чение, двое парней Битого не выдержали и  вышли
из своих укрытий. У лысого был в руках  автомат.  Он  опустил  его  дулом  к
земле. У второго был пистолет Макарова.  Он  держал  его  в  руке,  но  тоже
опустил, поставив на  предохранитель.  Они  собирались  наслаждаться  редким
зрелищем разборки своего главаря с ментом.
   Битый вытащил пистолет и медленно, чтобы участковый прочувствовал момент,
снял его с предохранителя и щелкнул затвором.
   - Сейчас, - сказал он, - я буду тебя убивать. Но помирать  ты  будешь  не
сразу, а долго и мучительно.
   Это было последнее, что успел сказать бывший уголовник Буркин  по  кличке
Битый, потому что, как только он произнес эту фразу, Нелужа резко выпрямился
и в руке его сверкнул вороненый ствол табельного пистолета, который он сунул
за пояс и который при обыске не  заметили.  Один  за  другим  раздались  три
выстрела, Битый дернулся, вскрикнул, рухнул на  пол  и  затих.  А  пока  его
братки  в  этом  оглушительном  грохоте  сообразили,  в   чем   дело,   пока
инстинктивно отшатывались в  полумрак,  к  укрытиям,  пока  вскидывали  свое
оружие, Нелужа, развернувшись, почти в упор расстрелял  здоровяка  по  имени
Вова, который так и не успел воспользоваться своим автоматом. И только после
этого из-за углов начали лихорадочно палить в участкового Витек  и  Андрюха,
ошалевшие от такой неожиданной развязки, от грохота и гари.
   Две пули пробили Сан Санычу Нелуже грудь и бросили его на спину.  Он  еще
жил секунд десять, и если бы в эти секунды  он  был  в  состоянии  о  чем-то
подумать, то наверняка подумал бы с облегчением о том, что судьба  позволила
ему отомстить. И не было бы в его мыслях никакого сожаления...
   - Битый!.. Он убил Битого! - истерично крикнул Андрюха. - Сука!
   А Витек подбежал к трем телам и каждое по очереди пихнул ногой.
   - Все откинулись, - хрипло проговорил он. - Надо мотать отсюда.
   - Куда?!
   - Куда подальше! Быстрее!
   Витек рванул к выходу.
   Тут же вскочил на ноги и Андрюха, бросился следом.
   - Стоять! - раздался окрик с улицы. - Оружие на землю!
   Витек вскинул руку с пистолетом, но тут же получил пулю в лоб и упал  как
подкошенный.
   - Оружие на землю! Руки за голову! Одуревший от страха Андрюха швырнул  в
сторону свой ствол, закинул руки за голову и замер в дверном  проеме.  Через
секунду мимо него в дом влетел Артист с автоматом  наперевес,  а  следом  за
Артистом появился Док, который ткнул Андрюху мордой в  стену  и  связал  ему
руки за спиной.
   - Никого, - сказал Артист, уже без всякой спешки выходя из дома.
   - Ну что? - спросил Док.
   - Опоздали.
   7
   Майор Смирнов нервничал.
   Никакого терпения у него не хватало на этих братьев.  Они  обещали  через
час привести к нему обоих приезжих, тех, о которых говорил этот  капитан  из
ФСБ, - Дока и его напарника. Привести и сдать ему, Смирнову. Майор  уж  было
понадеялся, что  все  кончилось  и  можно  расслабиться.  И  когда  позвонил
фээсбэшный капитан и спросил, как у него дела,  Смирнов  спокойно  обнадежил
его, что все, мол, в порядке, приезжайте забирать. И вот тебе  на  -  больше
двух часов прошло, а до сих пор никого нет. Он отправил к Роману Заславскому
капитана Тарасюка,  чтобы  тот  проконтролировал  ситуацию  и  проследил  за
конвоированием арестованных в милицию, но и от капитана Тарасюка ни слуху ни
духу. Вот тут-то майор Смирнов и начал нервничать не на  шутку.  А  тут  еще
междугородняя телефонная связь отрубилась с самого утра. Фээсбэшник, правда,
предупредил, чтобы не брали в голову, что это оперативная необходимость,  но
все-таки как-то не по себе было. Что происходит в городе-то?
   Смирнов выглянул на улицу.
   Было уже около четырех часов дня.
   К зданию милиции подъехали два автомобиля. Старый раздолбанный "УАЗ",  на
котором уехал Тарасюк, а следом обшарпанный леспромхозовский автобус  "ПАЗ".
