ерпи, сейчас  больно будет,  -- предупредила женщина. -- На-ка  вот
тебе, -- она взяла с табурета чашку с  какой-то темно-коричневой жидкостью и
поднесла к ее  губам. Ирина смело сделала большой глоток. Жидкость оказалась
коньячным  спиртом,  который обжег ей глотку. Ирина  часто  задышала, хватая
ртом воздух.
     -- Так лучше будет. Пять минут терпи, -- произнесла хозяйка,  забирая у
нее чашку. Она смочила в тазу тряпку и провела ею по ране.
     Ирина сморщилась  и застонала от боли.  Красный перец в  этом тазу, что
ли?
     -- Пять минут, -- повторила хозяйка.  Ирина почувствовала,  как раненое
плечо начало холодеть, словно к нему приложили кусок льда, даже боль утихла.
Еще через минуту плечо онемело. -- Ну как? -- спросила хозяйка.
     Ирина  кивнула. Женщина взяла длинный нож и стала ковыряться лезвием  в
ране. К этому времени плечо настолько онемело,  что Ирина чувствовала только
прикосновение  ножа -- боли не было. Может быть, причиной тому был коньячный
спирт, от которого она мгновенно опьянела?
     -- Вот она, железная, -- произнесла хозяйка и показала  Ирине маленькую
пульку, которую она  держала  в окровавленных пальцах.  -- Подарить?  Носить
будешь?
     -- Нет уж, -- произнесла Ирина, чувствуя, как одеревенел язык.
     -- Поднимись, бинтовать буду! -- приказала женщина. Ирина послушно села
на кровати. Все поплыло перед ее глазами, но  теперь  уже не от усталости  и
потери крови, а от гуляющего в крови алкоголя.
     Женщина  извлекла из  кармана халата широкий бинт, показала жестом, что
надо приподнять руку, и принялась обматывать ее плечо.
     -- Не болит теперь? -- поинтересовалась она.
     -- Не болит,  --  слабо  улыбнулась ей  Ирина. --  Где  вы  так здорово
научились?
     -- Мужа у меня четыре раза стреляли, вот и научилась, -- просто сказала
женщина. --  Абхаз  он у меня. Здесь кордон раньше был. Заповедник. А сейчас
не знаю что. Каждый ходит, каждый стреляет. Никакого порядку нет.
     -- А где муж?
     -- Муж? С утра за продуктами уехал.
     -- Значит, здесь недалеко до цивилизации? -- оживилась Ирина.
     --  Цивилизация?  Э, какая  тут  цивилизация? Так,  закон джунглей,  --
усмехнулась хозяйка. -- Меня Ларисой зовут.
     -- Ирина. Как вы в такой глухомани очутились?
     -- Мы, Ирина, в Леселидзе жили, пока война  не началась. Долго терпели.
Все-таки  дом  свой, сад мандариновый,  в  старые времена по  двадцать тысяч
приносил, лозу опять-таки жалко. Но когда  моего  мужа четвертый раз ранило,
решили больше  не испытывать судьбу, перебрались в Россию, сюда. Все-таки из
этих краев неохота куда-нибудь в Сибирь уезжать.
     -- Понятно, -- вздохнула Ирина. -- Ну и как оно, с абхазом-то жить?
     -- Хороший  у  меня  муж, -- не без  гордости сказала  Лариса,  -- меня
любит, сыном  занимается. Мужчину из него растит. Сына Айгазом зовут. Ты ему
понравилась.
     -- Маленький еще, -- фыркнула Ирина.
     -- Маленький, -- согласилась хозяйка. --  А на охоту  уже один с ружьем
ходит. Заговорила я тебя. Лежи, отдыхай, спи.
     -- Некогда мне, Лариса, спать.  Телефон мне нужен, позвонить, и одежда.
Все мои вещи в вертолете... утонули.
     --  Понимаю, понимаю, волнуются  твои. Много крови ты потеряла, пока до
нас  дошла. Дай номер телефона Айгазу, я его в поселок пошлю. Позвонит,  все
скажет. Ты не думай, парень хорошо русский знает. Я его тут всем наукам учу.
