ла газету на пол и откинулась в кресле, прижав пальцы к губам. Значит, убийцей был не Отто. Она только теперь убедилась, как ей хотелось верить, что именно он совершил эти преступления. Без этого оправдания она чувствовала себя убийцей вдвойне, несмотря на то что он неоднократно пытался на нее напасть.
     Кто мог творить эти ужасные дела? Неожиданно она заметила, что дверь из холла приоткрылась. Поднявшись на ноги одним прыжком, Сирена обернулась. До сих пор к ней в комнату никто не входил, не постучавшись и не дождавшись ее разрешения.
     - Натан, как ты меня напугал!
     - Извини. - Он стоял спиной к камину, сложив руки на груди.
     - Ты уже успел вымыться и переодеться. Я не заметила, как ты пришел.
     - Я вернулся уже почти час назад.
     - Ты был на шахте? Подъемник уже готов?
     - Почти. Нам понадобится еще пара дней, чтобы проверить, вполне ли он безопасен, а потом его можно будет спустить в шахту.
     - Мне просто страшно слушать твои слова! - воскликнула Сирена с улыбкой.
     Натан не обратил внимания на это замечание.
     - В городе я решил навестить нашего инженера. Когда я от него уходил, мне встретился один человек.
     - Да?
     Слегка встревожившись, Сирена посмотрела на Натана.
     При свете затененной лампы на ее черных как смоль волосах и на синем вечернем платье играли темные блики.
     Натан отвернулся, словно при взгляде на жену у него возникло ощущение боли.
     - Я встретил Перли.
     Наступившую тишину нарушало только потрескивание дров в камине, тиканье часов в холле и звуки колыбельной песни, которую Мэри пела Шону в детской.
     - Я думаю, - медленно проговорила Сирена, - вам с ней было о чем поговорить.
     - Ты права. Она решила, что меня заинтересует известие, что моя жена появлялась в "Эльдорадо" в неподходящее время, когда я уехал по делам, а ее коляска, которую, кстати сказать, я сам ей подарил, по несколько часов стояла в платной конюшне рядом с салуном.
     - Ты обвиняешь меня в непристойном поведении, Натан, или просто спрашиваешь, почему я туда ездила?
     - Я пытаюсь разобраться в том, что может оказаться либо злобной клеветой, либо серьезным обвинением против тебя.
     Теперь, когда это наконец-то случилось, Сирена почувствовала, как преследовавшая ее тревога сменилась вдруг необычным спокойствием.
     - Я признаю твое право задавать мне такие вопросы, но ты уверен, что хочешь это знать?
     - Мужчина имеет право точно знать, что ребенок, носящий его фамилию, действительно его собственный.
     - Когда Шон родился, тебя это не волновало, - спокойно заметила Сирена.
     - У меня не было никаких оснований считать его своим, и ты тоже никак не могла называть его моим сыном.
     - Но ты любишь его как сына, ты сделал его своим наследником.
     - Но он никогда не станет моим настоящим сыном.
     Опровергнуть такие слова было трудно.
     - А это так важно?
     - Да, важно.
     Сирена изо всех сил сжала губы, чтобы справиться с желанием рассказать ему о ребенке, которого носила Консуэло. Она не могла предать испанку, ведь та просила сообщить об этом позже, только не сейчас.
     - Так как же, Сирена?
     - Если тебе так хочется узнать правду, я была там.
     - Сирена, посмотри мне в глаза. Почему?
     Его лицо сделалось совсем бледным, а голос - прерывистым. Сирена не отводила взгляда, лихорадочно обдумывая, что можно ему сказать, а что - нет.
     - Потому что он позвал меня к себе.
     Натан подошел ближе и склонился над ней, положив руку на спинку кресла.
     - И это все? Он тебя позвал, и ты сразу прибежала? Я стоял перед тобой на коленях, умолял, но не добился от тебя ничего, а ему стоило только поманить тебя пальцем!
     Когда он начал кричать, Сирена почувствовала себя неуверенно. Похоже, она сама подтолкнула его на грубость. Он заслуживал большего, чем она ему сказала, неважно, чего ей это могло стоить. Что Вард ей тогда предложил сказать Натану?
     - Нет, - ответила она, - все совсем не так, как ты думаешь. У меня не оставалось выбора. Он... он шантажировал меня.
