базу  данных  одного  из
архивных  серверов,  он  после  десятиминутного  поиска  нашел  нужный   ему
программный файл. Дудчик заказал его по электронной почте и объяснил  Амиру,
что теперь надо часок подождать, пока файл пришлют.
   Виталий Петрович  достаточно  остроумно  продумал  свою  "страховку".  Он
осуществлял кодировку разнообразными программными  средствами  по  принципу,
который помнил наизусть, а программы для декодирования спрятал на нескольких
файловых серверах по всей территории России. В  огромных  архивах  хранились
тысячи и тысячи прикладных программ, к которым мог обратиться по электронной
сети  всякий  пользователь.  Дудчик  просто   заказывал   свою   собственную
программку, которую когда-то предоставил на  этот  сервер  для  занесения  в
архив, получал ее через час-другой, запускал, и она декодировала ту или иную
часть документов с заветной дискеты.
   Покуда шло  ожидание,  они  снова  беседовали,  на  этот  раз  достаточно
спокойно.
   Дудчик попытался услышать ответ, в чем он может видеть гарантии того, что
имеет шанс выйти из сложившейся ситуации живым и свободным.
   Он получил  объяснение:  господин  Дудчик  плохо  понимает  положение,  в
котором находится. Он сам предложил на продажу товар,  который  не  является
его собственностью. Он поставил себя в положение, когда за ним начали  охоту
разные спецслужбы. Господин Дудчик напрасно думает, что ему было  бы  сейчас
лучше в застенках ФСБ или на допросе где-нибудь в Европе или Америке.  Когда
речь идет  об  интересах  сильных  мира  сего,  маленькому  человеку  всегда
приходится очень плохо.
   Али Амир запил свои слова соком из холодильника и  продолжил  говорить  о
том, что господин Дудчик самоуверенно полагает себя равноправным партнером в
сделке, в то время как он не способен сам сохранить  свою  жизнь.  Если  его
отпустить сейчас, он погибнет в сибирских лагерях. Если положить на его счет
деньги и даже высадить в Гонконге или Швейцарии, то он тут же попадет в руки
ЦРУ, или российской разведки, или в любые другие заинтересованные  руки.  Он
не сможет воспользоваться своими деньгами, когда его  ищут  по  всему  миру.
Поэтому господину Дудчику надо искать себе защиту.
   Господину Дудчику надо подольше отсидеться в безопасном месте,  пока  его
не перестанут активно разыскивать.  Только  тогда  можно  будет  попробовать
переправить его в какую-нибудь спокойную страну. В Новую Зеландию, например.
Или на Багамы. У него будет время подумать и выбрать.
   Настроение Дудчика стремительно падало, он лишался последних иллюзий.  На
самом же деле - Али это  прекрасно  видел  -  он  только  лишался  решимости
сражаться за принцип: "Или все - или ничего".
   Господину Дудчику заплатят все деньги, как обещано, потому  что  господин
Бен Ладен никогда не меняет своего  слова.  Но  для  этого  господин  Дудчик
должен предоставить товар. В настоящее время мы имеем  дискету,  наполненную
закодированной информацией. Это имущество, которое совершенно не пригодно ни
для каких целей, и никогда не шло речи, чтобы платить огромные деньги именно
за это. А поскольку  речь  все-таки  идет  об  оплате  стратегически  важных
сведений, поэтому он предлагает простой вариант: Амир  переправит  господина
Дудчика за границу, где господин Дудчик сядет за компьютер  и  в  спокойной,
безопасной обстановке  начнет  декодировать  свои  материалы.  Оплата  будет
производиться пропорционально, за каждую готовую часть.
   - Много ли времени займет полная дешифровка? - уточнил он.
   Дудчик прикинул, что бы ему сказать:
   - Я не думал об этом. Может быть, месяц.
   -  Хорошо.  Будете  расшифровывать  каждый  день  одну  тридцатую   часть
материалов, за что вам будет каждый день переводиться на счет  сто  тысяч  в
любой банк. Проследить за этим будет совсем нетрудно.
   Наконец  в  почтовом  ящике  электронной   почты   появилась   заказанная
программка, и Виталий Петрович принялся дешифровывать собственный  труд.  Он
не слишком торопился, всячески демонстрируя сложность  работы,  но  в  конце
концов показал Амиру готовый к прочтению текст.
