сь с ним Анджелина, хотя мысли ее были сейчас далеко
отсюда. Последовало  довольно  продолжительное  молчание.  Наконец,  она
глубоко вздохнула. - Вы... вас одного оставили сегодня сторожить меня?
   - Да, если не считать неизбежного Сейруса.
   Она бросила на Мейера  взгляд,  полный  сомнения,  и  долго  молчала,
покусывая губу, прежде чем отважилась сказать:
   - Если, как выяснилось, вы все же сознательно разрешили мне бежать из
дому вчера, не могли бы вы... также...
   - Сделать то же самое сегодня? - он  покачал  головой.  -  Я  был  бы
счастлив помочь вам, но на этот раз не могу.
   - Я... понимаю.
   - Если вы думаете,  что  я  отказываю  вам  из-за  вчерашних  побоев,
доставшихся на мою долю в знак  наказания,  то  вы  глубоко  ошибаетесь.
Теперь уже это принципиальный вопрос. Вчера я смог  найти  выход  своему
сочувствию  к  вам  простым  путем  -  минутной  утратой   бдительности.
Подобное,  конечно,  не  терпят  и  не  приветствуют  в   свите   Рольфа
Рутенского, но и предательством не считают. А сегодня я отвечаю  за  вас
головой,  и  вообще  изменилась  вся  ситуация  -  на  что,  впрочем,  и
рассчитывал принц, оставляя  меня  сегодня  с  вами.  Он,  как  правило,
чертовски сообразителен.
   - Так это очередное испытание для вас?
   - Именно так.
   - Неужели он всегда обращается со своими людьми подобным  образом?  -
Кривая усмешка тронула распухшие от ссадин и синяков губы Мейера, причем
его причудливый шрам, врезавшийся в щеку,  выступил  более  отчетливо  и
контрастно.
   - Мы его друзья. И к тому же члены воинского  союза,  небольшого,  но
сокрушительного по своей силе отряда,  который  может  в  каждый  момент
превратиться в костяк мощной армии, имеющей огромную ценность для  любой
страны, нуждающейся в подобной военной силе.  В  нашей  жизни  случались
такие минуты, и они, я уверен, ждут нас и в будущем, - когда жизнь  всех
зависела от преданности каждого. Поэтому тот,  кто  проявляет  слабость,
становится опасен для остальных.
   - Ваш образ жизни нельзя назвать удобным, - заметила она.
   - Согласен. Именно поэтому люди, неспособные идти в ногу  с  Рольфом,
не выдерживающие степени концентрации и меры преданности, требующихся от
них, придя к нам, очень скоро уходят. Мы никого не держим. Но каждого из
нас  удерживает  около  него   волнующее   чувство   полноты   жизни   и
самореализации - возможности сделать в лучшем виде все,  что  бы  он  ни
потребовал от каждого из нас.
   - Значит, вы тоже восхищаетесь им, -  заключила  Анджелина,  и  в  ее
голосе послышалось неприкрытое удивление. - И это несмотря на то, что он
учинил вам прошлым вечером.
   - Им трудно не восхищаться, - ответил Мейер. Осушив  свою  чашку,  он
потянулся за кофейником, чтобы  налить  себе  еще  одну.  Его  замкнутое
выражение лица не располагало к дальнейшему развитию этой темы.
   Мейер придумал, чем занять Анджелину до  вечера.  Он  открыл  большой
буфет, набитый стопками пожелтевших, истрепанных журналов, содержащих по
большей части материалы, касающиеся  вопросов  земледелия  и  охоты,  но
среди них попадались и номера с образцами художественной  прозы,  причем
эти  издания  сохранились  значительно  лучше.  Среди   журналов   лежал
зачитанный до дыр маленький томик "Руководства по Рыбной ловле" Волтона,
за чтением которого хорошо было коротать время,  поскольку  практические
советы  рыбаку  перемежались  там   мудрыми   мыслями   и   философскими
отступлениями.