Как-никак бывшая учительница. Отлежишься, поправишься  --  мы  тебя в  город
отвезем.
     -- Хорошо, -- согласилась Ирина, но тут же вспомнила про бандитов. -- А
вдруг эти придут?
     --  Эти?  Этих  мы  встретим,  не переживай.  Стольких  уже  отваживать
пришлось.
     -- Их много.
     -- Да не переживай ты. Не  будут они тебя здесь  искать,  муж тут  всех
знает и его тоже, стороной обойдут дом. Айгаз! Айгаз!
     Прибежал  мальчик,  и  Ирина,  прикрывшись  одеялом,  продиктовала  ему
московский  телефон  и  попросила  передать  следующий  текст:  "Простыла  и
потеряла голос. Задерживаюсь. Не волнуйся. Через пару дней прилечу".
     -- Пары дней тебе мало будет, -- возразила Лариса.
     -- Больше не могу, -- покачала головой Ирина. -- Дела слишком важные.
     -- Все у вас дела. А жить некогда.
     -- Деньги я вам за переговоры отдам, как только в город выберусь.
     -- Буду я еще деньги  с раненой  брать. Иди, Айгаз. -- Мальчик ушел,  и
Лариса подняла полог. -- Лежи отдыхай, сейчас кормить тебя буду.
     Послышался звонкий  голос  мальчика  "Но!"  и  удаляющийся топот копыт.
Лариса принялась суетиться у плиты.
     Ирина повернулась на бок и улыбнулась тому, что  весь сегодняшний ужас,
кажется, закончился.
     -- А ты откуда сама? -- поинтересовалась хозяйка.
     -- Родом из Первоуральска. Сейчас в Москве живу.
     -- Институт кончила?
     -- Ага, МГУ.
     -- Ишь ты! Ученая, значит?
     --  Почти,  --  усмехнулась Ирина.  --  Кому только моя  ученость здесь
сейчас нужна?
     -- Ладно, не ной. Выберешься. За мужа переживаешь?
     -- Нету у меня мужа. Погулять еще хочу.
     -- Вот-вот, все вы, городские, так. Погулять, а потом замуж за богатого
да  чтоб претензий  не  имел.  -- Лариса налила  в  большую  чашку  куриного
бульона, накрошила туда чеснока, бросила какой-то пахучей  травки, подошла с
чашкой к Ирине. -- Сейчас мы тебе силы вернем.
     -- Спасибо. -- Ирина принялась маленькими глотками отхлебывать бульон.
     Опьянение почти прошло,  боль в плече стала  тупой и вполне терпимой, и
она, напившись горячего бульона, теперь захотела спать.
     -- Спи-спи, сон лучшее лекарство, -- сказала Лариса.
     "Есть же еще хорошие люди на земле", -- подумала Ирина, закрывая глаза.
Сон тут же навалился на нее. Она  вдруг  увидела  себя маленькой девочкой  в
ситцевом  платьице,  качающейся   на   качелях.  Вверх-вниз,  вверх-вниз.  И
мгновенное ощущение невесомости, от которого захватывает дух.
     Неожиданно раздался  звук бьющегося стекла. Во сне Ирина  подумала, что
ей  показалось,  но  в  следующее мгновение  в  подсознании родилось  острое
ощущение опасности. Она открыла глаза и увидела  Ларису, которая  ползла  на
четвереньках от окна.
     -- Что это? -- испуганно спросила Ирина.
     -- На пол! На пол! -- сказала Лариса почему-то шепотом.
     Ирина  осторожно, стараясь не задеть раненое плечо, в одеяле спустилась
на пол.  Лариса  отползла  в  угол, где  стоял  большой металлический  ящик,
открыла  дверцу,  достала   охотничье  ружье,  переломила  его  и  принялась
заряжать.
     -- Что это? -- повторила Ирина тоже шепотом.
