почувствовав, как закружилась голова.
     -- Вам плохо?
     -- Нет-нет, ничего. -- Антон Владленович  начал торопливо спускаться по
лестнице. -- Вот  что,  ребята,  найдите-ка лопаты. Здесь  надо как  следует
прибраться...
     Лопаты  нашлись в  сарае  за домом. Охранники  вырыли у  забора рядом с
соседним участком яму метра в полтора глубиной, на одеяле, которое нашлось в
комнате, перетащили труп Саши и сбросили  его  в яму. Торопливо засыпали яму
землей, сверху набросали листвы и веток, так  чтобы никто не мог догадаться,
что  здесь  находится могила. Потом началась генеральная уборка  на веранде.
Охранники  смывали  кровь с потолка,  с пола, со стола,  с посуды,  собирали
разлетевшиеся  по веранде и чердаку  гильзы... Антон Владленович в это время
сидел в  комнате  и  читал книгу,  которую, судя  по  всему,  забыл Вэн,  --
"Золотой храм" Мисимы. Через час с небольшим все было кончено. Даже дырки от
пуль на потолке были заклеены кусочками обоев.
     -- Молодцы! -- похвалил охранников Антон Владленович. -- Будем считать,
что я вам должен. Сколько -- позже поговорим.
     В  пятом часу утра "мерседес" Антона Владленовича с потушенными  фарами
отъехал от ворот коллективного сада "Связьмонтаж"...
        "4. Пастухов"
     Я  прекрасно  понимал,  что  менты  будут  охотиться  за  частниками  и
таксистами,  поэтому  решил  применить  "лисью"   тактику.  Ловили   мы   не
легковушки, а "Газели" и "Бычки". "Легенда" была придумана простая.
     --  Слушай, мужик,  помоги барахло перевезти. Видишь, грузчики мерзнут.
Тут всего-то ничего!
     Скоро  нам  повезло,  попалась  цельнометаллическая  "Газель"  с  двумя
сиденьями, на которых  мы и разместились. "Газель"  съехала с шоссе  и пошла
петлять по разбитым проселочным дорогам.  Мест этих я не знал -- догадывался
только, что где-то впереди должны быть Подлипки или Мытищи. Долго на одном и
том же виде транспорта передвигаться было нельзя, поэтому довольно  скоро мы
высадились  из "Газели" в  Беляниново около кирпичной "хрущевки".  Я сначала
по-честному  расплатился  с  водителем,  потом  велел ему  разворачиваться и
открывать кузов,  и пока  он этим  занимался, мы преспокойненько  удрали.  К
нашему счастью, от Беляниново до Королева ходил рейсовый автобус, на который
мы и сели. Впереди у нас было еще больше ста пятидесяти километров дороги на
перекладных...
        "5"
     Николай   Викентьевич  кивнул  своей  длинноногой  секретарше,  которая
застыла в выжидательной подобострастной позе возле его стола.
     -- Зови всех!
     -- Сейчас, Николай  Викентьевич, -- кивнула секретарша и выпорхнула  за
дверь.
     В кабинет начали входить люди.  Восемь человек.  Были  они  все, как на
подбор, в почти одинаковых костюмах и начищенных тупоносых туфлях. Был среди
них и Гера, гладко выбритый, собранный, подтянутый.
     Все  расселись  по своим  местам.  Повисла  пауза.  Николай Викентьевич
придирчиво  оглядывал своих подчиненных, как командир полка оглядывает своих
солдат во время строевого смотра.
     -- Ну  что,  все провалили, а  теперь, значит,  молчим? -- произнес  он
наконец.
     --  Николай  Викентьевич, мы  же никак не  могли  знать, что у Мухина и
Хохлова есть прикрытие из трех  человек! Все было на  мази. Никуда б они  от
нас не делись, но...
     --  Слушай,  Гера,  ты такой  болтливый,  --  покачал  головой  Николай
Викентьевич. -- Нагадил, так помолчи. Александр Михалыч, что вы узнали о тех
троих? -- обратился он к седому мужчине в очках. По  его военной  выправке и
холодному, сверлящему взгляду, еще более страшному из-за увеличивающих линз,
сразу можно было понять, чем он занимался до прихода в фирму.
     Александр  Михайлович  было  вскочил  со стула,  но Николай Викентьевич
жестом опять усадил его на место.
     -- Мы с вами не на параде, давайте-ка по-деловому -- коротко и ясно.
