йтенанта
Нифонтова, который спустился в холл, чтобы встретить необычного  гостя,  его
инкогнито не было секретом. В УПСМ работали сильные  аналитики,  они  вполне
могли просчитать ситуацию. Ну, тем лучше, это упрощало задачу.
   - Спасибо, Александр Николаевич, что нашел для меня время,  -  проговорил
бывший премьер, отдавая плащ порученцу и пожимая руку начальнику управления.
   - Было бы очень странно, если бы  я  его  не  нашел,  -  любезно  ответил
Нифонтов. - Прошу.
   Он был в штатском. До этого Экс видел его только в генеральском мундире и
не выделял среди маршалов и генералов  армии,  с  которыми  ему  приходилось
иметь  дело.  Он  давно  заметил,  что  все  военачальники,  переодеваясь  в
цивильные костюмы, становились словно бы мельче, невзрачнее, теряли вместе с
мундиром свою значительность.  Про  Нифонтова  сказать  этого  было  нельзя.
Прекрасный темно-серый костюм  сидел  на  нем  как  на  дипломате.  Впрочем,
немудрено. Прослужи полжизни военным советником и руководителем резидентур в
Африке и на  Ближнем  Востоке  -  поневоле  научишься  носить  и  костюмы  и
смокинги.
   - Симпатичный у вас особнячок, симпатичный, - оценил Экс,  поднимаясь  по
мраморной лестнице и проходя в кабинет. - И кабинет у тебя  симпатичный.  Ты
говоришь -  странно,  -  продолжал  он,  разыгрывая  из  себя  политического
пенсионера. -  А  вот  некоторые  так  не  считают.  Некоторые  стали  очень
занятыми. Некогда им, даже минуты нет на разговор с  отставником.  А  о  чем
разговаривать с отставником? Бывший - он и есть бывший.
   - С их стороны это неразумно, - отозвался Нифонтов, отодвигая  для  гостя
кресло на краю длинного стола для совещаний. - Я  бы  даже  сказал:  опасно.
Сегодня - бывший премьер.  Завтра  -  будущий.  А  послезавтра  -  Президент
России.
   - Эк куда хватил! -  усмехнулся  Экс,  усаживаясь.  -  Президент  России.
Слишком богатая у тебя фантазия.
   - Это не фантазия.  Это  один  из  наиболее  вероятных  сценариев.  Кофе?
Коньяк?
   - А давай, - весело согласился гость. - Почему бы и  нет?  Давай  коньяк.
Расскажи-ка мне про этот сценарий, - предложил он, когда на столе  появилась
высокая узкая бутылка "Белого  аиста"  с  фужерами  и  начальник  управления
отослал помощника. - Твое здоровье, генерал.
   - Ваше здоровье, господин президент. Экс засмеялся.
   -  Да  ты,  Александр  Николаевич,  лукавый  царедворец.  Ну-ну,  что  за
сценарий?
   - Не думаю, что он для вас новость.
   - И все-таки? Всегда интересно, как  все  видится  со  стороны.  Чему  ты
усмехаешься?
   -  Странности  этого  занятия,  -  объяснил   начальник   управления.   -
Политического прогнозирования как профессии. Особенно  в  наших,  российских
условиях. То, что сегодня кажется животрепещущим,  завтра,  возможно,  будет
восприниматься как анекдот. Иногда - смешной, чаще - не очень.
   - Мы не в завтра  живем,  а  в  сегодня,  -  проговорил  Экс,  машинально
отметив, что, если бы эту фразу он  сказал  по  телевизору,  пишущая  братия
ржала бы над  ним  целую  неделю.  А  чего  ржать?  Нормальная  фраза,  всем
понятная. - Доживем до завтра, будем смеяться. А сегодня нам не до смеха.
   - Это верно, - согласился Нифонтов. - Сегодня нам не до смеха.
   - Значит, моя отставка не была для тебя неожиданностью?  -  вернул  гость
разговор в интересующее его русло.
   - Она просчитывалась. Мои аналитики  даже  ожидали,  что  она  произойдет
раньше. Если бы потянули еще, ваше правительство рухнуло бы безвозвратно.
   - А сейчас - возратно?
   - Да, - кивнул Нифонтов. -  Вы  успели  произвести  рокировку.  По  нашим
расчетам, кабинет Кириенко  должен  был  продержаться  до  Нового  года.  Но
продержится меньше. Азиатский кризис. Он ударит  по  нашей  экономике  очень
ощутимо.
   - И что же дальше?
   - Девальвация. Отказ платить по  внешним  долгам.  После  этого  Кириенко
отправляют в отставку и возвращаетесь вы. С принципиально новой  программой.
