дставляете, сколько это - десять процентов? -  осторожно,  даже
как бы вкрадчиво, спросил он.
   - Да, - кивнул Блюмберг. - Примерно полмиллиарда.
   - И вы считаете такую сделку справедливой?
   - Во сколько вы оцениваете свою жизнь, мистер Тернер?
   - Идиотский вопрос!
   - Не такой уж идиотский, - возразил Блюмберг. - В этом деле  вы  рискуете
только деньгами. А я - своей жизнью.  Для  вас  она,  разумеется,  мало  что
стоит, но для меня представляет определенную  ценность.  Вполне  соразмерную
вашему вкладу. И даже многократно его превышающую. Это и дает мне  основание
считать нашу сделку вполне паритетной.  Почему  бы  нам  не  выпить,  мистер
Тернер? Утро было  довольно  суетливое,  вы  не  находите?  Вашего  любимого
"Баккарди",  к  сожалению,  нет.  Как  и  моего  джина.   Пить   эту   водку
категорически не рекомендую. Это так называемый самопал. По-моему,  сами  ее
производители не знают, из чего они ее делают. А эта вот "Белая  лошадь"  не
так уж плоха. Разрешите за вами поухаживать? Рекомендую закусить сыром.  Это
овечий сыр, такой делают только на Кавказе. Ваше здоровье, мистер Тернер!
   Тернер опрокинул в рот содержимое довольно  объемистого  фужера,  но  сыр
есть не стал - лишь понюхал и брезгливо положил на глиняное расписное блюдо.
Блюмберг тоже обошелся без  закуски  -  только  закурил  еще  одну  сигарету
"Кэмел".
   - У вас накопилось немало вопросов, и я попробую сразу на них ответить, -
продолжал Блюмберг, удобно расположившись на стуле и закинув ногу на ногу. -
Вы, вероятно, уже догадались, каким  образом  мы  вклинились  между  вами  и
Рузаевым. В  Нью-Йорк  был  послан  тот  молодой  джентльмен  Азиз  Садыков,
которого вы сегодня видели, Мои люди перехватили его и  привезли  на  виллу,
слегка похожую на вашу. Я принял  его,  назвавшись  вашим  именем.  А  затем
явился к вам под именем Азиза. После нашей беседы с вами все инструкции были
переданы Азизу, и он вернулся в Грозный с чувством исполненного долга.  И  в
сущности, он исполнил его, не так ли? Но знакомство с  ближайшим  помощником
Рузаева и то, что я знал  о  самом  Рузаеве,  заставило  меня  усомниться  в
способности этих людей реализовать такой масштабный и трудоемкий проект. Они
идеалисты, а в таких делах это мешает. Рузаев, например,  предложил  послать
для  захвата  Северной  АЭС  группу  своих  боевиков.  Даже  когда  Пилигрим
пересказывал мне этот разговор, с лица его не сходило выражение изумления. А
он, как вы знаете, умеет скрывать свои чувства.
   - Когда и где вы видели Пилигрима?
   - В Москве. Незадолго до его выезда на Кольский полуостров.  Так  вот,  я
понял, что должен лично контролировать ситуацию, если мы не хотим  провалить
огромное дело из-за какого-нибудь пустяка. Поэтому я и прилетел  в  Грозный.
Воспользовавшись вашим именем, мистер Тернер. И главное - вашим авторитетом.
   - И Рузаев поверил, что вы - это я?! Вы же еврей!
   - Разве среди крупных американских  бизнесменов  мало  евреев?  Вспомните
хотя бы финансовую империю Гарримана. Вы по сравнению  с  ним  так,  средней
руки делец. Мою  личность  почтительнейше  удостоверил  Азиз  Садыков.  И  я
передал Рузаеву триста тысяч долларов наличными. Из собственных средств. Так
что я был не совсем прав, когда сказал, что не вложу в ваше дело ни цента. Я
уже вложил. Но больше не вложу. Согласитесь, мистер Тернер:
   триста тысяч - это убедительная визитная карточка. Рузаев поверил бы, что
я Тернер, даже если бы я оказался китайцем. И мой приезд не был бесполезным,
- продолжал Блюмберг. - Напротив, он был очень полезным и  своевременным.  Я
навел полный порядок в финансовых делах, заставил  Рузаева  расплатиться  со
своими боевиками. И даже предотвратил ошибку, которая могла все погубить.
