два года, как  это  стало
правилом, и глупо было надеяться на то, что приглашение из Двоегорска станет
одним из тех самых исключений, без которых не бывает правил.  Все  меньше  и
меньше история, которая происходила здесь с ним и Артистом, была  похожа  на
случайность. Но, черт возьми, почему же не могло  все-таки  произойти  этого
чуда? Почему бы Доку и Артисту не сидеть сейчас  за  шумным  столом  в  доме
Лешки Сомина и не вспоминать старые деньки?
   Вот досада сама собой и просилась наружу.
   Но она, эта досада, все  время  наталкивалась  на  один  очень  нехороший
вопрос: "А где он, Лешка Сомин?" Док не сомневался, что именно Лешка прислал
приглашение,  потому  что  той  старой  детской  клятвы,  да  еще  со  всеми
подробностями, не мог знать больше никто. И никто ничего  не  мог  узнать  о
ней, что гораздо важнее. Даже если бы Шаха пытали, она бы не всплыла, потому
что  к  таким  детским  переживаниям  ни  один  взрослый  человек  не  будет
относиться серьезно. Тем более строить на них свои действия (если,  конечно,
их с Артистом втягивали в какие-то действия). Так  что  Док  ни  секунды  не
сомневался в реальности этого приглашения. Да и почерк был  похож.  Но  если
приглашал сам Лешка, тогда где он? Что с ним?
   Этот вопрос, как волнорез, разбивал любую досаду.
   Может быть, что-нибудь удастся узнать Артисту?
   2
   А Артист тем временем направлялся ни к какому не к магазину,  а  прямиком
на улицу Карла Маркса, к дому ј 5. Док был прав, прежде чем  завтра  идти  к
этому Сан Санычу Нелуже (бывают же  колоритные  фамилии!),  необходимо  было
проверить кое-какие подозрения. В общем, желательно узнать по максимуму все,
что узнать возможно. А там видно будет.
   Артист вел машину медленно и осторожно. Благо "Нива" была новой, а движок
оказался отрегулированным так, что передвигаться можно было почти бесшумно и
незаметно. Метров за триста Артист остановился, погасил фары и дальше  пошел
пешком. Оказавшись рядом с домом  ј  5,  он  замер  и  минуту-другую  стоял,
прислушивался.
   Полная тишина. Ни звука.
   Ну что ж, посмотрим.
   Для начала Артист незаметно юркнул во двор дома напротив -  того  самого,
откуда к ним выходил некий тип по имени Петрович. Но, как и в тот раз, когда
они уходили, и  двор,  и  дом  оказались  пустыми.  Никаких  следов.  Артист
вернулся на улицу, осмотрелся еще раз и осторожно прошел сквозь  калитку  во
двор дома ј 5.
   То, что здесь кто-то побывал после них с Доком, Артист обнаружил  уже  на
втором шаге по двору. Беглый осмотр дома  и  двора  подтвердил  все  сполна.
Тропинка к крыльцу была хорошо вытоптана, дверь в дом сорвана с петель, а  в
подвале чисто - никакого упоминания о том, что  несколько  часов  назад  они
здесь нашли целый склад новенького оружия. Вот такие пироги...
   На улице скрипнула  калитка,  и  Артист  тут  же  бесшумно  покинул  дом,
исчезнув в темноте февральской  ночи.  А  через  пару  минут  на  освещенном
покосившимся фонарем перекрестке появился некий улыбающийся молодой  человек
и очень вежливо, чтобы, не дай бог,  не  напугать,  поздоровался  с  пожилой
женщиной, только что вышедшей с улицы Карла Маркса.
   - Инспектор Злотников, - представился  он.  -  Что  же  вы,  бабушка,  по
ночам-то гуляете?
   - А что же мне не гулять? - удивилась бабка. - Я  у  себя  дома.  Хочу  и
гуляю... - и тут же подозрительно покосилась на  пальто  молодого  человека,
очень уж непохожее на форму.  -  Что-то  я  тебя  не  знаю,  милый.  У  тебя
документы-то есть?
   - Конечно, есть, - кивнул  молодой  человек.  -  Вы  мне  лучше  вот  что
скажите. Вы тут не заметили ничего подозрительного?
   - А как же, заметила, - недовольно отозвалась  бабка  и  двинулась  своей
дорогой, а фразу закончила уже на ходу: -  Вот  вас  всех  подозрительных  и
заметила. Примчались как ненормальные  под  вечер,  перепугали  весь  народ.
Управы на вас нету! Безобразие...
   Она даже не оборачивалась. Только прибавила ходу.