     Натан выпрямился. Выражение злобы и боли на его лице сменилось удивлением.
     - Шантажировал? Вард?
     Сирена рассказала ему о смерти Отто, о появлении Варда, о том, как он помог ей избавиться от тела, а потом потребовал встречи с ней под угрозой сообщить обо всем шерифу.
     - Почему ты мне ничего не сказала?
     - Тебя здесь не было, когда я встретилась с Вардом в первый раз. Ты уехал на Восток... с Консуэло.
     - Нет, я имею в виду это нападение на тебя. Я ломал голову над тем, что могло произойти... А ты сидела рядом, скрывала от меня правду, и виду не подавая...
     - Я... я боялась, - Сирена не обманывала Натана сейчас, хотя и не ожидала, что он ее поймет. На память ей пришла Консуэло. Она тоже не доверяла инстинктам Натана.
     Он действительно не понял. Он шагал по комнате, нервно теребя волосы, спрашивал опять и опять, почему она не доверилась ему, клял на чем свет стоит идиотов, которые служат у шерифа и позволяют безнаказанно нападать на женщин.
     - Такие вещи, и даже хуже, происходят с женщинами на Мейерс-авеню каждый день. И они ничего не могут сделать, никак не могут положить этому конец.
     - И ты ездила туда одна, после того как я попросил тебя этого не делать. Боже, Сирена, мне страшно даже представить такое.
     Натан переживал только из-за того, что она подвергала себя опасности. Сирена это понимала.
     - Я ничего не могла поделать.
     - Да, видимо, это действительно так. Вард... И я называл его другом. Ну, это ему с рук не сойдет, это уж точно. Он еще пожалеет, что появился на свет.
     Сирена подалась вперед.
     - Что ты собираешься делать?
     - Человека, который так поступает с женщиной, мало повесить, неважно, что у него с ней было раньше.
     - Пожалуйста, Натан, не надо ничего делать. Иначе он пойдет к шерифу, и тогда все откроется.
     - Вард не пойдет к шерифу, это не в его стиле. Мы сами во всем разберемся.
     - Почему ты так уверен, что он к нему не пойдет? Человек, который берет взятку, чтобы освободить тебе дорогу, уступить меня тебе, может сделать все, что угодно.
     Натан удивленно посмотрел на нее.
     - Ты имеешь в виду шахту, которую я предложил ему прошлой зимой? Мне казалось, ты знаешь, что он отказался.
     - Тогда отказался, но, если он не взял ее прошлым летом, тогда почему он так долго отсутствовал?
     - Он не взял ее, потому что я не предлагал ему ее во второй раз, а не приезжал сюда, наверное, из-за того несчастного случая.
     У Сирены кровь отхлынула от лица. Она опять откинулась в кресле и прошептала:
     - Значит, ты не давал ему денег, не подкупал его?
     - Нет. - Натан смотрел на нее, нахмурившись.
     Она ошиблась, отказавшись слушать Варда. Когда он заявил, что выиграл шахту в покер, она решила, что он лжет и на самом деле получил ее от Натана. И если он не вернулся вовремя не по своей воле, то для него, наверное, стало не меньшей трагедией узнать, что его сын носит чужую фамилию, а она бросила ему в лицо такой упрек, пытаясь задеть его за живое. Он хотел ей все объяснить, но она не пожелала его слушать, не поверила ему. Нарастающая боль пробудила у нее в душе чувства, которые она давно считала умершими, - страдание, стыд и отчаяние.
     - Недавно, - начал Натан, склонив голову, - я предложил тебе стать моей, но ты отказалась. Отказалась и сидела тут, слушая мои жалкие признания, сознавая, что ты убийца и изменница.
     - Натан, нет! Я сказала тебе, что не могу оставаться с тобой честной. По той же самой причине - я боялась. А ты ответил, что это неважно, ты не хочешь ничего знать.
     - Ты так ловко это скрывала, Сирена, так умело лгала. Мне становится страшно от мысли о том, что я могу сделать с Вардом.
     - На моей совести и так лежит смерть человека. И я не хочу отягощать ее еще больше.
     Натан, судя по всему, переживал сейчас нечто подобное.
     - Ты обманываешь себя, если веришь в это. В любом случае я ни слова не сказал об убийстве. Я хотел сломать его, расстроить все его дела, выжить из города и даже из штата.