     -- Хорошо, --  кивнул седой и разложил перед собой бумажки. -- Пастухов
Сергей  -- училище  ВДВ, спецназ, Чечня, уволен из армии в  звании капитана,
участие в  десятках  операций по защите  интересов России за рубежом.  Семен
Злотников -- училище  ВДВ плюс  ГИТИС,  уже после увольнения из армии.  Тоже
Чечня,  спецназ, бывший  старший лейтенант,  сейчас  работает  в  театрах на
Красной Пресне  и "Человек". Иван Перегудов  -- Военно-медицинская академия,
Чечня, спецназ, последнее звание --  капитан медицинской  службы.  Вот  так,
если коротко, но вообще-то у  меня есть их подробнейшие характеристики. Дело
в том, что  последние  три  года они выполняли  самые разнообразные  задания
спецуправления, подчиненного не то ФСБ, не то ФСО...
     --  Не  надо,  я  думаю,  этого  достаточно,  --  прервал  его  Николай
Викентьевич. Он недоброжелательно посмотрел на Геру. -- Почему  связи Мухина
и Хохлова не были выявлены до начала операции?
     Гера потупил взгляд.
     --  Скажи спасибо, что мне некогда  устраивать  разборки. Потом! Сейчас
прежде  всего дело. Итак, установить круглосуточное наружное  наблюдение  за
офисом Мухина и Хохлова, вычислить всех их друзей. Может быть, их не пятеро,
а  семеро или  одиннадцать,  теперь  я уже ни  в чем не  уверен. Ирина могла
сболтнуть  им  лишнего,  поэтому  круг  людей,  знающих  о  нашей  проблеме,
увеличился в несколько раз, а значит,  усложнилась и наша задача. Нужно быть
готовым ко всему:  к наглому  шантажу,  к появлению в компании  налоговиков,
ОБЭПА  и прочей  шушеры.  Я, конечно,  с ними разберусь,  все  будет,  как и
раньше, но  мне  очень  хотелось бы,  чтобы вы не  мешали  мне,  а  всячески
помогали.  -- Николай Викентьевич выразительно  посмотрел на Геру. -- Далее.
Во что  бы то ни стало  установить местонахождение Ирины. И учтите, мне  она
нужна  живой и невредимой. Если хоть  один волосок... Собственно говоря, это
все.  Служба  безопасности  может  быть  свободна,  а  программистов попрошу
остаться.
     Шестеро,  в том  числе  и  Гера,  торопливо  покинули  кабинет, а  двое
остались  на  своих  местах. Николай Викентьевич  подождал,  когда закроются
двери, и продолжил:
     -- Надеюсь, хоть у вас результаты утешительные?
     --  Не так,  чтобы очень, -- вздохнул один  из программистов -- высокий
нескладный парень в очках с золотой оправой. -- Но кое-что все-таки удалось.
Фирма,  которая   занимается   интересующим   нас   "хайтеком",   называется
"Борсолина", штаб-квартира в Италии, цеха в Сингапуре, Малайзии, в Гонконге,
в Бразилии и частично в Европе  -- Нидерланды  и Швеция. Разработка, которую
они держат в строжайшем секрете, касается проблем искусственного интеллекта.
Точнее -- это электронный наркотик.
     -- Что? -- переспросил Николай Викентьевич.
     --  Электронный  наркотик.  Информация   поступила   нам  от  надежного
источника, который занимается промышленным шпионажем. Он полагал, что скачал
с локальной  сети  новую технологию по  микрокомпьютерному  производству,  а
оказалось -- игрушка для наркоманов.
     -- Так... Вот это поподробней, пожалуйста.
     -- Все очень просто, Николай  Викентьевич, -- вступил в разговор второй
программист  -- лысеющий мужчина лет сорока. -- Любой наркотик, будь то ЛСД,
героин или  обычная  марихуана,  которая разрешена  к  свободной  продаже  в
Голландии, воздействует на центр  наслаждений, который находится  в головном
мозге  человека.  Химические  вещества  поступают в этот  центр,  происходит
возбуждение,  начинаются   галлюцинации,   жор,  жажда,  желание  танцевать,
смеяться  и  прочее,  прочее.  Потом  возбуждение  переходит  в  торможение,
человеку хочется спать,  возникают ломки и  прочая неприятная  фигня...  Так
вот,  "Борсолина"  разработала  электронный  наркотический  заменитель  типа
виртуального шлема, сейчас таких полно. Можно и на  самолетах погоняться,  и
Клавку  Шиффер, почти живую, трахнуть. Слабый  ток прибора раздражает  центр
наслаждений,  одновременно  вырабатывая   химические  вещества  сродни  ЛСД.
Человек видит  качественные глюки, ломки  почти нет, потому  что отсутствуют
отравляющие организм вещества,  но зависимость  рано или поздно  появляется.