Они аккуратно подъехали к входу в дежурную часть и остановились. Из "уазика"
вылез капитан Тарасюк, и на этом нормальная,  поддающаяся  объяснению  часть
события закончилась. Дальше началось такое,  что  у  майора  Смирнова  дыбом
встали волосы, потому что ничего подобного он и предположить не мог в  своем
городе.
   Тарасюк открыл дверь "пазика" и вытолкал оттуда  Леонида  Заславского  со
связанными сзади руками, а следом за ним один за другим вышло  семь  человек
со ссадинами, кровоподтеками и  перебинтованными  руками  и  ногами,  причем
некоторых из них пришлось вынести и усадить прямо на землю. Это  были  почти
все люди  Битого,  только  самого  Буркина  почему-то  здесь  не  оказалось.
Процессия хмуро тусовалась перед входом в дежурную часть.
   Такого самоуправства майор  Смирнов  от  Тарасюка  просто  никак  не  мог
ожидать.
   Окончательно ошалев от увиденного, он пулей выскочил на улицу, выхватывая
на ходу из кобуры пистолет.
   - Какого х...!! - заорал он, подлетев к стоящим и сидящим на улице.
   - А что мне  было  делать?!  -  вскрикнул  в  ответ  толстый  Тарасюк.  -
Разбрасывать трупы по городу?
   - На хера ты мне их привез? Ты думаешь, что делаешь?
   - А ты сам подумай! За  два  часа  в  городе  произошло  три  вооруженных
налета, два поджога и было убито восемь человек! Восемь за два часа!  Причем
среди них есть ребенок, есть  командир  воинской  части  и  есть  участковый
инспектор. А завтра утром здесь будет не только прокуратура и  пресса...  Да
нас сожрут тут с говном! Ты об этом не хочешь подумать?!
   Майор Смирнов в ужасе от свалившейся ему на голову  перспективы  топтался
на месте и не знал, что предпринять - то ли застрелиться, то  ли  застрелить
Тарасюка.
   - Где этот Док? - спросил он наконец. - И этот второй?
   - Да х... их знает!
   - Ты их должен был привезти.
   - Вот иди и сам их вези. А я вообще ничего не хочу  о  них  знать.  Я  не
понимаю, что здесь происходит, и не хочу понимать, а тебе советую  держаться
подальше от этого козла, который своим самолетом нас тут задолбал...
   - Ты пойдешь под суд, - тихо проговорил Смирнов.
   Тарасюк  измученно  отмахнулся  от  майора  как  от  назойливой  мухи   и
отправился открывать камеру.  Смирнов  постоял  несколько  секунд  в  полном
изнеможении, а потом вернулся в здание дежурной части.
   И тут неожиданно ожил телефон.
   Смирнов поднял трубку.
   - Слушаю, - произнес он.
   - Смирнов? - спросил голос в трубке, и майор тут же узнал  этого  чертова
Коперника. И ничего не ответил.
   - Смирнов, - требовательно произнес Коперник, - вы взяли людей, о которых
я вам говорил?
   Начальник двоегорской милиции  ответил  не  сразу.  Несколько  секунд  он
лихорадочно решался и только потом подал голос.
   - Пошел ты в жопу, - сказал он. И положил трубку.
   8
   Артист высунул голову в  окно  "Нивы"  и  увидел  небольшой  двухмоторный
самолет, резко снижающийся прямо  над  городом.  Казалось,  самолет  вот-вот
рухнет прямо на дома, но он дотянул до окраины и только где-то там, в районе
старого карьера, исчез.
   А в это время с другой стороны "Нивы" точно так же высунулся Док, так же,
как Артист, сосредоточенно  проследил  за  траекторией  рискованной  посадки
самолета.
   - Вот тебе и транспортный "Антей"! - сказал Артист. -  Похоже,  Док,  что
приперли-то сюда никак не больше,  чем  маленький  чемоданчик.  Что  же  там
такое?
   - Четыре часа, - констатировал Док. - Что-то рановато они...
   - Слушай, Док а ведь Коперник-то, между прочим, сейчас встречает  самолет
там, на месте. Голову даю на отсечение!
   - Ты прав, Сеня. Такой момент упускать нельзя. Вперед.
   - Вперед!
   Обе головы исчезли в салоне.
   И  "Нива",  разбрасывая  комья  снега,  мгновенно  сорвалась  с  места  и
понеслась вслед за падающим самолетом.