Которая есть хорошо забытая старая.
   Экс внимательно посмотрел на Нифонтова. Неглупый мужик. Неглупый. И не из
жополизов. Такого, пожалуй, нужно иметь в союзниках.
   - Что же это за программа? - спросил он.
   - Возвращение к  плановой  экономике.  Государственное  регулирование.  В
разумных, естественно, пределах. Социализм с капиталистическим лицом.
   - А вот многие считают, что возвращение к плановой экономике  невозможно,
- заметил Экс,  испытующе  разглядывая  собеседника  из-под  нависших  седых
бровей.
   - Но не вы, - живо возразил Нифонтов все в  том  же  тоне  непринужденной
светской беседы. - Вы рассуждаете так. Есть политические  предпосылки:  люди
наигрались в демократию и  жаждут  порядка.  Есть  природные  ресурсы.  Есть
смекалистые и  трудолюбивые  россияне,  почувствовавшие  вкус  к  свободному
предпринимательству.  Есть,  наконец,  образ  врага:  все  эти  олигархи   и
прихватизаторы, плодящие криминал. Осталось немного: освободиться от  долгов
Западу. И вперед. Вы убеждены, что это единственный для России путь.
   Не дурак. Очень не дурак. И держится  свободно.  Даже  слишком,  пожалуй,
свободно.
   - Откуда тебе знать, как я рассуждаю?  -  ворчливо  спросил  Экс.  -  "Вы
рассуждаете", "Вы убеждены". Чего это ты за меня думаешь?
   Нифонтов усмехнулся:
   - Так думаю не я. Так думают мои аналитики.
   - А им кто дал право рассуждать за меня?
   - Я задал им этот вопрос. Мне самому это было интересно.
   - И что ответили? Нифонтов развел руками:
   - Вы же знаете,  какая  нынче  молодежь.  Никаких  авторитетов.  Никакого
уважения к старшим.
   - Не увиливай, не увиливай!
   - Они ответили так. Эти старые пердуны всегда думали  за  нас.  "Россияне
уверены", "Россияне считают", "Россияне думают". Они полагают, это  дает  им
право думать за  вас.  Во  всяком  случае,  строить  предположения.  И  они,
пожалуй, действительно имеют на это право.  Не  выпить  ли  нам  за  молодую
Россию?
   Гость повертел в руках фужер и поставил на стол.
   - Аналитики у тебя хорошие,  а  коньяк  говенный.  Чем  заканчивается  их
сценарий?
   - Социальный взрыв. Диктатура.  Гражданская  война.  Развал  России.  Экс
нахмурился:
   - И ты согласен с этим прогнозом?
   - Нет. Я уверен, что обойдется без гражданской войны. А с остальным - да,
согласен. Мы окажемся  отброшенными  в  девяносто  первый  год.  И  придется
начинать все с нуля.
   Тяжелое лицо гостя еще больше потяжелело.
   - А ты, я смотрю, большой оптимист, - с хмурой иронией проговорил он.
   - Я реалист, - возразил Нифонтов. - Как и  вы.  Между  нами  только  одна
разница. Вы считаете, что народ - это стадо. А я  думаю,  что  народ  -  это
табун. Он вырвался из загона. И кнутом его назад уже не загнать. К  счастью,
это не единственный из возможных сценариев.
   - Кто будет президентом по другим сценариям?
   - Не вы.
   Экс помолчал. Похоже, зря он сюда приехал. Этот генерал оказался не  тем,
за кого он его принимал.
   Мужик, конечно, неглупый, но с гонором. И политик плохой. Хороший политик
умеет не только просчитать ситуацию, но и прочувствовать  ее.  Не  дипломат.
Хоть и выглядит дипломатом. Или это просто игра в расчете на сильные козыри,
которые есть у него на руках? Какие у него могут быть  козыри?  Да  никаких.
Они ему только кажутся сильными. В этой игре, как в преферансе, важно не то,
что у тебя на руках. А то, что в прикупе. Нифонтов не знал  прикупа.  А  Экс
знал. И решил, что не стоит заниматься  размазыванием  каши  по  столу.  Его
привело сюда конкретное дело. К делу надо и переходить.
   - Интересно с тобой разговаривать,  Александр  Николаевич,  интересно,  -
покивал он. - Догадываешься, зачем я к тебе приехал?
   - Будет лучше, если вы скажете сами. Не хочу уподобляться моим аналитикам
и думать за вас.
   - Скажу, - согласился гость. - Ты меня знаешь, я человек  прямой,  хитрым
дипломатиям не обучен. Поэтому я тебя прямо  спрошу:  ты  приказал  взорвать
"Мрию"?