   Сверив его содержание с  оглавлением,  Амир  поверил,  что  действительно
владеет диском с архивом стратегических сведений.
   Тут возник Ибрагим, сообщил, что обед на столе, и они перешли  на  кухню.
Амир с удовлетворением отметил, что  Дудчик  стал  вести  себя  раскованнее.
Очень трудно будет вывозить из страны человека, если он не обретет  хотя  бы
относительное спокойствие и уверенность.  Его  либо  просто  задержит  любой
таможенник, либо он сам совершит по дороге какую-нибудь глупость.
   - Долго мы здесь просидим? - спросил Дудчик.
   - Не думаю, - ответил Амир. - Я  жду  паспортов.  Вы  же  не  собираетесь
путешествовать под собственной фамилией, известной на весь  мир,  правда,  в
очень специфических кругах.
   - И куда мы отправимся?
   - Я не могу пока назвать страну. Скажу только,  что  отправимся  в  тихую
Европу.
   - Не понимаю, как вы собираетесь использовать эту информацию...
   - По крайней мере, не для нападения на вашу страну - в  отличие  от  тех,
кому вы собирались ее продать.  У  ислама  много  интересов  в  России.  Вас
действительно интересует эта тема?
   Дудчик пожал плечами.
   - Больше всего мне бы  хотелось  "поплясать  на  могилах"  тех  подонков,
которые довели страну до небывалого позора, развалили армию, лишили  меня  и
моих детей будущего.
   - Вы хотите восторжествовать над ними? Что ж, это вам  удастся.  Если  вы
назовете мне имена тех конкретных личностей  в  армии,  кому  бы  вы  хотели
доставить неприятности, мы сможем начать именно с них - и они  будут  знать,
кому обязаны своими проблемами.
   Дудчик задумался. По-видимому, речь шла о мощном шантаже.
   - Понимаю, - сказал он. - Я готов рассказать об этих людях все, что знаю,
хоть сейчас.
   - Вам надо изменить внешность, приобрести отпускной  вид.  Давайте  после
нашего обеда первым делом займемся именно этим, а потом уже побеседуем  и  о
ваших генералах. - Амир наконец понял слабую струнку этого человека,  и  она
очень вписывалась в его планы.
   Зато Дудчику не доставила никакого  удовольствия  операция  по  изменению
прически,  формы  щек  и  носа,  не  понравилась  новая  одежда,   купленная
Ибрагимом. Личная значительность, к которой он все-таки подспудно стремился,
обернулась вдруг своей теневой стороной: как всякая "знаменитость",  он  был
вынужден  скрываться   от   публики.   Учитывая   "всемирный"   размах   его
популярности, эта необходимость  теперь  будет  преследовать  его  всегда  и
везде.
   * * *
   Пастухов, который по приезде из Таджикистана  все  еще  не  был  дома,  а
только успел позвонить и успокоить Ольгу, докладывал полковнику Голубкову  о
полевом допросе майора Стрельчинского с применением тактики устрашения:
   - Теперь совершенно понятно, что таджики и,  скорее  всего,  Азим  Гузар,
оставшийся  в  Душанбе,  обратились  за  помощью  к   своим   собратьям   по
наркобизнесу и организовали нападение на нас.
   - Хорошо, Сергей. Но в таком случае что, по-твоему, мешает Стрельчинскому
кинуться к тем же узбекам?
   - У него хватит ума и осторожности помалкивать. Я боюсь, как бы он вообще
не скрылся после пережитого страха.
   Полковник Голубков затребовал  оперативную  и  информационную  сводку  на
Тимура Хабибуллаева, он же вор "в законе" по кличке Тимур Ташкентский, -  из
"новоделанных", чье "коронование" куплено за  огромную  сумму,  внесенную  в
воровской общак.
   Константин Дмитриевич прекрасно понимал, что совершенно  бессмысленно  не
только брать Тимура под официальный арест, но даже пытаться "потрошить" его,
как Стрельчинского.  В  наркоторговле,  как  нигде,  были  строги  воровские
понятия  о  поведении  на  допросах,  как  нигде,  был   жесток   расчет   с
"предателями", как нигде, была сильна юридическая  защита.  Слишком  большие
деньги крутились тут - живые миллиарды наличных долларов.