   Глава девятая. Уйти первым
   1
   Серый вертолет с российским флагом на боку аккуратно зашел на  посадку  в
четыре часа двадцать минут пополудни неподалеку от дачного Затона. Это  была
уже третья авиамашина над Двоегорском  за  последние  два  дня.  Для  такого
городка это событие, совершающееся  в  третий  раз,  уже  можно  не  считать
исключительным, а потому на него практически не обратили никакого  внимания.
Единственное, что отличало все эти три посадки, - это то, что произошли  они
в совершенно противоположных местах.  Вертолет,  который  доставил  генерала
Кудрявцева, сел рядом с воинской частью, "Сессна" совершила посадку  в  пяти
километрах севернее - на поле перед карьером, а сейчас пухлый МИ приземлился
у Затона, то есть и вовсе на противоположном  конце  города.  Пилоты  словно
заранее договорились разнообразить места посадки.
   Когда гул двигателей затих, из вертолета выскочили на снег три человека и
бодрой рысцой направились в город. Такой бодрой, что по  единственной  улице
Затона они чуть ли не бежали и лишь в городе перешли на шаг, тоже,  впрочем,
очень быстрый. Каждому из них было не больше тридцати, все трое были  людьми
крепкими и как-то необычно сосредоточенными. Бег вновь  прибывших  оборвался
на одной из  улиц  Двоегорска  -  им  пришлось  остановиться  для  короткого
совещания.
   -  Боцман,  ты  со  мной  в  часть,  -  сказал  старший  группы.  -  Надо
сориентироваться и там. Муха, тебе задача посерьезней. Выяснишь, где  Док  и
Артист, не выйдешь на контакт - попробуй наладить с ними связь.
   - А если они уже ушли?
   - Не ушли. Они здесь. Все сейчас здесь. Но мы должны точно знать их планы
и дать им знать, что прибыли.
   - Понял.
   - Все. Разбежались.
   Самый маленький и шустрый из этой троицы, тот,  которого  старший  назвал
Мухой, быстро пошел дальше по улице, к центру города, а двое других свернули
в сторону, пошагали мимо покосившихся заборов напрямик к воинской части.  По
всему было видно, что план города они себе представляют достаточно ясно, так
как ни сверяться по карте, ни расспрашивать прохожих им не требовалось.
   - Пастух, - напомнил здоровяк Боцман старшему. - Не  забудь  о  спецназе.
Если у Голубкова информация точная и они здесь, то как минимум  половина  из
них охраняет часть.
   - Не каркай, - недовольно ответил Пастух.
   - Так что, будем брать их приступом?
   - Не хотелось бы. Попробуем с ними договориться.
   - Но ведь можем и не договориться, да?
   - Можем.
   - Мать моя женщина!
   - Ты только не забывай одну вещь.
   - Какую?
   - Спецназовцы не знают своей истинной задачи здесь. Кудрявцев  их  просто
подставляет.
   - Это оставляет надежду.
   Разговор происходил на бегу.  У  них  -  у  Пастуха,  Боцмана  и  Мухи  -
оставалось очень мало времени Они видели самолет двадцать  минут  назад.  Им
приходилось действовать вслепую, импровизируя, но  ошибиться  они  не  имели
права. Перед ними стояла  одна,  но  крайне  сложная  задача  -  перехватить
прибывший опасный груз и арестовать Коперника.
   Пастух первым догадался, к чему клонится дело. Догадался  благодаря  тому
разговору с Доком перед его  отъездом  в  Двоегорск.  А  кроме  того,  когда
Пастух, вернувшись в Москву,  докладывал  о  провале  операции,  в  нем  уже
созрела твердая уверенность в том, что Коперник предал его.  Это  стало  ему
понятно сразу после того, как его взяли на шоссе. Тогда, сбежав из  военного
иракского госпиталя, он позвонил Копернику - а к кому еще он мог обратиться?
И после этого его тут же накрыли. Да как накрыли!
   С двух сторон, как будто точно знали, где он находится. А  они  и  знали,
если его  предположение  о  предательстве  Коперника  верно.  В  Москве  его
подозрения переросли в уверенность, и он поделился  своими  соображениями  с
Голубковым. Кстати, Константин Дмитриевич и сам  подошел  близко  к  тем  же
выводам, что и Пастух.  Ведь  Коперник  был  единственным  слабым  звеном  в
операции по переброске штаммов боевых бактерий в Россию. Поскольку  операция
была  поручена  управлению  и  ГРУ  совместно,  то  руководство   управления
проработало  досконально  все,  кроме,  естественно,  личного  состава  ГРУ,
участвовавшего в операции. Зачем проверять гэрэушников, если они должны были
стать коллегами, вызывающими полное и однозначное доверие? Так что  за  все,
кроме Коперника, Голубков готов был ответить перед кем угодно.