   Для Артиста все стало ясно. В дом ј  5  по  улице  Карла  Маркса  недавно
наведывалась милиция. Это они протоптали тропинку, это  они  снесли  входную
дверь. А вызвать их мог только один человек - тот самый Петрович. Что бы все
это могло означать? Неужели их тут с Доком давно уже ждали?  Что-то  слишком
много вопросов.
   Артист вернулся к  машине.  Теперь  надо  было  и  в  самом  деле  купить
какой-нибудь  жратвы  и  возвращаться  к  Карасю.  Где,  он   там   говорил,
круглосуточный магазин? На Центральной площади у почты? Ну, поехали.
   Артист вырулил назад, на ту улицу, где жил Карась, и погнал к центру.  По
проезжей части крутилась ленивая  поземка,  дорога  была  неровная  и  плохо
освещенная. По пути ему встретилось  только  две  машины,  и  вскоре  "Нива"
оказалась на площади, которая называлась Центральной и на  которую  выходило
пять улиц с разных концов. Здесь вдруг оказалось, что Двоегорск  и  в  самом
деле город. Причем достаточно старый. Во-первых, сама площадь была застроена
каменными трех- и четырехэтажными домами, еще дореволюционными, кроме одного
административного здания, которое явно принадлежало  советским  временам.  А
во-вторых, дальше, за площадью, среди сугробов и черных  силуэтов  деревьев,
торчали хрущевские пятиэтажки.
   По меркам Двоегорска здесь,  на  площади,  видимо,  просто  вовсю  кипела
жизнь: у кинотеатра "Рассвет", где только что  закончился  сеанс,  толпилось
человек десять, двери почты и телеграфа были открыты, а  в  ночном  магазине
горел свет, и рядом стояло несколько машин. Вот только с  рекогносцировочкой
Карась малость ошибся. Надо  было  сказать  не  "на  Центральной  площади  у
почты", а "на Центральной площади  у  милиции".  Дежурная  часть  городского
отделения внутренних  дел  тоже  оказалась  здесь.  Доковскую  "Ниву"  могли
узнать. Хотя едва ли.
   Артист подъехал к коммерческому магазину.
   Вышел из машины, запер дверь.
   Медленно подошел к дверям магазина...
   И в этот самый момент милицейская  дверь  раскрылась  и  на  улицу  вышел
невысокий  плотный  человек.  Тот  самый,  который  у  калитки  дома   ј   5
представился  им  с  Доком  как  Петрович.  А  вслед  за  Петровичем   вышел
милицейский майор. Через мгновение Петрович узнал Артиста  и  остановился...
Уходить? Да нет, глупо. Тем более  информации  о  том,  что  здесь  все-таки
происходит, до сих пор слишком мало. А так есть шанс пополнить ее.
   И Артист решил рискнуть.
   - Здорово, Петрович! - расплылся он в  улыбке.  -  Ты  куда  делся-то?  Я
стучал, стучал тебе, думал хлопнем по рюмашке, а тебя нет. Заснул, что ли?
   - Здоров, - тут же среагировал Петрович. - А где твой друг?
   Майор, остановившийся за Петровичем, немедленно напрягся.
   - Какой друг? - удивился Артист. - Да ты что, Петрович?
   - Ну как же, - плохо скрывая нетерпение, все еще пытался играть Петрович.
- Док твой. На Маркса-то вдвоем Шаха ждали, а теперь "какой Друг"?
   "Как в первом классе, - усмехнулся Артист. - Они бы еще перемигнулись".
   Но перемигиваться не понадобилось. Майор явно уже понял, кого  это  узнал
Петрович у магазина, и вытянулся весь, как охотничья собака.
   - Ты чего-то путаешь, Петрович, - продолжил тем временем Артист. - Ни  на
каком Марксе я не был и Шахов никаких не ждал. Тебе бы проспаться...
   - Молодой человек, - вмешался майор, - документики предъявите.
   - Документики? - благодушно  переспросил  Артист.  -  Документики  -  это
пожалуйста... Чего-то сегодня всем мои Документики понадобились.
   Он вытащил паспорт и показал его майору, не  раскрывая,  словно  это  был
проездной билет на автобус.
   - Сюда давай, - нетерпеливо потребовал майор, властно протягивая руку.
   Артисту нестерпимо захотелось съездить этому майору, похожему на  борова,
да так, чтобы у него голова укатилась куда-нибудь к телеграфу с  почтой.  Но
нельзя было.
   - Ну на, - сказал Артист с усмешкой и отдал паспорт.
   Майор взял его и быстро пролистал.
   - Что делаете в Двоегорске, Злотников? - спросил он.
   - Что-то не так? - поинтересовался Артист, кивнув на паспорт.
