то  нападение
не было случайным и мужчина поджидал у подъезда  именно  ее.  Но  зачем?
Какие цели он преследовал?
   Ответа  Джессика  не  знала.  Единственное,  в  чем  она   почти   не
сомневалась, это в том, что все происшедшее как-то  связано  с  "Голубой
Чайкой". Кто-то очень хотел убрать ее с  дороги.  Но  какой  смысл  этим
таинственным врагам пытаться запугать ее, если дед - как  он  заявил  не
далее как сегодня - все равно собирается передать  свою  фирму  компании
Кастеляра? Впрочем, тут же уточнила Джессика, об этом  его  решении  еще
никто не знал.
   Она была слишком взвинчена, чтобы лечь спать, да и только что выпитый
крепкий кофе все равно не  дал  бы  ей  уснуть.  Поэтому,  вернувшись  в
квартиру и тщательно заперев дверь, Джессика занялась уборкой.  Напустив
в раковину теплой воды и добавив пены, она вымыла чашки и  поставила  их
обратно в буфет. Потом спрятала в аптечку пакет первой  помощи,  удалила
со стола остатки разлитого лекарства и  протерла  полировку  специальным
составом с лимонным воском, отчего дерево снова  заблестело  как  новое.
Испачканное полотенце она бросила в корзину с грязным бельем и  повесила
сушиться промокший коврик.
   Все это Джессика проделывала почти  машинально;  ее  мысли  вертелись
главным образом вокруг того, что произошло с  ней  за  последние  две  с
небольшим недели, а больше всего она раздумывала о ночи вРио, с  которой
начались все ее несчастья.
   Если это Рафаэль занимался с ней любовью на темной  каменной  скамье,
значит, она должна быть благодарна ему за то, что он спас  ее  от  того,
первого мужчины, который напал на нее с явным  намерением  изнасиловать.
Точно так же он  спас  ее  и  сегодня.  Но  кто,  в  таком  случае,  мог
выслеживать и подстерегать ее?
   Иногда Джессика думала, что это мог быть похожий  на  индюка  толстый
бразилец в маске из перьев, которого она заметила незадолго до того, как
погас свет. Он явно выделил ее среди других женщин и, хорошо  зная,  что
должно произойти в ближайшее время, постарался не выпускать ее из  виду.
С другой стороны, человек-индюк мог таким образом превратиться в  помеху
планам Кастеляра, и тот прогнал соперника, стараясь  сохранить  Джессику
для себя.
   Но  если  Рафаэль,  как  он  утверждал,  действительно  оказался   на
вечеринке случайно, то именно его вмешательство  спутало  все  карты  ее
противников. В этом случае  Джессике  оставалось  только  признать,  что
последовать за ней на вечеринку его заставила забота о ее  безопасности,
поскольку никаких иных причин у него, судя по всему, не было. А раз так,
оба предложения  Кастеляра  -  об  объединении  компаний  и  о  браке  -
представали в совершенно ином свете.
   Джессика страстно хотела верить Кастеляру, и это тревожило ее  больше
всего. Мысль о том, что она может стать пешкой в чужой игре,  -  пешкой,
которой каждый будет помыкать, как ему вздумается, - пугала ее  сама  по
себе, однако у ситуации был и еще один аспект,  который  она  так  и  не
удосужилась проанализировать как следует.
   Джессика отнюдь не стремилась во что  бы  то  ни  стало  стать  женой
Кастеляра, поскольку она вовсе  не  исключала,  что,  зная  о  характере
вечеринки, на которую она отправилась, бразилец поспешил за  нею  именно
для того, чтобы воспользоваться представившейся ему  возможностью.  Если
все так и было на самом деле,  то  его  гнев  и  пристальный  интерес  к
фотографиям могли быть подлинными.
   Единственное, в чем Джессика больше не сомневалась, так  это  в  том,
что ее заманили в ловушку. Она должна была оказаться на этой вечеринке и
подвергнуться сексуальному насилию, чтобы таинственный фотограф - кем бы
он ни был - сделал компрометирующие ее кадры. И этот человек - с  каждым
днем Джессика все больше и больше склонялась к этой мысли -  не  мог  не
знать, кого и зачем он  выслеживает.  Разумеется,  чаще  всего  подобные
щекотливые дела поручались сотрудникам частных детективных бюро,  однако
Джессика почему-то считала, что эти снимки делал кто-то, кого она  знает
лично. Этот человек полностью отдавал себе отчет в том, зачем ему  нужны
фотографии и чего он сможет добиться с их помощью. Вмешательство Рафаэля
чуть было не  нарушило  планы  этого  мерзавца,  однако  то,  как  стали
развиваться события дальше, вполне его устроило. В конце концов, для его
целей не имело ровным счетом никакого значения, с кем  Джессика  Мередит
занимается любовью на скамейке в чужом патио. Не исключено даже, что  ее
тайный враг смог  извлечь  дополнительную  выгоду  из  того  факта,  что
мужчиной, которому она отдалась так бездумно и  так  легкомысленно,  был
именно Рафаэль Кастеляр, глава конкурирующей компании.