   А в ГРУ, где ответственным за операцию  был  генерал  Данилов,  объясняли
привлечение управления тем, что их собственная резидентура давно находится в
стране, на виду, и вполне вероятно, что за их людьми ведется  круглосуточное
наблюдение. А  поскольку  рисковать  в  таком  деле  нельзя,  как  нельзя  и
пренебрегать никакой мелочью, то есть смысл привлечь к операции людей новых,
так сказать, со стороны - совершенно не "засвеченных". И только позже, когда
ФСБ оказались известны некоторые подробности переговоров генерала Кудрявцева
из Генштаба и генерала Данилова из ГРУ, вдруг  стало  ясно,  что  далеко  не
простое и не однозначное решение вывезти штаммы боевых бактерий  из  Багдада
было выдвинуто именно с их легкой руки, и выдвинуто в своекорыстных,  далеко
идущих целях. Оказывается, они спланировали эту операцию еще тогда, когда им
стало известно, что они  попали  в  число  тех  высокопоставленных  военных,
против которых в управлении по  заданию  из  администрации  Президента  были
собраны разоблачительные документы. Увы, воровали генералы! И во время войны
в Карабахе воровали, и во время войны в Абхазии, и в период боевых  действий
в Чечне, и без всяких боевых действий, а Кудрявцев и Данилов были всего лишь
верхушкой  айсберга,  "делегатами"  этих  самых   жуликов   в   генеральских
мундирах... И вот какая-то светлая генеральская голова предложила выдающийся
по силе ход: раз все равно надо заметать следы  перед  мировым  сообществом,
вывезти в Россию  штаммы  из  Ирака,  но  так,  чтобы  при  этом  подставить
управление, опозорить его и навсегда вывести из игры, а самим же выехать  на
триумфальных конях спасителей Родины и всего человечества. Так сказать,  все
в дерьме, а они в белых фраках...
   Вот только конкретные действия их были ясны не до  конца,  а  времени  на
ответный удар уже практически не оставалось. Тут совершенно неожиданно  даже
для себя Пастух и догадался об этих конкретных действиях.  Догадался  сразу,
как только всплыло название городка, куда перегоняли самолет.
   После того как Сергей услышал слово "Двоегорск", в его голове  немедленно
всплыл телефонный разговор с Доком. Черт  возьми,  ведь  Дока  пригласили  в
Двоегорск на свадьбу! И пригласил  некто  Алексей  Сомин.  Таких  совпадений
просто  не  бывает!  Он  выложил  свои  соображения  Голубкову,  и  тот,  по
предложению Пастуха, немедленно навел справки в ГРУ, выяснив при этом  очень
интересные  вещи.  Во-первых,   хоть   они   и   подозревали   Коперника   в
предательстве, но всего лишь подозревали - достаточных доказательств  у  них
не было, но когда, во-вторых, оказалось, что настоящее имя Коперника Алексей
Сомин, - у них отпали последние сомнения.
   Теперь  оставалось  только  действовать.  Правда,  во  всей  этой   схеме
совершенно темной личностью оставался пока курьер, который вез  контейнер  в
Россию. Пастух тут же проверил на  всякий  случай,  на  месте  ли  ребята  -
Боцман, Муха, Артист. Ведь само собой  напрашивалось,  что  везти  контейнер
должен кто-то из них, поскольку лишь в этом случае все  замыкалось  четко  и
логично. Пастух убирает свидетелей и отправляет контейнер, Док встречает его
в  Двоегорске,  а  кто-то  из  остальных  ребят  -  ну,  скажем,  Боцман   -
контролирует груз в пути - вот вам и полная картина заговора управления!  Но
Боцман и Муха оказались на месте, а вот Артиста не  было.  Неужели  он?!  Но
каким образом? Пастух не очень-то в это верил,  но  времени  на  сомнения  и
раздумья у него уже не было. Перед управлением встали две задачи - опередить
генералов с докладом Президенту о раскрытии жуткого заговора, а также успеть
перехватить груз в Двоегорске. Далее. Если  начальник  управления  опережает
генералов с докладом Президенту, то тут же на уши будут поставлены все  -  и
ФСБ, и прокуратура с милицией. И тут принципиально важно, чтобы  они  только
разгребали  последствия  предотвращенного  управлением  заговора  -полностью
предотвращенного, когда и люди управления выведены из-под удара, и опасности
применения контейнера нет. Должна быть совершенно исключена даже самая малая
доля  вероятности  такого  применения  -  это  же  катастрофа,  политический
скандал! Это пострашнее Чернобыля!