Говорят, схема, применяемая в электронном наркотике,  разработана так хитро,
что  через  несколько сеансов применения сгорает и  что-либо  сделать  с ней
нельзя, потому что она  запаяна в  эпоксидку. Поэтому, если привык, придется
опять идти  покупать игрушку...  В  общем, все как с настоящими наркотиками.
Николай Викентьевич покачал головой:
     -- Хорошенькое дельце! Думаете, Ирине именно это удалось взломать?
     -- Думаю, да,  -- кивнул  длинный.  -- Больше крупных  взломов, которые
могли бы  иметь глобальный резонанс в мире, не было.  А ведь именно  об этом
говорила Ирина, когда послала...
     --  Ну  ладно,  без  комментариев,  --  оборвал  программиста   Николай
Викентьевич.
     -- Извините, -- вздохнул длинный. -- Я не подумал...
     -- Не подумал! -- передразнил  программиста Николай Викентьевич. -- Это
тебе не электронные наркотики, а человеческая этика! Какой толк Ирине с этой
игрушки?
     --  Многомиллионный. Хорошая альтернатива для наркомафии. Можно  больше
не зависеть от поставщиков, а производить все это дерьмо самим.
     -- Перспективы? -- поинтересовался Николай Викентьевич.
     --  Хорошие,  -- сказал сорокалетний. -- Вполне вероятно, что  скоро за
большие деньги золотая молодежь начнет кайфовать именно так.
     -- Кроме "Борсолины", никто этим не занимался?
     -- Нет сведений.
     -- Далеко им до промышленной разработки?
     -- По сведениям источника, не больше года.
     -- А реально ли нам запустить эту штуку в течение полугода?
     --  Почему  бы  нет?  Была бы  принципиальная  схема,  -- пожал плечами
длинный.
     --  Ну вот что,  немедленно  собрать  все, что касается  этой  штуки, и
доложить. Мы должны подсуетиться и быть первыми.
     --  Опытные  образцы  могут  стоить  несколько  тысяч,  --  предупредил
сорокалетний.
     -- Ничего, постепенно удешевим. Я золотые жилы носом чую.
     --  Мы,  конечно,  попробуем,  но  теперь,  после  взлома,  боюсь,  это
невозможно,  --  покачал головой сорокалетний. --  "Борсолина" наверняка  на
нелегальном положении, поэтому...
     -- Надо постараться, мужики. Я в долгу не останусь. Ладно, все.
     Программисты  поднялись  и   торопливо  вышли,  а  Николай  Викентьевич
откинулся на спинку кресла.
     -- Вот,  оказывается, Ирина,  какие  ты у нас "игрушки" ломаешь! Кто бы
мог подумать! Да, интересно, интересно...
        "6"
     Дорога,  освещенная фарами  грузовика, бойко убегала под колеса. Теперь
мы  ехали  на  длинномерной  фуре.  Так  получилось,  что  "на  перекладных"
добирались мы очень долго, кое-где  пешком, что называется, по  лесам да  по
болотам,  и   только  поздним  вечером  вышли  к  стоянке  дальнобойщиков  в
пятнадцати километрах к  востоку  от города.  Мужики как  раз  готовили еду.
Помочь им, кроме разговоров, нам  было нечем, но голодными мы  не  остались.
Оказалось, что гоняют они свои фуры из Казахстана аж до самого Таллина.
     Разговорились  с одним  по  имени  Валентин. Мы  не упоминали  о  своем
недавнем "боевом прошлом", но он тем не менее довольно быстро смекнул, что с
законной  властью у  нас временные нелады. Чтобы понять  это,  не надо иметь
семи пядей во лбу -- ведь до Затопина много всякого общественного транспорта
ходит и незачем к деревне переть по лесу. Валентин, однако, не стал  звонить
по сотовому телефону в милицию и сообщать о трех подозрительных личностях, а
предложил  подвезти  до  своротки с  шоссе с  условием,  что  мы  будем  его
развлекать  веселыми  разговорами  (от  шоссе  до  Затопина всего-то  восемь
километров. За  час легко  можно добежать).  Мы  обещали  ему  разговоры, но
Артист, только забравшись  в машину, сразу уснул  -- разморило от еды. Муха,
который, по его же словам, с детства был  молчуном и букой с незнакомыми ему
людьми, роль рассказчика передоверил мне одному.
