лся  лбом  в  корпус  здоровенного
телефона-автомата центрального переговорного пункта  Ивангорода.  Обстановка
здесь не располагала  к  обстоятельной  и  продолжительной  беседе,  поэтому
разговор у него был коротким,  но,  чтобы  дозвониться  хоть  кому-нибудь  в
Москве, пришлось потратить кучу денег и времени. Что там происходит?  Почему
никого нет? Он обязательно должен был найти кого-то из ребят! И на пятый раз
Мухе повезло. Он дозвонился своим и рассказал-таки обо всем, что  произошло.
Он надеялся, что это поможет Оле, но большего он сделать не мог.  Пора  было
забежать на минуту в гостиницу  и  возвращаться  домой.  Все  тело  ныло  от
усталости, перед глазами все  плыло,  страшно  хотелось  спать.  Сказывались
вторые сутки напряженной погони в полной неизвестности...
   Когда Муха, еще ничего не подозревая, погнал на только что  купленной  им
"ямахе" в сторону Сереги Пастухова,  в  Затопино,  настроение  у  него  было
просто на удивление радостным. Они давно не  виделись,  а  лучшего  дня  для
встречи нельзя было придумать. Прекрасная погода, новый мотоцикл.
   Но как уже понятно, радовался жизни Муха недолго. У поворота на  Затопино
он неожиданно увидел джип с московскими номерами,  вывернувший  с  грунтовой
дороги на шоссе и резво газанувший прочь в другую от Москвы сторону. К  кому
в глухой деревне Затопино могли приезжать на "крутом"  джипе  с  московскими
номерами? Муха  точно  знал,  что,  кроме  Пастуха,  там  нет  таких  людей.
Беззаботность его разом исчезла, он поднажал и к дому Сергея  подъехал,  уже
не замечая ни хорошей погоды, ни преимуществ своего транспортного  средства.
Муха слез с мотоцикла, зашел в дом, который оказался открытым, и  обнаружил,
что там пусто. Не было никого. Не было  Пастуха,  не  было  Ольги,  не  было
Настены. Муха понял: произошло что-то очень неприятное,  и  тут  же  получил
исчерпывающее подтверждение этому. Иван Макарыч, сосед  Пастуха,  рассказал,
как полчаса назад жену и дочку Сереги увезли в  большой  иностранной  черной
машине. Самого Пастуха он не видел уже несколько дней.
   Муха понял, что это был тот самый джип, который он видел у поворота.
   - Спасибо, дед. Серега появится, скажи ему, что Муха у него был.
   Олег бегом доскакал до мотоцикла и рванул на шоссе. Полчаса  -  небольшой
срок. Еще есть шанс догнать похитителей. Слава Богу, движок "ямахи" позволял
запросто поспорить на дороге с любым "БМВ"  или  "мерсом",  а  тем  более  с
тяжелым джипом. Оказавшись на шоссе, Муха врубил на полную и понесся, рискуя
свернуть себе шею на родных российских ухабинах. Но он просто  не  думал  об
этом, как и о том, что случилось. Он просто хотел догнать. Догнать как можно
быстрее, а там уж и подумать можно будет.
   Через час впереди показался тот  самый  джип.  Муха  сбросил  скорость  и
постарался удерживать безопасное расстояние. Его не должны были заметить. Но
природе не прикажешь - что бы ты ни  делал,  а  вечером  солнце  обязательно
садится. Темнеть начало, еще когда Муха был в  Затопино,  а  теперь  темнота
сгустилась окончательно. Пришлось ехать на свой страх и риск  с  выключенной
фарой. Около полуночи джип притормозил, и в салоне зажгли свет. Муха  съехал
на обочину, бросил мотоцикл и  подобрался  поближе.  Он  разглядел  Ольгу  с
дочкой, трех головорезов с раскрытой картой и прикинул  было  уже,  как  ему
действовать, но буквально через  пару  минут  свет  погас  и  джип  тронулся
дальше. Видимо, похитители изменили задачу. Муха  запрыгнул  на  мотоцикл  и
опять помчался за ними. Очень скоро джип сменил направление, и еще несколько
часов Олег  мотался  вместе  с  ним  по  проселкам,  пока  наконец  джип  не
перебрался на какое-то новое шоссе.
   На рассвете джип снова  остановился.  Но  на  этот  раз  не  просто  так:
похитителей здесь ждали - на обочине стоял, порыкивая  двигателем,  огромный
трейлер, загруженный  огромным  морским  контейнером.  Головорезы  из  джипа
вывели Ольгу и Настю, но и теперь Муха не успел вмешаться. Они  почти  бегом
пересадили пленных в контейнер трейлера, двери контейнера заперли, вернулись
в  свой  джип,  после  чего  обе  машины  отправились  дальше  вместе.  Мухе
оставалось только продолжать погоню, моля Бога,  чтобы  его  не  заметили  -
светало очень быстро, и теперь тьма ночи его уже не прикрывала.