   Все эти мысли, роившиеся у нее в голове,  никак  не  давали  Джессике
успокоиться, и, несмотря на поздний час, ни о каком сне не могло быть  и
речи. Чтобы отвлечься от своих тревожных размышлений, Джессика заставила
себя думать о Мадлен и о том, куда она могла поехать  после  или  вместо
кино. Джессике  очень  хотелось  позвонить  Кейлу  домой  или  на  яхту,
оборудованную сотовым телефоном, но какой  вопрос  она  ему  задаст?  Не
знает ли он, где может быть Мадлен? Но если между ними ничего нет, то ее
вопрос будет по меньшей мере странным, и  Кейл  будет  совершенно  прав,
если ответит ей какой-нибудь резкостью.  Если  же  Мадлен  с  ним  и  он
решится в этом признаться, как ей поступить тогда?
   Нет, пожалуй, будет лучше всего, если она  сначала  перезвонит  деду.
Если Мадлен до сих пор не вернулась, тогда  ей  придется  подумать,  что
можно предпринять.
   Трубку взяла сама Мадлен. Она явно  посмеивалась  над  озабоченностью
Джессики  -  во  всяком  случае,  в  ее   голосе   отчетливо   слышались
снисходительные нотки. Фильм оказался слишком длинным,  сказала  она,  к
тому же весьма посредственным, как о нем и писали, но Том Круз,  что  ни
говори,  настоящий  душка.  Вешая  трубку,  Джессика  поняла,  что  она,
пожалуй, зря так волновалась, но, как бы там ни было, теперь на  душе  у
нее было спокойнее.
   Наконец она все-таки легла  в  постель,  но  сон  не  шел.  Множество
вопросов, ответы на которые она не знала, сомнения,  в  которых  она  не
могла признаться даже самой себе, преследовали Джессику почти до  самого
утра, и она ворочалась с боку на бок, тщетно пытаясь уснуть.
   Только перед рассветом ей открылась неприглядная правда.
   Она боялась.
   Она боялась того, что водоворот чувств и  любовный  восторг,  который
она испытала в Рио, увлек  с  собой  только  ее  одну,  и  что  мужчина,
державший  ее  в  объятиях,  ничего  подобного  не  испытывал.  Джессика
боялась, что он  просто-напросто  использовал  ее  тело  и  хладнокровно
овладел ею, прекрасно зная, что где-то поблизости скрывается  в  темноте
его сообщник с фотоаппаратом в руках. Это  было  достаточно  унизительно
само по себе, но, кроме унижения и стыда, Джессика  испытывала  странное
одиночество и пустоту в душе. Да и мысль  о  том,  что  она  по-прежнему
беззащитна перед нежными прикосновениями и возбуждающими ласками, пугала
ее.
   Осмелится ли Кастеляр снова обернуть ее слабость  против  нее?  Может
быть, именно на это он рассчитывал, когда просил у деда ее  руки?  Думал
ли он, что она согласится, не раздумывая, что  она  откажется  от  своей
свободы и независимости, от своего права быть личностью и променяет  все
это на  высокий  пост  в  компании  Кастеляра  и  ночи,  полные  жгучей,
головокружительной страсти?
   Если так, то он ее недооценил. Джессика твердо решила не  поддаваться
диктату  гормонов  и  не  особенно  увлекаться   романтическим   образом
мужчины-спасителя, как бы высоко она ни ценила все, что сделал  для  нее
Рафаэль. Она пойдет на все, лишь бы не дать осуществиться его планам,  а
в том, что он  снова  пытается  манипулировать  ею,  Джессика  почти  не
сомневалась.
   Пусть сеньор Кастеляр поостережется, подумала Джессика мрачно.  Может
быть, она знает его недостаточно хорошо, но ведь и он еще не  знает,  на
что она способна, особенно если загнать ее в угол.
   А он, похоже, именно это и собирался проделать.

