- явно из Подмосковья, местная -- отпадает; двое кавказцев -- орали друг на
друга,  ссорились, тоже  не  годятся. Семилетняя  девчонка  с  матерью. Мать
толстая, с  румяными,  будто свеклой намазанными щеками, про таких  говорят:
кровь с  молоком. Горбатый  старик  бомж,  Саша  запомнил  его  морщинистые,
покрытые  многолетней  грязью  руки. Высокий  кудрявый  мужчина  с  бегающим
взглядом, явно приезжий,  боится, что спросят  документы;  цыганка; еще один
бомж с костылем; проститутка; "челнок" с клетчатой сумкой... Кто же, кто же,
кто же? Вэн  все рассчитал и прекрасно знал, что встретится  с ним, с Сашей,
поэтому  загримировался.  Как?  Загримироваться он,  конечно,  мог  под кого
угодно: под бомжа,  под "челнока",  под проститутку с  синяком под глазом --
Вэн  в этом деле гений,  -- но ни у кого  из людей, шедших им навстречу,  не
было таких сумок,  в которых обычно  присылают  Антону Владленовичу  деньги.
Скорей  всего, Вэн, понимая, чем рискует, ушел "пустой",  чтобы потом, когда
все уляжется, вернуться и забрать сумку.
     Саша усмехнулся. Ну  нет, на этот раз  он его переиграет! Подонок! Ведь
на какую подлость толкнул -- против собственного дяди играть!
     Когда  в  кармане   зазвонил  сотовый   телефон,   Саша   вздрогнул  от
неожиданности. Ну вот, дождался. Теперь придется объясняться.
     -- Алло.
     -- Ну, в чем дело-то? Почему не звонишь? Все забрали?
     --  Никак  нет,  не вышло,  -- тихо  произнес Саша, чувствуя неприятный
холодок в спине.
     -- То есть  как не вышло? -- голос Антона Владленовича изменился. -- Ты
что, шутишь?
     -- Не шучу, ячейка пуста.
     Повисла небольшая пауза.
     -- Ты уверен?
     -- Абсолютно.
     -- Ну я им сейчас устрою!..
     Саша  хотел  попытаться  объяснить,  что  случилось,  но  в  трубке уже
раздались  короткие  гудки. Ну что же,  может, оно  и к лучшему: пока  Антон
Владленович выясняет отношения со своим губернатором, он  попытается сделать
все возможное, чтобы найти если не  Вэна, то хотя бы бабки, которые остались
в одной из камер.
     --  Сержант!  -- окликнул Саша милиционера.  Сержант  подошел  к  нему,
изобразил на лице предельное внимание.
     -- Да, слушаю.
     -- Вы не  видели, минуту-полторы назад из камер не выходил мужчина ниже
среднего роста,  щупловатый, небольшая залысинка вот здесь, -- Саша  показал
на свой лоб.
     -- Не было, -- мотнул головой сержант.
     -- Вы уверены?
     --  Абсолютно.  Я почти  все  время около  дверей.  Подозрительные рожи
смотрю. Вот, -- милиционер ткнул в распечатку, лежащую  под плексигласом  на
столе. -- Мужика точно не было.
     -- Женщина?
     -- Минуту назад? -- Сержант задумался. -- Да, точно.  Такая вся из себя
расфуфыренная  блондинка в сапогах. Длинные такие сапоги. Я еще подумал, что
рано в сапогах-то, тепло.
     "Сапоги -- это понятно, Вэн ими свои мужские ноги скрыл. Ноги и походка
чаще всего выдают мужчину", -- подумал Саша и спросил:
     -- На ней что, был парик?
     -- Не-а, парик бы я узнал, свои волосы, натуральные.
     -- Сколько лет?
     -- Что-нибудь за тридцаток.
