да дорога сделала крутой поворот,  какое-то  неприятное
смутное чувство  стало  закрадываться  в  душу  Анджелины  и  постепенно
овладевать ею. Сам Рольф отлично знал, что о смирении с  ее  стороны  не
могло быть и речи. Она припомнила  его  злые  насмешки,  его  вызывающее
поведение, тот взгляд, которым он изучающе смотрел на  нее,  думая,  что
она ничего не замечает - все это было так подозрительно, так не вязалось
с оставленой якобы случайно открытой дверью...
   Его свита могла проявить небрежность - но только не он сам. Рольф  не
мог позволить себе такого рода оплошность. И все же он  послал  ее  одну
вниз в залу, зная, что там никого нет из его людей, а Сейрус -  об  этом
было нетрудно догадаться - занимался в это время приготовлением ужина.
   Она была права. Ее побег совершился до смешного легко и просто.
   Безлюдная зала, открытая дверь, конь под седлом, который  будто  ждал
ее, чтобы унести  прочь  от  дома.  Все  слишком  просто,  подозрительно
просто. И вдруг Анджелина с горечью осознала: ей удалось  бежать  именно
потому, что Рольф этого хотел. Сначала подтолкнул  ее  к  побегу  своими
провокационно резкими издевательскими  словами,  угрозами,  высказанными
вкрадчивым мягким голосом. Чтобы привести ее ум в смятение,  он  сообщил
ей новость о Клэр - зная, что  Анджелина  попытается  предупредить  свою
кузину о том, что ее местопребывание обнаружено.
   В треволнениях и горячке первых минут побега  Анджелина  не  заметила
холода. Но теперь ее била мелкая дрожь, на ней было надето только тонкое
муслиновое  платье.  Стояла  холодная  промозглая  ночь,   и   Анджелина
чувствовала,  как  ее  волосы  покрылись  капельками  осевшей  влаги  от
клубящегося вокруг тумана. Отсыревшее платье липло к разгоряченному телу
и, казалось, что щупальца ледяного тумана тянутся прямо к ее сердцу.
   Почему же принц позволил  ей  бежать?  Ответить  на  этот  вопрос  не
составляло большого труда. Рольф и его люди до сих  пор  не  знали,  где
Клэр. И цель их долгого совета состояли лишь в  том,  чтобы  разработать
план, по которому она, Анджелина, сама приведет их к Клэр!
   Она была так глубоко, погружена в свои мысли, а тропинка,  ведущая  к
монастырю так незаметна, что Анджелина чуть не  проехала  мимо.  Натянув
повода, девушка на минуту остановилась, лихорадочно размышляя. Если  она
не ошиблась в своих предположениях, то Рольф  и  его  люди  были  сейчас
где-то рядом, идя за нею следом. Возможно, они выслали вперед -  поближе
к ней - своего шпиона, чтобы он следил за всеми ее действиями. Анджелина
вовсе не собиралась показывать им путь  к  убежищу  Клэр.  Но  тогда  ей
остается только одно - двинуться к дому де Бюи.
   Она моментально приняла решение и, пришпорив мерина, направила его  к
тропинке, бегущей через лес, еле приметной  между  деревьями.  Ее  умный
конь прыгнул в кювет, взобрался на его противоположную сторону и вступил
на узкую тропу между деревьями, ветви которых задевали  и  царапали  его
потные бока.
   Анджелина знала, что это безумие -  ехать  по  тропе  верхом.  Копыта
мерина путались в переплетениях сухих вьющихся растений, он спотыкался о
выступающие  на  поверхность  могучие  корни  деревьев.  Большие   низко
растущие сучья и ветви грозили выбить девушку из седла. Хорошо, если все
обойдется  -  она  и  конь  останутся  целы,  без  переломов  и  ушибов.
Продвигаясь вперед, Анджелина все больше  уверялась  в  мысли,  что  она
попала в ловушку, расставленную ей Рольфом. Что она поступала в точности
так, как он и планировал, что он опять перехитрил ее! А  она-то  всерьез
поверила в удачу... Эта мысль была  невыносима,  Анджелина  страдала  от
уязвленного самолюбия.
   Она уже не сомневалась в своем  просчете.  Во  всех  деталях  слишком
отчетливо угадывалась рука Рольфа. Что же касается доказательств, то они
не заставили себя долго ждать. За ее спиной теперь уже ясно  был  слышен
приглушенный стук копыт, мягко впечатывающихся  в  грунтовую  дорогу,  с
которой Анджелина только что свернула. Это уже не походило на эхо, звуки
были отчетливы, продвижение всадников то замедлялось, то снова  набирало
скорость.
