ехать!
   - Зачем?
   - Не знаю! Честное пионерское, клянусь, не знаю!
   Ну, если так клянутся...
   Я выключил станок, подождал, пока пила стихнет, и подвел итог:
   - Твоя кличка Чир, так?
   Он послушно замотал головой.
   - Теперь будет другая. Чир Рваная Ноздря. Это как Ричард Львиное Сердце.
   Я кинул парализованного от ужаса качка к стене и  обратился  к  почтенной
публике:
   - Вс„ видели?
   Публика дружно закивала:
   - Вс„, вс„!
   - Расскажите об этом в своих кругах. И не опускайте подробностей.  Я  уже
однажды говорил это, но готов повторить: если хоть  одна  сука  появится  на
нашей стороне Московского шоссе - у  этой  циркулярки  выпуск  двадцать  два
сантиметра. Вс„ поняли? Они снова закивали:
   - Вс„, вс„!
   Понятливый народ. Правда, и метод был доходчивым. А ведь по-другому и  не
поняли бы.
   И только  я  успел  закончить  свое  воспитательное  мероприятие,  как  в
столярке появились два рыбака-студента,  грамотно  раскатились  по  углам  и
направили стволы коротких десантных "калашей" на моих совсем уж  офонаревших
гостей.
   У меня сегодня, похоже, был день открытых дверей.
   Моим новым гостям и полминуты не понадобилось, чтобы оценить  обстановку.
Один из них сунул в ухо таблетку микрофона и включил передатчик:
   - Я - Третий. Мы на месте. Все в норме.  Один  холодный,  пять  теплых...
Нет, не мы, сам... Есть, ждем.
   Он выключил  рацию,  оба  спрятали  "калаши"  под  куртки  и  уселись  на
верстаке,  покачивая  ногами  в   обычных   белых   кроссовках.   Ну   чисто
студенты-практиканты.
   - Чего ждем-то? - спросил я.
   Ни один, ни другой не ответили. Грамотные студенты.
   Некоторое  время  было  непривычно  тихо,  лишь  покрякивали  над  Чесней
перелетные утки. А потом вдруг в столярке потемнело,  и  начался  прямо-таки
американский вестерн. В  дверном  проеме  возникли  Мишка  Чванов,  Артем  и
Борисыч с двустволками на изготовку, а позади маячил Костя Васин  с  вилами.
Другого оружия, видно, для него не нашлось.
   - Руки вверх, суки! - заорал Мишка, переводя  стволы  с  моих  гостей  на
студентов. - Двенадцатый калибр, картечь, суки, кишки наружу! Руки  вверх  и
никаких лишних эмоций!
   Студенты соскользнули с верстака, перекатом ушли по  углам,  в  их  руках
тускло блеснула сталь автоматов. Я едва успел прыгнуть между ними и  поднять
руки.
   - Отставить! Убрать стволы! Здесь свои! Мишка, твою мать, я кому  говорю!
Положи ружье на землю! Всем опустить оружие!
   Мой истошный  вопль  дошел-таки  до  разгоряченного  Мишкиного  сознания,
мужики опустили двустволки, а студенты, чуть помедлив, спрятали "калаши".
   - Серега, извини! Припозднились! - снова заорал Мишка. - Бабы,  едри  их,
патроны спрятали! Пока нашли. Ты в порядке?
   - В полном, как видишь, - ответил я, оттирая его к выходу.  Но  он  успел
рассмотреть столярку через мое плечо.
   - ‚-мо„! Это чего тут было? Едрена  вошь!  Куликовская  битва!  Чего  тут
было, Серега?
   - Ничего тут не было! - в свою очередь заорал я. - Быстро валите  отсюда!
Ничего тут не было, вас тут не было, ничего вы не видели и знать не  знаете!
Ясно?
   - Понял, Серега, все понял! Нас тут нет и не было  никогда!  Все  понято,
Серега, будь спок! Пошли, мужики!
   - Ружья  спрячьте,  вашу  мать!  -  напутствовал  я  их.  -  Всю  деревню
переполошите! И Ольгу еще задержи, - крикнул я вслед Мишке.
   - Бу сделано, Серега! Все путем, будь спок!
   Этот ковбойский налет произвел на студентов некоторое впечатление.
   - Гляди-ка! - заметил один из них. - Защищать прибежали. За что они  тебя
так любят?
   - Они не меня прибежали защищать, - возразил я.
   - А кого?
   - Не кого, а что. Свои рабочие места.