   - Какую ошибку?
   - Транспорт со взрывчаткой.  С  пластитом,  -  уточнил  Блюмберг.  -  Его
выслали на Кольский полуостров в рефрижераторе  с  грузом  фруктов.  Мне  не
понравились водители, и я послал за ними двух своих  людей  на  обыкновенных
"Жигулях". И не зря. На одной из  ночных  стоянок  оба  водителя  накурились
плана и заснули прямо на земле возле машины. У моих людей был прибор ночного
видения. Они заметили, как возле  машины  сначала  крутились  трое  каких-то
посторонних, а затем двое из них залезли под грузовик. Пластит был спрятан в
кузовном коробе и прикрыт пластиной на болтах.  Через  некоторое  время  все
трое уехали. Я приказал  сдать  фрукты  любым  оптовикам  и  срочно  вернуть
рефрижератор в Грозный. И здесь, мистер Тернер, начинается самое любопытное.
В коробе была та самая взрывчатка. В такой  же  упаковке,  того  же  веса  и
цвета. С одной лишь разницей: она не могла взорваться.
   - Вы хотите сказать...
   - Да, ее подменили. Или обезвредили.
   - Каким образом можно обезвредить взрывчатку?
   - В те далекие годы, когда я грыз  гранит  разных  наук  в  одном  высшем
учебном заведении, этот процесс  назывался  флегматизацией.  Чтобы  понизить
способность к детонации, во взрывчатую смесь добавляли  парафин,  церезин  и
некоторые другие легкоплавкие добавки. Полагаю, что с тех пор наука  шагнула
далеко  вперед.  И  сейчас,  возможно,  достаточно   облучить   какой-нибудь
тринитротолуол пучком нейтронов или гамма-лучей,  чтобы  превратить  его  по
степени безопасности в кусок хозяйственного мыла.  За  более  современной  и
точной информацией вам следует обратиться к специалистам. Но  вас,  полагаю,
больше волнует, не как обезвредили взрывчатку, а кто это сделал. Я прав?
   - Кто? - повторил Тернер.
   - Это очень интересный вопрос, мистер Тернер, очень. И я, к сожалению, не
знаю на него ответа. Очевидно одно: против нас работает какая-то сила.
   - ФСБ?
   - Не думаю. Если бы  российские  спецслужбы  что-то  узнали,  они  просто
арестовали бы Пилигрима и его людей. Я склоняюсь к мысли,  что  это,  скорее
всего, служба безопасности КТК. Нападение на инспекторов Генштаба  их  очень
встревожило. И в Чечне у них сильные агентурные позиции. Полагаю, они  взяли
под  контроль  все  окружение  Рузаева.  И  каким-то  образом   узнали   про
взрывчатку.  Впрочем,  что  за  вопрос  -  каким?  Деньги!  Для  Каспийского
консорциума сохранение стабильности в Чечне - вопрос жизни.  Не  думаю,  что
они будут экономить на агентуре.
   - Могли они знать, куда направляется рефрижератор?
   - Вряд ли. Все документы были оформлены  на  Подмосковье.  Там  водителям
должны были выдать новые накладные и путевые листы.  Нет,  не  знали.  Могли
только предполагать, что  взрывчатка  направляется  для  какого-то  теракта.
Подменить или обезвредить пластит - это была удачная мысль.
   - Значит, первый канал пропал, - проговорил Тернер, невольно ловя себя на
мысли, что разговаривает с этим типом именно как с  равноправным  партнером.