     "А что, если Вэн подослал  настоящую бабу,  которая влезла в ячейку? --
мелькнула в голове Саши мысль. -- Нет, нет  и нет, -- тут же отказался он от
этой идеи. -- Это не то  дело, которое нужно делать чужими руками. Он сделал
все сам, сам!"
     Саша достал телефон и набрал номер одного из охранников:
     -- Ищите бабу в высоких сапогах.
        "23"
     Антон Владленович нервно набирал межгород. Линия была  занята, и звонок
срывался уже в седьмой раз.
     -- Да что  это  за б...! -- выругался он и швырнул трубку об пол. Нажал
на "тревожную" кнопку, вмонтированную в ручку кресла, вызывая охрану.
     Через  несколько  секунд  в  дверях возник плечистый охранник,  замер в
выжидательной позе.
     -- Вот что, немедленно свяжи меня по межгороду вот с  этим номером!  --
Антон Владленович  щелчком отправил на край стола маленькую записную книжку.
-- Немедленно, понял!
     -- Так точно.
     -- Давай, давай, не жуй сопли!
     Если через  минуту  связи  не будет,  он  спустит  на  него всех собак,
выкричится, снимет стресс. Хорошо, когда есть на кого наорать.
     Охранник,  стоя  в дверях, терпеливо давил на  кнопки  своего  сотового
телефона. Его взгляд то и дело падал на разбитую трубку, валяющуюся на полу,
и он слегка нервничал.
     -- Вот! -- наконец протянул охранник свой телефон Антону Владленовичу.
     Тот  взял  трубку,  приложил  ее  к  уху. В  трубке  еще несколько  раз
прозвучали длинные гудки вызова, потом раздался детский голосок:
     -- Алло?
     --  Деточка,  дедушку  позови,  пожалуйста,  --  громко  попросил Антон
Владленович, глядя на испуганного охранника.
     -- А дедушка в теннис играет, -- весело ответил голосок.
     -- Где?
     -- Здесь, я рядом сижу.
     -- Ты не сиди, а подойди и дай ему трубку!
     Послышалось  какое-то шуршание,  потом в трубке  раздался  запыхавшийся
мужской голос:
     -- Слушаю!
     -- Все играешь? Где возврат, козел?!
     -- Кто это?
     -- Твой п...ец! Если через час бабки не будут лежать на моем столе -- я
тебя в асфальт закатаю, суку!
     -- Антон Владленович, это вы?
     Но Антон Владленович уже выключил трубку и протянул ее охраннику.
     -- Спасибо. Вали отсюда.
     Охранник  скрылся  за дверью, а Антон  Владленович откинулся  на спинку
кресла. Надо было взять себя в руки, собраться с мыслями. Сейчас губернатор,
испуганный  его  звонком,  начнет  вызванивать  своего  заместителя, который
занимался отправкой, тот -- курьера, курьер в испуге замечется, не собираясь
быть "крайним" в этом деле, поскольку "крайний" в любом случае мертвец. Если
умный,  то найдет, на кого свалить  вину,  и цепочка начнет раскручиваться в
обратной последовательности. Часа полтора им надо дать... А  вдруг это Саша?
-- мелькнуло в голове Антона Владленовича. Он ему всегда доверял, как самому
себе.  Ведь  только  Саша  знал шифры и  всю цепочку от  камеры  хранения до
банковского терминала! А что,  подослал человечка, сам  оставаясь в стороне,
тот все сделал, и сейчас, поди, делят  его  бабки в укромном  местечке... От
мысли этой Антона Владленовича даже пот прошиб.
     -- Если так -- убью! -- произнес он вслух.
        "24. Пастухов"
     Что ни говори, а с дачей  нам крупно повезло. И  жратва, и  спутниковое
телевидение, и сауна  с бассейном. Плохо только, что неизвестно, сколько тут
отсиживаться придется.  Рассчитывать надо  всегда на худшее,  может,  оно  и
обернется лучшим.