12.

   На следующий день Кейл явился в офис довольно поздно, да  и  выглядел
он так, словно накануне побывал на холостяцкой  вечеринке,  затянувшейся
далеко за полночь.  Джессика  не  успела  ничего  спросить  -  Кейл  сам
поспешил сообщить ей, что внешний вид часто бывает  обманчив  и  что  он
отнюдь не предавался пороку. По его словам, вчера  ему  пришлось  самому
выйти в море, чтобы доставить на нефтедобывающую платформу срочный груз,
поскольку он не нашел ни Ника, ни какого-либо другого капитана,  хотя  и
обыскал весь город. На обратном пути шхуна попала на  сильный  встречный
ветер, так что до дома Кейл добрался только в половине четвертого утра.
   Одиннадцатичасовой перерыв на  кофе  Джессика  и  Кейл  совместили  с
организационным  совещанием,  которое  по  традиции   проходило   каждый
понедельник. Прихлебывая из чашек горячий ароматный напиток, они как раз
обсуждали список зафрахтованных и сданных в аренду судов, когда Джессика
заметила  на  углу  стола  стопку  утренней   корреспонденции,   которую
подготовила для нее  Софи.  Продолжая  внимательно  слушать  Кейла,  она
придвинула бумаги поближе и стала быстро их просматривать.
   Несколько товарных каталогов, два предложения от страховых компаний и
прейскурант фирмы, предлагавшей различные канцтовары для офиса, сразу же
полетели в корзину. Этот бумажный мусор доставляли  в  контору  "Голубой
Чайки" еженедельно, причем самое большое количество рекламных проспектов
попадало  в  почтовый  ящик  именно  по   понедельникам.   Лишь   вскрыв
пятнадцатый по счету конверт, Джессика увидела фирменный  бланк  "Креснт
Нэшнл" и почувствовала холодок в груди.
   Это было официальное  уведомление,  согласно  которому  закладная  на
сумму двенадцать  миллионов  американских  долларов,  выданная  "Голубой
Чайкой" в качестве  обеспечения  за  полученный  ею  кредит,  переходила
теперь  к  бразильскому  банку,  представляющему   интересы   судоходной
компании "Компанья Маритима Кастеляр".
   Кровь отхлынула от лица Джессики. Все еще не веря своим  глазам,  она
заново перечитала документ. Нет никакой  ошибки.  Закладная  и  долговые
векселя "Голубой Чайки" принадлежали теперь Рафаэлю Кастеляру.
   - Что там такое? - встревоженно спросил Кейл, поднимая на нее глаза.
   Ни слова не говоря,  Джессика  протянула  ему  лист  плотной  дорогой
бумаги.
   Кейл прочел документ и с чувством выругался.
   - Почему, черт побери, Вик Гадденс не известил нас об этом  до  того,
как сделка состоялась? - спросил он.
   - Наверное, он решил, что уже  дал  нам  шанс,  а  мы  не  сумели  им
воспользоваться.
   - Насколько мне известно, он даже ни разу  не  намекнул,  что  сделка
должна совершиться в самое ближайшее  время!  -  взорвался  Кейл.  -  Ну
ничего, он еще об этом пожалеет. Подумать только, столько лет мы вели  с
ним дела, и вот - на тебе!..
   - Когда я говорила с ним, Вик сказал, что наша закладная  может  быть
переуступлена третьему лицу и что  все  это  -  из-за  меня,  -  сказала
Джессика.
   - И из-за меня тоже, - напомнил Кейл, мрачнея. - Должно  быть,  я  не
показался им достаточно надежным человеком, но откуда  мне  было  знать,
что важнее всего - это наглухо застегнутый сюртук и  умение  выходить  с
положительным сальдо из всех жизненных передряг?
   - Я не уверена, что это помогло бы нам сохранить "Голубую  Чайку",  -
покачала  головой   Джессика.   -   Кастеляру   представилась   отличная
возможность заполучить нас со всеми потрохами, и он ею воспользовался.
   После этого оба замолчали. Кейл сидел, потупив взгляд, Джессика время
от времени бросала взгляд на свежий букет орхидей, стоявший на ее столе.
Сегодня это были бледно-желтые цветы с  пятнисто-красной  сердцевиной  -
воздушно-хрупкие, изящные, благоухающие, - но она была далека  от  того,
чтобы любоваться ими. Больше всего Джессике  хотелось  схватить  вазу  с
цветами и швырнуть ее о стену, и она лишь с большим трудом  подавляла  и
себе это желание.