Но дело было слишком важным, чтобы обращать внимания на эти тонкости. -  Что
со вторым?
   - С ним все о'кей. Лесовоз Краузе прибыл в Кандалакшу двое суток назад  и
встал под разгрузку. Еще день уйдет на доставку груза в  Полярные  Зори.  Не
сегодня-завтра пластит будет у  Пилигрима.  На  этот  раз  -  настоящий.  Но
обнаружился и запасной вариант. Люди Пилигрима смогли достать взрывчатку  на
месте. Шестьсот килограммов тола.
   - Каким образом? Где? Что значит - достать?
   - Слово "достать" в русском языке имеет два значения: купить или украсть.
Думаю, украли.
   - Шестьсот килограммов тола?!
   - Вы совсем не знаете Россию, мистер Тернер.
   - А вы знаете?
   - Я здесь родился и прожил большую часть жизни. Поэтому  вам  и  выгодно,
чтобы ваши интересы здесь представлял именно я.
   - Вы говорите это так, будто мы уже заключили сделку.
   - А разве нет? - удивился Блюмберг.  -  У  вас  небольшой  выбор,  мистер
Тернер. Либо я ваш партнер, либо можете ставить  на  этом  деле  крест.  Для
этого мне достаточно  сделать  только  один  телефонный  звонок.  Думаю,  на
Лубянке очень заинтересуются сообщением  анонимного  доброжелателя.  Я  могу
сделать этот звонок даже сейчас, при вас, - добавил  Блюмберг  и  достал  из
кармана мобильный телефон.
   - Это шантаж! - заявил Тернер. - Это наглый и гнусный шантаж!
   Блюмберг поморщился:
   - Может, хватит играть в слова? Это не шантаж. Это бизнес. И я хочу иметь
гарантии, что вы выполните свои обязательства в нашей сделке.
   - Какие гарантии я могу вам дать?
   - Вы мне - никаких. Я получу их сам.  Банк  "Босфор",  через  который  вы
проводите транши, взят под контроль.
   - Кем?
   - Точно пока не знаю, но думаю, что это агентура ФСБ. Они отслеживают все
каналы поступления денег в  Чечню.  И  при  желании  смогут  выяснить  связь
"Босфора" с корпорацией "Интер-ойл". А я эти данные у них достану.
   - Украдете?
   - Куплю. Это и будут мои гарантии. Только не начинайте снова про  шантаж.
Это просто моя страховка.  Но  я  знаю  вас  как  человека,  который  всегда
выполняет свои обязательства. И потому  делаю  шаг  навстречу.  Пользоваться
банком "Босфор" больше нельзя. Я предлагаю вам финансировать операцию  через
расчетную сеть моей фирмы. "Интер-ойл" и "Фрахт Интернэшнл" одного  профиля,
взаиморасчеты между ними не вызовут  никаких  подозрений.  А  у  меня  много
партнеров в России, проблемы пересылки денег не существует.
   - Вы отдаете мне свой главный козырь?
   - В знак доверия, мистер Тернер.
   - А если я не отдам вам ваши десять процентов акций?
   Блюмберг лишь руками развел:
   - Значит, я ничего не понимаю в людях. Или вы.
   - И все-таки? - повторил Тернер.
   - Ну что в такой  ситуации  делать  бедному  еврею?  Наскребу  немножечко
баксов и найму Пилигрима. Кстати, как у вас с газовым  отоплением  на  вашей
вилле?
   -  Никакой  Пилигрим  меня  не  достанет!  Блюмберг  укоризненно  покачал
головой:
   - Вы сами не верите  тому,  что  сказали.  Пилигрим  достанет.  Он  будет
работать год, два, три. Сколько нужно. Но свою работу сделает. Он  относится
к своему делу как большой художник. Что-то разговор у  нас  пошел  не  в  ту
сторону. Не врезать ли нам еще по стопарю, мистер Тернер?