     Все мы, кроме Боцмана и Ирины  -- им по ранениям нельзя, -- отправились
в  сауну париться.  Муха  был  за банщика.  Он  даже во время рейдов в горах
иногда устраивал нам  "баньки". Вот и  в этот  раз  Муха тоже постарался  --
напустил сухого  пару,  так  что даже  волосы  трещали, а  уши сворачивались
трубочками.
     Я больше пяти минут  Мухиной  бани выдержать не могу -- кожа  горит.  Я
сразу в  бассейн ныряю,  а он  ничего,  хлещет  себя веничком, посмеивается.
Правильно говорят, что маленькие -- они выносливые и силы в них больше.
     Я в очередной раз нырнул в бассейн и поплыл к противоположному бортику,
когда дверь отворилась и вошла Ирина. Вид у нее был весьма испуганный.
     -- Хозяева! -- закричала она.
     -- Где? -- поинтересовался я.
     -- Машина в гараж заехала.
     "Значит,  время  еще  есть, --  подумал  я.  -- Сейчас самое трудное --
объяснить хозяевам, что мы не воры, не грабители и очутились в их доме из-за
дурацкого стечения обстоятельств".
     Я выбрался из  бассейна, Ирина запоздало ойкнула,  отвернулась  и вышла
как-то боком. Я торопливо вытерся, оделся и направился к дверям, за которыми
находился  хозяйский гараж (гараж на  две  машины  с  широкими  воротами был
расположен в подвале под домом). Подумал, что  справлюсь сам, нечего  парней
зря беспокоить, пусть расслабятся, отдохнут.
     Я  замер  около  двери.  Хлопнула  дверца  машины, послышалось шуршание
пакетов. Судя  по всему, человек один. Если б их было двое, то они наверняка
сказали  бы друг  другу хоть  слово. Главное  --  сейчас  не напугать! Легко
сказать! Заходишь  этак в  дом, а  там тебя  у дверей поджидает спецназовец,
который руками из кирпичей сок давит. Даже меня кондратий бы хватил!
     Дверь  отворилась, и  я  замер, стараясь не дышать.  Порог  переступила
женщина  в голубом платье, на ногах у нее были мягкие туфельки без каблуков,
на  голове шляпа. Но, конечно, самым запоминающимся в ее внешности был живот
-- как будто хозяйка прятала под своим голубым платьем гигантский арбуз.
     Во-первых,  я  поначалу почему-то  думал, что  приехал мужик  -- хозяин
этого дома, во-вторых, никак не ожидал,  что зайдет беременная,  поэтому  на
несколько мгновений я настолько растерялся, что она увидела меня первой.
     Я улыбнулся  и сделал широкий жест, давая понять, что пришел в ее дом с
добрыми намерениями, но она меня,  однако, не поняла. Женщина завизжала так,
что  у меня  заложило уши. Поняв, что сигануть назад  в гараж  не получится,
потому  что  рядом с  дверью стою  я, она бросила пакеты и побежала  к двери
бассейна. Глупышка -- там она увидит четверых  голых мужиков! Лучше  бы  она
кинулась в гостиную, там раненые Боцман и Ирина!
     -- Подождите, подождите!  Мы ваши  друзья!  --  запоздало  закричал  я,
кидаясь за ней вдогонку. -- Мы не сделаем вам ничего плохого!
     Дверь  захлопнулась перед  моим носом. Я осторожно, чтобы  не причинить
беременной  вреда, попытался ее открыть. Но  она держала  крепко. Надо  было
провести с ней беседу до того, как она увидит моих парней.
     --  Пожалуйста, не  пугайтесь. Мы вынуждены были залезть на вашу  дачу,
потому  что у  нас  не  было другого выхода.  Мы не грабители, не  воры,  не
террористы. Мы спецназовцы, летели с заданием из Адлера, и  так  вышло,  что
нам пришлось десантироваться...
     "Представляю, каким  бредом  кажется вся моя речь по ту сторону двери!"
