ись черноволосый и здоровенный, к ним тут же приклеились по три
человека кавказской и славянской наружности, которые, очевидно, были
гарантами честности сделки.

И тут Кожевников их чуть не упустил. Они вышли с рынка и сели в две машины.

- Мужик, почем твой "Иж"? - моментально нашелся Кожевников. - Попробовать
можно?

- А чего, пробуй, - тоскливо согласился продавец.

- Садись сзади, - приказал Кожевников.

Продавец надел шлем и сел на заднее сиденье. Машины уже отъехали.
Кожевников ударил по стартеру, мотоцикл чихнул, но не завелся. Кожевников
еще раз. Никакого результата.

Машины уже скрылись.

- Газ отпусти, - посоветовал хозяин "Ижа".

Мотор фыркнул, завелся, Кожевников вскочил в седло и отпустил сцепление.
Мотоцикл встал на заднее колесо и погнал к дороге.

- Э-э! - схватил Кожевникова за талию хозяин. - Ты че, гонщик? Угробишь
ведь.

- Не угроблю.

Кожевников гнал мотоцикл по улицам города, пока наконец не увидел те самые
две машины. Они как раз сворачивали на какой-то пустырь, к железным
коробкам гаражей-ракушек.

- А как он по бездорожью? - спросил Кожевников и тоже свернул.

Машины остановились у крайнего гаража. Люди вышли.

Кожевников остановился.

- Ну, мужик, спасибо, классная машина. Сколько ты за нее просишь?

- Да пятьсот, как?

- Дорого... - Краем глаза Кожевников видел, как продавцы распахнули двери
гаража и выкатили на свет божий красную машину.

- Ну ладно, четыреста пятьдесят.

- Нет, за двести я бы его взял, твой велосипед.

- Охренел? - скучно спросил мужик.

- Как хочешь...

Мужик пересел на водительское место, поехал с пустыря. А Кожевников
двинулся к гаражам.

Славяне забрали ключи, кавказцы забрали пакет с деньгами, достали деньги и
начали скрупулезно их пересчитывать, перещупывать, проверять на просвет.

- Ладно, давай двести.

Кожевников даже не заметил, как мужик вернулся.

- Договорились. Езжай на рынок, я за деньгами и к тебе.

- А ты тут недалеко, что ли?

- Да, недалеко.

- Так я подожду. Лучше уж подождать. Правда?

- Неправда, - сказал Кожевников зло. - Езжай на рынок. У меня еще дело. Я
приеду, понял?

Мужик слегка растерялся от взгляда покупателя, но спорить больше не стал,
уехал.

"Мерседес" выехал со стоянки и поехал куда-то не в город, а в поле. Но
"мерседес" Кожевникова не интересовал.

Когда славяне скрылись, он двинулся к машине кавказцев. Те что-то
укладывали в багажник, на приближающегося человека внимания не обратили. А
зря.

Первым Кожевников вырубил торговца. Так, легко, без членовредительства.
Ребром ладони по шее, и маленький человек ткнулся лицом в землю. Двое
других были куда крепче. В первую секунду они даже не поняли, что
произошло, а Кожевников уже двинул в солнечное сплетение одному,
выставленной костяшкой согнутого пальца в висок другому. Кавказцы
повалились, как снопы.

Пакет с деньгами беззаботно лежал на заднем сиденье машины. Кожевников сел
за руль, машина рванула с места, когда вдруг сзади ударила автоматная
очередь.

- Вон как, - сказал Кожевников и вильнул рулем. Было большое желание
вернуться и добить торговцев, но отвлекаться ему сейчас было нельзя.

Через час он был в аэропорту. Через три часа вылетел в Таджикистан.

Глава пятьдесят четвертая

- Этот козел нас всех завалит!

Роман Шафран уже достаточно набрался, чтобы позволить своему раздражению
выплеснуться наружу.

Его собеседнику приходилось время от времени напоминать перебравшему
помощнику депутата, что вокруг люди. Шафран каждый раз понимающе кивал
головой, но через пару минут его голос снова поднимался.

- Этот козел сначала утопит в говне Петровича...

Выпил.

- ...а за Петровичем поползу туда же и я!

Шафран гоготнул.

А потом снова отпил пива.

- Козел!

- Потише, Роман.

- А ведь я предупреждал... Вот вам, пожалуйста, и результат! Ну ничего,
теперь я его разделаю под орех. Петрович дал мне карт-бланш.

