ыл
на дороге. Отсюда дворец был виден прекрасно. Старший не ошибся в расчетах.
Солдаты сбежались ко дворцу и принялись его тушить.

Вот этого Старший не ожидал. Зачем им спасать своих врагов? Вот поэтому он
не сразу нажал на кнопку дистанционки. Интересно было понаблюдать, что же
произойдет дальше.

Взрывчатка была заложена по всей территории дворца и, конечно, внутри.
Стоило только Старшему нажать кнопку - от солдат мокрого места не
останется. Но он почему-то медлил.

И только когда солдаты зачем-то всей командой бросились в еще тлеющий дом,
отдал радиосигнал.

- Их было четверо, - сказал один из бойцов. Старший резко повернул голову.

- Пятый далеко не уйдет. Один против нас он - ноль. Пусть только появится,
мы знаем, что делать.

Старший успел в зареве пожара разглядеть всех, понял, что отсутствует самый
здоровый по кличке Боцман. И немного пожалел, что в живых остался не тот,
которого в шифровке седой назвал Пастухом.

Пожалел потому, что Сергея Пастухова он знал лично.

Глава тридцать первая

7 августа. Войска талибана вышли на границу с Таджикистаном. Тем самым
вооруженные формирования Массуда лишились своих территорий на севере
Афганистана. Ахмат Шах Массуд обратился к мировому сообществу с просьбой
оказать ему военную и политическую помощь. Российское руководство
рассматривает возможность участия в гуманитарных акциях. На границе усилена
военная группировка (ИТАР-ТАСС).

* * *

От взрыва железный люк унесло, словно промокашку. Земля дернулась, и солдат
свалило с ног. Сергей налетел в темноте на железный угол плечом, и ему даже
почудился звук хрустнувшей кости.

Потом сверху упало что-то тяжелое И снова больно ударило в то же самое
плечо. Сергей чуть не взвыл от боли. Потом стало тихо, только сыпалась на
лицо земля, осыпаясь со стен...

- Эй, - позвал Пастухов тихо. Никто ему не ответил.

"Черт, что я делаю, - спохватился Пастухов, - а если люди в масках сейчас
стоят здесь же и уже наводят автоматы на его команду. Стрелять на голос их
учили, поди, еще в детском саду. Правильно, что ребята не отвечают".

Но тут вспыхнул луч фонаря, пробежал по стенам - это была какая-то бетонная
комната с железными дверями и железными шкафами, об угол одного из них и
ударился Пастухов. Потом луч фонаря остановился на лице Сергея. Тот
непроизвольно потянулся за пистолетом.

Но луч переметнулся в сторону. И Сергей увидел засыпанное землей лицо Дока.
Тот беззвучно раскрывал рот. Потом зажегся еще один фонарь. Теперь Сергей
увидел Муху. Муха тряс головой, приходя в себя.

Нет. все-таки ребята неосторожны. Зачем зажигать фонари. Люди в масках
умеют стрелять на голос, но на свет они стреляют еще лучше.

- Погасить фонари! - хотел крикнуть Сергей и даже открыл для этого рот, но
своего голоса не услышал.

И только теперь понял - он оглох.

Не поверил сначала, попытался встать, неловко оперся на ушибленную руку,
застонал - и снова не услышал собственного крика.

Док, Муха и Артист метнулись к нему, держа оружие наготове. Но в бетонной
комнате никого, кроме них, не было.

- А я оглох, - виновато улыбаясь, сказал Сергей.

Док, присев перед Сергеем на корточки, снова беззвучно зашевелил губами,
заглянул ему в уши. Потом тронул Сергея за плечо, Сергей болезненно
сморщился.

- Ты ранен? - проартикулировал усиленно Док.

Сергей понял.

- Плечо, кажется, сломал.

Док цепкими пальцами прощупал плечо. Покачал головой, дескать, нет, не
сломал. Потом проартикулировал:

- Потерпи.

И изо всей силы дернул руку Сергея. Непроизвольно, от острейшей боли,
Сергей дернул ногой и угодил носком ботинка Доку в бок.

Тот сморщился от боли, но улыбнулся, сказал что-то, от чего Муха и Артист
захохотали. А рука Сергея вдруг перестала болеть.

- Что ты сказал? - растерянно спросил Пастухов. Ему тоже хотелось знать, от
чего его друзьям так весело.

Док вынул из кармана блокнот, быстро нацарапал в нем: "Ты не оглох. Это
контузия. Скоро пройдет. И вообще, мы все живы и здоровы, если, конечно, не
перекалечим друг друга сами".