-- подумал я.  И тут, словно в подтверждение  моей мысли, опять раздался  ее
дикий визг. Надо полагать, спецназовцы,  о которых я только  что ей говорил,
показались из сауны во всей своей красе!
     За дверью раздался  какой-то  стук, и  я  понял,  что женщина упала  на
кафель. Я толкнул  дверь  -- так и есть: она лежала без сознания на полу.  К
ней уже бежали мои парни: Артист, Муха, Док.
     -- Блин, вы хоть оденьтесь, пугаете хозяйку!
     Док присел на корточки, взял ее за руку, чтобы найти пульс.
     -- Ничего, сейчас она придет в себя, -- утешил он. -- Судя по животу, у
нее все тридцать девять недель.
     -- Мужики, что же это такое! -- возмутился я. -- Оденьтесь!
     Парни побежали одеваться, а я присел на кромку, зачерпнул  рукой воды и
побрызгал ею на беременную.
     Она пришла в себя почти мгновенно. Взгляд у нее был затравленный.
     -- Пожалуйста, не трогайте, не убивайте. Пожалейте,  -- пролепетала она
умоляюще.
     -- Никто вас не тронет, никто не обидит, --  сказал я, стараясь придать
голосу как можно более спокойный и доброжелательный тон. -- Вы  у себя дома,
это мы непрошеные гости. Но я правду говорю, мы не грабители, мы -- друзья.
     -- Сколько вас? Зачем вы забрались в дом?
     -- Я уже объяснял -- обстоятельства заставили.
     И тут женщина неожиданно схватилась за низ живота и громко застонала.
     -- Ой, мамочки, ой! Рожаю! -- запричитала она, корчась от боли.
     -- Док! -- закричал я. -- Схватки! Рожает! Через мгновение Док появился
уже одетым,  вдвоем мы  подхватили  женщину на  руки и понесли  в спальню на
второй этаж.
     -- Горячую воду, полотенца, чистые простыни, белье, --  отдавал на ходу
Док команды.
     В спальне он  рывком сдернул покрывало с кровати, уложил женщину поверх
одеяла.
     -- Мне придется вас раздеть. Не волнуйтесь, все будет хорошо, -- сказал
он тихо.
     -- Не бойтесь, это  доктор,  он  тыщу родов  на своем  веку принял,  --
нашептывал ей я.
     -- Ой, мамочки, больно-то как! -- снова застонала женщина.
     -- А ну выйди отсюда вон! -- приказал мне Док.
     -- Как скажешь. Тебе точно ассистенты не нужны?
     -- Справлюсь. Иди, не смущай женщину.
     Я вышел  из  спальни,  спустился  на  первый этаж.  Ирина уже тащила  в
спальню таз с горячей водой и белоснежные отглаженные простыни.
     Все  собрались в  гостиной, потянулось напряженное ожидание.  На экране
телевизора мелькали вооруженные до зубов люди -- шел  забойный боевик, но мы
намеренно выключили  звук, чтобы  не  мешать  роженице  наверху. Да и  какой
сейчас боевик? Артист полез в бар, вытащил из него непочатую бутылку виски.
     -- А? -- сказал он, демонстрируя нам бутылку.
     -- Че ты шаришься? -- зашипел на него Муха.
     -- Да ладно,  мужики, компенсируем. Надо  по чуть-чуть -- снять нервный
стресс.
     --  Ладно, давай правда по чуть-чуть. Весь день на нервах, -- поддержал
я Артиста.
     -- Я тоже хочу, -- неожиданно сказала Ирина.
     -- Блин, ну  вы алкаши! -- покачал  головой Муха, доставая  из серванта
бокалы.
     -- Сам-то! -- усмехнулся Боцман. -- Вон, весь нос покраснел.
     --  Это у меня  сосуды  в бане  полопались, -- пролепетал  Муха в  свое
оправдание.
     Тут  я  не  выдержал  и  рассмеялся,  а следом  за  мной  грохнули  все
остальные.
