ил,  конечно, не один, в компании.  Никто  из собутыльников даже не
поинтересовался, откуда  у  него  такое  количество  спиртного.  Им  лишь бы
лилась...
     На суде, после того как трактористу  зачитали  приговор  --  двенадцать
лет,  --  Максим  поклялся при всех,  что,  когда  тот выйдет с зоны, он его
"замочит". Такой вот отличник...
     Парень выучился,  закончил школу, затем Плехановку,  устроился  в  одну
фирму  с приличным заработком. В общем,  все  у него,  как  говорится, "было
путем". Не женился только, говорил -- рано... И вообще ни с какими девушками
не сходился. Поговаривать  стали злые языки, будто нетрадиционной ориентации
паренек. Это я только сейчас понял, почему он девушек избегал...
     А тот тракторист отсидел  положенное от звонка до  звонка и  вернулся в
Константиновку.  И  обнаружил,  что за  ото  время  жена от него ушла,  дети
выросли и разъехались кто куда, в общем, остался он на старости лет бобылем.
Впрочем, ненадолго. Скоро познакомился он с одной затопинской вдовой, стал к
ней  захаживать,  а скоро  и вовсе  жить переехал. Вел себя тихо, пил  мало,
рассказывал мужикам, что на зоне все здоровье потерял, поэтому теперь ему не
до питья. По той же причине не работал  -- сидел на шее у вдовы, которая его
кормила, одевала, обувала...
     Пять  дней  назад он возвращался из Выселок с полным бидоном  молока --
корову вдова не  держала, больно  много  хлопот, молоко  и  сливки  брали  у
двоюродной тетки задарма, -- в каких-нибудь тридцати метрах от нашей околицы
его окликнул Максим. В руках у него был охотничий карабин.  Тракторист сразу
все понял и побежал, но разве от пули-дуры убежишь?  Максим выстрелил в него
восемь раз, а потом бросил оружие в траву и пошел сдаваться участковому...
     Все произошло обыденно и просто,  безо  всяких  эффектных  сцен, какими
пестрят наши кинобоевики. Окликнул, выстрелил, сдался. Выполнил, стало быть,
свое обещание. Все эти годы он носил в себе клятву кровной мести, она сидела
в нем  глубоко  в  подсознании, не  позволяя самому привязываться  к людям и
привязывать их к себе. Произнеся в суде эти страшные слова в двенадцать лет,
он обрек себя на одиночество. Тогда в  одно мгновение рухнуло все:  карьера,
будущая жизнь... В суде конечно же вспомнят сказанное им. А значит, убийство
тракториста будут квалифицировать  как  преднамеренное.  Это  очень  большой
срок...
     После этого дурацкого случая я окончательно поверил, что, куда бы я  ни
поехал,  где бы ни  жил, всегда  окажусь на  "линии огня". Судьба,  выходит,
такая, идет за мной по пятам, "как сумасшедший с бритвою в руке".
     Настоящий воин всегда воюет, даже когда  спит или ест. Вот и преследует
меня "война", не давая покоя...  Пять дней назад  я словно опять оказался  в
горах  Чечни, где,  убив человека, ты мгновенно приобретаешь кучу врагов  --
каждый  мужчина  из  рода  будет  лелеять  мечту  перерезать  тебе  горло  и
успокоится только тогда, когда исполнит  задуманное... Слава богу, что дочка
моя Настена в тот день сидела дома -- горло у нее что-то приболело...
     Я провел инструктаж со  своими женщинами,  как себя вести в том случае,
если  начнется стрельба, но, кажется, они отнеслись к моим словам  несколько
легкомысленно.  Во всяком случае,  прошло  несколько  дней, и  все забылось.
Молоко и кровь  тракториста впитались в  землю, гильзы собрали оперативники,
пустой  бидон  забрала безутешная  вдова. Может,  так  оно и должно быть  по
законам  природы:  "тварь"  погибла,  кончилось отпущенное ей время, а жизнь
потекла дальше, как песок  в часах.  Мы -- песчинки, и только Господь знает,
когда выйдет наш срок.
     Убийство  тракториста  произвело  на  меня  такое  впечатление,  что  я
несколько  дней   просидел   дома,   никуда   не  выходил.  Заглядывали  мои
мужики-плотники, спрашивали, что делать,  я  говорил: "Делайте, что  хотите,
приду в себя -- скажу". Не  знаю, что они там делали без меня, ведь  водку я
их пить отучил, а куда же русскому мужику без "беленькой"?