   - Нет.
   - Нет? - переспросил Экс.
   - Нет, - повторил Нифонтов. - Ни я, ни мои люди приказа  взорвать  "Мрию"
не отдавали,
   - Что ты знаешь обо всем этом деле?  Только  не  говори,  что  не  знаешь
ничего, - предупредил Экс возможные возражения. - Президент поручил заняться
этим твоему управлению. Он  это  сделал  при  мне,  -  добавил  он,  резонно
рассудив, что у генерала не будет возможности проверить его слова.
   Нифонтов подошел к письменному столу, бросил в интерком:
   - Пригласите ко мне полковника Голубкова. - Объяснил гостю:  -  Начальник
оперативного отдела. Он непосредственно занимается этой темой.
   Через минуту в кабинете появился сухощавый  штатский  с  седыми,  коротко
подстриженными волосами, с озабоченным лицом, в мешковатом темном костюме  с
немодным галстуком, похожий скорей на бухгалтера, но никак не на  начальника
оперативного  отдела  одной  из  самых  секретных  разведслужб  России.   Он
остановился у двери, всем своим видом показывая, что не  одобряет  пьянку  в
служебном кабинете в рабочее время и ни под каким видом не намерен принимать
в ней участия.
   - Полковник Голубков, -  представил  его  Нифонтов.  -  Нашего  гостя  вы
знаете. Проходите, полковник. Доложите, что у нас есть по "Фениксу".
   Экс насторожился, но тут же понял, что речь идет о фирме "Феникс", а не о
программе с тем же кодовым названием.
   Голубков сел, но докладывать не спешил.
   - Дело с грифом "совершенно секретно", - сухо напомнил он.
   - Наш гость имеет допуск к гостайнам,  -  ответил  Нифонтов.  -  Так  что
можете говорить. Под мою ответственность.
   Полковник  помедлил,  словно  раздумывая,  должен  он  воспринять   слова
начальника управления как приказ или следует отказаться принимать участие  в
этой светской беседе.
   - Мы слушаем, - поторопил Нифонтов. - Предысторию опустите. Давайте сразу
выводы. Если они есть.
   -  Да,  есть,  -  так  же  сухо  подтвердил  полковник.  -  Мы  пришли  к
определенным выводам. Их три. С момента своего создания в  январе  девяносто
седьмого года фирма  "Феникс"  занимается  регулярной  поставкой  российских
истребителей  военным  формированиям   движения   Талибан.   "Госвооружение"
является государственной компанией и не могло  напрямую  продавать  самолеты
талибам, так как это запрещено международными соглашениями. Поэтому  и  была
создана эта фирма. Оплачивает  самолеты  бен  Ладен  через  своего  эмиссара
аль-Джаббара. Вывод первый: эта деятельность "Госвооружения" противозаконна.
   - Дальше, - кивнул Нифонтов.
   - В  настоящее  время  реализуется  контракт  на  общую  сумму  девятьсот
шестьдесят миллионов долларов, - продолжал полковник, глядя перед собой,  на
свои сцепленные на столе руки. - Из них двести  миллионов  уже  перечислены.
Авария "Руслана" в  Иркутске  сорвала  график  поставок,  пришлось  идти  на
сверхресурсную загрузку машин. Вывод второй:
   "Госвооружение" несет  ответственность  за  гибель  самолета  "Антей",  а
возможно - и самолета "Руслан" в Иркутске.
   - Бардак, везде бардак! - пробормотал Экс. - И конца-края ему  не  видно.
Какой же третий вывод?
   - При средней стоимости истребителя тридцать миллионов долларов  контракт
подразумевал поставку талибам тридцати двух машин. Такого  количества  новых
изделий нет ни в резерве "Госвооружения", ни на авиазаводах.  Это  заставило
нас предположить, что под видом торговли новыми истребителями осуществляется
какая-то иная программа. Мы предприняли ряд оперативно-розыскных мероприятий
и выяснили, в чем заключается эта программа.
   Экс прервал полковника:
   - Что за мероприятия?
   - Прошу извинить. Я не могу ответить на ваш  вопрос.  Была  задействована
наша агентура. Раскрыть ее я не имею права. И приказать это сделать  мне  не
может никто. Даже президент.
   - И даже я, - кивнул Нифонтов, жестом показав гостю, что он бессилен  ему
помочь. - Продолжайте, Константин Дмитриевич. Что это за программа?