   - Не так, Злотников, очень не гак...
   - Да ну? Поддельный?
   - Ты что думаешь, раз из Москвы приехал, можешь права  здесь  качать?!  -
зло прошипел майор.
   - Да нет, какие права, просто удивился. Неужели, думаю, в  милиции  могут
выдать поддельный паспорт...
   - А ну, пошли! - не выдержал майор и подтолкнул Артиста по направлению  к
дежурной части. Паспорт он сунул себе в карман.
   - Пошли, - сразу согласился Артист.
   Согласился с явным облегчением, поскольку разговор стал его уже утомлять,
а он, собственно говоря, с самого начала  и  собирался  попасть  в  дежурную
часть.
   Майор втолкнул Артиста в  кисло  пахнущее,  выкрашенное  в  зеленый  цвет
помещение дежурной части и жестом подозвал к себе дежурного.  Из  небольшого
закутка, отделенного  от  основного  помещения  стеклом,  поспешно  выскочил
лейтенант - парнишка лет двадцати четырех.
   - Тарасюк еще здесь? - спросил майор.
   - Никак нет, ушел.
   Майор выругался и подтолкнул к лейтенанту Артиста.
   - Этого в обезьянник.
   Парнишка достал  ключи  и  открыл  просторную  клетку  с  лавочкой,  куда
помещают задержанных.
   - Проходите, - сказал он.
   - Благодарствую, - сказал Артист, вошел и устроился поудобней.
   Лейтенант запер обезьянник и вернулся в  застекленный  закуток.  Там  уже
стоял майор, накручивал диск телефона и  вполголоса  матерился  на  капитана
Тарасюка, который куда-то пропал. "А майор-то  ведь  тот  самый,  -  подумал
Артист, - о котором Карась говорил".
   Майор бросил трубку и подошел к обезьяннику.
   - Я думаю, ты останешься здесь надолго, - пообещал он  Артисту.  -  Попал
ты, Злотников, капитально. Так что лучше тебе не хамить. Понял?
   - Понял, - кивнул Артист.
   - Ну, так что ты делаешь в Двоегорске?
   - Длинная история, майор, - вздохнул Артист.
   - Ничего, у меня есть время. Рассказывай.
   - Так это что, допрос?
   - Считай, что допрос.
   - Тогда снимай показания, а то потом забудешь что-нибудь важное.
   Майор  на  секунду  растерялся,  а  потом  обернулся   к   лейтенанту   и
скомандовал:
   - Записывай. Ну? - спросил он Артиста. - Вопрос повторить?
   - Да заехал я, понимаешь, человека одного повидать, - начал Артист.
   - Как фамилия?
   - Смирнов. - Майор вздрогнул, лейтенант прекратил писать, даже не  начав,
а Артист продолжил, простодушно глядя в глаза майору: - Я-то, собственно,  и
не собирался останавливаться здесь,  да  черт  меня  дернул  заехать  в  ваш
"Солнечный" перекусить. А там пристал ко  мне  мужик  один.  Его  все  Битым
называли. Пристал как банный лист - давай, говорит, сюда деньги, а то  прямо
здесь тебя пристрелю. Пистолетом угрожал. В общем, неприятная история.  Я-то
его выкинул на улицу, а мне все говорят: ты  что,  с  ума  сошел?  Битый  не
просто бандит, он с самим Смирновым дружбу водит. Понимаешь, майор, - Артист
понизил голос до зловещего шепота, - вроде  как  этот  Смирнов  -  начальник
здешней милиции. Ну, думаю, надо найти этого Смирнова да уладить конфликт...
Может, поможешь?
   - Ты это что же, - сквозь зубы проговорил майор, - издеваешься надо мной,
сука?
   - Я?! - изумился Артист.
   - А теперь послушай, падла, что я  тебе  расскажу.  Вчера  два  свидетеля
видели, как ты со своим дружком проник ночью в дом номер пять на улице Карла
Маркса. Свидетели вызвали милицию, и когда мы туда приехали,  то  обнаружили
там  целый  подвал  оружия.  И  я  обещаю  тебе,  Злотников,  что  я   найду
доказательства того, что это твое оружие. Так что сидеть тебе здесь долго...
И скажи спасибо, что мне запретили тебя трогать.
   Майор развернулся и ушел в соседнее помещение. Видимо, названивать своему
капитану Тарасюку, которого никак не  мог  найти.  И  как  только  он  ушел,
молодой лейтенант хмыкнул, не сдержавшись.
   - Теперь он не отстанет, - сказал лейтенант,  -  так  его  еще  никто  не
доставал.