Воистину логика пьяного не поддается никакой логике.

Собеседник жестом прервал помощника депутата:

- Погоди, Роман, я пойду отолью.

Шафран глотнул еще "Гиннеса", обвел зал мутным взором. Сегодня утром в
разговоре с ним Круглое вспомнил, что Иванова посоветовал Петровичу один
его знакомый, человек, занимающий вполне солидный пост.

Олег... какой-то Григорьевич, что ли?

И вот тогда Шафран предложил своему шефу проверить хорошенько Иванова.

Шафран тут же, прямо из депутатского кабинета, начал звонить. Он пошустрил
по своим милицейским связям и попросил проверить Петра Иванова. Даже номер
водительского удостоверения сообщил, которое как-то подсмотрел при случае и
запомнил.

Они ждали звонка почти час. Наконец знакомый Шафрану генерал перезвонил и
каким-то удивленным голосом сообщил, что человека с такими данными не
существует. То есть Ивановых-то навалом, но именно такого нет.

Выяснять какие-то еще подробности да уточнять теперь просто не было смысла.
И так было ясно, что с такими подозрительными людьми лучше не иметь дела
совсем.

Вот после этого Шафран и почувствовал, что начинает выигрывать, и
отправился в бар на втором этаже Ирландского Дома, чтобы хорошенько
хряпнуть по этому поводу темного и расслабиться.

Но расслабиться не удалось. Уже через мгновение он увидел, как какой-то
наглец уселся напротив за его столик.

- Але, мужик, занято, не видишь?!

- Не вижу, - честно признался молодой человек и сел рядом.

- Топай отсюда! - возмутился Шафран.

- Поговорить бы надо.

Лицо депутатского помощника вытянулось от такой фамильярности:

- Ни х... себе, а ты кто такой?

- Ого, - сказал молодой человек, - это в какой же фракции используют такие
непарламентские выражения?

Шафран вздрогнул:

- Так вы от Иванова! Руки марать не хочется! Козлы, бля...

Боль в правой руке прервала речь депутатского помощника.

Шафран сдавленно, чуть слышно всхрипнул и удивленно уставился на свою руку.
Ее, словно клещами, сжала рука молодого человека.

- Лучше сядем в машину и поедем к вам домой. Ясно?

Шафран обалдело молчал.

Молодой человек чуть сильнее сжал его руку.

- Ай! Ясно, ясно...

Парень, сжимавший его руку, чуть ослабил хватку, поднялся и подтолкнул
Шафрана. Так под ручку они и вышли из бара. Когда они уже направлялись к
припаркованным в ряд автомобилям, Шафран вдруг встрепенулся и повернул
голову в сторону группы из четырех человек, стоявших у серебристого БМВ.
Это был автомобиль и люди его собеседника, того самого, который ушел в
туалет.

Круглое, правда, не любил, когда он связывался с теми, кого обычно называют
бандитами, но вот вам простое доказательство: кто еще может помочь ему в
этой ситуации?

- Вован! - крикнул Шафран.

Люди у БМВ насторожились и через мгновение разглядели Шафрана,
конвоируемого к машинам.

Но молодой человек даже не остановил своего движения. Он повернул Романа в
противоположную сторону, так, чтобы Шафран оказался спиной к своим, и
потащил дальше.

- Эй, мужики! - окликнули их от БМВ, и трое быстро пошли вслед за ними.

- Вован! - еще раз попытался крикнуть Роман, но получил короткий и
болезненный удар в живот, и голос его сорвался в хрип.

- Заткнись, - тихо проговорил молодой человек. Тем временем трое из БМВ
нагнали их.

- Роман, что у вас? - спросил один беспокойно.

- Эй, братан, ты кто? - спросил грозно другой.

- Давай-ка обратно! Разберемся! - потребовал третий.

Роман так и не разглядел, что там произошло. Неожиданно он почувствовал
резкую боль в лодыжке левой ноги, вскрикнул и повалился. Видимо, молодой
человек решил пресечь его возможную попытку к бегству, пока сам будет
разговаривать с тремя людьми Вована. Но разговора как-то не получилось. Как
только Шафран рухнул на асфальт и пока еще даже не успел схватиться за
поврежденную лодыжку, все общение молодого человека с ребятами Вована уже
практически было закончено. Только несколько возгласов, несколько резких
движений, один явно сильный удар по лицу. И через пару секунд трое из БМВ
разлетелись в разные стороны. Удивленные прохожие поворачивали свои головы
в сторону "разговора", но любопытства старались не проявлять и быстро шли
своей дорогой.