   Похитители передвигались не особенно быстро, но упорно и  безостановочно.
Олег чуть было не потерял их, когда  его  "ямахе"  потребовалась  бензиновая
подзарядка. Но Бог миловал его и от этого, и от того, чтобы быть замеченным.
Видимо, Он не совсем забыл грешного раба своего Олега Мухина, мыкающегося на
хлипком, пусть и резвом мотоцикле неизвестно за кем. А может  быть,  помогли
свечи, поставленные Пастухом во флорентийском соборе... Так или иначе, но ко
второй половине дня похитители и их преследователь добрались  до  Ивангорода
на эстонской границе. Здесь машины разделились. Джип свернул в сторону и тут
же исчез из поля зрения, а трейлер шпарил дальше по шоссе. Муха  понял,  что
заложниц собираются  переправить  через  границу.  Его  охватила  бессильная
ярость: через эстонский таможенный пост ему  явно  не  просочиться,  а  если
попытаться проскочить  в  каком-нибудь  глухом  месте  -  потеряешь  столько
времени, что уже невозможно будет потом найти этот самый контейнер. Его  или
сгрузят с трейлера на каком-нибудь хуторе, или перевезут  дальше  в  Швецию,
Финляндию...
   Муха ничего не мог больше сделать. Ничего! Он остановил мотоцикл, слез  и
в бессильной ярости смотрел, как трейлер без  задержек  проходит  таможенный
контроль.
   Проводив взглядом ускользнувший в Эстонию трейлер, Олег медленно  покатил
на переговорный пункт, чтобы связаться с Москвой. Надо зарядить ребятам  всю
информацию. Вместе они что-нибудь придумают. В конце концов, пора  выяснить,
что тут происходит, ведь он, Муха, до сих пор ни  хрена  не  понимает...  Но
сделать это оказалось не так-то просто. После  часа  безрезультатных  усилий
дозвониться хоть до кого-нибудь он швырнул трубку таксофона на рычаг и вышел
на улицу. Мало того,  что  он  не  понимал  происходящего,  так  теперь  ему
приходилось еще и гадать, отчего это ни Артист, ни  Боцман  не  отвечают!  И
делать  черт  знает  сколько   новых   попыток   дозвониться.   Ожидание   и
неизвестность - самые отвратительные ощущения.
   Единственное, что Муха понимал - Пастух каким-то образом  попал  в  очень
большую и неприятную передрягу. Ну, для  того  чтобы  это  понять,  большого
напряжения ума не надо. Когда жену и дочь Сереги Пастухова какие-то  ублюдки
на глазах запихивают в металлический контейнер и увозят  в  Эстонию,  словно
какие-нибудь ножки Буша, - все становится ясно само собой. Знать бы,  кто  и
почему это сделал.
   Предаваясь таким неприятным мыслям. Муха вышел из переговорного пункта на
улицу и немедленно, словно в ответ на свои  мысли,  он  увидел  перед  собой
одного из тех ублюдков, что были в джипе. Он и думать перестал  о  них,  как
только джип свернул с шоссе на кривую улочку и  исчез.  А  теперь  вот  вам,
пожалуйста: один из них как ни в чем не бывало сидит в новой "девятке" перед
самым носом у Мухи и разговаривает  с  каким-то  нервным  толстяком.  Ошибка
исключалась. Муха очень хорошо его запомнил. Это был тот самый ублюдок,  что
отличался от всех остальных высоким ростом, сияющей белобрысостью и наличием
костюма. Та-ак, значит, им еще  что-то  здесь  понадобилось.  Очень  хорошо.
Такой  удобный  случай  выяснить  кое-какие  подробности  упускать   нельзя.
Придется немного отложить разговор с Москвой.
   Муха  подошел  к  ближайшему  коммерческому  ларьку  и  сделал  вид,  что
приценивается к товару. По отражению в стекле было очень удобно наблюдать за
машиной.
   - "Кока-колу", - сказал он в окошко.
   Продавщица молча просунула ему банку.
   Муха положил деньги, взял банку, открыл и снова уставился в стекло.