   Чуть позже, когда Анджелина призналась, что  не  хочет  обращаться  к
Сейрусу со своими просьбами и распоряжениями, Мейер сам  приказал  слуге
устроить для нее ванну. Сейрус принес воду,  а  затем  подошел  к  стене
рядом с камином, приподнял гобелен и исчез за ним. Через несколько минут
он появился опять, неся медную лохань. Установив ее, он  наполнил  ванну
водой. Когда Сейрус ушел,  Анджелина  отодвинула  в  сторону  гобелен  и
обнаружила за ним дверь, ведущую  в  маленькую  гардеробную  комнату,  о
которой даже не подозревала. В комнате, больше похожей на чулан, валялся
сломанный  стул  с  изорванной  обшивкой  и  торчащими  наружу  клочьями
конского волоса, которым  было  набито  сиденье.  В  углу  было  свалено
несколько пар сильно  изношенных  сапог,  а  посредине  стояла  походная
кровать с набитым соломой матрасом на веревочной  сетке,  возможно,  она
осталась с тех пор, когда здесь жило молодое поколение Делашезов,  и  на
этой койке ночевал слуга, чтобы всегда быть под рукой.  На  одной  стене
высоко под потолком было расположено покрытое толстым слоем  пыли  окно;
проникающий через него слабый  рассеянный  свет  скупо  освещал  скудную
неприветливую обстановку.
   Задернув гобелен, Анджелина вернулась в спальню, она  сняла  кушак  и
завязала им свои густые волосы в узел, прежде чем  ступить  в  лохань  с
водой.
   Анджелина с наслаждением уселась в горячую воду, окунув на  мгновение
все тело. Напряжение и неприятное болезненное ощущение  в  ее  суставах,
мускулах и на коже, оставленные нелегкими испытаниями  предыдущей  ночи,
постепенно отпускали ее.
   Нежась в горячей воде, она  задумчиво  перебирала  в  памяти  события
последних дней. Что, интересно, думает сейчас ее  тетя.  Обеспокоена  ли
она продолжительным отсутствием своей племянницы? Мадам де Бюи  была  до
сих пор уверена, что Анджелине ничего серьезного  не  грозит,  поскольку
Рольф очень быстро поймет свою ошибку. Но она заблуждалась, а теперь уже
наверняка убедилась в том,  что  была  не  права.  Рольфу  не  составило
большого труда ухватить главное: Анджелина знает, где прячется  Клэр.  И
нельзя обвинять его  в  том,  что  он  пытается  использовать  сделанное
умозаключение в своих целях.
   А что же  сама  Клэр?  Знает  ли  вообще  ее  кузина,  что  Анджелина
похищена? И что она предпринимает? Неужели ничего?  Похоже,  что  именно
так. Чем же все это закончится и когда? Сможет ли она быть  после  всего
пережитого такой же, как прежде, или воспоминания  о  случившемся  будут
преследовать ее до конца жизни?
   Анджелина терялась в догадках, но ничего не знала наверняка.
   В  камине  горел  огонь,  разгоняя  прохладу   наступившего   вечера.
Анджелина откинулась назад, прислонившись спиной к высокому краю  лохани
и покрыла душистой мыльной пеной все выступающие над водой участки тела.
Забыв обо всем на  свете,  Анджелина  пребывала  в  полном  покое  -  ни
тревожные мысли, ни забота не касались ее души, обретшей  в  эти  минуты
свое былое равновесие.
   Она так расслабилась, что даже не слышала топота копыт на дороге и во
дворе. Анджелина вспомнила  о  существовании  Рольфа  только,  когда  он
рывком распахнул дверь и  ступил  на  порог  комнаты.  Она  резко  села,
выпрямившись в ванне. Но осознав, что ее обнаженная грудь выставлена  на
его обозрение, тут же снова легла в прежнее положение.
   Он помедлил, прежде чем захлопнуть  за  собой  дверь,  и  двинулся  в
спальную. Рольф был непохож сам на себя - так резко  контрастировал  его
нынешний облик с  обычным  безукоризненным  видом.  Волосы  принца  были
всклокочены, на щеках блестела  золотистая  щетина,  а  мундир  выглядел
сильно помятым. Китель был надет  прямо  на  голое  тело.  Непричесанные
волосы  обрамляли  его  бледное  лицо  светлорусыми  волнами,  а  вокруг
покрасневших глаз залегли глубокие тени.  Однако  его  осанка  и  манера
держаться оставались прежними - внешне сдержанными и полными  внутренней
энергии.
   - Как раз то, что мне надо, - сказал он и лукавые огоньки зажглись  в
его глазах. - Ванна.
   - Прикажите  и  вам  приготовят  ее,  -  Анджелина  поискала  глазами
полотенце, оно лежало на стуле в пределах досягаемости, ей стоило только
протянуть руку.
   - Но я предпочитаю воспользоваться вашей, - он начал снимать китель.
   - Но здесь нет места, - сказала  она  с  недоумением,  следя  за  его
действиями.
   Он смерил глазами медную лохань, кинув заодно внимательный взгляд  на
тело Анджелины, чуть прикрытое мыльной водой.
   - Вы правы, а жаль. Похоже, я должен помочь вам  побыстрее  закончить
купание. Вам потереть спину?