   - Надо же! - удивился  второй.  -  Цивилизуемся!  Они  попросили  у  меня
санитарный пакет и моток веревки, упаковали моих гостей, умело наложив перед
этим шину на сломанную руку качка, заклеив пластырем его разрезанную  ноздрю
и перевязав обладателя черного пояса. Потом сложили  в  кучку  их  стволы  и
снова уселись на верстаке.
   - И долго мы будем чего-то ждать? - спросил я.
   - Минут десять, - взглянув на часы, ответил первый.
   И  верно,  ровно  через  десять  минут  у  ворот   столярки   затормозила
неприметная серая "Волга" с московскими номерами, без всяких там  мигалок  и
антенн  спецсвязи.  Из  машины  вышел  человек  в   штатском   -   начальник
оперативного  отдела  УПСМ  -   Управления   по   планированию   специальных
мероприятий - полковник Константин Дмитриевич Голубков.
   * * *
   ...Через час, когда встревоженная  Ольга,  наконец,  вернулась  домой,  в
столярке уже ничто не напоминало о недавних  событиях,  а  мы  с  Голубковым
сидели во дворе на бревнах и вели неторопливую беседу.  Но  переход  к  этой
беседе оказался нелегким.
   Выслушав короткий  рапорт  одного  из  студентов,  полковник  раздраженно
прервал мою попытку объясниться:
   - Отставить! Я все слышал! Он жестом потребовал  у  одного  из  студентов
коробочку рации, вышел на связь:
   - Я - Первый, вызываю Пятого. Что там у тебя?
   Таблеткой микрофона он пользоваться не стал, поэтому я услышал сквозь шум
помех довольно отчетливый ответ Пятого:
   - Стоит, где и раньше. Неподалеку от церквушки.  Ждет.  Зеленый  "жигуль"
шестой модели. Один. Ведет наблюдение из салона.  Бинокль  или  бинокуляр  с
блендами.
   - Контакты?
   - Никаких. С  полчаса  назад  подошел  местный  священник,  поговорили  с
минуту. Видно, спросил, кого тот ждет, или что-нибудь в этом роде. Все.
   - Задача прежняя. Конец связи.
   Голубков вернул рацию и коротко приказал:
   - Действуйте.
   Никаких дополнительных указаний  не  потребовалось.  Студенты  сноровисто
транспортировали команду Шрама в их  "Нивы".  Лишь  когда  поволокли  самого
Шрама, пыхтя от тяжести - а трупы, они всегда почему-то тяжелые, -  Голубков
остановил их, обшарил  карманы  куртки  Шрама  и  извлек  какие-то  довольно
замусоленные бумаги.
   - Так и есть. Справка об освобождении. Живет в Химках. В Химках, понял?
   - Это важно? - поинтересовался я.
   - Это  самое  важное,  -  ответил  Голубков.  Бандитские  "Нивы"  уехали.
Голубков походил по столярке, беззвучно матерясь, потом  остановился  против
меня:
   - Ну? И что теперь делать?
   Мне оставалось только пожать плечами:
   - Вам видней. "Пожарную сигнализацию" с космической  связью  вы  воткнули
мне в расчете на такой случай?
   - Совсем не на такой. На другой.
   - На какой?
   - Не гони. Придет время, узнаешь. Убивать-то зачем было?
   - А вы не понимаете? - спросил я. - На моем месте  вы  долго  раздумывали
бы?
   - Вообще не раздумывал бы, - буркнул Голубков.
   - Так я и сделал.
   - Ладно, - подумав,  заключил  он.  -  Убийство  в  пределах  необходимой
обороны. Доказательство - пленка. Прослушка санкционирована. Проходит.
   - Так-то оно, может, и так, - согласился я, - но ведь по  прокуратурам  и
судам затаскают.
   - Нет. Не можем мы тебя засветить. Особенно сейчас. Уладим.
   - Как?
   - Ты помнишь, какие слова высечены на Дельфийском храме?
   - Вы говорили. "Ничего сверх меры". Сверх меры я ничего и не спрашиваю. А
все, что касается меня, должен знать. Это был не наезд.
   - Да, это была прокачка.
   - Меня? Они и слова-то такого не знают.
   - Тот, кто дал им этот заказ, знает.
   - Кто?
   Голубков не ответил.
   - Ладно, ничего сверх нормы, - согласился я. -  Кто  их  на  меня  вывел?
Верней, не их, а заказчика?
   - Мы. Через ментовскую агентуру. И хватит вопросов.
   - Нет, - возразил я, - не хватит. Что теперь будет?