   Можно,   конечно,   обработать   человека    психотропными    веществами,
подавляющими волю, и после долгого интенсивного  допроса  получить  желаемые
сведения, но  в  этом  случае  слишком  велик  был  риск  спугнуть  матерого
террориста  Амира,  который  замел  бы  следы  при  первых  же  сведениях  о
задержании или пропаже узбекского "хозяина".
   - Амир наверняка сейчас находится у него, - сказал Пастухов.
   - Да, ситуация "приди и возьми". Я пошел за санкцией к Нифонтову, - решил
Голубков.
   - Будем брать?
   - Нет, конечно. Будем устраивать тотальную слежку.
   - Что это значит?
   - Будем отслеживать все его контакты,  всех  людей,  которые  выходят  от
него. За несколько дней это даст свои результаты.
   - - У нас есть такая возможность?
   - В принципе да. Но на деле это означает,  что  мы  бросаем  все  силы  в
одну-единственную точку. Причем придется задействовать не только всех  наших
"наружников", но и надежные группы из ФСБ и МВД. Слишком велик объем  работ.
Поэтому я и иду за согласием генерала Нифонтова.
   Генерала долго уговаривать не пришлось - с  его  подачи  была  немедленно
получена официальная  санкция  прокурора  на  прослушивание  всех  известных
телефонных линий Хабибуллаева. Кроме  того,  линии,  которые  прослушивались
отделами ФСБ и МВД по борьбе  с  наркобизнесом,  были  переданы  техническим
бригадам управления. Поднимались также записи  и  распечатки  разговоров  по
этим линиям за последние дни.
   Закипела деятельность бригад  наружного  наблюдения,  которые  брали  под
опеку каждого, кто выходил от Тимура. В постоянной готовности  в  нескольких
ключевых местах города находились  оперативные  группы  захвата,  готовые  в
кратчайший срок достичь любой точки Москвы.
   Контролировался каждый шаг самого Тимура.
   Все это делалось в глубочайшей  тайне,  свойственной  работе  управления.
Нельзя было вызвать настороженность ни у самого Тимура, ни  у  служб  ФСБ  и
МВД, наверняка в этих службах нашелся бы перевертыш, питающийся из воровской
кормушки Тимура. Поэтому каждый шаг  прикрывался  разнообразными  легендами,
которые должны были усыплять подозрения.
   Контроль и координация действий десятков групп наблюдения осуществлял все
тот же полковник Голубков как руководитель оперативного  отдела.  Он  должен
был мгновенно оценивать перспективность того  или  иного  шага,  каждый  час
принимать десятки рискованных решений.
   Жизнь Тимура просвечивалась, как на рентгеновском снимке, и фиксировалась
по минутам, будто он был президентом сверхдержавы.
   Оказалась практически парализованной вся остальная работа управления.
   И  за  это  ответственность  также  нес  полковник  Голубков.  Риск   был
чрезвычайный: ведь  если  все  эти  усилия  не  принесут  результата,  будут
безвозвратно утеряны  и  другие  шансы,  потому  что  все  силы  брошены  на
единственное направление.
   Такие случаи в работе управления  были  исключительно  редки.  Происходил
настоящий  аврал.  Голубков,  со  всех  сторон   окруженный   разнообразными
средствами  связи,  при  помощи  нескольких  оперативных  дежурных  принимал
поминутно  десятки  донесений  и,  на  ходу  оценивая  их  важность,   давал
распоряжения.
   Это больше всего походило на работу диспетчерского центра аэропорта,  где
каждый оператор вел десятки "бортов" в своем секторе.
   Брались под наблюдение или оперативно проверялись "под прикрытием"  -  то
есть под благовидным предлогом -  десятки  квартир.  И  предлоги  эти  также
придумывались в центре оперативного управления операции.
   Приходилось  проявлять   тонкое   чутье,   соблюдать   необходимую   меру
осторожности и решительности: передавишь - насторожишь окружение Тимура,  он
уйдет в глухую оборону и приостановит всякую деятельность; будешь  чрезмерно
осторожным - упустишь единственный шанс.
   Непосвященный человек не может  себе  и  представить,  сколько  контактов
совершает в день деловой человек, особенно если под его контролем  находится
целая преступная группировка. А ведь еще  надлежало  отслеживать  дальнейший
путь каждого человека, говорившего с Тимуром, отслеживать и докладывать  обо
всем тому же Голубкову. Каждый звонок по телефонам  Хабибуллаева  засекался,
идентифицировался и проверялся.