   - Я вполне управлюсь сама, - отрезала Анджелина.
   Но он не обратил на это никакого внимания, опустившись на одно колено
рядом с ванной, Рольф погрузил руку в воду, делая вид, что  ощупью  ищет
мочалку, на самом же деле его ладонь скользила по всем  выпукло  стям  и
изгибам тела Анджелины.
   - Вы это ищете? - спросила она ледяным  тоном,  доставая  мочалку  из
воды.
   - Где вы ее прятали? - он схватил  мочалку  и  опять  окунул  руку  в
ванну, скользнув по ее животу  дальше  вниз.  Анджелина  нащупала  кусок
мыла, поймала в воде  его  руку  и  сунула  в  ладонь  Рольфа  скользкий
размокший обмылок.
   - Ах, вот оно! - воскликнул он тоном притворного удивления. -  Сядьте
и наклонитесь вперед.
   - Не рано ли вы вернулись? - процедила она сквозь зубы, не двигаясь с
места.
   - Пожалуй, хотя я прошу, сдержите свою радость по  этому  поводу.  Мы
прочесали все глухие места и лесные чащобы. И нам оставалось одно -  или
ехать дальше по простирающемуся перед нами чистому полю, или  вернуться,
чтобы  проконсультироваться  с  человеком,  который  может  оказать  нам
неоценимую услугу...
   Он переместился за ее спину. Прежде чем она могла сообразить, что  он
хочет  сделать,  Рольф  обхватил  ее  поперек  тела  сильной  рукой   и,
приподняв, наклонил вперед. Она задохнулась от возмущения, и он погладил
ее  по  плечу  жестом,  которым  опытный  наездник  успокаивает   обычно
норовистую кобылицу.
   - Что вы делаете?!
   - Тру вам спину. Сидите спокойно!
   Он намылил мочалку и начал водить ею по молочно-белой поверхности  ее
стройной спины, делая круговые массирующие движения. Давление  его  руки
было, пожалуй, слишком сильным.
   - Подождите, не надо!
   - Прекратите ныть! - приказал он, обхватив свободной рукой ее талию и
мешая Анджелине изменить заданное положение тела. При  этом  он  положил
ладонь на ее грудь. Когда же Анджелина попыталась  освободиться  от  его
руки, хватка принца стала только крепче.
   Она часто, прерывисто задышала.
   - Это что, новый вид пытки, чтобы заставить сказать, где Клэр...
   Он отпустил ее так внезапно, что она  с  размаха  окунулась  в  воду,
разбрасывая брызги вокруг себя.
   Стремительно выпрямившись во весь рост, Рольф встал над  ней,  уперев
руки в бока.
   - Нет, это не пытка, - сказал он сдержанно, -  хотя  полагаю,  нельзя
вас винить за то, что вы так подумали.
   На самом деле Анджелина вовсе так не думала, просто  в  ней  говорили
досада и раздражение. Но  она  не  подала  и  вида,  что  заметила  тень
раскаянья в словах принца.
   Не глядя на Рольфа, Анджелина окунулась, смыла с себя остатки мыльной
пены и потянулась за полотенцем. Развернув его, она встала во весь  рост
и закуталась в  его  узкое  полотнище.  Она  вышла  из  воды  грациозной
поступью, изо всех сил скрывая свое смущение и чувство неловкости.  Хотя
сейчас ее меньше беспокоила  собственная  нагота,  чем  несколько  минут
назад, когда его руки касались ее тела. Да и сама его  манера  поведения
испугала ее. Он подошел к ней так уверенно, как человек, имеющий на  нее
все  права  и  отлично  сознающий   это.   Его   самоуверенность   почти
парализовала ее волю, внушив мысль о бесполезности сопротивления.
   Он и сейчас следил за каждым ее движением, не сводя синих глаз  с  ее
нежного стройного тела, на коже которого поблескивали капельки воды. Она
стояла на  фоне  желто-алого  пламени  камина  в  полной  растерянности.
Засунув руки за пояс, Рольф стремительно отошел от нее в глубь комнаты.
   Он  оперся  на  спинку  кровати  у  самого  изножья  и  опять   начал
разглядывать  Анджелину.  Испытывая   растущее   беспокойство   от   его
пристального неотрывного взгляда, она осторожно  вытерла  влажное  тело,
промокнув его махровым полотенцем. Глаза принца проследили  за  взглядом
Анджелины, брошенным  скептически,  но  смиренно  на  рваное  муслиновое
платье, висящее на спинке стула, и аккуратно стоящие рядом туфли.