   Наконец Кейл вздохнул и сокрушенно покачал головой.
   - Что ж, - промолвил он, - сдается мне, ты права.
   - Увы, похоже, что так, - скучным голосом поддакнула Джессика.
   - Как странно будет не ходить каждый день на работу, не пить с  тобой
кофе и вообще...
   - Кастеляр может предложить тебе место.
   Лицо Кейла пошло багровыми пятнами.
   - Ты думаешь, я стану на него работать?! - воскликнул он.
   - Тебе решать, - пожала плечами Джессика. -  КМК  -  весьма  солидная
компания, а теперь она станет еще больше и еще сильнее. Я  бы  на  твоем
месте подумала, прежде чем отказываться.
   Кейл поднял на нее  взгляд.  Глаза  его  кузины  горели  лихорадочным
огнем, а на скулах алел предательский румянец. Он был совершенно уверен,
что между  Джессикой  и  Кастеляром  что-то  произошло.  Другой  вопрос,
насколько это его касалось...
   Правда, Джессика всегда играла честно, по всем правилам. Кроме  того,
она  была  чертовски  привлекательной  женщиной  -   Кейл   мог   вполне
авторитетно подтвердить  это  как  большой  знаток  и  ценитель  женской
красоты, да и в том, что касалось характера,  Джессика  могла  дать  сто
очков любой женщине. Знал он  и  другое:  красивые  женщины,  занимающие
важный руководящий пост, часто  сталкивались  с  проблемами,  о  которых
многие люди просто не подозревали. В самом деле, трудно  было  обсуждать
вопросы бизнеса с женщиной, внешние данные которой начисто заслоняли  ее
ум, образование и деловую  сметку.  Правда,  с  Джессикой  часто  бывало
наоборот: при виде ее мужчины таяли,  и  она  умело  этим  пользовалась,
добиваясь от клиентов и партнеров таких уступок,  на  какие  не  мог  бы
рассчитывать и сам Клод Фрейзер со всем его авторитетом. Это было вполне
конкретное преимущество, которое часто приносило пользу и Кейлу,  но  он
знал, что так будет не всегда.
   - Ты говоришь так, словно что-то знаешь, - осторожно сказал он.
   - В разговоре со мной Рафаэль упомянул о том, что хотел бы  сохранить
самых ценных работников, но тогда речь шла о слиянии, а не о том, что он
сделал сейчас. Ведь он фактически завладел "Голубой  Чайкой",  и  сделал
это исподтишка, за нашими спинами!
   Кейл немедленно отметил, что Джессика назвала Кастеляра по имени. Эти
сведения он  занес  в  свое  мысленное  досье  с  грифом  "Информация  к
размышлению".
   - Я почти уверен, что он имел в виду тебя. Вряд ли ему так  уж  нужен
я, да и остальные...
   - Со стороны КМК было  бы  глупо  и  недальновидно  пренебречь  твоим
опытом и способностями. - Взгляд Джессики был прямым и открытым, хотя ее
улыбка показалась Кейлу вымученной.
   - Вот что мне в тебе нравится, сестренка! -  сказал  он  искренне.  -
Ничто не может вышибить тебя из  седла.  Кроме  того,  ты,  оказывается,
неплохо разбираешься в мужчинах.
   Улыбка на лице Джессики мгновенно погасла, словно Кейл задел какую-то
ее тайную струну. Это и удивило и озадачило его, но  он  решил  оставить
свои недоуменные вопросы при себе. Подняв вверх обе руки, он спросил:
   - Ну, и что нам теперь делать? Готовиться передавать дела?
   Джессика мрачно поглядела на него.
   - С нами еще не покончено. Прежде чем завладеть "Голубой Чайкой", КМК
должна подвести нас к банкротству, чтобы через суд, в  порядке  надзора,
ввести в наш совет директоров своих служащих, которые будут  следить  за
соблюдением  интересов  КМК  и  блокировать  все  наши   самостоятельные
инициативы. Это, конечно, крайность, но  даже  если  КМК  изберет  более
мягкий вариант, суть от этого, не меняется.
   - Ты имеешь в виду что-то вроде  "добровольного  присоединения",  как
это часто называют?
   - Да, и я считаю, что это лучшее, на что мы можем надеяться в  данной
ситуации.
   - И ты... ты готова с этим смириться? -  В  голосе  Кейла  прозвучало
сомнение.