   Тернер сделал глоток и поставил фужер на стол. Его сейчас мало  волновали
далекие перспективы этого дела. А тем более угроза Блюмберга. Да и  он  сам,
похоже, не придавал большого значения своим словам. Он был, конечно,  наглец
и редкостный пройдоха. Но - тут Тернер вынужден был  отдать  ему  должное  -
очень деловой и очень опытный человек. Тернера встревожили эти  новые  люди,
возникшие в деле.  Блюмберг  прав:  не  ФСБ,  конечно.  Служба  безопасности
Каспийского консорциума? По ситуации - очень похоже. Тут их прямой  интерес.
Подменить или обезвредить взрывчатку. Не слишком ли тонко? А как бы  он  сам
поступил? Просто изъять? Привезут новую.  Дать  достичь  цели  и  с  помощью
российских спецслужб захватить на месте? Скандал, шум  в  прессе,  протесты.
Что, как известно, стабилизации не способствует. А  так  -  все  тихо-мирно.
Нет, не глупо. Совсем не глупо. Но это и самое скверное -  если  против  них
работают умные люди.
   Похоже, без Блюмберга не обойтись. Черт бы этого сукиного сына побрал.  И
все же, кажется, не обойтись.
   Но Тернер не спешил принимать окончательное решение.
   - У вас сохранились образцы взрывчатки?  -  спросил  он.  -  Настоящей  и
подмененной?
   - Я предполагал, что вы захотите увидеть их своими глазами.
   Блюмберг выглянул  за  дверь,  отдал  по-русски  какой-то  приказ.  Через
несколько минут в комнате появился смуглый черноусый человек в  камуфляже  и
протянул Блюмбергу две картонные коробочки величиной со  спичечный  коробок,
заполненные  какой-то  смесью,  похожей  на  пластилин,  и   два   небольших
взрывателя с короткими бикфордовыми шнурами. Блюмберг положил  коробочки  на
стол перед Тернером.
   - Здесь граммов по пятьдесят. Но этого хватит,  чтобы  разнести  полдома.
Попробуете угадать, где что?
   Тернер отодвинул от себя коробки:
   - Я не разбираюсь в пластите.
   - Я мог бы отдать эти образцы вам, а ваши химики сделали  бы  анализ.  Но
боюсь, что это навлечет  на  вас  крупные  неприятности  на  таможне.  И  на
российской. И на американской. Или рискнете?
   - Нет, - сказал Тернер. И твердо повторил: - Нет.
   - Тогда мы проведем испытания сами. Черт возьми,  а  я  ведь  забыл,  где
настоящая взрывчатка, а где подделка. Придется действовать методом тыка. Это
чисто российский метод, мистер Тернер. И я  сейчас  вам  покажу,  в  чем  он
заключается.
   Блюмберг воткнул в мягкую массу взрыватели  и  поджег  кончик  бикфордова
шнура одного из них. Из обмотки с дымом и искрами забило пламя.
   - Немедленно потушите! - крикнул Тернер, вскакивая со стула и вжимаясь  в
угол.
   - А вы умеете тушить бикфордов шнур? - поинтересовался Блюмберг.  -  Я  -
нет. Можно только обрезать. Но мы уже не успеем.
   Он прикурил  от  шипящей  огненной  струи  сигарету  "Кэмел"  и  выбросил
коробочку через открытое окно в сад. Раздался негромкий хлопок.
   - Фальшивка, - констатировал Блюмберг. - Что ж, давайте проверим эту.
   Он поднес зажигалку к другому взрывателю.
   - Блюмберг! - предостерегающе рявкнул Тернер,  но  пламя  уже  бежало  по
короткому черному шнуру.
   - Если вы таким образом предупреждаете меня об опасности, то я,  пожалуй,
с вами соглашусь.
   Блюмберг еще немного посмотрел, как горит шнур, подбираясь к  взрывчатке,
затем вышвырнул коробку в окно и стал спиной  к  стене.  От  мощного  взрыва
посыпались оконные стекла из верхних фрамуг и со стола словно бы  сдуло  всю
посуду вместе со скатертью.