Сергей встал. Теперь надо было отсюда выбираться. Но прежде...

Он достал рацию. Она работала. Передал ее Доку:

- Скажи Боцману, что мы будем в аэропорту через час. Пусть берет билеты.

"Успеем?" - нацарапал на бумажке Док.

- Должны, - уверенно сказал Сергей. "А если они нас ждут?" - присоединился
к эпистолярному общению Муха.

- Вряд ли, - покачал головой Сергей.

Люди в масках сами себя обманули. Они конечно же ушли через этот же бункер.
Но и мысли не могли допустить, что Сергей с командой тоже спасутся таким же
образом. В ином случае насовали бы зарядов и сюда, что им стоило? Впрочем,
Сергей, оттого что гудела голова, что события вдруг развернулись на сто
восемьдесят градусов и из охотников они превратились в дичь, что сейчас
надо было торопиться и прилететь в Йошкар-Олу не слишком поздно, вообще
старался не анализировать происшедшее. Одно успело мелькнуть: игры со
смертью потом обязательно аукнутся.

Они бросились открывать железные двери, но они оказались задраены с той
стороны. Значит, выбираться наверх придется тем же путем - через люк. И это
значило снова попасть в самое пекло. Но другого выхода не было.

Первым вскинули наверх легкого Артиста. На разведку.

Тот исчез в проеме не надолго. И когда появился снова, крикнул:

- Держите.

И стал спускать вниз лестницу.

Пожар уже кончился. Второй взрыв разметал огонь, сровнял с землей еще
недавно казавшийся сказочным дворец.

"Москвичок" все так же стоял в кустах.

Через час они были уже в аэропорту.

Боцман ничего подозрительного не заметил.

Все прекрасно понимали, что Дашева будут перевозить или в качестве
больного, предварительно накачав наркотиками, или в багаже. Но Боцман,
метавшийся по аэропорту, не заметил ни людей, которые держались бы вместе,
ни объемного багажа, ни носилок. Пассажиры как пассажиры. В большинстве
своем почему-то женщины.

- Все равно, за пассажирами смотрите в оба. Можем оказаться с ними в одном
самолете.

Таким образом напутствовав подчиненных, Пастухов раздал всем билеты на
разные места.

Весь полет держались незаметно и между собой никак не общались. Ни
взглядом, ни жестом.

Глава тридцать вторая

На сей раз они были предельно осторожны, шли по одному, на большом
расстоянии друг от друга, чтобы всем сразу не попасть в ловушку. Но ловушек
больше не было. Видно, аборигены решили, что уже убедили воинов оставить их
в покое и идти своей дорогой. А может быть, они считали, что те и так
пропадут в подземелье.

По дороге бойцы видели на стенах какие-то надписи, но были они на
староарабском языке. Понять их смысл почти не удавалось.

- Это было построено лет пятьсот назад, - сказал американец. - Строил
кто-то из шахской семьи. Это было убежище на случай нашествия.

Щуплый прикрикнул на американца:

- Не до истории сейчас! Мы тут не на экскурсии!

Через полчаса преследования они вышли в широкий тоннель. Один из бойцов
наступил в кучу конских яблок. Только что здесь прошли аборигены.

- Приготовиться! - скомандовал Щуплый.

Заклацали вставляемые в оружие рожки с патронами и затворы. Еще один
поворот тоннеля - и вот вся деревня, все ее жители, со всем своим скарбом,
с детьми, скотом, стариками, как на ладони. Тоннель плавно спускался вниз,
образуя внизу широкое пространство. Там и были жители забытого аула.

- Огонь! - скомандовал Щуплый.

Грохот пронесся под сводами каменных стен.

Люди погибали быстро, дети даже не плакали, женщины не кричали.

Они убили их всех, не оставив в живых никого.

Ходили и добивали уже мертвых выстрелами в голову и грудь.

Когда дело было кончено, они выбрались из пещеры. Это оказалось не так уж
сложно. Как раз широкий тоннель вел на поверхность.

Была уже ночь, но Щуплый отправил отряд разыскать остальных. Радиосвязи у
них не было, во-первых, потому, что по радиосвязи отряд могли бы засечь, а
во-вторых, в пещерах она все равно не действовала. Но большинство
оставшихся собрали довольно быстро.

- Воины Аллаха, это был наш первый бой, мы победили. Аллах акбар! - сказал
Щуплый. Общий хор подхватил клич.