Еще через минуту Роман сидел в машине и пони-мат, что поговорить с ним
хотят серьезно, и не на шутку испугался, что это может иметь отношение к
Иванову.

Сергей Пастухов, конечно, не имел никакого отношения к Иванову, но догадки
и страх Шафрана принял к сведению.

Добрались до его дома быстро, Сергей отобрал у Романа ключи от квартиры и
сам отпер дверь.

- Отпусти руку, - потребовал Роман. - Больно.

- Терпи, казак, - проворчал Сергей.

Из комнаты вдруг послышался какой-то приглушенный шум и торопливый шепот.
Оба тут же насторожились.

Особенно Шафран. Он понимал, что в его квартире сейчас должна находиться
Лина, его сожительница. Двадцатитрехлетняя красавица Лина, приехала с
Украины. Шафран взял ее, как говорится, на полный пансион. Он обеспечивал
ее, холил и лелеял. Ведь она должна стать его собственностью.

Что там такое в комнате? Неужели она не одна?! От такого предположения
Шафрану захотелось рассмеяться на весь подъезд, от души, потому что более
неподходящего момента для этого трудно себе представить.

Сергей не отпускал его руку. Во второй его руке мелькнуло оружие.

Роман усмехнулся.

- Кто там? - тихо спросил Пастухов. И тут Шафран не выдержал.

- Я не знаю, кто там, - неожиданно громко сказал он. - Но пристрелить можно
обоих.

В комнате что-то упало.

Сергей распахнул дверь, за которой оказалась просторная комната с широким
эркером. Большой угловой диван был разобран, и на нем сгрудилось постельное
белье, на креслах разбросана одежда.

У дивана склонилась красивая и очень испуганная женщина в шелковом халате,
которая пыталась что-то убрать, а в конце комнаты, в свете окна, застыл
молодой человек. Молодой человек успел надеть только джинсы. Когда дверь
распахнулась и девушка, и парень увидели Пастухова с пистолетом в руке,
полное оцепенение и панический страх сковали их немедленно.

- Здравствуй, Лина, - сказал Шафран и рассмеялся.

А Пастухов вошел в комнату.

- Одевайтесь, - сказал он молодым людям вполне миролюбиво.

- Мы не думали, - залепетала девушка, - мы тут...

- Меня это совершенно не интересует. Мое дело доставить Рому домой и
уложить спать... Он, кстати, пьян напрочь. Так что если вы не будете
мозолить ему глаза и быстро слиняете отсюда, то он спокойно проспится и уже
к утру ни хрена не вспомнит. Все ясно?

- Да, да, - радостно закивала девушка.

Сергей вышел из комнаты, подхватил Шафрана и выволок его на кухню.

- Кстати, это мой водитель, - вдруг ни с того ни с сего признался Шафран.

- Понятно, - сказал Сергей.

- Да что тебе понятно!..

Роман склонил голову.

Шум в коридоре означал, что любовнички торопились слинять. Потом щелкнул
замок и стало тихо.

- Ну-с, господин Шафран, я вас слушаю.

- Что вам от меня надо?

- Все, что вы знаете.

- Что я знаю? Что вы от меня хотите? Я же должен понять....

- Можете начать с Иванова.

Шафран вскинул глаза на своего конвоира. Он словно первый раз его увидел.
Ах вот оно что! Оказывается, этот человек никакого отношения к Иванову не
имеет.

Вот и хорошо. Не надо ничего скрывать. Даже наоборот, надо все честно
рассказать. Ну, козел, держись!

- Петр Иванов, - начал Шафран, - помощник Владимира Петровича Круглова...

И Шафрана понесло... Все, что накипело.

- Дальше. Зачем Иванову твой Петрович? Он что, без депутатов не может свои
дела вести?

- Так если бы не Петрович, Иванов бы и не пронюхал про эти дела! Это же все
Круглов начал. Это же на него вышли пакистанцы с просьбой помочь. А Иванов
подмял под себя все это дело, стал договариваться сам, и теперь речь уже
идет о... - Роман чуть подался вперед, - миллионах! И о чем он там
договаривается, я не знаю! А отвечать кому?

- А как он вообще у вас появился? Откуда?

- Как раз вчера мне Круглов сказал. Его какой-то человек из ФСБ
порекомендовал. Олег... Георгиевич, нет, Григорьевич...