     --  Что,  что,  стреляли.  Ничего,  сейчас  мы  их пригладим  картечью,
неповадно  будет,  --  пообещала  Лариса.  Зарядив ружье,  она  поднялась  и
осторожно  приблизилась к оконному проему. -- Ты лежи, не  бойся, -- сказала
она.
     -- Это мои. Тс, которые за мной, -- пролепетала Ирина.
     -- Твои, не твои. Какая разница? -- Лариса ударом ствола выбила осколки
оконного стекла и произвела два выстрела, от которых Ирина тут же оглохла.
     Закрыв голову  руками, она лежала на полу и думала  о  том, что  зря не
поскакала вместе с Айгазом в поселок.  Коньячный спирт разжижил ей мозги, да
еще хозяйка с ее уверенностью  -- "дом  стороной обойдут". Как  же, обойдут!
Сейчас ползай  тут по полу! Дом,  конечно,  каменный,  двери толстые, засовы
прочные,  и Лариса, судя  по всему,  не из робкого десятка, но  ведь бандиты
тоже не кисейные барышни. У них и автоматы, и гранаты...
     Лариса тем временем перезаряжала ружье.
     -- Эй вы, ублюдки! Уходите по-доброму! -- крикнула она звонко. -- Не то
мы вас всех тут положим!
     В ответ --  тишина. Никто  не  выдвигал никаких  требований,  не просил
выдать  Ирину.  А может,  это всего  лишь  случайный выстрел, шальная  пуля,
разбившая окно?
     Лариса метнулась к другому окну. Осторожно  выглянула. В лесу было тихо
-- ни шевеления веток, ни хруста сучьев.
     -- Что делать-то? -- спросила Ирина осипшим голосом.
     -- Погоди делать, -- покачала  головой Лариса. -- Если по твою  душу --
проявятся.
     -- А говорила -- не придут.
     -- Не паши это, пришлые. Наши не тронут. Прошло минуты три, но было все
так же тихо.
     Распуганные выстрелами птицы  вновь  расселись по  веткам и  запели  на
разные лады.
     -- Ладно,  дальше  спи,  кто-то нечаянно пальнул,  --  сказала  Лариса,
опуская ружье.
     -- Тут, кажется, у вас заснешь, -- вздохнула Ирина.
     Лариса направилась  к  металлическому шкафу, чтобы  водворить ружье  на
место, и тут длинная автоматная очередь прошла по окнам. Рассыпались стекла,
зеркало, от платяного шкафа брызнули в разные стороны крепкие щепки. Очередь
не отзвучала до конца, а женщины уже лежали на полу.
     -- Жива? -- крикнула Лариса.
     -- Жива вроде, -- произнесла Ирина, чувствуя, как внутри все противно и
мелко дрожит.
     --  Все-таки по твою  душу, -- с этими словами Лариса выставила ружье в
окно и вновь дважды выстрелила.
        "4"
     Вэн сидел в складном шезлонге,  поставленном прямо посреди  леса. Рядом
переминались с ноги на ногу  два  телохранителя-здоровяка.  Чуть  поодаль, в
кустах, лежал мертвый бородач, который не попал в Ирину на озере. Его голова
была прострелена в двух местах.
     Донеслись  далекие  выстрелы.  В  кармане  у  одного из  телохранителей
запищала рация.
     -- Да. Ага. -- Телохранитель передал рацию Вэну.
     --  Кажется, вычислили  мы  дамочку,  --  раздался в  рации  искаженный
помехами голос.
     -- Как? -- поинтересовался Вэн.
     -- Наследила. В доме она, у лесника.
     -- Сколько их там?
     -- Не знаю. Может, трое, четверо. Палят конкретно.
     -- Бля... Ни хрена по-человечески сделать не можете! Что ж вы ее раньше
нагнать не смогли?
     -- Не успели, Вэн. Вышла, видать, к дому.
     -- Ну, теперь это их беда. Мочите всех.
     -- Есть.