- А сейчас в путь. Мы и так задержались тут слишком долго.

- Все устали, - сказал ему соплеменник. - Может быть, дать людям отдохнуть?
Впереди долгий путь.

- Нет, мы не можем отдыхать. Мы должны идти только ночью. Значит, нам
придется остаться здесь еще на сутки. У нас нет времени. Вперед, бойцы.

Колонна тронулась.

Через девять суток они должны будут выйти к границе с Таджикистаном.

Глава тридцать третья

Сергею было странно не слышать ни одного звука вокруг. Он не слышал рев
выруливающего и взлетающего самолета, не слышал любезное обращение к нему
стюардессы. Не слышал разговоров вокруг.

И вдруг сквозь эту тишину прорвался - Сергею даже показалось, что это чудо,
- какой-то неземной, ангельский голос:

- А вы куда летите?

Сергей завертел головой, не показалось ли, и наткнулся взглядом на
миловидную девушку, его соседку.

- Да по делам, - осторожно сказал Сергей и вдруг услышал и свой голос. Слух
вернулся. Тут же вкатился и гул самолета, и разговоры, и даже тихая музыка
из наушников, которые лежали на подлокотнике кресла.

- А я домой, - сказала девушка. - Аня.

- Что? - не понял Пастухов. - А... Сергей.

- Очень приятно. Вы один летите?

- Да, - неумело соврал Пастухов.

- И я одна. Скучно... Я вам не мешаю?

- Нет-нет, - оглядываясь по сторонам, уверил Пастухов.

- Тогда можно я вам дам один совет?

- Совет?

- Ну да.

- Интересно, - повернулся к Ане Сергей.

- Когда разговариваете с девушкой, не смотрите по сторонам.

Пастухов улыбнулся.

- Хорошо, не буду.

Девушка наклонилась к уху Сергея:

- А я сразу поняла, откуда вы.

- Откуда? - громко сглотнул Пастухов.

- Из Москвы. А я тоже в Москву недавно летала. Искала правду.

- И как, нашли? - поинтересовался Пастухов.

- Не знаю. Меня из квартиры выселили.

- Как так?

- Да так - приехала из командировки, а вещи мои свезли в ЖЭК, а в квартире
уже другие люди.

- Ничего себе... Из-за чего?

- Ни из-за чего. У нас вообще законов нет. Что хотят, то и делают. Я ведь
русская, а там вообще нас не очень привечают.

- Там - это где? - спросил Сергей.

- Я из Йошкар-Олы. Это Удмуртия, знаете? Сергей с трудом заставил себя не
открыть от удивления рот. Надо же - такое совпадение.

- Не может быть, - сказал он.

- Что не может быть? - не поняла девушка.

- Дело в том, что я тоже лечу в Йошкар-Олу.

- Через Самару? - недоверчиво спросила девушка.

- Через Самару.

- У меня в Баку тетя, хотела у нее пожить, но и тут несладко. Работы
никакой, к русским вообще отношение...

- М-да, - кивнул Сергей.

- А в Йошкар-Оле буду снова пороги обивать. Должна же быть правда. Ну как
так - взять и выселить человека?..

- А у вас и документы есть? В смысле - все в порядке?

- Все, хотите покажу?

И, не дождавшись ответа от Сергея, девушка вынула из сумки папку и положила
на колени попутчику.

- Читайте.

Сергею пришлось читать всякие ордера, расчетные счета, постановления,
ходатайства и прочее. Документы вроде бы были в порядке.

- Интересно.

- Сейчас вот вернусь и снова окажусь на улице.

- Но почему? С какой стати вас?..

- Это жених мой. Я ему отказала, а он в паспортном столе служит. Взял и
меня за это выселил.

- Ничего себе.

- Негодяй он. Он мне сказал - я тебя вообще в тюрьму засажу. Вот такой
женишок.

- Ясно, - сказал Пастухов. - Разберемся.

Это вырвалось из него непроизвольно. Ну не мог он просто так пройти мимо
человеческой беды.

Они договорились, что девушка пока поживет в гостинице, а Сергей попробует
разобраться с ее женихом.

Команда с завистью смотрела на Сергея, который всю дорогу, как казалось
остальным, весело беседовал с миловидной девушкой, а им приходилось глазеть
по сторонам, пытаясь угадать - есть ли в самолете боевики, люди в масках.

Несмотря на все ухищрения, обнаружить боевиков не удалось, во-первых,
потому, что никаких масок ни на ком по определению быть не могло, а
во-вторых, так же как и солдаты удачи, никто не ехал группой.