   Белобрысый что-то говорил толстяку. Толстяк недовольно хмурился.  Кстати,
толстяк был  в  форме...  Муха  присмотрелся  повнимательнее...  Точно!  Это
таможня. И таможня, по всей видимости, дает добро. А скорее, уже  дала,  час
назад, когда трейлер пронырнул через  границу.  Тем  временем  белобрысый  с
какими-то, видимо, очень грозными словами тыкнул в толстяка пальцем, вытащил
из кармана пиджака свернутый в трубочку журнал, брезгливо бросил толстяку на
колени и вышел из машины. Хлопнула дверца. Толстяк торопливо убрал журнал  в
бардачок и завел двигатель.
   Нет сомнений, что в журнале  были  деньги,  которые  белобрысый  заплатил
толстяку за услуги. Только  что-то  уж  больно  нагло,  в  открытую  он  это
проделал. Некогда? Или рейс трейлера оказался неожиданным для обеих сторон и
не до конспирации было? Впрочем, какая разница! Кроме Мухи, этого все  равно
никто не видел.
   Олег сделал два больших глотка из банки, остальное бросил в урну и  пошел
к мотоциклу. Белобрысый не торопясь шел по улице,  засунув  руки  в  карманы
распахнутого  пиджака.  Толстяк  вырулил  на  шоссе  и  повернул  в  сторону
таможенного поста около моста через Нарву. Муха понял, что смена его еще  не
кончилась, завел "ямаху" и медленно покатил за белобрысым. Он проследил, как
белобрысый зашел в приличную на удивление гостиницу "Петровская"  и  взял  у
портье ключ от номера 202.  Сняв  себе  на  сутки  одноместный  номер,  Муха
отправился к таможенному посту...
   Старший таможенный инспектор Иван Годовалый уже  не  первый  раз  получал
деньги за маленькие и большие  услуги.  Можно  даже  смело  утверждать,  что
взятки для него стали делом обыденным. Что-то вроде ежемесячной надбавки  за
усердную работу к окладу, размер которого в сравнении с этой самой надбавкой
мог вызвать разве что улыбку. Иван давно понял: работа на таможне включает в
себя обязательное условие - брать  деньги.  Когда  два  года  назад  молодой
сотрудник   Иван   Годовалый   прибыл   на   таможенный   пост   Ивангорода,
образовавшийся в результате развала Советского Союза  и  отделения  Эстонии,
новые коллеги по отделу встретили его с распростертыми объятиями. Радушию их
не было предела - обильный банкет в  лучшем  ресторане  города,  французская
косметика  для  жены,  новенькая  "шестерка"  для  самого  Ивана.  Это  было
объяснение правил игры, по которым жил  весь  новый  коллектив,  куда  попал
Иван. Это был тест. Взял - свой человек  и  будет  брать  дальше,  не  мешая
другим. Не взял - значит, надолго не задержится, да еще  и  поимеет  крупные
неприятности. Иван взял. Испугался, но взял. Он до сих пор  испытывал  страх
каждый раз, когда приходилось брать деньги и пропускать машины без досмотра.
Но он уже привык к этим деньгам, как привыкает наркоман принимать свою дозу.
   Привык.
   Вот  и   сегодня,   когда   Иван   Годовалый   пропустил   без   досмотра
трейлер-контейнеровоз,  а  через  час  получил  положенные  ему  три  тысячи
долларов, его охватил и страх, и ощущение, что за ним следят и  что  суровые
стражи порядка в любую минуту скрутят ему руки. Только сегодня он чувствовал
это острее, потому что  трехтысячная  надбавка,  как  и  сама  услуга,  были
внеплановыми, дополнительными. С трудом доработав смену, Иван с  облегчением
забрался в свою машину и помчался  домой.  Глаза  его  нервно  озирались  по
сторонам,  рубашка  промокла  от  обильно  выступавшей  испарины,  а  быстро
опустившиеся сумерки только прибавляли страха.
   Хотелось как можно быстрее добраться до дома, запереться на все  замки  и
уснуть.
   Но сначала надо было поставить машину в гараж.
   Подъехав к гаражу, Иван на всякий случай оглянулся по сторонам  и  только
после этого вышел из машины. Где-то  рядом  глухо  пророкотал  мотоциклетный
двигатель, но Иван не обратил на это внимания. Открыв  ворота,  он  зашел  в
гараж, включил освещение, отпихнул ногой  в  сторону  валявшиеся  тряпки,  а
когда повернулся, чтобы идти  к  машине,  буквально  столкнулся  с  каким-то
молодым человеком в замызганных джинсах и легкой куртке.  Человек  поигрывал
наручниками, а расстегнутая  куртка  открывала  недвусмысленно  торчащую  за
поясом рукоятку пистолета.