     Вэн вернул рацию охраннику и сказал, задумчиво глядя на убитого:
     --  Так  всегда  бывает: одни  совершают  ошибки,  а  другим  потом  их
исправлять.
     * * *
     Огонь стал таким плотным,  что Лариса с Ириной  не могли поднять голов.
Сверху на них сыпалась штукатурка, щепки. Вся комната была наполнена дымом и
пылью.  Через  минуту  стрельба  прекратилась,  и  тут  же  раздался  чей-то
гортанный голос:
     -- Эй там, в доме! Выдайте нам бабу, иначе все разнесем!
     -- Не бойся, не бойся, -- тихо сказала Лариса. -- Это они так, болтают.
Вот что, давай-ка ты одевайся и уходи!
     -- Куда уходить? -- испуганно произнесла Ирина.
     -- Хорошо,  хорошо, сейчас мы ее вам  сдадим,  только не  стреляйте, --
крикнула Лариса. Она на четвереньках подобралась к  Ирине и сказала тихо: --
Мои вещи в шкафу возьми  и в погреб. Справа под клетью лаз есть. Он в пещеру
ведет. Выйдешь метрах в ста на том склоне. Направление на юго-восток  держи,
там тропа есть. Километров через семь  будет поселок Чистые Ключи. Там народ
хороший,  не обидят. Да, если  Айгаза  встретишь, вели назад скакать,  пусть
милицию поднимают, спецназ. Скажи, в ущелье банда новая.
     -- А как же вы... ты? -- испуганно спросила Ирина.
     -- Я? Я их  задержу минут на десять, чтобы тебе уйти  подальше, а потом
за тобой следом.
     -- Давай вместе, -- предложила Ирина.
     -- Вместе они нас быстрей догонят, -- возразила ей хозяйка.
     -- Эй, ну что, долго ждать? -- раздался снаружи гортанный голос. -- Даю
минуту. Выводи бабу к дверям.
     -- Да-да, сейчас! -- крикнула Лариса и задернула полог. -- Давай!
     Ирина  торопливо  напялила  на  себя  еще  влажное   белье,  полезла  в
продырявленный пулями шкаф. Надела тренировочные  штаны,  футболку. Ларисина
одежда была ей велика.
     -- А обувь? -- спросила она, выбираясь из закутка.
     --  Держи, -- Лариса  бросила  ей  старые кеды. --  Это  Айгаза. Думаю,
налезут.
     Удивительно, но кеды и вправду оказались Ирине по размеру.
     Лариса открыла крышку подпола и приказала:
     -- Лезь!
     Ирина скользнула вниз.
     -- Может, я вас подожду? -- спросила она.
     --  Не  жди, в  поселок иди, тревогу поднимай. За  меня не бойся. Я  их
задержу, потом догоню тебя. Там фонарь. -- Лариса ткнула пальцем в темноту.
     В  следующее мгновение крышка погреба захлопнулась.  Ирина  пошарила  в
темноте,  нащупала на  полке  рядом с лестницей спичечный коробок.  Чиркнула
спичкой. Действительно, на  другом  конце  полки стоял большой электрический
фонарь. Ирина зажгла его и осветила  им  подвал. В углу клети, где хранились
овощи,  были навалены корзины. Ирина  принялась раскидывать  их одной рукой.
Лаз был закрыт старым рваным одеялом. Она откинула его, посветила в темноту.
Ход  был  таким узким,  что взрослому мужчине  вряд ли  удалось бы  по  нему
пролезть. Наверху снова часто захлопали выстрелы.
     Ирина,  стараясь не задевать раненое плечо,  протиснулась в лаз. Первое
впечатление оказалось  обманчивым. В каком-нибудь метре  ход расширялся, так
что по нему можно было даже идти согнувшись.
     Ирина  медленно  двинулась вперед, освещая  себе дорогу  фонарем. Через
несколько метров выстрелы стали не слышны.