     "Кома" же случилась со мной потому, -- это  сейчас мне очень легко было
представить, что  я  вдруг оказался на месте  тех  людей, которые живут себе
мирно, никого не трогают, и вдруг бах-тарарах -- у них под окнами начинается
стрельба,  летают пули, гибнут  люди, течет кровь... Если вспомнить, сколько
раз мне  самому приходилось воевать в городах и селах, где жили люди,  такие
же, как мои Настена и Ольга, как мои соседи...
     После тою как меня  уволили из армии, иногда  в  моей в олове частенько
мелькали  пацифистские  мысли.  Но  я  отбрасывал  их  прочь,  стоило только
появиться   людям   из  "конторы",  из  УПСМ,  Управления  по   планированию
стратегических мероприятий, и сообщить мне:  псе,  пора воевать за... Ну что
ж,  Воином  родился, Воином  и  умрешь. Нас немного,  мы  каста,  совсем как
самураи в какой-нибудь там Японии. Разве что харакири не делаем, предпочитая
смерть бесчестию, а так типичные самоубийцы.
     Кстати, "контора" в лице полковника Голубкова меня в последнее время не
беспокоила, видимо, крупных дел, достойных моей  команды, в УПСМ  не было, а
"но мелочи" нас давно беспокоить отучились...
     Многое  передумав за тс пять дней, едва  придя в себя,  я  отправился в
церковь,  к отцу Андрею.  Человек я не  ахти какой  набожный,  воспитание  в
стенах   казармы  десантного  училища   навсегда  наложило   на   меня  свой
неизгладимый отпечаток,  и в Бога  я поверил только после Чечни, но с  отцом
Андреем мы как-то незаметно подружились.
     Он  своими  разговорами пытался наставить меня  на путь истинный, а мне
было приятно пообщаться с умным человеком, который никогда не держал в руках
оружия.
     Психология  человека,  которому  пришлось  стрелять  по   живым  людям,
отличается от психологии человека "мирного". Недаром говорят  о пост-военном
синдроме: "афганском",  "чеченском",  "тьмутараканском"  --  неважно  каком,
главное,  что  речь  идет  о  людях, возвращающихся оттуда,  где  стреляют и
убивают... Когда приходишь  после войны домой, тебе  кажется несправедливым,
что пока ты там "страдал за  Отечество" с оружием в руках, здесь люди жили в
свое  удовольствие, веселились, любили, пили,  прожигали жизнь. Им наплевать
на тебя, на твое взвинченное, а  то и истерическое состояние. Как говорится,
"сытый голодного не разумеет". И тогда ты вдруг ни с того ни сего  начинаешь
испытывать  ненависть  к этим  ни в чем  не  повинным  людям  и  готов  дать
кому-нибудь по морде "за просто так", за косой взгляд, за легкую усмешку. Со
мной случилось такое однажды -- до сих пор стыдно...
     С Ольгой мы были знакомы недавно,  и  однажды вечером  возвращались  из
театра на  автобусе, когда рядом  подсел  пьяный  мужик.  Он  стал скабрезно
шутить и  не угомонился даже тогда, когда я  сделал ему  замечание. И тут на
меня словно  затмение нашло, я  схватил  его за волосы и  пригнул  к поручню
сиденья.  Пьяница беспомощно захрипел, размахивая руками и  пытаясь до  меня
дотянуться. Достаточно было одного удара ребром  ладони, чтобы он  больше не
возникал. И тут я поймал на  себе испуганный взгляд Ольги, и рука сама собой
разжалась. Автобус как раз  притормозил на остановке. Мужик сорвался с места
и,  плюнув  в меня  напоследок, выскочил  из автобуса. Мне  осталось  только
утереться.
     -- Извини, он меня достал, -- стал я оправдываться перед будущей женой.
Но она меня не смогла  понять. Она увидела  вдруг во мне зверя, того  самого
зверя,  который прячется в  каждом  из нас, до  поры до времени не выходя из
своей "норы".
     -- Зачем же так жестоко, бесчеловечно?
     Как ей  было объяснить, что иногда человек невменяем и  не может понять
ничего,  Кроме физического  насилия? Вот  когда он чувствует, что  противник
сильнее его и может убить, -- вот тогда у него срабатывают животный инстинкт
самосохранения  и  он  начинает  вести  себя  адекватно.  Наверное,  тогда я
действительно показался ей очень жестоким... Многое потом было на моем веку.