     Я травил  анекдоты, какие приходили  на ум, а сам все думал  о том, чем
отличаемся мы  от других народов. Допустим,  вышли бы мы где-нибудь в Европе
из лесу на автобан, напросились  бы на ужин к тамошним  дальнобойщикам.  Нас
тут  же,  не задумываясь, сдали бы полицейским!  Оно и понятно --  вдруг  мы
грабители  и убийцы, никто ведь не знает, что у нас на уме! А у нас наоборот
--  чаще  всего  сочувствуют не тем, кто защищает закон, а тем, кто от этого
закона страдает. Речь, конечно,  не идет об  убийцах  и насильниках. Слишком
многим в нашей стране пришлось посидеть, пострадать, испытать на себе гнет и
жестокость  государственной  машины,  поэтому  нет  у  простого  люда к  ней
никакого почтения.  У нас  вора  в законе уважают больше,  чем  милиционера,
потому что  первый борется с этой самой немилосердной властью... А  закон --
он что дышло, куда повернул, туда и вышло. Лучше уж от него подальше...
     -- Ну  вот, встречаются  два  мужика, один другому говорит:  "В юности,
бывало,  ведро пива выпивал, а теперь только полведра  могу..." -- "Здоровье
слабое стало?" -- "Не, морда дальше середины не влазит..."
     Валентин рассмеялся, а потом спросил, неожиданно посерьезнев:
     -- Мужики, вы че натворили-то?
     Я внимательно посмотрел на него, помедлил мгновение.
     -- Поверишь -- нет, самолет угнали.
     -- Да ну! -- недоверчиво покачал головой водила. -- И че, не вышло?
     -- Почему, вышло. Теперь вот бегаем по ночам.
     -- Ну а че ж не улетели никуда? Испугались?
     --  Нет, не  испугались.  Уж больно  Родину любим.  Не нужен  нам берег
турецкий, и Африка нам не нужна.
     -- То-то, я смотрю, странные вы какие-то, -- произнес Валентин.
     -- Да нет,  мы  нормальные, за справедливость боремся. Странные те, кто
грабит страну. Они нам палки в колеса и вставляют, жить нормально не дают.
     --  Это ты верно сказал, -- согласился  Валентин. -- Никакого житья. Уж
нажрались бы от пуза да не мешали бы...
     В свете фар промелькнула синяя табличка с белыми буквами "ЗАТОПИНО 8".
     -- Тормози, приехали.
     Заскрипели тормоза, мы растолкали Артиста, выбрались из машины.
     -- Спасибо, братан.
     -- Да  не за  что.  Вы  уж  больше  не  угоняйте  самолеты,  мужики, --
посоветовал Валентин на прощание.
     -- Постараемся, -- пообещал я.
     Тяжелый грузовик отъехал от обочины, и скоро его красные огоньки задних
габаритов исчезли за поворотом. Я подумал, что на следующей стоянке Валентин
непременно   похвастается  мужикам,  что   "странники",  вышедшие  из  леса,
оказались  самолетными угонщиками,  "...здят, конечно,  но  неплохо бы радио
включить, а вдруг правда!" Вот будет прикол!
        "7"
     Гера через затемненное окно  автомобиля  смотрел  на  дверь подъезда, в
котором  находилось частное  детективное  агентство Мухи и Боцмана. В машине
Гера был вдвоем с  напарником. Напарника звали  Кириллом. В прошлом  году он
уволился  из  отдельного батальона  спецназа,  где  три  года  прослужил  по
контракту  в  отряде  "ночных  снайперов".  Шел  дождь,  асфальт антрацитово
блестел, и свет фонарей на столбах словно размазывался от сырости.
     Кирилл закрыл глаза.
     -- Не спать, боец! -- немедленно толкнул его в бок Гера.
     -- Я и не сплю, -- произнес Кирилл вяло. -- Глаза устают, вот я и...
     -- Спички  вставь, раз устают, -- пошутил Гера. -- Как же ты в  засадах
сидел, когда служил?
     -- Просто.  Там всегда  поспать можно. Даже  если  первый  раз  упустил
ублюдка, все равно он потом появится. Никуда не денется.
     -- Ты до армии тоже стрелял?
     -- А  как же!  Из  мел  кашки. Сто из ста. Командир  как узнал,  что  я
увольняюсь, чуть не  заплакал. Мол,  такого  снайпера ему больше  никогда не
найти.
     -- А чего уволился? Платили мало?
     --  Да нет,  довольствие у нас  неплохое было,  да  и бакшиши всякие во
время рейдов... Женится надумал. Что ж, невеста здесь, а я там? Не по-людски
как-то.  Вот и ушел. А здесь, глядишь, тоже специальность применю. Настоящие
снайперы всем нужны: хоть бандитам, хоть органам.
     -- Интересно, нас ты  за кого держишь: за бандитов  или  за органы?  --
поинтересовался Гера.