   Низко пригнувшись над холкой  коня,  вцепившись  одной  рукой  в  его
гриву, Анджелина поскакала галопом. Она что-то говорила мерину, убеждала
его, но сама не понимала своих  слов,  замечая  только,  как  проносятся
мелькая, мимо огромные черные стволы деревьев. Она хорошо знала дорогу и
могла бы, кажется, пройти по ней с завязанными глазами. В этом  было  ее
преимущество перед людьми, скачущими следом за ней. Они  вынуждены  были
продвигаться более осторожно. Кроме того, они  скакали  в  затылок  друг
другу и не имели возможности, рассыпавшись, как на равнине, нагнать  ее.
Если Анджелине удастся, опередив их, добраться до дома, поднять на  ноги
тетю или даже слуг, вполне может быть, что принц сдастся и оставит ее  в
покое. Вообще-то  Анджелина  предпочла  бы  вернуться  в  дом  тихо,  не
показываясь на глаза слугам, если бы это  было,  конечно,  возможно.  Но
поскольку сейчас это явно невозможно, она должна любым путем  расстроить
коварные замыслы человека, осмелившегося держать ее в заточении.
   Сучья и ветви задевали ее, когда она проносилась  мимо  густых  голых
деревьев.  Ее  волосы  в  стремительном  полете  зацепились  за  сук,  и
Анджелину так дернуло в седле, что она чуть не  упала  -  большая  прядь
каштановых волос,  оторвавшихся  почти  у  корней,  осталась  висеть  на
кончике вернувшейся в свое прежнее положение и  все  еще  покачивающейся
ветки.  Юбки  Анджелины  намокли  от   пены,   выступившей   на   тяжело
вздымающихся боках мерина. Она продолжала увещевать его, и он,  напрягая
все  силы,  мчался  вперед,  раздувая  ноздри   и   почти   не   касаясь
стремительными копытами земли.
   Наконец, за деревьями мелькнул  огонек.  Это  был  особняк  де  Бгои,
расположенный в окружении садов. Перед крыльцом стояла  легкая  коляска,
голубое пятно мелькнуло в окне гостиной, но Анджелина едва  ли  заметила
все  это.  Она  натянула  поводья,  когда  конь   вступил   на   россыпь
измельченных устричных раковин,  устилавших  подъездную  площадку  перед
парадным подъездом дома. Перекинув ногу  через  седло,  Анджелина  легко
соскользнула с лошади, спрыгнув на землю.  Со  стороны  леса  показалась
цепочка всадников, они скакали молча, быстро приближаясь.
   Сжав зубы, Анджелина бросила на них один-единственный  взгляд  и  тут
же, подхватив юбки, побежала вверх по ступеням, через просторную веранду
к ярко-освещенному фонарями парадному входу.
   Дверь в доме обычно не запирали, пока вся семья не отправится  спать.
Анджелина взялась за бронзовую ручку, и высокая тяжелая дверь  подалась.
Из салона, расположенного налево, доносились голоса, и она устремилась в
этом направлении, слыша топот копыт на дороге,  ведущей  к  особняку,  и
резкие отрывистые команды Рольфа.
   Из глубины дома, шаркая ногами, появился высокий  седовласый  негр  -
старый дворецкий мадам де Бюи. Когда он увидел Анджелину,  на  его  лице
отразилось полное замешательство, перешедшее в  возмущение  и  ужас  при
виде ее испачканного платья, одетой поверх него мужской, большой  не  по
размеру, рубашки и растрепанных волос.
   - Мамзель Анджелина!
   - Где моя тетя?
   - В гостиной, мамзель, но вам нельзя туда в таком виде.  У  нее...  -
Анджелина, не дослушав, быстро повернулась к двери, ведущей в  гостиную,
распахнула ее и переступила порог.
   Просторная комната,  предназначенная  для  приема  посетителей,  была
обставлена с  ненавязчивой  роскошью  -  французская  мебель  на  гнутых
ножках, с бархатной обивкой и парчовые шторы. По стенам висели зеркала в
позолоченных  рамах,  а  над  ними  помещалась   позолоченная   лепнина,
изображавшая стилизованные  цветы;  зеркала  перемежались  декоративными
экранами, расписанными в стиле Ватто и пасторальными полотнами  в  стиле
Фрагонара.  На  многочисленных  сияющих   полировкой   столиках   стояли
безделушки из бисквитного фарфора, начищенного серебра и хрусталя.
   Ее тетушка сидела на диване, одетая для  ужина  в  платье  из  серого
люстрина, на голове ее был тюрбан из такой же ткани с  черными  лентами.