   - Полтора года назад  нынешний  генеральный  директор  компании  "Феникс"
генерал-лейтенант Ермаков встретился в  Нью-Йорке  с  профессором  Ефимовым,
известным специалистом по радиолокации. Он предложил ему вернуться в  Россию
и заняться созданием антирадарной защиты для обычных серийных машин.  Ефимов
отказался, но дал понять, что в России остались его ученики.  Ермаков  нашел
одного из них. Николай Фалин из НПО  имени  Жуковского.  Отдел  конструктора
Крылова занимался этой тематикой  и  имел  определенные  успехи.  Год  назад
финансирование было закрыто, оборудование с полигона под Воронежем закуплено
фирмой "Феникс", а сам Фалин уволился и исчез. Мы  установили,  что  он  был
завербован человеком Ермакова и  увезен  на  базовый  аэродром  "Феникса"  в
Потапово. Перед тем как уволиться, Фалин запустил в компьютеры отдела  вирус
и уничтожил всю базу данных по этой тематике.  Не  сомневаюсь,  что  он  это
подтвердит, если нам удастся его допросить. В последнем уверенности нет.  Он
написал матери, что вернется недели через три. Не думаю,  что  он  вернется.
Его уберут.
   - Минутку,  полковник,  -  вмешался  гость.  -  Что  за  страсти  вы  нам
рассказываете? Кому и зачем нужно убирать этого Фалина?
   - Это не страсти. Это версия, основанная на фактах. Судя по всему,  Фалин
закончил разработку методики. И стал не нужен.  А  знает  слишком  много.  У
таких сюжетов всегда только один конец.
   - Выходит, Ермаков не просто переманивает  кадры,  но  и  целенаправленно
занимается вредительством? Так, по-вашему?
   - Здесь замешан не только Ермаков. Прекращение финансирования этой темы в
НПО имени Жуковского не могло быть  случайностью.  Да,  я  считаю,  что  это
целенаправленная работа. Ее координировал кто-то  повыше  Ермакова.  Намного
выше.
   - Цель?
   - Монополизировать превращение  старых  серийных  машин  в  невидимки.  И
продавать  их  по  цене  новых.  Сейчас  на  аэродроме  Потапово   находятся
пятнадцать  МиГ-23,  МиГ-25  и  Су-25.  На  них  уже  нанесено  антирадарное
покрытие. В ближайшее время  они  будут  переданы  талибам.  После  этого  в
Потапове будет налажен конвейер. У нас тысячи старых машин.  Они  пойдут  во
все горячие точки мира. А таких точек более чем достаточно.
   Экс почувствовал, как крахмальный воротник рубашки вжимается  в  шею.  Да
что же это делается? Целый отдел из самых опытных гэрэушников был создан для
прикрытия программы  "Феникс".  Мощное  спецподразделение  с  информационным
центром,  аналитиками,   оперативниками   и   агентурой.   А   теперь   этот
бухгалтер-замухрыга, хмурый, как с перепоя,  обыденно  излагает  самую  суть
этой сверхсекретной программы, о  деталях  которой  не  знали  даже.  высшие
руководители государства.
   Экс повернулся к начальнику управления:
   - Сколько времени вы занимаетесь этим делом?
   - Вплотную - три недели.
   - Я слышал, что у вас  работают  профессионалы.  Но  не  подозревал,  что
такие. Всего три недели. Поздравляю, генерал. Как вам удалось раскопать  все
так быстро?
   - Помог  случай.  Командир  экипажа  погибшего  "Антея"  оказался  другом
детства полковника Голубкова.
   - Бог ты мой! - изумился Экс. - Вот уж повезло так  повезло!  Да,  против
такого везения не попрешь.
   - Я не склонен считать это простым везением, -  заметил  Нифонтов.  -  Не
было бы этого случая, был бы другой. Всякая криминальная система неустойчива
по своей  природе.  Как  только  она  оказалась  в  поле  зрения,  конец  ее
предрешен.
   -  Почему  вы  назвали  ее  криминальной?  Это  всего   лишь   коммерция.
Крупномасштабная - да.  Не  вполне  безупречная  с  точки  зрения  закона  -
возможно. Но в наше время любая коммерция сомнительна. Торговля оружием - не
исключение. А когда речь  идет  о  миллиардах  долларов,  которые  мы  можем
получить...
   - Это не коммерция, - перебил гостя полковник Голубков.  -  Это  заговор.
Экс нахмурился:
   - Вот как? Заговор? Против кого?
   - Торговлю истребителями в таких масштабах скрыть  невозможно.  Ее  и  не
будут скрывать. Это заговор против России. Демократическая Россия перестанет
существовать. Это и есть третий вывод.