     -- Не знаю, -- пожал плечами Кирилл. -- На  бандитов  вроде не  похожи.
Служба собственной безопасности фирмы, так?
     -- Пускай так, -- ушел от ответа Гера. -- Ну что, женился?
     -- А как же! -- улыбнулся Кирилл. -- Через три месяца ребенок родится.
     -- Жена красивая?
     -- А то! -- произнес Кирилл гордо и полез в карман за фотографией.
     -- Тихо!  --  неожиданно прикрикнул  на  него Гера и  поднес  бинокль к
глазам. Кирилл замер,  так  и  не достав фотографию.  К  подъезду  подъехала
машина "джип чероки",  из  нее  выбрался  человек и  стал возиться с входной
дверью.  Запищал сигнал,  над  входом загорелась крохотная зеленая лампочка.
Дверь открылась, человек торопливо юркнул  внутрь.  Джип отъехал  метров  на
десять и замер у обочины, погасив габаритные огни.
     --  Так-так, интересно,  -- произнес  Гера,  пытаясь рассмотреть  номер
джипа.
     Свободной рукой он достал из кармана сотовый телефон и нажал на кнопку.
     --  Поглядите-ка, у  кого-нибудь  из наших клиентов есть  тачка "А309"?
Нет? Понял.
     -- Че, не наши? -- спросил Кирилл.
     -- Гости. Странно, --  покачал  головой Гера. -- Кто бы  это мог  быть?
Ну-ка, настрой машинку!
     Кирилл покрутил ручку станции подслушивания. Для того  чтобы установить
подслушку, им не надо было заходить в офис и ставить  "жучки" -- специалисты
компании  просто  вскрыли  телефонный  шкаф неподалеку  и поставили  в  него
"лазутчика", -- передающее устройство (радиус действия сто  метров). Теперь,
как только  в  агентстве раздастся звонок  или хозяева сами решат  куда-либо
позвонить,  устройство  с  помощью специального тонового сигнала, во-первых,
сообщит  об этом  на пульт в  машине, а  во-вторых,  "внедрится"  в микрофон
трубки, чтобы через него можно было слышать все разговоры, которые ведутся в
офисе.  Такая вот  хитроумная машинка была  разработана  специалистами фирмы
Николая Викентьевича.
     Он был  дока  во  всем,  что касается промышленного  шпионажа, за  счет
этого,  собственно  говоря, и жил.  Зачем что-то  придумывать,  когда  можно
просто украсть?
     Шло время, а гость, пробравшийся в офис детективного агентства, свет не
включал, по телефону не звонил. Он словно растворился в темноте.
     -- Ну, что будем делать? -- спросил Гера.
     -- Может, мне на разведку сходить? -- предложил Кирилл.
     --  Я  тебе схожу!  Сиди,  не  рыпайся!  --  Гера набрал  номер  офиса.
Раздались  длинные гудки,  сработал  автоответчик,  но  к телефону никто  не
подошел.
     -- Сними трубку, козел! -- прошептал Гера. -- Сними!
     Но трубку не сняли.
     -- Будем ждать, -- принял решение Гера. -- Спать  по очереди. Первым я.
Усек?
     -- Усек, -- вздохнул Кирилл.
     Гера потянул за рычаг, откидывая сиденье назад, вытянул вперед ноги.
     -- Ты слушай, может, он еще проявится, -- сказал он, закрывая глаза.
     Кирилл  уставился на  входную дверь. Дождь усилился. От стука капель по
крыше хотелось спать.
     "Совсем как в армии, -- подумал Кирилл. -- Зато бабки приличные. На все
хватит". Он подумал о своей будущей жене Леночке и невольно улыбнулся.
     Джип, стоящий у обочины, дал задний  ход и опять подъехал к двери.  Она
приоткрылась, и  на улицу выскользнул  человек.  Он  нырнул  в  машину, джип
сорвался с места и понесся по улице.
     --  Ну вот, теперь  пусто, -- тихо произнес Кирилл. -- Что, так и будем
ждать, пока они позвонят? Гер, а Гер?
     Гера не отозвался -- он спал.
     -- Не хрена ждать, -- сказал  самому  себе  Кирилл.  -- Разведка -- это
святое.  Слушать надо спецов! --  Он нацепил на голову ночной бинокль,  взял
стоящую в ногах короткоствольную винтовку с лазерным прицелом и  глушителем,
ключи от подъезда. -- Гер, ты спишь? -- произнес он довольно громко.
     -- Угу, -- произнес Гера во сне.
     -- Ну и спи!
     Кирилл  накинул на голову  капюшон  и осторожно  о