И самому жизнью рисковать приходилось, и врагов убивать, но  почему-то  этот
случай засел в моем подсознании навсегда и нет-нет всплывал в памяти...
     Вот теперь вы,  наверно,  не удивитесь  тому,  что я  иногда заходил  в
Спас-Заулок в гости к нашему священнику отцу Андрею...
     -- Давненько,  давненько не захаживал, сын мой, -- улыбнулся приветливо
отец Андрей в этот раз.
     --  Дела,  знаете,  -- соврал  я. -- Некогда.  Мне  показалось, что  он
заметил мое вранье.
     -- Дикий  случай.  Абсолютно,  -- отец Андрей  словно  прочитал  мысли,
которые тревожили меня все эти дни. -- В моей голове не укладывается. Я ведь
этого  Максимку вот таким знал,  -- отец Андрей опустил руку, показывая рост
пятилетнего ребенка. -- И ведь какой  славный был мальчишка.  Наглядеться на
него  не могли. Грех, страшный  грех, я  уже молился за его несчастную душу,
которой теперь не будет нигде успокоения...
     -- Он  отомстил за мать,  --  не согласился  я. -- Как  сказал,  так  и
сделал.
     -- Не за мать он отомстил, а себя погубил, -- возразил  отец Андрей. --
Будет теперь  и  до  смерти,  и после  смерти  страдать.  Обрек себя на муки
вечные.
     -- Да, это преступление, ничего тут не попишешь, но преступление во имя
высшей справедливости. Церковь ведь не осуждает воинов, которые, сражаясь за
веру и Отечество, убивают других людей. А разве это не такой же грех?
     -- Здесь  другое,  -- покачал головой отец Андрей.  --  Ведь  Максим  в
деянии  своем  не руководствовался ни патриотическими чувствами,  ни  верой.
Злоба, чувство  мести -- вот что двигало его рукой, когда он направил оружие
против убийцы матери. Ведь тот уже  отбыл наказание  за содеянное. Встал  на
путь исправления, обрел семейное счастье. Максим  второй раз  бедную женщину
овдовил. Храни ее Господь!
     --  Из   ваших  слов,  отец  Андрей,  следует,  что  надо  вторую  щеку
подставлять  даже  подонку, который  убил  твоих  родных,  а теперь угрожает
смертью тебе самому? Может, вообще не стоит  защищать свою  жизнь  от воров,
убийц и насильников? Пусть творят все, что им нравится?
     --  Перевернул ты все  с ног на голову, Сергей Сергеевич, -- усмехнулся
священник.  --  Защищать живот до  последнего  вздоха  Господь  велел, но не
первым,  аки зверь рыкающий, нападать,  сея смерть  и ужас, а защищаться  от
врага.  А  Максимка-то  как  поступил?  Некому было  его  на  путь  истинный
наставить,  один вырос,  как  в поле былиночка. Вот  потому и пошел по  пути
зла...
     Своей последней фразой  священник  как бы исчерпал наш спор.  Да, может
быть, он и прав.  Пятьдесят процентов детей, которые  растут без  родителей,
совершают преступления и попадают потом в лагеря и  колонии.  Встают на путь
зла,  как выражается отец  Андрей, потому  что никому  не  нужны.  Пятьдесят
процентов, каждый второй.
     Иногда я задумываюсь над вопросом: а не идем ли  мы, я и мои  парни, по
пути зла? Ведь кто  знает, что у наших заказчиков на уме --  добро  или зло?
Государство,  оно,  в отличие от  человека,  не  имеет совести,  и  в  своих
действиях   руководствуется   какими-то  глобальными  принципами,  заставляя
десятки тысяч своих граждан поступать именно так, как  ему  нужно... За что,
спрашивается,  погибли  мои  друзья Каскадер и  Трубач? Чем  больше  времени
проходит с тех пор, как  их нет, тем больше я убеждаюсь в том, что их жертва
была напрасной.
     -- Отец Андрей, пожалуйста, помолитесь за упокой душ моих ребят Тимофея
Варпаховского и Николая Усова, что лежат тут, на нашем кладбище...
     --  Рабой Нижних Николая  и  Тимофея?  Обязательно  помину  в  вечерней
молитве. Царствие им небесное. -- Он широко перекрестился.
     Я раскланялся с отцом Андреем и, тоже перекрестившись, вышел из церкви.