   Если учесть, что многие разговоры  Тимура  были  хоть  и  примитивно,  но
закодированы, а следовательно, вызывали особое подозрение, если учесть,  что
оперативники имели дело с законспирированной сетью  наркодилеров,  привыкших
постоянно оглядываться вокруг себя, то становилось ясно, какой гераклов труд
по  очистке  хабибуллаевских  конюшен  проделывал  сейчас   профессиональный
аппарат управления.
   Слабым утешением оставался только тот  факт,  что  после  двух-трех  дней
такой работы систему связей Тимура станет  видно  как  на  ладони,  и  тогда
деятельность  преступной  группировки  можно  считать  законченной.  Столько
сведений о банде: явочные квартиры,  связи,  иерархия,  партнеры  -  обычной
следственной бригаде не собрать и за год.
   Группа Пастухова, как и другие, была задействована в обычном качестве - в
качестве группы захвата. Они базировались на  Кутузовском  проспекте  и  уже
дважды  выезжали  по  адресам.  Артист  был  на  всякий  оперативный  случай
"закамуфлирован"   под   работника   милиции   и   снабжен   соответствующим
удостоверением. Муха был одет в кожаную куртку на  голое  тело  и  такие  же
штаны, увешан .цепями, покрыт заклепками. Особое восхищение вызывали цветные
"татуировки", покрывавшие руки  и  грудь  этого  "рокера".  Татуировки  были
нанесены так же, как это делают дети с "переводными картинками", только  эти
картинки нельзя было в течение недели смыть никакими усилиями, что  вызывало
неуемные шутки и поддразнивания Артиста по  поводу  Мухи,  ставшего  ходячей
галереей абсурда и китча.
   * * *
   Утро в трехкомнатной квартире в Митине началось для Мирзо Кудимова с вида
Джона Зелински, который, раскрыв балконную дверь, усердно занимался утренней
гимнастикой. Заметив, что Кудимов открыл глаза, англичанин тут же  расплылся
в дружественной улыбке:
   - Как здрове, Мирзо? - Его русский язык частенько отдавал польским.
   После нелегкой  дороги  Кудимову  нездоровилось,  поднялась  температура,
мучили сильные головные боли.
   - Мне лучше.
   - Похуд в туалет? - с готовностью протянул руку Зелински.
   Кудимов, подавляя стон, поднялся с его помощью и  отправился  в  нелегкий
поход по естественной надобности. Во  второй  комнате  расположилась  группа
Нейла Янга, уменьшившаяся теперь на  одного  человека.  В  третьей  жил  сам
хозяин приютившей их квартиры.
   Зелински большую часть времени проводил с Кудимовым. Надо было  ухаживать
за  больным,  который  с  трудом  передвигался.  И  нужно  было  следить  за
компьютером, который служил средством связи с Лондоном и мог в любой  момент
выбросить панельку "Корреспонденция в почтовом ящике".
   Кудимов откинулся на подушку и попытался - только попытался - задуматься.
Голова  не  хотела  работать.  Контузия  от  пули,  беспамятство,  операция,
обезболивающие - все это  не  располагало  к  интеллектуальному  труду.  Ему
хотелось сейчас только покоя, и, как ни странно, он  испытывал  это  чувство
покоя и относительной защищенности именно здесь, на конспиративной  квартире
агентов МИ-6, в обществе молодого англичанина.
   После завтрака, который состоял из классической яичницы с беконом и чая с
бутербродами,  Кудимов  с  бездумным  удовольствием  наблюдал,  как  Джон  с
волнением и восклицаниями предается какой-то компьютерной  забаве.  В  конце
концов он попросил, чтобы Зелински развернул экран в его сторону. Оказалось,
Джон гонял по лабиринтам кролика и палил во враждебных скорпионов и черепах.
   * * *
   Этим утром Али Амир дремал перед телевизором, используя  столь  редкое  в
его жизни время вынужденного отдыха, - оно выдавалось только в тех  случаях,
когда Амир  скрывался  в  глубоком  подполье  или,  наоборот,  находился  за
решеткой. Ибрагим возился на кухне, занятый приготовлением обеда.  Поскольку
всю кухонную работу в Узбекистане традиционно выполняют  женщины,  и  только
приготовление плова считается исключительно привилегией мужчин,  именно  это
блюдо и готовил узбек-хозяин третий  день  подряд.  Если  постояльцы  хотели
что-нибудь другое, они готовили это сами - Амир не видел смысла  без  особой
нужды унижать национальную гордость молодого боевика.