Ага, подумал Сергей, уже теплее.

- Где этот Иванов сейчас?

- Улетел куда-то. В Чебоксары, что ли... Или в Йошкар-Олу... Точно не знаю.

Сергей поднялся, прошелся по кухне, заглянул в холодильник, достал банку с
огурцами, бутылку водки и поставил на стол. Шафран с опаской следил за его
манипуляциями.

- Теперь быстро о пакистанцах, - потребовал Сергей.

- Да откуда я знаю...

- Знаешь!

Сергей достал стакан и поставил рядом с бутылкой.

Роман вздохнул:

- Я правда мало знаю. Я к этому делу отношения не имею, - сказал он. - Знаю
только, что у Круглова есть один старый знакомый. Его зовут Мустафа. В
России бизнес у него. Вот с ним Иванов и законтачил. Этот Мустафа
посредник, что ли. А тех, кто ведет переговоры, я не знаю... Да, по-моему,
они и появлялись-то всего один раз. А теперь только связываются через этого
Мустафу...

- Адрес Мустафы. - Сергей придвинул к Шафрану листок бумаги и ручку. -
Домашний адрес, адрес его фирмы, телефоны. Все, что знаешь.

- Я знаю только телефон. Один. Не знаю, домашний или...

- Пиши.

Роман взял ручку и склонился над бумагой, а Сергей тем временем достал из
хлебницы горбушку черного хлеба, положил рядом с водкой и огурцами на стол,
сел снова напротив Шафрана и открыл бутылку водки.

- И последний вопрос: что ты знаешь о суперсейсмографе.

Вот этого вопроса Шафран никак не ожидал. И это не ускользнуло от взгляда
Сергея. Наконец хоть кто-то что-то знает про эту чертову машину.

- Ну? - поторопил он Романа.

- А что вы хотите знать о сейсмографе?

- Во-первых, где он?

- Он в надежном месте.

- Где?!

- Куляб, - тихо сказал Шафран. - Один наш депутат, в смысле из нашей
фракции, когда-то работал в КГБ, он сам принимал участие в закрытии
проекта. Вот он и рассказал. Иванова как раз это больше всего интересует.
Но Петрович, в смысле Круглов, ему ничего не говорит, боится, что тот
выкинет его из дела.

- Где в Кулябе?

- На заброшенном полигоне какой-то воинской части.

Шафран говорил правду, он боялся теперь - не того, что окажется не у дел,
он боялся за свою жизнь. Слишком серьезными оказались ребята, которые
интересовались проектом.

Сергей наклонил бутылку. В стакан до краев булькнула водка. Граммов двести
получилось.

- Давай.

Шафран вопросительно взглянул на него. Сергей утвердительно кивнул:

- Пей.

- Что, все?

- Все.

- Мужик, я это...

- Пей, Роман, а то козленочком станешь.

На столе перед Шафраном появился пистолет. Официальный помощник депутата
Круглова взял стакан в руки и, давясь и морщась, принялся глотать холодную
водку. Когда он глотал последние капли, то уже задыхался и на глазах его
выступили слезы.

Роман с шумом выдохнул и захрустел огурцом. Перед глазами все поплыло, в
голове постепенно зашумело.

- Давай, усугуби-ка, Рома, это дело, - торопливо произнес Сергей и вложил в
его руку еще один полный стакан.

Шафран хотел что-то возразить, но способность мыслить стремительно покидала
его.

Еще огурчик, потом сигарету в зубы.

- Ну, бывай, Роман

Сергей хлопнул его по плечу и быстро удалился.

Роман Шафран просидел пару минут на табурете, пытаясь попасть сигаретой в
рот, а потом покачнулся, еще раз покачнулся и наконец свалился совершенно
без чувств на пол.

Глава пятьдесят пятая

11 октября. Обстановка в секторе Газа на границе Израиля и Палестины
остается напряженной. Израильским войскам то и дело приходится открывать
ответный огонь С обеих противоборствующих сторон количество жертв уже
перевалило за двести человек Главари чеченских незаконных вооруженных
формировании сообщили журналистам, что собираются выехать в Палестину для
помощи, как они выразились, "своим братьям мусульманам" (НТВ).

* * *

После этого звонка Круглова все утро колотил озноб, и в конце концов он не
выдержал и отправился домой...

Как и договорились, он позвонил Олегу Григорьевичу сегодня ровно в половине
десятого, чтобы назначить встречу, на которой сам же настаивал.