   - Скудость вашего гардероба все еще огорчает вас? Я же говорил, каким
образом можно поправить дело.
   Гибкий и проворный, Рольф быстро направился к шкафу. С одной из полок
в его глубине он достал какую-то  свернутую  одежду,  сшитую  из  белого
тончайшего полотна. Когда он развернул ее, то  это  оказалась  длиннющая
ночная рубашка  с  широкими  рукавами,  большим  отложным  воротником  и
вышитой золотой ниткой короной на левом плече.
   Когда  он  протянул  ее  Анджелине,  та,  придерживая   руками   края
полотенца, обвернутого вокруг ее тела, сказала:
   - Я не могу принять ее.
   - Уверяю вас, - медленно произнес он, - что она мне не нужна.  Сейрус
взял ее в дорогу,  так  как  уверен,  что  подобные  вещи  необходимы  в
гардеробе каждого джентльмена. Но лично мне она без всякой надобности.
   Он не стал ждать, пока Анджелина решится принять рубашку,  и  повесил
ее на плечо девушки. Потом, обойдя ее кругом и зайдя за  спину,  скомкал
висящую на стуле одежду, связал все в узел  и  выбросил  его  за  дверь,
предоставляя дальнейшее Сейрусу.
   Когда он обернулся, снова закрыв дверь, Анджелина все еще  стояла  на
том же месте, в ее потемневших глазах бушевала ярость.
   Такое бесцеремонное обращение, может быть,  кому-то  и  нравится,  но
только не мне! Сейчас же верните мою одежду!
   Он,  конечно,  и  не  подумал  этого  делать,  а  принялся  не  спеша
стаскивать с  ног  сапоги.  Потом  он  снял  брюки  и  остался  нагишом.
Великолепный в своей наготе,  он  уселся  в  ванну  с  глубоким  вздохом
наслаждения.  Видя,  что  Анджелина  быстро  отвернулась,  Рольф  решил,
наконец, ей ответить:
   - Зачем вам это тряпье? Я же вижу, вам не хочется влезать в  него.  И
потом вы отлично знаете, что если не подчинитесь, мне придется  насильно
одевать вас. Но это же нелепо!
   Мягкое тонкое полотно, висящее через плечо Анджелины, пахло свежестью
и  приятно  холодило  ее  кожу  накрахмаленными  легкими  складками,  но
Анджелина не хотела подчиняться принцу, пусть это делает, кто угодно, но
только не она. Она слышала, как он плещется в воде, намыливает мочалку.
   -  Нелепо?  Возможно,  той   одежде,   которую   я   вам   предлагаю,
действительно не достает привлекательности. Но что же вы  хотите  вместо
нее?  Парижское  платье,  затмевающее  своим  вызывающим  покроем  наряд
арабских одалисок, или декольте куртизанок?
   Анджелина окаменела.
   - Вы намекаете на то, что я вроде бы собираюсь соперничать с...
   - Дамами  полусвета?  А  с  кем  же  еще,  хотя  я  слишком  мягок  и
великодушен, называя так тех девиц, прибытия которых мы ожидаем  сегодня
вечером.  Кстати,  ваша  кузина  Клэр  может  теперь  со   всем   правом
претендовать на  это  звание.  Хотя  боюсь,  те  представительницы  этой
славной породы, которых выписали нам на потеху,  менее  разборчивы,  чем
ваша родственница.
   - Речь идет вовсе не о достоинствах тех дам, которые будут развлекать
вас сегодня, и даже не о моем гардеробе. Речь идет о том, что  я  ни  за
что на свете не спущусь на вашу вечеринку.
   - Не спуститесь? - звуки яростного энергичного купания за  ее  спиной
стихли.
   - Неужели вы действительно этого хотите? Ведь вы сильно  рискуете,  -
несмотря на все усилия Анджелины, ее голос звучал довольно беспомощно.
   - Если вы ожидаете, что  эти  девицы  узнают  вас,  -  довольно  едко
заметил он, - значит, я был введен в заблуждение мастерскими уловками на
протяжении всех этих ночей. Поздравляю!
   Кровь горячей волной бросилась в лицо Анджелины,  она  покраснела  до
корней волос. Рольф намекал на отсутствие в ней пыла и  страсти  до  тех
пор, пока он сам своими искусными ласками не разожжет их и не сломит  ее
защиту. В этот  момент,  слыша,  как  он  плещется  в  ванне,  Анджелина
отчетливо вспомнила все, что произошло между ними сегодня ночью.
   - Анджелина... - начал принц, и послышался плеск воды, как  будто  он
вставал из ванны.