Особенно пристально присматривались к бизнесмену и двум телохранителям, но
те всю дорогу так усердно прикладывались к спиртному, что к моменту высадки
в Самаре их выносили.

Из Самары, пока ждали самолет на Йошкар-Олу, связались с Голубковым.

- Значит, так, - сказал Голубков, - Филина пока не трогать, проследить, кто
за ним придет, куда повезут.

- Ясно.

- В общем, ребята, весь тамошний клубок вам размотать придется.

- Ясно, - снова сказал Пастухов. - А где жить будем, как с оружием? Кто нас
встретит? Транспорт? Легенда?

- Это все на месте.

И Голубков назвал человека, который их встретит. Звали его Носорог.

Что за Носорог? Пастухов терялся в догадках, но все разъяснилось само.

- Пастухов? Не ошибся? - спросил толстяк в местной войлочной шапке,
встретив Сергея у выхода.

Пастухов видел страдающих ожирением, но этот был действительно - носорог.

- Не ошиблись.

- Скликай орлов условным клекотом, а я карету подгоню.

Вот так. Свой в доску.

Сергею не надо было скликать. Все видели из разных точек аэропорта, где и
были предусмотрительно рассредоточены.

- Этот, что ли, дядя? - уважительно спросил Боцман.

- Этот. Мы тебе с ним первенство среди тяжеловесов устроим, - пообещал
Муха.

- Ни разу не встречался с борцами сумо. Но готов попробовать.

- Хватит трепаться. Транспорт подали, - сказал Артист.

И действительно к ним, игнорируя разметку, подкатил ЗИМ.

- Садись, молодежь, - толстяк ударение сделал на первом слоге.

Сергей уже влезал в машину, когда его кто-то тронул за рукав. Он обернулся
- Аня.

- А вы говорили, что едете один.

- Это встречающие, - снова неловко соврал Сергей.

- А... Так вы меня найдете?

- Обязательно. Расселись. Тронулись.

- Как там товарищ подполковник себя чувствует? - спросил Носорог
уважительно.

- Полковник он.

- Заслужил. Я вот не потянул. Так майором и хожу... В отставке. Но -
действующий резерв. На свой страх и риск. Я вас у себя размещу.

- Нам бы с транспортом вопрос решить, - сказал Сергей.

- Ого, сразу взял быка за рога, - хохотнул толстяк.

- Носорога, - поправил Муха.

- Откуда кличку мою знаете? Голубков? Помнит, значит... А с транспортом
просто, вот он, под вашими крепкими еще задницами.

- Приметный больно.

- И что? Ни один постовой не остановит. Меня все знают. А это что за
девица? - спросил Носорог.

- Да так, попутчица, беда у нее, из квартиры выселили.

- Ясно - Робин Гуд?

- Ну надо же человеку помочь.

- Надо.

- А это у вас что, полоса еще одна? - спросил Док, кивая на взлетную
полосу.

- Да. Коммерческие, личные. Я вас окольными провезу, чтобы всей компанией
не светить.

В это время на коммерческую полосу зашел ЯК-40.

- Тормознуть?

Пастухов и вся его команда, не исключая Боцмана, удивились, ну до чего же
ушлый мужик.

Сергей и Док достали бинокли. Они сразу вычленили группу из пяти человек. И
еще большой ящик с дырочками. Лица пятерки были закрыты огромными черными
очками.

- Это ж маски, - сказал Боцман. Пастухов поднял палец, оборвав Боцмана на
полуслове.

- Какие маски? - все-таки услышал Носорог.

- Да так, кажется, знакомых увидели.

- Интересно, это ж ЯК нашей администрации, - сообщил Носорог.

- Кого?

- Кисалина.

Сергей взял информацию на заметку. Вот тут как, оказываете.

- А мне велено вам Ореховую показать. Где Игорь Филин проживает. Вообще-то
отец его - мой друг. Но сначала домой.

Глава тридцать четвертая

Первым делом, сойдя с поезда, Игорь помчался в больницу. Но там на него
посмотрели очень удивленно:

- Филин? Нет, такой у нас не значится. Какая-то ошибка.

- Какая ошибка? Это ваша телеграмма?

Дежурная пожала плечами:

- А кто ее знает? У главврача спросите.

- Где он?

- Дома. Завтра будет.

- А отец мой где?

- Может, тоже дома?

