора и отбросил  его  прочь.  Мартин  тоже  подбежал,  его
симпатичное лицо было мрачным.
   - Черт побери, О'Коннор,  это  же  произошло  случайно.  Что  вы  так
распалились?
   О'Коннор посмотрел на них и пробормотал:
   - Я не выношу змей.
   - И я их не выношу, если уж на то пошло, -  сказал  Мартин  жестко  и
многозначительно.
   - Вы хотите сказать...
   - Я просто говорю, как есть. Не более того.
   Глаза Мартина сузились; он не собирался отступать перед вызовом, если
сборщик налогов захочет его бросить.
   - Пожалуйста, не надо! Я готова еще раз принести  извинения  за  свою
неосторожность. - Летти попыталась замять конфликт, который вспыхнул так
неожиданно.
   О'Коннор отвел глаза от Мартина и снова посмотрел на Летти.
   - Этот человек оскорбил меня, а вы за него заступаетесь? Мне кажется,
мисс Мейсон, вы вообще расположены к малодостойным компаниям. Я  слышал,
что как-то ночью, не так давно,  вас  видели  с  человеком,  который  по
описанию очень похож на нашего благородного Робин Гуда, Шипа.
   У Летти перехватило  дыхание.  Она  почувствовала,  как  двое  других
мужчин напряглись, внимательно вглядываясь в сборщика налогов.
   - Кто это говорит? - спросил Мартин.
   - Неважно, но было бы очень забавно, если бы это оказалось правдой.
   Мартин быстро взглянул на Летти, потом снова повернулся к О'Коннору:
   - Но это же бред! Все знают, что Шип убил ее брата. Если  я  еще  раз
услышу подобную клевету, кто-то об этом очень пожалеет.
   - Вы мне угрожаете?
   - А что, вы один из тех, кто видел ее с Шипом?
   - Конечно, нет! - поспешно возразил О'Коннор.
   - Тогда вам нечего беспокоиться. Но я все-таки думаю, что для вас  на
сегодня рыбалки уже довольно. Вряд ли теперь ваше общество  придется  по
душе мисс Мейсон.
   Это заявление прозвучало довольно властно.
   О'Коннор сжался:
   -   В   любом   случае   ее   общество   тоже   потеряло   для   меня
привлекательность.
   Негромко  выругавшись,  Рэнни  шагнул   вперед.   О'Коннор   поспешно
отступил, обведя всех троих злобным взглядом.
   - Я этого не забуду, - процедил он сквозь зубы. Мартин сжал кулаки  и
медленно произнес:
   - Надеюсь, что нет.
   Ничего не ответив, О'Коннор  потащился  к  своей  коляске.  Когда  он
скрылся за деревьями, Мартин повернулся к Летти:
   - Я приношу извинения за те слова, которые только  что  прозвучали  в
присутствии дамы.
   - Уверяю вас, я не обратила на них внимания. Спасибо, что заступились
за меня.
   - Не стоит благодарности. К тому же Рэнни оказался здесь раньше меня.
   - Да, - согласилась Летти.
   Улыбаясь, она повернулась,  чтобы  обратиться  к  Рэнни,  но  увидела
только его спину: он уже возвращался на свое место, чтобы опять заняться
рыбалкой.
   Инцидент остался незамеченным - все обратили внимание только  на  то,
что О'Коннор неожиданно уехал.  Кто-то  из  офицеров  окликнул  его,  но
Мартин все сгладил, крикнув в ответ, что сборщику налогов стало  слишком
жарко и он решил, что с него хватит. При этом известии никто не  выразил
сожаления.
   Летти насадила на крючок нового червяка и забросила его  в  воду,  но
рыбалка вдруг перестала ее интересовать. Ничто не  могло  отвлечь  мысли
Летти от вдруг возникшей проблемы. Ее видели с Шипом! Конечно, никто  не
мог этого утверждать наверняка,  но  разговоры  пошли.  Как  глупо  было
думать, что она сможет проехать через Накитош, пусть даже поздно  ночью,
и уберечься от любопытных взглядов! А ведь она пыталась убедить Шипа  не
провожать ее... Это было бы забавно, если бы не было так печально.