   - Так это и есть майор Смирнов? - разыграл удивление Артист,  и  тут  ему
стало смешно. Совершенно искренне стало смешно.
   Получив некоторое удовольствие от своего представления, Артист решил, что
пора бы и честь знать. Все, что мог, он выяснил, и оставаться здесь дольше у
него не было никакого  желания.  Поэтому  он  просто  молча  встал  и,  пока
лейтенант на что-то отвлекся, быстро справился с замком,  не  представлявшим
для него никакой проблемы,  и  выскользнул  наружу.  Когда  лейтенант  снова
поднял голову. Артист уже заходил в его  закуток.  Через  мгновение  молодой
дежурный уже сидел в наручниках, не на шутку перепуганный от неожиданности.
   - Как тебя зовут? - тихо спросил Артист.
   - Лейтенант Невский.
   - Вот чудак, зовут как спрашиваю?
   - Саша.
   -Лейтенант Александр Невский? Это звучит... Кстати, зря ты  не  записывал
мои показания. Ваш майор Смирнов большая  сволочь...  Ну  ладно,  Саша,  мне
пора. Так что я, пожалуй, пойду.  Только  у  меня  к  тебе  один  вопрос.  И
хорошенько подумай, прежде чем ответить, потому что от  этого  зависит  твоя
карьера. Но только недолго думай. Готов? Значит, так:
   кто запретил майору Смирнову меня трогать?
   - Не знаю. Я только три месяца здесь работаю.
   - Я же просил подумать... Хорошо, поставлю  вопрос  по-другому:  кто  дал
майору Смирнову на меня ориентировку?
   Невский покрылся капельками пота:
   - Я ведь не знаю, кто вы. И вдруг Артиста осенило.
   - А кого здесь ждали? Это ты знаешь? Лейтенант закивал:
   - Ждали... Какого-то Дока.
   - Кто ждал?
   - Я не знаю. Раза три его видел только...
   - Значит, официальных распоряжений по вашему отделению насчет этого  Дока
не поступало?
   - Нет.
   - Ну вот, лейтенант Невский, и хорошо. Желаю тебе и  дальше  не  получать
никаких официальных распоряжений на наш счет. Будь здоров.
   С этими словами Артист дружески хлопнул лейтенанта по плечу  и  удалился.
Петровича нигде видно не было.  Артист  быстро  сел  в  машину  и  осторожно
вырулил с площади. Вот теперь стало наконец  кое-что  понятно.  Уже  хорошо.
Хоть не вслепую отбрыкиваться. Но, с другой стороны, хорошего  мало.  Потому
что начинали появляться другие вопросы, и они были значительно неприятней.
   3
   Ясная  безветренная  погода,  легкий  морозец  и  ослепительное   солнце,
казалось, навсегда обосновались над Двоегорском. Если бы Док и Артист никуда
не торопились, если бы они были в состоянии оценить это благодушие  природы,
едва ли они пожалели бы, что судьба занесла их в это место. Но увы! С самого
утра Карась повел их дворами  по  скрипучему  снегу  к  участковому  Нелуже.
Гуськом, по узким улочкам и тропинкам, они  через  четверть  часа  дошли  до
нужного дома.
   У дома их встретил парнишка лет пяти-шести в пуховичке и шапке с помпоном
- как оказалось, сын участкового Пашка. Он был знаком с  Карасем  и  поэтому
сразу поздоровался, сказал, что папка дома сидит, а лично он, Пашка,  ужасно
занят. После чего убежал на улицу. Карась же поднялся на крыльцо и  позвонил
в дверь. Открыли им почти сразу.
   Александр Александрович Нелужа, или попросту Сан Саныч, с первого взгляда
производил впечатление  человека  открытого  и  честного,  из  тех  чудиков,
которые никак  не  могут  примириться  с  окружающей  несправедливостью,  но
которым, как правило, с этой несправедливостью приходится  мириться,  потому
что сил на постоянную борьбу с ней не всегда хватает. Сан Санычу было  сорок
пять, но выше капитана он так  и  не  пошел.  Его  располагающая  внешность,
общительность то и  дело  затуманивались  тяжелой  озабоченностью.  Но  если
взгляд капитана был хмур, то совсем не от постоянного  пьянства,  как  можно
было бы ожидать от милиционера-неудачника в маленьком захолустном городке  -
так же, как и Док с Артистом, Нелужа почти не  пил,  -  нет,  просто  ни  на
минуту его не отпускали большие и маленькие  проблемы,  которые  приходилось
решать каждый день. Участковый Нелужа оказался ярким подтверждением одной не
очень приятной мысли: быть непорядочным человеком в этом мире намного  проще
и спокойней, чем наоборот.