   - А вот это была настоящая. Жаль, но мы остались без выпивки,  -  заметил
Блюмберг, поднимая с пола донышко разбитой бутылки шотландского виски.  -  У
вас есть еще вопросы, мистер Тернер?
   - Черт бы вас побрал с вашими экспериментами! - гаркнул Тернер, отряхивая
с волос и с пиджака сыпанувшие сверху мелкие  куски  штукатурки.  -  Я  хочу
увидеться с Пилигримом,  -  закончив  приводить  себя  в  порядок  и  слегка
успокоившись, проговорил он.
   - Вы его не узнаете, - ответил  Блюмберг.  -  Пластическую  операцию  ему
делал лучший специалист бывшего СССР.  Я  сам  узнал  его  с  очень  большим
трудом.
   - Значит, и я узнаю.
   Блюмберг лишь пожал плечами:
   - Летите в Полярные Зори. Он сейчас там.
   - Это не очень большой город?
   - Это поселок. И каждый новый человек там на виду.
   - Значит, появляться мне там не следует?
   - Ну почему? - возразил Блюмберг. - Если вы хотите засветить Пилигрима  -
пожалуйста, лучшего способа не придумаешь.
   - Он может прилететь в Грозный?
   - Послушайте, Тернер! Хватит болтать! Вы  прекрасно  знаете,  что  он  не
прилетит в Грозный. Потому что у него там много  дел.  И  потому  что  здесь
слишком много любопытных глаз. Я не вправе указывать вам, что делать.  Но  я
вправе немедленно выйти из игры и забыть о  ней.  А  вспомню  только  тогда,
когда всех вас переловят и пересажают. Только этим все и кончится, если даже
вы намерены делать глупости. О чем вы хотите с ним говорить? О  погоде?  Все
уже сто раз оговорено и просчитано. И чем быстрей мы  начнем  операцию,  тем
лучше. Потому что тем меньше риска. Поговорите лучше  с  Султаном  Рузаевым.
Это столь же бесполезно, но менее опасно.
   - После всего, что я узнал о нем,  я  даже  видеть  его  не  хочу.  Когда
реально начало операции?
   - По нашему графику -  через  шесть  суток.  Точную  дату  определит  сам
Пилигрим. Не знаю, из чего он будет исходить.  Но  ему  видней.  Итак,  ваши
планы?
   Тернер задумался. Логика подсказывала:  нужно  остаться,  нужно  все-таки
встретиться с Рузаевым, внимательно присмотреться к нему и к его  окружению,
прочувствовать атмосферу, в которой готовится это беспрецедентное дело.  Так
командующий армией приезжает на передовую перед  наступлением.  Формально  -
для проверки боеготовности, а  на  самом  деле  -  чтобы  понять  и  оценить
внутреннее состояние солдат и офицеров, их душевный настрой.
   Все так. Тернер умел мыслить  логически,  но  сейчас  логика  вступала  в
противоречие с инстинктом самосохранения, глубоко сидевшим в его сознании  и
никогда его не  подводившим.  Этот  инстинкт  подсказывал:  нужно  убираться
отсюда, и как можно быстрей. Здесь было опасно все. Неведомый мир.  Джунгли.
Блюмберг был  здесь  свой,  а  он,  Тернер,  -  чужак,  привыкший  к  благам
цивилизации  горожанин,  неожиданно  оказавшийся   в   дебрях   какой-нибудь
Амазонки.
   - Решайте быстрей, мистер Тернер, - поторопил Блюмберг. - Через три  часа
рейс на Москву. А до аэропорта еще ехать. Иначе вы останетесь здесь  еще  на
ночь.
   - Что это? - вдруг  спросил  Тернер,  показывая  на  какое-то  насекомое,
ползущее по столу.
   - Обыкновенный таракан, - ответил Блюмберг и  небрежным  щелчком  смахнул
его на пол. Тернера передернуло от отвращения.