- Да-да, - сказал Олег Григорьевич, - конечно, можно встретиться. Так вы
хотите сегодня?

- Я не понимаю. Вы сами назначили.

- Владимир Петрович, я готов встретиться в любое время, но, простите, даю
вам время хорошенько все обдумать. Согласитесь, что ваши признания больнее
всего ударят по вас же. Тут, знаете ли, изменой Родине пахнет.

- Я не изменял Родине!

- Уверены?

- Я... Что вы хотите этим сказать?

- Я только спрашиваю: вы уверены?

Круглов замолчал.

- Вот и подумайте, Владимир Петрович. Или все-таки вы настаиваете на
встрече?

- Нет, - не сразу выдавил из себя Круглов.

Вот тогда ему стало по-настоящему страшно. Вот тогда он бросил все и поехал
домой. Ему действительно надо было все хорошенько обдумать.

Он очень устал.

У него болела голова и покалывало сердце.

Надо было обязательно принять лекарства и лечь.

Пощелкав кодовым замком и открыв двери подъезда, Круглов вошел внутрь,
прошел мимо консьержки, которая только молча взглянула в его сторону, и
вызвал лифт.

С грохотом раскрылись автоматические двери, и через три секунды кабина
унесла депутата на восьмой этаж.

Круглов задумчиво расстегнул пуговицы пиджака и нащупал в кармане ключи от
квартиры. Кабина вздрогнула и остановилась. Раскрылись двери. И прямо перед
Кругловым возникла девушка в длинном платье, с длинными светлыми волосами,
сумочкой в руках, правда, с каким-то слишком грубым для женщины лицом.

И здесь эти гребанные трансвеститы. Надо бы консьержке втык сделать...

Больше Владимир Петрович Круглов не успел подумать ни о чем.

Девушка, не давая ему выйти, сама двинулась в кабину, а через мгновение
что-то хлопнуло, и тут же страшный удар в голову поразил Круглова, словно
изо всех сил он врезался головой в стену.

В следующее мгновение все в его глазах померкло, и жизнь покинула его еще
до второго, контрольного выстрела.

Торопливый перестук каблуков по лестнице, и двери лифта захлопнулись,
прикрывая на время от посторонних глаз мертвое тело Владимира Петровича
Круглова с двумя пулями в голове...

Глава пятьдесят шестая

Больше всего Дока беспокоил Носорог. Он уже перестал балагурить, мрачно
выслушивал все новости, что-то думал, сев в глубокое кресло. А потом
выдавал одну только фразу:

- Вот же суки.

Но Док оставил свои опасения на потом. Теперь начиналась спешка.

Настоящая спешка, подгоняемая непрекращающимся ощущением, что все надо
делать очень быстро, потому что от этого зависит жизнь не только Филина, но
и многих сотен, а может быть, и тысяч людей.

Док остался за старшего. Именно ему предстояло прощупать связи и интересы
банкира Мурыгина. И Док спешил.

Он быстро вышел из базовой квартиры, быстро спустился, почти сбежал по
лесенке вниз и толкнул дверь подъезда от себя. И в то же мгновение с улицы
один за другим прогремели два выстрела.

Первый разнес стекло в двери, и Док почувствовал, как обожгло левое плечо.
Что-то горячее потекло по руке. Вторая пуля угодила в стену и оставила
после себя выбоину. Док успел только пригнуться, а потом схватился за
пистолет, но было уже поздно: стрелявшего и след простыл. Он только услышал
металлический стук от брошенного предмета. Оглушенный выстрелами, зажимая
кровоточащую рану, Док вышел на улицу и осторожно, чтобы не оставить
отпечатков, подобрал упавший предмет - это был пистолет - и вернулся в
квартиру. Каждый день какие-то новости.

Док снял рубашку и обнаружил, что пуля сильно царапнула по плечу, кровь
текла, не переставая.

- Ух, ђ, - сказал Боцман. - Уже стреляют? Ты как?

- Жить буду, - через силу улыбнулся Док.

В дверь позвонили.

Боцман выглянул в глазок - нет, ничего страшного, это вернулась Аня,
ходившая за покупками, - кормить такую ораву здоровых мужиков теперь была
ее прямая обязанность.

Увидев окровавленное плечо Дока, Аня испугалась:

- Что случилось, почему в вас стреляли? Неужели из-за меня?

- Хорошо бы, - усмехнулся Док.

- Это не из-за меня?

- Нет-нет, успокойтесь.

- Давай