     - Ты заставил меня выйти за тебя замуж, дал моему сыну свое имя. Признаюсь, я была тебе благодарна все это время, я до сих пор уважаю тебя за помощь, в которой я так нуждалась, несмотря на мотивы, побудившие тебя мне помочь... Но тебе не кажется, что ты уже и так отомстил Варду?
     - Возможно, я бы согласился с тобой, если бы знал, что ты пошла к Варду против собственной воли. Сирена подняла голову.
     - Ты говоришь так, будто хочешь наказать меня, а не Варда.
     Натан ответил ей мрачным взглядом.
     - Может быть, ты и права, милая Сирена, может быть. Если я пообещаю тебе, что не трону Варда и пальцем, ты поедешь со мной в Европу через два дня?
     Сирена вцепилась в подлокотники кресла. Как бы мягко ни звучал его голос, в нем чувствовалась угроза. У Сирены перехватило дыхание. Она с трудом проговорила:
     - Натан... не делай этого.
     - Почему? - спросил он. - Тебе, кажется, всегда нравились такие предложения.
     - Я не виню тебя за резкость, но в этом нет необходимости. Я бы все равно с тобой поехала.
     Он закрыл глаза и отвернулся.
     - Черт тебя подери, Сирена, - прошептал он, - теперь я никогда не узнаю...
     - Нет, - ответила она с болью и состраданием в голосе.
     - Ну и черт с ним.
     Сжав кулаки, Натан повернулся к ней лицом.
     - Ты будешь моей. Я заставлю тебя забыть Варда, "Эльдорадо" и Мейерс-авеню. Ты забудешь со мной обо всем на свете. И мы начнем новую жизнь там, где когда-то началась вся эта история, - в моем пульмане, Сирена.
     - Нет!
     Сирена вскочила на ноги с залитым краской лицом.
     - Да! Если только ты не предпочитаешь начать здесь, прямо сейчас!
     Натан окинул ее каким-то подчеркнуто дерзким взглядом. Он еще ни разу не смотрел на нее так, даже в тот день, когда Сирена пела на сцене "Эльдорадо".
     - Миссис Энсон может в любую минуту позвать нас на ужин, - сказала она, сжав губы.
     - Она может и подождать. - Он сделал шаг в ее сторону.
     - Ты пожалеешь об этом, - Сирена отступила назад.
     - Когда-нибудь, возможно, да. Но не сегодня.
     - Завтра ты возненавидишь себя, и я себя - тоже.
     Сирена подняла руку.
     - О, Натан, пожалуйста. Со временем я, наверное, смогу полюбить тебя. Я твоя жена... и я хотела бы забыть Варда. Я о многом хочу забыть.
     Она приблизилась к столику в стиле ренессанс. Натан стоял прямо перед ней. Подняв руку, он коснулся пальцем скатившейся с ее ресниц слезы и поднес руку к губам.
     - Сирена, милая Сирена, - сказал он тихо, - ты играешь не по правилам.
     - Это нечестная игра, - ответила она.
     - Наверное, нет. Ну, хорошо. Мое первое предложение, наверное, лучше. Сейчас мы пойдем ужинать. Я скажу миссис Энсон, чтобы она собирала наши вещи, и вещи Шона и Мэри тоже. Я постараюсь нанять для них отдельный вагон. А пока мне нужно еще немного поработать на шахте. Как только подъемник запустят, мы сразу уедем. Но предупреждаю, только смерть сможет помешать мне сделать тебя моей настоящей женой, когда мы отправимся к морю.

21.

     "Это совершенно невозможно", - заявила экономка. В такой короткий срок просто нельзя собрать одежду и необходимые вещи для пятерых человек и грудного ребенка, надеть на мебель чехлы, убраться в кладовой и сделать еще сотню других дел, прежде чем запереть дом. Она, конечно, постарается, но пусть хозяева ее не обвиняют, если им не удастся уехать в назначенный день. У нее с Доркас всего две пары рук. Кучера Джека и его помощника, конечно, тоже можно привлечь к сборам, но от их помощи будет мало пользу. А ведь нужно еще предупредить поставщиков, чтобы они больше не приносили воду, молоко и масло, поговорить с мясником, да мало ли что еще может понадобиться сделать. Впрочем, с этим может управиться и помощник Джека. А если мистер Бенедикт захочет взять с собой и экипаж с лошадьми, тогда сборы продлятся еще больше. Но мистер Бенедикт решил не брать коляску. Значит, двух мужчин можно оставить приглядывать за домом, стало быть, для них тоже нужно приготовить все необходимое.