   Как бы то ни было, ясно одно: ей пора возвращаться домой, в Бостон.
   Из раздумий Летти  вывел  вид  вновь  уходящего  под  воду  поплавка.
Секунду или две она позволила рыбе заглатывать наживку, а потом  шагнула
в  сторону  и  резко  подсекла.  Рыба  рванулась,  потянула,  и   Летти,
поскользнувшись на глинистом берегу, с приглушенным вскриком  съехала  в
реку.
   Вода около берега  едва  доходила  ей  до  колен.  Летти  закачалась,
вытянув руки в стороны, но ноги слишком глубоко увязли  в  илистом  дне,
чтобы она могла упасть. Пробормотав проклятие, Летти попыталась вытянуть
ногу из хлюпающего, затягивающего ила, и в конце концов это ей  удалось,
но с ноги соскочила туфля...
   - Требуется помощь?
   Это был Рэнни. Услышав его  голос,  Летти  вздохнула  с  облегчением.
Поразительно, как этот человек всегда появляется в нужный момент!
   - Я никогда не стану рыбаком, - объявила Летти печально.
   - Рыбачкой, если уж на то пошло.
   - Это все равно.
   Он встал на  колени,  одной  рукой  схватился  за  дерево,  а  другую
протянул ей, вдруг убрал руку и показал ей на воду:
   - У вас уплывает удочка.
   Рыба все еще была на крючке и тащила удочку к  середине  реки.  Летти
бросилась за ней,  разбрызгивая  воду  и  погружаясь  по  пояс.  Схватив
удочку, она победоносно закричала, увидев, как на крючке бьется здоровый
окунь, потом подтянула рыбу к себе и взялась за леску у крючка.
   - Смотрите! Я поймала рыбу!
   Летти раскраснелась и с трудом дышала, на лице грязная вода,  шпильки
вылетели из волос, и они ниспадали волнами. Но на душе у нее было тепло,
она была счастлива - и прекрасна. Рэнсом  ощутил,  как  сжалось  у  него
сердце от уже привычной боли. Его охватила  такая  ревность,  когда  она
благодарила Мартина несколько минут назад, что возникло желание сбросить
своего друга в реку. А сейчас он  всеми  силами  сдерживался,  чтобы  не
вытащить Летти из воды и не наброситься на  нее  с  объятиями  прямо  на
илистом берегу...
   Рэнсом сознавал, что теряет контроль над собой, а дела идут и так все
хуже и хуже с тех пор, как он ее увидел. Он понимал, что  должен  что-то
предпринять, но понятия не имел, что именно.
   - Да, вы поймали рыбу, - сказал он, делая усилие, чтобы голос остался
равнодушным, и ему захотелось разрыдаться, когда он увидел, как  радость
уходит с ее лица.

***

   Пойманную рыбу чистили и готовили здесь  же,  на  берегу.  Мама  Тэсс
развела костер, большой чугунный котел подвесили над угольями и положили
туда топленый жир, который сразу расплавился. Блюдо, которое  предстояло
приготовить, называлось "щенячьи галушки". В комочки сырого  кукурузного
теста замешивался рубленый лук, острый перец и немного свежих кукурузных
зерен. В котле они вздувались, покрывались хрустящей корочкой, а  внутри
были сочными и острыми. Потом в котел бросали рыбу: посыпали подсоленной
кукурузной мукой, а последней добавляли  картошку  Нарезанные  ломтиками
картофелины очень быстро становились золотистыми я нежными на вкус.
   Как раз когда в котел положили картофель, подъехало семейство  Вуазен
- месье, мадам, их дочь Мари и ее подруга Анжелика Ла Кур. Они  привезли
с собой набор для игры в крокет, чтобы легче влиться в компанию, а также
два арбуза размером с пивные бочки. Впрочем, вступительный  взнос  и  не
требовался - им в этом обществе всегда были рады, а еды хватало на всех.