   - Ну что, доигрался? -  тихо,  но  грозно  произнес  молодой  человек.  -
Садись, поехали. И он кивнул на "девятку" за спиной. Иван обмер. Его  прошиб
холодный пот. Свершилось то, чего он так боялся.
   - Кто... что вам нужно? - пролепетал он. - Кто вы?
   - Лейтенант Мухин, - честно признался Муха. - Пора тебе, дружок, в тюрьму
и...
   Иван вытаращил от страха глаза и попятился назад. Но тут же споткнувшись,
грузно осел на какой-то ящик, сказал "нет", еле  ворочая  языком,  и  замер,
словно на него напал столбняк.
   - М-да, хилый какой-то вор пошел, - со вздохом произнес  Муха  и  спрятал
явно ненужные наручники в карман.
   Эту игрушку, так же как и пластмассовый пистолет для детей,  он  купил  в
магазине,  пока  ждал  Годовалого  со  смены.  На  всякий  случай,  если  бы
потребовалось припугнуть. Но этот таможенник с  такой  скоростью  наложил  в
штаны, что реквизит оказался лишним.
   Муха подошел к автомобилю, снял его с ручника, закатил в гараж и запер за
собой двери. Потом включил фары  и  ослепил  дальним  светом  окончательного
деморализованного  Ивана.  Можно  было  начинать  допрос.  Но   прежде   чем
прислониться к капоту машины между фарами и скрестить на  груди  руки,  Муха
достал из бардачка журнал белобрысого,  а  из  внутреннего  кармана  Иванова
пиджака  бумажник  с  документами.  И  только  потом  устроился  у   капота,
пересчитал деньги, заложенные в журнал, поглядел в паспорт Ивана.
   - Плохо дело, - сказал наконец  Муха.  -  В  хреновую  историю  ты  влип,
дружок. Тянуть теперь тебе придется лет десять. За всех.
   Иван оттер пот со лба.
   - Я... это... - залепетал он, - там деньги... может быть, как-то...
   - Да какие же это деньги, - усмехнулся Муха.  -  Разве  эти  вонючие  три
куска можно считать деньгами?
   Ивану стало страшно. У него вдруг  возникла  мысль,  что  этот  лейтенант
выследил  его  только  ради  того,  чтобы  заставить  платить   какой-нибудь
немыслимый выкуп, бешеную сумму, за которую ему придется идти  на  серьезное
преступление. В противном  случае  Ивана  просто  убьют.  Убьют!  Эта  мысль
всколыхнула в нем панический ужас.
   - Вы... вы не имеете права, - попытался выговорить Иван как  можно  более
твердо, - я государственный служа...
   Муха рывком подался вперед и схватил его за горло.
   - Заткнись и слушай, - зашипел он, - сейчас я буду задавать тебе вопросы,
а ты на них будешь честно отвечать. Четко, ясно и честно.  От  этого  теперь
зависит твоя жизнь. Понял?
   Иван закивал.
   - Вот и хорошо, - отпустил его Муха.  Сейчас  этот  потный,  задыхающийся
таможенник был готов на все.
   - Ну что ж, проверим... Ваше имя, гражданин Годовалый?
   - Э-э... Иван!
   - Должность?
   - Старший таможенный инспектор.
   - Молодец, - хмыкнул Муха, - не забыл... Итак, инспектор, сегодня в своей
машине, припаркованной около городского телеграфа, вы получили  от  высокого
человека в синем костюме три тысячи долларов,  спрятанных  между  страницами
журнала. Это была оплата за прохождение через пост без досмотра  трейлера  с
эстонскими номерами?
   - Да. Номер 23-5-АСС.
   - Раньше с вами расплачивался этот же человек?
   - Да. Всегда... Только сегодня была дополнительная машина. Я узнал о  ней
утром.
   - Значит, все два года один и тот же человек расплачивался?
   - Почему два?! Один год! Один... нет, даже одиннадцать месяцев.
   - Я же предупреждал - только правду!
   - Это правда!
   - Хорошо. Сколько было машин?
   - Пять. Машина в два месяца. Вот скоро, двадцать  третьего,  должна  быть
шестая.  А  сегодня  как  раз  дополнительная  была.  Утром  позвонили  мне,
говорят...
   - Похоже на правду... На хрен тебе только все это нужно  было?  -  устало
спросил Муха, пряча ручку с блокнотом в карман и снова переходя на  "ты".  -
Это же смерть для тебя. Сам знаешь этих людей...
   - Нет-нет! - испуганно воскликнул Иван. - Я их не знаю! Честно. Нет.
   - Да? - Муха печально и с некоторой жалостью усмехнулся. -  А  что  возят
через тебя - тоже не знаешь?