     * * *
     Лариса переползала от  одного окна к  другому  и палила из ружья, чтобы
создать видимость,  будто дом защищает  много народу. Бандиты были настроены
решительно  и  отступать  не  собирались.  Пули сыпались  как  горох.  Стена
напротив окон вся была выщерблена.
     * * *
     ...Вэн курил сигару, выпуская изо рта маленькие колечки. Труп охранники
оттащили  подальше, чтобы он, по словам командира, не портил умиротворяющего
пейзажа.
     Опять запищала рация. Вэн лениво протянул руку.
     -- Вэн, конкретно дробью лупят, мы не можем к дому подойти.
     -- Кого-нибудь зацепило?
     -- Нет.
     -- Я же сказал  -- всех мочить!  Через пять  минут чтобы дом  был взят.
Гранатами  забросайте,  черт  возьми!  --  Вэн  швырнул  рацию  на  землю  и
решительно поднялся из шезлонга. -- Ничего поручить нельзя! Тупицы!
     -- Идем туда? -- поинтересовался один из охранников, складывая шезлонг.
     -- Туда, туда. Я их всех выпотрошу! -- Вэн прибавил шаг.
     * * *
     Ирина отвалила  в сторону  кусок  дерна и выбралась из  лаза  на склон,
поросший густым кустарником. Огляделась.  Шум боя на другом склоне нарастал.
Ирина сориентировалась  по солнцу и побежала трусцой. Теперь,  когда из раны
была извлечена пуля, а сама рана перебинтована, она чувствовала себя намного
лучше. Главное -- рассчитать силы на семь километров пути.
        "5"
     Вэн  отогнул  ветку кустарника и  увидел  изрешеченный пулями дом.  Его
бойцы залегли в кустах.
     -- Ну, в чем  проблемы?  --  спросил он у  своего  зама,  широкоскулого
лысого мужика по кличке Бурыга.
     -- Такая шрапнель, что башки не поднять.
     -- Шрапнель, говоришь? -- задумчиво сказал Вэн. -- А ну-ка, дай мне две
эфки.
     Бурыга вынул из подсумка две гранаты Ф-1  и протянул их командиру.  Тот
взял их, приказал Бурыге:
     -- Рви кольца!
     Бурыга послушно вырвал оба кольца из гранат.
     -- Как же я не люблю работать с дилетантами! -- с чувством произнес Вэн
и двинулся к  дому. Из крайнего правого окна прозвучали два выстрела. Но Вэн
даже не наклонился.  Он  шел так спокойно и даже неторопливо,  словно был на
прогулке в парке культуры и отдыха. Он шел к тому самому окну, откуда в него
стреляли. Когда до дома оставалось метров двадцать, он метнул гранату правой
рукой  и,  едва она рванула, бросил  вторую  эфку  в соседнее окно. Из  окон
полетела  пыль,  посыпались  осколки, труха, щепки. Вэн  повернулся спиной к
дому и громко сказал: -- Вот такие мы делаем цветные фотопортреты. На штурм!
Чтоб через сорок секунд входная дверь была открыта. Время пошло!
     Бандиты  устремились  к дому. Процедура проникновения бойцов на высокий
первый этаж была  проста: двое сцепляли руки замком и подкидывали  третьего,
который, дав короткую очередь в проем, исчезал в окне.
     Вэн смотрел на часы, стоя у входной  двери. Через тридцать семь  секунд
после начала штурма она распахнулась.
     -- Ну и  что, много ли  там злого народу? -- насмешливо поинтересовался
Вэн у одного из штурмующих.
     -- Одна баба, -- ответил тот с некоторым разочарованием в голосе.
     -- А вы надеялись увидеть здесь целый полк?
     -- Трое-то их точно было, -- пожал плечами Бурыга.
     --  Сейчас  поглядим,  -- сказал Вэн, входя  в дом. В комнате на  полу,
держась за живот, в луже крови  лежала Лариса. Она была еще жива. Ей посекло
лицо, руки,  плечи,  ноги. Рядом  валялось  ружье с  исковырянным  осколками
прикладом.
     Вэн присел над ней на корточки:
     -- Где девка? Говори!