   - Будет следующее. "Нивы"  проедут  в  один  подмосковный  район,  далеко
отсюда. Зеленый "жигуль" последует за  ними.  "Нивы"  въедут  на  территорию
завода стройматериалов и через  полчаса  выедут  оттуда  пустыми.  Потом  их
найдут сожженными в глухом месте. А твоих гостей перегрузят в  "вахтовку"  и
через задние ворота отвезут в надежное место. И они будут  отсиживаться  там
столько, сколько нужно. Кроме Шрама, конечно. А утром с этого завода  увезут
на стройку в Южное Бутово шесть  довольно  массивных  железобетонных  балок.
Думаю, что этот тип в зеленой "шестерке" даже заглянет на  стройплощадку.  И
пощупает балки. А они будут еще теплыми. После этого у  него  уже  не  будет
никаких сомнений в твоей личности. Что и требовалось  доказать.  -  Голубков
подумал и добавил: - На данный момент.
   Я понял, что он больше ничего не скажет, смыл шлангом следы крови,  чтобы
Ольга ничего не заметила, и поинтересовался:
   - Ребята сидели на базе ПВО, это почти рядом. А вы-то как оказались здесь
так быстро?
   - А я как раз к тебе ехал. На половине дороги поступил сигнал.
   - Эти двое - боевое охранение?
   - При нужде. Основная задача у них другая.
   - Какая?
   - Контроль твоих контактов.
   Я решил зайти с другой стороны:
   - Зачем вы ко мне ехали?
   - Есть дело.
   Но он не успел заговорить о деле, потому что подошла Ольга и  с  тревогой
спросила:
   - Что тут было?
   - Да ничего, - сказал я.
   - А почему Мишка и мужики с ружьями бегали?
   - А кто их знает. Показалось, что гуси  на  перелет  пошли.  А  это  были
просто чирки. Они даже ни разу не выстрелили.
   - А где те люди?
   - Уехали.
   - Дали заказ?
   - Нет, мы не сошлись в цене. И только  тут  Ольга  обратила  внимание  на
полковника Голубкова.
   - Здравствуйте, дядя Костя. Вы порыбачить приехали?
   - Ну, не совсем, - ответил он. У Ольги опустились руки.
   - Опять! - только и сказала она.
   - Оля, ты жена офицера, - мягко напомнил Голубков.
   - Я жена деревенского столяра, - резко  возразила  Ольга.  -  И  мне  это
нравится. Он давно не офицер, его разжаловали и вышвырнули из армии!1
   Голубков покачал головой с седыми, коротко подстриженными волосами.
   - Нет, - сказал он. - Нет. Русский офицер  -  это  не  должность.  С  нее
нельзя разжаловать или уволить. Это призвание. - Он подумал и добавил:  -  А
может, правильнее будет сказать: судьба.
   - Так что за дело? - спросил я, когда Ольга, не то чтобы успокоенная,  но
привычно смирившаяся, ушла в дом укладывать спать Настену.
   Голубков ответил не сразу.
   - Ты  последние  дни  ничего  подозрительного  вокруг  себя  не  замечал?
Какие-нибудь новые люди или еще что?
   - Да нет. Ну, кроме этих.
   - С этими все ясно. А дело вот какое. Для тебя и всех твоих  ребят.  Они,
кстати, чем занимаются?
   - Кто чем. Муха на мотоцикле гоняет, хочет стать профи.  Боцман  переехал
из Калуги, купил  квартиру  в  Москве,  обживается.  Подбивает  нас  создать
охранное агентство. Артист свой театр организовал, скоро  первый  спектакль.
Мечтает Гамлета сыграть, но пока не рискнул. Ставят "Сирано  де  Бержерака".
Это с таким длинным носом. Дуэлянт, поэт. А что? У него, может, и получится.
Ну а Док пока не при деле. Недавно вернулся со стажировки. Не знаю, чему  он
научился в полевой хирургии, но похудел килограммов на десять и даже  бросил
курить. А я - ну, видите.
   - Значит, всех можно задействовать?
   - В чем?
   - Скажу. Только ты, если сможешь, не вскакивай и  не  ори.  Нужно  помочь
одному человеку взорвать атомную электростанцию.
   - Где?
   - У нас, на Кольском полуострове. Северную АЭС.
   Я внимательно на него посмотрел:
   - Это вы так шутите?
   Полковник Голубков долго разминал и прикуривал свой "Космос".
   - Нет.
   - И что конкретно мы должны делать? -  спросил  я,  все  еще  не  веря  в
реальность происходящего и одновременно понимая, что начальник  оперативного
отдела УПСМ, одной из  самых  секретных  спецслужб  России,  непосредственно
подчиненной Кремлю, не из тех, у кого есть время для шуток.