   - Я улетаю, - решительно заявил он. - Вы остаетесь вместо меня. Под  моим
именем.
   - О том, что я здесь под вашим именем, знают только Султан Рузаев и  Азиз
Садыков.
   - И тем не менее, - буркнул Тернер. - Мое имя - это мое имя. Постарайтесь
не запятнать его каким-нибудь публичным скандалом, -  не  без  язвительности
добавил он.
   - Следует ли  из  ваших  слов,  что  наша  сделка  заключена?  -  спросил
Блюмберг.
   - Да, черт возьми. Мои слова именно это и значат. О деталях  поговорим  в
свое время. Когда вы увидите Пилигрима?
   - Не знаю. Возможно, дня через три-четыре. Или позже.
   - Передайте ему привет.
   - Он будет очень тронут, сэр.
   - Вы сукин сын, Блюмберг! Самый отъявленный сукин  сын,  каких  я  только
видел!
   - Ваши слова я расцениваю как комплимент. В Полярных  Зорях  я  буду  под
именем Стэнли  Крамера,  журналиста  из  Лондона.  Для  связи  с  вами  буду
пользоваться кодом Рузаева. Так что если вы увидите подпись "Стэн",  знайте,
что это я. Стэн. Запомнили?
   - Да. Где мой охранник?
   - В соседней комнате. Его накормили, но он по-прежнему в наручниках. Если
вы скажете ему, что вам не угрожает никакая опасность, наручники снимут.
   - Готовьте машину, мы выезжаем.
   Джип "субару" с темными стеклами уже стоял у крыльца между  "уазиками"  с
пулеметом и автоматчиками.
   Блюмберг жестом подозвал к себе Азиза. Тот подошел и вытянулся в струнку,
как перед большим начальством. Блюмберг показал  на  Тернера  и  Нгуена  Ли.
Сказал по-английски - чтобы те поняли:
   - Отвезете этих джентльменов в аэропорт. Билеты купить до Москвы на любое
чужое имя. За их безопасность отвечаете головой. Все ясно?
   - Йес, мистер Тернер! - отрапортовал Азиз. Джон Тернер криво,  усмехнулся
и полез в раскаленную от солнца машину. Мельком подумал:
   "Даже кондишена нет. И эти,  тараканы!  Как  можно  так  жить?"  Негромко
сказал охраннику, показав взглядом на стоявшего в стороне Блюмберга:
   - Запомни этого человека.
   Нгуен Ли молча кивнул.
   От жары и выпитого натощак виски у Тернера слегка побаливала  голова.  Но
он был доволен. Несмотря ни на что, поездка оказалась полезной.
   И даже очень.
   Рузаев и его люди, как он и предполагал, полное барахло.  Но  Блюмберг  и
Пилигрим - это серьезно.
   Он почти поверил в успех.
   И лишь в самолете вспомнил, что не задал Блюмбергу вопроса,  который  все
время вертелся в глубине его сознания: каким  образом  Пилигрим  оказался  в
России?
   IV
   "ШИФРОГРАММА
   Доктор - Джефу.
   Встреча  прошла  по  сценарию.  Объект  Т.  вылетел  в  Москву.   Система
финансирования  акции   переведена   на   "Фрахт   Интернэшнл".   Обеспечьте
документирование расчетов".

   "ШИФРОГРАММА
   Турист - Доктору, Джефу, Лорду.
   Грузовики  с  гуманитарной  помощью,  прибывшей   на   лесовозе   Краузе,
перехвачены.  Никакой  взрывчатки  не  обнаружено.  Под  предлогом   поисков
наркотиков произведен самый тщательный досмотр лесовоза,  а  также  обыск  в
кубриках команды и в каюте капитана-судовладельца Краузе,  В  носовой  части
судна найдена скрытая полость со следами недавнего  переустройства.  Полость
оказалась  пустой,  ни  малейших  следов  взрывчатки.  На  вопрос   старшего