   Дудчик,  утомившись  сидением   перед   телевизором,   лениво   занимался
компьютером. Он, конечно, не собирался производить дешифровку, да и заветная
дискета находилась в кармане у Амира. Виталий просто  заглядывал  в  ту  или
иную программу, пробовал поиграть в какую-нибудь компьютерную игру, шарил  в
поисках чего-нибудь забавного в Интернете  -  словом,  убивал  время.  Благо
платить за пользование дорогими сайтами, содержащими, к примеру, порнографию
или свежайшие сводки  новостей,  придется  владельцам  электронного  адреса.
Современный компьютер, да еще снабженный  доступом  к  информационным  базам
всего мира, - ненасытный пожиратель свободного времени и денег  сотен  тысяч
людей.
   От скуки он начал размышлять на тему о том,  что  с  Интернетом  человеку
становится доступен весь мир. Он попробовал осуществить поиск по имени  "Бен
Ладен", чтобы почитать информацию мировой прессы об  этом  человеке,  но  не
вспомнил, как правильно пишется это имя по-английски. Зато он быстро  и  без
труда нашел американский сайт, где хранился годовой отчет ЦРУ. Покопавшись в
нем, он вышел на Пентагон. Оказалось, что  в  отличие  от  ЦРУ  американское
военное ведомство заботится о  своей  рекламе,  поэтому  можно  связаться  с
дежурным, который откликается на вызовы пользователей  сети  и  отвечает  на
досужие вопросы, а также рассылает рекламные тексты, призывающие вступить  в
ряды вооруженных сил США.
   Дудчик  оглянулся  на  Амира,  но  тот  нисколько  не  интересовался  его
занятием. Тогда Дудчик запустил на экране простенькую игрушку и  свернул  ее
так, чтобы можно было одним движением курсора снова развернуть  ее  на  весь
экран, - этим способом пользуются во всем мире, чтобы развлекаться в рабочее
время. Стоит только начальнику кинуть на вас подозрительный взгляд, вы одним
незаметным движением руки снова возвращаетесь к работе.
   Подстраховавшись таким образом, Виталий Петрович набрал  адрес  дежурного
оператора  Пентагона.  Через  некоторое  время  ему  действительно   удалось
соединиться с ним.
   "Good night, friend! - возникла надпись на экране. - Can I help you?"
   Дудчик, вспомнив едва ли не все, что знал по-английски, написал: "Do  you
can right in Russian?"
   Как ни странно, его вполне поняли,  и  через  несколько  секунд  возникло
новое сообщение: "Привет, приятель! Я имею электронный переводчик с русского
языка. Могу я тебе помочь?"
   "Посмотрите, пожалуйста, на мой адрес. Я говорю с вами из России".
   "Я вижу. Это бывает часто в ночную смену. Хочешь продать  военную  тайну?
Атомную бомбу?"
   Дудчик понял, что в мире тысячи шутников и бездельников и ему не  первому
пришла в голову мысль поболтать с Пентагоном из Москвы.
   "Нет, - ответил Дудчик, - но, как ни  странно,  я  нахожусь  в  серьезном
затруднении, и именно вы можете мне помочь".
   Экран на минутку "задумался", закачивая картинку, затем на нем  появилось
изображение американского доллара и  надпись:  "Этого  достаточно?  Прислать
еще?"
   По-видимому, это была дежурная шутка  оператора.  Затем  строка  побежала
дальше, американец набивал от руки: "Парень, ты платишь несколько таких штук
за каждую минуту связи со мной. Это не дорого для тебя?"
   "Прошу вас представить себе на одну минуту, что я  не  развлекаюсь,  а  у
меня действительно есть дело".
   "О.К. Но в этом случае быстро уходи. Ваша  внешняя  разведка  отслеживает
связь с этим адресом, подлавливая дураков.  Правда,  они  делают  это  не  в
режиме реального времени. Но тебя быстро найдут, если ты скажешь  что-нибудь
серьезное".
   "Это чужо