   Полковник наконец раскурил  сигарету,  прислушался  к  плеску  плотвы  на
отмелях Чесни, к посвисту крыльев перелетной утиной стаи.
   - Когда-то я прочитал, что за пять тысяч лет существования человечества в
мире было пять тысяч четыреста четырнадцать войн.  На  самом  деле  их  было
гораздо больше. Они не прекращались ни  на  один  день.  Не  прекращаются  и
сегодня. Только очень мало кто о них знает. Невидимые миру войны.  Так  вот.
Что вы должны делать, - повторил он мой вопрос и  ответил:  -  Пока  ничего.
Ждать. На тебя выйдет человек и предложит тебе и твоим ребятам  эту  работу.
Конечно, не в такой прямой форме, не в лоб. Ты поторгуешься.  По-настоящему,
без дураков. Как тертый-перетертый наемник. Который знает себе  цену.  Бабки
тебя, конечно, интересуют. Но и в дурное дело лезть  не  станешь.  В  общем,
выжмешь из него все по максимуму и согласишься. После  этого  будете  делать
то, что он скажет.
   - Что это за человек?
   - Увидишь.
   - Как я узнаю, что это он?
   - Поймешь.
   - Это тот, кто заказал меня прокачать? -  догадался  я.  -  И  кто  сидел
сегодня в зеленой "шестерке"?
   - Да.
   - Когда он снова появится?
   - Скоро.
   - Эта история, наверное, началась не вчера? - предположил я.
   - Да, не вчера, - подтвердил полковник Голубков. - Для нас она началась в
начале марта.
   Глава первая. Досье
   I
   "Совершенно секретно
   Экземпляр единственный, машинописный
   Занесению в компьютерную базу данных не подлежит

   Начальнику Управления по
   планированию специальных мероприятий
   генерал-лейтенанту Нифонтову А.Н.

   АНАЛИТИЧЕСКАЯ ЗАПИСКА
   В номере 3 (106) московского  ежемесячника  "Совершенно  секретно"  от  3
марта с.г. было опубликовано  весьма  пространное  интервью  корреспондентов
издания Н. и К.  с  известным  чеченским  террористом,  главой  непримиримой
оппозиции Султаном Рузаевым, взявшим на себя ответственность, как  он  ранее
заявил, за террористические акты - взрывы бомб на  железнодорожных  вокзалах
Пятигорска и Армавира.
   Ксерокопия интервью прилагается.
   Публикации предпослана редакционная врезка следующего содержания:
   "Мы не преследуем цели дать этому человеку политическую трибуну. Но вовсе
не считаться с ним было бы ошибкой, способной привести к новым трагедиям".
   Интервью озаглавлено "Террорист с манией величия", а на  фотоснимке,  где
Рузаев изображен, как обычно, в форме полевого командира и в  темных  очках,
помещена крупная  надпись:  "Рузаев  не  приговаривал  к  смерти  разве  что
Христа".
   Несмотря на это,  общий  тон  интервью  весьма  спокойный,  местами  даже
доброжелательный, с углублениями в подробности  биографии  и  частной  жизни
героя публикации. Однако не  вызывает  сомнения,  что  ключевой  в  интервью
является фраза Рузаева:
   "Скажу прямо, мы готовимся к большой национально-освободительной войне  с
Россией. Вопрос ставим четко:  если  и  дальше  желают  с  нами  играть,  не
признавая наши права на собственное государство, то доиграются".
   Как известно, после  взрывов  в  Пятигорске  и  Армавире  Рузаев  не  раз
появлялся  на  российских  телеэкранах  и  выступал   в   СМИ   с   угрозами
крупномасштабных терактов в Москве и других  городах  Российской  Федерации.
Очевидная амбициозность его заявлений вызвала скептическое отношение к  нему
даже среди сторонников  независимости  в  Чечне,  а  один  из  руководителей
республики публично назвал его шизофреником. И хотя Рузаев  утверждает,  что
по  решению  суда  шариата   этот   руководитель   принес   ему   извинения,
подтверждений этому из независимых источников не поступало.  Таким  образом,
публикация интервью в газете "Совершенно секретно" представляется аномалией,
требующей анализа и объяснений.
   Наш источник, имеющий широкие связи в журналистской среде, сообщает, что,
как ему  удалось  выяснить,  инициатива  интервью  ежемесячнику  "Совершенно
секретно" исходила от самого Рузаева или его  ближайшего  окружения.  Рузаев
финансировал поездку корреспондентов в Чечню и гарантировал их безопасность.
Хотя местом проведения интервью указан Грозный, в  действительности  это  не
так.