     Сирена возражала против того, чтобы миссис Энсон и Доркас ехали с ними. Ей лично не требовалась прислуга.
     - Но кто же тогда, - благоразумно спросил Натан, - будет готовить для нас в дороге? Кто будет следить за багажом на корабле и в гостиницах Европы?
     Ни один богатый человек не станет путешествовать без прислуги. Она что, сама будет спускаться в прачечную за парой чистых наволочек, словно какая-нибудь служанка? Чушь!
     Решив наконец все проблемы, невнимательно выслушав жалобы миссис Энсон и отдав ей последние распоряжения, Натан отправился на шахту. Спускаясь с веранды, он помахал Сирене рукой и уехал. Глядя на удаляющуюся коляску, Сирена улыбнулась.
     С надменным хладнокровием Натан отдавал приказания и ждал их исполнения. Он поступал так, как было удобно ему, не заботясь об удобстве других. То, что ему не удавалось изменить, он обходил или забывал, как будто этого никогда не существовало. При всей его доброте и благородстве, Натан иногда становился совсем бесчувственным. Проявляя щедрость, он не забывал о своей собственной выгоде, он добивался того, что ему нужно, любыми средствами. Эта черта свойственна очень многим, но далеко не все располагают средствами и властью, чтобы проявлять ее на деле. Сирена вернулась в дом, охваченная унынием.
     Миссис Энсон, облеченная доверием Натана, успевала всюду. Она сновала по дому, распоряжалась и придирчиво следила за сборами. Сирена хотела предложить ей свою помощь, но потом передумала. Она знала, что экономка этого не оценит и еще, чего доброго, обрадуется, подумав, что Сирена унижается перед ней.
     Но ей было просто необходимо чем-то заняться, найти дело, которое нельзя поручить кому-нибудь еще. Ей захотелось приносить пользу, но сейчас она не знала, к чему приложить силы.
     Сирена прошла в гостиную и села за письменный стол. Взяв плотную кремовую бумагу, она придвинула поближе серебряную чернильницу, обмакнула в нее перо и задумалась.
     Как сообщить Варду, что она уезжает с Натаном? Как объяснить? Не могла же она написать напрямую, что защищает таким образом его, Варда, хотя причина ее согласия заключалась не только в этом. Поймет ли Вард, что у нее есть чувство ответственности и долга? Догадается ли, почему ее желания столь внезапно изменились, если она сама не все понимала? Она не может любить сразу двух мужчин, но ласки Натана не вызывают в ней отвращения. Он, конечно, не может пробудить в ней такие чувства, как Вард, но, если бы она не знала этого заядлого игрока, она, наверное, была бы счастлива с мужем.
     Стоит ли ей признаваться во всем Варду? Заслуживал ли он ее откровения? Да и зачем посвящать его во все дела? Она уезжала. Она рассказала Натану об их встречах и о трагедии, стоявшей за ними. Она наконец-то освободилась от него, и он больше не мог ее обидеть. Что еще ему нужно знать?
     Снова обмакнув перо в чернила, Сирена начала писать. Поставив подпись, она положила листок в конверт и заклеила его. Покончив с этим, Сирена отправилась на поиски помощника конюха, чтобы вручить ему послание. Час спустя, увидев, как тот сел в повозку и направился в город, Сирена облегченно вздохнула. Глубокий вздох помог ей справиться с болью в груди.

***

     К полудню в доме царил полнейший хаос. С полок были сняты дорогие безделушки. Некоторые из них предполагалось взять с собой, чтобы придать жилой вид комнатам, где им предстоит поселиться. В коридоре на верхнем этаже возвышалась груда саквояжей. В спальне Сирены тоже стоял огромный саквояж. Мебель покрыли чехлами, за исключением той, которая стояла в кабинете Натана. Но и там вывалили на столы все книги, чтобы убрать их в коробки. Малыш, почувствовав приближение перемен в его мирке, капризничал и плакал без причины. Мэри, напуганная предстоящим путешествием, но не хотевшая потерять место и заработок, еще больше ушла в себя и разговаривала только с Шоном. Доркас с горящими от возбуждения глазами носилась по дому, выполняя указания матери. Кучер, который с превеликим удовольствием ретировался, пригнав повозку для багажа, теперь ворчал, таская коробки вверх и вниз по лестнице.