Она была погружена в разговор с  Андре  Делакруа,  который  был  одет  в
вечерний костюм и выглядел очень элегантным и  привлекательным.  Вежливо
улыбаясь в густые усы,  он  стоял  у  камина,  опершись  одной  рукой  о
мраморную каменную полку, а  в  другой  молодой  человек  держал  бокал,
наполненный рубиново-красным бургундским вином.
   Когда мадам де  Бюи  повернула  голову,  на  ее  лице  было  написано
сильнейшее раздражение от бесцеремонного  вторжения  в  ее  апартаменты.
Когда же она узнала свою  племянницу,  лицо  ее  окаменело  и  покрылось
мертвенной бледностью.
   - Анджелина... - еле вымолвила она.
   - Анджелина! - Андре так резко выпрямился, что  вино  из  его  бокала
плеснуло на мрамор каминной полки, окрасив ее в цвет крови.
   На большее у них не хватило времени. Принц и  его  люди  были  уже  у
парадной двери, петли которой громко заскрипели, когда ее сильным рывком
распахнули настежь. Послышались робкие протесты старого дворецкого и вот
уже Рольф во главе своей свиты ворвался в гостиную остановившись  позади
Анджелины. В руках каждый из них держал  наготове  заряженный  пистолет,
зияющие  черные  дула  длинных  стволов  были  в  упор   направлены   на
присутствующих.
   Рольф окинул гостиную быстрым взглядом, затем подошел к  Анджелине  и
обхватил ее рукой за талию небрежным хозяйским жестом. Со стороны  могло
показаться, что  он  просто  положил  ей  руку  на  пояс,  но  Анджелина
чувствовала стальной обруч его хватки.
   - Обыщите дом, - распорядился принц и  посмотрел  вслед  Леопольду  и
Освальду, которые быстро зашагали прочь выполнять приказание.  Затем  он
обратил все свое внимание  к  хозяйке  дома,  поклонившись  ей  довольно
небрежно и, во всяком случае, совершенно неучтиво.
   - Мадам де Бюи, насколько я понимаю? Желаю вам доброго вечера!
   - Что... что все  это  значит?  -  спросила  пожилая  дама,  медленно
вставая с дивана.
   - Минутное беспокойство, это ненадолго. Не принимайте слишком  близко
к сердцу.
   - Не смейте... - но тут мадам де Бюи взяла себя в руки,  обращаясь  к
принцу вновь тоном, полным достоинства и  высокомерия.  -  Я  хотела  бы
знать, чем обязана, удостоившись чести столь внезапного вашего визита?
   - Наверняка вы догадываетесь, чему именно обязаны...  Особенно  после
того, как ваша  племянница  провела  последние  несколько  дней  в  моем
обществе.
   Андре не отрывал темно-карего взгляда от лица Анджелины.  Но  услышав
слова принца, он повернулся к мадам де Бюи, недоверчиво глядя на нее.
   - Но вы же говорили,  что  Анджелина  больна?  Каждый  раз,  когда  я
приходил справляться о ней, вы говорили...
   - Я вынуждена была прибегнуть ко лжи,  ради  ее  же  спасения,  чтобы
защитить  ее  доброе  имя,  что,  как  я  вижу,  теперь  уже  становится
совершенно бесполезным.
   - Вы подразумеваете, - произнес Андре, и кровь бросилась ему в  лицо,
окрасив смуглую кожу в багровый цвет, когда он повернулся  к  Рольфу,  -
что она все это время была вместе с этим человеком?
   Рольф улыбнулся и, все еще не отрывая синего  выразительного  взгляда
от мадам де Бюи, бросил Андре слова, полные злой иронии:
   - О, уверяю вас, не по своей воле...
   Андре резко повернул голову к мадам де Бюи:
   - И вы ничего не предпринимали? - возмущенно спросил он.
   - Вы не поняли до конца ситуацию, - возразила та.
   - Так объясните ее, - предложил Рольф. - Скажите ему, как вы  бросили
на произвол судьбы нежную юную девушку,  предоставив  ей  самой  спасать
себя - или разжалобив меня своей невинностью или попытавшись бежать, что
она и сделала сегодня вечером. Вот почему мы здесь.
   Анджелина в это время попыталась слегка  оттолкнуть  свободной  рукой
его от себя, но принц перехватил ее запястье и сжал его в своих пальцах.
   Мадам де Бюи застыла, онемев, ее грудь  тяжело  вздымалась,  а  глаза
горели лютой ненавистью. Было слышно, как наверху люди принца  проводили
обыск, топая тяжелыми сапогами в комнатах верхнего этажа.