   Поэтому Пастух и его ребята были немедленно отправлены в Двоегорск. И вот
теперь Пастух и Боцман, залегшие  в  полуразвалившемся  сарае  напротив  КПП
воинской части ј 21360, планировали ее захват. Потому что груз уже мог  быть
там, в части, у генерала Кудрявцева. И Коперник - там же.
   Минут пятнадцать спустя к ним присоединился сияющий Муха.
   - Ты чего радуешься-то? - спросил Пастух.
   - Смех без причины - сам знаешь признак чего, - напомнил Боцман.
   - Вы не поверите, - выдавил, хихикая, Муха.
   - Да что случилось-то?
   - Док с Артистом посадили в КПЗ пол-Двоегорска!
   - Да ну? Это ты где, в справочной узнал?
   - Нет, в милиции. Я уже придумал было штук пять отмазок, чтобы попытаться
узнать какую-то информацию о них, а мне выложили все напрямую...
   - Значит, и Семен здесь? - спросил Пастух.
   - Ну да!
   - Во дают, - восхитился Боцман. - Наверное, сильно их здесь достали, если
они такое учудили! А где они сейчас-то?
   - Не знаю, - сказал Муха. - Вроде менты совсем недавно их видели, а потом
они куда-то умотали...
   - Ну да, - проговорил вдруг Пастух словно бы про себя. - Док просто  взял
Семку с собой. Понял, что одному лучше не ехать... Но  кто  же  тогда  везет
контейнер? Неужели я ошибся?..
   2
   Док и Артист в это время неслись на своей "Ниве" в ту  сторону,  где  сел
недавно самолет. Артист не зря  считался  первоклассным  водителем.  Машина,
словно хорошо объезженный мустанг, неслась по улицам, потом по грунтовкам, а
потом вообще по пересеченной местности, подпрыгивая и поревывая  двигателем.
Комья снега летели из-под колес, следом, как хвост кометы, клубилась снежная
пыль. Артист и Док торопились.
   Двоегорск закончился, и они выскочили на проселочную дорогу, ту, что вела
к рощице, за которой начиналось поле, и дальше, к заброшенному карьеру.
   - Я понял, - сказал Артист, -  самолет  сел  на  поле,  это  здесь  самое
подходящее место, а в карьере его можно спрятать.
   Но когда до рощи оставалось метров двести, из-за деревьев вдруг  выскочил
человек в камуфляже с автоматом  наперевес,  дал  предупредительную  очередь
перед "Нивой" и очень доходчиво показал жестами, что дальше проехать  он  не
даст. Но Док с Артистом даже  не  снизили  скорость.  Тогда  из-за  деревьев
выбежал еще один человек, на этот раз в гражданском, в джинсах и  куртке,  и
пару секунд переругивался со спецназовцем, а потом  этот  второй  отобрал  у
спецназовца автомат и вскинул его. Артист резко  тормознул,  и,  прежде  чем
человек в джинсах и куртке дал по  машине  длинную  очередь,  Артист  и  Док
синхронно вывалились из салона, выхватив захваченные недавно "беретты".  Оба
они были надежно скрыты от стреляющего машиной,  так  что  достать  их  было
сложновато.
   - Док, выруби его! - крикнул Артист и пополз вперед.
   Док поискал упор  ненадежнее  -  бампер  на  "Ниве"  подходил  для  этого
прекрасно - и прицелился.
   Тем временем человек в гражданском бросил автомат спецназовцу, сам достал
пистолет, и оба они зашли за стволы деревьев. Выстрелы  с  той  и  с  другой
стороны прозвучали практически одновременно. Стрекотнул  автомат,  пару  раз
хлопнул  пистолет  гражданского,  и  пару  раз  грохнул  из  "беретты"  Док.
Результата это никому не принесло. Док  метнулся  к  "Ниве"  и  одной  рукой
быстро достал карабин Карася, который Артист теперь везде  таскал  с  собой.
Проверив магазин, он вскинул ствол и, задержав дыхание, прицелился.
   Щелкнуло несколько пуль по крыше "Нивы", сразу вслед  за  этим  откуда-то
снизу от души выматерился Артист. И в этот момент карабин гулко сказал  свое
слово, после которого спецназ