     -- Потише там! -- раздался из спальни грозный крик Дока.
     -- Тсс, -- приложил я палец  к губам и стал разливать виски по бокалам.
-- Давайте-ка за хозяйку этого дома, -- предложил я тост.
     -- За хозяйку, -- поддержал меня Артист. -- Чтоб у нее получилось!
     Через полчаса бутылка была пуста, и мы принялись за вторую.
     Еще через пять часов журнальный столик был  уставлен пустыми бутылками,
а мы спали: кто в кресле, кто на диване, а кто, укрывшись пледом,  на ковре.
И  вдруг  из спальни  раздался истошный,  громкий  вопль  младенца,  который
мгновенно всех нас разбудил. Через несколько минут в гостиную спустился Док.
     --  Вы что, все выпили?  -- спросил он, кивнув  на заставленный пустыми
бутылками стол.
     -- Ну ладно, не тяни, кто? -- закричал Муха.
     -- Сын, -- улыбнулся Док.
     -- Все, спецназовцем будет!
     -- Боец!
     -- Воин! -- сказал Док, выуживая из бара еще одну бутылку "вискаря"...




        "Глава пятая. Без лишних объяснений"
        "1"
     Антон Владленович  сидел в  своем любимом кресле,  а напротив него, как
провинившийся школьник, стоял Саша.
     --  Ну, рассказывай,  рассказывай,  племянничек, -- грозно сказал Антон
Владленович и посмотрел на Сашу испепеляющим взглядом.
     Прежде чем начать, Саша тяжело вздохнул:
     --  Около  автоматических  камер   под  видом   бомжей,   выпрашивающих
милостыню,  я  поставил четверых  человек.  Кроме  того,  в самом  помещении
находится    так    называемый    дежурный.    Обычно    дежурными    бывают
женщины-пенсионерки,  но тут мы, так  сказать, несколько  нарушили традицию.
Задача дежурного и милиционера --  отследить, кто и что берет из ячеек.  Для
этого вдоль  каждого ряда  ячеек поставлены  камеры видеонаблюдения, которые
"простреливают" весь ряд насквозь. В  том случае, если человек или его багаж
вызывает подозрение, милиционер проводит беглый обыск, дежурный в  это время
держит оружие наготове.
     -- Сколько ментам приплачиваешь? -- поинтересовался Антон Владленович.
     --  По  пятьдесят  баксов в  день,  в  случае удачи  --  единовременное
вознаграждение в три штуки.
     -- Щедр ты за чужой счет, -- усмехнулся Антон Владленович.
     -- Премию я буду платить из собственных денег, -- возразил Саша.
     -- Ладно, ладно, не заводись. Это я так шуткую. Ну, дальше.
     --  В  случае  возникновения  нештатной ситуации четверо  из  "наружки"
приходят на помощь нашему  дежурному  и  милиционеру. Думаю, вшестером они с
ним справятся.
     --  Ладно,  это все пока что басни, которыми соловья, как известно,  не
кормят.  Какие у  тебя  предложения насчет  того, кто  мог нас проследить  и
кинуть?
     -- Мафия, --  просто  ответил  Саша,  на что Антон  Владленович  громко
рассмеялся.
     --  Итальянец  ты мой доморощенный. Какая у нас  к черту  мафия! У  нас
конкретно -- солнцевские, люберецкие, тамбовские, армянские... Ну так кто?
     Несколько мгновений Саша молчал, потом произнес тихо, но отчетливо:
     -- Тот, кто противостоял нам  в  Сочах, кто  хотел помешать  исполнению
вэновского заказа.
     -- Думаешь?
     -- Уверен на все сто.  Проследить нашу цепочку, поставить незаметно для
меня "жучок", вычислить в два счета ячейку, провернуть всю операцию за сорок
секунд  --  это под силу  только  такой организации, как ФСБ. Никакая другая
шавка не посмела бы хвост поднять.