Эта простая мысль даже не пришла Игорю в голову. Ну, конечно, надо срочно
ехать к отцу! Что там случилось? Что за странные телеграммы?

В городе уже было довольно пустынно, сейчас в российских городах люди
ложатся рано или у телевизоров сидят, а на улицу - ни-ни. Да и что там
хорошего?

Игорь по московской привычке остановился у обочины, чтобы тормознуть такси
или частника, но до Йошкар-Олы новые веяния еще не дошли. Если и проезжали
машины, то на поднятую руку Игоря никто внимания не обращал.

Игорь простоял минут двадцать и двинулся пешком, потому что общественный
транспорт в городе работал из рук вон плохо. Вот это новшество уже сюда
пришло.

До дома отца пришлось тащиться чуть ли не на другой конец столицы Удмуртии.
Уж чего только не натерпелся за время своего ночного похода Игорь. И
проститутки к нему приставали, и хулиганы просили закурить, и милиционеры
проверяли документы (почему-то блюстители порядка были как раз там, где не
было ни проституток, ни хулиганов), и какие-то оборванные нищие просили на
лечение, и даже кто-то предлагал купить пистолет. Игорь уже даже было
решился обзавестись оружием, но вовремя передумал.

Словом, до дома отца он добрался переполненный провинциальными
впечатлениями. Родного города он не узнал.

А вот отца узнал сразу.

- Игорешка, ты? Ты чего здесь? - распахнул глаза худенький старичок в очках
и поношенной байковой рубахе.

У Игоря сжалось сердце. Когда-то эту рубаху носил он сам. А потом решил
выбросить - локти протерлись. Но отец, приезжавший в Москву на свадьбу
Игоря, как увидел такое расточительство, чуть чувств не лишился. Он забрал
рубаху себе, сказал, что будет в ней на участок ходить. Игорь поверил,
подарил отцу еще костюм, туфли, несколько новых светлых сорочек, так думал,
что осчастливил отца. А теперь вот оказывалось, тот драную рубашку носит
дома. А в доме голо и неуютно. За своими научными, семейными, столичными
проблемами Игорь забыл об отце.

Он даже прослезился на плече у папы. Потом они сидели на кухне и пили
плохой чай. Игорь не додумался привезти отцу из Москвы продуктов. Он
считал, что теперь по всей стране все есть. Действительно, все везде было,
но далеко не у всех.

История с телеграммой стала центром обсуждения.

- Может, соседи? Меня в больницу, а сами на мою жилплощадь? - высказывал
отец догадки.

Но Игорь вдруг понял, что соседские козни здесь ни при чем. Он вспомнил
визит к нему странного незапоминающегося человека по фамилии Иванов.
Вспомнил, как тот словно только и ждал, что Игорь скажет - я уезжаю к отцу.

И ему стало страшно теперь уже по-настоящему. В Москве он был хоть как-то
защищен. Он мог сказать в лаборатории, мог вызвать милицию мог спрятаться у
друзей. А здесь? Его наверняка и выманивали из Москвы, чтобы тихо и без
шума...

Что?

Убить?

Украсть?

- Папа, что мне делать? - с отчаянием в голосе проговорил Игорь.

На отца история вербовки Игоря произвела страшное впечатление. Он вдруг
схватился за сердце, лицо его посерело, он стал хрипеть.

Игорь бросился к аптечке - кроме валокордина, лекарств в ней не было.

От валокордина, правда, отец хоть чуть-чуть пришел в себя.

И пока Игорь накручивал диск допотопного телефона, с трудом выговорил:

- Надо Гоноросову позвонить. Ты его помнишь. Он в КГБ работал. Здоровый
такой.

- Да-да, - краем уха слушал Игорь. - Обязательно.

- Он тебе поможет. Мы ж с ним друзья. "Скорая" приехала на удивление
быстро. Впрочем, толку от этого было - чуть.

- Вам сколько лет, дедушка? - спросила черноглазая врачиха, не очень
внимательно выслушав стетоскопом отца.

- Восемьдесят четыре.

- Так чего вы хотите? Возраст, дедуля, необратимые процессы. Вам уже ничего
не поможет.

Игорь ругаться не стал. Он просто отозвал врачиху в сторонку и сунул ей
пятьсот рублей.

- Ну, вы еще крепкий мужчина, - тут же поменяла тон врачиха, - вот в
клинике вас подлечат, подлатают укрепят, глядишь, на свадьбу пригласите.

И отца, заботливо уложив на носилки, отнесли в машину.

- Я с в