Привезенную провизию было просто некуда класть,  и  арбузы  поместили  в
заполненную водой лохань, чтобы охладить.
   Наконец  все  было  готово.  Брезентовые  чехлы  расстелили  в   тени
раскидистых дубов, на чехлы поставили огромные блюда с  едой,  разложили
жестяные тарелки, вилки, а по краям положили одеяла, чтобы  удобно  было
сидеть. Питеру и Лайонелу поручили раздавать лимонад,  который  наливали
Летти и Салли Энн. Приготовленные  тетушкой  Эм  маринованные  огурцы  и
бутылки с томатной приправой передавались вместе с нарезанным луком.
   Восхитительные ароматы из чугунного  котла  и  день,  проведенный  на
воздухе, вызвали у всех волчий аппетит. Каждый наложил себе  сам  всего,
чего хотел, и, устроив тарелки на коленях, они начали пировать.  Кое-кто
отказался  от  вилки  и  разламывал  рыбу  руками;   приходилось   часто
обращаться к салфеткам, чтобы вытереть жирные пальцы и губы, но никто не
жаловался. Со всех сторон звучали похвалы в адрес Мамы Тэсс  -  особенно
старались воины федеральной армии, которые впадали в крайность, заявляя,
будто никогда и не подозревали, что такая вкусная еда существует.
   Когда котел наконец опустел, на десерт предложили  оладьи,  но  никто
уже не хотел есть. Путем голосования было решено сделать перерыв на час,
а то и на два-три, прежде чем разрезать арбузы. Спешить было некуда - до
темноты оставалось еще много времени.
   Грязная посуда была вымыта в реке  с  песком,  завернута  в  чехлы  и
сложена в фургоны, чтобы не собирать мух. Женщины  постарше  отправились
прогуляться по берегу, чтобы "утрясти обед", и взяли с собой двух  самых
маленьких детей. Молодежь расчищала  площадку  для  крокета,  а  кое-кто
разлегся на одеялах и даже начал похрапывать.
   Действительно, было очень трудно не задремать в такой жаркий день, да
еще после обильной еды. Легкий ветерок шевелил  листья  над  головой,  а
солнце разбрасывало через листву солнечные  зайчики  на  одеяла  и  лица
отдыхавших.
   Летти села на уголок одеяла и прислонилась спиной к  стволу  большого
дуба. Прикрыв глаза, она наблюдала через ресницы  за  остальными.  Рэнни
был тут же, неподалеку - он лежал на спине, подложив  руки  под  голову.
Рядом с ним лежали Питер и  Лайонел  в  точно  таких  же  позах.  Улыбка
тронула губы Летти, когда она заметила, как мальчишки обезьянничают.
   Ее взгляд вернулся к Рэнни. Спит ли он? Сказать это было  невозможно.
Его грудь равномерно вздымалась, веки были неподвижны, но когда  он  так
же лежал на веранде, то иногда  вдруг  открывал  глаза  и  улыбался  ей,
словно чувствовал, что на него смотрят.  Впрочем,  последнее  время  его
головные боли повторялись не очень часто, так что, возможно,  он  теперь
спал лучше.
   В  неярком   солнечном   свете   бронзовая   кожа   Рэнни   выглядела
полупрозрачной, и можно было увидеть еле заметную щетину  на  его  чисто
выбритом подбородке. Казалось странным, что цвет бород и усов  у  мужчин
часто отличается  от  цвета  их  волос,  иногда  бывает  совсем  другим.
Мысленно она возвратилась к той ночи на пароме  и  к  фальшивой  бороде,
которая была на Шипе. Она не могла понять, почему  не  сорвала  тогда  с
него эту бороду. Оправдания, которые она для себя придумывала, никуда не
годились. Правдой было то, что она просто-напросто  струсила.  Где-то  в
глубине души она боялась узнать, кто он, боялась того,  что  это  знание
могло означать для нее...