   - Нет, не знаю.
   - А того, кто расплачивался с тобой?
   - Клянусь, не знаю! До меня другой инспектор с ними работал!
   - Так ты даже не представляешь, куда вляпался из-за своей  жадности?  Да,
не повезло тебе. Да еще за эти вонючие гроши... Ладно, живи пока.
   При этой фразе таможенник испустил стон облегчения.
   - Но это только пока, - тут же уточнил Муха. - Будешь ты дальше жить  или
нет, зависит от твоего  поведения.  Если  сболтнешь  что-нибудь  лишнее  или
попытаешься сбежать, я тебя даже  искать  не  буду.  Я  просто  капну  твоим
друзьям, кто их  сдал  со  всеми  потрохами,  и  они  сами  тебя  уничтожат.
Садистским, извращенным способом.
   - Я... нет, я ничего... я буду молчать, - закивал Иван.
   - Вот и хорошо. Молчи и живи, как жил... И не трясись! - Муха хлопнул его
по плечу. - А следующий груз пропусти, как тебя и просили. Понял?
   - Понял...  -  пролепетал  Годовалый.  Муха  оторвал  задницу  от  капота
автомобиля и выключил фары. Ивану после ослепляющего света  показалось,  что
он погрузился в полную тьму.
   - Если все пройдет гладко,  -  раздался  голос  лейтенанта  Мухина,  -  я
постараюсь тебя отмазать. Смотри не подведи меня.
   Скрипнули створки ворот гаража, и наступила тишина.
   Старшего таможенного инспектора Ивана Годовалого покинули последние силы.
Он мелко затрясся, грузно сполз с ящика на землю и уткнулся носом в грязный,
воняющий бензином пол своего гаража...
   А  Муха  тем  временем  уже  мчался  на  своем  мотоцикле   к   гостинице
"Петровская". Теперь надо было еще прощупать белобрысого,  чтобы  информацию
получить исчерпывающую. Но белобрысый - это вам не толстяк инспектор.  Здесь
дело посерьезней будет. Белобрысый - человек явно не  из  пугливых  и  очень
осмотрительный. Можно было бы прослушать его телефонные разговоры - ведь  не
по своей же воле он здесь? А раз так, то обязательно доложится куда-нибудь в
Москву о результатах. Но как к нему подкатить? Тем более что их  вообще  там
может быть трое. Прощупать, что ли?
   Но в этот вечер номер похитителей с джипа не пустовал.
   На следующее утро, восемнадцатого июля, примерно в то же время,  когда  в
Москве Артист и Боцман разговаривали с Голубковым, невыспавшийся и  разбитый
Муха встал, не торопясь добрался до переговорного пункта  и  предпринял  еще
одну попытку дозвониться до Москвы. Попытка снова не удалась. Никого. И  тут
его осенило. Он вспомнил телефон клуба "Хорус". Ведь совсем недавно Марат их
приглашал туда. Времени у него уже не оставалось, выбирать было не из  чего.
В клуб Муха дозвонился с первого раза, и все как есть выдал  Марату.  Теперь
пора было мотать обратно  в  Москву.  Жаль  только  новенькую  "ямаху":  ее,
видимо, придется бросить в Питере, откуда Муха собирался  сократить  путь  с
помощью самолета.
   В гостинице Муха поднялся на  второй  этаж,  прислушался  -  в  202-м  не
раздавалось ни звука. Самое время. Муха тихо вскрыл дверь и вошел...
   - Здорово, козел, - прогундел голос  справа,  и  дверь  была  с  грохотом
захлопнута ногой.
   - Сейчас ты расскажешь нам, какого хера  увязался  за  нами  и  что  тебе
понадобилось в этом номере, - раздался второй  голос,  -  а  потом  мы  тебя
кончим, сука.
   Перед Мухой стояли два жлоба, и оба были вооружены...
   3
   - Что-нибудь случилось, Семка?
   - Нет... Так, небольшие неприятности возникли.
   - У тебя?
   - Угу.
   - Врешь ты все.
   - Вру. Но  не  все.  Совсем  немного  вру.  Просто  не  хотел,  чтобы  ты
испугалась... Ладно, Санек, не бери в голову.
   - Ты и так меня перепугал.
   - Я?
   - Ну да. Убежал с утра, как будто тебе тревогу объявили. И лицо  бледное,
как у графа Дракулы...
   - Да ну...
   - Правда. Я не знала, что и думать, а ты еще так строго посмотрел  мне  в
глаза и сказал: "Мне надо срочно уйти, не волнуйся, все в  порядке".  Х