   Андре двинулся в сторону Рольфа.
   - Я прошу вас отпустить Анджелину!
   - Даже если бы я хотел этого - а я  не  хочу  -  я  был  бы  вынужден
отказать в вашей просьбе.
   - Я настаиваю!
   Рольф как-то странно взглянул на него.
   - Вы же умный человек Делакруа, и любезный к тому же. Я понимаю,  ваш
долг велит вам вступиться за прекрасную девушку,  но  вы  не  знаете,  в
какое дело вы вмешиваетесь. Я от всей души  советую  вам  обуздать  свой
порыв. Ведь самоконтроль и сдержанность - это тоже добродетели.
   Произнеся эти слова вкрадчивым голосом, принц указал взмахом  длинных
ресниц на свой главный, самый убедительный довод. Андре тоже взглянул на
пистолет в руках  Рольфа.  Его  лицо  окаменело,  как  будто  он  принял
какое-то решение, но тут послышался шум на лестнице, и Леопольд,  громко
стуча сапогами по паркету, ворвался в гостиную.
   - Никого, - доложил он. - В доме никого, кроме этих двоих, дворецкого
и горничной, которую мы обнаружили наверху.
   - Вы захватили слуг? - бросил Рольф ему через плечо.
   - Они в коридоре. Освальд стережет их.
   Рольф кивнул.
   - Свяжите их.
   - Как вы смеете? - взвизгнула мадам де Бюи. - Это мой дом, мои слуги!
Вы не смеете.
   - Я смею.
   Принц Рутенский повернулся к Андре.
   - Простите меня, месье Делакруа, но я вынужден связать также  и  вас.
Очень сожалею, но это крайне необходимо.  Мы  ограничим  свободу  вашего
передвижения всего на несколько часов.
   Прежде чем его слова отзвучали, Густав подошел к оконным занавескам и
под неистовые визги и крики мадам  де  Бюи,  выдернул  из  них  шнуры  и
веревки.  Вместе  с  Мейером  они  приблизились  к  молодому   человеку.
Последовала  недолгая  отчаянная  схватка,  исход  которой  не   вызывал
сомнения. И через несколько секунд Андре  уже  стоял  со  связанными  за
спиной руками.
   - Это чудовищно, ты - варвар! - кричала мадам  де  Бюи,  переходя  на
пронзительный истерический визг, топоча ногами и  размахивая  в  воздухе
сжатыми кулаками. - Ты зверь, ты - липовый принц! Ты - хищная свинья!
   - Мадам, - произнес Рольф, -  чтобы  успокоить  визжащую  свинью,  ей
перерезают глотку. Курица, которая кудахчет громче всех, первой идет под
топор. Надеюсь, я ясно выразился?
   Хозяйка дома мгновенно умолкла. Она не  проронила  ни  единого  звука
даже тогда, когда Густав, следуя молчаливому указанию Рольфа, взял ее за
локоть и вывел из гостиной в коридор.
   Первый этаж особняка де Бюи, как  и  многие  другие  дома  в  округе,
служил своеобразным фундаментом, а главные жилые помещения находились на
втором этаже,  надежно  защищенные  от  паводка.  Часть  первого  этажа,
стоящая в низине была возведена на  мощных  столбах  пространство  между
которыми заполняла кирпичная кладка. Здесь  располагались  кладовые  для
съестных припасов, чуланы для вещей, а также камера  для  черных  рабов,
только что прибывших из  Африки  или  с  островов  Карибского  моря.  Ее
использовали и  для  провинившихся  слуг,  ожидающих  своего  наказания.
Дворецкий, сильно напуганный наведенным на него дулом  пистолета,  выдал
телохранителям ключи от этого помещения и проводил их к нему. Похоже, он
считал для себя  более  предпочтительным  находиться  запертым  в  сырой
мрачной комнате, чем на свободе рядом  с  вооруженными  дерзкими  людьми
принца. То, что Мария, горничная мадам де Бюи, и Андре не разделяли  его
мнения, не  играло  никакой  роли.  Их,  связанных,  с  кляпом  во  рту,
втолкнули в камеру и закрыли дверь, заложив ее на засов.
   На крыльце разгорелся спор о  том,  воспользоваться  ли  факелом  или
обойтись  без  него.  Остановились  на  последнем.  И  освещенный  ярким
фонарем, висящим над парадным входом, Рольф показал жестом мадам де Бюи,
что она должна  сесть  в  седло,  при  чем  на  того  коня,  на  котором
прискакала Анджелина.