   И  все-таки  Летти  не  могла  не  приглядываться  ко  всем  знакомым
мужчинам, пытаясь узнать в ком-то из них Шипа. Почти все они носили усы,
но когда Шип был в костюме старухи,  у  него,  разумеется,  не  было  ни
бороды, ни усов. Так, значит, ей следует искать безусого  человека?  Или
человека с приклеенными усами?..
   Мысли путались у Летти в голове, она чувствовала, что в  размышлениях
ее мало смысла. Конечно  же,  ходить  все  время  с  приклеенными  усами
слишком опасно: ведь их фальшивость могут сразу заметить при свете  дня.
Конечно, Шип смел и готов рисковать, но не до такой же степени!
   Нет, ей не нужно больше думать об этом, не нужно.
   Сон у Летти как рукой сняло, она  тихонько  встала  и  направилась  к
реке. Она шла широкими шагами, наклонив голову, сжав руки за спиной.  На
жаре ее юбки быстро  высохли,  но  теперь  были  какими-то  негнущимися,
словно накрахмаленными. Подойдя к реке,  Летти  увидела  лодку  -  одним
концом она была вытянута на песок, вокруг другого плескалась вода. Летти
повернула и пошла к лодке.
   Лодка, построенная из негниющей древесины  кипариса,  была  тяжела  и
неподъемна на суше, но довольно легко управляема на воде. На дне  лежали
шест и  короткое  весло,  попробовать  прокатиться  Летти  не  решилась,
поэтому не сделала попытки забраться в лодку. Она только поставила  ногу
на низкий планшир и покачала суденышко с борта на борт.
   - Забирайтесь внутрь, - произнес Мартин Иден у нее  за  спиной.  -  Я
буду вашим гребцом. Она обернулась и улыбнулась ему:
   - Правда?
   Он слегка поклонился:
   - Сочту за честь.
   Изысканный джентльмен с Юга всегда готов оказать услугу даме.  Летти,
как ей полагалось,  продемонстрировала,  что  очарована.  Галантность  и
ответная кокетливость входили здесь в правила  игры,  и  она  давно  уже
усвоила этот полушутливый ритуал в отношениях между мужчиной и женщиной.
Чем большую признательность  выражала  дама,  тем  галантнее  становился
кавалер, и они разыгрывали эту старинную игру, которая, что Летти  также
понимала, лишь отчасти была пародией.
   Летти  шагнула  в  лодку  и  уселась  на  скамейке  на  носу.  Мартин
оттолкнулся и, когда суденышко заскользило по воде,  запрыгнул  в  него.
Раскачивание лодки неизбежно напоминало Летти  о  другом  судне  -  и  о
другом человеке. Или, может быть, человек тот же самый?..
   Мартин как  будто  не  заметил,  как  она  вдруг  напряглась,  широко
улыбнулся и, взяв весло, начал грести вверх по реке, против течения.
   - А знаете, вы очень изменились с тех пор, как приехали сюда.
   - Правда? - Летти заставила себя расслабиться  и  опустила  пальцы  в
воду, чтобы был предлог  не  смотреть  на  него.  -  И  что  же  во  мне
изменилось?
   -  Вы  не  такая  чужая,  как  прежде,  и  перестали   придерживаться
определенных правил.
   - Господи, разве это хорошо? - насмешливо спросила она.
   - Ну, разве вы не понимаете, что я имею в виду? Еще не так  давно  вы
бы  замерли,  словно  аршин  проглотили,  и  промолвили  бы   что-нибудь
леденящее, например: "В самом деле?"
   - Я думаю, вы правы. Наверное, мне и теперь  следовало  ответить  так
же.
   - Нет-нет, это слишком угнетает. Мужчину надо ободрять.
   - Вот как? Да почему же?
   На  воде  солнце  палило  очень  сильно  и  слепило  глаза  так,  что
невозможно было смотреть. Летти опасалась, что нос у  нее  обгорел  и  с
него начнет облезать кожа. Впрочем, это ее не очень беспокоило,  но  вот
без солнечного удар