     -- Не было здесь никакой девки, -- сказала Лариса слабым голосом.
     -- Раз мои люди сказали, что была, значит, была.
     -- Не найти вам ее никогда. Вы кто  такие, чтобы чужие дома громить? --
В голосе Ларисы  не слышалось никакого страха. С Вэном она разговаривала как
с соседом, который зашел в гости на чашку чая.
     -- Мы -- бандиты. Наша профессия -- убивать. А ты, я смотрю, смелая. Не
страшно умирать?
     -- А что ж тут страшного? Насмотрелась уже, привыкла.
     -- Отлично. -- Вэн достал пистолет и  приставил его к виску  Ларисы. --
Так куда, говоришь, она ушла?
     -- Мои мужики  не простят тебе этого. Никогда не простят, -- произнесла
Лариса.
     -- Это  я им не прощу, -- сказал Вэн  и выстрелил. Голова  Ларисы резко
дернулась, и женщина замерла на полу.
     -- Вэн, она ж не сказала, где баба, -- кивнул на мертвую Ларису Бурыга.
     -- Зато  она  сказала, сколько  народу  против  вас воевало. Тоже  мне,
блин... шрапнель! Обыскать дом! Подвал, чердак -- все!
     Бойцы разбежались по дому. Через минуту из подпола раздался крик:
     -- Вэн, здесь подземный ход!
     -- Отлично, четверо в ход, остальные поверху, через гору! Вперед! Нужно
кончить ее!
     -- Кончим! -- донеслись из подпола истошные крики.
     Вэн вышел  на крыльцо,  достал из кармана  сигару. Телохранитель поднес
зажигалку.
     --  В связи  со  сложившимися  обстоятельствами, вводим план  "Б".  Вся
операция должна быть завершена в течение трех дней.
     Через минуту дом опустел. Часть  бандитов полезла  через подземный ход,
другая двинулась в гору.
     А  через несколько  минут на тропе, ведущей  к дому,  послышался частый
топот копыт. Это  подскакал  Айгаз на коне. Вид у него был встревоженный. Он
спрыгнул с коня, заскочил на крыльцо, скрылся в дверном проеме.
     Увидев лежащую на полу в крови мать, Айгаз бросился к ней, приподнял ее
простреленную голову.
     -- Мама, мамочка, мама! -- запричитал он, тряся мать за плечи.
     Плакал он со всхлипами, навзрыд,  потом аккуратно опустил голову матери
на пол. Окровавленной рукой поднял с пола  ружье, подошел  к  металлическому
ящику, достал из него несколько коробок с патронами.
     Через  несколько  минут Айгаз  вышел  из дома с рюкзаком  за плечами  и
ружьем в руке. Приторочив ружье и рюкзак к седлу, он ловко вскочил на коня и
быстро поскакал по тропинке, огибая склон.




        "Глава вторая. Оперативные мероприятия"
        "1"
     Дмитрий Алексеевич  Хохлов, он же Боцман, посмотрел на электронные часы
на  столе и широко  зевнул. Было без двадцати пяти шесть.  Еще  как  минимум
пятнадцать минут штаны протирать. Иначе это занятие не назовешь.
     Последняя  неделя  в  их  детективном  агентстве  была,  как говорится,
нулевой. В понедельник мужик пришел. Я, говорит, в командировку, на три дня,
а вы за  моей  мымрой последите, уличить в неверности хочу. Установили они с
Мухой  наружное  наблюдение,  "наружку". Первый  день  вслед за  "мымрой" по
магазинам таскались, второй -- четыре часа у салона красоты в  машине ждали,
а  на третий  она возьми  да и свинти от них.  Легко!  И ведь как  ловко под
красный свет проскочила! Они за ней, а тут "мере" по правому борту вынырнул,
ну  и  царапнули  его  --  на  пять  штук баксов. Всю  двухмесячную  прибыль
агентства пришлось козлу этому "шестисотому" отдать. Заказчику они, конечно,
не