   - Я просто не знаю, что здесь можно сделать...  -  Джессика  внезапно
замолчала. Взгляд ее зеленых глаз стал рассеянным  и  туманным,  а  губы
слегка приоткрылись, словно в крайнем удивлении.
   Между тем она молчала, и Кейл нахмурился.
   - Хотел бы я знать, какие мысли роятся в твоей маленькой  головке,  -
проворчал он. - Что ты задумала, Джесс?
   Джессика не ответила, и Кейл окликнул ее, слегка повысив голос:
   - Джессика! Очнись!..
   - Я... я еще не знаю, - ответила она после небольшой паузы, с  трудом
сосредоточившись на лице брата. В  следующее  мгновение  Джессика  снова
отвела глаза. - Мне нужно еще подумать.
   В голове Кейла раздался громкий сигнал тревоги.
   - Надеюсь, - сказал он полушутя-полусерьезно,  -  ты  не  собираешься
пристрелить Кастеляра из своего старого верного "кольта"?
   - Неплохая идея, - откликнулась Джессика. - Но  у  меня  нет  старого
верного "кольта", так что это отпадает.
   - Почему-то я не чувствую никакого облегчения, - пожал плечами  Кейл.
- Ну-ка, рассказывай, что ты задумала?
   Джессика встала из-за стола; ее движения  неожиданно  стали  резкими,
порывистыми.
   - Обещаю тебе,  что  ты  первым  узнаешь  обо  всем,  когда  я  приму
окончательное решение. А сейчас... Мне очень не хочется прогонять  тебя,
но мне еще нужно много всего сделать.
   Закрыв за Кейлом дверь  своего  кабинета,  Джессика  некоторое  время
неподвижно стояла, опершись о нее плечом. Ее слегка подташнивало, но она
не знала, что было тому причиной - отвращение, страх или восторг.
   Джессика поняла, что она может и должна сделать. Во все времена и  во
всем мире женщин отличала ветреность, так почему бы ей не  передумать  в
самый последний момент? В конце концов, непостоянство - это ее и  только
ее прерогатива.
   Но  времени  оставалось  мало,  и  ей  приходилось  спешить.   В   ее
распоряжении были считанные часы,  в  лучшем  случае  сутки-двое,  чтобы
осуществить свой план,  который  -  она  знала  это  -  был  продиктован
отчаянием. Или инстинктом самосохранения.
   Впрочем, вполне возможно, что отчаяние и страх были здесь  совершенно
ни при чем. Просто ей хотелось отомстить и, быть может, вернуть то,  что
она потеряла. Кроме того, Джессика надеялась, сохранить  кое-что  и  для
деда, потому что знала - в противном случае Клоду Фрейзеру придет конец.
   Правда, ее дед уже одобрил этот  отчаянный  шаг.  Фактически  он  сам
подталкивал ее на эту крайнюю меру, словно знал, что иного выхода у  них
все равно не будет.  Вот  почему  он  был  так  настойчив  и  необычайно
терпелив с нею.
   И она его не подведет.
   Могла ли она на самом деле пройти через это?
   Джессика не чувствовала никакой уверенности.
   Бразилец был их конкурентом,  изрядным  ловкачом  по  части  плотских
наслаждений, врагом, воспользовавшимся  ее  минутной  слабостью.  Должно
быть, он еще в воскресенье знал, что она вынуждена будет  изменить  свое
решение. Правда, деловые вопросы - такие, например, как выкуп и передача
закладной, - как  правило,  требовали  времени,  однако  уже  к  субботе
Кастеляр должен был оформить все документы. Значит, вчера закладная  уже
лежала у него в кармане, но он ничего не сказал ей, потому что это  было
бы слишком просто. Кастеляр хотел, чтобы она сама  бросилась  к  нему  в
объятия, во всяком случае, он ясно дал понять ей это, прежде чем уйти.
   Но Джессика не собиралась просить его ни о чем. Это было выше ее сил,
и ничто в ее глазах не стоило подобного унижения.
   Однако могло существовать и  другое  объяснение.  Не  исключено,  что
Кастеляр промолчал, потому что хотел достичь с ней  взаимопонимания  без
всякого давления и выкручивания рук. Конечно, не такой он человек, но он
вполне мог рассудить, что полюбовное соглашение будет предпочтительнее и
для их союза, и для будущих деловых отношений.
   Джессике очень хотелось посмотреть, решится ли Кастеляр  в  ближайшее
время использовать свою козырную карту, но она боялась, что он воспринял
ее ответ как окончательный. В этом  случае  он  мог  запустить  механизм
искусственного  банкротства,