   - Эк куда вы хватили! - хохотнул гость. -  Заговор!  Кто  же  организовал
этот заговор?
   - Разрешите мне не отвечать на этот вопрос. У меня есть  уверенность,  но
доказательств нет.
   - Отчего же? - запротестовал Экс. - Разговор у нас неофициальный. Да и  я
лицо  неофициальное.  Сделайте   милость,   полковник,   поделитесь   своими
соображениями. Кто же, по-вашему, стоит во главе заговора? Генерал-лейтенант
Ермаков?
   - Нет.
   - Генерал армии Г.?
   - Нет.
   - Кто?
   - Вы.
   Экс растерянно оглянулся на Нифонтова. Тот свободно сидел в кресле,  нога
на ногу, сцепив на колене руки, только что пальцами не  крутил.  На  лице  -
вежливый интерес к происходящему. И никакого желания вмешаться, поставить на
место своего зарвавшегося подчиненного.  Гость  перевел  тяжелый  взгляд  на
полковника.
   - Вы не хотите взять свои слова назад?
   - Нет.
   И вновь начальник управления никак не прореагировал.
   Гость поднялся из кресла и подошел к письменному столу.
   Из десятка телефонных аппаратов наметанным взглядом  отыскал  "вертушку".
Взял трубку. Но, помедлив, положил ее на рычаг.
   - А теперь послушайте меня, господа. То, что я тут услышал, - это  сказки
Шахерезады. У вас нет доказательств и никогда не будет. А то, что  скажу  я,
это не сказки Шахерезады. У меня были подозрения, что все, что  произошло  в
Потапове, организовали вы. Сейчас я в этом уверен. Что  же  произошло?  Если
оставить в стороне вашу фантастику про заговоры, произошло следующее. Вы  не
просто превысили полномочия. Диверсии на железнодорожной ветке, взрыв ЛЭП  и
взрыв "Мрии" - преступления. Только так  это  будет  расценено  президентом.
Остается  получить  доказательства,  что  эти  террористические  акты   были
совершены  по  вашему  приказу.  И  они  будут  получены.  Пять  диверсантов
захвачены службой безопасности. Это для вас новость, не так ли?  Сейчас  они
дают показания. Пока неохотно,  но  существует  много  способов  развязывать
языки. И вы, профессионалы, все эти способы знаете лучше меня.
   Он оглядел хмурые лица контрразведчиков и заключил:
   - Я даю вам последний шанс. Мы еще можем договориться. Скажу  откровенно,
я хотел бы видеть вас союзниками. Другого выхода для вас нет. Итак, генерал?
   Нифонтов с сомнением покачал головой:
   - Экипаж "Руслана".  Экипаж  "Антея".  Офицеры  сопровождения.  Семьдесят
погибших в Иркутске. Не говоря об афганцах, которые уже крошат друг друга  с
помощью российских штурмовиков. А в перспективе? Тысячи  трупов?  Десятки  и
сотни тысяч? Во всех горячих точках мира. А их, как справедливо заметил  мой
коллега и  друг  полковник  Голубков,  хватает.  И  с  нашей  помощью  будет
становиться все больше. Вам не кажется, что это  слишком  дорогая  плата  за
повышение благосостояния россиян? Даже если эти миллиарды долларов дойдут до
них, в чем у меня есть очень большие сомнения.
   - Кончайте демагогию! - прикрикнул Экс. - Я задал  конкретный  вопрос.  И
жду конкретный ответ.
   - Это и есть ответ. Я не хочу попасть в ад за чужие грехи. У меня и своих
хватает. - Нифонтов обернулся к полковнику Голубкову.  -  У  тебя  есть  что
сказать, Константин Дмитриевич?
   - Есть. Но я воздержусь.
   - Говорите, полковник, не стесняйтесь, - подбодрил Экс.  -  А  то  будете
потом жалеть, что не сказали.
   - Да? Тогда скажу,  -  кивнул  Голубков.  Впервые  за  весь  разговор  он
посмотрел в лицо гостю. В его взгляде была  глубокая  усталость  и  холодное
безразличие. Так в 96-м  смотрели  на  Экса  солдаты  и  офицеры  поредевших
полков, выведенных из Чечни.
   Полковник помолчал и негромко произнес:
   - Пошел на...!
   Экс взял трубку "вертушки" и набрал номер.
   - Мы были правы, это они, - сказал он,  услышав  голос  Г.  -  Свяжись  с
Потаповом. Ты знаешь, что приказать.
   Он положил трубку и направился к выходу.
   Нифонтов вызвал помощника:
   - Проводите нашего гостя.
   Тот предупредительно о