Зашел на погост, несколько минут посидел на скамейке у могил ребят. Старался
не тревожить  себя  воспоминаниями. Земля впитывает в себя молоко и кровь, а
жизнь продолжается и будет продолжаться до тех пор, пока живет на земле хоть
один человек. Все-таки этот мир для них, для людей, а не для убийц...
        "4"
     Муха с Боцманом перед отлетом в Адлер встретились с  экспертами Николая
Викентьевича,  которые подробно изложили им обстоятельства гибели вертолета.
Несмотря  на то  что "черные ящики" с  борта еще не были расшифрованы -- над
ними колдовали специалисты в Центре катастроф, -- возникло несколько версий,
которые следовало отработать по прибытии на место трагедии.
     Согласно первой версии, вертолет зачем-то завис на небольшой высоте над
озером,  задел лопастями за деревья, стоящие на берегу, потерял управление и
рухнул в  воду. Труп был найден один --  мужской. Судмедэкспертиза  личность
погибшего пока не установила, но было очевидно, что это пилот. Тот факт, что
его нашли в переднем фрагменте вертолета, рядом с сиденьями экипажа, говорил
сам за себя. Но то, что нашли всего одного погибшего, вовсе не означало, что
девушка  выжила в катастрофе.  Бывает так, что человека даже в луже найти не
могут, не то что в горном озере. Спрашивается: зачем было вертолету зависать
так  низко?  --  ведь,   судя  по   рассказу  администраторши   отеля,   где
останавливалась дочка Николая Викентьевича, она торопилась на рейс Адлер  --
Москва. С  другой  стороны, у нее еще была  куча  времени до регистрации. По
словам экспертов, нижний люк  вертолета, через  которые иногда десантируются
спасатели, если вдруг  "вертушка" не может приземлиться, был  открыт, а трос
на  лебедке выпущен. Но створки люка вполне  могло оторвать при  падении или
взрыве,  а  трос  размотаться самопроизвольно, --  ведь сорвало же лебедку с
места!..
     В  эту версию не  укладывалось то, что вертолет разломился пополам, как
яичная скорлупа... Хотя при ударе о воду...
     Согласно  второй  версии  экспертов,  вертолет  был  сбит  кумулятивной
гранатой  или  ракетой  из  зенитно-ракетного  комплекса  "Игла".  Тут,  как
говорится,  хрен  редьки  не  слаще.  При  попадании кумулятивной гранаты  в
обшивку вертолета  срабатывает взрыватель,  расположенный  в  ее головке,  и
граната начинает извергать направленную струю газа температурой в пару тысяч
градусов.  Струя эта, вырывающаяся под большим давлением,  разрезает  металл
толщиной до пятисот миллиметров, как нагретый нож сливочное масло. К тому же
обшивка  вертолета из  магниевого  сплава.  Как известно  из курса  школьной
химии, магний --  металл весьма горючий. Тут не то что кумулятивной гранаты,
простой зажигательной пули хватит. Если брюхо военного вертолета хоть как-то
укреплено броней, то  "спасатель" летает безо всякой защиты. При желании его
можно  расстрелять  из  автоматического  оружия, тем  более если  "вертушка"
находится неподвижно  и на  малой  высоте. А в том, что  вертолет  не  летел
вперед, эксперты Николая Викентьевича были уверены на  сто процентов --  это
они  вычислили по траектории падения. На  илистом дне озера не было никакого
следа,  который  наверняка остался бы,  упади  вертолет в  воду на  скорости
километров триста пятьдесят...
     Согласно третьей  Персии  людей  богатого  заказчика  Мухи  и  Боцмана,
вертолет поразила шаровая молния. Синоптики сообщили, что в предгорьях ночью
была  гроза,  да  и  вообще в этих местах  атмосферного электричества много:
каждый год от молний  здесь  случаются то пожары,  то короткие  замыкания на
линиях электропередачи, и результате которых  горные села на несколько суток
остаются без света. При  всей кажущейся фантастичности этой версии она  была
вполне реальна.
     Боцман  с  Мухой, слушая экспертов,  тут  же вспомнили случай,  который
произошел с ними еще в первую чеченскую.