     В этой суматохе никто и не заметил, как к дому подкатил экипаж. О посетителе узнали только после того, как он негромко постучал в дверь. И если бы Доркас не проходила в этот момент по холлу с горой книг, этот стук так никто бы и не услышал. Доркас знала, что джентльменов обычно просят подождать в гостиной, но сейчас там царил жуткий беспорядок. Растерявшаяся девочка помчалась наверх к матери, оставив гостя в холле. Миссис Энсон нашла Сирену.
     - К вам пришел какой-то джентльмен, мэм, - сообщила экономка, глядя сверху вниз на Сирену, сидевшую на ковре с ребенком.
     - Кто?
     Передав малыша Мэри, Сирена занялась прической, поправляя выбившиеся локоны.
     - Мистер Данбар, мэм. Я хотела ему сказать, что мистера Бенедикта нет дома, но он настаивает на встрече с вами. Я проводила его в кабинет.
     Сирена опешила. Этого она уж никак не ожидала. Помня об их последней встрече, она бы не удивилась, если бы он оставил ее раз и навсегда, решив, что неплохо выпутался из неприятного положения.
     - Очень хорошо, - сказала она, поднимаясь с ковра. - Мы обойдемся без прохладительных напитков. Джентльмен, наверное, долго не задержится.
     - Как пожелаете, мэм. Тогда я опять займусь делами.
     Сирена вышла из детской сразу вслед за экономкой. На верхней ступеньке она на мгновение задержалась, оглядев себя. Поверх синего платья Сирена надела передник, пока играла с ребенком. Она неторопливо сняла его и бросила на перила, потом, опустив засученные рукава, расправила красивые кружевные манжеты.
     Вард стоял спиной к двери, опершись ногой на каминную решетку. Когда Сирена вошла, прикрыв за собой дверь, он выпрямился и посмотрел ей в лицо. Сжав губы, он с суровым видом наблюдал, как она подходила к нему.
     - Могу я узнать, что тебя привело сюда?
     Этот вопрос вырвался у нее сам собой. Она остановилась посреди комнаты, сложив руки на груди.
     - Было время, когда меня считали здесь желанным гостем и я часто заходил сюда.
     - Ну а теперь?
     - Я пришел, потому что получил твое письмо, конечно.
     - И напрасно. Я уже все решила.
     Она без страха посмотрела ему в глаза.
     - Значит, Натан победил? Натан и его деньги? А если я тебе скажу, что богат? Если дам слово, что женюсь на тебе, как только ты разведешься с Натаном?
     - Пожалуйста, Вард. Не надо опять все усложнять.
     - Ты мне не веришь, - сказал он упавшим голосом.
     - А ты можешь назвать хоть одну причину, почему я должна тебе верить? Если ты хотел на мне жениться, почему не говорил об этом раньше?.. Даже во время нашей последней встречи? Почему ты заявляешь об этом только сегодня?
     - Неужели я мог просить тебя разделить со мной мой позор? Разве мог я надеяться, что ты захочешь связать судьбу с картежником, которого неизвестно что ждет впереди? А потом, когда ты вышла за Натана и он осыпал тебя драгоценностями и мехами, на что мне оставалось надеяться? Я мог привязать тебя к себе только с помощью страха. А когда мне это удалось, разве мог я надеяться завоевать снова твое сердце?
     - Ты опоздал. Я дала Натану слово.
     Что она могла бы сказать ему сейчас, если бы ее муж не угрожал расправиться с Вардом? Ей незачем об этом думать. Это бесполезно, и, кроме того, она может потерять самообладание.
     - Лучше поздно, чем никогда, - ответил он, - но я не намерен расставаться с тобой, Сирена.
     - Ты не сможешь меня удержать.
     - Правда? - усмехнулся он.
     Эта спокойная решимость насторожила ее.
     - Я еду в Европу с Натаном. Завтра утром мы уезжаем в его пульмане. С завтрашнего дня я начинаю новую жизнь, и я буду счастлива с ним, очень счастлива.
     - Кого ты пытаешься обмануть, меня или себя? Этого не случится. Я и так уже допустил, чтобы это зашло слишком далеко. Натан когда-то был моим другом. Думаю, он