   Но она уже пришла в себя и подняла свой упрямый подбородок.
   - Конечно, я вовсе не ожидаю быть узнанной незнакомыми мне  девицами,
но они не преминут рассказать по возвращении в Новый Орлеан о  том,  что
на вашей мужской вечеринке присутствовала какая-то женщина. Новый Орлеан
расположен на некотором расстоянии от здешних мест, но  не  так  далеко,
как вы надеетесь. Множество жителей Сент-Мартинвилля имеет родственников
в  этом  городе,  пожилых  дам  и  джентльменов,  которым  больше  нечем
заняться, как только строчить длиннющие письма с подробным рассказом обо
всех сплетнях и слухах, которые ходят в обществе.
   Плеск воды стих.
   - Я думал, Анджелина, что вы уже поняли: я  ни  за  что  не  позволю,
чтобы  ваша  репутация  из-за   меня   пострадала.   К   чему   же   эта
обеспокоенность?
   Неужели  он   извиняется   за   предыдущие   колкие   слова,   полные
оскорбительных намеков? Анджелина была поражена. Но если  он  не  хочет,
чтобы каждое его слово истолковывалось так и этак, чтобы  в  каждой  его
фразе  искали  скрытый  смысл,  он  не  должен  на  каждом  шагу  сыпать
колкостями и допускать недомолвки.
   Оставляя без ответа его вопрос, она продолжала:
   - Я так понимаю, что месье Делашез  тоже  будет  на  этом  вечере.  И
немудрено, с его-то любовью хорошо поесть,  выпить  и  склонностью  к...
другим  удовольствиям.  Но  он  потребует  объяснений  по  поводу  моего
присутствия здесь рядом с вами, это неизбежно.
   - Похоже, мы не будем иметь удовольствия наслаждаться обществом месье
Делашеза.  На  обратном  пути   мы   нагнали   на   дороге   посыльного,
направляющегося в нашу резиденцию. Он  передал  нам,  что  месье  сильно
сожалеет, но вынужден ужинать сегодня со своей женой.
   Рольф шумно плескался еще какое-то время, а потом,  судя  по  звукам,
вышел из воды.
   - Можно мне одолжить ваше полотенце?
   Анджелину сильно подмывало отказать  ему  в  его  притворно  вежливой
просьбе.  Но  она  пересилила  себя,  послав  в   его   сторону   только
протестующий взгляд, и... подчинилась.  Развернув  ночную  рубашку,  она
заслонилась ею и, сняв с себя полотенце, бросила его Рольфу.
   Встретив ее взгляд и неотрывно глядя на  нее,  он  медленно  и  долго
вытирал свой влажный мускулистый торс.
   - Вы возражаете против присутствия в этом доме женщин, не так ли?  Вы
предпочли бы не вливаться в группу  вульгарных  девиц,  претендующих  на
благосклонность моих людей... и мою?
   Он попал в цель, несмотря на то, что она не отдавала  себе  отчета  в
истинных причинах нежелания участвовать в вечеринке.
   - Ну и что здесь такого? Просто я никогда... то есть я... не...
   - У вас нет опыта участия в таких холостяцких пирушках и вы не хотели
бы приобретать такой опыт.
   - Да, - она строптиво взглянула на него, ожидая, как всегда,  увидеть
в его глазах гнев или насмешку.
   - Сомневаюсь, - сказал  он  медленно,  -  что  такому  непреклонному,
откровенному   целомудрию,   которое   вы   с   завидным    постоянством
демонстрируете, -  пусть  даже  и  подпорченному  тем,  что  в  обществе
называют обольщением, - может быть нанесен какой-либо ощутимый  урон  на
нашей вечеринке.
   - Да, но с другой стороны, я со своим целомудрием  могу  обескуражить
ваших достойных во всех отношениях дам!
   Он с  любопытством  уставился  на  нее,  живой  синий  взгляд  принца
скользнул по гордой линии ее упрямого подбородка и поймал твердый взгляд
серо-зеленых  глаз,  выражавших  упорную  непреклонность,  несмотря   на
краску, залившую  ее  щеки.  Это  была  краска  стыда  и  возмущения  от
брошенного им погодя намека на их интимные отношения, к которым  он  сам
насильно принуждал ее. Он заметил откровенное  презрение,  читавшееся  у
нее на лице, но даже бровью не повел,  а  только  кивнул,  выражая  свое
согласие.
   - Хорошо. Тогда оставайтесь здесь, наверху - вдали от  шума  и  гама.
Ужин будет подан вам в комнату - пируйте в одиночестве и рисуйте в своем
воображении тот разврат, которому мы