     Боцман, Муха,  Артист,  Док, Трубач и  Каскадер -- в  общем, вся группа
Пастухова --  вернулись после очередной операции и решили перво-наперво, как
это водится,  попариться  и походной  баньке. Что  представляла  собой такая
банька? Брезентовая  палатка.  В ней  докрасна  натопленная  печка-буржуйка,
обложенная большими  окатышами. В такой  палатке под крышей  жар  --  дышать
нечем, а понизу тянет холодом.  Конечно, это не русская баня и не  сауна, но
хоть что-то. Паришься в ней, как положено с веником, а потом выскакиваешь  в
тамбур, где  стоят пожарные  бочки  с водой,  и нырк!  Ну  вот,  отправилась
"команда Пастухова" на  ночь глядя в эту самую армейскую баню, чтобы смыть с
себя семидневную грязь, побриться да выпарить вшей, если они, не дай бог, за
время отсутствия завелись.
     Поскольку разведчики  и спецназ  в  полку -- это  всегда элита, баню им
интендантский  взвод натопил заранее. Стали мужики париться, и вдруг влетает
в  полуоткрытый  полог палатки,  так  сказать,  "без  спросу",  огненный шар
величиной с футбольный мяч и зависает над печкой-буржуйкой, а потом начинает
кружить в горячем воздухе, собираясь баню если  не взорвать, то уж подпалить
наверняка! Естественно, несмотря на большой  боевой опыт и хладнокровие, все
кинулись  наружу  в чем  мать  родила.  Выскочили  на улицу, а тут  как  раз
командир полка  миссию ООН из трех баб и пяти мужиков по расположению водит,
показывает, как русские воины хорошо в Чечне живут. Немая сцена. Неизвестно,
попали ли  голые пастуховцы в  отчет членов миссии  как пример разнузданного
поведения завоевателей на свободолюбивой территории Чеченской Республики, но
печку-буржуйку молния развалила точно, едва не устроив грандиозный пожар...
     Четвертой  версией   был  отказ  двигателя  или   неполадки  в  системе
управления. Муха с Боцманом, не делая пока  никаких выводов по поводу причин
гибели, тем не менее к последней версии отнеслись вполне серьезно.
     Во   время   проведения   многочисленных   спецопераций  им   частенько
приходилось  видеть,  как отказывает  техника.  Люди  --  они  двужильные  и
способны на такие подвиги, о которых  никогда даже и не задумывались,  а вот
техника частенько  не выдерживает, и  дело тут вовсе не в плохом техническом
обслуживании,  а  в  том,  что  она,  в   отличие  от  человека,  просто  не
приспособлена к суперперегрузкам.
     Когда полковая или дивизионная колонна выдвигается в многодневный рейд,
отцы  командиры  прекрасно  знают,  что  часть техники  к  месту  постоянной
дислокации своим ходом не вернется. Не вернется не потому, что подорвется на
минах или будет подбита из гранатометов, а потому, что не выдержит испытаний
на прочность. Тут свою роль играют сразу несколько факторов: и жара, и пыль,
и перегрузки. Никакие заводские испытания не сравнятся с настоящими военными
действиями.
     Но и человеческий фактор нельзя сбрасывать со счетов. Во время рейдов и
спецопераций как  у солдата, так и у  офицера есть только одно по-настоящему
страстное  желание -- поспать. Ведь передвигаться по горам приходится ночью,
чтобы  не  обнаружить себя  перед противником, а  днем, как и положено, надо
вести  основные  боевые  действия.  Спать удается по часу, по два, в  редких
случаях  -- по три. Чувство смертельной опасности заставляет тебя все  время
"быть  на взводе", но  сутки на третьи организм не  выдерживает, и начинаешь
просто спать на ходу. Просто идешь и дремлешь, время от времени проваливаясь
в другую реальность...
     * * *
     -- Ну что  скажешь? -- спросил у Мухи  Боцман, когда они с опухшими  от
подброшенной экспертами информации головами  вышли  из  здания фирмы Николая
Викентьевича.
     --  Скажу, что пословица "Лучше один раз увидеть, чем сто раз пощупать"
в  данном  случае  справедлива  как никогда,  --  ответил Муха. -- Какую  из
четырех версий мы сейчас можем выбрать как основную?
     Боцман неопределенно пожал плечами.
     --  Вот  и я тоже думаю, что никакую, -- кивнул Муха. -- Может, в  кафе
посидим, пообсуждаем всю эту хрень?
     -- Давай, -- согласился Боцман.
     Они зашли в небольшое летнее кафе с пластиковыми столиками и  стульями.
К  ним  тут  же  подскочила девчонка-подросток  в  короткой  юбке  и голубом
переднике, положила на стол меню.
     -- Мы кушать  не будем Нам  пивка