   В пивбаре Дома журналистов один из авторов  интервью,  корреспондент  Н.,
рассказал, что люди Рузаева встретили их на границе с Дагестаном и ночью,  с
соблюдением всех мер предосторожности,  в  машине  с  затемненными  стеклами
привезли в какой-то предгорный поселок, где и состоялась эта беседа.
   Наш  источник  не  исключает,  что  Рузаев  не  только  оплатил   поездку
журналистов в Чечню, но и каким-то образом финансово стимулировал их работу,
так как вышеупомянутый корреспондент Н., вечно безденежный, в  тот  вечер  в
Доме журналистов заказывал дорогой коньяк и угощал всех знакомых.
   У некоторых членов редакционной коллегии "Совершенно секретно" публикация
интервью с Рузаевым вызвала резкое осуждение. Отвечая на упреки, что издание
предоставило   политическую   трибуну   безответственному   авантюристу    и
террористу, один из руководителей ежемесячника заявил, что не считает нужным
подвергать публикуемые материалы цензуре, чем бы это ни диктовалось.
   "Наше дело - давать  сенсации,  -  сказал  он.  -  Эксклюзивное  интервью
Рузаева - это именно сенсация, которая привлечет к нашему изданию интерес не
только в России, но и во всем мире. Политическую же  оценку  его  заявлениям
пусть дают политики".
   Имея эту информацию, аналитический отдел задался вопросами:
   1. Является ли случайностью публикация интервью Рузаева именно  в  данное
время и в данной геополитической обстановке в России и в кавказском регионе?
   2. Имеют ли  широкомасштабные  угрожающие  заявления  Рузаева  под  собой
реальную почву либо же они являются саморекламой, имеющей целью повысить его
пошатнувшийся авторитет в Чечне?
   Ответ на  первый  вопрос:  нет.  С  большой  степенью  вероятности  можно
утверждать, что выбор времени публикации интервью Рузаева далеко не случаен.
   Главный  фактор  сегодняшней  общеполитической   ситуации   в   Чеченской
Республике  и  во  всем  кавказском  регионе:  заключение  соглашения  между
правительством РФ и Чечней об  использовании  нефтепровода,  проходящего  по
территории Чеченской Республики, для транспортировки из Баку в  Новороссийск
так называемой ранней нефти из азербайджанских месторождений Азери, Чирак  и
Гюнешли.
   Вопрос  о  путях  транспортировки  основных  запасов  каспийской   нефти,
поздней,  должен  решиться  в  ближайшие  полгода.   Оптимальным   считается
задействование  нитки  Баку  -  Грозный  -  Новороссийск  с  увеличением  ее
пропускной способности и нефтепровода Баку - Супса через территорию  Грузии,
а также, что всеми экспертами признается крайне маловероятным, строительство
новой нитки Баку - Джейхан через Турцию.
   В  конечном  итоге  Каспийский  трубопроводный  консорциум  (КТК)   будет
контролировать нефтепровод  общей  длиной  в  1580  километров,  соединяющий
каспийские нефтепромыслы и Тенгизское месторождение в Западном Казахстане  с
новым терминалом на побережье Черного моря в районе Новороссийска. В  состав
КТК вошли американские компании "Шеврон"  (15  процентов  участия),  "Мобил"
(7,5), "Орикс"  (1,75),  российско-американское  и  российско-британское  СП
"ЛУКАрко" (12,5) и др.
   Отсутствие  в  составе  консорциума  Турции,  а  также  ряда   крупнейших
транснациональных   компаний   (в   частности,    корпорации    "Интер-ойл")
свидетельствует о внутренней  напряженности  и  нестабильности  достигнутого
соглашения.
   Несмотря на то что использование нитки  Баку  -  Грозный  -  Новороссийск
чрезвычайно  выгодно  для  Чечни,  особенно  с  учетом  того,   что   Россия
согласилась  платить  за  транспортировку  нефти  в  полтора   раза   больше
среднемировых тарифов (по б долларов за тонну вместо общепринятых 4-х),  это
решение  вызвало  заметное  обострение   внутриполитической   обстановки   в
Чеченской  Республике.  Оно  пополнило  ряды  сепаратистов   и   сторонников
непримиримой  оппозиции  людьми,  критикующими  правительство  Масхадова  за
предание им идеалов независимости во имя извлечения  финансовых  выгод.  Все
чаще звучат требования о полном разрыве всех отношений между РФ и Чечней, об
уплате Россией Чеченской Республике 160 миллиардов долларов  контрибуции  за
ущерб, якобы нанесенный Чечне в ходе