   - Что? Не думаете же вы увезти меня  с  собой?  -  вскричала  пожилая
дама, и ее маленькие черные глазки, казалось, вот-вот вылезут  из  своих
орбит...
   - Неужели эта мысль так путает вас? Не может быть!
   - Но какой вам прок от меня?
   - Это еще придется выяснить. Итак, или вы сядете  на  коня,  или  вас
привяжут к нему, перекинув через  седло,  как  мешок  картошки,  который
везут на рынок.
   В конце концов, она позволила усадить себя в седло, но тем  не  менее
она все же была привязана. Веревку, которой были  связаны  ее  запястья,
пропустили под брюхом мерина, а поводья взял в свои руки Густав, который
скакал рядом.  Анджелину  Рольф  усадил  впереди  себя  на  луку  седла.
Оказавшись в его объятиях и  чувствуя  тепло  его  тела,  продрогшая  до
костей  девушка  задрожала  мелкой  дрожью.  Заметив  это,  Рольф   тихо
выругался, стащил с себя мундир и, не обращая ни малейшего  внимания  на
ее протесты и попытки сопротивления, надел его на Анджелину.
   Свита принца молча скакала через лес, к охотничьему домику,  с  таким
спокойствием, как будто вторжение в чужие дома и похищение  женщин  было
их ежедневным занятием.
   Тюрбан мадам де Бюи сполз набекрень, грозя закрыть ей глаза. Когда ее
ввели  в  большую  залу  и  развязали  запястья,  она  резким  движением
занемевших рук поправила свой головной убор.
   Ее поставили рядом с Анджелиной в центре зала перед обеденным столом.
Рольф  и  остальные  мужчины  уселись  на  свои  места  вокруг   длинной
столешницы - такая демонстративная неучтивость указывала на то, что игра
здесь идет отнюдь не по светским правилам приличия. Заскрипели стулья  и
послышался приглушенный шум  мужских  голосов,  советующихся  о  чем-то.
Сейрус встал у высокой спинки стула своего хозяина.
   Мадам де Бюи бросила на Анджелину взгляд, исполненный горечи.
   - Как тебе не  стыдно,  маленькая  неблагодарная  негодница.  Это  ты
привела их ко мне в дом.
   - Мне удалось, в конце концов, убежать отсюда  и  куда  еще  я  могла
направиться как не в вам - не в монастырскую же школу? - голос Анджелины
звучал мягко, но ее серо-зеленый взгляд был тверд.
   Мадам де Бюи зашикала на нее, быстро взглянув в сторону Рольфа.
   - Молчи, несчастная потаскушка! Если ты посмеешь заговорить  об  этом
месте,  если  сделаешь  хотя  бы  один  намек,  то  больше  никогда   не
переступишь порог моего дома.
   - Я хранила тайну на протяжении всех этих дней!
   - Да, да я просто прихожу в ужас, когда думаю, как ты тут  одна  была
столько времени среди мужчин! Как хорошо, что вы  с  Андре  Делакруа  не
обручились, теперь ты уже, конечно, недостойна его внимания.
   - Могу я предложить вам, леди, стакан вина, которое немного  успокоит
ваши нервы? - едкие слова Рольфа сразу же  положили  конец  их  семейной
перебранке. - Нет? Тогда я  думаю,  вы  не  будете  возражать,  если  мы
займемся ужином. Ночные прогулки верхом всегда возбуждают аппетит,  -  и
он тут же указал на стул по правую руку от себя. -  Анджелина,  дорогая,
ваше место здесь.
   Он встал, отодвигая стул и усаживая напряженную, но  хранящую  полное
самообладание девушку на место, которое сам указал ей. Только когда  она
уже села, Анджелина заметила, что у нее дрожат ноги. Она  объяснила  это
тем, что ей пришлось долго скакать сегодня верхом - до особняка де Бюи и
назад.
   Усевшись во главе стола, Рольф накрыл  своей  рукой  руку  Анджелины,
лежащую на салфетке, и слегка нахмурился, чувствуя дрожь в  ее  пальцах.
Он указал Сейрусу, вошедшему с тарелками  дымящегося  супа  на  подносе,
подать первое блюдо сначала Анджелине и не шевельнулся, пока не  увидел,
как она проглотила ложку горячего, восстанавливающего силы бульона.
   Анджелина признала про  себя,  что  суп  действительно  пошел  ей  на
пользу, хотя каждый глоток давался ей с  трудом,  ее  горло  сдавило  от
напряжения и  мучительных  предчувствий.  Если  Рольф,  коснувшись  руки
Анджелины, заметил ее  слаб