   Коротко поздоровавшись с Карасем и пожав руку  Доку  с  Артистом,  Нелужа
пригласил всех в комнату и предложил чай. Но Карась сразу перешел к делу. Он
коротко обрисовал ситуацию, в которой находились его новые друзья, рассказал
о столкновении в "Солнечном"  и  о  странном  исчезновении  их  приятеля,  к
которому те приехали, а точнее, о странной неразберихе с двоегорским адресом
этого приятеля. Впрочем, ни об оружии в подвале, ни о  Петровиче  Карась  не
сказал капитану ничего. Просто потому, что ничего об этом не знал.  Так  же,
как не знал и об истории с  ночными  приключениями  Артиста,  который  и  не
подумал подробно объяснить вчера Константину, где его носило полтора часа.
   Время от времени кивая головой. Нелужа  внимательно  выслушал  Карася,  а
потом закурил папиросу "Беломорканал", и над  его  головой  потянулся  едкий
дымок. Так сидел он минуту или чуть меньше. Потом переспросил:
   - Алексей Сомин?
   - Да, - подтвердил Док, - у него еще прозвище было Шах.
   - Нет, не знаю...
   И опять на минуту задумался, потягивая папироску.
   - Может быть... это, - предположил Нелужа через минуту, - вы не с  улицей
ошиблись, а с городом?
   Артист взглянул на Дока.
   - Исключено, - сказал Док и достал из внутреннего кармана немного помятое
приглашение на свадьбу. Оно было написано от руки  на  красивой  открытке  с
цветами и шарами.
   Нелужа взял приглашение и быстро пробежал глазами текст. Он обнаружил там
и Двоегорск, и улицу Карла Маркса, и дом ј 5.
   - А вы уверены, - спросил он опять, - что, это... другого Двоегорска нет?
   - Вряд ли, - сказал Артист.
   - А что вас смущает? - поинтересовался Док.
   -  Ну,  я,  конечно,  не  знаю  здесь,  в  Двоегорске,  всех,  -  пояснил
участковый, - но насчет улицы Карла Маркса могу  сказать  совершенно  точно.
Это... Там никогда не жил никакой  Сомин  и  свадьбы  никакой  там  тоже  не
намечалось...
   - Но, может быть...
   - Нет, вы уж, это... послушайте до конца. Самое главное,  что  дом  номер
пять по этой улице уже года два как нежилой. Старые хозяева умерли, а  новые
не объявились, вот он и стоит пустой. Так что  никто  вас  туда  пригласить,
это... не мог.
   - Так, может, с номером ошибка? - быстро вставил вопрос Артист. -  Может,
где-то рядом или напротив? В четвертом, например?
   - На этой улице вообще много пустых домов. Еще два дома там нежилых, а из
дома номер четыре хозяин, Балакирев Андрей, уехал  в  Москву,  это...  денег
подработать. Он каменщик хороший. Так что нет, не может быть.  Я  эту  улицу
хорошо знаю. Она маленькая и, это... на отшибе стоит.
   Нелужа тщательно затушил папиросу в пепельнице.
   - Так что же делать, Сан Саныч? -  спросил  Артист.  -  Ведь  приглашение
есть, адрес есть, а человек вдруг пропал. Может быть, с ним случилось что?
   Участковый ответил не сразу.
   Было очевидно, что ситуация для него пока необъяснима, но  вместе  с  тем
что-то в ней его то ли тревожит,  то  ли  не  устраивает.  Словно  гвоздь  в
ботинке, который неожиданно пробился сквозь стельку и  уже  начинает  колоть
пятку.
   - Вряд ли я вам чем-то смогу помочь, - сказал он,  -  если  вы,  конечно,
это... ничего от меня не скрыли. Но попробовать можно. Давайте сделаем  так.
Я зайду сегодня и наведу справки об этом Алексее Сомине.  Может,  что-нибудь
узнаю. А вам советую, это... если ничего не  прояснится,  сразу  уезжайте  к
себе в Москву. Вы и так уж набаламутили здесь достаточно.
   - Это вы про Битого? - спросил Артист.
   - Да что Битый, -  вздохнул  Нелужа,  -  этот  так,  шестерка,  прикрылся
братьями и бегает, порядок наводит. Здесь не он заправляет.
   - А кто? - спросил Док.
   - Да вам-то что? Езжайте к себе в Москву и, это... забудьте обо всем.
   - Послушайте, Сан Саныч! Вот это  приглашение,  -  Док  ткнул  пальцем  в
открытку, лежащую на столе, - написано Алексеем  Соминым,  и  никем  другим.
Может быть, он за эти десять лет