     -- Да,  это  весьма  интересная версия, Саша. Ты уверен, что  деньги из
камер хранения не уходили?
     -- Уверен.  У меня очень хорошая  зрительная память. Шесть миллионов  в
барсетке или ридикюле не унесешь.
     -- Ну хорошо, я помогу тебе отработать эту версию с ФСБ. Одному тебе не
справиться. Иди. О том, что творится на вокзале, докладывать мне каждый час.
-- Антон Владленович замолчал, потом добавил  другим, уже трагическим тоном:
-- У  нас  мало  времени, у нас очень мало времени, Саша. Если через два дня
деньги не найдутся, я... Я не знаю, что тогда будет...
     Саша кивнул и вышел  за дверь, а Антон  Владленович потянулся к  трубке
телефона. Он  набрал номер, который помнил  наизусть. Это  был  телефон  его
надежной  "крыши",  его  ангела-хранителя генерала  Зеленцова.  Если  бы  не
"крыша" такого уровня, кто знает, может, и в живых-то Антона Владленовича не
было, а в лучшем случае пилил бы он дрова в Сибири.
     -- Приемная, -- раздался в трубке громкий голос дежурного офицера.
     -- Соедини меня со своим начальством, -- произнес Антон Владленович.
     -- Представьтесь, пожалуйста.
     -- Ты че, идиот, офицер? Не видишь, по какому телефону я тебе звоню? --
взорвался Антон Владленович. -- Это ты мне представиться должен!
     Повисла пауза, затем офицер изменившимся голосом пролепетал:
     -- Извините! Майор Коляда на аппарате.
     -- На аппарате он, ядрена кочерыжка! -- не выдержав, расхохотался Антон
Владленович.
     В трубке запиликала мелодия, и раздался бодрый голос Зеленцова:
     -- Слушаю!
     -- Помнишь, ты мне тогда говорил про кого-то, кто хотел помешать нашему
делу в Сочах?
     -- Антон Владленович? Здравствуйте.
     -- Привет, генерал. Ну так что?
     -- Конечно, помню. Пастухов, внештатник наш. Бывший капитан спецназа.
     -- Что, действительно крутой?
     --  Достаточно. В Эстонии  с  несколькими  своими ребятами чуть  ли  не
батальон тамошнего спецподразделения уделал.
     -- Батальон? -- с удивлением переспросил Антон Владленович.
     --  В Генуе всю  тамошнюю полицию на уши  поднял.  В Чечне за ним целая
"бригада" спецназа гонялась... Ну и так далее... Последняя его акция -- угон
самолета из Сочи. Угнали, а до  Москвы не долетели, испарились из салона как
призраки...
     -- То есть вы хотите сказать, что...
     -- Я, Антон Владленович,  ничего не хочу  сказать, но вас понял. Мы уже
работаем в этом направлении.
     -- Вот и  отлично,  работайте. Я  со своей стороны  тоже предприму  ряд
усилий, поскольку интересы  у нас в этом  деле общие. У меня есть  сведения,
что он может иметь отношения к последнему делу с ячейкой. Вы меня поняли?
     -- Как не понять!
     -- Пришлите  мне,  пожалуйста,  его,  так сказать,  тактико-технические
данные.
     -- Сейчас пришлю, -- пообещал Зеленцов.
     -- Всего доброго, -- Антон Владленович первым положил трубку.
     "Эстонский батальон,  ишь ты,  орел! Я тебя  за  свои  деньги, как вшу,
удавлю, и никакой спецназ не поможет!"
     * * *
     Саша вел машину, то и дело поглядывая в зеркало заднего вида. Он теперь
дневал и ночевал на стоянке вокзала, чтобы в нужную минуту  оказаться  рядом
со  своими  людьми. Ситуация,  честно  сказать, сложилась  патовая: с  одной
стороны,  надо было во что  бы то ни стало верну